Транснациональные репрессии Российской Федерации: угрозы, тенденции, решения
Совместное исследование
Промежуточный отчет, 2025 год
Исследования и авторы
Консорциум: Брюссельский аналитический центр коллективных действий (CABT), ОВД-Инфо, Vyvozhuk, Cedar
ВВЕДЕНИЕ
После полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году использование Россией транснациональных репрессий (TNR) резко расширилось по масштабам и охвату. Массовый исход из России — около 900 000 человек, представляющих собой крупнейшую политическую миграцию с 20-го века — вызвал новые проблемы безопасности и правовые проблемы. Первоначально ища убежища на Южном Кавказе и в Центральной Азии, многие диссиденты с тех пор переехали в Европейский Союз, что принесло риски репрессий в сам ЕС.
В то время как акты насилия все еще происходят, методы России становятся все более скрытыми, административными и цифровыми. Этот сдвиг создает новые проблемы для государств-членов ЕС, чей суверенитет, правовые системы и демократические рамки проверяются авторитарным вмешательством.
Оценка. В период с 2022 по 2024 год среднегодовое количество случаев TNR увеличилось в четыре-восемь раз в пятнадцати странах назначения, включая Армению, Австрию, Болгарию, Кипр, Францию, Грузию, Германию, Италию, Казахстан, Кыргызстан, Монголию, Польшу, Румынию, Сербию и Испанию (Приложение 5). Рост был особенно резким в странах, которые граничат с Россией, включая Грузию, Армению и Казахстан, которые стали основными местами для деятельности ТНР под руководством России. Примечательно, что в ЕС Польша стала одним из наиболее пострадавших государств-членов. Хотя объемы случаев дел внутри ЕС остаются умеренными, тенденция очевидна. Инциденты также были зарегистрированы в Италии, Испании и Румынии – все новые дополнения к списку пострадавших стран. Это расширение подчеркивает растущую подверженность ЕС иностранным авторитарным репрессиям.
Российская тактика изменилась соответствующим образом. Отказ во въезде препятствует доступу на безопасные территории, в то время как отказ в обслуживании блокирует доступ к основным правам, таким как банковское дело, что ставит изгнанников в опасное юридическое и экономическое положение. Эти меры подрывают защиту политических беженцев. В то же время цифровые репрессии, включая шпионские программы, скрытое наблюдение и злоупотребление правовыми рамками, такими как Интерпол, прямо бросают вызов суверенитету ЕС и подрывают доверие к европейским правовым стандартам.
Параллельно активизировалось государственное сотрудничество в некоторых регионах. Страны Центральной Азии, особенно Казахстан и Кыргызстан, продемонстрировали значительное сотрудничество с российскими органами безопасности, часто способствуя незаконным задержаниям и принудительному возвращению изгнанников. Эти действия не только угрожают людям, находящимся в бегстве, но и создают небезопасные коридоры, которые толкают диссидентов дальше на территорию ЕС.
Несмотря на шаги по решению проблемы иностранного вмешательства, транснациональные репрессии остаются недостаточно интегрированными в политику ЕС в области безопасности и прав человека. Различные национальные подходы, непоследовательное юридическое признание методов TNR и ограниченные механизмы защиты создали эксплуатируемые пробелы, подвергая отдельных лиц и учреждения постоянным рискам.
Последствия Политики. Решение проблемы транснациональных репрессий имеет важное значение для защиты как прав человека, так и суверенитета ЕС. Использование Россией правовых, бюрократических и цифровых механизмов для нацеливания на диссидентов в Союзе представляет собой иностранное вмешательство и подрывает основные демократические принципы.
ЕС должен принять согласованную правовую и политическую основу для определения ТНР и признать новые тактики, включая отказ во въезде и отказ в услугах, в качестве законных оснований для международной защиты. Процедуры убежища должны быть адаптированы для предотвращения политизированных депортаций и экстрадиций.
Следует создать специальный общеевропейский механизм мониторинга случаев TNR, поскольку текущие данные опираются исключительно на усилия гражданского общества и некоммерческих организаций и остаются фрагментированными. Систематический сбор имеет решающее значение для понимания масштабов угрозы и разработки ответных мер.
Параллельно следует углублять партнерские отношения с гражданским обществом и некоммерческими организациями для улучшения систем раннего предупреждения и поддержки жертв. Наконец, ЕС должен усилить гарантии для предотвращения злоупотреблений правовой и цифровой инфраструктурой, включая улучшенный надзор за соглашениями об обмене информацией и защитой конфиденциальности данных.
