Fashion-фотография как элемент современного искусства - Егор Заика - Zoom - 2009-09-09
И. БАБЛОЯН: Здравствуйте. Это передача Zoom. И мы её ведущие – Ирина Баблоян и Таня Роднянская.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Здравствуйте. Сегодня тема нашей передачи – «Fashion-фотография как элемент современного искусства». Я представляю нашего гостя сегодня – это Егор Заика, фотограф. Добрый вечер.
Е. ЗАИКА: Добрый вечер, Татьяна и Ирина.
И. БАБЛОЯН: Сейчас мы вам покажем Егора.
Т, РОДНЯНСКАЯ: Вот такой вот красивый фотограф, самый модный фотограф всея Руси.
И. БАБЛОЯН: Я напомню, что у нас есть смс, по которому вы можете присылать вопросы - +7-985-970-45-45. Работает прямая веб-трансляция и на ней вы можете следить за тем, что происходит в студии и оттуда можно присылать свои вопросы. И сразу к делу. Егор, банальный вопрос. Знаю, что после школы ты пробовал себя и в живописи, и в графике. Правильно?
Е. ЗАИКА: Не совсем так. После школы… я ещё со школы занимался визуальным творчеством. Я пробовал заниматься трёхмерной анимацией, потом переключился на дизайн графический. И в результате оказался в рекламном агентстве, где за несколько лет сделал достаточно удачную карьеру артдиректора.
И в результате этой деятельности я пришёл к выводу, что хочется чего-то более персонального, своего, не только работать на заказчика.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А ты хорошо рисовал с детства?
Е. ЗАИКА: Рисовал ужасно, мне не хватало терпения. Один мой приятель дал мне хороший совет. Он сказал: «Рисовать у тебя всё равно не получится научиться, нужно усидчивость иметь. Лучше занимайся фотографией».
Т. РОДНЯНСКАЯ: И никакие художественные курсы, школы, ничего этого не было?
Е. ЗАИКА: Нет, я ходил, занимался в изостудии, но толку ноль. Нет усидчивости в рисовании – это диагноз.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Я понимаю. Со мной то же самое. Талантом рождаются.
Е. ЗАИКА: Нет, талант – это другая вещь. Здесь усидчивость. Картину писать долго. Это не 10 минут.
И. БАБЛОЯН: Графику?
Е. ЗАИКА: Тоже достаточно долго, нужно тренироваться долго. А фотография – это больше вещь, связанная… сначала вы долго-долго думаете, а потом берёте и делаете.
И. БАБЛОЯН: Придумываешь картину у себя в голове?
Е. ЗАИКА: Конечно. Придумывается как это сделать, где.
Т. РОДНЯНСКАЯ: И как получилось, что ты начал заниматься фотографии ей?
Е. ЗАИКА: Достаточно целенаправленно. Я, как и все в юности глубокой пробовал заниматься фотографией, поэтому какие-то навыки элементарные уже были. Но уже лет в 20 я стал заниматься, изучать целенаправленно, читать литературу, книги, химия, физика.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А какие-то школы?
Е. ЗАИКА: Да, я посещал во ВГИКе курсы прекрасные.
И. БАБЛОЯН: Фотографии.
Е. ЗАИКА: Да. Я их посещал лет 10 назад, и они были прекрасные.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А где ты вообще учился, что закончил?
Е. ЗАИКА: Я не закончил ничего. Я закончил школу. Через полгода я уже оказался на работе. Я поступил… даже не помню название ВУЗа, какой-то небольшой ВУЗ был коммерческий, на экономический факультет. Но с экономикой как-то совсем сложно. И я решил, что надо делать то, что нравится.
И. БАБЛОЯН: А пойти в институт и учиться на фотографа.
Е. ЗАИКА: До сих пор не существует государственного образования в области фотографии. В этом весь парадокс. То есть, такой профессии вообще нет.
И. БАБЛОЯН: А в Европе?
Е. ЗАИКА: Есть, конечно.
Т. РОДНЯНСКАЯ: К сожалению, это так. И кстати, я хочу сделать это отдельной темой.
Е. ЗАИКА: Да, это очень важный вопрос, потому что нет ни одного учреждения, в котором бы человек мог научиться фотографии.
И. БАБЛОЯН: Может в какой-нибудь коммерческой?
Е. ЗАИКА: Коммерческие существуют. Но это не совсем то. Тут важно фундаментальное образование вначале. То есть, научиться обращаться человека с фотоаппаратом – это не совсем то. Что нужно. В современной фотографии технологичной это вообще не очень важно становится всё. Насколько важна становится идея и художественное мышление, и образы. И поэтому это печально.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Да, но лично в твоё портфолио входят работы с разнообразными селебрити. У тебя были и браться Кличко, и Олег Меньшиков, и Рамзан Кадыров, и Юлия Тимошенко, Собчак, Гурченко, многие, многие. Как тебе кажется, проще снимать таких людей, уже известных или обычного человека, старичка, который сидит на остановке, морщинистого.
И. БАБЛОЯН: На них в любом случае заостряется внимание, поскольку они знаменитости. А вот снять какого-нибудь сапожника и снять это так, чтобы смотреть, и говорить: «Вау!»
Е. ЗАИКА: Нет, тут вы тоже лукавите. Потому что снять сапожника – это тоже самое, что снять знаменитость с точки зрения воздействия на зрителя. Есть такой фильм «Белый Бим, чёрное ухо», все плачут в конце и смотреть не могут. Потому что убить собаку в фильме – это гарантированный, стопроцентный способ заставить зрителя плакать. Так же к этому относится и сапожник, сморщенный, фактурный, фактурный сапог в руках и печальный взгляд в камеру. Это всё штампы. И все они работают. Они все отрабатывают себя. Это одно и то же.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Многие считают, что именно такая фотография гораздо интересней и содержательней.
