Пластическая хирургия. Люди-клоны - Яна Лапутина, Отари Гогиберидзе - Zoom - 2009-11-18

Т.РОДНЯНСКАЯ: 0 часов 10 минут в Москве. Приветствую всех. В эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Zoom», меня зовут Таня Роднянская, и со мной моя коллега Ира Баблоян.

И.БАБЛОЯН: Добрый вечер. У нас в гостях Яна Лапутина, телеведущая и писательница. Отари Гогиберидзе, пластический хирург.

Я.ЛАПУТИНА: Добрый вечер.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Добрый вечер.

Я.ЛАПУТИНА: Вернее, наверное, доброй ночи.

И.БАБЛОЯН: Уже добрая ночь. У кого-то уже, наверное, доброе утро. Я думаю, вы догадались, что сегодня мы будем говорить о пластической хирургии. Тема наша звучит устрашающе: «Пластическая хирургия. Люди-клоны».

Я.ЛАПУТИНА: То есть сразу отношение понятно, да? Такое...

Т.РОДНЯНСКАЯ: Вот, об отношении мы сейчас и поговорим. А я напомню, что у нас идет вебтрансляция на сайте «Эха Москвы». И на сайте RuTube вы можете в прямом эфире наблюдать нас и наших гостей. И телефон для ваших сообщений +7 985 970-45-45. Присылайте, пожалуйста, свои вопросы.

И.БАБЛОЯН: Да, еще в конце мы будем голосовать.

Я.ЛАПУТИНА: Так что оставайтесь с нами до самого конца.

Т.РОДНЯНСКАЯ: До самого конца.

И.БАБЛОЯН: Самое интересное будет в конце, да.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Уже по традиции зачитаю эпиграф к нашей программе. «Не скрывайте ни единую из моих морщин», - когда-то говорила своим фотографам великая Анна Маньяни. «Они слишком дорого мне стоили». Действительно, ведь, Анна Маньяни, великая актриса так говорила – сразу видно ее отношение к пластической хирургии. Ну, а мы, все-таки, поговорим о том, о чем мы думаем. Итак, Ир, давай зададим первый вопрос?

И.БАБЛОЯН: Первый вопрос. Он такой более общий, для начала. Пластическая хирургия сейчас – это настолько популярно. Мне кажется, что еще лет 20 назад такое количество людей – я не говорю о том, что они не могли себе позволить чего-то – они боялись, наверное, в какой-то степени это делать.

Я.ЛАПУТИНА: Ир, вы знаете, просто 20 лет назад в Советском Союзе, ну, в обломках Советского Союза не было такого количества у нас медийных ресурсов, таких как печатные издания, таких как телевизионные программы.

И.БАБЛОЯН: Передачи «Пластический хирург».

Я.ЛАПУТИНА: Совершенно верно, передач об этом. На радиостанциях говорили о Горбачеве, там, водке и многом-многом другом. Не было огромного количества ресурсов. Именно из-за этого пластическую хирургию знали... Ну, думали, вернее, что это какая-то такая заоблачная история только для звезд. При этом мой папа, проработавший много-много лет в Институте красоты.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Который, извиняюсь, находится на Арбате, кстати, рядом с нами.

Я.ЛАПУТИНА: Который совсем рядом, да. Это институт с огромной историей и, в общем-то, люди, проработавшие там, знают, как со всего Советского Союза приезжали и делали там верхние веки, ну, условно говоря, за 60 рублей. Это была реальная очередь. То есть это не просто люди так, иногда захаживали, это была очередь из пациентов. Цены, конечно, были соответствующие, но, тем не менее, в общем, люди приезжали, делали операции, все это прекрасно знали. Может быть, да, в каком-нибудь отдаленном селе они не знали, что можно увеличить грудь, и об этом знают сейчас все абсолютно.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да и не нужно им это было, наверно.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, может быть, это было и не нужно. Но то, что это было не распространено...

И.БАБЛОЯН: Ну, хорошо. Но сейчас, мне кажется, к пластическому хирургу ходят как к зубному.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Ну вот это и неправильно, что они так ходят, как к зубному.

И.БАБЛОЯН: Это вам, кстати, говорит пластический хирург.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да. Я даже недавно слышал. Был абсолютно нормальный рабочий день, я оперирую и вдруг заходит парень, который приходит на операцию. Оформляется и сообщает, что «Вообще-то, вы мне весь день разбиваете. Я сегодня собирался уши себе сделать и дальше по делам пойти своим».

Т.РОДНЯНСКАЯ: То есть мимо проходил, да?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да. Так нельзя же. Я же, все-таки, тоже не маникюр делаю, правильно? А занимаюсь хирургией – это серьезная вещь – так нельзя относиться к этому.

Я.ЛАПУТИНА: Вы знаете, на самом деле, такое поверхностное и, скажем так, легкомысленное отношение к пластической хирургии приводит к той массе негативных отзывов, которые мы находим в интернете, опять же, в телевизионных программах. Ну, все в тех же масс-медиа, да? Почему? Потому что барышни иногда забывают, что липосакция – это не окрашивание волос, и что увеличение груди – это не маникюр. Например, есть замечательная история про то, как еще папина пациентка сделала верхние веки, и вечером – ну, лежала вроде, нормально себя чувствовала, температуры нет – ее друзья пригласили в клуб потанцевать. И она пошла, танцевала. В 3 часа ночи позвонила папе, говорит: «Что-то у меня, знаешь, не так. Мне кажется, кровь у меня где-то». Ну, там шов разошелся. И папа, будучи абсолютно настоящим врачом, вот, врачом в абсолютном смысле этого слова – он понуро побрел в ванную, почистил зубы, натянул штаны и поехал в клинику смотреть, что же с этой бедняжкой. Она приехала из клуба. Собственно говоря, да, разошелся шов, да, пришлось чуть-чуть зашить. И он говорил: «А где были твои мозги, когда после операции ты пошла в клуб?» «Ну, а чего? Я же нормально себя чувствую», - сказала эта девушка.

Здесь, знаете, если у тебя есть критика, то ты этого не будешь делать. А если у тебя есть критика, ты не будешь относиться к операции – что я зашел между делом сделать уши. Или, там, вот у меня есть ланч-брейк, ну, давайте за 2 часа хочу бедра увеличить.

И.БАБЛОЯН: Ну и к тому же этот человек, наверное, еще никогда не делал себе пластическую операцию.

Я.ЛАПУТИНА: Она – да, она не делала. Но здесь речь о том, просто, вы знаете...

Т.РОДНЯНСКАЯ: Об отношении.

Я.ЛАПУТИНА: Об отношении, потому что люди забывают самое главное – что хирургия хирургией, но, все-таки, это именно медицина. Это наркоз, это препараты, это вмешательство в ваш организм, которое может закончиться самым неожиданным образом. Потому что наш организм – великолепная вещь, он действует независимо ни от чего угодно.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Мы же не можем гарантировать – мы можем прогнозировать. А прогноз состоит из осмотра пациента, из его анализов и так далее, и так далее. Это много-много факторов, которые могут привести этого пациента на операционный стол, либо, наоборот, он туда не попадет, если риск анестезии будет превышать, допустим, риск операции и так далее.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Ну, я думаю, о плохих случаях сейчас лучше не будем.

