ЕКАТЕРИНА АНДРЕЕВА телеведущая - День войны - 2003-05-13

Я считаю, что это один из немногих праздников, который реально можно называть настоящим праздником. Это праздник действительно, День Победы. Он объединяет и левых, и правых, и коммунистов, и либералов, и государственников, и почвенников. То есть всех людей. Нет в России ни одной семьи, которую бы эта война не затронула. Поэтому День Победы реально святой праздник.

Моей семье в какой-то степени повезло, потому что у нас нет убитых на ВОВ, хотя есть воевавшие. Мой дедушка, папа моего папы, прошел всю войну от начала до конца. И даже, мало того, он вернулся не в 45-м, а в 47-м. Поэтому, когда его папа спрашивал про салют и про радость, он сказал: "Да, мы радовались, но не так, как все другие семьи, потому что наш отец не вернулся". И в тот момент они даже не могли точно сказать, жив он или нет.

Что касается самой войны, семья моего отца была в эвакуации в Челябинской области в деревне Шаламово. Деревенские все это большое семейство с четырьмя детьми одели, накормили. Почти всю эвакуацию они там провели. В 47 году вернулся мой дед, естественно, с боевыми медалями. О войне он говорил мало. Я папу расспрашивала, он сказал мне, что дедушка не любил говорить о войне. И почти ничего мой отец не помнит не потому, что у него память плохая, а потому что ему просто не говорили. Жили трудно, даже после войны, несмотря на то, что тяжко было в течение. Мама моей мамы работала на авиационном заводе 30 в отделе кадров. У нее была бронь. И так как у нее было двое детей, она на фронт не рвалась. А ее сестра тетя Маша работала тоже на авиационном заводе, который назывался "Государственный Авиационный завод им. Серго Орджоникидзе", и тоже выпускал в тот момент стратегические товары, бомбардировщики. У нее была бронь на всю войну, ей было 22 года, и она отказалась от брони и ушла на фронт. И с Первым Белорусским прошла, от того момента, где она к нему присоединилась, до Берлина. И в ее судьбе война очень многое изменила, потому что она в одном из поездов, которые перемещали войска на фронт, встретила дядю Колю. И с дядей Колей они влюбились так, что это протянулось не только во время войны, как часто бывало, но и после. И брали Берлин вместе, тетя Маша была связисткой. А мой дедушка со стороны мамы не воевал, он был еще юный, ему было лет 17, наверное. Ему прочили блестящее будущее дипломата. То есть, видимо, было в нем что-то эдакое, что сразу было заметно. Его направили в дипакадемию. Но брат моего деда со стороны мамы был в плену. Воевал хорошо, были у него до плена медали. Но попал в плен, и все. В то время на таких людях ставили крест. И дедушку отозвали из дипакадемии, и у дедушкиного брата были очень большие проблемы из-за этого. Но дедушка всегда говорил: "Моя великая карьера Талейрана не сложилась. Может быть, жизнь бы стала развиваться по-другому не только у меня, но и в стране". Так что у нас такие фронтовые воспоминания в семье.