Эволюция завистиВысокая кухня в казенном домеШеринг и другие феномены, которые принесли нам соцсети - Игорь Бухаров, Евгения Пищикова, Светлана Рейтер, Сергей Обложко - Знаменатель - 2015-11-09
В.Бойко
―
16 часов и 9 минут в столице, это программа «Знаменатель», программа, которая рассказывает вам о самых необычных числах недели. В этой студии по-прежнему Всеволод Бойко и Оксана Чиж.
О.Чиж
―
Это программа о разных числах, как в помните, положительных и отрицательных, очень разных. И у каждого из них есть какие-то предпосылки и какие-то последствия. Но самое главное, что что-то они все да значат. По традиции начинаем мы с цифровых новостей.До 3-х лет лишения свободы грозит художнику-акционисту Петру Павленскому – на него заведено дело о вандализме. Минувшей ночью мужчина облил бензином дверь здания ФСБ на Лубянке, поджег ее зажигалкой. Обошлось без жертв и пострадавших. Вход ФСБ тоже серьезно не пострадал. Павленского и двух освещавших акцию журналистов задержали. «Горящая дверь Лубянки – это перчатка, которую бросает общество в лицо террористической угрозе», - объяснил он суть акции.
С.Рейтер:Сирийцы живут здесь на птичьих правах, а вернуться им некуда...
В.Бойко
―
25 тысяч российских туристов вернулись из Египта на родину за минувшие выходные. Такие данные привел вице-премьер Аркадий Дворкович на совещании с главой правительства. В Ростуризме ранее информировали, что всего на курортах арабского государства находились 45 тысяч россиян. Напомню, президент Владимир Путин в пятницу поручил вывезти наших сограждан из Египта и одобрил рекомендацию Национального Антитеррористического Комитета приостановить авиасообщение с Египтом. В Кремле пояснили, что эта мера вводится не до окончания расследования катастрофы российского Аэробуса, а до тех пор, пока не будет обеспечен должный уровень безопасности полетов.
О.Чиж
―
200 тысяч рублей отсудила авиакомпания Трансаэро у интернет-издания «Общая газета» за статью о некачественном питании на борту самолета-перевозчика. Суд также обязал журналистов опровергнуть опубликованную информацию и удалить сам материал. В статье «Опасная гастроль» говорилось, что 38 артистов Приморского театра опера и балеты в ноябре прошлого года стали жаловаться на боли в животе и тошноту после перелета рейсом Трансаэро. К вечеру все члены труппы были госпитализированы, но внутренняя проверка авиакомпании показала, что еда на борту самолета соответствовала всем необходимым нормам.
В.Бойко
―
Территорию размером с 8 Сан-Марино теряет Россия ежегодно из-за таяния вечной мерзлоты и размывания побережья – об этом сказал в интервью ТАСС глава института Криосфера Земли Дмитрий Дроздов. Стоит напомнить, что площадь карликовой республики составляет 61 квадратный километр. По словам ученого, остановить процесс размывания берегов вследствие глобального потепления невозможно. Вместе с тем, отметил Дроздов, это явление имеет и положительные последствия: так зона, пригодная для сельского хозяйства, в России расширится на 200-300 километров на север.Больше важных и интересных цифр прямо сейчас.
ИТОГО
В.Бойко
―
20 тысяч евро.
О.Чиж
―
20 тысяч евро заплатила перевозчикам семья сирийских беженцев, оказавшихся в России. Они рассчитывали добраться из сирийского Алеппо в финский Хельсинки, однако перевозчики бросили клиентов в Московской области. Это лишь один из многочисленных примеров того, как сирийские беженцы оказываются в России. Большинство из них рассматривают нашу страну как транзитную на пути в Скандинавию. Многие мигранты становятся жертвами мошенников. Суммы взяток за оформление документов достигают 150 тысяч рублей.
В.Бойко
―
Всё это мы узнали из статьи, которую журналистка Светлана Рейтер опубликовала на портале «Такие дела», и Светлана на прямой связи со студией «Эха Москвы». Здравствуйте.
С.Рейтер
―
Здрасьте.
О.Чиж
―
Добрый день.
В.Бойко
―
Ну, на самом деле, вы широкими мазками нарисовали картину, из которой, судя по всему, получается, что в России этим несчастным мигрантам, беженцам, нелегалам (как их только ни называют) ничуть не легче, чем в Европе. Правильно?
С.Рейтер
―
Ну, это совершенно так. Другое дело, что я хотела немножко подправить аннотацию, которая была дана минуту назад или полторы минуты назад. Смотрите, сирийские беженцы не рассматривают Россию как перевалочный пункт – может, я это не очень четко прописала.Часть, действительно, приезжает в Норвегию, приезжало в любом случае, приезжает в Норвегию через Мурманск. Но речь в моей статье по большей части идет о людях, которые здесь уже некоторое время жили. Понимаете, да? Которые сюда приехали, которые здесь нелегально или легально были и которым потом не продлили документы на временное проживание. Ну, или, собственно, не дали никаких документов в принципе. Это такая правка, которую я хотела внести.
Еще важно, про взятки я знаю, естественно, с их слов. Это чтоб мы понимали. Да, теперь я готова отвечать дальше на ваши вопросы.
