РЫБКИН ИВАН, политик - День войны - 2003-11-26

Я был молодым аспирантом, и меня мой научный руководитель, знаменитый, в общем, человек в технической науке, Георгий Владимирович Веденяпин, потомственный дворянин, называл внучатым аспирантом, ему уже было под 80. Я однажды к нему пришел, уже диссертация почти была готова. Пришел к нему, он болел, был разбит радикулитом и лежал в спальне, и он что-то смотрел, помечал, и говорит, вы знаете, у меня в кабинете фломастеры лежат наливные, это было очень давно, наливные фломастеры, в таком кожаном пенале. Я пришел, тоже были как раз майские дни, пришел к нему, принес этот пенал кожаный, он достает фломастеры, а я смотрю, такой немецкий кожа добротная, все, он говорит, да-да, увидев мой удивленный взгляд, это немецкая кожа. Это мне подарил оберст немецкий, когда мы под Кенигсбергом воевали. Я спросил, тяжелые бои были? Напротив, он сказал. Этот оберст был комендантом одного городка, по сути, городка-крепости, и сдал нам этот город без боя, накрыл нам стол. Для меня это было удивительным, мне было 25-26 лет, рассказывают всегда страшные вещи, война и все прочее. И вдруг вот такое. Тем более, я знал, что мой дядя воевал под Кенигсбергом, был весь изранен, тяжелейшие бои были, разрушения. Можно было находить вот такой вариант. Это мне очень в душу запало.