Россия после Манифеста - Все так + - 2021-10-30

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

Ещё раз напомню: решающую роль сыграли глобальные забастовки. Когда под 2 миллиона человек бастует, когда не только заводы стоят, не только общественный транспорт не ходит и газеты не выходят, а когда и балерины Мариинского театра отказываются выходить на сцену танцевать, пока не будут проведены глобальные политические реформы.

М. Нуждин

М. Кузахметов

И теперь законодательная инициатива в нашем Отечестве переходит к Думе, она принимает законы, меняет их. Но за царём остаётся право наложить вето, если ему какой-то закон не нравится, и вообще эту Думу распустить, но только для того, чтобы потом сформировать новую. Потом Николай II эти воспользуется охотно, и мы про это расскажем. Но по сравнению с тем, что раньше не было ничего, это такой гигантский шаг вперёд, такой прорыв невероятный! Параллельно, конечно же, обещаются все очень важные свободы: слова, собраний, совести, союзов. А сейчас, в XXI веке, ничего подобного. Правда, с лицемерием от государства, нам сейчас будут объяснять, что это просто эпидемия, только поэтому нельзя собираться. Но мы-то понимаем, что всё, как и в Белоруссии. Потому что страх власти, и проблемы нерешаемые.

Здесь и реакция сразу любопытная. Хорошо, опубликовали манифест и что дальше? Понятно, что в столицах, в Петербурге и Москве, и в больших городах, где есть прогрессивная общественность — ликование, люди выходят на улицы, поздравляют друг друга. Наконец-то! Всё же было очевидно, понятно. Особенно для тех людей, которые побывали за границей. Не только экстремисты, которые отсиживаются в Швейцарии, чтобы потом здесь устроить кровавую революцию, а реально здравомыслящие люди, чтобы мы могли через выборы влиять на нашу жизнь и благосостояние.

Это и есть главная цель: чтобы благосостояние росло и все могли пользоваться ценностью свободы, сами решать свою судьбу, а не по распоряжению начальника. А в провинции погромы. Опять-таки, как преподносить и смотря что видеть. Можно сделать выводы: «Смотрите, опубликовали манифест — и начались чудовищные погромы со смертоубийствами. А может и обошлось бы, если бы не подписывали тот злосчастный манифест».

Про погромы потом отдельно расскажем, а вот любопытна реакция здесь, в Петербурге, где погромов, к счастью, никаких не было, и общественность более прогрессивная и больше образованных людей, здравомыслящих. Здесь же у нас генерал-губернатор Трепов, который писал в своих прокламациях: «Я обещаю, что холостых залпов не будет, и патронов я разрешил солдатам не жалеть, если без моего ведома будут какие-то беспорядки. Если какие-то смутьяны выйдут с красными флагами Невский перегораживать». И Трепов вздохнул с облегчением: «Слава тебе господи, ни в кого стрелять теперь не придётся». Теперь же им нечего требовать, как будто бы. Хотели выборы — вот теперь у вас выборы.

Ну ладно Трепов мягкотелый (как бы сейчас нынешняя власть решила), так и начальник тайной полиции Александр Герасимов, очень способный человек, который немало сделал для разоблачения террористов, экстремистов тоже вздохнул с облегчением. Потому что ведь как — он по закону должен пресекать попадание нелегальной запрещённой литературы, находить её, конфисковывать. А теперь, раз свобода слова, можно Вольтера читать, Карла Маркса пойти в книжном магазине купить. Насколько облегчается его деятельность.

Так коллеги из других полицейских ведомств говорят: «Без работы так останешься, Герасимов. Чем же заниматься будешь теперь, если нет политической полиции?» А там же не за горами ещё и амнистия всех этих политических ссыльных. А Герасимов говорит: «А я рад. Я вообще не жалею, я другую работу найду. Вообще, я считаю, конечно, что без работы, в том числе с экстремистами, я пока не останусь, террористы-то пока ещё не покаялись и никуда не делись».