И. БАБЛОЯН: Мне кажется, она более живая выходит, что это не постановочный кадр.
Е. ЗАИКА: Половина кадров документальных, которые мы знаем, постановочные.
И. БАБЛОЯН: А снимал просто людей из толпы?
Е. ЗАИКА: Нет, я никогда этим не интересовался. Это немножко другое. Здесь важен момент не только жанра фотографии, сколько как вам себя комфортнее чувствовать. Я не люблю вторгаться без разрешения в чужое пространство. Это главное качество документального фотографа. То есть, вам нужно максимально быстро вклиниться в ситуацию, сделать кадр и успеть уйти. Это мне никогда не удавалось. Я люблю работать, когда человек, которого я снимаю, знает, что я его снимаю, и сам хочет этого.
Т. РОДНЯНСКАЯ: То есть, ты, всё-таки, студийный фотограф.
Е. ЗАИКА: Это не студийный, это постановочный.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Расскажи пожалуйста, для того, чтобы сделать такую качественную съёмку, нужна большая команда. Кто в неё входит?
Е. ЗАИКА: Безусловно. В неё входит обязательно продюсер, человек, который занимается организацией всего съёмочного процесса, он нанимает всех людей, решает финансовые, организационные вопросы, достаёт реквизит, договаривается с помещением. Нужен визажист, человек, который сделает макияж или грим. Нужен парикмахер, может понадобиться человек, который сделает маникюр, педикюр, стилист, человек, который будет заниматься всей одеждой, вполне может понадобиться реквизитор, ассистент фотографа, осветители – это люди, которые занимаются сложным освещением. Это просто физически тяжёлые объекты. Кого бы не забыть?
Т. РОДНЯНСКАЯ: Может быть фотограф?
Е. ЗАИКА: Фотограф и модель.
И. БАБЛОЯН: Безумно дорого?
Е. ЗАИКА: Обходится в крупную сумму.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Но не все фотографы могут себе позволить такую большую команду.
Е. ЗАИКА: Вы знаете, фотограф же не сам за это платит чаще всего. За это платит издание или заказчик.
Т. РОДНЯНСКАЯ: И за продюсера тоже платит заказчик?
Е. ЗАИКА: Если у него нет своего – конечно.
И. БАБЛОЯН: А у тебя есть своя команда, с которой ты постоянно работаешь?
Е. ЗАИКА: Да, безусловно. Это люди, которые могут работать с кем угодно, просто у меня есть какие-то предпочтения.
И. БАБЛОЯН: А! То есть, определённой команды нет. Есть люди, которых ты выбираешь для съёмок и предлагаешь заказчику.
Е. ЗАИКА: Да.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Очень интересный вопрос – модели. Модели, всё-таки, разные бывают. Я сейчас не говорю о супер-профессиональных моделях, которые добились высот. Бывает такое, что девочки встают, и как дерево стоят, ничего не могут сделать. Ты сам выбираешь модели или заказчик и ты уже получаешь то, что получаешь?
Е. ЗАИКА: Зависит от съёмки. Если это журнальная съёмка, то поскольку люди, работающие в журналах хорошо знакомы со спецификой индустрии, они оставляют прерогативу выбора модели за фотографом. На рекламных съёмках часто заказчик настаивает на выборе модели. В данном случае я могу либо порекомендовать что-то, но настоять – не всегда бывает.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Бывало ведь такое, что тебе модель не нравится?
Е. ЗАИКА: Бывает. Бывает, что люди, которые приходят и реально ничего не могут сделать в принципе.
Т. РОДНЯНСКАЯ: И что ты делаешь? Учишь, заставляешь, показываешь?
Е. ЗАИКА: Ну да, тратится просто большее количество времени. Н о чаще всего… сейчас я это знаю заранее и могу это заложить всё в бюджет и в съёмочный график. И заранее поставить заказчика в известность. И если человек понимает, когда я говорю: «Если мы будем снимать эту модель, то мы потратим в два раза больше времени и это будет стоить в полтора раза дороже…»
Т. РОДНЯНСКАЯ: И получим лучший результат.
Е. ЗАИКА: Это редко кто слушает. Всем кажется, что их пытаются в этом плане обмануть. Но когда речь заходит о вполне понятных вещах, т.е. в два раза дольше – это дороже. То тут всегда люди вдруг меняют мнение.
И. БАБЛОЯН: А что нравится тебе снимать больше всего. Что или кого?
Е. ЗАИКА: То, что и снимаю. Я в этом плане…
И. БАБЛОЯН: Знаменитостей?
Е. ЗАИКА: Мне нравится снимать известных людей и не очень известных людей. Это вопрос – если люди этого хотят сами.
И. БАБЛОЯН: Смотришь на человека и думаешь: «Вот, я бы сделал такую фотографиию!»
Е. ЗАИКА: Конечно. Бывает, что люди заказывают и не очень известные. Бывают и такие заказы. И это на самом деле часто очень приятная работа, когда человек сам хочет, чтобы его сфотографировали и готов это всё оплачивать, то это всегда возможность сделать что-то интересное.
Т. РОДНЯННСКАЯ: А были у тебя какие-то фотографы, которые повлияли на твоё творчество? Как учителя.
Е. ЗАИКА: Я бы сюда, наверное, мог перечислить практически большинство фотографов последних 30-40 лет, которые работают в этом жанре, поскольку эти люди сформировали жанр фотографии моды. И их имена уже вписаны в историю большими золотыми буквами. В историю фотографии.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Как раз про историю и про отцов-основателей у нас есть материал. Наш корреспондент Владимир Роменский подготовил материал. И я предлагаю послушать материал про Хельмута Ньютона.
В. РОМЕНСКИЙ: Свой первый кадр Ньютон снял в 1932 году, за год до прихода нацистов к власти. «У меня были гувернантки, огромные прусские девки с зычными голосами и манерами ковбойш» - эти детские впечатления позже станут тем примером, из которого Ньютон будет ваять свои знаменитые образы. После того, как сбежал из нацистской Германии, он надолго застрял в Австралии. Начинал он свою карьеру с того, что не гнушался любыми съёмками, на которых можно было заработать. Он снимает свадьбы, торговые каталоги, иллюстрирует детские книжки.
В 1952 году его фотографии впервые оказываются в Fashion-издании – австралийском «Vogue». В начале 60-х он оказывается в Париже, где вместе со взлётом Fashion-индустрии взметнулась и его карьера. Он начал снимать для лучших модных изданий по всему миру. Его стилизованные фотографии произвели настоящую революцию в модном мире, не говоря уже о том, что они часто являются причиной скандалов, даже несмотря на то, что модели в его работах были одеты, их вызывающие или намекающие позы вызывали бурную реакцию.
В 1980 году фотограф создал знаменитую серию фотографий «Big Nudes» - «Большие обнажённые натуры», на которых мы видим обнажённых женщин с типично садомазохистскими аксессуарами. Реакция последовала незамедлительно. Западные феминистки обвинили Ньютона в том, что он изображает женщин униженными и деградированными, что сам он является женоненавистником, а его фотографии порнографическими и чуть ли ни фашистскими.
Его упрекали в том, что он превращает женщин в своих работах в объект, вещь, которой пользуются мужчины. На что сам фотограф всегда отвечал, что на его фотографиях женщины всегда представлены победительницами, а феминистки просто не понимают его.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Вот такой вот Хельмут Ньютон. Мне кажется, это было интересно для тех, кто не знал. Это действительно отец-основатель, фотограф ХХ века. Скажи, пожалуйста, на тебя повлиял он как-нибудь?
Е. ЗАИКА: Безусловно. Я лет 15 назад, мне попал в руки альбом его. И тогда, может быть, я впервые узнал вообще о таком жанре наиболее полно, как фотография моды. В то время у нас и журналов таких не было в России.
И. БАБЛОЯН: Наверняка. Ничего у нас не было.
Е. ЗАИКА: Мне кажется, ничего у нас не было вообще. Был Дом моделей «Кузнецкий мост» и было ещё какое-то издание, я даже не помню, как оно называлось. Никогда не видел. Только читал в книге Парфёнова.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А сейчас много литературы по этому поводу, да?
Е. ЗАИКА: Литературы или альбомов? Журналов много. Есть ещё и возможность здесь же в России, продаются журналы зарубежные. Когда ты куда-то едешь, можно купить журнал и посмотреть. И всё это есть в Интернете.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А ты не хотел бы сделать свой журнал на эту тему?
Е. ЗАИКА: Я как раз сейчас работаю над этой историей. Но я боюсь, что она осуществится в следующем году.
Т. РОДНЯНСКАЯ: О! Как я угадала-то! И что у тебя в планах, если не секрет?
Т. РОДНЯНСКАЯ: Учебное пособие?
Е. ЗАИКА: Это будет связано с моей первоначальной деятельностью, т.е. с фотографией, с искусством и с модой, но просто пока это находится в стадии тяжёлой начальной работы.
И. БАБЛОЯН: А что там будут? Какие-то Fashion-мероприятия?
Е. ЗАИКА: Там будут разные материалы. Это будет интернациональный журнал, скорее всего. Я его делаю не один, а с командой, потому что такие вещи делать одному невозможно. Это команда людей из разных стран мира.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А выходить он будет в России?
Е. ЗАИКА: Нет, я думаю нет. Он будет здесь продаваться, безусловно.
И. БАБЛОЯН: На русском?
Е. ЗАИКА: Там, я думаю, будут на разных языках материалы скорее всего.
И. БАБЛОЯН: То есть, там не только фотографии будут?
Е. ЗАИКА: Будут и тексты, конечно, безусловно.
И. БАБЛОЯН: Ну, мало ли!
Е. ЗАИКА: Да, бывают такие журналы.
И. БАБЛОЯН: Порой, мне кажется, это полезнее.
Е. ЗАИКА: Это очень дорого. Текст получается чуть-чуть дешевле. Сделать журнал исключительно на фотографиях – это либо будет провал по качеству происходить, потому что очень сложно найти в большом количестве фотографии хорошие и главное – купить на них права. Это достаточно дорого стоит. Поэтому с текстом комбинировать и с рекламой.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Нам пришло сообщение: «Скажите, где грань между Fashion-фотографией и порно?» Действительно, ведь есть некоторые снимки, которые очень откровенны.
Е. ЗАИКА: Ну и прекрасно! А почему нет?
И. БАБЛОЯН: Это Fashion?
Е. ЗАИКА: Если что-то одето на человеке, то, наверное, да.
И. БАБЛОЯН: Хоть что-то, малейшая деталь?
Е. ЗАИКА: Конечно.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Есть фотографы, которые считаются Fashion-фотографами. Та же Элен фон Унверт или Бетино Реймс. У них очень откровенные фотографии. И неприличные, и садо-мазо. И чего там только нет! Это Fashion или нет? Где грань?
Е. ЗАИКА: Тут грань очень простая. Если чистой воды изобразительное искусство, если это цель. В фотографии моды всегда есть конкретная цель. Это цель продемонстрировать одежду или аксессуары. И некий взгляд на это всё. При этом в фотографии моды могут быть любые другие элементы из других жанров. Это может быть и порнография и натюрморт, что хочешь может быть. Даже документальная фотография.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Но это не считается другим жанром? Вот такая фотография откровенная?
Е. ЗАИКА: Только для правоохранительных органов, наверное.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Была такая душещипательная история с Ольгой Родионовой, которая снималась у Бетти но Реймс и у Элен фон Унверт, у кого она только ни снималась! Конечно, она красавица. И сделали книгу ей. И все сразу заговорили, вся общественность сказала: «Как не стыдно! Это порнография! Это же ужас!» На что Ольга, я с ней лично разговаривала, сказала: «Они ничего не понимают. Это искусство». Они снимали самых прекрасных женщин мира, и Мадонну, кого только ни снимали! Ты считаешь, это искусство?
Е. ЗАИКА: Я считаю, что, во-первых, это прекрасно, если человек любит фотографироваться и заказывает эти съёмки у фотографов, я могу сказать, что эти люди практически благодетели фотографической индустрии. Потому что это люди, которые дают работу фотографам. Что касается этого альбома, это же прекрасно, если человек захотел сделать такой альбом на свои деньги, можно только порадоваться.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Но работы получились шикарные!
Е. ЗАИКА: Они шикарные, откровенные, для кого как. Кому-то это кажется откровенно, кому-то скромно. Это дело вкуса чистой воды. И большинство людей, которые всё это осуждают, мне кажется, это всё ханжество.
И. БАБЛОЯН: А ты снимаешь такое?
Е. ЗАИКА: Что?
И. БАБЛОЯН: Откровенные?
Е. ЗАИКА: Ню-фотографии? Да.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Кстати, если зайти на сайт, там главная фотография…
Е. ЗАИКА: А что в этом такого? Есть же и античное искусство, в котором активно приветствовалось обнажённое тело. Но оно, вроде бы, искусство получается. А это нет. А в чём разница?
Т. РОДНЯНСКАЯ: Есть предубеждение, что Fashion-фотография – это не искусство, это так, фигня, коммерция, реклама.
Е. ЗАИКА: Пушкин в своё время тоже писал в периодические издания, в своеобразных глянец своего времени. Но сейчас этого никто не вспоминает. Тут же как всё… Никто никогда не признает сейчас, что это здорово и красиво. На самом деле это заметно в большей степени в России, чем во всём…
И. БАБЛОЯН: Что это не искусство?
Е. ЗАИКА: Здесь всё не искусство, кроме того ,что было сделано 200 лет назад. Или 50 лет назад. Они уже умерли, их можно хвалить. Если бы эти люди были живы, то в первом же блоге их бы закидали.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Как у нас на сайте.
Е. ЗАИКА: Да, я думаю, на любом. Блог – это прекрасное место, где люди закидают помидорами только так. Это национальный вид спорта практически.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Но, между тем, всё-таки, ты, я знаю, делал выставку, одну или больше?
Е. ЗАИКА: Почему… У меня было две персональных выставок и несколько групповых. В феврале была большая персональная выставка, по поводу которой вышел и альбом фотографий. Была.
Т. РОДНЯНСКАЯ: И ты приглашал туда много людей. И с удовольствием приходили, интересовались. И это действительно как искусство.
Е. ЗАИКА: Я считаю, что да. Потому что я потом приходил после открытия, в дни рабочие, я заезжал туда несколько раз и общался с людьми, которые туда приходили, которые подходили сами, задавали вопросы. Были абсолютно разные люди. И те, которых я не ожидал видеть, это были люди в возрасте. Кстати, что забавно! Очень позитивно высказывались об увиденном. Это было очень приятно. Цель этой выставки отчасти и была попыткой моей здесь немножко эту грань попытаться в России чуть-чуть стереть.
Я думаю, что если это сделает много людей несколько раз, то рано или поздно это войдёт в жанр искусства.
И. БАБЛОЯН: А кому судить – искусство это или нет.
Е. ЗАИКА: Фотографии фотографа Марио Тестино, я был несколько лет назад на выставке в Национальной портретной галерее Лондона. Это настоящий музей, с колоннами, как у нас Пушкинский музей выглядит.
И. БАБЛОЯН: И водят туда экскурсии?
Е. ЗАИКА: В котором висели фотографии размером 3х3, как старинные полотна, вставленные в золочёные рамы. Но фотографии были вполне себе современников, например, Робби Уильямса с какими-то трусами на голове. Есть такая известная фотография. Трусы в виде британского флага. И как-то это никого не смущало, никто не стоял у входа с транспарантами, что «руки прочь от искусства и всё это порнография».
И. БАБЛОЯН: Может быть, когда-нибудь и до нас дойдёт.
Е. ЗАИКА: Возглас Лужкова… ой, пардон! Хотя, хорошая оговорка! Хрущёва! Он, в принципе, все его помнят со словами: «Педерасы!» Было такое. Мне кажется, во многом всё не сильно изменилось до сих пор.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Но всё-таки, благодаря Ольге Львовне Свибловой, директору Московского Дома фотографий, которая привозит очень много интересных фотографов, когда устраивает выставки, я думаю, что скоро общественное мнение повернётся к тому, что Fashion-фотография тоже элемент современного искусства.
Е. ЗАИКА: Дай бог, дай бог. Будет всем от этого только лучше.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А сейчас я предлагаю сделать небольшой перерыв и обратиться опять к нашим материалам и послушать материал о Ричарде Аведоне.
В. РОМЕНСКИЙ: Ричард Аведон стал настоящей иконой фотографического искусства ХХ века. Он принёс в мир модной съёмки невиданную ранее художественность и изящность. Его уникальный стиль – монохромные фотографии и огромные портреты – всё это превращало позировавших людей в настоящий культурный символ столетия. Аведон родился в русско-еврейской семье, перебравшейся в конце 1890-х в Америку. Именно с Fashion-фотографии началась карьера Ричарда Аведона. В 1940-50-х годах он делал репортажные съёмки модных показов для журналов «Vogue» и «Harper's bazaar».
С журналом «Vogue» Аведон продолжил работать до 1988 года, снимая самые ярки и рафинированные фотосессии. Сниматься у Аведона – это словосочетание стало символом престижа. А достойны этой чести были только избранные. Можно сказать, что он открыл формулу идеальной минималистической фотографии, которую до сих пор вовсю используют рекламные фотографы и модные журналы. Он сфотографировал Роберта Оппенгеймера, который помог разработать атомную бомбу так, что тот выглядел падшим ангелом.
А майор Клод Эзерли, командующий одним из самолётом над Хиросимой, похож на солдата, пытающегося загладить свою вину. Он фотографировал фабрику Энди Уорхола, он снимал лучших и самых красивых женщин, а точнее сказать – именно он и делал их такими. Сани Харальд, Твигги, Настасия Кински, Надя Ауэрман, Кейт Мосс, Кармен Касс, Одри Марне, Жизель Бюндхен. В 1976 году журнал «Rolling Stone» попросил его освещать предвыборную кампанию в стране в честь 200-летия выборов в Америке.
Но вместо привычной хроники Аведон создал знаменитый общий портрет властной элиты тех лет, под названием «Семья». Собрав вместе глав государств, лидеров профсоюзов, банкиров, медиа-магнатов. Несмотря на звёздную репутацию, Ричард Аведон так же создал целые серии снимков о простых людях Запада и Америки: водителей грузовиков, рабочих на нефтяных скважинах, бродяг, официанток. Самой известной его работой является книга «Портреты» с фотографиями известных людей, актрис, политиков и отца фотографа незадолго до его смерти.
И. БАБЛОЯН: Хочу напомнить, что у нас в гостях Егор Заика. Егор, тебе вопрос пришёл к нам на сайт от Игоря из Вашингтона: «Егор, как добиться успеха и признания в профессии и фотографа в условиях современного мира, когда фотография стала массовым явлением и популярным увлечением миллионов?»
Е. ЗАИКА: Понятно… Ну, вообще, она всегда была популярным увлечением миллионов. Это было всегда одно и то же.
И. БАБЛОЯН: Сейчас, мне кажется, это стало модой.
Е. ЗАИКА: Да. Она циклична, она каждые 5 лет возникает и все начинают заниматься фотографией. После этого следует дизайн одежды, рисование и что-нибудь ещё. Потом опять фотография. Как добиться успеха? Тут три составляющих:
А) труд. И тут я придерживаюсь весьма консервативного подхода. Мне кажется, что фотография – это такой вид искусства, который требует большого опыта. Именно профессиональная фотография. Если говорить об успехе, как художника, тут вообще сложный вопрос. Тут современный мир показывает, что можно и в 15 лет, если попасть в руки к хорошему куратору, можно стать знаменитым художников. Вопрос в том, доживёшь ли ты при этом до 18 и как сложится твоя дальнейшая жизнь. Но в эти 15 лет можно стать очень популярным.
Если говорить о профессии, то это очень важен опыт большое.
И. БАБЛОЯН: Связи?
Е. ЗАИКА: А связи, они как следствие опыта чаще всего приходят. Безусловно, очень важно умение работать с людьми, какие-то маркетинговые навыки. Как в любом деле.
И. БАБЛОЯН: Как ты думаешь, может быть такое – обычный молодой человек, ходит по улице, фотографирует людей, выкладывает у себя в блоге. Что его кто-то заметит…
Е. ЗАИКА: Нет, никто ничего никогда не заметит. Это большое заблуждение. Тут нужно чётко понимать, чего человек хочет. Если он хочет, чтобы его кто-то заметил – можно всю жизнь ждать. Если человек хочет снимать для журналов – нужно ходить и предлагать свои услуги. Если он хочет снимать, заниматься искусством современным в чистом виде, он должен пытаться придумать свои собственные истории и проекты, пытаться организовывать свои выставки и т.д. Как в любом деле. Если ждать, что кто-то предложит… Никогда ничего никто не предложит.
Это путь, к вопросу о Хельмуте Ньютоне, о котором только что прекрасно рассказывали, если посмотреть на его биографию, у него настоящий успех пришёл только в 50 лет. А занимался фотографией он с 20 лет. То есть, 30 лет ему понадобилось, чтобы добиться успеха.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Ну вот если мы вернёмся к Fashion-фотографии. Даже согласно определению, Fashion-фотография – это фотография, которая показывает одежду или какие-то аксессуары. Но зачастую в журналах, когда ты открываешь и смотришь на эти картинки, благодаря освещению или позам моделей, этой одежды или аксессуаров не видно.
Е. ЗАИКА: Бывает. Вы же смотрите историю в целом. Если на соседней странице фотографии это всё видно, то вполне возможно, что это задающие настроение общие истории. Как в кино – крупный план, общий план. Но от этого вся история в целом начинает работать.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А есть те люди, которые именно постановкой занимаются? Говорят: «Ты, девочка, сядь сюда…»
Е. ЗАИКА: Это работа фотографа.
И. БАБЛОЯН: То есть, ты им говоришь?
Е. ЗАИКА: Фотограф – это конечная инстанция на площадке, как режиссёр в кино. Он должен…
И. БАБЛОЯН: Как ты скажешь – так и будет.
Е. ЗАИКА: Вообще, должно быть так. Хотя есть люди, работающие по-разному. Есть фотографы, которые вообще ничего не говорят.
И. БАБЛОЯН: А потом Фотошопом сделают.
Е. ЗАИКА: Бывает – в ателье на документы придёшь… там люди ответственно относятся к своей работе.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Кстати, насчёт Фотошопа. Сейчас существуют ретушёры, если сказать по-русски, это люди, которые занимаются редакторством в Фотошопе, ретушью, а потом отдают эти готовые фотографии. Они не фотографируют, а занимаются только ретушью. У тебя есть такие люди или ты сам занимаешься ретушью?
