1905 год: реакция - Максим Кузахметов - Все так + - 2021-11-13

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

И здесь мы возвращаемся к главному герою нашего повествования, Николаю II. Вот что он к началу 1906 года видит: восстание Черноморского флота подавили, знаменитого лейтенанта Шмидта, о котором мы рассказывали в прошлый раз, арестовали. В Москве смутьянов, с помощью гаубичной артиллерии, разогнали. Кого-то арестовали, кого-то пристрелили, порядок навели. В Петербурге потише, глобальные забастовки вроде бы утихли. Даже в далёком Красноярске с помощью верных войск разогнали смутьянов, которые пытались там провозгласить Красноярскую республику. Тоже не очень известные события, где-то там далеко, за Уралом, за тысячи километров от столичного Петербурга. Но и там навели порядок (хочется сказать «конституционный», но никакой не конституционный, а самый что ни на есть монархический).

А зачем тогда вообще вся эта история с Государственной Думой? Поперёк всего, что это Витте придумал, Сергей Юльевич, навязал нам, шантажировал нас, заставил государя императора подписать этот манифест злосчастный, после которого и началось восстание на «Очакове», потом баррикады в Москве на Красной Пресне. Зачем тогда всё это нужно? В Петербурге арестованы все члены Петербургского совета, больше 300 человек. Казалось бы, революционное движение обезглавлено, во главе с Троцким. Более того, глава русских националистов Дубровин обращается напрямую к царю с инициативой, пишет ему письмо: «Ни в коем случае не отпускать, никого не амнистировать. Спасайте срочно Отечество, никого не жалейте!» Сохранился автограф Николая II на этом обращении: «Совершенно согласен».

Что ещё он может написать? Ему кажется это правильным, зачем кого-то отпускать? Только хуже становится. Он не такой кровожадный, напомним. Он был кровожадный только по отношению к воронам, кошкам и собакам, которых без конца расстреливал из ружья. Но к людям не до такой степени, мог кого-то и помиловать. Только человек очень ограниченный, не понимал никаких причинно-следственных связей, это же тоже не всегда действует. Всех расстрелял, а разве люди от этого лучше заживут? Тоже нет.

В общем, он увлёкся «Союзом русского народа», встречался с Дубровиным, выделял гигантские бюджеты, фантастические суммы. До 10 миллионов рублей в первый же год существования этому проклятому союзу. Но слышал то, что хотел. Придёт Дубровин и скажет: «Правильно, надо разогнать всех этих крамольников. Жёстче надо действовать, мы — ваша опора, православные, монархисты». А если какая-то минимальная либерализация… Я говорил уже, что доходило до абсурда, что члены «Союза русского народа» не могут избираться в Думу, потому что они только за монархию и вообще не могут в этом во всём участвовать, к ужасу несчастного Николая II.

А для него всё происходит даже в какой-то степени само по себе, когда выделены деньги, на местах созданы ячейки. А кто их возглавляет чаще всего? Местный чиновник какой-нибудь, губернатор. Для них это всё естественно. «Я государем назначен, конечно, я буду только монархистом. А вдруг сейчас будут выбирать губернаторов, а меня не выберут? Не-не». Там всё понятно. Примерно, как и сейчас — когда губернаторов назначаешь, кого он больше всех на свете любит и перед кем больше всех выслуживается? Перед одним человеком, лишь бы тот был доволен где-то там, в Москве. А что жители, чем они питаются, сыты ли, довольны, или умерли все, это неважно. Важно, чтобы был доволен человек, который тебя сюда губернатором назначил.

Этой истории тысячи лет, и как всё печально. Причём у нас были выборы губернаторов. Сейчас они как будто бы есть, только это всё неправда, мы это знаем. Почему-то Николай II не додумался. Хотя вообще додумался, ему подсказывали впоследствии, что надо кого-то не допускать до выборов, кого-то ограничивать. Но до такого безумия, как сейчас, когда всё совсем уже запрограммировано, только большевики могли додуматься. У них, правда, была всего одна фамилия в бюллетене, и 99,9% потом по отчётам.

Так вот, здесь Николай II нашёл счастье, у него уже и Распутин появился, прямая связь с народом (Распутин сразу всё на себе замкнул — и народ, и духовность, и православие, и волшебник, и сыночка вылечит, и жене нравится). Но ещё и люди, которых много, «Союз русского народа». Как Дубровин рассказывал: «Нас тысячи!» Ну как таким не дать денег? При всём при том, что бюджет трещит по швам. Витте придумывает сложнейшие схемы в кооперации с Гапоном, чтобы срочно получить кредиты у этих капризных западных банкиров для чего? Вообще-то для того, чтобы самодержавие дальше существовало. Но Николаю II всё это неинтересно и непонятно. Гораздо интереснее встречаться с Дубровиным, тем более что тот каждый раз говорит: «Не надо никого слушать. Как вы решите, Ваше Императорское Величество, так и должно быть. Этого назначить, этого расстрелять. Хотите, меня расстреляйте». Ну как настоящий монархист должен говорить и действовать?

