ГЕОРГИЙ КОЧЕТКОВ, священник - День войны - 2004-07-06

Великая Отечественная война неизбежно оставила глубокий след в жизни каждого человека, кто ее прожил. Поэтому, может быть не всегда сразу, но речь об этом всегда заходила в домашних условиях. Впечатления были разные. Допустим, у моей мамы, которая была 1922 года рождения, первая рана войны была связана с тем, что на фронт пошли все те мальчишки, которые кончили с ней школу. Это был год, когда они только поступили в институт, только кончили школу. И она говорила, что они все погибли. И это для нее было особым впечатлением. Может быть, это было связано с какими-то личными отношениями с кем-то, я не знаю. Но то, что погибли все, весь класс, все, кого она знала из своего поколения, это было очень страшно. Моя семья москвичи, и были яркие впечатления, связанные с концом 1941 года, с трудным периодом конца октября-ноября 1941 года, когда немцы наступали, были под Москвой, дошли, как известно, до Химок, и кто-то бежал в панике. Жгли множество бумаг, архивы, люди не знали, что происходит, даже толком не знали, в Москве ли Сталин или нет. Это всех очень волновало. И еще мне кажется очень важным упомянуть о том, какие выводы в своей жизни делали люди, прошедшие военное время. Как правило, ведь жили очень плохо, тяжело, работали. Мои родители на лесозаготовках работали и одновременно продолжали учиться в институте. Одним из таких выводов, которые я запомнил на всю жизнь, который стал для меня в каком-то смысле тоже жизненно важным, был такой. Что паникеры гибнут первыми. Это была жизнеутверждающая позиция. Люди во время войны видели, что тот, кто боится, тот, кто паникует, теряет голову. Ее действительно терял, терял первым. Поэтому в жизни нужно уметь стоять. Нужно уметь сохранять внутреннее спокойствие, самоконтроль, даже больше, чем самоконтроль, какую-то веру и надежду. И не паниковать. Какая бы опасность над тобой ни висела, даже если над тобой рвутся бомбы, даже если рядом гибнут люди, тогда у тебя шансы выжить значительно больше. Плюс к этому важно было умение не слишком-то держаться за свое имущество, за те внешние планы, которыми полон каждый человек, планы тогда менялись чрезвычайно быстро, ясно - военное время. И то, что это быстро ломалось, строилось что-то новое, тот, кто мог быть внутренне динамичным, тот опять же имел больше шансов на жизнь, и на жизнь не пустую, не на прозябания, не на жизнь за счет кого-то, а на жизнь по совести, на жизнь достойную.