В.Бойко
―
Да. Собственно, вопрос по-прежнему остается тот же. Вот, мы очень много знаем из СМИ, в том числе из российских пропагандистских ресурсов, как плохо приходится этим самым беженцам там. Здесь, как я понимаю, им приходится ничуть не легче.
О.Чиж
―
А то и хуже.
С.Рейтер
―
Нет, здесь им приходится совершенно ничуть не легче. И я вам хочу сказать, что в Европе, например, этим людям после проверки дают документы. Но, по крайней мере, там, насколько мне известно, нет таких мучительных процедур, когда сначала мы вам даем временное убежище, потому что вы приехали из разбомбленной деревни, а через год мы вам это убежище не продляем. Хотя, в принципе, ситуация в Сирии не стала нисколько лучше, а стала только хуже. То есть логика мне в этом случае не ясна, не понятна. Я видела людей, которым эти документы не продляли.То есть получается, у вас убили брата, вам некуда ехать, да? И, вот, вам сначала дали убежище, а через год не дали ничего. И это, на самом деле, абсурдная ситуация.
Мало того (и об этом писала не только я, писали многие мои коллеги), в 2014 году количество беженцев, которым дали разрешение на временное убежище или на проживание, оно, действительно, неуклонно стремится к нулю, то есть мы очень неохотно даем документы людям, которые хотели бы здесь осесть и спастись, в общем-то, от войны.
Поэтому, нет, им тут не лучше ни разу. Мне кажется, им только хуже. Деталь, которая меня лично потрясла, это после того уже, как Россия вступила в войну и стала поддерживать Асада, в Ногинске в подпольном цехе, где работают сирийцы, был рейд ФМС, несколько человек были задержаны и в цехе работу прекратили полностью. Вот, у меня это просто в голове никак одно с другим не соотносится. Понимаете?
В.Бойко
―
Вы как раз сейчас затронули ту тему, тот вопрос, который я хотел осветить с вашей помощью. Чем они здесь занимаются? Как они трудоустраиваются, как они зарабатывают себе на жизнь?
С.Рейтер:Кол-во беженцев,получивших разрешение на временное убежище в прошлом году,стремится к нулю
С.Рейтер
―
Как правило... Ну, я не самый большой специалист по сирийским беженцам, надо понимать – я написала на эту тему один текст, да? Люди из Комитета гражданского содействия знают гораздо больше и объясняют это гораздо более внятно, но я попробую. Сирийцы – они очень в большом количестве они такие, прирожденные текстильщики, прирожденны текстильных дел мастера. Поэтому они изначально, еще в постсоветские времена приезжали в Ногинск, потому что там большое текстильное производство, и работали на местных фабриках, потому что они, действительно, очень хорошо в этом предмете разбираются.Насколько я понимаю, в Ногинске большая часть сирийской диаспоры и проживала. У нас же, на самом деле, сирийских беженцев по официальным данным ФМС всего 8 тысяч на всю Россию. Их, на самом деле, очень мало. При этом надо понимать, что ФМС считает не новоприбывших, она считает всех, да? И тех, кому продляли... То есть понимаете, да? Их всего 8 тысяч, их, на самом деле, очень мало, и большая часть, конечно, жила в Ногинске.
Вот сейчас, когда я последний раз разговаривала со своими знакомыми, мне сказали, что сирийцев в Ногинске практически не осталось. Но даже когда я писала свой материал, беженцы из Ногинска общались очень неохотно с журналистами. Ну, потому что они боятся, если честно. Они боятся, они не очень готовы разговаривать. И они, когда я делала этот текст (это было 2-3 недели назад), они просто хотели, чтобы их оставили в покое, дали им уехать и всё. Вот, как-то так.
О.Чиж
―
А боятся чего?
С.Рейтер
―
Ну, не знаю, чего боятся.
О.Чиж
―
Официальных органов или чего?
С.Рейтер
―
Ну, они боятся, конечно, официальных органов в том числе. Они боятся официальных органов, они боятся, что их там выкинут из страны, например, по принудительной депортации. Ну, боятся, да, официальных органов, я бы сказала так, да. Ну, люди живут здесь на птичьих правах, а вернуться им некуда. И у многих нет денег на то, чтобы... Ну, не у многих, у некоторого количества нет денег на то, чтобы переехать, там, купить билет в Мурманск и добраться до Норвегии. То есть я так понимаю, что они помогают друг другу, эти деньги, все-таки, как-то собирают. Но для того, чтобы эти деньги собирать, им не хочется публичного внимания к своей особе (так бы я это назвала).
В.Бойко
―
Вот, вы как раз сейчас затронули тему транзита, который по вашим словам не является, скажем так, основным выходом, да?
С.Рейтер
―
Нет, он не является основным выходом. Ну, по крайней мере, я проверяла и, может быть, я не очень хорошо это сделала, но по моим данным (а я некоторое время, все-таки, этой темой занималась), Россия, все-таки, не является транзитным пунктом, нет. И, все-таки, в массе...Там же картина меняется довольно быстро, да? Когда я писала, всё равно основной поток шел в Германию.