Заключение. Кампания транснациональных репрессий в России стала европейским вызовом. Поскольку он распространяется на запад и использует более скрытую тактику, он угрожает как отдельным лицам, так и суверенитету государств ЕС. Скоординированный и решивный политический ответ срочно необходим для защиты европейских демократических ценностей, суверенитета и сохранения роли Союза в качестве убежища для тех, кто спасается от авторитарных преследований.
Неспособность предвидеть и устранить растущую угрозу транснациональных репрессий позволяет государствам-членам ЕС подвергаться особенно коварной форме авторитарного вмешательства, которая затрагивает самую суть правового суверенитета и политической свободы. Как отмечают Анстис, Аль-Джизави и Дейберт (2023), это явление отражает фундаментальное столкновение между конкурирующими концепциями суверенитета. В демократических системах суверенитет тесно связан с обязательством защищать права и поддерживать верховенство закона в национальных границах. Напротив, авторитарные режимы все чаще рассматривают суверенитет как прерогативу осуществлять контроль над гражданами независимо от того, где они проживают. Эта экстерриториальная логика, часто оправданная во имя безопасности режима, узаконивает такие практики, как трансграничное наблюдение, юридические манипуляции и принудительное возвращение – действия, которые непосредственно подрывают правовой порядок и безопасность принимающих стран, включая государства-члены ЕС. Совет Европы подчеркнул серьезность таких угроз, подчеркнув, что они прямо нападают на верховенство закона.
Поэтому транснациональные репрессии должны быть признаны не только как нарушение прав человека, но и как стратегические усилия авторитарных режимов по навязыванию своего суверенитета за пределами своих границ. Хотя этот вопрос привлек все больше внимания, в том числе благодаря недавнему докладу ПАСЕ и назначению специального докладчика, между признанием и его осуществлением сохраняется значительный разрыв. Без целенаправленной и скоординированной политики жертвы останутся уязвимыми, а основные демократические принципы и институты ЕС будут продолжать испытываться.
КОНТЕКСТ И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ ДЛЯ ЕС
Россия уже давно является мировым лидером в области транснациональных репрессий (TNR), используя преследование, юридические манипуляции и насилие, чтобы заставить замолчать инакомыслие за рубежом. После полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году эти методы усилились и диверсифицировались, что создает растущую проблему безопасности для Европы. Война вызвала самый большой политический исход из России с 20-го века, когда из страны бежало около 900 000 человек. Многие из них были антивоенными активистами, журналистами и лидерами гражданского общества, которые в настоящее время сталкиваются с риском преследования за пределами России.
Первоначально в поисках убежища на Южном Кавказе и в Центральной Азии диссиденты все чаще обращались к Европейскому Союзу. Этот сдвиг был обусловлен растущим сотрудничеством между российскими органами безопасности и местными властями в Казахстане, Кыргызстане, Армении и Грузии, превращая эти регионы в небезопасные транзитные зоны. В результате Европа стала не только местом назначения, но и новым фронтом в глобальном сопернике между авторитарными и демократическими понятиями суверенитета.
Хотя общий объем случаев TNR в ЕС остается умеренным, картина безошибочна. Задокументированные инциденты произошли в Польше, Италии, Испании, Румынии и Франции, сигнализируя о растущем географическом распространении. Польша стала одной из наиболее пострадавших стран ЕС, что отражает ее статус крупного центра для российских изгнанников (см. Сноску 1).
Используемая тактика значительно изменилась. Помимо традиционных методов, таких как аресты и запросы на экстрадицию, Россия теперь полагается на отказ во въезде и отказ в предоставлении услуг, блокируя доступ к безопасным убежищам и основным услугам. В то же время усилились цифровые транснациональные репрессии. Расследования показывают использование шпионских программ для мониторинга изгнанников и журналистов в ЕС, в то время как российские сети участвуют в тайных операциях по слежке и преследованию. Примечательно, что попытки похитить диссидентов, такие как заговор против журналиста Романа Доброхотова в Берлине, иллюстрируют ощутимую угрозу в пределах европейских границ.
Россия также использовала международные правовые механизмы для узаконимизации своих репрессий. Злоупотребление красными уведомлениями Интерпола для активистов, журналистов и оппозиционных деятелей в ЕС обходит правовую защиту и нарушает европейские стандарты в области прав человека, как это осуждает Совет Европы.
