Авиакатастрофа в Актау. Что произошло с самолётом, летевшим из Баку в Грозный
В городе Актау на территории Казахстана потерпел крушение самолёт Embraer 190 «Азербайджанских авиалиний». Из 67 находящихся на борту человек выжили 29. Авиакатастрофы, конечно, не профиль нашего канала, потому что, как правило, авиакатастрофы – эталонный случай форсмажора, результат фантастического стечения обстоятельств, в которых нет никакой системности, из которых не следует никаких политических выводов. Но с этим рейсом, который следовал по маршруту Баку-Грозный, всё иначе. Самолёт следовал в Грозный в момент атаки беспилотников, в момент активной работы ПВО. Согласно официальной информации, аэропорт Грозного был закрыт, а самолёт был направлен на запасной в Махачкалу из-за тумана. Но это, с учётом обстоятельств, вызывает сомнение. Первая выдвинутая версия о столкновении самолёта с птицами звучит до предела неубедительно. Столкновение с птицами – в общем-то, не такой уж редкий инцидент для авиации, и мы более-менее понимаем масштаб последствий такого столкновения. Однако не первых же кадрах обломков борта отчётливо видны многочисленные пробоины в фюзеляже, которые очень похожи на следы от шрапнели и вообще не напоминают вмятины от каких-то сравнительно крупных объектов, таких, как птицы. На кадрах из салона самолёта перед крушением видно: люди сидят в кислородных масках, инцидент явно привёл к разгерметизации самолёта.
Срочный сбор
Нам нужна помощь как никогда
Понятное дело, мы должны ждать полноценного расследования и экспертных выкладок. У нас нет перспективы, чтобы по фотографиям и противоречивой ленте новостей мы могли сделать какие-то приближённые к реальности выводы. Но с нашей точки зрения картина складывается следующим образом: неполадки на борту возникли во время подлёта к Грозному, который за несколько часов до этого подвергся атаке дронов. Таким образом, гражданский самолёт находился в зоне максимальной активности ПВО. На фото и видео, что из салона перед крушением, что с места самого крушения, на них однозначно видны сквозные пробоины. Как кажется, можно предположить, что самолёт был по ошибке атакован средствами ПВО, которые нанесли ему существенные повреждения, не позволявшие экипажу сохранить контроль на достаточном уровне для совершения успешной вынужденной посадки. Это предположение не просто не противоречит, но соответствует тем немногим фактам, которые у нас есть. Предположение, что самолёт стал случайной жертвой ПВО.
В этот раз у нас есть реальный шанс узнать реальные обстоятельства случившегося и получить компетентное независимое расследование, ведь самолёт рухнул на территории Казахстана, произведён бразильской компанией и эксплуатировался азербайджанской. Это не тот случай, когда можно просто всё засекретить, никого не пустить и рассказывать потом всем, что Пригожин с Уткиным просто друг в друга гранатами в полёте швырялись. Если окажется, что самолёт стал жертвой ПВО, то мы, в общем-то, подходим к ситуации, максимально далёкой от форс-мажора, к ситуации, скорее, неизбежной, чем случайной. В результате войны вся территория России в пределах 1000 километров от украинской границы стала зоной постоянного поражения беспилотниками. Закрытие аэропортов в результате угрозы по всей западной территории России вплоть до Уральских гор стало, фактически, ежедневной практикой. Буквально 21 декабря из-за атаки беспилотников был закрыт аэропорт Казани.
Самый активный трафик гражданских судов, в том числе самый нагруженный московский авиаузел де-факто в зоне воздушной опасности. Гражданские самолёты, набитые пассажирами, летают, как ни в чём не бывало, в тех зонах, где средства ПВО в круглосуточном режиме охотятся за дронами. Даже сама по себе эта практика, что аэродромы и отдельные сектора воздушного пространства постоянно и внезапно закрывают из-за атак, не только не повышают безопасность воздушных перевозок, но и возлагает дополнительную рабочую нагрузку как на пилотов, так и на диспетчеров.
