РЕЙН ЕВГЕНИЙ, поэт - День войны - 2004-06-30

Самое для меня чувствительное и горькое - это гибель моего отца, Рейна Бориса Григорьевича, который был довольно видный архитектор, возглавлял институт, был знаменитый в Ленинграде архитектурный. У него была броня, он добровольцем пошел на войну, был капитаном, и под Псковом в 1944 году погиб при довольно случайных обстоятельствах, не в атаке, а просто минометный огонь его накрыл. И там же, под Псковом, в деревне он похоронен. Я даже помню число. Похоронка пришла 19 августа 1944 года. Моя лично судьба сложилась довольно любопытно. Я болел бронхиальной астмой, и меня каждый год возили лечиться в Кисловодск, который был чудесным местом для астматиков. И вот мама, я и бабушка выехали в Кисловодск в ночь на 22 июня 1941 года, и объявление войны застало нас в Москве. В Москве жили сестры моего отца, на Сретенке, в Печатниковом переулке. И у мамы достало ума сойти с поезда вместе со мной. И первую военную осень я жил в Москве и в Быково, где была дача моих теток, под Москвой. А потом мы уехали в эвакуацию в уральский городок Оша. Но были там очень недолго, потому что моя мать была преподавателем немецкого языка и немецкой литературы, германист. И ее вызвали преподавать немецкий язык в военную академию. И мы вернулись в Москву. Я тоже прекрасно помню этот день. Еще кончалась Сталинградская эпопея. Я помню, как я чуть ли не в первый, или, может быть, второй-третий день моего возвращения в Москву слушал по радио сообщение Информбюро о капитуляции армии Паулюса под Сталинградом. Остальные военные времена я прожил в Москве, я пошел в школу в Колокольниковом переулке на Сретенке. А потом, когда погиб отец, мама уехала в Ленинград, я остался в Москве, и уже уехал в Ленинград летом 1945 года. И пошел в третий класс 206-й школы.