«Утренний разворот» / Владимир Осечкин: Абсолютно надуманное и голословное обвинение
Владимир Осечкин — основатель проекта Gulagu.net, гость эфира Ирины Баблоян и Владимира Роменского.
И. БАБЛОЯН: Владимир Осечкин, создатель Gulagu.net, у нас в эфире. Владимир Роменский, Ирина Баблоян. Владимир, здравствуйте.
В. РОМЕНСКИЙ: Здравствуйте.
В. ОСЕЧКИН: Доброе утро. Рад вас видеть, слышать. Приветствую. И приветствую ваших подписчиков и зрителей.
И. БАБЛОЯН: Вы мне уже как родной за эти дни стали, честное слово. Я никого так долго не видела в своей жизни.
В. РОМЕНСКИЙ: Владимир, а вы слышали то, что Михаил Рубин только что у нас в эфире говорил? Может быть, у вас есть какой-то комментарий?
В. ОСЕЧКИН: Я думаю, да. Я включил за несколько минут до подключения к вам, посмотрел тон, в котором этот человек позволял себе общаться, говорить. Я думаю, что ваши зрители и подписчики, вы просто поймете, можно было доверять этому человеку, когда он приехал к нам, этично ли он себя вел тогда и этично ли он себя вел у вас в кадре как расследователь, был ли он объективен и непредвзят, и стоило ли вообще нам открывать архивы Gulagu.net и показывать все что у нас есть вот таким вот людям. Мне кажется, ответ очевиден.
И. БАБЛОЯН: Владимир, ну вот давайте серьезно, по фактам. Михаил говорил, что вы им ничего не показали. Почему вы им ничего не показали?
В. ОСЕЧКИН: Ну это неправда. К сожалению, очевидно, что этот человек склонен ко лжи и к манипуляциям. У нас есть полностью аудиозапись всей встречи с «проектантами». На встречу они опоздали на час. Приехали буквально на несколько часов, галопом по Европам, прислав…
В. РОМЕНСКИЙ: На восемь.
И. БАБЛОЯН: Восемь часов, говорит, провела с вами Катя Аренина.
В. ОСЕЧКИН: Мы встречались с ними после обеда. Это было где-то, наверное, в районе около двух, и уехали они в районе шести или семи.
В. РОМЕНСКИЙ: Рубин говорит, что Аренина говорила с вами восемь часов.
В. ОСЕЧКИН: Ну, у нас есть полностью аудиозапись этого разговора. Если нужно, мы можем полностью ее там со временем опубликовать, кроме того, что было там в части off the record. Более того, часа через полтора Миша, не получив желаемые ответы на каждую их провокацию, каждую попытку нас подцепить…
Мы приехали с несколькими сумками документов, с несколькими компьютерами, с целым рядом жестких дисков. И все, о чем нас спрашивали, мы спокойно отвечали, показывали, глядели им в глаза, после чего, собственно говоря, Михаил понял, что у него не клеится вот эта вот попытка нас каким-то образом подловить. Он пообещал, что он скоро вернется, ушел и так и не вернулся на встречу. Ну, вчера он в эфире, по-моему, «Популярной политики» сказал, что он пошел на берег океана. Ну вот потратил деньги «Проекта», донаты, на то, чтобы сходить на океан посмотреть. Ну, это хорошее дело на самом деле, я сам люблю там гулять, но не на донаты.
А что касается фактчекинга, ну еще раз, первый вопрос, который «Проект» прислал нам, в списке вопросов пунктом номер один…
В. РОМЕНСКИЙ: Можно так, какие доказательства того, что на вас было покушение, вы им предоставили? Они просто говорят о том, что фактически этих доказательств не было вообще.
В. ОСЕЧКИН: Слушайте, тезка, ну вы же видите их отношение, да? Приезжают люди, которые изначально начинают хамить. Почему-то поставили себя в позицию неких людей, которые выше расследования Франции, выше правосудия, которые мнят себя кем-то там, что им кто-то должен что-то показывать.
Я им предоставил возможность ознакамливаться на французском языке с целым рядом документов из материалов уголовного дела, которые я получил в результате ознакомления с этим материалом. Десятки страниц. По-французски, я так понял, они не читают. Они пользовались Гугл-переводчиком, что-то там фотографировали, читали с экрана и так далее.
