СЕМЕН АРОМШТАМ, пенсионер. - День войны - 2005-04-24

История жизни и смерти моего отца, наверное, обычная история для советских людей, как нас называли в то время, для россиян, как говорят нынче. 1941 год, я помню прощание, Богородский круг. Отец расцеловал младшего сына своего, младшего брата, подал в окно трамвая, потому что вагон был забит мешками и чемоданами, и другого пути попасть в вагон детям не было. То же самое произошло со мной. И несколько минут они с матерью прощались. Теперь-то я понимаю ту фразу, "судьба снова приготовила нам испытания", тогда не придавал значения. И вообще, мы, дети, воспринимали войну как какую-то игру, потому что "броня крепка, и танки наши быстры". Все поняли, конечно, потом. Письма приходили, начинались "смерть фашистским оккупантам". Уверенность отца в том, что победа будет за нами, передавалась, безусловно, и нам, да и все в это верили. А потом письма перестали приходить. Где-то в конце лета 1943 года соседка погладила меня по голове и назвала сироткой. Вручили в этот же день похоронку о том, что 15 июля 1943 года ваш муж и отец погиб, и похоронен восточнее одного километра села Моховое Орловской области. Банальная история, рядовой солдат, если бы не одно "но". Я теперь говорю, что отец спас нас дважды, как это ни звучит кощунственно. В первый раз тем спас, что ушел на фронт. И второй раз тем, что с фронта не вернулся. Дело в том, что в 1937 году его арестовали, вместе с дедом. Конечно, мне было 2 года, представить себе не могли, очевидно, арестовали на работе, на этом заводе, где он слесарем работал. А как он пришел из тюрьмы я помню только потому, что меня ночью подняли и забросали конфетами, и целовали долго. В 1948 году всех выпущенных в 1939 забирали снова. Слух уже по Богородскому довольно устойчивый был, и все говорили, что всех арестовывают, кого выпустили в 1939. Пришли и за ним. Пришел участковый вместе с каким-то гражданином, и после проверки документов заявил матери, что ваш муж жив, мы бы хотели его увидеть. Мать изобразила простушку из себя, выразила благодарность за такое сообщение и заявила, что будет ждать других сообщений о нем, может быть, он действительно вернется. Она всю жизнь, до последних дней ждала. Все почему-то верилось, что вдруг это ошибка. Потом были слезы, когда они уходили, было не совсем понятно нам, мальчишкам, в чем дело. О том, что случилось с отцом в 1939, о том, зачем приходили в 1948 в дом и говорили об отце, я узнал уже тогда, когда был довольно взрослым. И тогда стали понятны те слова, которые сказал отец на прощание, "опять судьба готовит нам новые испытания".