Борис Надеждин: Я должен остановить Путина

М. МАЙЕРС: В России появился первый кандидат в президенты. Мы хотим поприветствовать политика, экс-депутата Госдумы Бориса Надеждина. Здравствуйте, доброе утро.

Б. НАДЕЖДИН: Доброе утро.

М. МАЙЕРС: Доброе утро. Песков сказал, что, в общем, рано радоваться, правильно я понимаю? Расскажите, какой путь вы прошли, как вы решились в этот раз заявить о своих амбициях стать президентом России?

Б. НАДЕЖДИН: Я вчера опубликовал везде, на всех своих площадках, в Телеграме, во Вконтакте, в Фейсбуке, в Твиттере манифест – ну, его уже так окрестили – это почему я иду на выборы президента. Но дело в том, что я это делаю в первую очередь ради себя, ради своих детей, своих внуков, многочисленных потомков своих, надеюсь. Потому что Путин тащит Россию в прошлое. России нужно будущее, будущее страны, на которую будут равняться и в которую захотят вернуться или переехать свободные образованные люди. Вот, если в двух словах, моя мотивация, почему я решил пойти в президенты.

М. МАЙЕРС: А если подробнее? Какая конкретика за этим может стоять?

Б. НАДЕЖДИН: Давайте по поводу Путин ведет страну в прошлое.

М. МАЙЕРС: Да.

Б. НАДЕЖДИН: Главная проблема в том, что Путин на протяжении четверти века уничтожает ключевые институты современного государства. Люди не просто так за тысячи лет развития цивилизации придумали самостоятельный парламент, независимый суд, федерализм, честные выборы, реальную конкуренцию экономики и политики. И мы хорошо видим, что по всем этим направлениям страна откатилась очень далеко. Грубо говоря, Путин вступил в ту самую колею авторитаризма и милитаризации, которая угробила Советский Союз. И честно говоря, не прощу себе, если не сделаю попытку это остановить.

А. АХМАДИЕВ: Хорошо. Борис, стандартный вопрос. Уже, собственно, понятно, как работает институт выборов в сегодняшних российских условиях. Неужели вы надеетесь вообще на хоть что-то? Ваша цель, вот реальная цель?

Б. НАДЕЖДИН: Вы знаете, вот смотрите, я ведь не теоретик и не сторонний наблюдатель, я участник реальных выборов, я человек, который больше 30 лет участвует в реальных выборах. Кстати, довольно часто успешно. Я был депутатом Государственной Думы, сейчас я депутат местный в Долгопрудном. Это уже большая победа – победить на местных выборов, знаете, сейчас. И не только один я, а еще мои товарищи, целая там фракция есть.

Цель простая – добиться максимального результата на выборах с позиции человека, который критикует Путина, который считает, что Путин видит мир из прошлого и тащит Россию в прошлое. Я абсолютно убежден, что в стране десятки миллионов людей разделяют эту точку зрения. И вопрос для меня стоит так – как добиться максимального результата на выборах? И мне кажется, очень важно, чтобы люди преодолели синдром выученной беспомощности. Возможно, эти выборы вообще последний шанс изменить курс страны легальным, мирным путем, что для меня очень важно. Подчеркиваю, я всегда действую исключительно в соответствии с законодательством России. Часто из последних сил, но так действую всегда.

Поэтому я призываю к консолидации, активной позиции всех, кто разделяет мой манифест. Наверняка, конечно, нас многое разделяет. Я уже получил много критики с разных сторон. Удивительно, что меня критикуют с разных сторон. Кто-то говорит, что я агент Кремля, что меня там наняли. Кто-то, наоборот, говорит, что таких, как я, нужно как-то уничтожать, гниль всякая и так далее. «Мы за Путина, а таких, как ты, нужно там, в общем, в лучшем случае посадить».

Но, мне кажется, важно не то, что нас разделяет. Сейчас важно, что нас объединяет. И в стране действительно есть десятки миллионов людей, которые недовольны курсом Путина по разным причинам. Пока кто-то молчит, кто-то уехал многие, тоже надо понимать. Но тем не менее никто, кроме нас, Россию не спасет.

М. МАЙЕРС: Скажите, пожалуйста, в каких вы отношениях находитесь с представителями российской оппозиции?

Б. НАДЕЖДИН: Я много лет знаком и в отдельные периоды плотно работал в разных проектах с Володей Кара-Мурзой, с Навальным, с Ильей Яшиным тоже, кстати. Я желаю им сохранить силы и здоровье. И первый указ, который я подписал бы, когда стану президентом, надеюсь, – о немедленном освобождении всех политических заключенных. Это первое, что нужно сделать. Дальше будем работать.

М. МАЙЕРС: Скажите, ожидаете ли вы какой-либо поддержки от перечисленных вами политиков в заключении?

Б. НАДЕЖДИН: Послушайте, люди в тюрьме сидят.

М. МАЙЕРС: Ну и тем не менее Алексей Навальный ведет довольно активную публицистическую деятельность.

Б. НАДЕЖДИН: Моральной поддержке я буду очень благодарен, конечно.

М. МАЙЕРС: Не моральной, а конкретной. Допустим, вы ожидаете, что Навальный в одном из своих постов напишет что-то типа «голосуйте за Надеждина»? Вот вы такой поддержки ожидаете от них?

Б. НАДЕЖДИН: Это решать Алексею. Я абсолютно убежден, что реально, чтобы показать хороший результат на выборах и заставить наше начальство сменить курс, а в перспективе и сменить власть, для этого нужна поддержка очень разных людей, в том числе и тех, кого вы назвали.