Любопытна судьба Герасимова, ему повезло остаться в живых после революции 1917 года, он уехал за границу, прожил долгую жизнь и работал потом бухгалтером в Берлине. Умер в 1944 году, никто его не репрессировал, доживал свой век до глубокой старости, до 82 лет дожил. Сразу я так представляю… У нас сейчас не называется «политическая полиция», но хорошо, кто-то из силовиков, Золотов, например, пошёл бы бухгалтером работать. Смешно про это думать. Исключено. Как бы он там считал чего-то? А у нас сейчас функции политической полиции, по сути, выполняет огромная структура с сотнями тысяч военных, людей в погонах. Для того, чтобы какие-то несогласные без разрешения на улицы не вышли. А если выйдут: «Патронов не жалеть, холостых залпов не давать». Страшно близки мы к этому всему.

Так и Витте же считает, что это первый шаг. Казалось бы — ну уж он бы угомонился, это же он всё продавил, написал. А Витте теперь достаёт Николая II чем? Амнистию надо проводить, раз у нас теперь свобода. А у нас в тюрьмах сидят сотни людей, которых когда-то арестовали за прокламации, за листовки, за то, что они выходили на несогласованные митинги. Теперь, значит, надо их выпустить. Николая II всё это страшно не нравится. Ещё раз можно упомянуть, как выглядела его работа, он же жаловался, что как раб на галерах, по многу часов в день. Он заслушивает министров и почти никогда не реагирует, почти никаких вопросов не задаёт. В принципе, ему нужны какие-то готовые решения, да или нет, чтобы он подписал. Но и это всё не любит, лучше, чтобы всё само по себе происходило, пока до крайности не дойдёт.

Крайне редко появляются какие-то примечания на документах, которые ему приносят. Иногда удивительные характеристики: «Боже мой!», «Зачем мне всё это?» И не отказывается от этой работы, которая, получается, ему не нравится. У него же чувство долга, ответственность. Когда он подписывал «Манифест 17 октября» о создании у нас Думы, парламента он же почему плакал? Потому что получается, что не сможет своему любимому сыночку и наследнику, только что родившемуся царевичу Алексею то, что ему досталось от отца в незыблемом виде, со скрепами. «Теперь там, видите ли, будет ещё и Государственная дума, несчастье-то какое! Как в глаза сыну буду смотреть?», — вот о чём он совершенно искренне переживает, от чего у него слёзы на глазах.

Среди тех людей, которые разделяли его драму, как минимум одного человека мы уже упоминали много раз — это, конечно же, Константин Победоносцев (уж не знаю, покатилась ли скупая мужская слеза и по его лицу). Этот человек не смог пережить драму, у него были принципы, своими принципами он не поступался и немедленно подал в отставку. Он обер-прокурор Синода, ещё раз напомним, это как будто бы министр по делам религии, который был категорически против всяких уступок этой чёртовой интеллигенции и либеральной общественности. «Никакого парламентаризма, потому что это гибель Отечества, гибель России. Парламент — это конец всему. Должно быть самодержавие и никто не праве влиять на решения государя-императора. Так было всегда, и Россия только росла и богатела, и территорией прирастала. А теперь что? А теперь конец всему, я это видеть не хочу». Он же тоже пожилой, в отставку ушёл, не хочет дальше во всём этом участвовать.

Но одновременно — мы же упомянули, что на всё повлияли глобальные забастовки, когда вся жизнь была парализована — забастовки пошли на спад. Казалось бы, зачем было доводить до этого? Заработали железные дороги, появилось электричество, вода в водопровод вернулась (к тем, кому повезло, у кого он был). Но давайте упомянем и печальное, о чём косвенно мы уже упоминали: погромы. В первую очередь, в провинции, там, где есть значительное еврейское население. То, что произошло, не просто для ретроградов, а для людей, заражённых пропагандой, для которых всё должно быть по-старому — царь, самодержавие, которые во всех бедах всегда будут винить «пятую колонну», жидов.

Начинается волна погромов, потому что слухи пошли, что кто-то покушается на самодержца, слухи идиотские , нелепые. Но самое ужасное это беспомощность власти. Это же беспорядки, люди идут убивать других людей. Ну и ещё, конечно, пограбить. Ты как будто бы идёшь громить врагов царя, а заодно почему бы не разграбить его лавку или мастерскую?

