Breakfast show: Роман Супер – о деле Ксении Собчак
А.ПЛЮЩЕВ: К нам присоединяется еще один журналист, в чьей компетенции мы нимало не сомневаемся, Роман Супер. Привет!
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Роман, привет!
А.ПЛЮЩЕВ: Хотели тебя спросить, что ты думаешь по делу Ксении Собчак. У нас сейчас будет другой опрос. И мне бы хотелось, чтобы ты задал тон его обсуждения. Вопрос будет звучать следующим образом: Дело Собчак — это… И дальше у нас будет 4 варианта ответа.
Первый вариант: Ее подставили подчиненные. Они чего-то там мухлевали, и на Ксению Собчак теперь всё это вылилось.
Второй вариант ответа: Преследуют за журналистику. Вот занималась честной журналистикой — ее преследуют.
Третий: Бизнес-разборки или конкурентные разборки. Тип там Тина… говорят на нее. Черт его знает, что там произошло. В общем, какой-то бизнес, какие-то разборки.
И последний вариант: Ее внедряют в оппозицию за рубежом.
Что отвечает Роман Супер на это вопрос?
Р.СУПЕР: Я хотел бы еще на предыдущее голосование ответить и поучаствовать. Я, конечно, считаю. Ксению Собчак журналистом, потому что если попытаться в это непростое время отказаться, абстрагироваться от личных характеристик, то, конечно, Ксения Собчак занималась до вчерашнего дня, находясь в России журналистикой в России. И тут можно поставить точку, потому что ну правда, все эти ее каналы занимались журналистикой в России, создавали эксклюзивы, записывали интервью, делали документальное кино. Это всё кому-то нравилось, кому-то не нравилось, но, строг говоря, конечно, это журналистика. Ксения Собчак эту империю, созданную своими руками возглавляла, в ней непосредственно участвовала и в ручном режиме руководила. Это ответ на первый вопрос.
Ответ на второй вопрос: Я думаю, что это совокупность всех этих вариантов. Кроме этого дикого последнего, конечно, варианта с внедрением в оппозицию. Я не очень понимаю, что это значит, честно говоря, как вы это себе представляете.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вот это, как участвовать в президентских выборах и делать партии.
А.ПЛЮЩЕВ: Примерно так, да. Или как участвовать в протестном движении в Координационном совете оппозиции.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или дать себя задержать, потом снять ролик рекламный с кадрами задержания.
Р.СУПЕР: Не-не, это всё понять. Но как чисто технически, в прикладном смысле, как это может работать? ФСБ как бы выгоняет картонно-декоративно Собчак в Вильнюс. Дальше она напрашивается на участие в каких-то форумах, на которых определяют, какие русские хорошие, какие плохие. Дальше мы ее видим на сцене каких-то оппозиционных сборов…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ага, и дальше она гастролирует по всем Европарламентам и прочим…
Р.СУПЕР: Чтобы что? Зачем?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чтобы дальше рассказывать, кто хороший, кто нет.
Р.СУПЕР: Чтобы выпытывать какие-то секреты?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне эта версия, честно, тоже кажется сомнительной.
А.ПЛЮЩЕВ: Мы не придерживаемся этой версии.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не придерживаюсь. Но если ее докручивать, люди, которые как-то ее могут поддерживать, я думаю, скорей всего, могут предположить, что дальше очень здорово, если ты с оппозиционным флагом наперевес ходит по евробюрократам, ты рассказываешь, какой олигарх хороший, кого вывести из-под санкций и прочее.
А.ПЛЮЩЕВ: И к тому же человек может служить переговорщиком, если что и так далее.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Такой может быть инструмент. Хотя, честно, мне кажется сомнительной эта версия.
Р.СУПЕР: Свой человек в Брюсселе?
А.ПЛЮЩЕВ: А почему нет?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Типа свой человек в Брюсселе. Мне более вероятной кажется история с тем, что подставили подчиненные.
А.ПЛЮЩЕВ: А я вот за бизнес-разборки.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, что это история про то, что очень резко поменялись правила и теперь ни у кого никакой крыши не осталось…
Р.СУПЕР: Да нет, ребята, мне кажется, правила не поменялись, правила просто изменились. И, мне кажется, что то, что произошло вчера с Ксения Анатольевной Собчак, это банально тупо сигнал спецслужб, который говорит и Ксении Собчак и всем остальным: «Ребята, в стране объявлено военное положение. Мы все взрослые люди. Давайте закроем все свои рты и не будем раздражать Верховного главнокомандующего и его окружение и не будем больше вякать всякую чепуху и ерунду». Ксения Собчак ведь этим занималась в понимании ближайшего окружения. Ее не посадили в тюрьму моментально. Ей не скрутили руки, ей дали уехать. Дав ей уехать, ей дали сигнал и всем остальным: Всё, даже такого уровня откровения и крамола в YouTube-эфире больше невозможна.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, какая крамола?