В.Бойко
―
Ну, всё же, в вашей статье есть герои, которые либо там обещают своим родственникам, что вывезут их в Норвегию, да?
С.Рейтер
―
Да, это правда. Так и есть, да.
В.Бойко
―
Либо просто приезжают конкретно с целью использовать Россию как транзитную страну, хотя нельзя говорить, что это массовая тенденция
С.Рейтер
―
Их меньше. Понимаете, какая история? Тех, кто использует Россию как транзитную страну для переезда в Мурманск, их меньше, чем, условно говоря, российских сирийцев, которые здесь жили и уехали. Вот так бы я это, все-таки, обозначила.
В.Бойко
―
Вот, скажите, пожалуйста, что можно про этот транзит, собственно, рассказать? Насколько оно, прежде всего, реалистично, это законное или незаконное пересечение границы?
С.Рейтер
―
Нет, ну, это абсолютно законное пересечение... Мы сейчас о ком говорим? Мы говорим о российских сирийцах или о тех, кто использует Россию в качестве транзита? Потому что если говорить о российских сирийцах, то официально, насколько я помню, где-то неделю назад норвежские власти сказали, сделали заявление о том, что людей, у которых в порядке документы на проживание в России, они будут возвращены обратно в Россию, ну, потому что у них есть документы (там, разрешение на временное проживание или разрешение на убежище, которое еще не закончилось и которое не нужно продлять). Понимаете, да?Если мы говорим о людях, которые из Сирии едут в Норвегию транзитом, то, в принципе, это вполне себе реалистично. Когда я писала материал, для обладателей сирийских паспортов была упрощенная процедура прохождения границы. Вообще по международному законодательству (и оно касается в том числе и России), если человек на КПП на любом – в аэропорту, где угодно – объявляет о том, что он ищет политическое убежище (любого другого убежища тоже), то, в принципе, он имеет право без визы попасть в эту страну и его обращение должно быть рассмотрено. Поэтому тут нет незаконно пересечения границы.
Незаконное пересечение границы у меня тоже описано. Ну, оно у меня довольно бегло описано, простите ради бога. Это вот случай в Санкт-Петербурге, когда люди пытались перейти границу не через КПП.
О.Чиж
―
Вообще я пытаюсь себе представить, как тяжело им здесь вообще кому-то что-то объяснить. Потому что, ну, когда мы говорим о людях, которые приезжают, скажем, из Средней Азии, они в большинстве своем хотя бы в каком-то пределе могут объясниться на русском языке (ну, так или иначе), в большинстве случаев. А тут совершенно другая страна, совершенно другая культура, совершенно другие обычаи, совершенно другой язык и другие люди. И как они действуют, просто вот стоя в аэропорту, я не понимаю.
С.Обложко: Зависть - нормальное чувство, но она может быть неосознанной
С.Рейтер
―
Я уверена, что им приходится... Нет, не то, что я уверена. Им приходится очень тяжело. И я об этом написала, об этом писали много мои коллеги, и в «Новой газете» в том числе про семью, которая жила в аэропорту, и, в общем, это такой, достаточно трагический пример того, как у них здесь складываются обстоятельства, когда люди говорят о том, что хотят получить политическое убежище, а им говорят «У вас паспорта поддельные. Мы их будем проверять», ну и при этом всю семью держат в бывшей курилке в Шереметьево, если я не ошибаюсь.Поэтому, ну, конечно, им тяжело объяснить. Но, например, тот же Комитет гражданского содействия – они, действительно, делают великое дело. У них есть переводчики, они помогают сирийцам и не только сирийцам (любым беженцам). Их юристы (и я лично была этому свидетелем) – они приезжали специально с нелегальными беженцами из Ногинска в ОФМС, чтобы их сопровождать, понимаете, от двери до двери. То есть они их забирали в Ногинске, чтобы их по дороге, не дай бог, не арестовали, не забрали. Приезжали с ними в ОФМС и там вот, держа их за руку, всё объясняли. Но, естественно, возникают сложности, да.
В.Бойко
―
Спасибо большое. Светлана Рейтер, журналист, которая на портале «Такие дела» написала большой обзорный текст о судьбе сирийских беженцев в России. Если вам что-то еще осталось не ясно, обращаем вас к этой теме.
О.Чиж
―
К этой публикации.
В.Бойко
―
Да.ПРЕЙСКУРАНТ
О.Чиж
―
40% молодых людей.
В.Бойко
―
40% молодых людей младше 30-ти испытывали чувство зависти к чужому счастью в личной жизни – об этом свидетельствуют данные исследования, проведенного учеными из Университета Калифорнии. Для сравнения аналогичные эмоции среди респондентов старше 50-ти лет испытывали не более 15%. Авторы опроса пришли к выводу, что с возрастом люди становятся менее завистливыми. В общей сложности 80% молодых добровольцев в прошлом году испытывали зависть к каким-либо обстоятельствам жизни другого человека по сравнению с 69% участников старше 50-ти.Ученые отмечают, что мужчины чаще завидуют карьерным успехам, а женщины – внешности, сообщает издание «MEDdaily».