Я.ЛАПУТИНА: Нет, просто нужно о них помнить.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это серьезная вещь. Это же не сцена, все-таки.

Я.ЛАПУТИНА: Конечно. Ты приходишь с папкой анализов, и эту папку анализов нужно при себе всегда держать и понимать. А так мимоходом – ну, друзья, тогда такие результаты и получаются.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Ни в коем случае легкомысленно к этому относиться нельзя, но мы уже разобрались, что пластическая хирургия стала популярной, благодаря СМИ. Даже модной, если хотите. А я предлагаю сейчас послушать комментарий доктора медицинских наук, пластического хирурга Мамедова Эльчина Велиевича, который расскажет о модных тенденциях в пластической хирургии.

В.РОМЕНСКИЙ: Первыми пациентами пластических хирургов были мужчины – удаление лишнего жира, коррекцию формы носа и ушей делали в Древнем Египте, Индии, Китае и Греции. Александрийский медик Павел Эгейский разработал операцию по частичному удалению женской груди у мужчин, считавшейся в обществе тогда крайне позорной. Однако, уже в средние века эстетическая хирургия считалась вмешательством в божественный промысел и воспринималась как кощунство. Большинство врачей рассматривало операции как средство сохранения здоровья, а не красоты. Об эстетической хирургии врачи вновь вспомнили в XVI веке – это было связано с эпидемией сифилиса, завезенного в конце XV века из Америки в Европу. Тогда появилась новая методика, позволяющая восстанавливать провалившийся нос больного.

Новое развитие пластическая хирургия получила в начале XX века. Тогда была проведена первая подтяжка лица, немного позже подтяжка век и подтяжка обвисших щек. В результате Первой мировой войны огромный поток раненых и изувеченных мужчин стал импульсом для дальнейшего развития пластической хирургии. Но уже в 20-е годы эстетические операции стали называть хирургией красоты для женщин. Пациентов мужского пола становится все меньше. К концу века мужчины составляли не более 3-4% желающих приобрести красоту за деньги.

Бум эстетической хирургии начался в 1990-х годах. Мужчины вновь стали посещать пластических хирургов. Сейчас же более 15% от числа клиентов, прибегающих к услугам специалистов, составляют представители сильного пола. В США некоторые компании оплачивают сотрудникам услуги пластических хирургов. Министерство обороны Великобритании кредитует операции военнослужащим. Число пациентов-мужчин в Италии увеличилось на треть после того, как бывший премьер-министр страны Сильвио Берлускони признался, что сделал подтяжку лица. В Германии же путевку к хирургу можно выиграть в лотерею. Лидером же по количеству пластических операций на сегодняшний момент является Испания. В Китае пластические операции популярны в качестве подарка любимым, а в Японии они считаются одним из главных показателей достатка.

И.БАБЛОЯН: Это был Владимир Роменский с исторической справкой.

Т.РОДЯНСКАЯ: К сожалению, у нас была техническая неполадка, и это был Владимир Роменский с исторической справкой о пластической хирургии.

Я.ЛАПУТИНА: Но очень много интересного, я думаю, и полезного.

Т.РОДНЯНСКАЯ: И как раз в этой же справке мы узнали о том, что мужчины всегда делали пластические операции себе. Хотя, у нас на сайте слушатели недоумевали и все время говорили: «Это женщины! Это блажь!» Скажите, пожалуйста, а какие операции делают мужчины?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Ну, самые распространенные, все-таки, операции – это по исправлению формы носа, ринопластика у мужчин. Ну, а потом уже антивозрастные операции, скажем, это веки, это лопоухость, ну и липосакция.

Т.РОДНЯНСКАЯ: А такие операции у мужчин как увеличение груди, икроножных мышц, я читала?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вы знаете, вот, вообще изначально вся идея была с увеличением ягодиц и увеличением икроножной мышцы – она была создана для культуристов, которые не могли построить свое тело, прокачать мышцы таза, допустим, и икроножные мышцы. И тогда сделали такую операцию, как увеличение, используя силиконовые имплантаты. И потом уже чаще на сегодняшний день это делают женщины.

Т.РОДНЯНСКАЯ: А бицепсы вставляют мужчины?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Есть такая операция – в России она непопулярная абсолютно. Больше ее делают в США. Я знаю, в Америке это делают, когда делают пластику груди. И есть имплантат бицепс, трицепс. Есть-есть такие.

И.БАБЛОЯН: А у меня такой вопрос: а обрезание – это пластическая операция?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Нет, это, конечно, не пластическая, это нормальная, обычная.

Я.ЛАПУТИНА: Это гигиеническая.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это гигиеническая, это урологическая операция. Но! В условиях клиник некоторых хирурги делают это, интимной пластикой называют.

И.БАБЛОЯН: Интимная пластика, понятно.

Я.ЛАПУТИНА: А что касается кубиков, вы знаете, я вспомнила смешную историю. Все заблуждаются, все думают, что у меня медицинское образование, потому что я очень уверенно, видимо, разговариваю на темы медицинские и все это объясняю, и спрашивают совета. Я помню, как однажды ко мне подошел мужчина, который был нетрадиционной сексуальной направленности и стал говорить, что «Ты понимаешь, я хожу в зал, хожу-хожу в зал, хожу, но у меня никак не могут появиться эти кубики. Скажи, можно заказать какой-то индивидуальный такой имплантат, чтобы мне вставили?» Я на него посмотрела, и тогда я впервые поняла, насколько... Вот это мне уже показалось перебором. То есть вот такая абсолютная нарциссическая любовь к собственному телу у мужчины – это перебор. Вы говорили о том, что мужчины всегда делали, но мы никогда об этом не знали.

Вообще, как мне кажется, мужчина – он должен максимально скрывать вот эти все попытки лучше выглядеть. Безусловно, они должны ходить в салон, делать маникюр, может быть, делать даже какие-то специальные SPA-процедуры, если им надо похудеть.

И.БАБЛОЯН: Может, даже, депиляцию где-нибудь делать.

Я.ЛАПУТИНА: Совершенно верно, депиляцию, им можно делать пластические операции. Просто в отличие от женщин это вовсе не повод такой бравады. Знаете, должен быть, все-таки, налет мужественности на мужчине. Я, конечно, не говорю, что от мужика должно нести перегаром, там, быть щетина и табак у него должен в карманах пылиться. Но, тем не менее, все-таки, оставаться мужчиной...

И.БАБЛОЯН: Если женщина может позволить себе пластику, там, я не знаю, подтяжку лица или еще что-то, то у мужчины, конечно...