Более того, происходят совершенно удивительные вещи. Принимаются решения «на будущее», так как мало ли когда и где ещё смутьяны головы поднимут. А мы же видим, когда идут настоящие монархисты по Невскому проспекту, и кто-то шапку не снимает перед портретом царя — они ему в морду. А вдруг он с револьвером или здоровый какой?

«Давайте-ка их вооружим!» И за государственный счёт их вооружают. Правда там не абстрактно «раздали оружие», а «выделено, под расписку, под заказ». Активисты могут получить себе пистолет. «А то мало ли что, где какие беспорядки? А мы за царя!» Ну как таких людей не вооружить. К счастью, там оказались не такие страшные агрессивные штурмовики, как впоследствии в Германии. Характерно, что в Германии всё началось с того, что Рём и Гитлер поссорились.

Здесь же тоже монархисты без конца ссорятся, враждуют. Особенно были обижены заслуженные люди, которые были приближены к Николаю II. А тут какой-то Дубровин. Ну кто он такой? Не родственник, а такие бюджеты получает. Николай Евгеньевич Марков в какой-то степени подсидел Дубровина во главе этого всего монархического (а по сути, националистического) движения. Он был очень любопытный и колоритный, понял, как важен имидж. Все ходят такие абстрактные, с бородками, и что? Тебя может лишний раз и не запомнят. И он придумал, что ему надо по максимуму придерживаться образа Петра Великого: отрастил усики (как мы часто видим на портретах), причёску такую зачёсанную назад. Сам по себе был сравнительно крупный мужчина. Всё это вдохновляло карикатуристов.

Но, тем не менее, как он шагнул дальше! Опять-таки, насколько одно дело форма, а другое — содержание. У него всё ушло в форму, казалось бы. Если бы впоследствии, в 1930-е годы, он не перебрался в Германии, не поддерживал бы фашизм и нацизм, с гордостью рассказывая каждый раз, что «основателями вот этого прекрасного национализма были мы, в Российской империи ещё при Николае II, и надо всё это возродить и вернуть». Получая деньги может и не буквально из рук Гитлера, но из бюджета Третьего рейха. А начинал карьеру в «Союзе русского народа».

М. Нуждин

М. Кузахметов

А тем временем начался 1906 год. Николай II не понимает, зачем нужна эта Дума: «Теперь у меня есть Дубровин, есть ″Союз русского народа″, эти люди всегда приходят с просветлёнными, одухотворёнными лицами, говорят мне: ″Никого не слушайте, нас много, мы во всех городах″. Действительно, зачем я? Как я такую слабину-то проявил?» Да и Николай Николаевич, который говорил: «Я или застрелюсь или… Что хотите со мной делайте, а не буду расстреливать мирные демонстрации», теперь тоже говорит: «А чего я не догадался сразу расстрелять мирные демонстрации? И не надо было доживать до баррикад». Так бывает, когда люди ослеплены.

Вроде бы ещё Гапон жив, он-то считает, что использует Витте, а Витте считает, что использует его. Но получилось так, что они друг другу не пригодились. И Витте остался весной 1906 года ни с чем, подсидели его всякими интригами, все несчастья на него свалили. Но и Гапону не пригодилось, потому что просачиваются сведения, что он деньги от Витте получал, а Витте страшно непопулярен. «Ну это позор!» Вообще сотрудничество с властью тогда — позор. Тогда провокатором называли не того, кто реально какую-то ситуацию спровоцировал, а просто сотрудничал с властями хоть как-то. Из-за чего Витте страдал? Он же не смог убедить войти в правительство хороших, талантливых, способных администраторов — Милюкова, например. «Я с вашей властью не хочу иметь ничего общего». Что тоже была, я считаю, в значительной степени, ошибка. Но когда власть так дискредитирована, ей никто не верит — чему удивляться?

