«Профессиональные права адвокатов Вадима Кобзева и Алексея Липцера нарушены» – комиссия Совета Федеральной палаты адвокатов
Заключение Комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации по защите прав адвокатов по приговору Петушинского районного суда Владимирской области от 17 января 2025 года в отношении адвокатов Кобзева В.Д. и Липцера А.Е.
В Комиссию обратились адвокаты Адвокатского бюро «ЗКС» г. Москвы Гривцов А.А. и МКА «Аронов и Партнеры» Орлов А.А. по фактам нарушения профессиональных прав их подзащитных – адвокатов Кобзева В.Д. и Липцера А.Е., осужденных приговором Петушинского районного суда Владимирской области от 17 января 2025 года по части 2 статьи 282.1 УК РФ.
По мнению адвокатов Гривцова А.А. и Орлова А.А., приговор суда постановлен на результатах оперативно-разыскного мероприятия – наблюдения с использованием аудиовидеозаписи разговоров осужденного Н. с адвокатами в учреждениях УФСИН России по Владимирской области, проведенного с нарушением требований части 4 статьи 89 УИК РФ. Просят дать оценку приговора как постановленного с нарушением прав адвокатов и гарантированного режима адвокатской тайны при сборе ключевых доказательств по делу.
Изучив и оценив приложенные адвокатами к обращению документы (приговор, судебные постановления, ходатайства и жалобы защитников, ответы на них судов и правоохранительных органов), Комиссия дает следующее правовое заключение.
Согласно статье 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Данное право, будучи одним из проявлений более общего права, гарантированного каждому статьей 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации, – права на получение квалифицированной помощи, служит для этих лиц гарантией осуществления других закрепленных в Конституции Российской Федерации прав – на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2), на судебную защиту (статья 46), на разбирательство дела судом (статья 123, часть 3).
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что право на получение квалифицированной юридической помощи и, соответственно, право пользоваться помощью адвоката (защитника) признаются и гарантируются в России согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации в числе других прав и свобод человека и гражданина, которые являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечиваются правосудием (статьи 1, 2, 17 и 18 Конституции Российской Федерации).
Необходимая составляющая права пользоваться помощью адвоката (защитника) и сущностный признак адвокатской деятельности – обеспечение доверителю условий, при которых он может свободно сообщать адвокату сведения, которые не сообщил бы другим лицам, и сохранение адвокатом как получателем информации ее конфиденциальности, поскольку без уверенности в конфиденциальности не может быть доверия и, соответственно, не может быть оказана эффективная юридическая помощь.
На необходимость дополнительных гарантий надлежащего осуществления адвокатом его профессиональной деятельности, направленных на защиту его личности и таких нематериальных благ, как честь, достоинство и деловая репутация, указывается в Основных принципах, касающихся роли юристов (приняты Восьмым конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями
7 сентября 1990 года): в частности, юристам должна быть обеспечена возможность исполнять профессиональные обязанности без угроз, препятствий, запугивания и неоправданного вмешательства (пункт 16).
Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, а затем Минимальные стандартные правила ООН в отношении обращения с заключенными (правила Нельсона Манделы) (приняты Генеральной Ассамблеей ООН соответственно 9 декабря 1988 года и 17 декабря 2015 года), которые в равной мере распространяются на учреждения, обеспечивающие изоляцию как лиц, находящихся под следствием, так и осужденных, устанавливают, что свидания задержанного или находящегося в заключении лица с его адвокатом могут иметь место в условиях, позволяющих должностному лицу правоохранительного органа видеть их, но не слышать (пункт 4 принципа 18, правило 61).
Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации закрепил этот общепризнанный принцип международного права в императивной норме, указав, что свидания адвокатов с осужденными предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания (часть 4 статьи 89).
Суд попытался преодолеть категорический запрет прослушивания свидания адвоката с подзащитным Разъяснением Конституционного Суда РФ, воспроизводимым им в ряде своих постановлений, определений (текст в приговоре раскавычен и без ссылки): «Вместе с тем такие гарантии (адвокатской тайны) распространяются лишь на те отношения подозреваемых, обвиняемых со своими адвокатами, которые не выходят за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи в порядке, установленном законом, т.е. не связаны с носящими уголовно противоправный характер нарушениями ни со стороны адвоката, ни со стороны его доверителя (в частности, за пределами того уголовного дела, по которому доверитель в качестве подозреваемого, обвиняемого получает юридическую помощь адвоката), ни со стороны третьего лица. При этом вмешательство органов государственной власти во взаимоотношения подозреваемого, обвиняемого с избранным им адвокатом может иметь место в исключительных случаях – при наличии обоснованных подозрений в злоупотреблении правом со стороны адвоката и в злонамеренном его использовании со стороны лица, которому оказывается юридическая помощь. В ходе судебного разбирательства установлено, что такой исключительный случай и имел место по данному уголовному делу» (с. 227 приговора).