Я.ЛАПУТИНА: Нет, он может это позволить. Но просто он не будет об этом говорить как женщина.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Мужчины – они прибегают когда к пластике, они стараются выбрать наименее видимая чтобы была эта операция, чтобы менее такая, скажем, малоинвазивная методика применялась. Поэтому сегодня мужчины чаще начинают ходить уже к косметологу, дерматокосметологу, делать различные инъекции, филлеры используются. То есть они, как бы, оттягивают вот этот момент и улучшают свою внешность за счет малотравматичных манипуляций. И только в редких случаях – вот я, например, могу сказать, сейчас появились какие-то методики, позволяющие с микродоступами, с малыми разрезами сделать улучшение внешнего вида, какие-то омолаживающие процедуры.

Я.ЛАПУТИНА: Просто я вспомнила ситуацию, когда я сидела, а за соседним столиком ребята на полном серьезе обсуждали, какая у них маникюрша, какая у них педикюрша. И я подумала: «Господи, куда же катится этот мир?»

И.БАБЛОЯН: Мужчины? «Со мной рядом сидят женщины или мужчины?»

Я.ЛАПУТИНА: Да. То есть если бы поменять голоса или, там, закрыть глаза, это был абсолютно бабский разговор. Ужасно, отвратительно.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Вот, некоторое время назад Сильвио Берлускони открыто признался, что он сделал подтяжку и пересадку волос.

Я.ЛАПУТИНА: Знаете, я видела Сильвио Берлускони так, как вижу вас, и даже фотографировала его. После чего мы изучали рубцы.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Ну, видно все? И как эффект?

Я.ЛАПУТИНА: Они видны. Выглядит он отлично, очень хорошо.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да, выглядит великолепно.

Т.РОДНЯНСКАЯ: То есть видно только на профессиональный взгляд?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Я скажу так: что если человек не знает, он не поймет, что была сделана подтяжка – если он не знает. Но поскольку весь мир уже об этом знает, все смотрят по-другому на его лицо. Как сделана операция – ну, поверьте, что Берлускони делал, наверное, не у самого плохого хирурга.

И.БАБЛОЯН: Не в подворотне.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да. Поэтому сделано хорошо. Но видно еще, что не так много времени прошло после операции, скорее всего. И потом мужская кожа – она немножко по-другому чем женская заживает, она более плотная, более грубая.

И.БАБЛОЯН: То есть она хуже заживает?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Она по-другому заживает. И поэтому было как раз немного времени после операции. Мы увеличили, и еще легкая краснота была видна.

Я.ЛАПУТИНА: Тоненькие полосочки. Мы сидели на площади, и вдруг по ней идет Сильвио Берлускони. Я как классический турист выхватила из сумки фотоаппарат, вскочила и стала его фотографировать прямо перед его лицом. Надо сказать, что его охрана абсолютно спокойно как-то на это реагировала. Он даже как-то...

И.БАБЛОЯН: Улыбался?

Я.ЛАПУТИНА: Улыбался. Абсолютно нормально. То есть не было никакой паники. Его фотографировали все. То есть это было... Ну, представляете? Президент страны расхаживает в 11 вечера по площади и позволяет себя фотографировать. И я вас уверяю, что расстояние, которое у меня с ним было, вот как с вами вот так. Поэтому я такая была воодушевленная, я приехала, смотрела эти фотографии, всем показывала. Сильвио Берлускони есть у меня дома в компьютере.

Т.РОДНЯНСКАЯ: А, вот, по секрету, может быть, не называя имен, кто-то из наших политиков делал какие-то операции?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Делал. И не один, много делали. Но вы знаете, у нас основная, как скажем? Еще раз, разделим операции. Есть которые хотят изменить форму носа, допустим, и улучшить дыхание – то есть это и здоровье, и пластика. А есть ситуация, когда возрастные изменения. И, вот, самая большая проблема у наших мужчин – это, наверное, все-таки, веки. Вот эти мешки под глазами. Понимаете, когда человек – руководящая должность, либо он публичная личность – он не может ходить с такими глазами, он постоянно – «А ты, дружок, не пил вчера?»

Я.ЛАПУТИНА: Нет, друзья, я не понимаю, на самом деле, этого подхода. Давайте по секрету, делал или не делал. Вы скрываете, что вы ходите к зубному врачу? Вот, вообще, вы скрываете?

Т.РОДНЯНСКАЯ: Конечно, нет.

Я.ЛАПУТИНА: «Конечно, нет». Или вы скрываете, что ваши ногти накрашены специалистом и у вас, знаете, нет тут кожи вокруг ногтя, да?

И.БАБЛОЯН: Хорошо, даже не зубной врач. Хорошо, косметолог.

Я.ЛАПУТИНА: Нет, вы скрываете такие обычные вещи? Или то, что раз в год вы проходите диспансеризацию, нет?

Т.РОДНЯНСКАЯ: Нет, мы можем не скрывать. А кто-то из наших политиков не хотел бы, чтобы об этом знали.

Я.ЛАПУТИНА: Все дело в том, что самое смешное – это отношение к вопросу пластической хирургии. Вы посмотрите на это не как на блажь, а как на любовь к себе, как на то, что «ребят, а я не хочу плохо выглядеть. Да, мне дороги мои морщинки, но ни одна пластическая операция, если, конечно, не сделать из тебя такую маску, куклу».

И.БАБЛОЯН: Очень часто бывает перебор.

Я.ЛАПУТИНА: Она не уберет вот этих таких добрых, маленьких полосочек здесь или от улыбки, когда человек часто смеется, да? У него здесь такие вмятинки. Если все это не закачать, не перекачать, не сделать маскообразное лицо, то это все остается, вся эта мимика, все эти складочки, полосочки, морщинки – все есть, все видно. Другой вопрос, что, к сожалению, чувство вкуса и чувство меры очень часто отказывает пациенткам, и мы видим тех представительниц на всех гламурных мероприятиях, вечных тусовщиц, которым давно за 50.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Жертв пластической хирургии.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Они сами себя сделали жертвами.

Я.ЛАПУТИНА: Они приближаются к 70-ти, а они все думают, что им 30 и ни днем больше.

И.БАБЛОЯН: Хорошо, а, вот, с этим у меня созрел вопрос. А есть ли стоп такой? Вот, у пластического хирурга есть стоп? Он может сказать «Я не буду больше делать»?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Конечно! Вы представляете, приходит ко мне женщина, делать начинает. Вот, допустим, сделала она себе нос, сделала она себе грудь. Потом прошло время, она пришла, чуть-чуть липосакцию сделала – ну, это уже 5 лет, допустим, она ко мне так ходит, раз в 1,5-2 года. А потом вдруг она сделала уже возрастные изменения и говорит: «А я теперь здесь хочу менее травматично. Здесь укольчик мне сделайте, здесь ботокс, здесь положите мне филлер какой-то». Что в результате получается? Я говорю: «Стоп-стоп», больше, допустим, нельзя. Она развернется и пойдет в другую клинику, где ее никто не знает.

И.БАБЛОЯН: То есть это все внутри головы?

Т.РОДНЯНСКАЯ: И все равно сделает, что хочет.

Я.ЛАПУТИНА: И она потихонечку найдет того... Ну, этот чуть-чуть здесь сделает, этот чуть-чуть здесь. А на выходе мы получаем...

