Знаменатель - 2015-05-21
21.05.2015
В. Бойко
―
23 часа и 7 минут в столице, это программа «Знаменатель», в студии Всеволод Бойко...
И. Воробьева
―
И Ирина Воробьева внезапно вместо Оксаны Чиж. Но Ксюша скоро вернется. Очень рада быть в этой программе. Всем здрасьте.
В. Бойко
―
Здрасьте. Это программа, как вы знаете, об интересных числах – больших, маленьких, но, самое главное, значимых.И по традиции наша программа начинается с новостей в цифрах.
15 суток ареста или 5-тисячный штраф могут грозить российским пешеходам, которые откажутся пройти медосвидетельствование. Соответствующий законопроект внесен в Госдуму. Для проверки достаточно, чтобы полицейский заподозрил гражданина в употреблении спиртного или наркотиков.
И. Воробьева
―
195 несовершеннолетних вступили в брак в Москве в прошлом году – такую статистику привел канал Москва со ссылкой на Общественную палату. Стоит отметить, что среди поженившихся подростков 172 девушки и 23 юноши. Интересно, что через процедуру развода за год прошли лишь 3 супруга, которым не было 18-ти лет.
В. Бойко
―
80% мужчин пугаются, слыша от своих близких фразу «нам надо поговорить», это следует из результатов опроса, проведенного британской газетой Daily Mail. Согласно исследованию лучшее время для общения с британскими мужчинами – 20 часов 15 минут, вопреки мнению их спутниц, которые считают оптимальным вести важные разговоры утром. Издание отмечает также, что 92% мужчин считают самым неподходящим моментом для серьезной семейной дискуссии время футбольной трансляции.
И. Воробьева
―
350 тысяч долларов заплатил охотник из США за возможность легально убить черного носорога в Африке. Американец Кори Ноултон выиграл ежегодный аукцион на отстрел вымирающего вида. Он подчеркнул, что не испытывает чувства вины, так как потраченные деньги пойдут на поддержание популяции редкого животного. Несмотря на это, Ноултон подвергся резкой критике зоозащитников.
В. Бойко
―
12 часов 5 минут и 5 секунд без перерыва играл барабанную дробь новый рекордсмен книги рекордов Гиннеса в этом виде британец Джейсон Бринклет. Он превзошел предыдущего рекордсмена всего на 5 минут. Однако после окончания сессии Бринклет был госпитализирован с травмой рук. Он признался журналистам, что перестал чувствовать собственные запястья после 8-ми часов игры, но решил не сдаваться.Больше интересных и важных цифр прямо сейчас.
СПЕЦОПРОС
В. Бойко
―
53,3%.
И. Воробьева
―
53,3% российских пользователей социальных сетей полагают, что российская армия либо активно участвует в конфликте на Украине, либо там есть отдельные подразделения кадровых военных из нашей страны. Это следует из опроса, проведенного социологическим центром ЦИМЭС социальной сети ВКонтакте. При этом 36% опрошенных полагает, что в Донбассе на стороне самопровозглашенных республик воюют, согласно официальной версии, так называемые отпускники, или же исключительно российские добровольцы и местные ополченцы.
В. Бойко
―
Вот такие неожиданные, по крайней мере, для меня, результаты исследования. Я внимательно изучил, что там происходит на сайте ЦИМЭС, cimes.pro, можете зайти тоже посмотреть. На самом деле очень интересно то, что там проведен опрос не только среди россиян, но там еще проведен опрос и среди украинцев.
И. Воробьева
―
То есть, отдельно проводили? Или все вместе?
В. Бойко
―
Ну, все проводили вместе, просто потом анализировали данные, кто голосовал. И у украинцев, конечно, ситуация несколько иная, но при этом следует отметить, что, в общем, цифры более или менее близкие. Да, конечно, там больше людей думают иначе, но в целом это, что называется, не небо и земля.
И. Воробьева
―
Ну, что же, мы ждем по телефону нашего гостя, который у нас уже на прямой линии со студией. Это управляющий партнер Социологического центра ЦИМЭС Олег Беркович. Олег, добрый вечер.
О. Беркович
―
Добрый вечер, Ирина, добрый вечер, Всеволод.
В. Бойко
―
Олег, скажи, пожалуйста, для тебя вообще удивительны эти результаты? Потому что – давай нашим слушателям откроем тайну, не случайно рубрика называется «спецопрос» – мы вместе придумываем эти вопросы. Я, если честно, несколько поражен.
О. Беркович
―
Если честно, я тоже. Мы за последние полгода проводили больше десяти опросов на украинскую тематику, на тему идущих там боевых действий, и в большинстве случаев, опять же, в большей или меньшей степени, результаты совпадали с той позицией, которая транслируется центральными каналами российскими. Аудитория в целом поддерживала официальную позицию и готова была ее ретранслировать.И сейчас это первый такой опрос на такую резонансную тему, когда люди ответили диаметрально противоположно тому, что они видят по телевизору. И, возможно – это одна из моих версий – что здесь помогла крымская спецоперация. То, как в течение времени менялись версии о том, были там военные или не были, и, в конце концов, было рассказано о том, что они там были, это наши военные, это была реальная военная спецоперация. И это же, возможно, наложилось на представление аудитории о войне на Донбассе. И поэтому они в этот раз уже уверены в том, что там именно наши военные.
И. Воробьева
―
Но мне просто кажется, что в социальных сетях сообщения, которые расходятся с тем, что говорят на центральном телевидении, их в разы больше, чем где-либо еще, в разы больше, чем в СМИ, где-либо на каких-то сайтах. Мне кажется, что ВКонтакте огромное количество и групп, и страниц, и новостей о том, что там на самом деле есть российская армия, и она так или иначе участвует в этой войне.
О. Беркович
―
Все так. У них информированность выше, но надо понимать, что это приблизительно та же аудитория, которая смотрит телевидение, получает те же самые новости через телевидение. Другое дело, что у них есть альтернативные источники информации, и, вы очень правильно сказали, они видят другую картинку.Но до этого они всегда отвечали плюс-минус так, как транслировалась официальная позиция. И в этом плане это такой первый прецедент. То есть, я бы не стал, конечно, говорить о том, что падает влияние телевидения, но это такой первый очень важный, на мой взгляд, момент их различий.