Ну вот из этого они выбрали, выхватили одну или две фразы, которые их устраивали, им были нужны, исключив полностью отчеты правоохранительных органов двух европейских стран, которые подтверждают мафиозный сговор, наличие организованной преступной группировки, которая встречалась, сговаривалась и обсуждала, что согласуется с сообщением от Христо Грозева от 9 сентября 2022 года.
Притом что они выставили Христо якобы человеком, который отказывается от своих слов и выставляет меня клоуном. Вчера Юлия Латынина ему позвонила перед эфиром, задала вопросы. И он был удивлен, как интерпретировали одну единственную фразу, которую он им сказал, не желая раскрывать детали произошедшего.
И. БАБЛОЯН: Михаил Рубин сказал, что вы собирались позвонить на встрече Христо Грозеву, но почему-то не позвонили.
В. ОСЕЧКИН: Да конечно. Слушайте, ну когда они перешли уже к конкретным, очевидным манипуляциям, пытаясь сказать, что Христо якобы не подтверждает эту информацию, но, во-первых, она была в скриншотах у нас, а во-вторых, я говорю: «Ну давайте позвоним Христо. Проблем нет. Мой товарищ, расследователь. Позвоним, зададим вопросы, с какой целью он мне 9 сентября присылал фотографию вора в законе, просьбу срочно это передать моей охране и принять меры, потому что эта бригада выдвигается в Биарриц на этих выходных для ликвидации важной цели».
За месяц до этого мы выпускали как раз материал о том, что именно Бадри Когуашвили и Захарий Калашов… Это лидирующие в России воры в законе, которые так или иначе связаны с ФСБ, потому что, если бы они были не связаны, их бы раскручивали по воровской 210 прим. статье и так далее. Ну, в общем, там много всего у нас было.
Мы старались быть объективными, мы старались не реагировать на какие-то провокации, выпады. Ну, вы видите, и вчера в эфире «Популярной политики» он откровенно переходил грань. Я вообще в шоке. Я ни одного журналиста за последние годы не встречал, кто бы себе позволял нечто подобное. Все-таки для того, чтобы проводить расследование, нужно иметь стержень внутри и быть объективным.
А здесь в данном случае они взяли компиляцию и выпустили как раз ровно то, о чем я и писал Роме Баданину, что они выпустят материал в духе РЕН ТВ, НТВ. Ну, молодцы. Уронили свою репутацию. Ну, достаточно почитать комментарии на «ПопПолитике» самых обычных людей, которые смотрели и меня, и Рубина, и Руслана Шаведдинова. Все ж понятно. Люди не дураки.
И. БАБЛОЯН: При всем уважении и важности конкретно покушения, я человек, который сама тысячу раз отвечала на вопросы, а действительно ли было отравление и так далее, поскольку доказательств никаких нет, и это все понятно, но, мне кажется, это не самое важное.
В. ОСЕЧКИН: Кстати говоря, вопрос. А у вас дело уголовное возбуждено? Вы признаны потерпевшей?
И. БАБЛОЯН: Нет, пока нет.
В. ОСЕЧКИН: А у меня возбуждено уголовное дело, я признан потерпевшим, взят под государственную защиту. У меня вот за дверями сейчас стоит бригада.
И. БАБЛОЯН: Я это прекрасно понимаю. Я просто к тому, что это важно, но это ваша личная история. И мне кажется, это не самое главное. У нас не так много времени, а хочется поговорить, потому что в этом исследовании, в этом «Портрете» вас обвиняют в мошенничестве, что вы просите деньги…
В. РОМЕНСКИЙ: Брали деньги за помощь в релокации в Европу.
И. БАБЛОЯН: Мне кажется, это более важно, о чем нужно сейчас поговорить.
В. ОСЕЧКИН: Да, абсолютно надуманное и голословное обвинение. Нет ни одного факта, нет ни одного доказательства, ничего не опубликовано. Просто есть несколько беглых коррупционеров, которые действительно к нам обращались. К нам многие обращаются. Люди, которые к нам приходят с чистыми помыслами в реально сложной ситуации либо настоящие инсайдеры, разоблачители, которые готовы свидетельствовать, давать показания, мы им, конечно, всецело, всемерно помогаем. Есть целый ряд людей, кому мы помогли. Есть публичные истории, есть непубличные, когда мы помогаем тем, кто занимается международными расследованиями.