О.Чиж
―
Предлагаю провести голосование. Ну, голосование у нас, вы знаете, анонимное, поэтому не нужно стыдиться ваших чувств. Давайте заглянем туда внутрь и честно себе скажем, ну там не знаю, в обозримой перспективе последних 3-х лет завидовали ли вы кому-нибудь? Или чему-нибудь? Тому, как сложились обстоятельства у другого человека?
В.Бойко
―
Если да, 660-06-64. Если нет, 660-06-65.
О.Чиж
―
Завидовали ли вы в последние 3-4 года кому-нибудь? 660-06-64, если да. 660-06-65, если нет. А на номер +7 985 970-45-45 можно своей историей поделиться, что у вас зависть-то вызывает и вызывало.
В.Бойко
―
А к нам присоединяется по телефону врач-психиатр, психотерапевт Сергей Обложко. Здравствуйте, слышите ли вы нас?
С.Обложко
―
Добрый день.
О.Чиж
―
Здравствуйте, Сергей.
В.Бойко
―
Добрый день. Скажите, пожалуйста, а это вообще насколько здоровое чувство, что называется? Ну, обычное, нормальное?
С.Обложко
―
Абсолютно здоровое и абсолютно нормальное. И я даже, в общем, как специалист немножечко удивлен постановке вопроса. Спрашивать «Испытывали ли зависть?» - это всё равно, что, там не знаю, испытывали ли вы другие какие-то эмоции, злость, обиду, тревогу, раздражение? Нормальному человеку свойственно испытывать весь спектр эмоций. Другое дело, что очень часто зависть как и некоторые другие эмоции может быть неосознаваемой. Человек испытывает это чувство, но оно настолько для него болезненное, что на уровень сознания он его не допускает. Он может сам себе даже не признаваться в том, что, например, очень сильно завидует. И если у человека уже достаточно мужества признать, что «Да, иногда я завидую», это уже очень хороший признак.
Е.Пищикова: Первым фото, сделанным на телефон, было фото ребенка
О.Чиж
―
Но, ведь, какое-то это алогичное совершенно чувство. То есть когда мы испытываем раздражение, есть раздражитель. И понятно, что это, наверное, какая-то реакция наша нервная на какие-то обстоятельства, нежелательные для нас. Счастье – тоже вполне понятное или радость – вполне понятная эмоция. А зависть – какое-то бессмысленное крайне чувство. Оно зачем вообще у нас возникает?
С.Обложко
―
Ну да. Проблема в том, что у нас есть бессознательное. Поэтому всё бы было хорошо, всё бы было логично и разумно. Но к сожалению или к счастью у нас есть бессознательное, где-то внутри нас есть определенное, ну, можно так выразиться, эмоциональное существо, которое реагирует так или иначе на какие-то ситуации. И мы не совсем контролируем вот это эмоциональное существо внутри.Ну, это как сердце – оно, как бы, бьется и оно часть меня, но я его совершенно не контролирую, оно живет само по себе и, в общем-то, само принимает решение, когда биться чаще, а когда медленно.
То же самое и наши эмоции – они не спрашивают нас, когда возникать, они, в общем-то, возникают и дальше у нас уже вопрос, что с ними делать.
О.Чиж
―
А вот Диана из Саратова как раз рекомендует, что с ними делать. «Зависть, - пишет она, - это двигатель развития. Надо ее конвертировать в действия». А вы как специалист много знаете примеров того, когда человек может извлечь какой-то положительный эффект из своих вот этих вот недобрых чувств и, действительно, заставить себя измениться для того, чтобы получить то, что есть у соседа?
С.Обложко
―
Это один из способов психологической защиты от этого достаточно тяжелого, связанного с фрустрацией, с разочарованием чувства. Очень часто люди, которые обращаются с проблемами там зависти или с какими-то другими проблемами, очень часто люди с неосознаваемой завистью обращаются по поводу, например, саморазрушительного поведения. У них бывают какие-то признаки зависимого поведения, они употребляют алкоголь, чрезмерно курят или переедают. Иногда такие люди обращаются с другими симптомами – например, депрессией, жалуются на сниженное настроение.И очень часто люди, испытывающие подобные чувства, не знают, что с ними делать. Дело в том, что способность справляться с отрицательными чувствами закладывается в детстве. И очень часто, слегка углубившись в ситуацию, мы видим, что такой человек, который испытывает болезненную зависть, когда-то в детстве уже испытывал похожие чувства, например, очень завидовал тому, что брату или сестре любви достается больше. И очень часто в этой ситуации он не нашел правильного выхода, родители не научили его, как справляться правильно с завистью, не предложили ему какие-то адекватные психологические защиты.
Направлять зависть в работу – это один из способов достаточно эффективной психологической защиты, но не самый лучший.
В.Бойко
―
Скажите, пожалуйста, а зависть – она, все-таки... Ну, грубо говоря. Я понимаю, что это совсем примитивно, но тем не менее. Она чаще возникает, допустим, у бедных по отношению к богатым? Или у других богатых по отношению к еще более богатым? Или, допустим, у одиноких, там, к женатым или замужним? Или, наоборот, у тех, у кого уже что-то есть, но им недостаточно?
