Марина Овсянникова: У нас был единственный выход —покинуть Россию нелегально
Политэмигрант Марина Овсянникова в эфире Breakfast Show
А.ПЛЮЩЕВ: Марина, расскажите, пожалуйста, каково оно сбегать из страны нелегально. Ведь вы нелегально переходили границу, насколько я понимаю.
М.ОВСЯННИКОВА: Да, мы переходили границу нелегально, потому что другого варианта не было. Я находилась под домашним арестом, соответственно, мое имя уже было в базах еще сразу после первого протеста в прямом эфире. И у моей дочери не было заграничного паспорта, потому что в это время в Черемушкинском суде Москвы мой бывший муж при помощи Маргариты Симоньян пытался ограничить меня в родительских правах. В конечном итоге ему это удалось, поэтому у ребенка не было никаких документов кроме свидетельства о рождении. Соответственно, у нас был единственный выход: покинуть Россию нелегально.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы говорите — у нас. Это, видимо, какая-то группа людей была. Я не хочу раскрывать какие-нибудь детали, чтобы не дай бог никого не подставить, и для будущих беглецов не закрывать какие-то возможности. Но вот что хочу спросить: Возможно ли, такое сделать, условно говоря, будучи одному?
М.ОВСЯННИКОВА: Я думаю, это очень сложно. Потому что один человек он, во-первых, не знает этих коридоров, которые существуют. В нашем случае это был сопровождающий. Я об этом не раз уже рассказывала. Потому что женщине с ребенком одной перейти нелегально границу — это практически нереально. Я хочу сказать, что до последнего никто не хотел браться за это дело. Этот наш побег организовывал мой адвокат Дмитрий Захватов совместно с французской неправительственной организацией «Репортеры без границ». И до последнего никто не хотел браться за это, потому что говорили, что если это спортивный мужчина, то это один вариант, а если это женщина, да еще с ребенком, это практически невозможно. Таких прецедентов до этого никогда не было.
А.ПЛЮЩЕВ: Скажите, пожалуйста, что вы ощущаете , когда за вами гонится государство?
М.ОВСЯННИКОВА: Ощущается, конечно, страх, ощущается до последнего. Непонятно, удастся или нет. Я до последнего не знала, как это вообще спланировано. Потому что мой адвокат сказал: «Просто садись. За тобой приедет машина. Все подготовлено…». Я знала, в каком направлении мы движемся, но как это организовано, какие-то детали, естественно, я не знала до последнего. Мне просто пришлось довериться абсолютно не близким людям, абсолютно посторонним. И я достаточно такой человек… люблю все планировать самостоятельно, по крайней мере, люблю знать, что происходит вокруг тебя. Поэтому мне до последнего была неясна вся цепочка, которая будет происходить. Это было очень страшно. И до последнего не верилось, что это получится.
Могу сказать, что в какой-то момент, когда — у нас же произошла такая история, что мы заблудились — мы переходили вспаханное поле, и это было на пределе человеческих возможностей. Мы плутали несколько часов. И в какой-то момент я просто села на эту землю и сказала: «Все, я не могу больше. Верните меня домой. Лучше уж сесть в тюрьму, чем сделать еще хоть один шаг».
А.ПЛЮЩЕВ: Как вы полагаете, ваш случай типичный или каждый раз какие-то разные схемы? Потому что уже не первый побег мы обсуждаем. Недавно Олеся здесь в Литву прибежала, теперь Алексей. И, в общем, это становится уже таким… не массовым, но вполне себе заурядным явлением. Как доброе утро думаете, это разные схемы или все время примерно одна и та же?
М.ОВСЯННИКОВА: Нет, каждый раз это были использованы разные схемы. К сожалению, я не могу вам называть коридор, которым мы выезжали из России. Насколько я знаю, Олеся, она выезжала легально. Она в тот момент еще не была внесена в базу розыска, поэтому ей удалось пересечь контрольно-пропускной пункт на границе с Литвой или с Латвией, не помню подробности, абсолютно легально.
В этом случае, насколько я понимаю, в случае Москалева это будет, вероятней всего, нелегальный переход границу, поскольку у него нет загранпаспорта.
А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое!