АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО, президент Международной академии телевидения. - День войны - 2004-07-06

В памяти осталось ощущение непрерывного крика и плача. Это, видимо, когда везли в эвакуацию нас. Мы уезжали из Москвы в последних числах октября, когда немцы уже стояли у ворот. Нас увозили на поезде. Поезд где-то в степи немцы подхватили и раздолбали 4 последних вагона, они горят, и бегут. Причем интересно, мамы бежали, схватив детей часто не своих. Кто попадался в свободную руку, его хватали и волокли в степь от вагона. Потом прилетели самолеты, отбили, видимо, немцев. Короткая эвакуация, ничего из этого не запомнилось. Запомнился только страх, в эвакуации мы жили в железнодорожных вагонах, на базе под Куйбышевым. Стояли просто в степи несколько вагонов, и мы там жили. До сих пор я не очень люблю ездить по железной дороге. А отцы оставались здесь, в Москве, они входили в состав группы, которая должна была взрывать Москву. И там была твердая уверенность, что Москва взята. Я помню, нас выгоняли из купе в коридор, сами понимаете, мальчишки, подслушивали, если в соседней купешке залезть на багажную полку, можно услышать, и рассказывали, что отцов поймали, этого, слышали, что расстреляли. Потом нас привезли в Москву, Москва пустая была, это был 1942 год, февраль, дом полупустой был, комната, в которой мы жили в коммуналке, была абсолютно пустая, одна книжка только оставалась. И я помню, что мать села на пол и страшно плакала. Больше всего ей было жалко, она у меня фанатик книг была, у нее была хорошая библиотека.