Эта деятельность TNR угрожает не только отдельным людям, но и суверенитету ЕС, верховенству закона и фундаментальным демократическим ценностям. Транснациональные репрессии подрывают национальные юрисдикции, искажают процедуры предоставления убежища и ординатуры и нормализуют авторитарную практику в ЕС.
Поэтому решение этой проблемы является не только обязательством по правам человека, но и стратегической необходимостью безопасности. Неспособность действовать делает государства-члены ЕС уязвимыми для авторитарного вмешательства, которое нацелено как на демократические институты Союза, так и на уязвимых лиц, которые обращаются в Европу за защитой.
ВЫВОД 1: ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕПРЕССИИ СО СТОРОНЫ РОССИИ РЕЗКО УСИЛИЛИСЬ С 2022 ГОДА
С начала полномасштабного вторжения в Украину использование Россией транснациональных репрессий значительно ускорилось. Сравнение между довоенным периодом (2014–2021) и эпохой после вторжения (2022–2024) показывает восьмикратное увеличение среднегодового числа задокументированных инцидентов TNR (в четыре раза, если исключить дела об отказе в въезде). В абсолютном выражении количество случаев увеличилось в три раза при сравнении двух периодов – 29 случаев за восемь лет против 89 случаев за три года. Хотя большая часть этого всплеска произошла в России, особенно в Центральной Азии и на Южном Кавказе, последствия в настоящее время ощущаются в Европе.
Увеличение тесно связано с двумя крупными событиями. Во-первых, массовая эмиграция после усиления внутренних репрессий России вывела многих диссидентов за границу, где Москва продолжает рассматривать их как угрозу. Во-вторых, Россия приняла новые формы транснациональных репрессий, в частности, отказ во въезде, который блокирует людей от въезда или транзита через соседние страны. Эта тактика стала широко распространенной с 2022 года, способствуя быстрому росту числа случаев заболевания.
В то же время внутренние репрессии России усилились, создав прямой и предсказуемый драйвер транснациональных репрессий. Данные OVD-Info показывают, что случаи политического преследования в России резко возросли с 521 в 2021 году до 846 в 2022 году, оставаясь высокими в последующие годы. Этот подъем вынудил многих диссидентов отправиться в изгнание, но эти люди продолжают рассматриваться российским государством как угрозы. Как утверждали Дукальскис и его коллеги, авторитарные режимы рассматривают растущие общины изгнанников как продолжение внутренней оппозиции. Эта логика делает транснациональные репрессии естественным продолжением внутренних репрессий: по мере роста внутренних преследований изгнанные диссиденты становятся основными целями за рубежом. Расширенное использование TNR в России с 2022 года четко отражает эту динамику.
Хотя эскалация в Европейском Союзе была более умеренной, угроза растет. Польша стала одним из наиболее пострадавших государств-членов ЕС, зафиксировав по меньшей мере пять случаев ТНР под руководством России в период с 2022 по 2025 год. Другие государства ЕС также начали появляться на карте репрессий, отражая смещение этого явления на запад.
Последствия для ЕС. Растущее число случаев – и их все более разнообразное географическое распространение – показывают, что транснациональные репрессии становятся европейской проблемой. Без скоординированного реагирования ЕС целевые лица рискуют стать жертвами политизированных правовых процедур, отказа в убежище и косвенных преследований. Существует острая необходимость в механизме на уровне ЕС для мониторинга и классификации случаев TNR, укрепления стандартов защиты и принятия общего правового определения, которое отражает развивающуюся тактику, используемую авторитарными режимами.
ВЫВОД 2: ПЕРЕХОД РОССИИ НА СКРЫТЫЕ МЕТОДЫ РЕПРЕССИЙ СОЗДАЕТ НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ДЛЯ ЕС
С 2022 года российские власти значительно расширили и адаптировали свои методы транснациональных репрессий. В то время как аресты, задержания и экстрадиция по-прежнему используются, традиционное насилие все чаще заменяется более скрытой и юридически неоднозначной тактикой. Эта эволюция делает репрессии менее заметными, трудными для документирования и более трудными для решения существующих правовых рамок.
Два метода стали центральными для экстерриториальной стратегии России. Отказ во въезде стал заметным инструментом, с не менее 43 документально подтвержденными случаями с 2022 года. Эта тактика не позволяет активистам, политикам и правозащитникам пересекать границы и искать убежища. Грузия была основным посредником, систематически отказываясь в въезде российским диссидентам и тем самым изолируя их в уязвимых транзитных зонах.