И, конечно, это ВКонтакте, это самая крупная социальная сеть в России, где больше всего людей. Если мы проведем опрос в Фейсбуке, мы получим, конечно, другие данные, то есть, мы получим еще большее количество людей, которые скажут о присутствии там российской армии. Но Фейсбук существенно меньше, это порядка 1 миллиона ежедневных посещений, а ВКонтакте – это 46 миллионов каждый день.
В. Бойко
―
Олег, вот я как раз в связи с этим хотел задать тебе вопрос. Есть некое предубеждение, связанное с социологическими опросами, которые проводятся в социальных сетях. Мол, это очень специфическая аудитория. Ты можешь немного познакомить нас с возрастным и географическим составом тех людей, которые отвечали на вопросы ЦИМЭСа?
О. Беркович
―
Да, конечно. Вообще, ядро ВКонтакте – опять же, нужно брать разные соцсети. Если мы говорим про ВКонтакте, как в данном случае, то здесь ядро – это 18-35. На эту аудиторию приходится самое большое количество опрошенных. Если мы возьмем Одноклассники и проведем опрос там (и на эту тему обязательно проведем еще опрос дополнительно в Одноклассниках), то мы получим ответы аудитории постарше, потому что там ядро – 35+.То есть, вместе они дают очень сбалансированную картину на самом деле того, что есть в нашей стране. Если взять, например, самый активный возраст 25-34, такие прямо самые-самые активные люди, то там у них на самом деле не очень сильно изменятся цифры по отношению к среднему показателю по стране, они будут чуть-чуть выше, то есть, там уже не 53%, а там 58% тех, кто считает, что российская армия участвует в боевых действиях на юго-востоке.
Если мы сравним женщин и мужчин, то у мужчин на 4% этот показатель выше, что говорит, скорее всего, об информированности. Женщины просто в меньшей степени интересуются этим конфликтом.
Здесь интересно то, что мы можем в этих опросах дотянуться до любого региона. И у нас, например, есть данные по тому, как отвечали на Донбассе, и как отвечали в Луганске, и как отвечали в Крыму. На Донбассе и в Луганске порядка 60% (где-то 62, где-то 64), сказали, что, да, на юго-востоке есть российские войска. Люди в Крыму тоже уже знакомы с тем, как появляются российские войска, они также сказали, порядка 65% и в Симферополе, и в Севастополе, сказали о том, что, да, скорее всего российская армия участвует в конфликте на Юго-Востоке Украины.
И. Воробьева
―
А если мы берем региональную составляющую, например, там, условный Ростов-на-Дону, вот Ростовская область, они же тоже, наверное, голосовали в большей степени за то, что действительно там есть российские военные. Учитывая, что в Ростовской области их в принципе в связи с конфликтом на Юго-Востоке Украины стало еще больше.
О. Беркович
―
Учитывая, как близко там находится граница, в Ростовской области этот показатель немножко повыше, чем в среднем по России. В Ростове 56% по сравнению с 53%. Не очень много, но, тем не менее, чуть повыше. И поменьше процент тех, также на 2%, кто говорит, что на юго-востоке воюют только добровольцы и только ополченцы.
В. Бойко
―
Я вот сейчас смотрю на результаты опроса, и если верить тем исследованиям, которые у вас опубликованы, то порядка 30% опрошенных – это жители Москвы и Санкт-Петербурга. То есть, довольно весомая доля. Можешь ли ты говорить о том, что все-таки они больше информированы или более предвзято скорее относятся к государственной пропаганде, которая нас уверяет, что там наших военных нет?
О. Беркович
―
Почти так – 27% приходится на Москву и Санкт-Петербург. Скорее это вопрос проникновения интернета. В Москве и Питере просто больше людей, которые пользуются интернетом, чем в регионах. Больше жителей – глубже проникновение. И, да, уровень знаний в Москве и Питере относительно, именно информационной подкованности, он выше, чем в регионах, это так. И в Москве мы видим 60% тех, кто считает, что на юго-востоке есть российская армия, а в Санкт-Петербурге 59,5%, то есть практически идентичная цифра.
В. Бойко
―
Спасибо большое. Это Олег Беркович, управляющий партнер социологического центра ЦИМЭС. Разбирались, где и как доверяют или не доверяют российской пропаганде. Я бы голосование еще хотел провести.
И. Воробьева
―
Давай голосование. Я сначала напомню цифры.Нет, давай сначала голосование проведем, потом сравним с теми цифрами, которые есть у нас.
В. Бойко
―
Я хочу несколько другое голосование провести, не спрашивать один в один то же самое, верите ли вы или не верите, потому что наша аудитория довольно субъективна в этом отношении. Мне другое интересно. Менялось ли – ну, давайте возьмем с марта 2014 года или с февраля даже.
И. Воробьева
―
Чуть больше года.
В. Бойко
―
Менялось ли за последний год ваше восприятие событий на Востоке и Юге Украины?
И. Воробьева
―
Да, пожалуй, так правильно будет. Итак, если менялось, то ваш телефон 660-06-64, если нет, то ваш телефон 660-06-65.Ваше отношение менялось за последний год к событиям на Юго-Востоке Украины, да – 660-06-64, нет – 660-06-65.
В. Бойко
―
Ну, мы здесь в первую очередь говорим о том, насколько вы доверяли или не доверяли тому, что с экранов телевизоров или из радиоколонок льется вам в глаза и уши.
И. Воробьева
―
Да. И то, что видите в интернете. Это же не зря мы говорили про аудиторию ВКонтакте или других социальных сетей, потому что у них действительно гораздо больше информации ровно потому, что есть огромный массив информации, который никогда не попадет в прессу – его невозможно проверить. Поэтому он выливается туда в социальные сети. А уже там люди, непривычные сортировать или, условно говоря, проверять источники, они могут читать, и у них может быть восприятие довольно сильно искажено.