И.БАБЛОЯН: Но с другой стороны, другие пластические хирурги – они, ведь, видят работу.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Ну, правильно. Да, они увидят работу. Но она скажет: «Я чуть-чуть хочу губы» - здесь она чуть-чуть губы сделает. А в другое место пойдет: «А теперь здесь хочу чуть-чуть добавить материала».

И.БАБЛОЯН: Нет. В общем, это все из головы. Пока сама не остановится.

Я.ЛАПУТИНА: Я сегодня сидела со своей приятельницей, мы обедали и обсуждали разные темы. Почему-то речь зашла о том, что очень многие сейчас ходят к врачам-психотерапевтам, психологам. И часто их меняют, да? Вот так, перескакивают от одного врача к другому. Почему мы не сравниваем это с пластической хирургией? Да, частые визиты в салон красоты, частые визиты к врачам каким-нибудь, к пластическим хирургам. Иногда женщина заигрывается, потому что она все думает, что ей кто-то сможет пообещать счастье, удачу, много денег, хорошего мужа, чтобы не бил и не пил, не гулял, там, детей любил, ее на руках носил, главное, бриллиантов побольше. И кто-то из этих людей обязательно сможет мне в этом помочь. На самом деле, это такой банальный, знаете, примитивный способ переложения ответственности за свою жизнь на кого-то другого – «это ты мне сделал плохую грудь, это ты мне выписал не тот рецепт, это ты мне посоветовал заняться йогой, а мне нужно было...»

Т.РОДНЯНСКАЯ: «Пойти на тай-чи».

Я.ЛАПУТИНА: Да, совершенно верно. Это, вот, вы все и поэтому я не могу выйти замуж. Нет, дорогая, ты не можешь выйти замуж, потому что ты дура.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Как раз на эту тему я предлагаю послушать комментарий психолога, кандидата социологических наук Анетты Орловой.

А.ОРЛОВА: Бесспорно, существуют разные ситуации, при которых показана операция или не показана. С точки зрения психологии, если у человека существует серьезный дефект внешности, а внешность для каждого человека – это очень важный аспект в жизни. Видимо, для женщины он, по сути, является одним из эксклюзивных вопросов. Если существует явный дефект, то, конечно, показана операция, и желательно не затягивать это до возраста 25-30 лет, когда сформировались все возможные комплексы. Такой вариант, если это, допустим, лопоухие уши, если это какая-то кривизна ног, ее можно подкорректировать. И подкорректировать эту ситуацию, если за гранью нормы, бесспорно нужно.

Другой разговор, что женщины, которые становятся старше, потом, естественно, меняется внешность с возрастом, у них болезненное пристрастие возникает к пластическим операциям – для них это становится сначала образом жизни, а потом невротической зависимостью. И через короткое время к 40 годам у них мысль, что они омолаживаются за счет этих операций, а на самом деле, они дискредитируют и себя, подчеркивая свой возраст этим искусственным обликом. Мало всего прочего, они дискредитируют и саму профессию пластической хирургии. И, к сожалению, вот эта болезненная зависимость не зависит никак от хирурга. Профессионал может быть самого высокого класса и отказывать в операции. И эти девушки настойчиво ищут других специалистов, которые, все-таки, сделают. Поэтому рамка нормы и рамка не нормы здесь очень тонкая. Важно попасть к тому специалисту, который, действительно, в этом разбирается, который скульптор красоты, а не коммерческий имеет подход.

Сейчас много специалистов высокого уровня, но еще больше людей, которые просто зарабатывают деньги. И даже к ним приходит идеально красивая женщина, и они все равно готовы ей что-то делать, увеличивать еще больше губы, увеличивать скулы, удлинять все, что можно. И, конечно, здесь уже существует такое уродство, потому что получается музей восковых фигур, пропадает естественность. Женщина и ее красота, и, конечно же, в итоге она ничего не выигрывает и не выигрывает тот специалист, который это сделал. И вся индустрия в целом.

На сегодняшний момент не очень развито это. Почему? Потому что это не выгодно. Для бизнеса – любой бизнес у нас должен окупаться, поэтому любая пластическая операция – это, в первую очередь, продажа. Ну, к сожалению, это так. Поэтому если врач имеет вот эту профессиональную этику, то он сам говорит: «Вам к другому доктору, у вас перебор, я вас не возьму». Рекомендует пойти. Чтобы это было внутри структуры клиники, это очень дорого и это не очень перспективно. Поэтому мне кажется, что не очень развит. Но на самом деле, достаточно высокое количество обращений к хирургам, которые можно было бы абсолютно избежать, вот этих операций, только нужно было с человеком поговорить и объяснить. И если проблема серьезная, проблема мешает жить, то, конечно, нужно однозначно ее решать – зачем же себя так ограничивать, если что-то некрасивое и всю жизнь себя аутотренингом успокаивать. Это неэффективно – и поэтому, конечно, лучше изменить.

Дело в том, что я работаю в индустрии красоты. Я вам могу сказать, что таких очень много. И нашим врачам-дерматокосметологам приходится самим выполнять в себе функцию психолога и отговаривать от подобных переборов. Обычно, такие клиенты, у которых невротическая зависимость от операций, они не довольствуются тем, что им ты объяснишь. Это как азарт, это как грамания, как любая другая серьезная аддикция психологическая.

И.БАБЛОЯН: Я сейчас, вот, слушала Анетту, и у меня такой вопрос. А как вы считаете, вообще, стоит ли? Или, может, так делают – я не знаю. Люди перед тем как прийти к пластическому хирургу, может быть, им стоит пройти к психологу сначала?

Я.ЛАПУТИНА: В некоторых клиниках существует такая практика. То есть у них там сидит психолог. Ну, мне кажется, что, по крайней мере, из тех хирургов, которых я знаю, они прекрасные психологи сами по себе. Они совершенно четко видят, что будет дальше, какие отношения сложатся с этой барышней. Бывают, конечно, ситуации, когда ошибаются и какая-то милая овечка в конце становится тигрицей, которая лапой своей душит в течение долгого времени.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Но поверьте, что психолог бы тоже мог в этот момент ошибиться точно так же и допустить этого пациента.

И.БАБЛОЯН: нет, ну, там, допустим, психолог спрашивает: «Почему вы хотите сделать?» Она скажет: «Вот, меня не любят мужчины, у меня такой страшный нос», допустим. А он может как-то ее успокоить, приободрить.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: А вы знаете, когда идет сама консультация, ведь, я же не только спрашиваю фамилию, имя-отчество ваши, год рождения и что вы хотите сделать. Это все равно идет разговор. Консультация не может идти 5 минут – так, мне все понятно, я, вот, вам это сделал. Во-первых, наши пациентки – они более начитанные, они уже знают, приходят со списком вопросов. Они уже полазили везде, где нужно и где не нужно, они мне рассказывают зачастую анатомию строения. То есть я этому долго учился и понимал, как это делать, а мне уже рассказывают, «как вы это мне будет делать» и уточняют еще, какой доступ, какой разрез. Поэтому пациентки – они все знают. И во время разговора – вот здесь очень много можно выяснить, на самом дел. И стоит ли эту операцию делать, или не стоит.