Не менее тревожным является отказ в обслуживании, более спокойная, но дестабилизивая практика, которая оставила многих русских изгнанников без доступа к основным услугам. Эти ограничения, включая отказ в доступе к финансовым и административным услугам, заставляют людей полагаться на временные документы, что повышает их уязвимость во время поездок и усложняет их способность обеспечивать и сохранять вид на видание на них в принимающих странах.
Как объясняет один русский изгнанник, эта уязвимость создает постоянную неопределенность и опасность:
«Я разыскиваюсь и не могу поехать в некоторые страны, такие как Армения и Казахстан, потому что они могут задержать меня и депортировать в Россию. Мы точно знаем, что Европейский Союз и Соединенные Штаты не будут изгнать из России, но в других странах это риск. Я также знаю о ситуации с другом, у которого был серый паспорт. Он летел в Грузию, когда в самолете произошла чрезвычайная медицинская ситуация, и они рассматривали возможность посадки в Турции. Однако с серым паспортом посадка в Турцию невозможна, потому что вам могут немедленно отказать во въезде или даже депортировать из-за ограничений. Это делает путешествия непредсказуемыми и рискованными».
— Екатерина Александрова, бывший сотрудник штаб-квартиры Навального
Эти развивающиеся практики не являются изолированными. Они отражают преднамеренный переход к стратегии репрессий без границ – той, которую трудно обнаружить, легко опровергнуть и которую трудно противостоять на юридическом праве. Критически, что эта тактика уже достигла Европейского Союза. Хотя насилие с политической точки закали не исчезло – как показывает смертельный инцидент в Испании в 2024 году – растущий отказ от продления паспортов для российских граждан в странах ЕС стал серьезной проблемой. Этот аспект отказа в услугах не только угрожает отдельным лицам, но и подрывает национальные административные системы, которые вынуждены заниматься политически заряженными и юридически сложными делами.
Последствия для ЕС. Появление и растущее использование отказа во въезде и отказа в услугах в ЕС требуют политического внимания. Эта тактика выявляет пробелы в процедурах предоставления убежища и ордината, стирает грань между административными решениями и политическими преследованиями и рискует сделать правовые системы ЕС инструментами авторитарных репрессий. Чтобы решить эту проблему, ЕС должен признать эти формы TNR в качестве основания для международной защиты. Должны быть разработаны руководящие принципы для процессов предоставления убежища и ординатуры, включая стандартизированный подход к лицам, которым было отказано в паспортах по политическим причинам (например, владельцам так называемых «серых паспортов»).
ВЫВОД 3: ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕПРЕССИИ РАСШИРЯЮТСЯ ГЕОГРАФИЧЕСКИ, ЗАТРАГИВАЯ НОВЫЕ ГОСУДАРСТВА ЕС
С 2022 года российские транснациональные репрессии распространились за пределы традиционных горячих точек в Центральной Азии и на Южном Кавказе. В то время как такие государства, как Казахстан, Армения и Грузия, продолжают сотрудничать с российскими властями и остаются центральными в операциях TNR, репрессии в настоящее время распространяются на запад, все больше затрагивая Европейский Союз.
Грузия стала особенно тревожным примером. Только в 2022 году было задокументировано не менее 23 случаев отказа во въезде. Хотя эта тактика менее заметна, чем аресты или экстрадиции, она систематически отказает в убежище диссидентам и изолирует их в уязвимых транзитных зонах. Масштаб и последовательность этих действий вызывают серьезную озабоченность по поводу надежности Грузии как безопасной страны для изгнанников и ее растущей подверженности российскому политическому влиянию.
В то же время в самом ЕС появились новые географические точки. С 2022 года случаи транснациональных репрессий под руководством России были зафиксированы впервые в Италии, Румынии и Испании — государствах, в которых ранее не было таких инцидентов. Этот сдвиг отражает более широкое изменение в моделях миграции, поскольку российские изгнанники все чаще обращаются к странам ЕС, которые воспринимаются как более безопасные. Однако появление случаев репрессий в этих странах также подчеркивает постепенное распространение TNR на запад и растущую уязвимость государств ЕС к авторитарному вмешательству.