В. Бойко
―
Ты знаешь, я, в общем, из каких-то шкурных соображений сейчас решил провести этот опрос, потому что я долгое время очень настороженно относился к различной инсайдерской информации о присутствии российских военных на территории Украины. И я пытался набрать для себя какое-то количество кейсов и сделать из них вывод. И мы недавно это с коллегами обсуждали. Выяснилось, что я, допустим, позже других поверил в присутствие российских военных на Украине. Но зато я знаю, что это не какая-то моя эмоциональная позиция. Это то, что я в некой дискуссии, как мне кажется, смогу подтвердить какими-то примерами из прессы.
И. Воробьева
―
Есть такое ощущение, что многие люди делают выводы просто исключительно из-за недоверия к официальной позиции власти, привыкая к тому, что просто очень часто врут.
В. Бойко
―
Но что важно отметить: если наши сограждане считают, что там есть российские войска в той или иной степени, это вовсе не значит, что они против этого.
И. Воробьева
―
Да. Я, кстати, хотела сказать, вот когда мы с Олегом разговаривали, но это же невозможно посчитать, да? Невозможно посчитать, вот, мужчина, например, говорит: «да, они там есть» с чувством гордости, да? Или говорит: ну, конечно, ну, конечно, как же мы их там бросим и так далее. Это невозможно посчитать, но многие, наверняка, нажали эту кнопку, в смысле, ответили таким образом, потому что одобряют эту историю, например.
В. Бойко
―
Давай подводить итоги голосования.
И. Воробьева
―
Да, есть результаты голосования. И, ты знаешь, удивительная вещь, я думала, будет наоборот. Но 90% проголосовавших говорят о том, что за последний год их отношение и понимание к событиям на Юго-Востоке Украины вообще никак не поменялось. И только 10% говорят о том, что поменялось.
В. Бойко
―
Ну, наверное, мы дали слабину в постановке вопроса, мне кажется. И, кстати, слушатели по смс-сервису +7-985-970-45-45 соглашаются с нашим с тобой мнением. Что вполне возможно, вот это мнение о том, что есть там российские военные, вовсе не говорит о том, что кто-то в социальных сетях против этого.
И. Воробьева
―
Да, но это невозможно посчитать, поэтому есть цифры те, которые есть, собственно, опрос был проведен.ПЕРЕСЧЕТ
И. Воробьева
―
87% флористов.
В. Бойко
―
87% флористов и такой же процент садовников утверждают, что они счастливы. Представители этих двух профессий признаны самыми счастливыми людьми на свете, исходя из исследования британского социолога-бихевиориста, есть и такие люди.
И. Воробьева
―
Кого?
В. Бойко
―
Бихевиориста.
И. Воробьева
―
Сейчас ты мне объяснишь, что это такое.
В. Бойко
―
Пола Долана. В пятерку лидеров также вошли парикмахеры, косметологи и сантехники (76% сантехников считают себя счастливыми). Замыкают рейтинг представители таких профессий, как айтишники и менеджеры по персоналу. А самыми несчастными, если верить исследованию – ну, по крайней мере, там, на Западе – оказались банкиры. Только 44% финансистов признались, что счастливы.
И. Воробьева
―
А вообще это очень интересно. Я не увидела здесь журналистов. Но подозреваю, что процент будет средненьким.У нас по телефону на прямой линии со студией флорист цветочной мастерской «Трава» Мария Кузнецова. Маша, добрый вечер.
М. Кузнецова
―
Добрый вечер.
В. Бойко
―
Маша, привет. Ну, я озадачил тебя перед этим эфиром, попросив ответить на вопрос, почему же флористы такие счастливые. Ты придумала ответ, скажи?
М. Кузнецова
―
Да, придумала несколько. Ну, начну, естественно, с самых банальностей. Вообще для начала скажу, что флористикой я увлеклась не так давно, где-то год назад. И я в тот момент как раз увольнялась с предыдущей работы. И, действительно, за этот год, я понимаю, что я стала гораздо счастливее. Я не связывала это с цветами, но раз британские ученые так решили, то, видимо, в этом есть своя правда.Ну, я для себя, как я понимаю, например, по своему опыту, что, во-первых, цветы – это красиво. И это банально, но это факт, и все женщины любят цветы, и все любят, когда им дарят цветы, и все любят фотографировать цветы. От этого никуда не деться.
Плюс, тоже банальная вещь, но очень здорово что-то делать своими руками и видеть результат. Результат очень красивый, который радует не только тебя, но и человека, для которого ты это все делаешь. И плюс, работа флориста в том, что ты этот результат видишь сразу, не через день, не через неделю, не через месяц, не через год, а ты прямо сделал и видишь, что ты сделал, даришь человеку свое творение, человек радуется и, соответственно, человек получает удовольствие, и ты тоже получаешь от этого несказанное удовольствие.
Вообще, когда получаешь положительные отзывы от клиентов, тут уровень счастья твоего прямо возрастает до предела, потому что первое время это прямо до слез – видеть радость в глазах людей, это, конечно, невероятно приятно.
И. Воробьева
―
А если они говорят: вы знаете, Мария, как-то, что вы тут составили? Тут какую-то фигню, ну, честное слово...
В. Бойко
―
Герберы не подходят.
И. Воробьева
―
Да, я думал, будет прямо, ох, а вот что это за вот эта штучечка? Зачем вы мне тут сюда... Бывает же и такое?
М. Кузнецова
―
Такое тоже, естественно, бывает, и бывает нередко. Ну, разные бывают причины. Ну, иногда просто не угадал. Ничего с этим не поделаешь. Ты вроде сделал все возможное, учел все пожелания, приходит клиент, говорит, что, ну, нет, там, грубо говоря, на картинке в интернете было лучше. Ну, тут с этим мало что можно поделать. В общем, вкусы у всех разные, а настроение, опять же, тоже бывает разное. Но бывает, да, не с той ноги встал, и букет, ты его крутишь-крутишь, но не получается. Ты можешь десять раз перебрать, но все равно там что-то пошло не так.
И. Воробьева
―
Маша, скажи, пожалуйста, во флористике принцип тот же: клиент всегда прав?