М. МАЙЕРС: А какие-то поддерживаете ли вы контакты с оппозиционными деятелями, которые сейчас находятся не в России?

Б. НАДЕЖДИН: Послушайте, очень много моих знакомых уехали. Достаточно сказать, что так получилось, что, по крайней мере, два человека, которые руководили моими избирательными кампаниями в последние годы, оказались за границей. Естественно, я с ними общаюсь. Но я подчеркиваю, это очень важно, я действую исключительно в соответствии с российскими законами, поэтому я не имею возможности просить или принимать какую-то финансовую или организационную помощь из-за рубежа и от иноагентов, кстати, тоже. Но вот такие российские законы, мне приходится их соблюдать.

М. МАЙЕРС: Я сейчас не говорила о финансовой или…

А. АХМАДИЕВ: Слушайте, а другие российские законы, раз вы об этом заговорили…

М. МАЙЕРС: Подожди. Я не говорила о финансовой или организационной.

А. АХМАДИЕВ: Маш.

М. МАЙЕРС: Я просто задала вопрос, Айдар. Можно я закончу, если ты позволишь? Я имела в виду конкретно ваши какие-то человеческие отношения опять же. Ожидаете ли вы поддержки от кого-либо?

Б. НАДЕЖДИН: Да. Я переписываюсь в Телеграме с теми людьми, в том числе и с теми, которые уехали. А как, это мои товарищи. Что я могу сделать?

М. МАЙЕРС: Нет, подождите, мой вопрос не в этом. Вот есть российская оппозиция в изгнании, которая проводит антивоенные комитеты, конференции, которая периодически говорит об объединении. Там есть люди, которых вы, наверное, знаете лично. Это и Дмитрий Гудков, и Максим Кац, и Михаил Ходорковский. С кем из этих людей вы поддерживаете отношения именно в политическом контексте? Я не говорю о финансовой поддержке из-за рубежа.

Б. НАДЕЖДИН: Из тех, кого вы назвали, я некоторых знаю несколько десятилетий, как Михаила Ходорковского и старшего Гудкова, Владимира. Конечно, я знаком с Димой Гудковым. Хотя он сильно моложе, мы много общаемся и общались. Я не готов, еще раз подчеркиваю, при всем уважении к этим людям и пониманию ситуации, в которой они оказались, я не готов участвовать в этих мероприятиях, я не готов получать от них финансовую и организационную поддержку просто потому, что это запрещено российскими законами. Моральной поддержке, конечно, буду благодарен, к каким-то советам прислушаюсь, это не вопрос.

А. АХМАДИЕВ: Хорошо, если вы хотите соблюдать российские законы, то вы должны понимать, собственно, сейчас политика Владимира Путина, вот что стоит по центру – это война в Украине. Российские законы запрещают нам, вам, всем в России критиковать эту войну. И не только войну. Мы знаем, что, условно, даже за рисунок голубя на улице человека могут оштрафовать по статье о дискредитации армии и так далее. Вот эти ограничения как вы планируете обходить?

Б. НАДЕЖДИН: В моем манифесте специальная военная операция, подчеркиваю, я этот термин употребляю, как положено, специальная военная операция, в моем манифесте это названо фатальной ошибкой Путина. Я в этом абсолютно убежден. Более того, с самого начала этой специальной военной операции я ее критиковал публично, громко, даже на центральных каналах российского телевидения. Существует много роликов, можете погуглить на Ютюбе, что Надеждин сказал о специальной военной операции в Украине. Я продолжаю последовательно это делать, потому что я считаю, что именно вот это решение Путина было его фатальной ошибкой.

М. МАЙЕРС: А почему вам не прилетает, а остальным прилетает?

Б. НАДЕЖДИН: Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос.

М. МАЙЕРС: А вы предполагаете какую-либо уличную активность и могли бы себе представить? То есть я просто пытаюсь понять, в чем разница, если ваша повестка, допустим, на 90% совпадает с тем, что говорит Алексей Навальный или говорит Дмитрий Гудков, или говорит Максим Кац, если она практически идентична или не идентична, тогда объясните, в чем, допустим, ваше принципиальное расхождение с этими политиками, то почему вам можно, а остальным нельзя? Вот, собственно, и вопрос.

Б. НАДЕЖДИН: Вы знаете, я, к сожалению, честно говоря, не очень внимательно слежу за нюансами того, что говорит Максим Кац, хотя мне многие мои более молодые, чем я, товарищи часто на него ссылаются. То есть он пользуется уважением среди таких ребят лет 25-35, видимо, которые проходили его проекты.

Я одно могу сказать. Оппозицией политике Путина являются не только названные вами люди или я, оппозиций политике Путина в первую очередь являются десятки миллионов граждан России, которые недовольны тем, что происходит в стране. Вот это вот главное. Это очень разные люди, часто с противоположными мнениями, включая, например, возможно, мнение там Каца по каким-то вопросам или мое.

Но тем не менее нам сейчас важно не то, что нас разъединяет, а то, что нас объединяет. Вот из этого, мне кажется, и надо исходить. Потому что есть общая задача – развернуть страну из этого катастрофического пути, вытащить из этой колеи, в которую Путин ее загоняет, и уже загнал во многом, на нормальный путь. Россия столетиями пыталась стать европейской страной.

А. АХМАДИЕВ: Борис, скажите, я правильно понимаю, вы обращаетесь к той части российского населения, которое, собственно, не поддерживает так называемую СВО, или ко всем вы пытаетесь достучаться?