А.ПЛЮЩЕВ: Какого рода откровения — как Клеточкин всем советовал идти в военкомат у нее в эфире — вот этого рода откровения?
Р.СУПЕР: Слушайте, Ксения Анатольевна является человеком более широким во всех смыслах этого слова. Во-первых, Ксения Собчак — это, в том числе, ее мама, которая, я вам напомню, ребята…
А.ПЛЮЩЕВ: Напомню, голосовала за присоединение новых территорий в Совете Федерации.
Р.СУПЕР: …Которая назвала сначала войну войной 8 месяцев назад.
А.ПЛЮЩЕВ: Но голосовала за присоединение новых территорий.
Р.СУПЕР: Да, О’кей, проголосовала, но назвала войну войной и сказала буквально через неделю после вторжения о том, что на украинской территории лежит огромное количество тел русских солдат, которых едят собаки и которых нужно вернуть на родину. Тогда это звучало просто как поступок Марины Овсянниковой, практически в эфире «Первого канала».
А.ПЛЮЩЕВ: Но для меня это разделение на слова и дела. Потому что одно ело словами сказать война войной — и пойти проголосовать. Ну, слушай, она проголосовала за присоединение новых территорий. Какие могут быть вопросы к этому человеку, в принципе?
Р.СУПЕР: Я сейчас не хочу Нарусову возводить в лик святых. Я хочу сказать, что эта семейка с самых первых дней войны была занозой в заднице кое у кого и бельмом в глазу. И я думаю, что какое-то время это терпели, до вчерашнего дня, а по том перестали.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давай так. Я считаю, что, во-первых, вся эта история, она политически окрашена, очевидно. С другой стороны, это не дело о фейках, это не дело о дискредитации армии. Поводом послужила какая-то бизнес история, очевидно.
Р.СУПЕР: Ну, какая бизнес-история?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Блок на негатив не существует в Телеграм-каналах?
Р.СУПЕР: Ты имеешь в виду бизнес-история, связанная с рекламными НРЗБ?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, то самое… Почему Чемезов потерпевший? В этом всем как бы слишком много политики.
Р.СУПЕР: Я понятия не имею, почему Чемезов…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это очень странно всё.
Р.СУПЕР: Это всё очень странно. Я думаю, что больше ответов на эти вопросы будет возникать чуть позже, когда мы увидим, во-первых, что будет с программой Собчак происходить, как она будет себя в медийном поле проявлять и действовать.
Я за пять минут до нашего разговора поговорил с людьми, чтобы понять, в какой они ситуации, которые работают у Собчак в шоу её. Типа — Вы в Москве? — Да, мы в Москве? — Работа у вас есть, сохраняется? — Да пока вроде сохраняется. — Эфиры будут, программы будут? — Всё, чем мы занимались до вчерашнего дня, мы продолжаем заниматься, все планы продолжают реализовываться.
Так они мне сказали, это первое. Второе: Я вчера у себя в Телеге написал, что на самом деле дико интересно, как в этой ситуации будет себя вести ее муж Богомолов, который с начала войны, честно говоря, ведет себя странновато даже для него и не очень прилично. И то, как Костя будет реагировать и продолжит ли он ухаживание за московскими властями, и что он будет делать. Мне это очень интересно. И, мне кажется, что за поведением этого человека стоит последить повнимательней и, может быть, это поведение нам сможет ответить на твой вопрос, Таня.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще интересно посмотреть, продолжится ли ухаживание за Московской мэрией от самой Ксении Собчак. Потому что там же постоянно появляются записи в ее канале: «Какой Собянин молодец!» Потом эти записи переписываются. Или появляются записи про «либеральную шушеру», про журналистов, которые сидят в странах Балтии уютненько, там кого-то критикуют. Потом эти записи тоже исчезают.
Может быть, мы, конечно, слишком внимательно читаем ее Телеграм-канал.
А.ПЛЮЩЕВ: Я вообще не читаю.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В смысле? Ты потом постил записи, которые она удаляет…
Р.СУПЕР: Саша, не читаешь, но осуждаешь. Слушайте, ребята…
А.ПЛЮЩЕВ: А репутация, Рома? Репутация. Мы с утра об этом говорим. Есть такая штука, как репутация, ну правда.
Р.СУПЕР: Репутация — штука сложная. Но есть еще такая штука как война, которая происходит 8… хотел сказать 8 лет — 8 месяцев.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не дай бог.