Так вот, про Гапона распространяют злые слухи, что в казино он играл, деньги у власти брал, рабочих предал. Да и Гапон уже не тот. Не «наш любимый священник, поп, в рясе, с бородой, а какой-то непонятный человек, подстриженный, доверья ему никакого нет». Тут происходят любопытные вещи в тайной полиции. Гапон мечется, не знает, что делать. Он же встречался с эсерами, кого-то из них знает, и во власти уже решают, такие люди, как Герасимов, руководитель тайной полиции в Петербурге: «Раз уж он ищет с нами контактов, может его в своих целях использовать, как информатора? Как Азефа мы используем, который нам полезные сведения передаёт». Причём это же законспирированный агент, не все в полиции знали про это сотрудничество, не сразу его разоблачили. Азеф, кстати, тоже очень не любит конкурентов, хочет быть единственным осведомителем и всё. А полиция хочет много осведомителей иметь.

В общем, происходит очень любопытная встреча. Гапона и ещё двух представителей власти, в том числе Герасимова, чем кто кому может пригодиться. И Гапон начинает блефовать, говорит: «Я всех знаю. Что интересует тайную полицию?» И они не хотят фабриковать дела. Удивительное дело, да? Или просто: «Назови нам всех». Как Трубецкой начал перечислять декабристов, просто всех, кого знал. Неважно даже, принимал или не принимал человек участие, лишь бы побольше назвать. Государь император Николай I помилосердствует и смягчит твою участь.

Так вот, они хотят реальных преступников, бомбистов, членов Боевой организации эсеров, которая устраивала конкретные реальные теракты. Точечные, а не массовый красный террор, как у Ленина. И Гапон блефует, говорит: «А я всех знаю. Но тогда и вы мне что-то взамен. Серьёзные деньги». Опять-таки, Гапон хочет быть ещё и публичным, руководить рабочими. Ему не нравится всё это подполье. Какой прекрасный вариант! Приходит человек, который говорит: «Я всех знаю, я вам расскажу». Как это было при Сталине? Даже пытать не надо. А Герасимов говорит: «Всё враньё. Я на него посмотрел — он блефует. Он никого не знает и ничем нам не пригодится. Он нам не нужен».

Я за Герасимова вступаюсь. Конечно, ужасная должность, тайная полиция, но человек делал свою работу. Мы про него уже рассказывали, впоследствии он бухгалтером работал в эмиграции. То есть, ещё и считать неплохо умел, и свою работу грамотно делал. Когда над ним надсмехались, говорили: «После манифеста без работы останешься, всех же амнистируют», он говорил: «Вот и хорошо. Сомневаюсь, что останусь без работы, но переживать не буду. И не буду сам устраивать какие-то тайные общества, чтобы потом просить из бюджета на борьбу с ними». Как сейчас безобразная фабрикация происходит, чтобы оправдать фантастические расходы, штаты наших нынешних тайных спецслужб, которые борются с «пятой колонной», которой, конечно, нет никакой. Тем более на зарубежные деньги.

В общем, над Гапоном сгущаются тучи всё больше и больше. Тем более, что и Азеф говорит: «Да надо его убить. Он же встречается с представителями преступной власти». Это говорит Азеф, который там давным-давно на зарплате и скольких своих товарищей заложил. Но зачем ему конкуренты? Гапон затравлен. Происходит невероятное: Гапон, который когда-то боялся быть арестованным, бежал за границу, теперь считает, что если его арестуют, то это его репутацию хоть как-то подправит, и приходит в полицию. А там ему говорят: «А вы амнистированы, нет смысла арестовывать». Тогда он пытается организовать общественный суд над собой, чтобы там все обвинения прозвучали. Это же важно, чтобы в суде. Одно дело, какие-то слухи или гадкие карикатуры, а другое дело, чтобы вызвали свидетеля, чтобы были адвокаты. Ничего не получается с общественным судом. Более того, эсеры решают с ним покончить.

Там болезненная история. Мы уже упоминали этого человека. Они же были фактически друзья, этот эсер Рутенберг помогал Гапону сбежать, спасал его. Ему говорят: «Это твой товарищ пошёл на сотрудничество с преступной властью, убей его». А Рутенберг не может, они дружили, это всё непросто. Но в итоге заманили, группа эсеров. Неизвестно, ко именно убил, явно без Рутенберга не обошлось, только он мог позвать в этот дом. Это здесь у нас, в Петербурге, на севере, тогда это был дачный район Озерки. Всё зимой происходило и тело повешенного Гапона не сразу нашли в этом доме. Всё равно, бессудное убийство всегда плохо.

Я в очередной раз напомню: у нас Гапон после всех советских учебников — провокатор, преступник и негодяй, но это не так. Самое негативное, что о нём можно сказать — что он запутался под конец. А вообще он был способный, талантливый организатор. Не то чтобы буквально бессеребренник, но реально переживал за людей, да ещё потом с политическими требованиями выступал. Конечно же не для того он повёл рабочих 9 января к Зимнему дворцу, чтобы их расстреляли (подставил, грубо говоря). В это невозможно было поверить, в такие безумные действия власти.

