КИРИЛЛ НАБУТОВ, генеральный продюсер НТВ - День войны - 2004-07-06

Моя мать была эвакуирована из Ленинграда. Последний эшелон ушел, они выехали 16 августа, после чего немцы уже блокировали дорогу. Их уже бомбили, мама рассказывает, во Мге, эшелон неделю гоняли вокруг Питера, и потом последний он ушел. Моя бабушка умерла в эвакуации в Тобольске, там похоронена в 1943 года. Там не было голода в том смысле, в каком он был в блокадном Ленинграде, она просто была не очень здоровый человек, там не очень хорошо с медициной, и она умерла молодой женщиной совсем, 53 года ей было. Сохранилась ли ее могила, даже не знаю. Мать вернулась в тот же день, когда уезжали, через 3 года ровно, в 1944 году, в Ленинград. У меня дома стоял и стоит сейчас шкаф красного дерева, старый платяной шкаф с дыркой в левой дверце, это дырка от осколка немецкого снаряда во время одной из бомбежек или обстрела города. Никогда не говорили при советской власти о том, что эвакуированных ведь не возвращали в Ленинград. Некоторые считают, что за этим была рука Сталина, какая-то определенная внутренняя политика, направленная на размывание потенциально фрондерствующего города, на замещение интеллигенции, мыслящей части рабочего класса приезжими, людьми из деревни, из провинции. Ведь уезжали заводы. Кировский завод, например, эвакуировался, там образовался Челябинский тракторный завод. Уезжали целые предприятия, институты, очень многие ленинградцы остались жить там, на местах эвакуации. Например, в Омске существуют улицы под названием Первая линия, Вторая линия, Третья, Четвертая, аналогии с линиями Васильевского острова. Для того, чтобы вернуться, необходимо было ходатайство организации. И моему деду, он был профессором в институте озерного и речного хозяйства, было дано такое разрешение. И они вернулись в свою старую квартиру, более того, они ведь оставляли все вещи, потому что уезжали ненадолго, думали, что война довольно быстро кончится, сначала уезжать-то не хотели. И в этой квартире жила соседка сверху. А соседка эта работала в продуктовой торговле. И видимо, она не очень голодала и мерзла, потому что даже рояль остался не разрубленным на дрова, и даже библиотека осталась. Единственное, из собраний сочинения Достоевского и Толстого пропали по одному тому. Вот такое удивительное везение было. Это что касается материнской семьи.