Р.СУПЕР: Я хочу сказать, что очень многим людям крышу сносит в последние 8 месяцев. И то, о чем вы говорите — вот эти посты про мэрию и про то, что оппозиция в Европе развлекается, — у этого могут быть причины такого рода: это могут быть не заказы Московской мэрии, это, может быть, Ксения, действительно, находится в очень подвижном психическом состоянии, как многие люди сейчас. Остававшиеся в России так уж точно.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, может быть. Тебе виднее, конечно…
Р.СУПЕР: Да нет, не виднее, так же, как и вам, ребята… Я просто смотрю со стороны. Я не являюсь душеприказчиком Собчак. Я не знаком с ней близко, я ее не друг и даже не приятель. Я с ней познакомился в 15-м году, беря интервью для радиостанции «Свобода», на которой тогда работал. И с тех пор слежу за ее активностями и за интервью, которые она не берет, а дает. И, честно говоря, — опять же попытаюсь абстрагироваться от личностных характеристик, — я по фактам могу сказать так: всё, что она говорит в публичных своих интервью абсолютно совпадает с теми ценностями, которые разделяю я.
А.ПЛЮЩЕВ: О’кей, вопроса нет…
Р.СУПЕР: Она в 15-м году назвала Крым — у меня был там прямой вопрос, я говорю: «Ксюша, Крым — это…?» — и ее ответ: «Крым — это большой геморрой, который нас всех сведет в могилу». Говорит человек в 15-м году.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вместо того, чтобы сказать — Украины.
Р.СУПЕР: Ничего другого она про это не говорила, по-моему, никогда.
А.ПЛЮЩЕВ: Процитирую Венедиктова. Он цитируюет сам радиостанцию Žemaitijos radijas, что нам как бы говорит, что она литовская. «Российская телеведущая Ксения Собчак имела право въехать в Литву, так как имеет израильский паспорт, — сообщил директор Департамента госбезопасности балтийской республики Дарюс Яунишкинс. — Собчак является гражданкой Израиля, в этом качестве по израильскому паспорту она может въехать в Литву (визы не надо) и находиться здесь в течение 90 суток. Могу подтвердить, что Собчак находится в Литве». Кстати, интересно, как это подтверждение соотноситься… Может быть, я не очень хорошо знаю европейские законы, . Кстати, интересно, как это подтверждение соотноситься… Может быть, я не очень хорошо знаю европейские законы, но есть вроде бы GDPR, когда личные данные нельзя в публичном пространстве произносить. Ну, может быть, шефу госбезопасности можно, я не знаю.
Короче говоря, она здесь, в Литве…
Р.СУПЕР: Так она ваша соседка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы пока не видели ее. Мы прокатились пару раз.
А.ПЛЮЩЕВ: Тут пока ее не видать.
Р.СУПЕР: Вильнюс же крошечный уютный городок. Я думаю, вы пересечетесь.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Во-первых, Вильнюс не крошечный.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, крошечный — это заблуждение.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вильнюс довольно большой город.
Р.СУПЕР: Крошечный — это не оскорбление, простите меня, пожалуйста. И чем город меньше, тем лучше.
А.ПЛЮЩЕВ: Я думаю, что конечно же, Ксения не находится в центре, где в основном ошиваемся мы. Конечно, она в каком-нибудь спальном районе, безусловно, где-нибудь на задворках…
Р.СУПЕР: Я очень рад, что Ксения Анатольевна сделала израильский паспорт в самом начале войны. Это было очень правильно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, вопрос о том: уезжать или не уезжать? Мне кажется, что Собчак абсолютно правильно сделала, что уехала.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, но почему Собчак устами Клеточкина советовала пойти в военкомат? Что она сама не пошла в суд и не разобралась? Может быть, там разобрались с ее этими…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я согласна. Так она написала — пусть разбираются, только без нее.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, «просто без меня — я пока улизну». То есть тысячи призывников, тысячи мобилизованных с помощью Собчак были подставлены под смерть реально с помощью ее этого Клеточкина. А сама она свалила. Честная журналистка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Practice what you preach… Да, тут, по идее, надо быть последовательным. С другой стороны, никому я не желаю российской тюрьмы и вообще, оказаться в руках следствия. Поэтому уехала — и правильно сделала. Теперь было бы хорошо и своих коллег тоже как-то вытащить из этого дела. Мне кажется, это было бы правильно.
Р.СУПЕР: Давайте дождемся следующих каких-то действий Ксении Анатольевны и будем за ними следить.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте. У нас иного выбора нет.
Р.СУПЕР: Самое интересное начинается сейчас в личной биографии Ксении Анатольевны Собчак, как мне кажется.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, давайте. Спасибо большое! Роман Супер. Благодарю, Рома, спасибо огромное!
