АЛЕКСЕЙ ГУСЬКОВ, актер - День войны - 2004-07-06

У меня оба деда воевали, один погиб в Великой Отечественной войне. Второй, дедушка Миша, Михаил Алексеевич Пищухин, остался жив, я рано потерял отца, поэтому я достаточно часто оставался у бабушки с дедушкой в Архангельске, приезжал. Я помню свои детские впечатления, Дни Победы. Они все собирались, ветераны. К деду приходили 3 человека, потом, по всей видимости, один умер. А вдвоем уже из сознательного, мне было лет 8, я помню рассказ, как они брали то ли Прагу, то ли Будапешт. Мой дедушка был в дисбате, или штрафбат. И оттуда я в первый раз узнал, я обращал внимание, что у него очень странная пластика, и у его товарища дяди Афони, вот такая удивительная пластика. И потом они упоминали слово панцерник, то есть, они набивали ватники осколками от снарядов, потому что сзади их шел СМЕРШ, и в атаку они шли фактически как на смерть, каждый раз как в последний. Фактически, наверное, это были первые бронежилеты. Пули, которые туда попадали, явно, суставы все разбалтывались, удар был достаточно большой. Я помню эту странную пластику у одного и у второго. Гибкие люди, иначе не могу сказать. Я помню, что они каждый раз под 9 мая вспоминали каких-то ребят, очень много их перечисляли. И один из последних был их штурман, был приказ командования, так как город представлял из себя определенный памятник, и что-то они не могли взять на площади. А из-под этого памятника выходили все коммуникации городские. И там явно был то ли ДОТ, то ли что-то, огневая точка фашистская, и фактически они ее брали так. Они по кругу встали, и они шли, кого убивали, они телом закрывали, так они друзьями накрыли эту точку. Это мое детское впечатление об этом ужасе. Наград было достаточно много, потому что после войны, в 1950-х гг., то ли реабилитация была, то ли что-то, вернули звание, и все. Светлых никаких воспоминаний о Великой Отечественной войне у меня нет.