С.Обложко
―
Это абсолютно не связано с богатством, это скорее связано с правильностью воспитания этого человека или нет, с набором психологических защит более или менее адекватным, со способностью использовать зрелые защиты.Например, незрелая защита, ну, то есть не совсем правильный способ справляться с завистью, - это, например, отрицание, когда я говорю «Я никому не завидую. Я, вот, выбрал такую жизненную позицию и никому не завидую. Просто, вот, когда у моего друга или близкого человека что-то хорошее происходит, у меня просто портится настроение. Но, в общем-то, я, как бы, не завидую».
О.Чиж
―
«Так-то я вообще хороший парень».
С.Обложко
―
Но это не очень зрелая защита. Гораздо более зрелая – это, например, вытеснение, когда я могу об этом говорить, когда я могу об этом шутить, когда я могу сам себе в этом признаться, что да, сейчас мое эмоциональное существо – оно очень завидует. Сейчас вот у меня такой момент, когда я завидую и я могу об этом поговорить. Это не стыдно, я сам над этим смеюсь, я осознаю это как проблему и пытаюсь как-то с этим справиться. И самый правильный способ – ну, это переключать себя на какие-то позитивные моменты в своей жизни. Ну, как мы все делаем? Ну да, у него там что-то хорошее случилось, но зато у меня есть это, это и это.
В.Бойко
―
Спасибо большое. Сергей Обложко, врач-психиатр и психотерапевт рассказал мне, что у меня есть эмоциональное существо. Я как-то никогда бессознательно так не воспринимал как эмоциональное существо, которое живет внутри.
О.Чиж
―
Что касается этого существа, то Анатолий из Екатеринбурга знает, как его зовут (это существо), это называется «жаба», чтобы ты понимал. Но вообще наш слушатель тут делится, что... «Конечно, завидую, - пишет Алексей, - тем, у кого, на мой взгляд, есть так называемая личная жизнь».Еще наш слушатель завидует наличию собственного жилья. Ну, вот это вот ужасный жилищный вопрос, да?
Но если говорить о результатах голосования, то честных у нас не так уж и много, вы уж меня простите. 47% наших слушателей признаются, что завидуют, 53% занимаются отрицанием.
В.Бойко
―
Да. Как это называется? Слабыми защитами. Ирина Кучеренко в этой студии сейчас с новостями, мы вернемся в 16:35 с новой темой, кстати, связанной тоже с психологией.НОВОСТИ
В.Бойко
―
16 часов и 35 минут в столице. 30 долларов составляет стоимость наградного знака, которым наградил меня Алексей Венедиктов и который с грохотом свалился с моей груди. Видимо, ведение передачи такое, что природа сама против.
О.Чиж
―
Не молодец ты больше.
В.Бойко
―
Да, больше я не молодец. Но мы тем временем продолжаем программу «Знаменатель» об интересных и необычных числах. И к новому числу переходим.ПЕРЕСЧЕТ
В.Бойко
―
Одну тысячу снимков своего ребенка.
О.Чиж
―
Одну тысячу снимков своего ребенка за первые 5 лет его жизни публикует в соцсетях среднестатистический современный родитель. Таковы данные исследования организации Parent Zone, которые приводит портал Лента.ру.При этом матери лишь немного активнее отцов в информировании своих подписчиков о малышах. Мужчины в соцсетях размещают 43% детских фотографий, выяснила социологическая компания Brandwatch. Стремление познакомить окружающих со всеми вехами развития ребенка с помощью соцсетей уже получило название Sharenting от английских слов «share» (делиться) и «parenting» (родительские обязанности).
В.Бойко
―
Ты сталкивалась с тем, что вся лента какой-нибудь твоей социальной сети заполонена, скажем мягко, фотографиями чьих-нибудь детей?
О.Чиж
―
Ну, вся не вся, но нескольких человек я так или иначе знаю, которые первые 2 года жизни ребенка постили, наверное, с частотой один снимок в полтора часа «Вот мы тут лежим», «Вот мы в розовой шапочке», «Вот мы в синенькой шапочке», «Вот мы на прогулке», «Мы сидим в коляске на прогулке», «Мы лежим в коляске на прогулке», «Мы под березкой», «Мы держим листик», «Вот это мы стоим рядом с собачкой», «Это мы смотрим в небо», ну и так далее.
В.Бойко
―
Слушай, ну, ты сейчас, мне кажется, основные сюжетные линии и портретные возможности отработала уже для публикации таких фотографий. Ну, то есть всякий, кто не знал, как еще сфотографировать своего ребенка, теперь знает, что еще остались листик, собачка...
О.Чиж
―
Не-не-не, там еще очень много вариантов. Я просто думаю, что... Мне кажется, можно сходу штук 30 назвать сценариев для фотосъемки, так что это не самая большая проблема.
В.Бойко
―
Ну, несмотря на твой плохо скрываемый сарказм, я хочу сказать, что мне, например, очень приятно смотреть на фотографии моей крестной, которые часто появляются в Инстаграме, которые... Как это говорится? Кума, наверное, правильно? Кума выкладывает. Тем более, вдвойне приятно смотреть, когда ты видишь, что ребенок в подаренных тобой обновках или вместе с купленными тобой книжками. Вот, меня это как-то не раздражает, если честно. Ну, может быть, не так сильно, как кого-то еще.