М. Кузнецова
―
Ну, скорее, да, конечно. Ну, по-разному. Но иногда бывают такие клиенты... Ну, например, 101 розу собирать, вот недавно у меня был такой опыт. Когда клиент заказывает 101 розу, я считаю, что он априори неправ. Хочу обратиться к слушателям: никогда так не делайте.
И. Воробьева
―
Почему?
М. Кузнецова
―
Это банально, безвкусно, и, в общем-то, не очень красиво и неудобно. И девушке, которой вы будете дарить эту 101 розу тоже, в общем, будет много хлопот от этого. И можно собрать... вообще, вот эта мания гигантизма...
В. Бойко
―
Подожди, Маша, ну, можно же «лепестками белых роз наше ложе застелю» сделать из этого. Как пел Серов.
М. Кузнецова
―
Это, в общем... ну, я против, конечно, таких банальных идей. Сейчас существует такое разнообразие красивейших невероятных цветов, и вот эта вот повальная любовь к розам, и к огромному количеству роз, к лепесткам, вот этому всему, она, конечно, не совсем понятна. Я надеюсь, что пройдет все-таки время, и люди немножко изменят свои предпочтения и все-таки придут к выводу, что маленькие аккуратные букетики, собранные из интересных экзотических цветов, они все-таки гораздо милее и симпатичнее, чем вот эта вот охапка банальных, на самом деле, как правило, самых дешевых сортов роз.
В. Бойко
―
Я тебе хотел на самом деле дурацкий вопрос задать, но задам вопрос провокационный, к которому ты не готова, благодаря нашему слушателю под ником крот471: «Ведь приходится иногда собирать букеты по траурным поводам, правда?» Бывало такое?
М. Кузнецова
―
Мне, честно говоря, не приходилось.
В. Бойко
―
А коллегам?
М. Кузнецова
―
Коллегам по траурным поводам? Нет.
В. Бойко
―
Я имею в виду в смысле...
И. Воробьева
―
Имеется в виду, что твои коллеги сталкивались?
М. Кузнецова
―
Нет, нет. Наша мастерская ни разу за полтора года своего существования с таким не сталкивалась.
И. Воробьева
―
Ну, видимо, по траурным поводам люди покупают просто цветы без сбора букетов.
В. Бойко
―
Ну, да, я думаю, что это специфическая доля рынка, что называется.
М. Кузнецова
―
У меня такого опыта, к счастью, не было, и я бы не хотела с этим работать.
И. Воробьева
―
Я другой хочу вопрос задать. Маша, ты же понимаешь, что вот мужчина покупает букет, ты его собираешь с такой любовью, отдаешь ему, он радуется. А дальше он дарит девушке, которая ему говорит: знаешь что, друг, иди-ка ты... И вот этот твой букет швыряет в какую-нибудь помойку. И вот, как же так?
М. Кузнецова
―
Ну, во-первых, я об этом вряд ли когда-нибудь узнаю.
И. Воробьева
―
Ты же понимаешь, что это возможно.
М. Кузнецова
―
Ну, возможно, но маловероятно. Опять же, в моей практике такого не было. Ну, что ж, бывают тоже разные случаи в отношениях людей. Во всяком случае, моей вины в этом уж точно нет. Ну, во всяком случае, если она кинула его не из-за того, что, ой, какой некрасивый букет, дай-ка я его выкину, а если это просто какая-то драма между людьми, то причем тут я?
В. Бойко
―
Да, я анонсирую, что у нас еще про драмы между людьми речь сегодня пойдет обязательно.
И. Воробьева
―
О да!
В. Бойко
―
Маша, последний вопрос, наверное, я тебе хочу задать как человек, который тоже иногда покупает жене цветы.
И. Воробьева
―
Так-так.
В. Бойко
―
Скажи, пожалуйста, какой клиент больше раздражает флориста – взыскательный или невзыскательный? То есть, тебе будет неприятнее, если каждый цветок будет просить тебя заменить покупатель, но при этом будет внимательно относиться к твое работе? Или же если он придет, ткнет явно в первый попавшийся дорогой большой объемный букет, отдаст свои, там, 5 тысяч рублей и уйдет?
М. Кузнецова
―
Я очень не люблю, когда клиенты приходят и делают вид, что они очень хорошо разбираются в цветах, а на самом деле ты понимаешь, что они, в общем-то, ничего не понимают. Когда ты им собираешь букет из самых вообще просто красивейших пионов, а они говорят: ой, ну, нет, что-то это как-то все некрасиво, давайте мне вот те – и тычет в самые дешевые, ну, обычные розы, грубо говоря. И делают это с таким надменным видом – это, конечно, удивляет, немножко раздражает. Но, вообще, надо понимать еще, что я работаю в интернет-магазине, и мы все букеты делаем на заказ. К нам люди не приходят, с улицы не заходят, и вот не тычут пальцем: мне вот это или вот это. Соответственно, это плюс моего места работы, потому что, в общем-то, с клиентами напрямую мы редко когда работаем.
В. Бойко
―
А, вот почему ты такая счастливая, Маша! Все ясно.
М. Кузнецова
―
Да, да.
В. Бойко
―
Спасибо интернету.
М. Кузнецова
―
Вообще у меня, да, работа мечты, если можно так сказать. Я абсолютно счастлива, правда, я нисколько не жалею, что ушла во флористику. Это действительно волшебная профессия, тут британские ученые не обманывают нисколько.
В. Бойко
―
Замечательно! На этой радостной ноте мы прощаемся.
И. Воробьева
―
Да, очень рады за тебя.
В. Бойко
―
Я напомню, что Мария Кузнецова, флорист цветочной мастерской «Трава» была у нас на прямой связи со студией.ПЕРСОНАЛЬНЫЙ УЧЕТ
В. Бойко
―
Резкий поворот: 8 палачей.
И. Воробьева
―
8 палачей готовы нанять власти Саудовской Аравии. Соответствующие вакансии, как пишет агентство Рейтер, появились на государственной бирже труда королевства. Специальных навыков от соискателей не требуется. Их задачей будет приводить в исполнение не только смертные приговоры, но и отрубать части тела за некоторые правонарушения. Профессия подпадает под классификацию «религиозные функционеры» и оплачивается по минимальной для госслужащего ставке.