Последствия для ЕС. Расширяющаяся география транснациональных репрессий требует внимания к политике. По мере того, как новые государства-члены ЕС становятся затронутыми, существует риск того, что тактика TNR станет нормализованной и ее будет сложнее обнаружить. Чтобы предотвратить это, учреждения ЕС и государства-члены должны укреплять структурированное сотрудничество с организациями гражданского общества и некоммерческими организациями, работающими с изгнанниками и политическими беженцами. Эти субъекты являются важными партнерами в выявлении политически мотивированных преследований, предоставлении ранних предупреждений и обеспечении того, чтобы меры реагирования оставались превентивными и прочно укоренились в защите прав человека.
ВЫВОД 4: ГОСУДАРСТВЕННОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ ПЕРЕЕЗДАХ ПОДЧЕРКИВАЕТ РАСТУЩИЕ РИСКИ ДЛЯ РОССИЙСКИХ ИЗГНАНАНИЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ В ЕС
Экстрадиция и принудительное высылки представляют собой наиболее опасную форму транснациональных репрессий. Эти действия представляют серьезный риск для целевых лиц и часто обходят правовые гарантии, предназначенные для защиты от политически мотивированных преследований. Хотя такая практика остается наиболее распространенной в России за рубежом, она все больше актуальна для европейской политики безопасности и убежища.
Например, в Армении было зарегистрировано не менее десяти случаев задержаний и арестов по обвинению России. Хотя формальная экстрадиция не была подтверждена, отчеты пострадавших лиц свидетельствуют о неформальном сотрудничестве и попытках обойти юридические процедуры. Один из опрошенных описал, как его задержали офицеры в штатском и столкнулся с покушкой немедленной депортации без суда. Хотя попытка не удалась благодаря юридической поддержке, это дело иллюстрирует, насколько хрупкими могут быть меры защиты в странах, имеющих тесные связи с Россией:
«Шесть мужчин в штатском пришли ко мне, отвезли меня в полицейский участок и попытались депортировать меня в Россию без судебного разбирательства. Меня задержали, но благодаря моим адвокатам меня отпустили через шесть часов. Это было страшно, потому что у меня был ребенок, и мы не знали, что делать дальше».
В Кыргызстане ситуация более серьезная. Документальные случаи показывают прямое сотрудничество с российскими властями, включая незаконную передачу лиц агентам ФСБ, несмотря на отклонение официальных запросов на экстрадицию. Такие передачи происходили без юридических процедур или официальной документации, подчеркивая риски, создаваемые государствами, готовыми обойти основные принципы верховенства права под политическим давлением. Одна жертва рассказала:
«Меня поместили в судебный центр для экстрадиции, но прокуратура отказалась. Однако через месяц сотрудники кыргызской службы безопасности передали меня российским агентам ФСБ на границе без официальных документов».
Хотя такое прямое сотрудничество остается редким в ЕС, основные риски растут. Изгнанные россияне в Европе продолжают сталкиваться со значительными проблемами в обеспечении убежища и процидента, что делает их уязвимыми для запросов на экстрадицию, процедур депортации и ограничительной визовой политики. Примечательно, что такие случаи, как депортация Альви Акиева из Польши в Россию в 2024 году, подчеркивают, что политически мотивированные высылки остаются реальной и растущей опасностью.
Последствия для ЕС. Хотя официальное сотрудничество с Россией не широко распространено в Европе, риски политически мотивированных депортаций и косвенных депортаций реальны и должны быть устранены. Государства-члены ЕС должны принять всеобъемлющие гарантии, чтобы предотвратить возвращение людей, чтобы они не сталкивались с преследованиями в России. Это включает в себя четкие, согласованные процедуры оценки политического характера просьб об экстрадиции и депортации, а также усиленные меры защиты лиц, сталкивающихся с косвенным или неформальным давлением для выезда. Предотвращение таких депортаций до того, как они произойдут, имеет важное значение для соблюдения европейских обязательств в области прав человека и защиты убежища.
ВЫВОД 5: ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕПРЕССИИ ПРОДОЛЖАЮТ ВЛИЯТЬ НА ЖЕРТВ В ДОЛГОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ, СОЗДАВАЯ ПОСТОЯННУЮ НЕУВЕРЕННОСТЬ
Влияние транснациональных репрессий не заканчивается, когда люди достигают безопасных стран. Для многих изгнанников, включая тех, кто переехал в государства-члены ЕС, угроза остается очень реальной. Наше исследование показывает, что TNR продолжает формировать повседневное поведение жертв еще долго после их прибытия в Европу. Согласно данным опроса, почти треть респондентов сообщили о сокращении своего присутствия в общественности и в Интернете, чтобы избежать обнаружения, в то время как другие рассматривали возможность повторного переезда, чтобы избежать потенциального воздействия. Повышенная тревога и самонавязанные ограничения были повторяющимися темами.
