ВИКТОР ГЕРАЩЕНКО, финансист. - День войны - 2004-10-07

Поскольку я родился в декабре 1937 года, то, естественно, начало войны мною никак не воспринималось. Кроме того, что, когда мы отправились в эвакуацию на пароходе из Москвы, видимо, был август месяц, потому что мы с братом, бегая по палубе парохода, были одеты еще по-летнему, и панамки были. Переплыли в Казань, и там я провел время с августа где-то по осень или весну 1942 года. Потом нас переселили, переехали в Куйбышев, поскольку там была теневая столица СССР, родители работали на ответственной должности в ЦБ СССР. В семье у нас было 5 детей, были карточки на хлеб. Мы особо не испытывали лишений, хотя в целом мы видели, что население несло эти тяготы войны, и у меня, конечно, уже чисто по возрасту, когда мы вернулись домой в марте-апреле в 1943 году, Москву в целом перестал уже бомбить. Меня, конечно, поразило осенью не то, что поразило, он врезался мне в память. Перед тем, как включить центральное отопление, мы жили в 5-этажном доме в Москве около Савеловского выказала, водопроводчики обходили квартиры и водопроводчик, который жил у нас во дворе в подвальном помещении, а его сын был мой приятель по двору, он видит, что мать чистит картошку, сказал: "Анастасия Васильевна, вы в следующий раз будете чистить картошку, если можно, вы ее помойте получше, она все равно бесплатная, потом за очистками придет мой сын, и мы еще суп сварим". Я в первый раз ощутил, насколько часть населения живет очень сложно и бедно. И, естественно, когда я стал ходить в школу в 1945 году, меня тогда отправляли за хлебом по карточкам, и когда я приходил, за двором была булочная при хлебозаводе, мне говорили, "школьник пришел, Витя, бери карандаш", и я всем писал номер очереди, но это продолжалось где-то, может быть, полгода, а потом я пришел - "где мой карандаш", они говорят, все, карандаша больше нет, карточки отменили, хлеб покупается так.