В. РОМЕНСКИЙ: Но вы берете деньги за то, чтобы людей из России вывозить?
В. ОСЕЧКИН: Нет, конечно. Слушайте, один из их вопросов был по поводу того, сколько я денег, например, Сергею Савельеву заплатил, когда он ехал к нам. То есть у них постоянно меняются вопросы: то мы платим деньги, чтобы к нам приезжали, и занимаемся якобы шпионской деятельностью, то мы с кого-то берем денежные средства. Ну, галиматья. Точно так же, как они пытаются высмеять якобы какую-то там некую версию про какую-то там лазерную указку или про что-то там и тут же жалуются в самом начале статьи, как им тяжело пришлось в результате обысков охраны, которая занимается моей государственной защитой. Но здесь что-то у них не клеится. У них постоянно какие-то противоречия.
В. РОМЕНСКИЙ: Ну почему тогда у них сразу несколько человек обвиняют вас в том, что вы не только брали эти деньги, но и потом обманывали людей.
В. ОСЕЧКИН: Ну конечно, тезка, давайте… Элементарный ответ. Мы направили тысячи заявлений в защиту прав заключенных, и десятки людей потом под контролем ФСБ писали заявления на нас, что якобы мы брали денежные средства за то, чтобы им помогать в российских тюрьмах.
Здесь три связанных между собой бывших силовика, которые так или иначе связаны с российскими службами, – это десантник, это бывший замначальника ГЦИТОиС ФСИН, о коррупции которого они не написали, представив его как жертву, наоборот, коррупции во ФСИН, абсолютно не раскрыв его личность, абсолютно не написав и не указав то, что этот человек курировал государственные закупки в ГЦИТОиС ФСИН России на миллиарды рублей и занимался берушничеством. Они скрыли факт того, что даже в России на него возбуждено уголовное дело о сотнях миллионов рублей, похищенных из бюджета при государственных закупках. И так далее и так далее.
Точно так же, как они упомянули третьего человека, Андрея Иванова, скрыв обстоятельства того, что этот человек, обращаясь к нам, до этого занимался помощью Ротенбергам и компании «Мостотрест» в подкупе действующих сотрудников Microsoft и закупке «Мостотрестом» в обход европейских санкций и санкций США тысяч лицензий компании Microsoft.
Ну слушайте, они взяли трех людей, которые связаны с российской властью, с олигархами, со спецслужбами, которые действительно к нам обращались и которые рассчитывали, что мы будем им помогать, поддерживать. Конкретно по Щетинину и Иванову я лично за своей подписью отправил материалы в OFPRA, изучив их досье, высказав свою позицию. Я считал, что эти люди недостойны иметь поддержку нашей команды. Мы провели по ним действительно настоящее расследование, в отличие от того, что сделали «проектанты». Собрали материалы и передали их в OFPRA. И они получили оба…
В. РОМЕНСКИЙ: Что такое OFPRA?
В. ОСЕЧКИН: Это офис во Франции, который занимается рассмотрением кейсов по политическому убежищу и международной защите. Эти люди предлагали мне действительно денежные средства за то, чтобы мы им дали позитивную характеристику и даже сфальсифицировали, что якобы они являются крайне важными инсайдерами, источниками Gulagu.net на протяжении нескольких лет. Но что должен был сделать человек, которому предлагают взятку? Сообщить в правоохранительные органы страны, в которой он живет.
В. РОМЕНСКИЙ: Владимир, у нас мало времени. Я понимаю, опять же вы сказали, что деньги от людей за помощь в релокации…
В. ОСЕЧКИН: И самое важное. Тезка, позвольте, одну минуту здесь вот мы про это проговорим. Самое важное с точки зрения фактчекинга. Эти лица со мной общались три года назад. Если бы действительно подобное имело факт, если бы действительно Владимир Осечкин или наша команда брали с них денежные средства или пытались взять, у них была возможность и была такая возможность сообщить об этом в правоохранительные органы, подать соответствующие заявления еще несколько лет назад, добиться возбуждения уголовных дел и официального расследования.
Здесь в данном случае прошло с наших последних контактов по три-четыре года. Никаких расследований, обвинений, подозрений, претензий, вопросов ко мне со стороны правоохранительных органов Франции нет.