Б. НАДЕЖДИН: Давайте так, постараюсь еще раз сказать. Вот есть манифест, который я написал. Желающие могут его найти в моем Телеграм-канале, в Твиттере. Наберите «Надеждин» – и вы сразу все найдете. Я обращаюсь ко всем гражданам Российской Федерации. Потому что никто не вытащит Россию из того пути, на который ее Путин сейчас загнал.

А. АХМАДИЕВ: Ко всем, понятно. Я просто это хотел узнать.

Б. НАДЕЖДИН: В том числе, конечно, в моем манифесте есть и критика специальной военной операции как одна из важных частей. Но нельзя сводить все проблемы России только к специальной военной операции, тем более что к ней очень разное отношение у граждан России на сегодняшний день.

Вот именно. Борис, смотрите, вы говорите, что вы хотите мобилизовать тех людей, которые выступают против режима Владимира Путина. Но среди них большое количество тех, и об этом говорят даже, можно к ним по-разному, правда, относиться, результаты соцопросов, среди них много тех, кто поддерживает при этом войну, у кого родственники сейчас воюют в Украине, кого мобилизовали, кого затронула иначе как-то эта война, но они против  Владимира… Да, это, возможно, такое, знаете, очень странное отношение, но как вот этих людей потом объединить, как объединить на начальном этапе вокруг вас этих людей и что с ними планируете делать?

Я кроме того, что кандидат в президенты, я еще и местный депутат в Долгопрудном. Я встречаюсь с семьями мобилизованных. Я встречаюсь с женщинами, у которых больше года назад забрали там отцов или сыновей, мужей. Да, у некоторых уже дети тут родились, я знаю такие случаи. Я отдельно решаю проблему, чтобы их вернули домой.

Но я пытаюсь найти такие вопросы, которые объединяют граждан России, не согласных с политикой Путин. Вот так бы я сказал. В том числе и тех, которые на эту минуту, на это время поддерживают специальную военную операцию. Это тоже граждане России. Я пытаюсь их переубедить, я пытаюсь помочь им решить свои тяжелые проблемы. Представьте себе, что у вас год назад забрали мужа или сына туда, в Украину, и когда забирали, казалось, что это все быстро кончится. Вообще-то, сначала считали, что там неделя, три недели, месяц, может. А это на годы. И проблемы этих людей я тоже стараюсь решить.

М. МАЙЕРС: Борис, а вы не возражаете, если я голосование запущу по поддержке вашей как будущего кандидата в президенты?

Б. НАДЕЖДИН: Конечно. Давно пора. Нет, вы запустите голосование: Путин или Надеждин. Вот интересно, что будет.

М. МАЙЕРС: Да, хорошо. Да, такой вариант тоже. Давайте сначала мой вариант.

Б. НАДЕЖДИН: А так и будет на выборах. На выборах же не будет в бюллетене только Путин или только Надеждин. Будет так вот: Путин, Надеждин. Можете еще Зюганова добавить, Слуцкого. Просто посмотрим. Запустить реальный бюллетень: Путин, Зюганов, Слуцкий, Надеждин. Посмотрим, что будет.

М. МАЙЕРС: Но столько у нас нет, по-моему, вариантов. Давайте начнем. Вы бы проголосовали за Бориса Надеждина на выборах президента? Да/Нет. Саш Лукьянов, слышишь меня?

А. АХМАДИЕВ: Вы знаете, учитывая наши российские реалии, вот это важно подчеркнуть, учитывая наши российские реалии, что, собственно, мы понимаем, кто у нас может быть представлен в бюллетене и так далее, мы, по-моему, не в демократических условиях работаем…

М. МАЙЕРС: Можно я с голосованием, Айдар? Дай мне паузу. Саш, ты слышишь меня, Лукьянов?

Б. НАДЕЖДИН: Я могу за себя агитировать?

М. МАЙЕРС: Я ничего не понимаю. Сейчас, подождите. Можете. Секунду. Что у нас происходит?

Б. НАДЕЖДИН: Все дружно голосуем за Надеждина.

М. МАЙЕРС: Вы бы проголосовали за Надеждина на выборах? Да/Нет. Ну, на президентских, соответственно. Айдар, да. И потом я вопросы еще из чата почитаю.

А. АХМАДИЕВ: Тут тоже вопросы были из чата. Собственно, кто финансирует вашу кампанию, откуда вы планируете брать деньги?

Б. НАДЕЖДИН: Это вопрос, который постоянно задают. Могу сказать, что я-то в выборах участвую, как вы уже заметили, очень много десятилетий. И мою избирательную кампанию всегда финансировали российские предприниматели. Когда-то это были известные люди. Сейчас уже, к сожалению, некоторые из вышеназванных вами людей, которые тоже помогали, уехали, я не могу получать от них финансирование.

Ответ. Российские организации и граждане на выборах 2021 года в Госдуму и Мособлдуму… Последние я, кстати, реально выиграл. Это отдельный вопрос, как у нас голоса считают. Я собрал несколько миллионов рублей. Взносы были от большого количества людей. Кто-то 100 рублей. Ну, 100 нет. Там, по-моему, 300 был минимальный взнос. От нескольких сотен до нескольких миллионов рублей мне перечисляли. Сейчас я собираюсь сделать краудфандинг. Мне это слово подсказали более молодые коллеги. Краудфандинг и фандрайзинг. Вот я их выучил. Будет опубликован сайт, на котором можно будет делать пожертвования.