Рассказы из первых рук иллюстрируют эту реальность. Один русский изгнанник, проживающий в ЕС, объяснил:
«Я живу в доме с камерами, стараюсь не доверять незнакомцам, особенно русским. Я больше не хожу на митинги, хотя раньше я активно участвовал. Я стараюсь не раскрывать свое местоположение, минимизировать активность в социальных сетях и избегать публичных мероприятий».
Этот постоянный страх усугубляется растущей озабоченностью по поводу цифрового наблюдения. Хотя в нашей анкете не было зарегистрировано прямых случаев цифровой репрессии, интервью и отчеты указывают на растущие риски. Выдающиеся журналисты и активисты, такие как Ирина Долинина, описали, как отслеживались их движения и коммуникации, даже в пределах ЕС. Долина получила подробные угрозы, когда она была в Праге, и считает, что ее личные данные могли быть доступны как через хакерские, так и через официальные каналы обмена данными:
«Цифровые атаки происходят уже много лет. […] Они узнали о наших рейсах, и это не обязательно хакеры — это могут быть специальные службы, использующие доступ к европейским базам данных».
Как утверждали такие ученые, как Майклсен и Тумфарт, это цифровое измерение TNR представляет собой уникальные проблемы для суверенитета принимающего государства. Когда авторитарные режимы используют трансграничный доступ к данным или лазейки в слежке, они подрывают способность ЕС защищать лиц, прожирающих на его территории.
Последствия для ЕС. Сохранение опасений, связанных с TNR, особенно в цифровой сфере, создает серьезные проблемы для обязательств ЕС в области убежища и прав человека. Защита изгнанников требует не только защиты их от физических угроз, но и борьбы с скрытыми и косвенными формами репрессий. Учреждения ЕС и государства-члены должны усилить защиту цифровой конфиденциальности, усилить надзор за обменом разведданными с авторитарными режимами и создать целенаправленные механизмы поддержки для уязвимых групп, включая журналистов и политических активистов. Повышение подготовки и осведомленности правоохранительных органов и органов по вопросам предоставления убежища также имеет важное значение для выявления и противодействия ТНР во всех его формах.
<…>
ВЫВОД
Кампания транснациональных репрессий России превратилась в серьезную и многогранную проблему. Первоначально сосредоточившийся на Южном Кавказе и в Центральной Азии, TNR в настоящее время расширился географически и методологически, при этом новые государства-члены ЕС, включая Польшу, Италию, Испанию и Румынию, все чаще подвергаются авторитарному вмешательству. В то время как насильственные репрессии сохраняются, переход России к скрытой тактике – в частности, отказ во въезде и отказ в услугах – сделал это явление более трудным для обнаружения и противодействия. Кроме того, насильственные депортации и неформальное сотрудничество с третьими государствами подчеркивают эрозию правовой защиты, на которую полагаются общины изгнанников.
Самое важное, что сохранение цифровых репрессий и тактики запугивания в Европе – в сочетании с широко распространенной тревогой и самоцензурой среди изгнанников – демонстрирует, что TNR не останавливается на границах. Это бросает вызов европейским правовым системам, ослабляет процедуры предоставления убежища и угрожает суверенитету ЕС путем нормализации авторитарных инструментов в рамках демократических институтов.
Таким образом, борьба с транснациональными репрессиями является не только обязательством в области прав человека, но и стратегической необходимостью безопасности. Надежный ответ на уровне ЕС должен включать четкие правовые определения, комплексный сбор данных и официальное признание новой тактики TNR. Укрепление партнерских отношений с гражданским обществом и совершенствование механизмов раннего предупреждения и поддержки жертв имеют не менее важное значение. Кроме того, необходим усиленный надзор за правовой и цифровой инфраструктурой, чтобы предотвратить превращение собственных систем ЕС в инструменты иностранных репрессий.
Если транснациональные репрессии не будут устранены, они рискуют подорвать роль Союза как глобального защитника прав человека и безопасного убежища для тех, кто спасается от преследований. Скоординированное и решительное реагирование будет иметь важное значение для поддержания демократических ценностей Европы, защиты уязвимых лиц и сохранения суверенитета ее государств-членов.