И.БАБЛОЯН: И все комплексы видны.

Я.ЛАПУТИНА: Нет, ну а кроме этого, ведь, пациентка, вы говорите, зачем-то хочет это сделать. Мне не нравится мой нос, потому что я из-за него не могу выйти замуж. Поверьте: я, конечно, верю в психологию, поскольку я закончила Психфак и я не могу не верить в эту науку, а я ее обожаю. Но тем не менее, если вам не нравится ваш нос, вас психолог отговорит на год, но все равно потом вы возьмете и сделаете операцию. Зачем терять 1 год? Даже когда у вас вскочил какой-то один маленький прыщик, никто его не будет видеть, но вам будет казаться, что все взгляды – знаете, как будто на этот прыщик нацелены миллиарды софитов и он просто переливается всеми гранями вот этой своей красноты на вашем лице. И вы будете думать: «Господи, Боже мой, как же мне спрятаться? Что же мне делать?» И как раз в этот момент с вами познакомится шикарный мужчина вашей мечты. Но если это нос или если это, там, вот такая попа, да?

И.БАБЛОЯН: Ну, это понятно. Но смотрите. Допустим, бывает так, что девушка хочет исправить нос – там, многим он даже нравится – и когда она его исправляет, это даже незаметно. Это заметно только ей.

Я.ЛАПУТИНА: Совершенно верно.

И.БАБЛОЯН: То есть она меняется психологически сама для себя.

Я.ЛАПУТИНА: Это такая психотерапия.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вот, если вы можете позвонить любой своей знакомой и спросить «Есть ли у вас горбинка?» Я вам скажу: ваша близкая знакомая задумается, потому что всем абсолютно все равно, какой у кого нос, на самом деле.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Есть ли у кого горбинка.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Мы друг друга узнаем по очертаниям – мы видим глаза, нос, губы. И когда меняется форма носа – ваши же глаза не меняются, ваши губы не меняются. Если чуть меньше становятся, ну, значит больше станут... «Хочу большие губы и глаза, уменьшите нос» называется. И в этот момент человек, увидев своего знакомого, сделавшего операцию, он не понимает, что случилось и начинает искать: «А вы что, прическу поменяли?» Он не подумает, что вы пошли и сделали нос.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, знаете, самая лучшая похвала – «Как ты хорошо выглядишь». Вот это такая супероценка, сделанная пластической операции: «Ты очень хорошо как-то выглядишь. Отдохнула, выспалась, любовник появился».

Т.РОДНЯНСКАЯ: Отари, скажите, а бывает ли такая статистика, что к вам приходит пациент, сидит на консультации, а потом не соглашается на саму операцию и уходит?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да, конечно, бывает. И отказываются. У меня была ситуация, когда, допустим, пациентка хочет сделать эту операцию, она уже полностью подготовилась, она даже пошла анализы сдала. То есть у нее такая, знаете, гиперактивность, гипержелание. Это тоже, кстати, настораживает. Потому что когда я начинаю разговаривать, вдруг я вижу дрожь.

И.БАБЛОЯН: Фанатизм, нет?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Нет, у нее дрожь в голосе, у нее страх. Она боится. И, то есть, она все сделала, она подготовилась, она записалась на послезавтра и она послезавтра скажет, что у нее температура – это просто она струсила, вот и все.

Т.РОДНЯНСКАЯ: И она не придет больше никогда?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Не знаю. Может быть, у нее будет еще раз попытка через год, может быть, через 3. А есть пациенты, которые «Вот, мне бы надо», а тут подружки хорошие: «Не, тебе этого не надо, тебе это не надо». Ведь, ни одна женщина, когда говорит «Я хочу сделать – мужу нравится» - да неправда. Все женщины делают пластические операции только для себя и ни для кого другого. Потому что муж может поменяться, а ей оставаться с этой грудью или с этим носом?

Я.ЛАПУТИНА: Нет, ну а потом, знаете, может быть, случится в жизни какое-то такое событие, которое просто вот эту сомневающуюся, может быть, надо что-то поменять, оно переключит. То есть, есть, все-таки, люди с откровенными недостатками во внешности, которые им давно и очень сильно мешают жить, которые очень сильно формируют комплекс. Есть люди, у которых уже во взрослом состоянии был сформирован комплекс. Например, при разрыве с мужчиной она вспоминает, что он говорил, какие у тебя тонкие губы. И она понимает: «Так, он ушел-то из-за губ. В них-то все дело было». И вот она начинает себе накачивать губы, к примеру.

И.БАБЛОЯН: Хорошо, а вот те случаи, когда приходят, допустим, и говорят: «Я хочу быть похожей на Анжелину Джоли», допустим?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вы знаете, в России...

Я.ЛАПУТИНА: У нас перестали это уже делать.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Нет-нет-нет. У нас и не было таких, кстати, случаев, в основном. То есть из 100% это было 1-2, максимум 3 процента.

И.БАБЛОЯН: Ну, хорошо, не полностью. Там приходят, говорят: «Я хочу такие же губы». Не было?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вот, я вам говорю: в нашей стране не так. Я посмотрел, что в Америке творится – они прямо хотят все копировать, вот, клон, допустим, я не знаю...

И.БАБЛОЯН: Ну, это тоже, наверное, СМИ накатало так.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Ну, то, что мы видим по операциям. Они прямо заказывают, на кого хотят быть похожим – это неправильно, так нельзя делать. Просто бывает, что человек по типажу, его лицо, типаж соответствует, допустим, вот, на ту же Анжелину Джоли.

Я.ЛАПУТИНА: А потом, вы знаете, мне кажется, в этом смысле американцы – они более свободные люди. У нас же русские люди, наш менталитет таков, что мы помимо огромного количества положительных качеств, мы, все-таки, слишком амбициозны, слишком самовлюбленны и слишком уникальны, мы так думаем про себя – потому что у нас великая история, у нас корни, мы такие необыкновенные.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Мы хотим быть индивидуальными?

Я.ЛАПУТИНА: Да, и поэтому, знаете, вот эта красивая барышня, там, какая-нибудь, у которой сумка за 10 тысяч долларов, она такая вся сумасшедше клевая и она придет, скажет «Я хочу быть похожей на Анжелину Джоли»? Да вы что. Это ниже ее достоинства, понимаете?

Т.РОДНЯНСКАЯ: Отари, а вот мы слушали в комментарии Анетты Орловой, что пластические операции не всем доступны. Это, действительно, так? Кто сегодня ваш пациент?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да все, любой человек абсолютно. Ну, я сейчас объясню.

Т.РОДНЯНСКАЯ: То есть все равно копят деньги, даже если это дорого?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Копят, да. Я даже знаю варианты, ситуации, когда берут кредит. Люди берут под операцию кредит в банке специально. Вот, у меня мечта. У меня с детства комплекс, что у меня маленькая грудь с подросткового возраста.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Банк соглашается дать кредит?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вы поймите, я не знаю, подо что она берет этот кредит.

