Яшар Ниязбаев: Начнут появляться экономические эффекты землетрясения
Яшар Ниязбаев автор ТГ-канала «Повестка дня Турции» — в эфире Breakfast Show
А.ПЛЮЩЕВ: Привет! Хотел вот о чем поговорить. Многие удивлялись такому большому количеству жертв в Турции, видели, как падали дома, каким образом это происходит. Почему такое большое количество жертв. И реально ли то, что в Турции никто не заботится о сейсмоустойчивости?
Я.НИЯЗБАЕВ: Я бы не сказал, конечно, что не заботятся. У Турции есть прошлое очень жесткое, трагическое, связанное с землетрясениями. Одно из больших землетрясений было в 99-м году. Погибло около 20 тысяч человек. И еще более жесткое землетрясение как раз в тех регионах, где произошло нынешнее землетрясение, погибло около 32 человек и ранено было 100 тысяч. Как подсчитывали в 39-м году, не знаю, но это большая цифра. И Эрдоган вчера сказал, что то, что сейчас произошло, оно более масштабное, чем тогда, чем сто лет назад. Это самое масштабное землетрясение в Турции. Вот я не знаю, он имел в виду пол количеству человек — то это ужасно, больше количество людей все-таки. Пока только 3 тысячи человек объявлены погибшими. И поиски продолжаются.
А вот поводу того, готова или нет, здесь важный момент, насколько я понял, когда мэры выступали и объясняли причины, это было дома, которые были как раз построены до 2000 года, до землетрясения. Потом уже законодательство и проверки, они намного обострились, участились и более серьезно стали относиться к этому. И те дома, которые были построены после 2000-го, они все-таки не пострадали. Например, по цифрам 20 зданий — это было в Адыяман, но это не самый эпицентр. А эпицентр Кахраманмараш, Газиантеп вот там очень много домов. По поводу их я еще не слышал комментарий. По Адыяману сказали, что это были старые здания. Мне кажется, что в эти города тоже все-таки… В плане застройки в Турции в свое время не было особо серьезных требований. Там даже было такое понятие «построил ночью». То есть если у тебя была определенная застройка, фундамент — всё, это считалось домом и сносить его нельзя было. И люди застраивали, где хотели. Потому уже это стало регламентироваться законом и правительством.
Н.РОСЕБАШВИЛИ: Вчера в сетях было много жалоб на систему оповещения, которая якобы не сработала. И даже не знали, что начинается какая-то катастрофа, близится землетрясение. Как работает система оповещения и действительно ли она вчера подвела часть жителей?
Я.НИЯЗБАЕВ: Здесь нужно учесть, что такой системы оповещения, насколько я знаю, в Турции нет. Я говорил с людьми, которые в курсе, Я говорил с людьми, которые в курсе, что ее просто нет. И здесь цинично, может быть, будет звучать, но сама система оповещения тоже такая опасная вещь. Представьте, вы не знаете, будет землетрясение или нет, и тут вдруг вам сообщают, что оно будет. Вот сейчас 15 миллионов людей на улицах оказываются. Они не заходят в дома. 15 миллионов из 85-миллионной Турции.
Как раз почему так много разрушений — потому что эпицентр, само землетрясение, оно не в одной провинции, оно в разных провинциях. И дороги в этих провинциях разрушены. То есть вы даже доехать туда не можете. В одном из регионов даже самолеты не могли совершать посадку, потому что были разрушены дороги, взлетные полосы. Пришлось на кораблях. Хорошо, там море есть.
Насчет оповещения — оповещений как таковых, насколько я знаю, нет. Не знаю, в мире есть или нет. Я читал, что есть такие разработки, когда за 4-5 дней могут сообщать. Но я не спец в этом вопросе. Единственно, в Турции распространилась информация одного из нидерландских ученых, который НРЗБ февраля опубликовал пост, что рано или поздно в ближайшее время будете землетрясение магнитудой 7, 5. То есть, видимо, можно это сделать.