В. Бойко
―
Я был совершенно шокирован, когда увидел эту новость. Я наткнулся на нее, когда был на смене новостника.
И. Воробьева
―
А почему, почему ты был шокирован? Честное слово, вот объясни мне. Там есть смертная казнь, она официально есть, все об этом знают. Действительно это же должен кто-то делать, ну, по штатному расписанию просто.
В. Бойко
―
Ну, просто у меня слово «палач» ассоциируется с громилой с окровавленными руками, который вытирает человеческую кровь с гигантского топора об свой кожаный фартук.
И. Воробьева
―
Ну, вообще да.
В. Бойко
―
А здесь выясняется, что даже в Саудовской Аравии, где вроде как у женщин все не очень хорошо с правами, да, в общем-то, и у заключенных тоже, как мы видим…
И. Воробьева
―
И там вообще у мужчин иногда проблемы возникают, я так понимаю. Ну? И что?
В. Бойко
―
Так вот, мы выясняем, что в Саудовской Аравии, несмотря на существование такого средневекового, на мой взгляд, способа расправы над людьми, как смертная казнь, есть биржа труда, где нанимают палачей и где платят им по минимальной ставке. А еще у него будет написано в трудовой, что он религиозный функционер пятого разряда. Вот это совмещение Средневековья с некими современными нормами рынка труда меня вогнало в ступор.
И. Воробьева
―
Давайте сейчас прервемся буквально на пару минут, продолжим эту тему, надеюсь, с гостем.НОВОСТИ
В. Бойко
―
23 часа и 35 минут в столице, это программа «Знаменатель», у микрофона по-прежнему Всеволод Бойко и Ирина Воробьева, еще раз здравствуйте. 8-985-970-45-45 – телефон для ваших смс-сообщений. Напишите, с вашей точки зрения, допустимо ли претендовать на профессию палача в тех странах, где смертная казнь разрешена. Не с точки зрения… не знаю, а с какой-нибудь другой.
И. Воробьева
―
Нет, ну, действительно, здесь упор на то, что в странах, где действительно официально разрешена смертная казнь, все об этом знают, да? Ну, кому-то же надо это делать. Вот на ваш взгляд, допустимо ли претендовать на такую работу или работать на такой работе?
В. Бойко
―
Или нужно это вообще бойкотировать, в любом случае?
И. Воробьева
―
Да, и такие люди в обществе, на ваш взгляд, должны считаться, собственно, палачами и как-то презрительное отношение к ним должно быть. Ну, как-то так.Между тем, у нас много вопросов по казням в Саудовской Аравии, вообще как это происходит, за что, как, почему. И у нас по телефону на прямой линии со студией арабист, востоковед Леонид Исаев. Леонид, добрый вечер.
Л. Исаев
―
Добрый вечер.
В. Бойко
―
Во-первых, спасибо, что вы согласились выйти к нам в эфир. Мы знаем, что для вас это было не совсем легко. Надеемся, что все пройдет хорошо. Потом слушателям, может быть, откроем тайну.Прежде всего, скажите, пожалуйста, насколько я прав, когда у меня вызывает шок и трепет, что вакансии палачей размещаются на бирже труда? Это вообще нормально для Саудовской Аравии или это даже для них какой-то перебор, что палачей не хватает?
Л. Исаев
―
Я так думаю, что это вызывает шок уже и в саудовском обществе, именно поэтому они прибегают к тому, что объявляют открытые вакансии. Потому что даже в Саудовской Аравии современной все-таки профессия палача, она становится куда менее популярной, нежели это было раньше, потому что Саудовская Аравия – тоже ведь не изолированное государство, которое живет само по себе и не знает, что происходит во всем мире. И, конечно же, не очень популярно сейчас становиться палачом в Саудовской Аравии в современном глобализирующемся мире. Но вопрос в другом – как на вас будут смотреть все вокруг. У вас есть дети, они хотят выезжать за границу, они учатся – и что они будут говорить о своей маме и папе? Что они отрубают конечности? Конечно же, это диковато становится даже для саудовского общества, именно поэтому оно прибегает к тому, что вот таким образом, достаточно нелепым для 21 века, да, пытается найти людей на эту должность.
В. Бойко
―
Я вот еще хочу что спросить. Если мы говорим, что, в общем, Саудовская Аравия – это не какое-то средневековое государство, что, в общем-то, вполне логично, что оно живет в глобальном мире, как и все его граждане, то в связи с этим возникает вопрос: а как же у них, в общем, смертная казнь тогда существует? Они же, по-моему, на третьем месте в мире по количеству умерщвлений.
И. Воробьева
―
И главное, что еще отрубают части тела за некоторые другие правонарушения. Это же еще хуже. Ну, извините. Не хуже, но, в смысле, что смертная казнь много где существует, но там еще и телесные наказания за другие правонарушения.
Л. Исаев
―
В том-то и дело, проблема не в том, что в Саудовской Аравии есть смертная казнь как таковая. Смертная казнь, она есть даже в Соединенных Штатах, во многих странах мира. Проблема в том, конечно, как это осуществляется. Осуществляется далеко не гуманным способом. Более того, это все осуществляется публично. Это же ведь не процесс, который никто не видит, все прекрасно все это наблюдают, причем самыми изощренными способами, конечно же, и вот это вот действительно вызывает недоумение. Но я должен сказать, что и в самом саудовском обществе эти вопросы возникают, вот те, о которых вы сказали сейчас, и сами саудовские граждане об этом задумываются. И тенденция все-таки идет к тому, что конечности отрубают все реже, камнями побивают до смерти еще реже и так далее. Но, тем не менее, саудовское общество все-таки очень консервативное, это надо понимать, и перемены там будут очень долго.
И. Воробьева
―
Леонид, подскажите, пожалуйста, не хотелось бы это слушать, но, тем не менее, не могу не задать этот вопрос: а вот эти способы казней публичных, как это происходит? Это наше восприятие, что берут топор, отрубают человеку голову – это близко к реальности, или там как-то по-другому это происходит?
