ГОЛДОВСКАЯ МАРИНА, кинодокументалист. - День войны - 2003-11-26

У меня с войной связано, в общем, не так уж и много воспоминаний, то есть, совсем мало, потому что я была слишком маленькая, я родилась на третью неделю войны. Поэтому то, что я знаю, в основном, я знаю со слов родителей. Когда я родилась, началась бомбежка. Это была первая бомбежка. А я родилась в Грауэрмана. Когда начали падать бомбы, было страшно, мама говорит, что она сразу сказала сестрам, заберите ее в бомбоубежище. А мама очень плохо себя чувствовала, потому что роды были очень тяжелые я была очень большая. И сестра ей сказала, нет, мы никуда ее не заберем, она будет с вами, у вас должна быть одна судьба. Потом где-то числа 16 или 12 октября, этого я уже не знаю просто, естественно, не помню, потому что мне было только 3 месяца, мама увезла меня в эвакуацию. И как это происходило, я знаю со слов мамы и со слов Иосифа Леонидовича Прутта, который был нашим очень известным сценаристом и маминым другом. Была такая страшная давка на вокзале, что войти в купе было просто невозможно. И мама боялась, что меня сомнут в этой давке. И мама попросила Иосифа Леонидовича, чтобы он передал меня через окно, что он и сделал. А он был человек очень остроумный, он потом все время это рассказывал и очень заливисто и громко хохотал, как он передавал меня через окно маме в вагон. Мы с мамой уехали в Ташкент, 2 года пробыли там, в Ташкенте, это я, конечно, тоже не помню. Мама говорит, что я научилась ходить в шкафу. Там была маленькая комнатка, в которой жили мама, я и бабушка. В комнате было всего 7 метров, и там был большой шкаф. И в этом шкафу я и спала и ходила, и гуляла, все происходило в этом шкафу.