Здесь можно подготовиться к последствиям, наверное. Потому что вы можете не знать, какое здание выдержит, какое не выдержит. Там удивительные некоторые видео, если вы видели фотографии: одно здание стоит целым, второе развалилось. Явно что-то с конструкцией не так.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне вчера, кстати, многие, кого я просил писать из Турции, писали и сейчас я чате вижу, что система оповещения все-таки работала, ее даже тестировали некоторое время назад.
Я.НИЯЗБАЕВ: В Стамбуле.
А.ПЛЮЩЕВ: Может быть, в одном Стамбуле…
Я.НИЯЗБАЕВ: Я тоже знаю об этом. Расскажите, а потом я…
А.ПЛЮЩЕВ: Просто говорили, что ее тестировали, что она была и вот сейчас не сработала.
Я.НИЯЗБАЕВ: Мне кажется, надо просто научно чисто узнать. Специалисты должны сказать, есть такое или нет. Да, действительно, в Турции тестировали именно в Стамбуле. Потому что в Стамбуле ждут землетрясения, ждут его давно, с 99-го года его прямо серьезно ждут. Потому что есть три четких разлома в Турции, они известны, они понятны. Кстати, у меня в Телеграм-канале есть фотография, там японский ученый как раз рассказывает, показывает. Они проходят через определенные города. И Стамбул один из опаснейших регионов. И там готовятся к землетрясению, поэтому подготовили программу оповещения. Но я не знаю, она работает на опережение, но на сколько: на минуту, на десять, на час, на день?
Да, я тоже слышал и знаю, что там были пролемы. Когда тестировали, она сработала поздно, не всем приходило. То есть там произошел некий коллапс. Всем идут оповещения одновременно. В любом случае это был тест, которые показал какие-то ошибки, видимо, их исправили.
А.ПЛЮЩЕВ: Насколько я понимаю, система оповещения при землетрясении работает следующий образом. Там перед ним особо никто ничего не знает, как обычно. Поэтому перед не срабатывает. Другое дело, что почти у любого землетрясения бывало последующие толчки — афтершоки. И людей, которые либо не почувствовали, либо не попали в зону, но могут попасть в следующую зону, их, как правило, предупреждают, чтобы они, например, вышли из домов. И вчера это во многом наблюдалось на самом деле.
Я бы хотел, чтобы ты оценил тот масштаб разрушений, который произошел в результате этого землетрясения, насколько это сильны удар по Турции. Мы видим, что мощнейшая региональная держава Турция запросила помощь у соседей для ликвидации. То есть, чтобы одномоментно оказать помощь. Короче, для экономики Турции, насколько это большой удар?
Я.НИЯЗБАЕВ: Здесь очень важный момент, серьезная на самом деле проблема для государства, для подобной стихии. Потому что мы вспоминаем Стамбул, и после этого как раз правительство развалилось. Но тогда Турция была намного беднее. Но после этого начался очень серьезный экономический кризис в Турции. Единственный минус в том, что сейчас в Турции и так кризис, и он трудный. С другой стороны, Турция зарабатывает. Может, кризис для граждан, которые недовольны уровнем заработка, но экспорт очень хорошо развивается. И в этом сама модель Эрдогана. Он об этом открыто и говорил, что у нас дешевый товар, мы ближе, чем Китай, и мы должны этим воспользоваться. Поэтому падает турецкая лира, дешевеет, и товар становится более привлекательным.
И разрушения очень серьезные и, самое главное, я сказал, очень масштабные. 15 миллионов человек — я сегодня услышал по одному из турецких каналов — на улицах. А погода не минусовая, но она ближе к нулю. Это еще такие места, где снег все-таки бывает, холодно, минусовые погоды тоже бывают. Поэтому сейчас очень трудно в целом. Поэтому по количеству помощи очень масштабные проблемы возникают. Слишком много людей нуждаются в помощи. Поэтому Турция запросила помощь. Насколько я знаю, 65 стран отозвались, кто-то уже даже направил свои команды спасателей и так далее. Кто-то просто предложил и сказали, что готовы помочь при первом зове. И даже те страны, с которыми у Турции вроде как даже есть напряженные отношения, как Греция, Армения, Израиль, например.