Я.ЛАПУТИНА: Это недобросовестные кредиторы.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Я не знаю, как они это делают, но они берут деньги подо что-то и идут делать эту операцию. Это я точно знаю, что так происходит. А что касается цены, то, знаете, это, все-таки, наверное, не такие большие деньги, что...

Я.ЛАПУТИНА: Нет, ну, Отар, согласись: это не дешево, безусловно. Но с другой стороны, это не тот результат, который...

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это не дешево. У хорошего хирурга не может быть дешево.

И.БАБЛОЯН: У нас дешевле, допустим, чем в Америке и в Европе?

Я.ЛАПУТИНА: Нет, вы просто подумайте о том, что эту операцию вы же делаете не на один день и не на одну неделю, и не на один год – вы это делаете на всю жизнь. И если вам жалко на себя потратить эти деньги, то тогда не делайте, действительно. Но это деньги, которые вы... Это долгосрочные очень инвестиции.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это инвестиции в себя, вот и все.

Я.ЛАПУТИНА: Это очень долгосрочные инвестиции.

И.БАБЛОЯН: Хорошо, я вас спросила «Они дешевле?» А не дороже ли, чем в Америке?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вы знаете, я сейчас объясню. Все зависит от, первое, где делается операция, в каком городе России делается операция. Во-вторых, это кто делает эту операцию – ну, сам хирург. А, в-третьих, какая это операция. Есть более популярные в нашей стране операции, чем в Америке.

Т.РОДНЯНСКАЯ: А что у нас более популярно?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Ну, у нас очень популярная операция на сегодняшний день, если брать пластические, это увеличение молочных желез и это пластика носа – это такие, ну, основное, можно сказать. И очень много операций, связанных как раз с возрастными изменениями – это блефаропластика и круговая подтяжка лица.

Т.РОДНЯНСКАЯ: А если говорить о том, где лучше делать? У нас дешевле или у нас дороже. А где качественнее сделать? У нас или, все-таки, поехать заграницу, сделать пластическую операцию?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Почему? Ну, вы поймите, ну а почему заграницу? Ведь, все зависит от того, какой опыт, правильно? И если хирург каждый день делает эти операции. Я знаю 100%, что заграницей не делают каждый день хирурги такое количество операций, как некоторые хирурги в Москве, то есть по 2-3 операции. Соответственно, опыт растет. Мы так же, как и они, общаемся на конгрессах, на конференциях. Мы также, как и они, встречаемся и знаем друг друга. И те же самые материалы используем мы, абсолютно.

Я.ЛАПУТИНА: Просто у нас очень хорошо работает формула «Хорошо там, где нас нет», да? Мы всегда думаем, что у них там хлеб мягче, а вода вкуснее.

И.БАБЛОЯН: Все дешевле, все качественнее.

Я.ЛАПУТИНА: Все дешевле, кризиса там нет и хирурги там лучше. Нет, ребят, мы все сделаны из одного теста и у всех всё одинаково. Если ты талантливый человек – а я считаю, что пластический хирург – это, безусловно, талант. Если талантлив, то ты будешь и в Африке, и в Бразилии, и в Лос-Анджелесе, и в Москве. А если нет... Это от географии не зависит.

И.БАБЛОЯН: Нам прислали сообщение: «Финансировать надо ученых и науку, а не дебилов».

Я.ЛАПУТИНА: Что это?

И.БАБЛОЯН: Это о кредите и о том, что деньги дают на пластику.

Я.ЛАПУТИНА: Знаете, финансировать нужно любые нужды человека, если человеку это нужно...

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Конечно, это же бизнес для банка – вот, он вернет деньги и заработает, вот и все.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Я предлагаю вернуться к теме хирургов в России. И как раз давайте послушаем комментарий Мамедова Эльчина.

Я.ЛАПУТИНА: Все-таки, попробуем сделать это.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Все-таки попробуем это сделать. Он нам расскажет о хирургах в России.

Э.МАМЕДОВ: У нас, в принципе, в России семимильными шагами все это двигается. Поэтому на сегодняшний день если вы найдете хорошего специалиста... Есть у каждого, как я уже говорил, есть свой конек. У нас есть очень сильные специалисты, допустим, по пластике молочных желез, которые ничем не уступают западным. У нас есть специалисты, которые специализируются именно на операциях в области лица, - ничем не уступают иностранным специалистам. Если 10 лет назад для пластических хирургов России как-то все было удивительно, когда они смотрели доклады иностранных коллег, то на сегодняшний день все догнали. Такого любопытства нет. Почему? Потому что уже все известно, то есть мы движемся рядом с этими хирургами.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Мы сейчас слушали комментарий Мамедова Эльчина.

Я.ЛАПУТИНА: И мы просто были удивлены.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Отари хочет сделать опровержение.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Нет, вот эта фраза, что 10 лет назад наши хирурги с удивлением смотрели, что-то видели. Вы знаете, я думаю, что не 10 и даже не 20 лет назад наши хирурги по пластике лица с удивлением никуда не смотрели.

И.БАБЛОЯН: А может, на технологии какие-то новые?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Поймите, мы точно так же, все равно и 10 лет назад уж точно мы общались, выезжали, хорошие хирурги знали, как делать эти операции и делали.

Я.ЛАПУТИНА: Для меня просто очень странно то, что он сказал, человек с высшим медицинским образованием. Потому что, собственно говоря, скальпель – он не изменился за тысячу лет. Потому что там были какие-то раскопки и нашли хирургический набор инструментов, и скальпель, и все те инструменты, которыми оперируют сейчас хирурги, выглядят ровно так же. Это я была в шоке, я была просто удивлена, поражена этому. Так же все загнуто – это фантастика, действительно, какая-то. Поэтому скальпель и человеческое тело за тысячу лет мало претерпели изменений.

Ну да, хорошо, заграницей чуть раньше появились, может быть, какие-нибудь эндоскопы или какие-нибудь мониторы или чуть-чуть меньше стали датчики. Ну, скажем так, оснащение техническое, которое сопровождает операцию. Но, вы знаете, по-другому натянуть лицо чем то, как это натягивается, невозможно. Потому что все мы состоим из кожи, мышц, сухожилий. Там, у нас куча крови. Мы из этого состоим. И поэтому как 10, как 15, как 20, как 30 лет назад это делалось, так это будет делаться еще очень много лет.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Мы говорим это сейчас о классических подходах. Например, Эльчин Мамедов – он известен как эндоскопический хирург, он занимается эндоскопическими подтяжками. Это уже да, это, естественно, мы семимильными шагами идем вперед.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, дополнительный девайс, который необходим.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это хорошая, это правильная вещь, это нужно использовать, это прекрасно, великолепно просто. И я бы сказал даже, на сегодняшний день – вот, могу точно сказать – мы абсолютно не то, что не отстаем, а даже, может быть, немножко впереди идем той же самой Америки по эндопротезированию, то есть увеличению молочных желез. Потому что пока у них был мораторий, пока они останавливали, запрещали внедрение, установку силиконовых имплантатов, у нас все это ставилось. Все это делалось и все равно пришли к выводу, что все это делать можно.