М. Нуждин

М. Кузахметов

Черносотенцы — хорошее определение, чёрные, в том числе, и душой, и безграмотностью. Всё очень просто и удобно, и конспирология всегда в головах у этих людей, и насилие. Но по факту, правда, власть как-то реагировала, потом происходили аресты, нельзя же безнаказанным оставлять. Просто приговоры могли быть, например, полгода условно. Сейчас примерно то же самое, одно дело с плакатиком вышел, а другое — если ты сын влиятельных родителей и задавил на тротуаре ни в чём не повинных пешеходов. За тебя всё адвокаты объяснят, что ты молодой, у тебя уважительные причины были, бес попутал и вообще. Ужасная история, когда такое выборочное правосудие, как сейчас.

И как следствие всего этого (опять-таки, если причинно-следственные связи у кого-то в головах нарушены) формируется печально известная ужасная организация «Союз русского народа». Причем сформирована она здесь, в Петербурге. Само название уже характерное: союз РУССКОГО народа. «Надо спасать Отечество, потому что все эти либералы заставили царя-батюшку подписать этот страшный закон. Теперь он у нас не самодержец, а такого быть не может!» Мы же уже рассказывали историю Романовых, когда собираются дворяне и говорят Анне Иоанновне: «Порви ты эти кондиции. Никто, кроме тебя, ни на что не должен влиять. Только ты, императрица, государыня, племянница Петра Первого, что хочешь с нами делай. Хочешь — имущество отбери, хочешь — казни. Принимай решения без всяких временщиков и верховников». И кто против этого выступил? Дворяне, опора трона.

Так вот, здесь всё печально. И опять зловещая история, потому что основателем этого «Союза русского народа», стал Александр Дубровин, который, вообще-то, врач. И не бедный врач, не на что ему вроде бы грешить. Ладно, один известный врач, террорист, убийца, безумец Че Гевара, или других мы упоминали врачей-террористов, ну ладно, по бедности… Этот человек построил дом на Невском проспекте и у него там столько было места, что сначала идейные его соратники и союзники (они себя так и называли «мы союзники»)… Так у него квартира большая (тогда же не клетушки какие-то, не студии, как сейчас, 14 метров), «раз негде собираться — у меня собирайтесь, пообедаем, за всё уплачено». Вот как разбогатевший врач может на всё влиять.

У себя в уставе они всё объясняли, что надо не просто повернуть время вспять, а вернуться во времена допетровские. «Потому что «этот Пётр I тоже всё неправильно делал, понаприваживал иностранцев, лютеран этих чуждых нам. А надо вернуть времена Алексея Михайловича, то благостное время, когда чуть что — на богомолье ездили. Когда никто не смел на равных с царём разговаривать. А если что-то тебе надо от царя — челобитную подавай, вот он, твой шанс. А царь — он добрый и справедливый по сути по своей. Алексей Михайлович такой и был, надо к истокам вернуться. У нас теперь наследник Алексей, вот пусть он подрастёт и заместо слабовольного Николая II сам всё и решает. И будет благость и счастье нам. А мы поможем».

Причём тоже вот любопытно — Дубровин, например, говорил: «Я вообще против погромов, потому что страдают эти несчастные полунищие евреи, а всё зло от богатых евреев. От банкиров, которые в своих руках держат финансовую систему империи. Надо с ними бороться, депортировать их». Он, кстати, был не против, чтобы они уехали, создавали своё еврейское государство. Но это всё лицемерие было, в частных разговорах он… Ну что говорить? Мы уже упоминали, как Александр III в частных разговорах тоже говорил: «Сердце моё радуется, когда жидов бьют». И эти люди управляли страной.

И всё бы ничего — ну ладно, собрались безумцы, монархисты, антисемиты. Но ведь эти люди были готовы идти на убийство и ничем не отличались от террористов-эсеров, когда организовывали убийства тех евреев, которые попадали в Государственную думу, например. Причём они тоже в первую очередь на фамилии ориентировались, а не на вероисповедание. Так и это ещё не всё. Этот «Союз русского народа» получал миллионы рублей из бюджета. На словах, конечно, все они говорили «мы только за идею». Но почему-то всегда вот эти настоящие экстремистские организации получают госфинансирование, мы всё это сейчас видим по пропагандистским каналам, где легко говорят «разбомбить Украину», «Захватить Украину». И никаких уголовных дел, никакого экстремизма. И всё это безумие и мракобесие ещё и за наш счёт происходит, и Первый канал, и «Россия» — они ж дотационные.