А. АХМАДИЕВ: Да. И если позволишь, Маш, еще один вопрос, пока я его не забыл, потому что у меня вопросы улетучиваются. Вы знаете, Борис, вот истеблишмент российский сегодняшний, он весь вокруг Путина сконцентрирован, он за Владимира Путина. У нас есть такие люди, как Рамзан Кадыров. У нас есть Вячеслав Володин, который там Путина восхваляет чуть ли не на каждом заседании. Ну и так далее. Вот как вы представляете себе вообще быть президентом в таких условиях, когда вокруг вас Госдума определенного толка, у которой очень хороши суставы локтевые работают, просто поднимая руку во время голосования?

Б. НАДЕЖДИН: Во-первых, большинство ключевых фигур этой системы я лично неплохо знаю. Мне приходилось работать рядом со всеми – и с Кириенко, и с Володиным, и с Путиным, и с Медведевым, с многими другими. Я неплохо знаю этих людей. И они меня, кстати, знают. Я думаю, как-нибудь справлюсь. Кроме того, такие случаи в истории были, не только в российской, когда человек, который был совершенно не из этой системы, становился руководителем страны. Но и как-то справлялись многие, как вы знаете историю.

М. МАЙЕРС: Никсон спрашивает: «Если вы станете президентом, и вы ратуете за то, чтобы выпустить политзаключенных, готовы ли вы организовать новые честные выборы сразу же, чтобы в них участвовал Навальный?»

Б. НАДЕЖДИН: Ну да, конечно, без всякого сомнения. Не только Навальный, кстати. Пусть и Стрелков участвует, я его тоже выпишу. Стрелков точно сидит чисто по политике.

М. МАЙЕРС: А зачем?

Б. НАДЕЖДИН: Вот смотрите, выборы при Путине, к сожалению, стали кошмар и ужас ужасный. Я это хорошо знаю. Я участвую во всех выборах последних лет. Я отдельно занимаюсь темой борьбы с фальсификациями, я могу про это сказать. В деталях понимаю, как и где и сколько фальсифицируют, как с этим бороться. И часто мне это удается.

Есть другой вопрос. Сейчас, к сожалению большому, Путин довел российский парламентаризм до такой ситуации, когда на всех уровнях власти списки депутатов утверждаются в администрациях. Знаете, вот сидит администрация президента и говорит: «Так, вот этот будет депутатом Госдумы, а этот не будет». Сидит там вице-губернатор по внутренней политике и пишет: «Вот этот будет депутатом областной Думы, а этот не будет». От этого надо уходить. Должна быть конкуренция. Пусть соревнуются там Навальный и Стрелков, я условно говорю, и люди решают, кому доверить губернию или страну или там сельсовет.

А. АХМАДИЕВ: Российский народ, который на протяжении многих лет впитывал в себя эту государственную пропаганду, если устроить в России честные демократические выборы, как вы думаете, за кого этот народ проголосует?

Б. НАДЕЖДИН: Такой теоретический вопрос. Давайте так, пункт номер один. Вот перед вами сидит человек по фамилии Надеждин, который реально выигрывает выборы. Иногда власть это признает, как в Долгопрудном, где я местный депутат уже очень давно (последний раз в 2019 году был). Иногда нет. Это как вот мои выборы в Мособлдуму, где я, очевидно, выиграл. Там до сих пор идут суды по фальсификации.

Поэтому вопрос в том, сумеют ли люди, представляющие объективно существующие в обществе разные цели и интересы, провести внятную кампанию, чтобы их допустили там до средств массовой информации, до возможности ходить от двери к дверям и так далее. Тогда посмотрим, что будет. Могу предположить, что на честных выборах в России еще довольно долго будут побеждать скорее левые популисты, чем, условно говоря, рыночники-либералы. Ну, такая жизнь, что я могу сказать. Такая жизнь. Надо работать с тем, что есть, а не составлять списки депутатов.

Ведь в чем ужас-то заключается? В этом-то реальный ужас. Вот я это хорошо знаю на выборах в Московской области, где уж я насквозь все вижу давно. Вот, казалось бы, на выборах выдвигаются списки Коммунистической партии, ЛДПР, «Справедливой России» и еще других партий. Ну и, понятное дело, «Единой России». Но кандидаты, которые реально в этих списках и которые реально становятся депутатами, это не представители этих идеологий. Это люди из администрации, которых назначили: вот ты будешь коммунист, ты будешь ЛДПР-овец, а ты будешь там еще кто-то. Ну и, конечно, главный в «Единой России». Вот в этом-то ужас-то весь.

А если выборы действительно будут свободные, и даже КПРФ будет в свои ряды кандидатов брать популярных людей, того же Бондаренко, того же Ступина, а не там согласованных, где надо, вот тогда мы увидим реальный результат выборов. И вот это все важнее.

Знаете, я так скажу. Российский народ, он талантливый, он на самом деле любит свободу, но он сейчас поражен синдромом выученной беспомощности. Вот в чем проблема. И для того, чтобы его как бы раскачать, чтобы он поверил, что можно решать свою судьбу, в том числе мирным путем на честных выборах сменить власть, для этого в первую очередь нужно организовать такие выборы. И обеспечить честный подсчет голосов. Вот это тоже важно. А там уже посмотрим.

А. АХМАДИЕВ: Вы говорили про утверждение списков, Борис. А вас утвердили? Тут спрашивают. Вообще-то, да, справедливо. Да, вас еще не зарегистрировали,

Б. НАДЕЖДИН: Вы знаете, история интересная. Как только я объявил о своем выдвижении, тут же многие стали писать, особенно уехавшие, уж извините, релоканты… Да, меня научили слову «релокант». Я столько много новых слов узнал от молодой команды, которая сейчас работает на моих выборах.

