Рамиль Гизатуллин: Дело Лилии Чанышевой отличается от большинства или от всех подобных в России
Поддержать канал «Живой гвоздь»
Рамиль Гизатуллин — адвокат, гость эфира Максима Курникова и Ирины Баблоян
М. КУРНИКОВ: Ну а мы продолжаем наш эфир. И сейчас с нами на связи адвокат Лилии Чанышевой Рамиль Гизатуллин. Здравствуйте, Рамиль.
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Здравствуйте.
М. КУРНИКОВ: Рамиль, я так понимаю, что Лилия Чанышева теперь находится не в СИЗО, где она была все эти долгие месяцы, пока шел суд и рассмотрение апелляций, а сейчас она доставлена в колонию. Что там происходит?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: То, что происходит в колонии с Лилией, я знаю только со слов ее супруга Алмаза, что действительно Лилия приехала, прибыла в колонию, в настоящее время она находится на карантине. То есть это стандартная процедура длительностью до двух недель, когда выявляют заболевания возможные у осужденных. И в последующем она будет переведена в отряд.
М. КУРНИКОВ: Если говорить об условиях содержания, что там?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Классическая отрядная система. То есть это большая комната по примеру солдатских казарм, двухъярусные кровати. Есть при входе в отряд дневальный, который докладывает руководству и следит за порядком. Ну, все стандартно для российской колонии.
И. БАБЛОЯН: А сколько человек с ней находится вместе?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Пока я не знаю. В принципе, все зависит от конкретной колонии. Вот среднестатистическое есть понятие – 30-40 человек. Но какие конкретно условия в колонии, где сейчас содержится Лилия, мне неизвестно.
М. КУРНИКОВ: Рамиль, что понятно по ее уголовному делу? Ей в итоге дали 7 лет.
Р. ГИЗАТУЛЛИН: 7,5.
М. КУРНИКОВ: Да, 7,5 лет. Но правильно ли я понимаю, что сейчас обвинение хочет пересмотра?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Да, гособвинение не согласилось с приговором и просит все-таки, чтобы удовлетворили их требования. Если я не ошибаюсь, они просили 10 лет.
М. КУРНИКОВ: Каковы перспективы этого и что это означает на практике?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Вот знаете, конкретно в случае Лилии не хотелось бы говорить о перспективах. Мы считаем, что раз суд второй инстанции (апелляция) поддержал суд первой инстанции, то, в принципе, приговор законный. Но, видите, с этим не согласилась прокуратура, и она обжаловала уже в кассацию. Я считаю, что угроза все равно есть. То есть кассация может все-таки изменить приговор, она может вернуть на первую инстанцию, как просит гособвинение. Поэтому риски сохраняются. И я бы не стал загадывать.
И. БАБЛОЯН: Разрешено ли у нее свидание. Виделись ли они с мужем за весь этот период?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Насколько я знаю, опять, со слов Алмаза, он написал заявление о свидании, и вроде бы как в декабре месяце обещали организовать свидание. То есть вот о том, какие условия содержания у Лилии, как она себя чувствует, какое отношение администрации, будет известно только после того, как ее посетят адвокаты, ну или Алмаз, кто первее.
М. КУРНИКОВ: Рамиль, мы просто видим, что параллельно другие приговоры гораздо более мягкие тоже сейчас по той же схеме: гособвинение просит их ужесточить. Ну вот, например, вчерашние новости по делу Орлова, когда отменяется приговор, который был, и, соответственно…
И. БАБЛОЯН: Прокуратура направляет заново.
М. КУРНИКОВ: Да. Хотят ужесточения. Это какая-то тенденция? Вы видите что-то такое по подобным делам?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Вы знаете, эта тенденция не только именно по такой категории дел, это российская тенденция. Если мы будем смотреть любые, например, оправдательные приговоры, которые выносились с участием присяжных заседателей и тому подобное, прокуратура всегда это обжаловала, апелляция это всегда отменяла, и уже суд первой инстанции выносил диаметрально противоположный приговор, от оправдательного он почему-то уже переходил к обвинительному. То есть это, к сожалению, стандартная российская действительность.
М. КУРНИКОВ: Рамиль, ну просто 7,5 лет – это и так, честно говоря, больше, чем кто-либо мог ожидать. Почему, на ваш взгляд, гособвинение продолжает настаивать на таких каких-то больших сроках, хотя они и так большие, еще больших? Им-то, как говорится, что с этого?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Ну, все-таки раз дело в отношении Чанышевой было первое инициировано, соответственно, надо придерживаться обвинения, я предполагаю, что есть некая политическая воля.
Ну вот в отношении Лилии Чанышевой, я с ней знаком продолжительное время, я могу сказать так, что ее дело уголовное, оно отличается от большинства или от всех подобных дел в России. Потому что тот человек, который находится в местах лишения свободы, а те процессы, которые она инициировала, это вот возврат бюджетных средств 115 миллионов по пиксельным елкам, уголовное преследование должностного лица, который заключил эти договора сомнительные, они как бы продолжают жить, и они идут также в рамках уголовного процесса (и повторная проверка УФАС этой же организации «Клирлайт»).
Вы понимаете, то есть человека осудили, признали виновным, а государство пользуется благами ее деятельности. Это действительно парадоксальная ситуация.
М. КУРНИКОВ: Лилия Чанышева ведь не одна была по этому делу. Что с другими фигурантами?
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Другой фигурант, он находится сейчас… Известно, что у него проблема была с печенью, то есть ему требовался гемодиализ. После того, как его поместили в следственный изолятор, он сразу был перевезен в тюремную больницу, откуда его конвоем уже доставляли в город в гемодиализный центр. В настоящее время адвокат подготовил ходатайство об освобождении его от наказания ввиду болезни. И в настоящее время это ходатайство рассматривается в Ленинском районном суде.
Вот опять отсюда возникает вопрос: какова целесообразность была помещения Мулюкова в места лишения свободы, если сами места лишения свободы ходатайствуют и способствуют его освобождению? Ну вот наказать парня, взять и наказать тяжело больного человека, инвалида первой группы – это весьма сомнительное мероприятие.
М. КУРНИКОВ: Последний, наверное, вопрос. Учитывая, куда сейчас поместили Лилию Чанышеву, что-то известно об этой колонии? Я так понимаю, это Пермский край.
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Пермский край, 700 километров от Уфы. Самое интересное, что еще в октябре месяце Лилия на имя директора ФСИН России писала ходатайство о направлении ее не в Пермский край, а в Челябинскую область в колонию №5 с таким же режимом для лиц впервые осужденных. До настоящего времени ответ по этому ходатайству не поступил. Чем известна эта колония? Основной вид деятельности – это швейное производство. Там кто-то сидел из группы Pussy Riot, если я не ошибаюсь.
М. КУРНИКОВ: Спасибо большое, Рамиль, что вышли на связь, ответили на вопросы про Лилию.
И. БАБЛОЯН: Спасибо.
Р. ГИЗАТУЛЛИН: Большое спасибо вам.
М. КУРНИКОВ: Да, до свидания.