Поэтому здесь в данном случае «проектантам» нужно было выяснить, подавали ли они заявление, проводилось ли расследование, какое процессуальное решение принято на уровне национальной полиции Франции и предоставить ответы, а не вот эту ложь и пасквили. Просто факты и реальные обстоятельства, юридические обстоятельства дела опровергли бы вот эту версию, которую они вбрасывали на вентилятор, продолжая, по сути, делать то, чем занимались управление ФСБ, управление внутренней политики, фальсифицируя против меня какие-то там обвинения на РЕН ТВ и НТВ.
В. РОМЕНСКИЙ: Я в стиле Юры Дудя выступлю. Вы упомянули Францию. Вы живете на Лазурном берегу, в Биаррице. А сколько вы зарабатываете, Владимир, и каким способом? Вы можете рассказать?
В. ОСЕЧКИН: Я не являюсь политиком, я не являюсь государственным чиновником. И мои личные денежные средства – это дело моей семьи и дело страны, в которой я живу. Все деньги, которые я зарабатываю…
В. РОМЕНСКИЙ: Ну, вы, может быть, могли бы поделиться просто, рассказать…
В. ОСЕЧКИН: Я просто объясняю. Все что я зарабатываю, получаю на свои счета, я декларирую, с этого плачу налоги. В какие-то годы чуть меньше, в какие-то годы чуть больше. Детали и подробности финансирования проекта Gulagu.net и меня лично, конечно же, я раскрывать не буду.
В. РОМЕНСКИЙ: Но вы живете на вот те донаты, которые вам присылают люди, которые вас поддерживают, или за счет чего? Может быть, вы оказываете какие-то услуги.
В. ОСЕЧКИН: Ну хорошо, если вам так интересно, вот давайте, окей, про деньги. За последние месяцы, например, компания Google (YouTube) перечислила мне помесячно, например, там май-июнь по 3,5-4 тысячи евро. Ну это просто ответ вам по поводу того, на что лично я живу. Я зарабатываю денежные средства честным путем. Я задекларирован здесь и как предприниматель, и как руководитель ассоциации. Все что касается нас, подотчетно finances publiques Франции. Мы декларируем, платим налоги и спим спокойно.
Если у кого-то из «проектантов» или кого-то еще есть вопросы по поводу нас, они запросто могут направить соответствующие запросы во французские правоохранительные органы, в налоговые органы, узнать подробную информацию, если такая вообще по закону им положена вообще к ознакомлению.
Чтоб вы просто понимали, здесь важный момент какой. Есть целый ряд наших акций, которые мы проводим, с инсайдами, с источниками, с доступом к архивам, с системой эвакуации, где мы действуем очень транспарентно по отношению к тем, кто проводит большое международное расследование. Я вас уверяю, что со временем, когда все это переместится либо в суд, либо в трибунал, и в том числе я буду публично давать показания, вы узнаете, какое количество денежных средств мы потратили на эвакуации конкретных людей и так далее.
Есть что-то, что сейчас пока еще является тайной вот этого большого расследования. И не забывайте, что есть еще, помимо этого, как бы тайна следствия по делу, где я являюсь потерпевшим. Поэтому, когда меня каждый раз просят, чтобы я нарушил вот эту тайну следствия, вышел за рамки и, по сути дела, помешал расследованию, защищаясь, я нахожусь в ситуации человека, у которого руки за спиной завязаны, и мне нужно либо выплеснуть все что я знаю, чтобы была полностью big picture, абсолютно понятная вам, но тогда я выхожу за рамки и нарушаю тайну следствия, и там создаю проблемы, либо я сохраняю тайну следствия, уважая тех, кто занимается расследованием, но тогда все равно остаются какие-то вопросы, которые можно трактовать так или иначе.
Но вот я в непростой ситуации. И у меня моя этика как расследователя именно говорит о том, что мне лучше держаться тайны следствия и, стиснув зубы, выслушивать какие-то там ложные обвинения и пасквили, прекрасно зная, что со временем в любом случае мы сможем опубликовать в полном объеме информацию, и люди со временем разберутся. Многие уже сейчас понимают, что происходит. Ну, у кого сейчас есть ко мне вопросы и претензии, запасайтесь терпением, скоро все узнаете.
