АЛЕКСАНДР ДУГИН, руководитель Центра геополитических экспертиз - День войны - 2003-10-28

Мою семью война не так сильно коснулась, хотя мой дед был ракетчиком и летчиком. Он был в армии, сейчас он покойный, и насколько я представляю, он в боевых действиях особенного участия не принимал. Зато тесть был тоже боевым летчиком, полковником, у которого очень много вылетов. И сейчас мы День Победы отмечаем в основном в его семье, собираются последние фронтовые друзья, которых, к сожалению, все больше и больше уходит. Для меня история Великой Отечественной войны в нашей семье не была чем-то центральным, очень важным. Все об этом вспоминали как о каком-то кошмарном горе, как о невиданной трагедии, которую по большому счету мне казалось, что всем хотелось забыть, настолько она тяжело сказалась на всем состоянии. Я с детства фильмы делил на довоенные и послевоенные. Мне казалось, что между этими фильмами лежит некая жуткая бездна. По большому счету наша психология, нашего народа, послевоенная и моего поколения, разная, и кто-то, кто пережил это, это просто другие люди, те, кто участвовал в этом. Это люди с совершенно иным представлением о бытии, о жизни и смерти. Мы, безусловно, продукты мира. И о цене за этот мир мы знаем только действительно по рассказам семьи, по фильмам, по культуре, по экранизациям. Да, для нашего народа это фундаментальное событие Вторая мировая война, гораздо более важное, чем Гражданская война, по крайней мере, для нашего поколения. Но, тем не менее, хочу высказать такое предположение, что если бы война была ближе к нам по времени и мы, может быть, вели себя в какой-то ответственный исторический момент на рубеже 80-90-х годов, когда мы совершили, на мой взгляд, предательство тех людей, которые создали тот мир и ту систему, за которую заплатили миллионами жизней, я думаю, что мы вели бы себя просто по-другому. Если дух войны, тяжелый дух войны, страшный дух войны был бы к нам ближе определенным образом.