О.Чиж
―
Думаю, проводить ли голосование или это будет слишком грубо с моей стороны.
В.Бойко
―
Да нет, не будет. Мы же сейчас говорим про действия взрослых, а не про то, как выглядят дети – они-то ничего с этим поделать не могут.
О.Чиж
―
Дети выглядят всегда прекрасно. Они всегда замечательные, прекрасные, кукольные и очень трогательные. Но бывает такое, что вы открываете социальную сеть, а там вся лента вот в таких ми-ми-мишных фотографиях. И вас это а) утомляет (660-06-64) или, наоборот, вызывает умиление (660-06-65)?
В.Бойко
―
Итак, большое количество фотографий чьих-либо детей в социальных сетях вас утомляет, тогда 660-06-64. Или вызывает умиление, тогда 660-06-65. Я бы ко второму варианту ответа добавил также просто «Не вызывает раздражения». Ну а остальные – это равнодушно «Есть и есть».
О.Чиж
―
Ну да, есть и есть. Евгения Пищикова, журналист и писатель у нас на прямой телефонной связи. Евгения, здравствуйте. Слышите ли вы нас?
Е.Пищикова
―
Здравствуйте. Слышу я вас.
В.Бойко
―
Скажите, пожалуйста, а вас скорее раздражают подобные снимки в большом количестве или оставляют равнодушными?
Е.Пищикова
―
Если вы имеете в виду именно снимки с детьми, то они меня скорее радуют. А в принципе, обилие селфи-снимков – это, конечно, важный очень, забавный и интересный поворот в нашей повседневной действительности.
О.Чиж
―
Я просто прочитала вашу колонку о том, как одно выражение лица на снимках селфи победило другое выражение лица, и как раз подумала, что, на самом деле, ведь, социальные сети, свобода и простота публикации собственных фотографий наградила нас какими-то новыми поведенческими штуками и привычками. Вот, появилось такое явление как там Sharenting с детьми. Но появились целые постоянные такие уже классические сюжеты, например, с селфи. Много таких изменений с нами произошло из-за социальных сетей?
Е.Пищикова
―
Ну, вы понимаете, как бы, селфи развивается, это же совсем, как бы, молодая культура, да? Вот, вы смотрите, в 1996 году появилась первая фотография с телефона, в принципе. И кстати, это фотография ребенка. Так что то, что вы говорите, это самое начало фотографий селфи или селфи с детьми, потому что самая первая фотография с телефона была сделана в 1997 году неким Филиппом Каном, человеком, который соединил телефон и фотоаппарат и сфотографировал свою новорожденную дочь.То есть если первый разговор по мобильному телефону это было хвастовство, то есть изобретатель мобильного телефона похвастался своему конкуренту, что у него получилось, то первая фотография – это была фотография ребенка.
То есть прошло совсем немного лет, и уже 330 миллиардов снимков в сети. Вы можете представить, что это такое?
О.Чиж
―
Какие-то колоссальные количества, правда.
В.Бойко
―
Я, если честно, шокирован сейчас числом, которое вы назвали.
Е.Пищикова
―
30 миллиардов. Вы представляете, если свет не выключат, что называется, будем жить, во что превратится работа социологов и археологов будущего, да? Уже говорят, что такая работа небесная археология, то есть археология в интернете, что они будут раскапывать. Они будут раскапывать каждый миг жизни каждого из нас.
В.Бойко
―
Да, я тоже, кстати, об этом задумался. Но вот у нас без подписи пришло SMS-сообщение, которое натолкнуло на очень интересную мысль. Ну, наша дискуссия слушателя, а он в свою очередь нас. Он всю эту ситуацию охарактеризовал как шоу Трумэна. Но шоу Трумэна такое, добровольное, то есть не когда мы являемся невольными участниками эксперимента как главный герой фильма, за которым со стороны смотрят камеры в вымышленном мире, а когда мы, напротив, сами создаем добровольно этот вымышленный мир. Так, ведь, получается?
И.Бухаров: Это только в 90-е олигархи открывали рестораны для жен, чтоб они не вскрывали им мозг
Е.Пищикова
―
Да. Потому что интернет, как бы, создают люди, интернета нету без людей. Собственно, интернет – это и равно люди, да? И есть, действительно, такая теория, которая меня очень устраивает, о том, что селфи в том числе – это, как бы, увеличение включенности, да?Что делает человек, когда он входит в пустую квартиру, в комнату? Он включает телевизор и включает компьютер или не включает телевизор, но включает компьютер и радио, предположим.
О.Чиж
―
А одному страшно быть.
Е.Пищикова
―
Это включенность в мир. Просто так комната – это замкнутое место, где ты один. А так ты входишь и сразу включаешься в мир. То есть сначала ты это всё включаешь, а потом ты фотографируешь себя, как ты всё это включаешь, и выкладываешь в мир. Это ты включаешь себя в этот мир. То есть это увеличение вовлеченности в жизнь, вовлеченности в мир.В принципе, это абсолютно новое, то, что сейчас происходит. И если это не прервется, то может привести к очень интересным изменениям, и в том числе, действительно, повседневных поведенческих привычек.
О.Чиж
―
А, например, к каким?