Е. ЗАИКА: Зависит от работы. Какие-то вещи я люблю и предпочитаю делать сам, а какие-то вещи отдаю в компании, которые занимаются ретушью. А кто-то вообще не ретуширует.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А как ты к Фотошопу относишься? Есть такие фотографии, особенно если это портрет, нет ни пор, ни морщинок, ни прыщей, ни родинок, ничего!
Е. ЗАИКА: Если приводить плохой пример, наверное, он есть вообще. Это плохо сделанная ретушь. Ретушь – это же не инструмент исправления ошибок. Это скорее дополнительная кисть, которая позволяет что-то привнести дополнительное в фотографию. Как пример, тут была у меня одна дискуссия с приятелем. Как раз когда обсуждалась тема, что бывают фотографии, когда снимают 10 фотографий и собирается одна. Допустим один и тот же человек – рука из одного кадра…
Т. РОДНЯНСКАЯ: Глаз из другого.
Е. ЗАИКА: И возникла интересная мысль. Я вдруг понял, что в этом нет ничего такого, что было бы негативно, поскольку такой подход очень чётко копирует способ, каким образом человеческий глаз воспринимает объект. Когда вы смотрите на человека, вы же не замечаете, что у него блестит лоб, тут у него прыщик, тут морщинка, потому что ваш глаз смотрит на маленькую точку и с большой скоростью двигается по лицу человека. И в вашей голове образ формируется из миллиона маленьких кусочков и картинок, каждая из которых подмечена в разное время.
Поэтому человек кажется красивым. Но если вы сфотографируете на документ, вдруг окажется, что вылезет куча недостатков. И по сути такой подход, когда собирается из нескольких фотографий одна – это и есть фактически имитация восприятия образа человека глазом. Не его физической картинки, это не фотография судебная, где важно всё, как было. А это фотография, цель которой передать образ человека, его сущностное настроение.
Можно снять и так, можно и отретушировать.
И. БАБЛОЯН: Наверняка это самое главное – передать настроение.
Е. ЗАИКА: Да. Хотя это можно сделать и без ретуши. Просто оба подхода, которые имеют право на жизнь. И на самом деле второй подход будет вытеснять более традиционный.
И. БАБЛОЯН: То есть, подкорректировав, можно сделать всё естественно?
Е. ЗАИКА: Ну как в кино, монтаж же есть! Это та же самая склейка и никого это не смущает. Это приём. Но всё меняется очень сильно. Вы же не снимаете на дегератип, никто не снимает, кроме очень маленькой группы людей. На стеклянные пластины. Всё будет меняться и развиваться.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Технологии ХХI века.
Е. ЗАИКА: Конечно.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А что ещё у нас есть нового в технологиях для создания качественной и красивой картинки?
Е. ЗАИКА: Вы знаете, вообще мне кажется, очень интересный момент происходит в этой области. То, что с появлением цифровой фотографии изменились стандарты визуальные. Вдруг резко все картинки и фотографии, которые были сняты 5 лет назад, кажутся немножко ретро, хотя прошло немного времени. Меняется сама фактура фотографии. Раньше были дегератипы пресловутые. Все фотографии выглядели так. Это считалось нормальным. Потом появилась плёночная фотография. Она стала выглядеть совсем по-другому. И сейчас появилась цифровая, которая тоже будет выглядеть по-другому.
Более того, вырастут дети, они вообще не будут знать, что такое плёночная фотография. Для них это будет ретро дремучее, они будут подражать этому, использовать.
И. БАБЛОЯН: Как видео-кассеты, наверное.
Е. ЗАИКА: Да. Пройдёт поколение, и всё изменится.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Кстати, насчёт трендов. Одно время был такой тренд, когда были героиновые девушки, с героиновой худобой, падающие в обморок на подиум. Худые, без груди…
Е. ЗАИКА: Да, 90-е годы.
Т. РОДНЯНСКАЯ: …без талии, без бёдер, без каких-либо округлостей. И это считалось очень красивым. Было такое название «Героиновый шик». Классическая представительница – Кейт Мосс. Они высоченные, ноги длинные. Правда, Кейт Мосс не такая высокая, но всё-таки. Сейчас моды на такую худобу больше нет?
Е. ЗАИКА: Мне кажется, что сейчас мода на всё. Сейчас такое время, когда новое перестало особо привноситься и идёт компиляция из старых вещей. Можно посмотреть какие-нибудь коллекции прошлого сезона и увидеть просто диаметрально разные вещи. Через полгода они будут ещё более смешаны между собой. То есть, сейчас модно, когда есть такие девушки худосочные, героиновые, что считается здорово с одной стороны, но и равноправно прекрасными считаются девушки с ярко выраженными формами.
Главное, чтобы это было ярко и чётко выраженное, какое-то направление, какой-то стиль.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Пусть это будет полная девушка, худая. А что прекрасного в героиновой худобе?
Е. ЗАИКА: Кому-то нравится, наверное. Здесь вопрос – кому что нравится. Кому-то должно нравиться. Если это нравится кому-то, почему он не имеет право это получать?
Т. РОДНЯНСКАЯ: А ты не думаешь, что фотографии, и вы, фотографы ,вы как пример для подражания. Смотрят на картинке и думают, что вот сейчас все такие худые, но это ведь ужасно! А никогда не было такого тренда, чтобы фотографы показывали здоровую фигуру, румяные щёки?
Е. ЗАИКА: Красота требует жертв, друзья мои. В противном случае ничего бы красивого создано не было бы. Это не только к собственному телу от носится.
И. БАБЛОЯН: Н о это негативно влияет на детей, хотя бы, которые смотрят и думают: «Я хочу быть такой же, как на этой картинке».
Е. ЗАИКА: А другой захочет, если будут пышечки в моде, то тогда придётся есть?
И. БАБЛОЯН: Я такого ещё не слышала.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Пока пышечки у нас не в моде.
Е. ЗАИКА: Но были же!