В общем, Гапона убили. Печальное событие. Рутенберг якобы отшатнулся от эсеров, это его тоже потрясло. Он не был убийцей, не все могут убивать людей. Даже среди тех, кто брался устраивать убийства, потом у кого-то дрогнет сердце. И даже у убийц может дрогнуть сердце, если человек, которого надо убить, а там дети его сидят (как великий князь Сергей в Москве). Приходится переносить покушение. Большевиков это не останавливало.

И вот тоже, вроде бы косвенное событие: за границу решил уехать Горький. Хотя вроде амнистия прошла. Но после того, как тебя арестовали, помучили… А у Горького же своеобразные преступления, он очень заботился о выделении денег большевикам, например. Ещё, правда, никто не знает, что большевики столь опасны. Тогда опасны были совершенно откровенные эсеры. Ещё раз напомню: боевая организация появилась и у большевиков. Но не для того, чтобы убивать представителей преступной власти, а для того, чтобы грабить эту преступную власть или частных собственников, и на эти деньги готовить мировую революцию. А эсеры физически уничтожали негодяев.

В общем, Горький решил не искушать судьбу и уехать на всякий случай за границу. Это тоже любопытно в связи с тем, что незадолго до этого он сам в газетах, в своих материалах говорил: «Не смейте нас поучать. Если вы уехали (забавно про Ленина, который из Швейцарии поучал, что, кому и как делать), если хотите помочь реально России, вы должны быть здесь. Да, могут арестовать, могут отправить на каторгу. Но тогда вы имеете право о чём-то говорить». Но это пока его самого не подержали в кутузке. Горький хоть и пролетарский писатель, но привык хорошо питаться, ночевать в приличных местах. Это его изображают часто, ка кон босым ходит, с бурлаками разговаривает. Может и разговаривает в командировке писательской, собирая материал. А потом снова хочется в тепле и сытости.

В общем, уехал он за границу, немножечко там скорректировал свои взгляды на то, что можно, а чего нельзя. Любопытно, что он там развернул специфическую пропагандистскую работу, стал бороться, как мог — словом — с тем, чтобы ни в коем случае, пока есть эта преступная царская власть, никак ей не помогать. Давать кредиты, покупать у них что-то. «Потому что вы деньги кому даёте? Даже не Витте, и всё это не рабочим придёт, а сатрапу и его прихвостням». И в значительной степени он оказался прав. Он там писал такие статьи, Горький. Не знаю, было ли это в полном собрании его сочинений при большевиках.

«Вы даёте деньги, там 140 миллионов человек, которых эта же преступная власть на каком-то этапе сможет использовать только для того, чтобы лавиной накрыть вашу процветающую Европу и устроить здесь такую же свою царскую диктатуру». И Горький оказался прав, просто диктатура была уже не царская, а большевистская. Сталинские времена, всемирная революция, завоевательный марш на запад. И даже в какой-то степени, со строительством соцлагеря, это удалось.

А деньги давали, та же Франция. Мы на всякий случай оговоримся: французское правительство не только руководствовалось своими барыжными интересами (дал 100 тысяч франков, а получил обратно 110). Франция вела свою сложную, запутанную империалистическую игру, потому что у них когда-то проклятая Германия отторгла Эльзас и Лотарингию, а никто не был заинтересован в усилении Германии. И десятилетиями французы мечтали только об одном, как бы вернуть эти земли себе. И как не иметь в качестве важнейшего союзника Россию? А для этого можно и денег дать, не жалко. Пусть и в долг, в кредит. Никому не пригодилось. Ну как? Французы-то отвоевали Эльзас и Лотарингию, но после того, как Россия капитулировала и капитуляцию подписали большевики.

М. Нуждин

НОВОСТИ

М. Нуждин

Да. Весна 1906 года, Николай II не понимает, как это он так смалодушничал и подписал это проклятый манифест. Теперь будет какая-то Дума, всё это никому не нужно. Тем более, что восстания везде подавлены, Витте в апреле ушёл в отставку, почти сам. Он в какой-то степени от отчаяния ушёл, потому что всё идёт прахом, либералы не хотят с ним сотрудничать, царь откровенно недолюбливает. И вот чтобы не доводить дело до того, чтобы тебя с позором отправили в отставку, лучше уйти самому. Напомню на всякий случай, через какие унижения Витте с годами проходил — например, когда его были вынуждены звать на какой-то царский приём, но без жены, потому что она, видите ли, крещёная еврейка, «а этого мы допустить никак не можем». В общем, надорвался Витте. Ещё раз вступлюсь — выдающийся государственный деятель.