И. БАБЛОЯН: У нас буквально одна минута, и мы должны вас отпустить.
В. ОСЕЧКИН: Спасибо.
И. БАБЛОЯН: Скажите, пожалуйста, просто вот Михаил сказал, что есть какое-то количество людей, которые недовольны, и вот они пишут. Но я спросила, есть ли успешные кейсы, говорили ли они с людьми, у которых успешные кейсы. Они сказали, да, такие люди тоже есть. А какое процентное соотношение? У вас есть цифры, какому количеству людей вы помогли?
В. ОСЕЧКИН: Ну, конечно. Мы им предоставили материалы, контакты за более чем 10 лет нашей работы. Огромное количество людей. И вот как раз это и говорит об их тенденциозности, мягко говоря, когда они собрали весь шлак недовольных, такие обиженные коррупционеры и силовики, которые жалуются на правозащитника, что он им не помог и так далее, и при этом они абсолютно полностью проигнорировали огромное количество важных, успешных кейсов, часть из которых мы им показывали, давая контакты и возможность пообщаться с этими людьми. Ну, если люди хотели найти какую-то там грязь и как-то это скомпилировать, они это сделали. Но это просто говорит о качестве их расследования.
Там в концовке вообще написано, что я якобы отказался с ними встречаться. А я скриншот опубликовал, где я тому же…
И. БАБЛОЯН: Роману Баданину, да. Я видела.
В. ОСЕЧКИН: Если он хочет, он может в любом случае приехать ко мне, и столько, сколько нужно, мы проведем вместе. Пусть они сидят, ознакамливаются, смотрят.
И. БАБЛОЯН: Так они говорят, что вы им все равно говорите, что вы все показать не можете, потому что засекречено.
В. ОСЕЧКИН: Нет, мы можем многое показать, но есть какие-то ограничения off the record, не для публикации. Для понимания, но не для публикации сегодня. Точно так же, если я завтра приеду к Баданину в офис и скажу: «Открой все свои документы, что ты тут нарасследовал, покажи». Но он же мне не будет показывать.
В. РОМЕНСКИЙ: Не знаю, очень сложно здесь спорить, поскольку одна страна своим аргументирует, другая – своими.
И. БАБЛОЯН: Слово против слова получается.
В. РОМЕНСКИЙ: Да. Хотелось бы просто получить какой-то документ, который бы подтверждал, что есть расследование покушения на вас или французская полиция…
В. ОСЕЧКИН: Тезка, с огромным уважением лично к вам отношусь.
И. БАБЛОЯН: Мы должны…
В. ОСЕЧКИН: Нет, сейчас. Это важно просто. Я сейчас договорю. С огромным уважением отношусь лично к вам, прекрасно знаете это. Тимуру Олевскому позвоните, мы с ним вчера до глубокой ночи пообщались. Ряд материалов лично ему, чтобы он просто понимал, я отправил. Пообщайтесь с ним и поговорите. Я думаю, что Олевскому вы верите. Он мне дал слово, что эти материалы, по крайней мере пока я жив, он в обозримом будущем публиковать не будет, они у него будут для ознакомления.
В. РОМЕНСКИЙ: Я думаю, это обещание он сдержит.
В. ОСЕЧКИН: Пообщайтесь с ним.
И. БАБЛОЯН: Вы также обещали ФБК с ними совместное какое-то расследование тоже.
В. ОСЕЧКИН: Если у команды ФБК есть желание провести расследование в целом по поводу и того, что сделали «проектанты», и по поводу нашей деятельности, и по поводу гранд-коррупции во ФСИН, welcome. Пусть приезжают, берут билеты к нам на неделю – на две, тем более океан теплый, 24 градуса, и поработаем. Еще здесь посерфят вместе с нами. Проблем нет. Ждем, welcome.
И. БАБЛОЯН: Владимир Осечкин, основатель проекта Gulagu.net, был с нами. Спасибо, что вышли к нам в эфир. Я думаю, что это, наверное, не последняя серия этого сериала многосерийного.
В. ОСЕЧКИН: До новых сезонов.
И. БАБЛОЯН: Спасибо.
В. ОСЕЧКИН: Хорошо. Доброго дня. Спасибо большое.
И. БАБЛОЯН: Спасибо. До свидания.
В. РОМЕНСКИЙ: Спасибо.