Распространять процитированное Разъяснение на применение нормы, установленной частью 4 статьи 89 УИК РФ, неправомерно. Суды вправе основывать свои решения на исключительных обстоятельствах, но только тогда, когда эти исключения облечены в правовую форму – предусмотрены законом или установленными в соответствии с законом правилами. Предметом процитированных выше Разъяснений служили вопросы о конституционности допросов адвокатов в качестве свидетелей, обысков в помещениях адвокатских образований, цензуры переписки между адвокатом и подзащитным администрацией места лишения свободы. Условия исключений из общеустановленного порядка определены здесь в самих нормах отраслевого законодательства – статьях 56, 450.1 УПК РФ, 20, 21 Закона о содержании под стражей. Часть 4 статьи 89 УИК РФ никаких исключений из запрета прослушивания свидания адвоката с подзащитным не предусматривает.
Комиссия привлекает внимание к тому, что суд не основывает приговор на Разъяснениях Конституционного Суда РФ в отношении самой нормы, закрепленной частью 4 статьи 89 УИК РФ. Причина простая – отсутствие таковых. Разрешение Владимирского областного суда на прослушивание свидания лица, лишенного свободы (в данном случае – осужденного), с адвокатами наедине беспрецедентно. За все время существования российского правосудия не известен ни один такой случай. Более того, они отсутствовали и в период существования Советского Союза (тогда – с санкции прокурора).
Расходится с российским законодательством абсолютизация борьбы государства с преступностью. Правовое демократическое государство решает эту задачу не «любой ценой» – в целях защиты достоинства личности, социальных и нравственных ценностей общественной жизни Конституция РФ и федеральные законы устанавливают полные запреты принудительно изымать информацию, значимую для раскрытия преступлений, ставя под защиту презумпцию невиновности, право не свидетельствовать против себя и своих родственников, тайну исповеди, предусматривая уголовную ответственность за пытки, учиненные должностными лицами с целью получения от лица сведений или признания, которые в таких случаях признаются недопустимыми доказательствами. К такого рода иммунитетам относится и не знающий исключений запрет, сформулированный в части 4 статьи 89 УИК РФ (как и в ее аналогах – пункте 9 части 4 статьи 47 УПК РФ, абзаце 2 статьи 18 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления), ибо сама возможность законного прослушивания свидания адвокатов с подзащитными наедине подтачивает фундаментальную основу адвокатской профессии.
Таким образом, в данном деле выявилась коллизия двух норм: общей – об ограничении судом конституционных прав граждан при проведении оперативно-разыскной деятельности (статья 9 Закона об оперативно-разыскной деятельности), которая была положена в основу приговора (с. 224–225 приговора), и специальной (часть 4 статьи 89 УИК РФ), регулирующей свидания осужденных с адвокатами наедине и предоставляющей им более высокий уровень гарантий прав и свобод, в том числе обусловленный их особым правовым статусом. В подобной ситуации, согласно общему принципу правоприменения и в соответствии с Разъяснениями Конституционного Суда РФ (Постановление от 29 июня 2004 года № 13-П, Определения от 8 ноября 2005 года № 439-О и от 2 марта 2006 года № 54-О), приоритетной является специальная норма.
В итоге Комиссия приходит к выводу о нарушениях профессиональных прав адвокатов Кобзева В.Д. и Липцера А.Е., выразившихся в прослушивании их свиданий наедине с осужденным Н. в исправительной колонии.
При этом все члены Комиссии в полной мере осознают необходимость изобличения тех адвокатов, которые совершают преступления с использованием своего профессионального статуса, но считают, что у государства достаточно возможностей для того, чтобы осуществлять эту деятельность законными средствами, в частности за пределами защищенных специальной правовой нормой свиданий адвокатов с доверителями.
Председатель Комиссии Совета ФПА РФ
по защите прав адвокатов,
кандидат юридических наук,
заслуженный юрист России
Г.М. Резник