Л. Исаев
―
Ну, тут, конечно, действительно слишком многое преувеличивается, потому что, скажем, не каждое воровство преследуется отрубанием руки, да? Это только определенный вид воровства. И, опять же, все это делается, ну, более-менее гуманно для этого вида наказания. То есть, собираются люди, (неразб.) ее отрубает, потом в кипящее масло окунает руку. За всем этим следят, чтобы это все происходило в соответствии с определенными санитарными нормами и так далее. Ну, то есть, конечно, все это очень жестко регламентировано, все вот эти вот процедуры отсечения конечностей, процедуры исполнения наказания. Но, опять же таки, они применяются все-таки достаточно редко. Скажем, вот возьмем побивание камнями, да? За прелюбодеяние. Ведь, по-моему, за последние лет тридцать он применялся лишь однажды.
И. Воробьева
―
А, то есть, все не так плохо.
Л. Исаев
―
Ну, конечно. Вы должны понимать, что это не так просто еще и доказать. Для того чтобы вас могли обвинить в прелюбодеянии, то, извините за выражение, пять мужчин-свидетелей должно быть не просто вашего нахождения с женщиной, а именно вот того, что она совершала определенный акт. Поэтому, это очень трудно, это надо быть каким, извините за выражение, идиотом, чтобы на глазах у пяти мужчин совершать прелюбодеяние? Поэтому это редкость, конечно.
В. Бойко
―
Ну, то есть, в общем, сами эти нормы, которые предполагают столь жесткое наказание, они уже устаревают и становятся неактуальными.
Л. Исаев
―
Ну, безусловно, безусловно, они устаревают. Они писались под совершенно другое время, когда существовали совершенно другие обычаи и традиции, да и государства совершенно другие. Конечно, это уже пережиток. И еще раз повторю, что даже достаточно консервативное саудовское общество все-таки постепенно-постепенно отходит от этого. Но вот, да, тенденция наблюдается достаточно неплохая, но, тем не менее, в 21 веке мы с вами можем быть свидетелями достаточно экзотических видов смертной казни.
И. Воробьева
―
Это точно. Спасибо вам большое. Я напомню, что у нас в эфире был Леонид Исаев, арабист, востоковед. Ну, а те звуки, которые вы слышали, вы наверняка узнали, я бы точно узнала. Просто мы очень просили Леонида поучаствовать в эфире, он сказал: конечно, если я успею приземлиться. Он успел приземлиться, но все вот эти самолетные звуки, объявления вы слышали. От этого участие в эфире в нашем Леонида Исаева становится еще более героическим.БРИТАНСКИЕ УЧЕНЫЕ
И. Воробьева
―
28 лет.
В. Бойко
―
28 лет хранит девственность футболист Давид Луис. Защитник клуба ПСЖ, обладатель многочисленных трофеев, его многие помнят, наверное, еще по выступлениям за Челси лондонский, признался как раз британской прессе, что намерен оставаться невинным до брака.
И. Воробьева
―
Шок, трепет. Извини.
В. Бойко
―
То есть, ты считаешь, что это похлеще, чем опущенные в кипящее масло культи отрубленных рук, да?
И. Воробьева
―
Как-то вот в той части разговора меня сразу шокировало восемь палачей, а здесь, ну, 28 лет, мужчина, и известный футболист…
В. Бойко
―
И это еще не все. Игрок уже несколько лет встречается с португальской студенткой Сарой Мадейра, хотя пара и редко показывается на публике. Портал Sports.ru отмечает, что отказ Луиса от половых связей до официального бракосочетания может быть связан с глубокой религиозностью. Он является убежденным христианином и даже входит в объединение «Спортсмены Христа».
И. Воробьева
―
Ну, про религиозные убеждения я не буду, пожалуй, говорить, про Давида Луиса – они, в конце концов, у каждого свои. Но мне кажется почему-то, я вообще не специалист ни разу, мне просто кажется, что мужчина вот в таком возрасте, который добровольно отказывается от половой жизни, он вредит собственному здоровью. Но я, опять же, говорю, я не специалист, мне просто так кажется. Мне кажется, это вредно для здоровья, для физического и для психического.
В. Бойко
―
Обращаем твой вопрос к Инне Ройзман, психологу, кандидату психологических наук. Алло, здравствуйте.
И. Ройзман
―
Здравствуйте.
В. Бойко
―
Ну, девственность в 28 лет – это вообще вредно для чего-нибудь?
И. Ройзман
―
Ну, это не совсем нормально, это точно. Потому что пик мужской сексуальности приходится примерно на 23-25 лет. Это самый расцвет мужской сексуальности. Но когда в 28 лет нет вообще секса, это наводит на мысли о каких-то проблемах: или психологического характера, или физиологического характера. То есть, я могу точно утверждать, что это ненормально.
В. Бойко
―
Скажите, пожалуйста, поскольку известно, что наш герой является, во-первых, профессиональным спортсменом, которые, как известно, ведут довольно аскетичный порой образ жизни, а, во-вторых, глубоко верующим человеком, можно ли говорить о том, что у него из-за той или из-за другой ипостаси его жизни какая-то психологическая травма все-таки случилась?
И. Ройзман
―
Ну, смотрите, если у него нет секса, это еще не значит, что он его не хочет. Мы же незнаем, возможно, он восполняет этот как-то самоудовлетворением (неразб.)
И. Воробьева
―
На этом связь, почему-то закончилась. Инна, мы сейчас вас перенаберем.
В. Бойко
―
Попросим еще раз перезвонить.
И. Воробьева
―
А то что-то у нас на этом слове как-то раз – так, и все...
В. Бойко
―
Я тебе объясню, что произошло.
И. Воробьева
―
Я, кажется, догадываюсь...
В. Бойко
―
В Роскомнадзоре решили, что, все, ребята, баста, хватит.
И. Воробьева
―
Что за слова вообще вы используете в эфире? Как не стыдно?
В. Бойко: 23
―
46.