Я.ЛАПУТИНА: Нет, самое смешное, почему-то мы так оправдываемся «Да нет, у нас не дороже», «Да нет, друзья, у нас не хуже», «Да нет, мы можем, мы можем». Это, знаете, была бы честь предложена. Если вы имеете желание поехать в Швейцарию, делайте эту операцию в Швейцарии. Здесь все делается точно так же. У хирургов есть замечательное выражение, что каждый пациент найдет своего специалиста, поэтому операции делались, делаются и будут делаться. Масс-медиа хочет сделать из этого хороший, интересный, лакомый кусочек для своего репортажа, статьи и так далее, и тому подобное, и это хлеб журналистов, его нельзя отнимать у наших коллег. Но просто, скажем так, почему-то никто не говорит о том, какой некрасивый рубец получился при аппендиците. Или женщина рожала, а ее роды провели не совсем квалифицированно, и ей пришлось через 5 дней проводить повторную операцию, вычищать ее. Боже мой, какой ужас! Как могут гинекологи, акушеры это делать! Почему вот эту шумиху никто не раздувает? Или кардиостимулятор был установлен не в том месте, и ритм сердца страдает – почему вот этого нет? Почему мы говорим про кривые...

И.БАБЛОЯН: Не так красиво звучит.

Я.ЛАПУТИНА: Совершенно верно. Это не так вкусно, не так лакомо. Вот и все, не более того.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Да нет, наверное, мы сейчас не будем говорить ни за, ни против. Я предлагаю послушать комментарий Маши Малиновской – она расскажет нам свое отношение к пластической хирургии.

М.МАЛИНОВСКАЯ: Я замечательно отношусь к возможности человека продлить свою молодость, исправить изъяны. Мне нравится, как Лера сделала грудь – у нее очень красиво получилось. София Михайловна Ротару, конечно – как великолепно, как замечательно выглядит эта женщина в свои годы. Дай Бог каждому! И если с помощью пластической хирургии я в ее годы буду выглядеть так же, дай Бог здоровья всем врачам-хирургам. Не так важно, где вы это делаете – в Швейцарии, в России или в Лос-Анджелесе – главное попасть к хорошему специалисту, профессионалу настоящему своего дела, а такие есть, в общем, в каждой стране. Но это вопрос, в общем-то, везения и все. Я приветствую желание человека обратиться к пластическому хирургу в том случае, когда у него, действительно, есть проблема и он от нее страдает. Проблема, которая мешает ему жить, работать и строить личную жизнь. Но если это просто блажь, я, конечно, противница такого рода операций.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Вот, Маша Малиновская нам рассказала о своем отношении и сказала, что ей очень понравилась София Ротару.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, она рассказала вообще очень адекватное отношение, трезвое отношение к пластической хирургии – что если хочешь быть красивым, будь им, это же замечательно и не важно, где это делать.

И.БАБЛОЯН: Нам прислали сообщение: «Отари, сделала у вас несколько операций – все было красиво. Спасибо вам. Людмила».

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Спасибо.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Благодарные пациенты пишут сообщения Отари Гогиберидзе. Отари, скажите, пожалуйста, а кто, на ваш взгляд, хорошо, удачно сделал пластическую операцию из наших медийных лиц?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: А они разве уже сказали, что они сделали эту операцию? Я же не могу так тоже. Ну, очень много. Я не могу.

Я.ЛАПУТИНА: Это врачебная тайна.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Поймите, я же врач, правильно?

Я.ЛАПУТИНА: Нет-нет. Это не этично по отношению к этим людям.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Как я буду обсуждать человека?..

Я.ЛАПУТИНА: В Америке за это в суд подают, друзья. Вы что?

Т.РОДНЯНСКАЯ: Хорошо. А, вот, Мамедов Эльчин нам признался и расскажет, кто ему нравится, а кто не нравится. Послушаем?

Э.МАМЕДОВ: Мне очень нравится София Ротару, очень нравится результат Софии Ротару. Мне очень нравится результат Анжелины Джоли. Не нравится из западных звезд – российских я не буду перечислять – конечно же, я вижу очень много погрешностей хирургических на лице Микки Рурка. Конечно же, Микки Рурк – это отрицательный результат. Сталлоне, в принципе, вот, нижняя часть хорошо сделана, а, вот, верхняя часть – конечно, там у него глаза изменились очень сильно.

Я.ЛАПУТИНА: Друзья, Эльчин Мамедов видел нижнюю часть Сталлоне. Мне кажется, это тема для отдельного эфира. (все смеются)

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это было про лицо, про лицо был разговор. И вы понимаете, в чем дело? Просто, наверное, Микки Рурк, если так говорить, все-таки, это такой публичный персонаж, известный на весь мир. И, вот, он, наверное, это та ситуация, когда не очень хорошая кожа, когда длительные отеки, когда образ жизни, когда человек постоянно курит, пьет и так далее, и так далее. Вот это все приводит к таким, кстати, результатам.

И, ведь, многие пациенты... Мы же не зря говорим, что курение, на самом деле, именно при круговой пластике лица, при подтяжке – оно, правда, плохо влияет на сосуды, на состояние кожи, на отечность. Вот результат – мы увидели и хороший, и плохой, о которых сейчас рассказал Эльчин.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Вы знаете, я писала на сайте блог о пластической хирургии и сделала там опрос «Что бы вы хотели в себе изменить?» И результаты голосования в сети от наших радиослушателей таковы: Нос – 5,8%, грудь – 2,5%, уши – 1%, губы – вообще почти никто не хотел менять, живот – 20%, подтяжку лица – 6%, сделать липосакцию – 5%. А, вот, больше всего, почти 60% наших радиослушателей ничего не хотят в себе менять, их и так все устраивает.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, я хочу сказать, что я, конечно же, с огромным уважением отношусь к радиослушателям станции «Эхо Москвы» и хочу верить в их честность. Но иногда мы сами себе не можем признаться, что мы очень хотели бы выглядеть совсем по-другому, мы бы себя гораздо комфортнее чувствовали. Потому что ни для кого не секрет, вы знаете, прописная истина, что для красивых людей и красивым людям открывается гораздо больше дверей и дается гораздо больше возможностей. Другой вопрос, как, войдя в эту дверь, вы почувствуете себя в этом помещении, как вы себя поведете. И сможете ли вы... Знаете, говорят, что внешность играет большое значение в течение первых 15 минут при общении с человеком. А потом уже начинают вступать другие факторы.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Встречают по одежке.

Я.ЛАПУТИНА: Совершенно верно. И поэтому, ну, я хочу посмотреть на какую-нибудь женщину весом 200 килограммов, которая говорит «Прекрасно быть красивой внутри – не важно, что у вас снаружи». Она просто не может похудеть, поэтому она придумала для себя новое оправдание. Таких большинство, мы оправдываем свою лень, свою, ну, то, что... Да, бывают некрасивые люди. Что с этим поделаешь? Кто-то говорит «Я ничего не хочу делать, красота внутри», а кто-то идет и делает и побеждает себя.

