КОСТИКОВ ВЯЧЕСЛАВ, писатель - День войны - 2004-02-03

Вы знаете, у меня принимал участие папа, он был шофером и проехал по всем дорогам войны, дошел до Берлина. В общем, я помню, даже привез несколько безделушек, которые очень долго стояли у нас дома, какие-то простенькие чашечки фарфоровые. Наша семья была очень бедной, и это считалось как семейная реликвия. Войну я застал в таком очень маленьком возрасте, поэтому основные воспоминания о ней связаны с рассказами мамы и бабушки. Я помню, что в Москве был такой страх о том, что Москву сдадут, что мама меня увезла, она сама из рязанских крестьян, и увезла меня к родственникам в деревню, в Рязанскую область. И я там заболел дифтерией, был на грани смерти. И единственный способ был меня спасти, в деревне не было никаких докторов, мама меня завернула в какой-то тулупчик и всеми правдами-неправдами довезла меня до Москвы, таким образом спасла. Другое такое горькое воспоминание, опять-таки связанное с бабушками. У нас была соседка тетя Дуня, и семья настолько голодала, что однажды она нашла где-то баночку с горчицей и целиком ее съела. Ей было после этого очень плохо. Помню, как мама ходила на помойку и пыталась найти чего-то там. Однажды даже ничего не было там такого, что бы можно было съесть, кто-то из других соседей по двору, когда мы жили на 2-й Мещанской, выбросил картофельные очистки. Видимо, у людей как-то было получше, и картофельные очистки были очень жирные, шелуха была с каким-то количеством картофеля, я помню, мама рассказывала. Причем всякий раз, когда она рассказывала мне эту историю, она начинала плакать. Вот она сварила из этого какой-то суп, но так его и не смогли съесть. Вот с тех пор у меня какое-то особое почтение даже к самой простой еде. Чем проще еда, тем она мне ближе. Вот, пожалуй, может быть, коротенько так.