Т. РОДНЯНСКАЯ: Это было очень давно.
Е. ЗАИКА: Какая разница!
И. БАБЛОЯН: Я не думаю, что из-за этого толстели люди.
Е. ЗАИКА: Они просто такими были. Они все питались кое-как и не знали, что есть какие-то диеты.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Был период, когда общество очень ругалось. И в первую очередь на Fashion-индустрию, потому что она ввела в моду эту худобу.
Е. ЗАИКА: Были персонажи, которые немножко перегнули, мне кажется.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Было очень много девочек, которые страдали анарексией.
И. БАБЛОЯН: Да и сейчас такие есть.
Е. ЗАИКА: Можно дойти тут.. я согласен, что были люди, которые перегнули. С другой стороны – не нравится – не ешь, как говорится. Я всегда считаю, что люди, которые сходили с ума, они найдут от чего другого сходить с ума, наденут себе телевизор на голову в какой-то момент. Можно обвинить кого-нибудь, например, плохие телепередачи и тут люди какие-то разбили себе голову о телевизор. Кто виноват? Наверное, эти люди.
И. БАБЛОЯН: Есть чудаки.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А если мы вернёмся к прошлому. Совершенно другие формы, фотографии, 30-40 годы, был в моде стиль Pin-up. И сейчас, кстати, он иногда возвращается в Fashion-фотографиях.
Е. ЗАИКА: Это фактически то, о чём я сказал. Можно делать всё, что угодно. Нравится Pin-up? Хорошо его сделайте и напомните людям о том, что был такой жанр. Это прекрасно.
Т. РОДНЯНСКАЯ: А ты Pin-up никогда не снимал?
Е. ЗАИКА: Мне субъективно не очень нравится такой жанр в принципе визуальный.
И. БАБЛОЯН: А почему? Тебе не нравятся формы?
Е. ЗАИКА: Мне картинка не нравится. Мне кажется, она слишком проста. Хотя девушки симпатичные.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Во времена Второй мировой войны это очень вдохновляло солдат.
Е. ЗАИКА: Ой, Вторая мировая война дико грустный этап в жизни человека.
И. БАБЛОЯН: «Егор, мне очень нравится Ваша фотография Виталия Кличка для «Vogue». Браво!» - Женя написал нам.
Е. ЗАИКА: Я её тоже люблю. Они прекрасны, мне кажется. Я имею в виду братьев Кличко. Люди-скалы!
И. БАБЛОЯН: Интересно было с ними работать наверное
Т. РОДНЯНСКАЯ: Кстати, такой вопрос. Ты много работал со знаменитостями. Бывали такие случаи, когда ты сфотографировал, присылаешь привью для человека, а он говорит: «А убери у меня тут нос, уши прижми, сделай грудь, губы».
Е. ЗАИКА: Я привью не присылаю. Привью попадает только в журнал. А журнал не присылает на утверждение персонажам никогда.
Т. РОДНЯНСКАЯ: И получается, что ты делаешь так, как ты захочешь сам. Если человек захочет себе пару лишних килограммов подобрать…
Е. ЗАИКА: Нет, такие вещи вообще не обсуждаются. Это же… Тогда человеку нужно заказать у меня эти фотографии, выкупить и делать всё, что хочешь. Но в данном случае заказчиком является издание, а не персонаж.
Т. РОДНЯНСКАЯ: То есть, он не имеет право голоса.
Е. ЗАИКА: Да.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Какие уши вышли, такие и вышли.
Е. ЗАИКА: С какими-то изданиями, наверное, имеет. Но с уважающими себя крупными изданиями, насколько я знаю, нет.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Понятно. А сейчас я предлагаю послушать ещё одну плёнку. Это будет последняя плёнка про потрясающего фотографа Питера Линдберга.
В. РОМЕНСКИЙ: Один из самых прославленных фотографов снимал для всех без исключения модных престижных журналов, выигрывал самые почётные призы на фестивалях, показывал персональные выставки во всех мировых модных столицах. Интересоваться фотографией Линдберг стал в 27 лет. Он работал ассистентом у фотографа. Научившись кое-чему в течение пары лет, он стал самостоятельно снимать для модных журналов и каталогов для производителей одежды и парфюма.
Всё шло тихо и мирно до 1978 года, когда его работы появились в журнале «Stern». С этого момента к нему пришло признание. Он сотрудничал с «Vogue», с «W», «New Yorker», «Vanity Fair», « Rolling Stone». В 1992 году издание «Harper’s Bazaar» заключило с фотографом контракт о длительном сотрудничестве. Небывалый для этого времени случай. До января 1997 года большая часть журнальных фотографий Линдберга появлялась на страницах журнала «Harper’s Bazaar».
С середины 90-х он работал над рекламными кампаниями самых известных модных домов – «Giorgio Armani», «Prada», «Donna Karan», «Calvin Klein», «Jil Sander» и «Hugo Boss». Линдбергу позировали почти все модели 90-х и ещё куча знаменитостей – Мадонна, Бред Пит, Ума Турман и прочие. Но он искал не красоту, а выразительность и драматизм. Неслучайно барбиобразная Клаудия Шиффер в число его героинь так и не попала.
И. БАБЛОЯН: Нам с Егором безумно нравится один вопрос, нам его прислал Евгений из Москвы на сайт. «Егор, Вы работаете с частными лицами? Допустим, у меня свадьба, мне нравятся Ваши работы. Могу ли я Вас пригласить, свадебные фотографии в частном порядке?»
Е. ЗАИКА: Евгений, когда свадьба – вопрос.
И. БАБЛОЯН: Пришлите нам, Евгений, когда у Вас свадьба, мы передадим Егору.