М. МАЙЕРС: Я боюсь, что скоро они вас снесут в пользу более молодого кандидата. Не угрожает вам это?

Б. НАДЕЖДИН: Слушайте, мама родная, если бы был какой-то человек, который бы сейчас поднял флаг, моложе меня, умнее, здоровее, еще что-то, конечно, я бы его поддержал. Только где он, где он, этот человек?

М. МАЙЕРС: Не вырастили.

А. АХМАДИЕВ: Подождите, вот это важно.

Б. НАДЕЖДИН: Я же пошел в бой не потому, что я самый такой. Потому что больше никто не идет в бой, больше никто не рискнул поднять этот флаг. Понимаете, в чем проблема?

А. АХМАДИЕВ: То есть если появится внезапно кандидат, единый, так скажем, кандидат от оппозиции, за которого готовы проголосовать больше оппозиционных сил, чем за вас, вы готовы снять свою кандидатуру?

Б. НАДЕЖДИН: Если появится человек, который, давайте так, первое – поддержит мой манифест, второе – будет более…

М. МАЙЕРС: Без фамилии Надеждин только.

Б. НАДЕЖДИН: Ну, напишите любую другую фамилию.

М. МАЙЕРС: Да, хорошо.

Б. НАДЕЖДИН: Кстати, очень много людей уже подписали его, между прочим. Его можно подписывать. Будет возможность его подписать. Если бы такие люди появились, я бы только рад был бы. У меня есть чем заняться, кроме политики, знаете. Но беда в том, что их нет. Мне приходится брать огонь на себя ради своей семьи и своих детей. И за державу обидно. Вот в чем дело-то.

По поводу Кремля. Я не знаю, что я должен делать. Может, перекреститься там. Сейчас достану Библию, руку положу, поклянусь, да? Я не обсуждал этот вопрос ни с кем в администрации президента. Точка. Все, закончили дискуссию, не могу больше.

М. МАЙЕРС: Вы имеете в виду сам факт вашего выдвижения? Какой именно вопрос вы не обсуждали?

Б. НАДЕЖДИН: Господи помилуй, и сам факт выдвижения, и мой манифест, и все мои действия. Никто меня не назначал и не согласовывал мою команду. Это я все сам, знаете. Я сам и люди, которые сейчас ко мне приходят, огромное количество людей ко мне сейчас приходят и хотят меня поддержать в регионах страны. А это уже проблема администрации президента, что со мной делать. Пусть там тоже думают.

М. МАЙЕРС: Не боитесь?

Б. НАДЕЖДИН: Вы знаете, я столько раз был на краю смерти, что уже мало чего боюсь. Меня-то вообще трудно напугать.

М. МАЙЕРС: А семья?

Б. НАДЕЖДИН: Детей, конечно, жалко, если что-то со мной случится, но я надеюсь, что… Я оптимист.

М. МАЙЕРС: А ваша семья в России?

Б. НАДЕЖДИН: Конечно. Слушайте, вот это удивительное дело. Все мои многочисленные дети, а у меня дети в возрасте от 10 (да, уже 10 лет исполнилось младшему) до…некоторым моим дочерям за 40, и уже внуки есть, все всегда были в России. Никогда в жизни не было у меня идеи завести недвижимость за рубежом. У меня никогда не было ни виллы в Италии, ни там еще чего-то, счетов не было нигде никогда в швейцарских банках. Я вообще прозрачен насквозь, меня видно очень хорошо.

М. МАЙЕРС: А есть ли в этом – извините, могу ошибаться – эмоциональное высокомерие по отношению к уехавшим? Считаете ли вы, что те люди, которые выбрали этот путь, избегая уголовного преследования, политически слабее, чем вы?

Б. НАДЕЖДИН: Слушайте, в моем манифесте… Я все время говорю про манифест.

М. МАЙЕРС: Давайте, давайте. Не, ну больше прочитают.

Б. НАДЕЖДИН: Там есть ответы на все вопросы. Во-первых, там написано, России нужно будущее страны, на которую будут равняться и в которую захотят вернуться или переехать свободные образованные люди. Поэтому, дорогие товарищи, давайте общими усилиями сделаем страну такой, чтобы вам захотелось в нее вернуться.

М. МАЙЕРС: А можно, наверное, конкретизировать? Подождите, сейчас я несколько вопросов прочитаю, с вашего позволения. «Если вы станете президентом, то распустите ли вы Думу, которая сейчас принимает репрессивные и антинародные законы?»

Б. НАДЕЖДИН: Да, конечно. Потому что я должен буду предложить премьер-министра. Дальше будет хороший вопрос. Я-то один раз это уже видел. Значит, соответственно, если она его утвердит – ну, молодец, будем дальше работать, если нет – распущу. Я действую исключительно в рамках Конституции Российской Федерации. Надо сказать, что хотя Путин сильно испортил Конституцию в 2020 году, но главы первую и вторую – Основы конституционного строя и Права и свободы человека и гражданина – он не тронул. И очень хорошо. Это основа того, как я буду восстанавливать действие Конституции в полном объеме, включая разделение властей, ответственное правительство и так далее.

Вообще, я должен вам сказать большое спасибо. Вы меня разбудили. Я сначала как-то еще спал.

А. АХМАДИЕВ: Это мы еще ничего, Борис. Кандидаты вам знаете сколько вопросов зададут!

Б. НАДЕЖДИН: Хочется уже на выборы всех агитировать. Давайте еще полчасика.

М. МАЙЕРС: Вопросы. Народ хочет знать. «Борис, отмените ли вы выплаты ветеранам и убийцам СВО? Начнете ли судебное преследование военных преступников? Начнете ли выплачивать компенсации Украине?»

