ГЕНРИ РЕЗНИК, адвокат. - День войны - 2004-09-29

У меня есть личные впечатления о войне, поскольку я предвоенное дитя. Тогда, когда мы, буквально вырвавшись перед блокадой чуть ли не последним поездом из Ленинграда, оказались в Саратове. Я очень хорошо помню 1942-43 гг., мне было 4-5 лет. Я помню бомбежки Саратова, осколки, которые мы собирали, я очень хорошо помню поездку с мамой в части с концертными бригадами. Почему-то мама говорила, что был МХАТ и Большой театр, они были тогда эвакуированы в Саратов. Почему-то я запомнил Ершова, был такой народный артист, красавец такой из МХАТа, помню саратовских актеров, с которыми дружила наша семья, помню это состояние некоторого недоедания. Я помню единственное, я внес вклад в один концерт, когда я заснул, потом я проснулся и пошел искать маму. Пошел через сцену, увидел ее, она там аккомпанировала, в это время как раз такой номер разыгрывали драматический и, естественно, такой сонный ребенок идет. Было оживление, большие аплодисменты среди бойцов. Вообще война прошлась по нашему роду очень сильно. Погиб мой дядя, очень талантливый был ученый. Их было 2 брата-близнеца, вот такая судьба. С первого года войны пошли на фронт. Люся был убит в первые же дни, а Гаря, он прошел, представьте, всю войну, от первого до последнего дня, он был на передовой. Ни одного ранения, удивительные вещи такие. Конечно, война очень много определила и в судьбе конкретных людей, и в судьбе целого поколения. Я глубоко убежден, если бы не было войны, то этот чудовищный режим не протянул еще так долго. Потому что вся идеология затем строилась как раз на этих военных воспоминаниях. И казарменный социализм, который был построен в нашей стране, он как раз впитался этой страшной войной, в которой, конечно, безусловно, правда была на стороне России. И я испытываю гордость, что моя страна действительно защитила человечество от страшной фашистской угрозы.