Е. ЗАИКА: На самом деле нет ничего невозможного, всё можно снять, и свадьбу, и всё, что угодно. Известный американский фотограф Ани Лейбовиц, я помню, приезжал к кому-то на съёмку из российских олигархов на съёмку свадьбы, за какую-то шестизначную сумму, мне так кажется. Это вопрос бюджета и организации процесса. То есть, если человек хочет, я делаю частные заказы. Свадьбы не доводилось ни разу снимать. Хотя был у меня опыт. Мой друг женился и я…
Т. РОДНЯНСКАЯ: По доброй воле.
Е. ЗАИКА: Да. Я сделал такой альбом фотографий в подарок. Это был мой подарок. А бывает, что люди заказывают свои портреты разные, серии портретов. Это прекрасная, интересная работа – работать по частному заказу.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Но здесь ведь есть разница. Свадьба – это репортажная съёмка.
Е. ЗАИКА: Да, репортажная, конечно. Можно сделать свадьбу так, если человек к этому относится серьёзно и хочет получить фотографии, то ему придётся подстроиться немного под запросы съёмочной группы. Если человеку хочется получить какие-то фотографии, ему нужно это учитывать. А если он хочет позвать репортажного фотографа, нужно найти репортажного.
И. БАБЛОЯН: У нас на сайте висит блог наш, в котором выставлены некоторые фотографии Егора.
Е. ЗАИКА: Это постановочные, это немного другой жанр. Но даже на свадьбе бывают постановочные фотографии.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Да, специальные постановочные фотографии.
И. БАБЛОЯН: Нас просят дать краткую историю некоторых работ. Давай про Ксюшу Собчак.
Е. ЗАИКА: Не бывает интервью без вопроса о Ксюше Собчак.
И. БАБЛОЯН: Конечно! Пикантно!
Т. РОДНЯНСКАЯ: Даже на «Эхо Москвы».
Е. ЗАИКА: История фотографии или историю…
И. БАБЛОЯН: Давай, у тебя есть что-то весёлое.
Е. ЗАИКА: Да, мы говорили до эфира, расскажу ещё раз, хотя она уже практически с бородой. Была съёмка для одного издания. И как раз мне предложили снимать Ксению Собчак. Я никогда до этого с ней не работал, мне было это дико интересно. Я приехал на съёмку, там уже есть команда. Сидит Ксения, и она была очень не в духе и «давала звезду», я бы сказал так. И всех по очереди, досталось каждому, начиная с парикмахера, визажиста, стилиста, она звонила главному редактору издания, ругаясь, обзывая всю команду последними словами.
Я всё это смотрю и слушаю и думаю: «Какой кошмар! Что же делать? До съёмки дело не дойдёт». И всё пытаюсь… «Ксения, может мы не будем снимать?» Нет, Ксения умело уходит от неугодных вопросов. В общем, кое-как мы вышли на площадку. Тогда я снимал на плёнку и не брал с собой никогда Полароида, чтобы делать тесты. Я их специально на некоторые съёмки не беру, чтобы человеку не показывать. Это куча рабочего материала. Если человек настроен негативно, предвзято, то, увидев какой-то рабочий материал, фрагмент, может ещё больше расстроиться.
Пока всё настраивается, аппаратура… И я сделал несколько тестов в камеру, щёлкаю, потихоньку общаемся мы с Ксенией, думаю, что как-то ситуация стабилизируется, хотя, конечно, тяжело. Ксения говорит: «Давайте посмотрим». Я говорю: «Нет ничего, что смотреть! Вот снимем в журнале, выйдет». И тут Ксению прорвало, она начала ругаться. «Вы вообще кто? – говорит, - Вы что… и перечисляет известных фотографов российских – Вы кто, Глынин, Королёв или Заика?»
И. БАБЛОЯН: На этом ты замолчал?
Е. ЗАИКА: Я немножко опешил и говорю: «Вообще-то я и есть Заика». Она, конечно, молодец в этом плане, она тут же отыграла. Эти два часа… я увидел все цвета радуги в её речах. Бывают смешные истории. Как анекдот.
И. БАБЛОЯН: В итоге ей понравилось, не знаешь?
Е. ЗАИКА: По-моему да. Получилась вполне себе хорошая история, опубликована.
И. БАБЛОЯН: У нас на сайте есть некоторые фотографии.
Е. ЗАИКА: Это другие. На сайте фотографии для журнала «Harper's Bazaar», они сделаны под выборы. У нас были выборы президента.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Когда привязан к информационному поводу, да?
Е. ЗАИКА: Конечно. Глянец всегда привязан к информационному поводу, не просто так снимают.
И. БАБЛОЯН: Не просто фотографии, вот как! Здорово! Осталась одна минута.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Может быть быстро успеем ответить на вопрос. Как ты считаешь, многие фотографы копируют чужие кадры. И когда я готовилась к передаче, заметила сходство с твоими фотографиями. Между твоими и фотографиями Хельмута Ньютона, Стивена Кляйна. Что ты скажешь по этому поводу?
Е. ЗАИКА: Вы знаете, тут вопрос не копирования фотографий. Есть некие стили.Если на одном здании коринфские капители и на соседнем такие же - кто автор? Так же и с фотографиями. Есть некие стили фотографий. Такие комментарии могут поступать от кого угодно. Поступают они от людей, которые не видели много фотографий в своей жизни. Если посмотреть на фотографии того же пресловутого Хельмута Ньютона, то вы найдёте в 70-х годах ещё десяток фотографов, которых вы не отличите между собой.
Есть такой жанр ,он был в 70-е годы, потом был жанр в 80-х, 90-х. Я не вижу ничего такого, что использовать из любой из предыдущих, предшествующих моему существованию жанров. Как в кино, как в фотографии, это вполне себе нормально. Я не вижу в этом проблемы.
Т. РОДНЯНСКАЯ: Спасибо большое .У нас был Егор Заика, фотограф. Ведущие Ирина Баблоян и Таня Роднянская. Спасибо, Егор, до свидания.