ИГОРЬ БОБРИН, фигурист - День войны - 2004-03-10

Этих историй, конечно, было много, и рассказывал их мне мой отец. Он довоевался до звания ефрейтора, по-моему, это очень маленькое звание. Но дело не в этом. Я им гордился за другое, что у него была такая профессия, которая, может быть, не очень известна. Она называлась на сленге слухач. Слухач это типа разведчика, который ходил как можно дальше в тыл к врагу. Дальше маскировался, будь это яма, дом какой-то, дерево, чаще всего на деревьях они были. И чем дольше, тем ценнее, находился на этом месте и по рации передавал о тех самолетах, которые летели бомбить Ленинград. Причем на слух они должны были определить марку самолета и предупредить средства ПВО, чтобы встречали. Вот отец у меня был таким слухачом. И наверное, не один налет на Питер он предупредил. Самая страшная история с ним была такая. Когда он пришел после 2-недельной отсидки на дереве, когда вокруг немцы ходят, достаточно страшная, наверное, ситуация, он пришел, им давали несколько дней отпуска, они просто ложились и спали в землянке. И он проснулся от того, что ему вроде как трудно стало дышать. Оказывается, прямое попадание бомбы в трехнакатную землянку, и она не разорвалась, и отец остался жив. Кто-то погиб, кто-то задохнулся, а его откопали. То есть, вот такая история с моим папой, который прошел всю войну и не получил ни одного ранения.