АЛЕКСАНДР ВАЙНШТЕЙН , продюсер - День войны - 2003-11-26

У нас в семье, если брать всех родственников, воевало 10 человек. Из них двое погибли. Причем один из погибших был мой дедушка, это отец моего папы. Звали его Вайнштейн Вольф Нутович. Он был в 1288 стрелковом полку 113 стрелковой дивизии. Пропал без вести в августе 1942 года. С этим связана определенная наша семейная история, о которой мне рассказывал отец. Мы учились с братом в школе, он показывал нам письма дедушки с фронта. Это было наше первое соприкосновение не с пропагандистским освещением войны, а с реальной войной, каковой она на самом деле являлась. К тому же, в начале июля 1941 отец вместе с другими добровольцами, школьниками 8-10 классов, их тогда райком ВЛКСМ направлял на строительство оборонительных вооружений в район Сухиничи-Юхну-Вязьма, тогда было такое место, где они копали противотанковые рвы. Но это был июль 1941, то есть, практически через месяц после начала войны, а уже в середине августа, когда фронт слишком близко приблизился, школьникам 8-9 классов, можете себе представить, какие ребята молодые, мальчишки практически, копали рвы, 8-9 классов, их ночью погрузили в поезд и вывезли в Москву, а 10-классников и студентов мобилизовали в армию. И в Москве отец не застал уже своего отца, моего дедушку, потому что он вступил в народное ополчение, хотя мог от этого освободиться, потому что у него было очень плохое зрение, очень была сильная близорукость, но, тем не менее, он в ополчение пошел. И увиделись, мой папа со своим отцом, уже только в октябре, в критические для Москвы дни, когда был воздушный налет в Москве, и бомба упала там, где сейчас бассейн "Чайка", тогда там стоял дом. И когда папа с моей бабушкой, с его мамой, поднялись в свою квартиру, он увидел отца и двух солдат, которые после разгрома их части под Москвой были в Москву приведены для переформирования. Мой дедушка успел, так как он был доцентом Московского государственного педагогического института, кандидатом исторических наук, старшим редактором издательства "Просвещение", он успел оформить эвакуацию и мою бабушку с папой отправил в Челябинск. И вот папа говорит, что до сих пор у него перед глазами картина, когда они с мамой в кузове грузовика уезжают, а отец стоит и молча смотрит, как они уезжают, как оказалось, от него навсегда. Последние письма от отца они получили только в июле 1942 года, он писал, что отказался возвращаться в институт. А тогда уже, в 1942, когда под Москвой уже перелом произошел, отзывали научных работников, а он был кандидатом наук, доцентом, он отказался возвращаться в Москву, остался в ополчении, а в августе уже 1942 стали возвращаться письма к отцу с пометкой "адресат выбыл". И на все наши запросы в центральный архив Министерства обороны приходила фраза "пропал без вести в августе 1942 года", ему было 49 лет. Вот такая наша семейная история, к сожалению, мы даже не знаем, где он похоронен, где могила, хотя я попытаюсь сейчас еще раз через Министерство обороны выяснить. Может быть, какие-то новые данные появились. И сейчас, когда ветеранов все меньше и меньше, может быть, появилось больше времени для того, чтобы говорить о тех, кто пропал без вести. Может быть, нам удастся выяснить точно хотя бы место его гибели.