Б. НАДЕЖДИН: Можно я сначала стану президентом Российской Федерации, а потом у меня будет возможность…

М. МАЙЕРС: Нет. Нет, ну как, это же прозрачность ваших намерений.

Б. НАДЕЖДИН: Можно я скажу?

М. МАЙЕРС: Да, конечно.

Б. НАДЕЖДИН: Вы мне сейчас можете задать миллион вопросов, честный ответ на которые приведет к тому, что я окажусь в местах лишения свободы. Есть еще вопросы? Вы еще спросите, верну ли я Украине Крым. Отличный вопрос. Офигеть просто.

Что касается бойцов СВО, я вам неслучайно сказал, что я общаюсь с их родственниками, да и с ними тоже общаюсь. Кстати, много у меня есть болельщиков из числа тех, кто сейчас находится за ленточкой, пишут мне и так далее.

Я вам хочу сказать следующее. Обвинять вот этих парней, которых страна мобилизовала и отправила туда, куда отправила – это последнее дело. Вот такая история. Последнее дело. Нет вопросов к этим парням. Есть вопросы к тем, кто принял политическое решение начать СВО. Вот так.

М. МАЙЕРС: Но, знаете ли, вообще, насколько я знаю, охранников из концлагерей до сих пор отлавливают по всему миру.

Б. НАДЕЖДИН: Следующий вопрос.

М. МАЙЕРС: Понимаете, какая штука, Борис, просто дело в том, что я это спрашиваю, ведь заметьте, я правда читаю чат. То есть, с одной стороны, я, конечно, не хочу вас в этом смысле подставлять, а с другой стороны, ваши амбиции таковы, что народ хочет знать, собственно, каковы ваши намерения по тому-то, тому-то и тому-то пункту. Поэтому ответ «можно я сначала стану президентом, а потом отвечу» – это как бы не очень принимается. И именно поэтому люди, которые имеют возможность прозрачно высказываться о своих политических амбициях, они не находятся в России.

Б. НАДЕЖДИН: Маша, я сейчас нахожусь не в Варшаве, не в Берлине и не в Объединенных Арабских Эмиратах. Я нахожусь в кабинете в своем городе Долгопрудный Московской области. Поэтому я соблюдаю букву российских законов. Точка.

М. МАЙЕРС: Хорошо. Тогда я прочитаю вопросы, а вы можете на них не отвечать. Но я не вижу здесь нарушения российского закона. Микола вас спрашивает, например: «Если Надеждина выберут президентом, что будет делать с Чечней? Кадыров объявляет о выходе из состава России, независимости. Ваши действия».

Б. НАДЕЖДИН: Да, Кадыров – это большая проблема. Вот читайте мой манифест, там все написано на самом деле. К сожалению, Путин сделал такую ситуацию, где страна сползает в средневековый феодализм, то есть просто классический средневековый феодализм. То есть главы республик нескольких награждают орденами, государственными наградами парня, который избивает беззащитного заключенного. Жуть, конечно. Это проблема. Как ее решать? В первую очередь установить контроль над силовыми органами страны. Я абсолютно убежден, что силовые органы Российской Федерации в состоянии обеспечить конституционный порядок, в том числе в Чеченской Республике.

М. МАЙЕРС: Тут есть вопрос про Крым. Позвольте, я его прочитаю. Вы можете не отвечать. Кондуктор, например, спрашивает: «Если Надеждин станет президентом, что он сделает с Крымом, Донбассом и Луганском?» Вот в такой форме можно вам этот вопрос адресовать? Или поедем дальше?

Б. НАДЕЖДИН: Если ситуация будет такова, что население этих регионов захочет куда-то вернуться или что-то еще, вопрос будет решаться в полном соответствии с Конституцией Российской Федерации.

М. МАЙЕРС: Ну, тут есть еще вопросы про Путина и Гаагу, например. Ну а как? Нет, но люди задают. Вы же сказали, отвечать будете на неудобные вопросы. «Выдадите ли вы Путина в Гаагу?», – вот там спрашивают.

Б. НАДЕЖДИН: Нет, не выдам, потому что Путин – гражданин России. Точка. В любом случае.

А. АХМАДИЕВ: Хорошо. Тут есть вопросы по поводу в том числе вот вашего прошлого. Вы бывший депутат Госдумы и вы работали с Кириенко.

Б. НАДЕЖДИН: Был ближайшим помощником два года.

А. АХМАДИЕВ: Да. Скажите, поддерживаете ли вы контакты с Кириенко после этого или с кем-нибудь из подобных?

Б. НАДЕЖДИН: Давайте так. Какое-то общение было. Последний раз я виделся с Кириенко лично на похоронах Немцова, куда он, кстати, пришел. А личного общения больше с тех пор не было. Какие-то там сообщения передавались. Но, еще раз, клянусь богом, не знаю кем, мамой клянусь, чем угодно клянусь, у меня не было контактов ни с кем в администрации президента по поводу моего выдвижения на президентский пост. Не было. Не было и все.

А. АХМАДИЕВ: Дарья вас спрашивает про отношение к меньшинствам. Понимаю, что тоже провокационный вопрос, но многие хотят узнать. Вы не смейтесь, это актуально.

Б. НАДЕЖДИН: Что актуально? Вопрос задайте. Какие меньшинства? Сексуальные? Какие?

А. АХМАДИЕВ: Сексуальные. Хорошо, пускай они в том числе, да.