А у нас же кто кадровыми назначениями заведует? Есть такой человек, Николай II, которому русские националисты говорят: «Правильно, этим и надо заниматься. Только Государь император должен сам лично всех назначать. Хорошо бы вообще всех, включая распоследнего жандарма». У нас нынешняя власть пытается этим заниматься, назначая где-то на местах и заместителей прокурора, и заместителей начальников отделений полиции. Потом они попадаются на взятках, но надо же лично всё контролировать, не жителям же решать. «А то выберут себе шерифа, как в Америке, а он окажется честным человеком. Как же мы потом будем там наркотрафик контролировать?» Ужас, да?

Так вот, вместо Витте Николай II назначил своей властью необычного человека. Ну как необычного? Тут же, сразу, пока в прессе ещё теплится хоть какая-то свобода слова, фамилия просто у него очень необычная — Горемыкин. Вообще, он был не такой уж и ужасный человек, но оказался не на своём месте. Конечно он никакой не Витте, конечно, никакие инициативы ему в голову не придут. Что Николай II скажет, то он делать и будет. Он ещё любопытен тем, что впоследствии опять стал председателем Совета министров, примерно через 10 лет. И ничем не пригодился. Что в этот раз ничем не пригодился Николаю II, что в последующем.

Потому что чем он занимался на своём посту? Чем вообще всегда занимались соратники Николая II? Боролись с газетами, с инакомыслием, занимались вопросами даже не студенческих беспорядков или волнений, а просто следили, чтоб студенты строем ходили. Это было гораздо важнее и интереснее. Министры внутренних дел такими вопросами занимались. Но он недолго пробыл на посту председателя Совета министров (это практически премьер-министр, с неплохими полномочиями). Он начал бороться с Думой почти сразу, потому что у нас же Дума вот-вот, уже никуда не деться, уже шли выборы.

Но тут надо рассказать подробней. Когда ничего не было и земское самоуправление минимальное, были городские Думы, но они занимались исключительно своими вопросами. Там были выборы, кстати, но выбирать могли только крупные собственники. Иногда доходило до абсурда. Были такие пороги, что в каких-то городах, где в городской Думе может быть, например, 50 человек, а реально, со всеми квотами, когда имущественный ценз очень высокий, туда проходят 40. Там просто в бюллетень невозможно включить кого-то ещё. Ну это когда власть так защищается, хочет, чтобы были только дворяне и крупные собственники. В общем, надо этим заниматься.

Витте успел всё это сделать, пока не ушёл в отставку. Масса головных болей: сколько их должно быть, откуда они все берутся, кто их будет выбирать, а кто не будет, открытые или закрытые заседания? Там власть всегда в шоке. Это нынешняя власть так с Государственной Думой всё устроила, там тишь и благодать, лишний раз никто ничего не ляпнет, это не место для дискуссий (как нас Грызлов научил). Конечно, никаких открытых заседаний. Это же они как начнут власть ругать! Ещё не было радио и телевидения, а как они газетчиков боялись. Потом, я уже тоже упоминал: «А можно евреям туда избираться или нет? А неграмотным крестьянам? А сколько заседаний должно быть, сколько часов? Сколько они там будут получать? А можно туда будет приходить министрам? Придёт туда министр, а они в него огрызками будут кидаться». Примерно так и было.

В общем, Витте решил массу вопросов. Но чем он лично гордился (но чуда не произошло): он считал, что у нас большинство населения, больше 80% — крестьяне. Реально аграрная страна. Какие бы события не кипели, какая бы не бурлила жизнь в Петербурге, Москве или на Черноморском флоте, основная масса населения крестьяне и, в основном, неграмотные. А у них свои проблемы. Но они не заражены всей этой революцией, они далеко от городов, читать не умеют. «Пусть они побольше повыбирают, потому что они явно будут за монархию и доверяться своему начальству».

В какой-то степени он был прав, потому что при общинном землевладении большинство крестьян находились в рабстве друг у друга, по сути. В коллективном. В глобальной коммунальной квартире, где без разрешения соседей ничего не можешь ни продать, ни поменять. И у тебя ещё всё в любой момент могут отобрать, твою комнату. Потому что у кого-то больше детей, а ты бездетный. Так и было всё у этих несчастных крестьян, пока Столыпин не занялся механическим разрушением этой общины. В общем, Витте продавил, что «пусть крестьяне по максимум влияют». Правда, по сложной системе, прямых выборов не было.