Е.Пищикова
―
Ну, потому что всё это развивается в достаточной степени быстро. Вот, например, с чего начинали мы, журналисты, в конце 80-х, когда только?.. Да я даже бы сказала, что в середине 90-х, когда появлялся интернет. Мы говорили нашим детям «Не знакомьтесь по интернету никоим образом – там ужасно, там живут какие-то непонятные люди. Это всё совершенно непонятно».В данный момент мы имеем статистику общемировую, что большее количество браков, успешных браков, 65% браков происходит среди молодых людей, которые познакомились в интернете. И всё это произошло за 15-20 лет.
В.Бойко
―
Да. Будем смотреть, что нас ждет еще впереди. Прогнозировать пока, конечно, непонятно с такой скоростью развития технологий. Евгения Пищикова, журналист, писатель и автор колонки как раз про изменение наших поведенческих особенностей благодаря или вопреки селфи.
О.Чиж
―
На Газете.Ру есть она.
В.Бойко
―
Да. Была у нас на прямой связи со студией. Мы тем временем разворачиваемся. Нет?
О.Чиж
―
Ну, куда ж мы разворачиваемся?
В.Бойко
―
Не разворачиваемся?
О.Чиж
―
А результаты голосования кто будет подводить? Во-первых, результаты голосования, во-вторых, сообщения вы присылаете на номер +7 985 970-45-45. Максим пишет из Москвы: «Дочке 4 года. Ни одной фотографии с ней не было выложено в сеть». «С близкими родственниками подобными фотографиями можно делиться и другим путем, а, вот, показывать их кому-то еще – в этом есть что-то такое вот, не очень хорошее».
В.Бойко
―
Ольга Сергеевна из Волгограда пишет: «Удалила всех своих одноклассниц из друзей, которые разместили свои фото с кучами внуков». Ну, вы хотя бы порадовались, прежде чем удалить, что у них куча внуков?
О.Чиж
―
Жестоко так, знаешь?
В.Бойко
―
Или вам просто дети не нравятся?
О.Чиж
―
Обрубили все подходы сразу. Я останавливаю голосование. У нас 87% тех, кто принимает участие в голосовании по телефону, говорит, что их как раз утомляет такая чрезмерная загруженность соцсетей детскими снимками. А 13,5% - они к этому относятся либо положительно, либо их это просто никак не трогает и не волнует.
В.Бойко
―
Ну, видимо, все-таки, можно говорить о том, что, наверное, если тысячу снимков своего ребенка за первые 5 лет жизни публикует среднестатистический пользователь интернета, это, действительно, может раздражать.БРИТАНСКИЕ УЧЕНЫЕ
О.Чиж
―
12 евро.
В.Бойко
―
12 евро в среднем составляет стоимость блюда в ресторане, который на днях открылся в здании действующей тюрьмы недалеко от Милана.Руководят заведением под названием «На каторге» сами заключенные, а готовят для посетителей 2 внештатных шеф-повара. В необычном ресторане гурманы могут отведать дичь в смородиновом соусе, пасту с олениной и соусом Бренди, каштаны и рулеты из маринованного лосося.
Как поясняет начальство тюрьмы, цель предприятия – дать шанс арестантам восстановить связи с обществом. Поэтому инициаторы проекта называют заведение местом, где можно не только отлично поесть, но и сделать доброе дело.
Прежде, чем мы сделаем перерыв на рекламу, я хочу нашим слушателям задать вопрос.
О.Чиж
―
В каких необычных ресторанах отобедали вы?
В.Бойко
―
Да. Ответить на него можно с помощью номера +7 985 970-45-45, а еще голосование.
О.Чиж
―
Так?
В.Бойко
―
Голосование будет следующее. Пошли бы вы в ресторан, организованный заключенными на территории тюрьмы?
О.Чиж
―
Если да, 660-06-64. Если нет, 660-06-65.
В.Бойко
―
Итак, еще раз. Пошли бы вы в ресторан, организованный заключенными на территории тюрьмы? Не важно, из каких соображений. Того, что там дешево, вкусно или того, что вы хотите помочь их социализации. Если да, 660-06-64. Если нет, 660-06-65. Сейчас двухминутная реклама, а затем узнаем у эксперта, как еще изворачиваются эти самые рестораторы, чтобы заманить.
О.Чиж
―
Заманить к себе, конечно.РЕКЛАМА
В.Бойко
―
16 часов и 49 минут в столице. Я напоминаю, что мы обсуждаем ресторан, который заключенные в Италии сделали прямо на территории тюрьмы.
О.Чиж
―
Всего 12 евро – и можно приобщиться к мастерству повара.
В.Бойко
―
И Игорь Бухаров, ресторатор, президент Федерации рестораторов и отельеров присоединяется к нам по телефону. Здравствуйте, слышите ли вы нас?
И.Бухаров
―
Здравствуйте. Да, всё слышу отлично.
О.Чиж
―
Добрый день, Игорь.
В.Бойко
―
А чем, если говорить не о социальном аспекте, а о бизнесовом, чем вообще может удивить и пытается удивить сегодня ресторанный мир с точки зрения местоположения и персонала?