Сейчас, мне кажется, начнут появляться побочные эффекты этого землетрясения, экономические. Будет выдаваться помощь. Потом будет требоваться помощь. Наверное, будут какие-то недовольства в среде граждан. И кроме того, что экономика и так проседала, были проблемы, был дефицит в бюджете, в казне были какие-то недостатки. Оппозиция подсчитала в свое время — где столько-то миллиардов? Куда они делись? Теперь, мне кажется, это все обострится. Но Турция сейчас не так Турция, которая была в 99-м году, она более уверенная, более богатая, намного более развитая. В сравнении даже видно. Когда я приехал в 99-м году, какая она была.
Н.РОСЕБАШВИЛИ: Но вы сказали об экономических последствиях, но о политических последствиях можно что-то сказать, учитывая, что Эрдоган уже перенес президентские выборы. Видимо, ситуация не такая уж стабильная, не так сильно в ней уверен. Как с политической точки зрения землетрясение может отразиться на избирателях?
Я.НИЯЗБАЕВ: Да, очень важный вопрос, многих интересует. Я думаю, это возможность для оппозиции особенно поднять некоторые вопросы, педалировать. Это шанс, можно сказать, для оппозиции. Она и так не страдала от избытка популярности. Они пошли вровень, и даже обходила она, теперь еще такой момент… С другой стороны, когда смотришь на все происходящее, есть ощущение, что сейчас нужна консолидация общества, а не разногласия. Поэтому, насколько они будут готовы критиковать руководство… Но, мне кажется, они будут. Потому что они уже выбрали город Ахатай, они туда направятся, судя по комментариям. Там очень громкие: «Города не стало. Город сравнялся с землей. Некоторые регионы — разруха полная». И вот сейчас оппозиция туда едет, использует все политические возможности рычаги, чтобы повысить свой рейтинг, и, как обычно это бывает в политической борьбе противостоять своему главному сопернику.
А правительству придется очень нелегко. Наверное, все-таки это скажется. Судя по прошлым примерам — но опять же я говорю, Турция не та, — это будет очень тяжело и негативно повлияет на рейтинг нынешнего руководства Турции, на Эрдогана и его партию.
А.ПЛЮЩЕВ: Я чувствую, какая огромная аудитория у нас в Турции. Потому что приходят ко мне в обратную связь сообщения. И вот Наталья немного с тобой спорит и рассказывает, что система по предупреждению тестировали 8 ноября не только в Стамбуле. У нее сохранилась СМС. И в новостях показывали дом, который построен 3 года назад. Он разрушен полностью, и там явно были дома, построенные с нарушениями.
Я.НИЯЗБАЕВ: Я себе в оправдание скажу. Я не знаю про другие города, но в том городе, который я как раз цитировал, это город Адана, его мэр, кстати, от оппозиции, в прямом эфире говорил — ну, может быть, это политическое было заявление…
А.ПЛЮЩЕВ: Вот как власть меняет людей, хочется сказать.
Я.НИЯЗБАЕВ: Он, наверное, хотел сказать, что до этого был мэр другой, а не я, и вот эти здания, они разрушены. Мне кажется, все-таки больше намекал, что старые здания… Насчет того, что новые здания падали, тоже соглашусь. Совсем недавно одно из зданий было разрушено. Там вообще не землетрясение, а что-то мелкое было. Такое тоже бывает. И вот я недавно в Телеграмме прочитал, некоторые говорят, чтобы обратить внимание, что у нас же тоже много строят в России турки. Но я думаю, что все-таки разные вещи, я бы не стал их связывать.
А.ПЛЮЩЕВ: И опять же бывают районы сейсмически разные. Спасибо большое, благодарим Яшара Ниязбаева автора ТГ-канала «Повестка дня Турции».
Н.РОСЕБАШВИЛИ: Спасибо!
А.ПЛЮЩЕВ: И я благодарю всех жителей из Турции, которые откликнулись и участвовали в разговоре. Это очень важно. Спасибо за оперативную поддержку нашей беседы.