Там было 4 курии. Крупные землевладельцы, со своей квотой, у кого сколько должно быть тысяч десятин земли, и он имеет право выбирать выборщика. Горожане, но тоже — владельцы недвижимости. Здесь же тоже доходило до абсурда. Например, в Петербурге, в городскую Думу, а позже и в Государственную, в выборах могли принимать участие чуть больше 1%. Потому что тогда не было собственников квартир, а были собственники домов. Что, кстати, было гораздо удобнее, чем сейчас, когда дом превращается в глобальную коммунальную квартиру и невозможно решить никакие вопросы, если один или два жильца против или вообще не найти хозяев отдельной квартиры. Так годами протечки, крыши, ужас что с коммунальным хозяйством, когда вся эта коллективная сложная колхозная собственность.

Какая-то квота была для рабочих, там у них было, по-моему, три ступени. И самая сложная была у крестьян, 4 ступени. Масса трудностей: как это будет происходить, где, кто как будет считать, как комиссии создавать? Страна огромная. В общем, когда уже выборы прошли на большей европейской части, где-то на Дальнем Востоке ещё не всюду добрались. Ниточка железной дороги шла только на Дальний Восток, а чтобы до Якутска добраться от ближайшей станции — месяц может пройти, если не навигация. Да и в навигацию, хорошо, вниз по течению спустился по Лене, а наверх, против течения? Там свои трудности. В общем, депутаты всё подъезжали и подъезжали (это я, забегая вперёд).

Нам сейчас не всегда это может прийти в голову — понятно, что женщины вообще не принимают никакого участия, но был ещё и серьёзный возрастной ценз, с 25 лет. И он был осознанный, потому что «вся эта молодёжь, она ж неразумная; все эти студенты, они же ничего не понимают». Мы же рассказывали, кто на Красной Пресне сыграл важнейшую роль? Молодой Николай Шмидт. И деньги давал, и оборону организовывал, и оружие покупал. Для своих же рабочих, чёртов фабрикант. А может было бы ему лет 30, обзавёлся бы семьёй и стал бы более консервативным. В общем, только с 25 лет можно было принимать участие в голосовании.

Здесь тоже надо оговориться, не всегда это понятно: левые партии объявили бойкот. Эсеры, например. «У вас не выборы, а сплошной обман, профанация. Хотим прямых, честных, чтобы 1 человек — 1 голос. Неважно, какого кто происхождения». Потом пожалели, потому что Дума оказалась прекрасной трибуной. Это сейчас невозможно поверить, это сейчас честный человек, если он не обласкан партией власти, в принципе не может попасть в Думу. Его снимут с выборов, бюллетени подделают. А даже если что-то каким-то чудом произойдёт, так в обратной последовательности, его из Думы могут исключить (это всё было на наших глазах), придираясь к тому, что он якобы совмещает работу в Думе с бизнесом. Что неправда (Гудков, например). «И поэтому нечего ему в Думе делать».

Тогда власть ещё до этого не додумалась, но проходили в частном… Как сейчас одномандатные округа; есть по партийным спискам, а можно выдвинуться, как беспартийный. В общем, эсеры там оказались, и даже какие-то большевики. Как Ленин считал: «Если у нас там нет большинства, что мы будем делать?» потом он, правда, тоже считал, что это неплохая трибуна, про тебя же в газетах напишут, тысячи людей узнают! Особенно, если ты яркий оратор. Но тут опять Ленину не везло, он не яркий оратор, картавый. Не Троцкий, в общем. Правда, Троцкому больше аукнулось.

Вернёмся к самому по себе событию 1906 года, исключительному в том, что впервые в российской истории был создан парламент, многопартийный. Действительно, реальные, разные партии. Николай II, как бы он ни злился, ни бесился, не догадался придумать себе партию власти. А та, которая сформировалась, «Союз русского народа», по идейным соображениям не могла принимать участия в этом безобразии, потому что они за монархию, а не за каких-то там депутатов. 10 мая состоялось первое заседание, Николаю II пришлось поприветствовать. По бумажке. Какой был скучнейший, занудный тип. Он любил такие «встречи с народом», но с проверенным, тщательно отобранным. Но даже встречаясь с людьми, которые ему кланялись и смотрели в рот, он мог говорить только, читая им что-то по бумажке. Совершенно серый, безликий, бездарный человек.

Дума собралась, счастье-то какое! Но наверное эти дремучие крестьяне не пойми кого выбрали, наверное, на местах вмешались? Нет. В Думе оказалось много хороших, честных, способных людей, которые шли к этому годами, заранее сформировали партию из идейно близких людей, с открытой программой, можно было почитать, чего они хотят. Не абстрактно, как у нас «Единая Россия» предлагает: «Чтобы было хорошо». Или если они чего-то обещают, а потом не выполняют (например, повысить зарплату в 10 раз): «А мы никак не можем на это повлиять».