И.Бухаров
―
Ну, понимаете, тренды сегодня, конечно, меняются. Сегодня уходят там уже занявшие определенную нишу рестораны высокой кухни с тремя звездами Мишлена и приходят гастропабы – это когда минимум всего, но очень качественная еда, и те же трехзвездочные мишленовские шефы говорят о том, что нужно выйти на улицу и предложить хорошую еду проходящим, так называемая стрит-фуд.Большое количество уделяется внимания продуктам. Местоположение – тут вопрос такой. Понимаете, Италия и Франция – в общем, достаточно маленькие страны для того, чтобы... С большой гастрономической культурой люди готовы проехать 100, 200, 300, там, 400 километров для того, чтоб поужинать в любимом ресторане или в ресторане, который является сегодня очень интересным с точки зрения профессиональных гастрокритиков, которые о нем пишут, что стоит его посетить. И поэтому люди готовы поехать.
У нас, к сожалению, пока страдают даже те рестораны, возле которых раньше можно было поставить машину, например, а сейчас даже остановиться нельзя и, в общем, человек не готов там подъехать куда-то в другую сторону, поставить машину, вернуться там, пройти 300, 400, 500, не говоря уже о километре. Хотя, французы так могут бросить машину и километр идти до ресторана для того, чтобы провести время с друзьями.
О.Чиж
―
Ну, отношение немножко другое, конечно. Но так или иначе у нас же тоже были попытки привлечь клиента, ну, какими-то экзотическими методами. Например, я знаю, что существовали места, где можно было поужинать в полной темноте. Еще были какие-то извороты такие.
И.Бухаров
―
Ну, есть там, есть рестораны, которые под названием «Туалет», да? И всё еще и похоже на то, что там в туалете. Но это всё экзотично. Понятно, вы можете один раз на это сходить посмотреть. Почему там, например, молекулярная кухня так называемая не сильно много продержалась? Там элементы какие-то стали появляться у нас, но уже к этому времени она сходит на нет. Потому что в любом случае всё подвержено моде, каким-то веяниям, а в основе всего, конечно, лежит экономика. Поэтому что бы вы ни придумывали, просто вопрос в том, готов ли человек заплатить за соотношение «цена-качество».
В.Бойко
―
То есть получается, что вот такая экзотика – это вовсе не обязательно работающая бизнес-модель в сегодняшних экономических реалиях и вообще в реалиях этого бизнеса и сектора экономики?
И.Бухаров
―
Да, конечно. Всё равно надо понимать, что ресторан – это бизнес. Это там только в 90-е олигархи, открывающие женам рестораны, чтоб они не вскрывали им мозг там, которые там через какое-то время закрывались после того, когда там человек говорил «Ну, послушайте, ну, я же не могу доплачивать за всё там». Вот.Поэтому, конечно, это... Это экономика, это бизнес-модель, это нужно просыпаться и засыпать с карандашом, бумажкой и с калькулятором, просчитывать всё. И поэтому мы видим, что большое количество ресторанов открывается, эта предпринимательская инициатива есть и такое же большое количество ресторанов закрывается.
И, вот, Москва, например, как показатель, да? В Москве 7,5 тысяч ресторанов, а за это время там закрылось там, грубо говоря, 500, открылось 700. И прирост для такого города в 180 ресторанов – это очень, конечно, маленький. Потому что потенциал Москвы по количеству жителей – конечно, там это в 3 раза больше ресторанов.
О.Чиж
―
Вообще это, конечно, еще одна очень большая тема. Но, все-таки, есть одно ужасно досадное наблюдение. Вот, в основном, когда вы приезжаете в какую-нибудь небольшую европейскую страну, там всегда есть рестораны, которые существуют десятилетиями, или бары, в которые ходит один и тот же хозяин 40 лет подряд, принимает 10 постоянных клиентов и так далее. А, вот, в Москве таких долгожителей почему-то не случается.
И.Бухаров
―
Почему? Есть такие долгожители.
О.Чиж
―
Бары и рестораны, которые вот прямо душевные-душевные, районные-районные?
И.Бухаров
―
Да. Конечно. Почему нет? Посмотрите, «Разгуляй», который был открыт за Елоховской церковью, который был открыт в 1988 году, до сих пор существует и те же самые владельцы. «Анна Монс», который существует больше 20 лет, те же самые владельцы. Ресторан «Ностальжи», которому 21 год. И все. У нас большое количество ресторанов, которые уже там перевалил.Понятно, что нельзя об этом говорить, потому что когда ты встречаешься с коллегами даже из Мексики и с Филиппин, они говорят «У меня ресторану 70 лет. Его открыл мой папа, и я продолжаю в нем работать».
В.Бойко
―
Но тем не менее, у нас какие-то традиции тоже есть, и это приятно. Спасибо большое Игорю Бухарову, ресторатору, президенту Федерации рестораторов и отельеров.
О.Чиж
―
56% наших слушателей сходили бы в ресторан в действующую итальянскую тюрьму.
В.Бойко
―
Но наш эксперт скорее отправляет вас в проверенные места. Всеволод Бойко, Оксана Чиж, программа «Знаменатель». Надеемся, до следующей недели.
О.Чиж
―
Спасибо.