И. Воробьева
―
Уже можно, я знаю. У меня в «Кейсе» уже можно. Я напомню нашим слушателям, что мы сейчас будем обратно призывать в эфир психолога, кандидата психологических наук Инну Ройзман, которую мы спрашиваем о вреде для здоровья исключительно. Тут Диггер пишет: «А про монахов разве не слышали?» Да, слышали, Диггер. Мы же не говорим, что это невозможно, да? Мы говорим, что это – я говорю – мне кажется так, я, опять же не специалист, что это несколько вредно. И у нас восстановилась связь по телефону с нашей гостьей. Инна, да, вы снова на связи, хорошо.
В. Бойко
―
У нас связь испортилась на слове «самоудовлетворение». С этого места, пожалуйста.
И. Ройзман
―
Я говорила о том, что если у него нет секса, это не значит, что он этого не хочет, и, возможно, он самоудовлетворяется. Опасность только в том, что если он (неразб.) систематически, это действительно может привести к половому бессилию, потому что перейти от постоянной регулярной мастурбации к живому сексу с женщиной, это проблематично.
В. Бойко
―
А, я как раз хотел вопрос задать, каково же придется его подруге, Саре Мадейра, когда она впервые столкнется с необходимостью, он, точнее, столкнется с необходимостью исполнить свои супружеские обязанности. Выяснилось, что все не очень хорошо, да.
И. Воробьева
―
Я хотела вот еще что спросить. Инна, простите, пожалуйста.
И. Ройзман
―
Да, да.
И. Воробьева
―
В 28 лет отсутствие сексуальной жизни мы с вами уже обсудили. А на самом деле вот мы все время и очень часто говорим, с какого возраста, условно говоря, девочкам, женщинам, девушкам можно вступать в половую связь. Но мы при этом почему-то, мне кажется, не говорим о том, во сколько лет это нормально для мальчиков. Им раньше, позже?..
И. Ройзман
―
Смотрите, есть самая обычная вещь, такая, как статистика. И существуют разные типы половой конституции. Примерно в среднем мальчики вступают, у них происходит половой дебют в 14 лет, а у девочек в 15. Но если это сильная половая конституция, то это обычно ранний дебют, и мальчики, и девочки входят достаточно рано, в 12-13 лет.А вот то, что происходит с Дэвидом, как вы его называете?..
В. Бойко
―
Да, Давид Луис.
И. Ройзман
―
Да, с Давидом, у него, скорее всего, слабый тип половой конституции, и они приходят к сексу очень поздно. Возможно, это связано со страхами какими-то перед проникновением, страхами показать себя несостоятельными. Но может быть, это следствие какой-то физиологической проблемы. Или то, что я говорю – слабой половой конституции, они начинают очень поздно, они неактивны в сексе. Если тип сильной половой конституции, ему нужно 7-10 раз в неделю, там, от 30 до 45 лет, то у слабой половой конституции секс нужен 3 раза в месяц в лучшем случае. Возможно, он из другого типа.
В. Бойко
―
И, в общем, ему, самое главное, не сложно приходится. Спасибо большое. Инна Ройзман, кандидат психологических наук, психолог объясняла нам, что, в общем, собственно, могло подвигнуть на такой целибат Давида Луиса.
И. Воробьева
―
Давайте представим, что на самом деле у него все в порядке, и что ему стоит усилий такие вещи, ну, так себя беречь, и мы будем ждать, когда он женится.
В. Бойко
―
Давайте, самое главное, помнить о том, что он прекрасный спортсмен.
И. Воробьева
―
Согласна. Отличный футболист.
В. Бойко
―
Да. Его, правда, тут недавно в футболе два раза обвели.
И. Воробьева
―
Да?
В. Бойко
―
Не очень повезло.
И. Воробьева
―
Зато у него отличная прическа. Мне очень нравится. Очень смелая, такая прямо правильная яркая прическа. Вообще он прекрасен.
В. Бойко
―
Разворачиваемся.ПРЕЙСКУРАНТ
В. Бойко
―
500 рублей.
И. Воробьева
―
500 рублей – такова минимальная стоимость доставки открытки при помощи сервиса «Прости-прощай». Это курьерская служба, которая предоставляет услугу бесконтактного расставания. Компания также на выбор предлагает отправить надоевшему любовнику или любовнице букет цветов, шоколадку или футболку. Ну, или что-то такое, видимо, мелкое. Кроме того, на сайте «Прости-прощай» анонсируется возможность доставки вещей партнера, согласно известному принципу «тапочки по почте».
В. Бойко
―
Ну, это я уже от себя добавил, чтобы проще объяснить.
И. Воробьева
―
Ну, конечно, да. Однако, подчеркивается, что компания не занимается перевозкой детей и животных. Это, кстати, хорошо, что ни детей, ни животных не перевозит. Но вообще, конечно, я хочу сказать, что это чудовищная история. Ужасная чудовищная история.
В. Бойко
―
Я тебе скажу, что...
И. Воробьева
―
Скажи, ну?
В. Бойко
―
Мы тут обсуждали открытки на женском декольте недавно в эфире.
И. Воробьева
―
Чтобы что? Открытка, чтобы что?
В. Бойко
―
Чтобы поздравить Васю с днем рождения.
И. Воробьева
―
И что в этом такого?
В. Бойко
―
А чем это лучше, чем «Прости-прощай»?
И. Воробьева
―
Ах, извините! То есть, вы встречаетесь, значит, один человек и другой человек. Они, значит, вместе. А потом, когда приходит время сказать: извини, дорогая, или извини, дорогой, дело не в тебе, дело во мне – вот это, знаешь, любимое, вот на это, значит, у нас не хватает смелости, нужно 500 рублей заплатить за то, чтобы это сделал кто-нибудь другой. Кошмар!
В. Бойко
―
«Дело не в тебе», между прочим, это один из девизов сервиса «Прости-прощай».
И. Воробьева
―
Неважно.
В. Бойко
―
И у нас на связи генеральный директор компании Bringo, которая, собственно, предоставляет эти услуги, Александр Доманицкий. Здравствуйте.
А. Доманицкий
―
Добрый вечер.
И. Воробьева
―
Александр, вы разделяете мое возмущение?