Понятно, что основали газету с простым и понятным названием «Русское знамя». Про одного человека мы уже рассказывали, ещё к нему вернёмся, он у нас святой, был знаменитый проповедник, паства собиралась тысячами посмотреть, как он ест, как он пьёт, мечтали из этого напитка испить хотя бы глоточек. Это Иоанн Кронштадтский. И он легко вступил в «Союз русского народа», поддерживал эту организацию. И ничего, святой…

Будущий патриарх Тихон тоже вступил. Но тут я почему его хочу упомянуть — потому что когда он стал патриархом, в последнюю очередь он заботился, беспокоился о судьбе Николая II и никаких деклараций не писал, «освободите нам нашего государя». Наоборот получилось, это же всё из-за Романовых, из-за Петра I патриаршество было упразднено. А теперь, после Февральской революции, кто её плодами воспользовался? Русская православная церковь, в первую очередь. Ну там ещё много было разных людей в «Союзе русского народа». Что, конечно же, не делает им чести.

Надо упомянуть реакцию эмиграции, которая сама по себе очень любопытная. Ведь в эмиграции у нас и Ленин, и его будущие идейные враги эсеры и меньшевики. В эмиграции собираются эсеры Гоц, Савинков, обсуждают новости из России. «Как такое может быть? Мы сидим здесь, в эмиграции, не руководим рабочим движением, никаких заданий не посылаем». Вот кто должен был революцию устроить, оранжевую, тюльпановую, какую угодно. Без их ведома всё произошло, манифест подписан. «Не может такого быть!» Они не верят. Причём не верят потому, что правительство всё сплошь из обманщиков.

«Это всё ловушка, — Савинков так говорит Гоцу, — они специально всё это затеяли. Сейчас амнистию объявят, мы приедем, тут-то они нас всех и арестуют». Какая прекрасная конспирология! Гоц, уже смертельно больной, говорит: «Я всё-таки не верю, что это ловушка. Ну что же, они специально выпустили всё это? И выборы будут проводить только для того, чтобы тебя и меня арестовать? Как-то сложно представить, чтоб до такой степени». Но Савинкову очень нравилась такая конспирология.

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

НОВОСТИ

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

Вроде бы парламент, вроде бы теперь заживём. Но если живёшь среди дремучих людей, которые вообще не понимают, зачем всё это нужно… Я упомяну этого человека, потому что его фамилия, как минимум, на слуху — это Николай Бауман. Его именем много чего названо до сих пор, его ценили и уважали большевики, и этот человек был убит буквально через два дня после того, как был объявлен Манифест о даровании различных свобод. Я думаю, что многие знают, наверное, что он большевик, раз его именем названы улицы во многих городах — лучшая пешеходная улица в Казани, например, хотя убили его не там и не потому, что он родом из Казани. Убили его в Москве.

Было ясно, что сейчас будут освобождать политических заключённых. «А чего мы ждём? Давайте соберёмся, тысячи людей придут… В Москве политические заключённые в «Таганке», в «Бутырке». Это будет наша Бастилия, события должны развиваться быстрее, с красным флагом». Бауман не успел собрать много людей, но у него были соратники. «Давайте всё это поскорее организуем, другим-то организовывать некогда». В пролётку вскочил, с красным флагом. А всё это увидел другой человек с другими убеждениями, другим мировоззрением — Николай Михалин, который был крепкий и здоровый, успел в гвардии послужить и знал, что интеллигенты тут что-то не то затеяли, что-то против царя. А если с красным флагом — так вообще, надо дать ему хорошенечко по башке. И вскочил в ту же пролётку для того, чтобы дать по башке Бауману, красный флаг отобрать и порвать.