И.БАБЛОЯН: А я предлагаю нам сейчас проголосовать. И вопрос у нас сегодня такой. Если бы у вас была возможность сделать пластическую операцию бесплатно, вы бы ею воспользовались? Если да, то телефон 660-06-64. Если нет, 660-06-65.

Я повторяю наш вопрос для голосования. Если бы у вас была возможность сделать пластическую операцию бесплатно, вы бы ею воспользовались? Да – 660-06-64, нет – 660-06-65. Голосование идет и мы уже подсчитываем ваши голоса.

Я.ЛАПУТИНА: Знаете, в течение трех лет на телеканале «Домашний» у меня была передача про пластическую хирургию. И, в общем-то, основной принцип, по которому она строилась, мы делали людям бесплатно операции. Переполненный почтовый ящик.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Не было отбоя?

Я.ЛАПУТИНА: Не было отбоя. Люди бесконечно хотели это делать. И я скажу больше того – что сейчас в течение года не выходит эта передача, потому что я веду программу «Скажи, что не так?!», а мне продолжают приходить сообщения о том, что может быть, когда-нибудь вы вернетесь в формат пластической хирургии, потому что мы очень хотим, мы очень ждем и вообще мы в первую очередь. И поэтому бесплатно сделают все. Кстати, честность наших радиослушателей мы сейчас тоже проверим, когда подсчет голосов закончится.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Проверим. Но таких реалити-шоу на нашем телевидении очень много, где бесплатно делают операции.

И.БАБЛОЯН: Но не у нас.

Т.РОДНЯНСКАЯ: У нас тоже.

Я.ЛАПУТИНА: У нас одно такое шоу.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Нет, не одно.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Сейчас, наверное, одно.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Я знаю несколько. Хорошо, не будем спорить – я знаю несколько. Может быть, не только у нас, но такие шоу есть. Видимо, они пользуются большой популярностью.

Я.ЛАПУТИНА: Они как шоу пользуются популярностью.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вот, можно я сейчас хочу как хирург, здесь такая ситуация интересная? Вот Яна рассказывает о том, что была передача, где делали, именно люди обращались на бесплатную операцию. Передача несла информационный смысл, она информацию давала пациентам – что можно, что нельзя, приглашались различные хирурги, высказывались мнения, обсуждалось, как будет проходить операция, как все делалось. Но человека видели, как он восстанавливался, как реабилитировался.

Я.ЛАПУТИНА: Основная наша цель была показать, что это не поход в салон красоты, а это, все-таки, хирургия.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Да, это была нормальная информация, помощь. И не было шоу, где заходила пациентка, где рассказывают «Ах, какой прекрасный хирург, ах, какой он замечательный», который вот так посмотрел со стороны, говорит «Посмотрите направо-налево, я вижу, что у вас нос кривой и это без всяких обследований вижу и различных манипуляций, так что все в порядке, я сделаю операцию». Потом будут полфильма рассказывать про вечер, проведенный этим хирургом накануне операции, а потом чуть-чуть будет сама операция и все.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, Отар говорит об откровенном пиаре, который случается у нас на телевидении и, к сожалению, вот это то, что мы, действительно, можем наблюдать. Когда мы смотрим аналоги зарубежные – я очень люблю передачи американские на эту тему, потому что они сумасшедше динамичные, они интересные и они интересны той психологической трансформацией, которая происходит с человеком. Не только внешне, с внешностью этого человека, но и, безусловно, что он на передачу приходит понурый, грустный, неуверенный в себе, такой, знаете, не совсем комфортно ощущающий себя в этой оболочке человек. И в конце передачи ему тоже, может быть, что-то не нравится, но он уже... У него спина становится равнее, у него как-то плечи распрямляются. Потому что ему комфортно, он попал в то тело, в котором он должен был быть. И это отлично.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Вот в этих шоу, например, я скажу, многие хирурги, хорошие хирурги – они не хотят уже сниматься.

Я.ЛАПУТИНА: Ты говоришь про русских, российский формат.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Я сейчас да, здесь говорю. Именно про тот формат, который у нас идет как шоу.

И.БАБЛОЯН: Почему?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Стыдно уже. Это, знаете, стыдно уже, это этика. То есть я, вот, кого вижу сегодня в таких шоу так называемых... Ну, поверьте мне, значит, они нуждаются в этой рекламе.

Я.ЛАПУТИНА: Ну, значит, дела не очень хороши, так можно подумать.

И.БАБЛОЯН: А если начинающий? А начинающих не позовут, наверное.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Как это не позовут?

И.БАБЛОЯН: Позовут?

Я.ЛАПУТИНА: Нет, начинающих, может быть, и позовут. Но вы понимаете, что начинающий пластический хирург – он должен сначала отстоять много-много-много дней или, там, месяцев, лет за спиной у хорошего специалиста, отсмотреть, а не вешать на себя бейдж «Ведущий пластический хирург клиники такой-то», снимать про себя фильм и своих пациентов использовать в качестве таких, хороших опытных мышек, на которых «Ну, не получилось». Знаете, как?

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Не может быть великий хирург, понимаете, такой, очень уж великий, а ему 28-30 лет.

Я.ЛАПУТИНА: Это смешно.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: Это не реально, это смешно. Это хирургия, это ремесло, это работать надо.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Я абсолютно с вами согласна. Я предлагаю объявить результаты голосования, и они таковы – вы удивитесь. Не хотят делать бесплатно операции 58%, и согласились 41%. Только 41% наших радиослушателей.

И.БАБЛОЯН: Честно ответили.

Я.ЛАПУТИНА: Нет, я не скажу, что честно ответили. Просто мы говорим, вспомним тот блог, который вы ввели вначале – было 60%, которые ничего не хотели изменить, да? То есть сейчас уже...

Т.РОДНЯНСКАЯ: Два процента.

Я.ЛАПУТИНА: Да! Вот сейчас у нас уже гуляют эти 2%, а статистика – это наука такая, серьезная.

И.БАБЛОЯН: Подождать еще пару минут – было бы побольше.

Я.ЛАПУТИНА: У нас были бы совсем другие результаты. Я не говорю «поголовно, да, все хотят сделать операцию». Но людей, желающих ее сделать, гораздо больше, чем тех, кто ее делать не хотят. Просто молчат многие.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: А кто-то хочет платно, потому что он говорит «Я могу и заплатить». Вот и все.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Ну да.

Я.ЛАПУТИНА: И такие тоже есть, слава Богу.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Заплатит и сделает себе, может быть, гораздо лучше, чем он думает, что это был бы бесплатный.

И.БАБЛОЯН: Да. К сожалению, нам пора заканчивать уже. У нас очень познавательная, мне кажется, вышла передача. Это была Яна Лапутина, Отар Гогиберидзе, Таня Роднянская, Ира Баблоян.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Спасибо большое. Приходите к нам еще, обязательно поговорим на эту же тему.

Я.ЛАПУТИНА: Спасибо. Придем, если позовете. Доброй ночи всем.

Т.РОДНЯНСКАЯ: Спасибо.

И.БАБЛОЯН: До свидания.

О.ГОГИБЕРИДЗЕ: До свидания.