А. Доманицкий
―
Ну, наверное, только частично, потому что, я думаю, что те, кого действительно мучает совесть, они потратят не 500 рублей, а закажут полный комплекс.(смех)
И. Воробьева
―
А полный комплекс – это что, простите? Так, чтобы я понимала.
А. Доманицкий
―
Ну, кроме открытки, вы можете еще послать цветы и, например, шоколад. Искупить свою вину дистанционно.
И. Воробьева
―
Это действительно спасает ситуацию, безусловно.
В. Бойко
―
Скажите, пожалуйста, прежде всего, насколько вообще эта штука востребована?
А. Доманицкий
―
Ну, вы знаете, этой штуке на российском рынке всего 2 дня отроду, поэтому пока мы...
И. Воробьева
―
Внезапно мы попали.
А. Доманицкий
―
Позавчера, когда мы презентовали этот продукт на выставке, один из первых людей, который увидел, сказал: где же вы были 2 дня назад?
И. Воробьева
―
Понятно.
А. Доманицкий
―
И мы поняли, что, в принципе, продукт может быть востребован.
В. Бойко
―
Ясно. Ну, слушайте, мы недавно обсуждали похожую историю, тоже интернет-сервис, который за небольшую сумму предлагает услугу, к которой у некоторых могут возникнуть этические вопросы, давайте так скажем. Вот вы для себя вообще этот момент продумывали, запуская такой сервис? Или вы это делали просто ради фана, а не ради монетизации потенциальной?
А. Доманицкий
―
Вы знаете, на самом деле придумали мы этот сервис, в первую очередь, пытаясь понять, каким образом можно сделать больше доставок. И в тот момент, когда у нас был мозговой штурм, мы вспомнили, что мы возили много цветов на 8 марта, но становиться еще одним интернет-магазином для цветов было бы бессмысленно, потому что мы не выдержали бы конкуренции. И мы стали перебирать событие, на которое можно отправить цветы, которое, так сказать, еще не охвачено. И, собственно говоря, так родилась эта идея, мы стали проверять наличие подобных сервисов в интернете, увидели, что такой сервис есть, в том числе, и в Австралии. И мы поняли, что раз это востребовано в Австралии, значит, оно может быть востребовано у нас. А что касается морально-этической стороны, мы по большому счету только помогаем исполнить то решение, которое приняли не мы. Поэтому совесть нас не мучает.
И. Воробьева
―
Ну, хорошо, Александр, я, честно говоря, думала, что вы расскажете, что идея этого сервиса возникла у вас, потому что вам так часто приходилось расставаться с женщинами, что вы уже поняли, что можно и так, в принципе.
А. Доманицкий
―
Ну, по большому счету, у меня есть некоторый опыт на эту тему. Я дважды женат. Но я думаю, что я бы вряд ли этим сервисом воспользовался, хотя, если бы мне было лет 18, и он бы был, возможно, в каких-то случаях я бы его попробовал.
И. Воробьева
―
Мне кажется, вам нужно отговаривать ваших клиентов и говорить: ну, ладно, слушай, ну что ты, не можешь сам поговорить? Что, ты не мужик вообще, в конце концов?
А. Доманицкий
―
А вы знает, это может быть хорошей второй идеей для сервиса, анти прости-прощай: а не хотите ли вы передумать, и если мы сохраним ваши отношения, то мы будем получать тогда свою маленькую премию.
И. Воробьева
―
Мне кажется, это отлично.
В. Бойко
―
Вам стоит еще рассмотреть возможность того, чтобы был прости-прощай и привет-приехали, например, такой сервис.
И. Воробьева
―
Это когда девушка хочет сказать мужчине, что она беременна. Отлично!
А. Доманицкий
―
Такой вариант тоже возможен. Спасибо за идею. Мы подумаем над этим.
В. Бойко
―
Да, спасибо вам большое. На самом деле я жутко люблю такие потребительские схемы.
И. Воробьева
―
Потрясающе, Александр, спасибо.
А. Доманицкий
―
Я надеюсь, что не будет необходимости этим воспользоваться в ближайшее время, но если вы порекомендуете кому-то из знакомых, кому действительно надо, мы будем рады помочь.
И. Воробьева
―
Ни за что! Александр, ни за что! Я вас до сих пор осуждаю. Спасибо вам большое. Александр Доманицкий, генеральный директор компании Bringo был у нас в эфире, сервис «Прости-прощай».
В. Бойко
―
Я тебе хочу сказать, Ира, что один раз в жизни у меня была ситуация, когда я бы, будь такой сервис тогда, им воспользовался.
И. Воробьева
―
Что, ты боялся, что женщина тебя убьет? Или что?
В. Бойко
―
Нет, мне просто было стыдно смотреть ей в глаза.
И. Воробьева
―
Ах, вот как! Значит, смелости не набрался, да?
В. Бойко
―
Просто слабая конституция.
И. Воробьева
―
Кстати, наши слушатели, которых мы опрашивали в интернете за несколько часов до эфира, вот Алина написала – я спрашивала, какие самые страшные трэш-расставания были. Ну, убрали статус в ВКонтакте, типа, «есть пара». Это, оказывается, значит, что расстались. Какая прелесть!
В. Бойко
―
А вот у не названной сотрудницы «Эха Москвы», которая поделилась с нами своими переживаниями, была такая история. «У меня было одновременно и просто, и сложно. Расстались по смс. Но потом еще полгода мучений было с обеих сторон». Ты представляешь какой-нибудь 2006 год, тебе на Nokia 3310 приходит смска на монохромном экране?
И. Воробьева
―
Мы расстаемся. Ужас!
В. Бойко
―
Уж лучше букет цветов с открыткой.
И. Воробьева
―
Все это лучше одной важной вещи. Вот если вы решили расстаться с человеком, вы ему об этом все-таки не забудьте сообщить на самом деле. А то, знаешь, бывают люди, которые забывают сообщить, а второй человек мучается и не знает, как это все-таки. И тут, ну, раз уж вы такие слабые, то сервис, конечно, для вас.
В. Бойко
―
Это была программа «Знаменатель», которую для вас провели Всеволод Бойко и Ирина Воробьева. Спасибо. И до следующей недели.
И. Воробьева
―
Счастливо!