Это, в принципе, совершенно не нормальная ситуация, когда в одном воздушном пространстве у вас сосуществуют беспилотники, ракеты ПВО и гражданские борты, это рано или поздно закончится плохо, даже если не принимать во внимание прямое сбитие. Рано или поздно случится уставший экипаж, которого уже загоняли по запасным, он хочет сесть любой ценой и ошибается. Рано или поздно, случится диспетчер, который в результате стресса и постоянной смены обстановки не развёл два самолёта в воздухе, не дай бог. Если всё это происходит не в формате форс-мажора, если это не разовое явление, а повторение месяц за месяцем из года в год, то рано или поздно критическая масса случайностей наложится друг на друга и даст на выходе, как минимум, инцидент.
Но может случиться нечто гораздо худшее. Точнее, даже так, рано или поздно обязательно случится нечто худшее. Рано или поздно ПВО вследствие непрофессионализма, недостаточной подготовки, усталости, неточности оборудования – чего угодно, но собьёт вместо беспилотника гражданский борт. Любое нарушение безопасности имеет накопительный эффект, каждое повторение повышает вероятность катастрофы. Можно перебежать шестиполосную дорогу на красный один раз, можно два, десять, пятьдесят. Но если вы будете этим заниматься прямо каждый день, то, рано или поздно, всё сложится не в вашу пользу.
Ну, и, казалось бы, и что? Если огромный кусок страны стал зоной технологической дуэли между дронами и ПВО, то что, не летать теперь? А никакого ответа на этот вопрос тут нет. Гражданские самолёты в зонах боевых действий и иных местах, где кто-то стреляет в небо, время от времени сбивают, это неизбежно. Единственный способ подобное предотвратить – не начинать войну, особенно такую войну, которая обязательно переползёт на вашу территорию и в ваше воздушное пространство. Есть такие ситуации, единственный выход из которых – не попадать в них вовсе. Встреча гражданского борта с ракетой ПВО в воздушном пространстве воюющей страны – одна из таких ситуаций. Потому что невозможно одновременно вести фронтальную войну на своей границе с промышленно развитым противником и жить, как ни в чём не бывало. Что тут у нас, война, тут мир и безопасность, а тут рыбу заворачивали.
Нет более безответственного поступка, более идиотского решения, более простого способа увеличить риски и сократить среднюю ожидаемую продолжительность жизни сразу для всех россиян. Для тех, кто живёт у границы, и в них может снаряд прилететь в любую минуту, для тех, кто летает самолётами по одному небу с дронами и ракетами ПВО, для солдата-срочника, которого принуждают подписать контракт, для тех, у кого в квартире на далёком Алтае начался пожар, а половина местного МЧС пошла за длинным рублём в окоп. Для женщины, которая встретит вернувшегося с войны зека ночью в подъезде.
Нет в России безопасного от войны места и образа жизни, при котором можно было бы сказать: «Эта война не повысит мои шансы на преждевременную смерть или какую-нибудь трагедию». Всегда найдётся такой водитель автобуса в самой глухой сибирской глуши, куда не долетит ни одна ракета, который уснёт и улетит в кювет из-за переработок, вызванных дефицитом кадров. Понятное дело, жизнь тех, кто оказался на фронте, вообще штука эфемерная, там люди долго не живут. Но решение развязать войну создаёт риски везде, всюду и для каждого. Любой риск становится выше, если в вашем городе водитель скорой получает 30 тысяч, а в военкомате ему сулят три миллиона. В таком случае, риск вашей смерти, что от инфаркта, что от аппендицита, вырастает. Так уж устроена современная война, в ней не может быть победы, в ней нельзя ничего захватить, но у неё точно будут последствия. Самолёты будут падать, люди будут гибнуть – и в сильно большем количестве, чем в мирное время, по разным причинам, но у причины этой ровно одно решение: развязать войну, из которой не вырваться. До вечера, сегодня будет ещё ролик.