Б. НАДЕЖДИН: Это вообще для меня какая-то загадка. Дело в том, что, знаете, я давно живу на белом свете. В советское время мы как-то вообще не знали. Я полжизни прожил в СССР. Как-то вообще эту проблему не ощущали, ее не было. Она искусственно раздута, причем она сильно раздута, и на Западе в сторону как бы плюс, и сильно раздута в России в сторону минус. Эта проблема реально касается очень небольшого количества людей. Если бы она касалась большого количества людей, человеческая цивилизация давно бы вымерла. Но поскольку люди продолжают в целом размножаться успешно, большинство людей вполне нормальной ориентации.

Что с ними делать? Ответ – пусть живут как хотят. Это вообще не является политической проблемой. Эта проблема искусственно раздувается и на Западе, условно, и у нас тут. Там в плюсе, а тут в минусе.

М. МАЙЕРС: Гей-парад можно будет провести?

Б. НАДЕЖДИН: Нет.

М. МАЙЕРС: Почему? А почему, если официально, если у вас разрешены массовые мероприятия? Подадут заявку, одобрят и пошли.

Б. НАДЕЖДИН: Да? А я вот принадлежу к сексуальному большинству, понимаете? Мне в голову не приходит организовывать парад сексуального большинства.

М. МАЙЕРС: Ну организуйте. У вас не должно быть запрета на выражение общественного мнения.

А. АХМАДИЕВ: Вы закапываетесь, Борис, боже мой.

М. МАЙЕРС: Массовое мероприятие согласно 31 статьи. Уведомили, безопасность обеспечили, пошли и сказали.

Б. НАДЕЖДИН: Я считаю эти вопросы глубоко личными, интимными. Я не считаю, что нужна какая-то публичная демонстрация любого типа особенностей в этом направлении. Знаете, есть много особенностей. 

М. МАЙЕРС: Не, ну просто запрещая людям устраивать массовые мероприятия по принципу своей сексуальной ориентации, вы также можете по политической ориентации запретить в следующий раз, тогда вы будете вторым Путиным.

Б. НАДЕЖДИН: Я не собираюсь ничего запрещать.

М. МАЙЕРС: Душителем прав и свобод.

Б. НАДЕЖДИН: А, стоп, вопрос задали, разрешу ли я гей-парады?

М. МАЙЕРС: Конечно. Можно будет провести? Вы сказали, нет.

Б. НАДЕЖДИН: Я думал, «будете ли вы участвовать в гей-парадах?»

М. МАЙЕРС: А, нет. Вы-то понятно нет. Я спросила, можно ли провести будет в центре Москвы?

Б. НАДЕЖДИН: Я не планирую участвовать ни в гей-парадах, ни в парадах…

М. МАЙЕРС: Понятно. Но провести можно?

Б. НАДЕЖДИН: Я думаю, что да. То есть я не вижу здесь большой проблемы. Любой митинг, любая манифестация в рамках закона должна быть разрешена. Это, кстати, большая проблема. Я думаю, то, что вы обсуждали до меня, кстати, Махачкалу, одна из причин – это то, что у людей не было легального способа выразить свои эмоции. А там много проблем. Путин, конечно, считает, что науськали их американцы или украинцы, дагестанцев этих. На самом деле, мне кажется, гораздо более важно, что в Махачкале света нет, знаете, периодически. Гораздо более важно, что там адская коррупция. Ну и так далее. Если бы у людей были способы мирно выйти на протест, то этот пар, накопленный там, выплескивался бы в более цивилизованных формах.

М. МАЙЕРС: Но тогда вам нужно будет деньги забрать у Рамзана Ахматовича и отдать в Дагестан. Чечня – один из самых богатых дотационных регионов, Дагестан – один из самых нищих.

Б. НАДЕЖДИН: Слушайте, вот разговор… Читайте манифест и мою программу, там все есть и про деньги.

М. МАЙЕРС: У вас там очень общо. Ну, конечно. Ну, окей.

Б. НАДЕЖДИН: В первую очередь, дорогие товарищи, нужно восстановить реальный федерализм, когда у нас не такая ситуация, что две трети всех денег в Москве, а в регионах четверть, а более равномерную налоговую систему придумать. Тогда не будет такого ощущения, что Чечне – всё, а Дагестану – ничего.

М. МАЙЕРС: Вот вам привет, Борис Борисович, от вашего студента с физтеха из начала нулевых: «Верим в свободу, либерализм и цивилизованную страну. Сносите чекистов. Даешь возврат на правильный путь».

Б. НАДЕЖДИН: Я, кстати, 20 лет читал на физтехе лекции, которые были самые посещаемые на физтехе, хотя проходили в 9 утра в субботу. Потому что значительную часть этого периода своей жизни, это 90-е – нулевые годы, я занимал важные государственные посты. Единственное время – 9 утра в субботу. И приходили толпы людей. Наверное, я думаю, несколько тысяч человек, даже больше 10 тысяч человек их слушало.

М. МАЙЕРС: Так, можно голосование?

А. АХМАДИЕВ: Ты хотела подвести итоги?

М. МАЙЕРС: Да.

А. АХМАДИЕВ: Нет, вот сейчас у меня есть просто важный, на мой взгляд, вопрос. Борис, вы знаете, вы наверняка понимаете, я надеюсь, что понимают это и наши зрители, что вам придется искать баланс. Положение в стране очень сложное. Просто так прийти и поменять, перевернуть вектор на 180 градусов невозможно, потому что вы просто не найдете поддержки большинства. Как, на ваш взгляд, выглядит этот баланс? Как вы готовы этот баланс искать и поддерживать?