Обязательно упомяну человека, который был выбран председателем. Власть же ещё не догадалась продавить своего человека, который всё сразу задушит и слова никому не даст. Это Сергей Муромцев, которого тоже с чего бы советской власти хвалить или памятник где-нибудь поставить? А это порядочный и честный человек, хорошо образованный, либерал (ну либерал сейчас ругательное слово, кто ж его за это похвалил бы?) Ему в тот момент был 56 лет, то есть, он находился в идеальном возрасте, чтобы пользоваться серьёзным авторитетом. Он действительно пользовался авторитетом и уважением у думцев той эпохи, и в то же время, как человек образованный, который годами терпеливо ждал и не помешался, как Победоносцев, на идее монархизма.

Он юрист (не всегда нам везёт с юристами, которые оказываются у власти), специалист по римскому праву, написал много научных работ. Не знаю сейчас, чтобы кто-то у власти научные работы писал, не поддельные, а реальные. Он любопытен ещё тем, что с детства очень любил играть в государство в своём имении, устраивая какие-то отдельные республики, регионы, какие-то конфликты среди них. Потом он очень увлёкся выпуском газеты, ещё мальчиком сам делал рукописную, родители ему потворствовали в этом.

М. Нуждин

М. Кузахметов

Он оказался талантливым, способным организатором, уже сидя в Думе. Не популистом никаким, конечно же. Не затыкал никого — это же сложно всё равно, регламент, выступают по очереди; и деликатно, а не отключая микрофон (тогда и не было микрофонов), все эти сложные процессы контролировать, разруливать, помогать каким-то более косноязычным депутатам доносить своё слово, пользоваться безусловным авторитетом без визгов и криков, без окриков, без одёргиваний. Тут ещё, кстати, очень любопытная деталь — уж не знаю, как это Николай II всё проглядел. Ведь не все могли избраться в Думу. Понятно там, преступники, осуждённые, под следствием; военные не могли принимать участие в голосовании и избираться, это не их дело.

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

Они собрались в Выборге, около 180 человек, приняли свою декларацию-резолюцию, что это всё незаконно, «мы против, мы здесь власть»… Это в своё время Людовика XVI погубило. Он собрал Генеральные штаты, а там Третье сословие сказало: «Мы здесь власть». И отрубили голову потом Людовику XVI, вся эта кровища с якобинцами. Лучше вообще не собирать никаких парламентов, если ты такой идеальный монарх. Или уж идти тогда на сотрудничество с ними. Для чего Людовик XVI собрал парламент, и то же самое хотел Николай II: чтобы просто «одобрямс» такой был. Только Путину это удалось. Любое решение, что хочешь, в Думу — чтобы пенсия со 100 лет была, чтобы пенсии не было вообще, чтобы у всех всё отобрать и поделить между его друзьями по кооперативу «Озеро» — единогласно проголосует нынешняя Дума. Может, какой-нибудь дерзкий человек посмеет воздержаться, да и то вряд ли. А у царя было всё не так.

Тех, кто собрался в Выборге, власти арестовали, 3 месяца продержали в тюрьме за самоуправство. И не началась глобальная забастовка в их защиту на том этапе, но Муромцев был человек принципов, идейный. Его лишили, кстати, дворянского сословия. Всех этих смутьянов власти лишили права избираться в следующую Думу за такое преступление. Но, как мы дальше будем рассказывать, не помогло. Это опять про идиотизм и безумие власти, когда ей хочется найти каких-то отдельно взятых, как им кажется, якобинцев, карбонариев. Вот если их всех арестовать… А откуда они берутся, власть никак не может понять. Что люди не готовы жить в рабстве в массе своей, сколько бы к царю ни приходило людей, которые его поддерживают.

Но Дума за 2 месяца что-то успела сделать. Это царю всё казалось, что они ерундой занимаются вместо того, чтобы единогласно подписывать присланные им циркуляры. Конечно же, в Государственной Думе сразу же инициативы, причём поддержанные в основном депутатами. Одна из первых — отменить смертную казнь. У нас XX век, в Западной Европе во многих странах смертная казнь уже отменена. Да, есть страшные преступления, но есть 1% вероятности судебной ошибки. Человек может оговорить себя сам, может быть, мы об этом узнаем только через 20 лет. Поэтому мы должны дать такой вот своеобразный шанс человеку — это пожизненное заключение. И в большинстве цивилизованных стран и, к счастью, у нас до сих пор ещё мораторий на смертную казнь.