Б. НАДЕЖДИН: Опять. Вот сил нет. Читайте манифест, там все написано. Пункт номер один. Я действую исключительно в рамках Конституции Российской Федерации. Точка. Пункт второй. Я пытаюсь убедить людей (многие это уже поняли, что Путин ведет страну в тупик), что колея авторитаризма и милитаризации – это то, что убило и Российскую империю, и Советский Союз. Многие это уже поняли, но остальным я буду пытаться это объяснить как могу, доходчиво, почему именно ваша жизнь и жизнь вашей семьи будет становиться менее обеспеченной и менее, что самое главное, безопасной по мере развития этого сюжета.

Иллюзия стабильности и безопасности, на которой Путин действительно имеет огромный рейтинг до сих пор, вот эти иллюзии стабильности и безопасности рассеиваются стремительно. Это уже фактор очевидный абсолютно. Пригожин, Дагестан и так далее. Иллюзия безопасности рассеивается, к сожалению. С болью я это говорю. Меньше всего мне хочется, знаете, как некоторые, чем будет хуже в России, тем лучше там и так далее. Нет, ребята, я тут живу, мои дети тут живут, внуки и так далее. Мне не хочется, чтобы здесь было сильно хуже.

Моя задача, пункт номер два, еще раз, донести до максимального количества людей понимание, что это путь в тупик, а возможно, и в катастрофу по образцу 1917 или 1991 года, когда развалилась страна, в которой я родился и вырос.

Дальше. Пункт номер третий. Я отдаю себе отчет, что у меня будет огромное количество препятствий на этом пути. Не факт, что меня вообще удастся выдвинуть. Знаете, вот партия Андрея Нечаева «Гражданская инициатива», которая, огромное спасибо, рискнула меня выдвигать. Свет выключат, не знаю, зал, который мы арендуем, зальет кипятком. Такие случаи бывали. Дальше я начну создавать штабы в регионах, собирать подписи. Сплошь и рядом были ситуации, когда эти штабы, им мешали работать.

Дальше я собираю 100 тысяч подписей. Я уверен, что их соберу. Были случаи, когда я собирал миллион подписей в 1999 году за референдум «Союза правых сил». Я собираю 100 тысяч подписей, приношу их в Центризбирком, их проверяют. Вот я на этих выборах несчастных, которые были… Ну не то что несчастных. Сейчас вот в сентябре были местные выборы в Подмосковье. Там мои товарищи собирали подписи за выдвижение. Подписи нужно было собрать не 100 тысяч, знаете, там 30 или 50 подписей. Ну, на местных выборах. Эти подписи признали недействительными. Я там судился, ругался. В результате вот такая беда.

Резюмирую. Мне нужна поддержка людей, которые думают так же, как и я, и считают, что страна катится в пропасть на самом деле. Вот если эта поддержка будет, я преодолею все проблемы. Поэтому я прошу всех, первое – прочесть манифест, второе – зайти на сайт (он откроется вот-вот, там будут всякие опции, как мне помочь).

М. МАЙЕРС: Вы бы проголосовали за Бориса Надеждина на выборах? Да/нет. Такие у нас были варианты ответов. Больше 3000 голосов. И что мы видим в итоге? 68% – да, проголосовали бы. 32% – нет, не проголосовали бы.

А. АХМАДИЕВ: Большинство вас поддерживает, да.

М. МАЙЕРС: Да, 68 на 32. Ну, грубо, две трети на треть. Очень много вопросов по Григорию Явлинскому. Скажите, можно ли говорить, что он отнимет у вас голоса, если вдруг и вас, и Григория Явлинского зарегистрируют как кандидатов в президенты?

Б. НАДЕЖДИН: Идеальный вариант, вот идеальный вариант, если зарегистрируются и Григорий Алексеевич, и Борис Борисович, то есть я. Идеальный вариант. Кто-то из нас, надеюсь, выйдет во второй тур, и там мы посмотрим, чем все закончится.

М. МАЙЕРС: Ну как же, вы же пошэрите, вы же разделите голоса. Фактически, если у вас одна и та же программа… А чем принципиально отличается ваша политическая позиция от политической позиции Григория Явлинского?

Б. НАДЕЖДИН: Вы меня ставите в тяжелое положение. Я глубоко уважаю Григория Алексеевича. Более того, я на последних выборах в 2018 году за него голосовал. У нас в семье произошел редкий раскол: жена голосовала за Собчак, а я – за Явлинского. Редкий случай в нашей семье. Обычно у нас совпадение полное.

Давайте так скажу. Я желаю Григорию Алексеевичу Явлинскому только одного – больше критиковать Путина и меньше критиковать Навального, покойного Гайдара, Ельцина и так далее. Давайте, Григорий Алексеевич, сосредоточимся на критике нынешней власти. Но Явлинский в основном тратит энергию… С болью это говорю. Он, наверное, как-то прочтет или ему доложат. Григорий Алексеевич, ну давайте уже исторические моменты закончим, ну ей богу. У нас проблема куда важнее, чем что происходило в 90-е годы или что не так делал Навальный, пока был на свободе.

А. АХМАДИЕВ: Нет, ну просто вам будут задавать эти вопросы в ходе вашей кампании. Тут как бы стоит, я думаю, подготовиться. Спасибо большое.

Б. НАДЕЖДИН: Я примерно ответил. Огромное спасибо всем, кто меня поддержал. Читайте манифест в моих соцсетях, заходите на сайт, который в ближайшие дни откроется.

М. МАЙЕРС: Спасибо.

А. АХМАДИЕВ: Спасибо. Борис Надеждин, политик, экс-депутат Госдумы и человек, который выдвинул свою кандидатуру в президенты.