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

Потом эти думцы идут дальше: они хотят влиять на подбор министров, и чтобы министры не только перед царём, а перед ними приезжали и отчитывались. И вообще-то хорошо бы влиять на их назначение, что совершенно правильно. Опять-таки, это Николай II не додумался, что надо просто, чтобы была совершенно подконтрольная декоративная Дума почти в такой же численности 500 человек, которые единогласно за что хочешь проголосуют, когда правильная селекция произведена. Понятно, что, может, даже не лично Николай II, а его правительство все инициативы отклоняет, но это ладно. Легко требовать отменить смертную казнь и всё, тут всё просто и понятно.

Но есть очень сложный запутанный вопрос, который решать надо, он не решается десятилетиями — это аграрный. Опять-таки, всё возвращаясь к крестьянству, больше 80% населения, которые до сих пор вроде бы и освобождены от буквального рабства, а в то же время и голодают, и с частной собственностью у многих (примерно у половины) не решено ничего. Надо что-то с этим делать. Это уже реальная работа: нужно выходить с законодательными инициативами, надо что-то предлагать. Это уже не абстрактная говорильня — клеймить правительство, которое бездельничает. И тут Дума честно всё отрабатывает, там реальные проекты, сложные, многоступенчатые, рассчитанные на много лет вперёд. Это я вступаюсь за тех людей.

Когда они попадают в Думу, им могут объяснять: «Есть возможность за счёт государственного бюджета не броненосца лишний раз строить, которые все при Цусиме погибли, а выкупать землю у неэффективных собственников, например». Они всё это предусмотрели: есть эффективные — неэффективные, прогрессивные — непрогрессивные, есть заброшенные земли, монастырские. Выкупать, либо бесплатно кто-то там предлагает, а потом уже на разных условиях нуждающимся крестьянам передавать. Потом, конечно, программа переселенцев: огромные земли за Уралом не заселены, не освоены, нет инфраструктуры. Да и вообще, многие люди очень консервативны, русские с трудом переезжают с места на место. В отличие от Германии, Америки, где люди легко переезжают из города в город.

Чего боялось правительство? Что думцы сейчас возьмут и скажут: «Всю землю у помещиков отобрать, между крестьянами поделить». И такие инициативы тоже есть — например, у тех же эсеров-социалистов. Взять всё и поделить, и не надо ничего у них выкупать, пусть идут работают сами на эту же землю. Честность и справедливость. И такие радикальные проекты Дума сама у себя голосованием отклоняет. Впоследствии всё, что сделали большевики, якобы раздав землю крестьянам — всё это было лицемерием и обманом, потому что земля оказалась национализирована, а потом ещё крестьян всех загнали в колхозы и превратили всё это в такое же средневековое рабство, только ещё хуже в какой-то степени.

Понятно, правительство любой такой проект отклоняет, не рассматривает. Более того, уже Горемыкин, председатель Совета министров, начинает думцам угрожать. Царь же может распустить Думу своим личным решением. «Если вы будете так нагнетать напряжённость и клеймить власть, мы вас разгоним». А думцы не боятся. Странная история, да? И так же говорят: «А вы-то что, власть? Вот мы предлагаем инициативы — вы их отвергаете. А вы что предлагаете?»

Горемыкин в силу какой-то своей ограниченности хотел, как человек назначенный, выслужиться перед Николаем II. Он начинает юродствовать: выступать с такими инициативами, чтобы своеобразно унизить Думу, а по сути это он себя дискредитирует. Он присылает законопроекты: например, где-то построить оранжерею или прачечную при Дерптском университете (нынешний Тарту в Эстонии). Чтобы где-то там, чёрте где. «Обсуждайте, вот вам прислали циркуляр. Мы, власть самодержавная, считаем, что это поважнее, чем ваши какие-то инициативы. А с земельным вопросом сами без вас разберёмся».

И происходят важнейшие события. Параллельно с роспуском Государственной Думы в июле 1906 года, на 2 месяца хватило терпения… Ничего было не поделать без этого терпения. Причём я тоже не понимаю: они же все набожные, хорошо знают ладно Новый Завет, но ещё и Ветхий Завет. И вся эта история прописана, это классическое хождение Моисея 40 лет по пустыне, чтобы выросло новое поколение, чтобы выросли люди, которые никогда не знали рабства.

Это притча, но в какой-то степени… Ну не может у тебя собраться парламент в один день и сразу стать конструктивным. А у Николая II был очень конструктивный парламент, что особенно невероятно. Да, конечно, когда к ним приходит впоследствии уже кто-то из министров, они могли кричать: «Сатрап! Царский прихвостень!» Особенно леваки какие-то. Ну что ж поделать, не хватает ещё вот этих парламентских традиций. Может, в следующий раз не проголосуют избиратели за такого смутьяна. Но это не значит, что в принципе от Думы одно зло, а тем более, если её никогда не было.

М. Нуждин