Когда люди не умеют решать всё вопросом голосования, у них всё мгновенно переходит в насилие. Я обвиняю современную власть, что она это насилие без конца провоцирует. Не создаёт атмосферу, где люди могут голосовать и в спорах решать, а ещё и по телевизору пропагандируют без конца, что надо только насилием все вопросы решать, активно в это включаясь и устраняя политических конкурентов с помощью убийства периодически.

Большевики про это не рассказывали, у них это просто выглядело: что зверски убит большевик. А Бауман был знаком с Лениным, и когда он принимал участие как делегат съезда РСДРП, он всегда был на стороне Ленина. Это важно. А то был бы против Ленина — ещё неизвестно, назвали бы его именем улицы. У него был «браунинг» с собой, просто очень уж Михалин оказался покрепче, посильнее. И «браунинг» отобрал, и выволок Баумана из пролётки, и убил его зверски прямо здесь, на мостовой, ещё и арматуриной какой-то. Убил и убежал. А потом сам в полицию, кстати, пришёл — не каяться, а потому что был человек с красным флагом против царя. «Ну и что я мог с ним поделать?» Его осудили даже, правда, к небольшому сроку.

Это всё про дремучесть. Когда всё страшно запущено в стране, люди не говорят: «Так, давай до выборов доживём, я за тебя точно не проголосую, всё, что угодно сделаю, пропагандировать буду против тебя», а сразу к насилию переходят, да ещё и с арматуринами в руках. И, к несчастью, мы недалеко от этого ушли. Но и от этого же тоже лучше не становится, потому что тут-то уж точно собирается многотысячная манифестация в Москве. Похороны превращаются в грандиозную политическую акцию. И что, стрелять в этих людей? Тем более, что теперь-то уже свобода собраний. И зверски убитый — тогда ещё даже не членом «Союза русского народа», а просто человеком, который не понимает происходящего, зато у него здоровенные кулаки.

Тут уже надо срочно отпускать всех этих политических, потому что выпустили бы — может быть, и не поехал бы в пролётке лишний раз Бауман. Начинают выпускать политических. Тоже очень любопытные остались воспоминания, когда приходят к начальнику тюрьмы и говорят: «Так, этот, этот и этот — выходи». А уголовники, которые сидят за убийства, за грабежи не понимают: «Мы же за царя! Почему выпускают тех людей, которые против царя, а нас не выпускают? Как так, где справедливость?»

И самое важное: я уже столько раз упомянул Баумана, потому что с удивлением читаю, что он жидомасон, по фамилии понятно. А он немец, между прочим, по своему происхождению. Там это всё было неважно, он бы удивился, наверное, если бы его немцем называли. Но он даже по происхождению своему не иудей, не еврей, а немец — видите, большевик. Какое невероятное дело.

Когда свобода начинается, а всё это произошло быстро, цензуру как будто бы не успели отменить. Газеты должны предварительно согласовывать (в Петербурге, во всяком случае) то, что они публикуют. А издатели некоторых газет заявляют: «Мы теперь ничего цензуре показывать не будем, будем сразу напрямую в типографию отправлять». Но есть какие-то правильные газеты, в которых ничего плохого не напишут, они за порядок, но сначала в цензуру отправляют. А уже есть профсоюз у полиграфических работников, и они говорят: «Ах так! А мы те газеты, которые хотят, чтобы сначала цензура их проверила, печатать не будем». Сила профсоюзов и рабочих! Как бы должен был бы Ленин поначалу радоваться. А кто потом все эти профсоюзы и погубил, кто разогнал Союз печатников в Петербурге? Именно большевики. Особенно, когда почти все газеты позапрещали, кроме своих.

Здесь, конечно, начинается серьёзная свобода слова, и на неё начинают очень быстро реагировать. Надо срочно в это во всё включаться, даже пока ты не переехал, но переслать свои материалы. Большевики начинают активно включаться. У них есть газета «Новая жизнь», которая вообще-то выходит по сути на деньги Марии Андреевой — мы рассказывали, это подруга, любовница, гражданская жена Максима Горького, которая деньги, доставшиеся ей от другого своего воздыхателя, 70 тысяч рублей (огромные деньги!) отдала большевикам, в том числе на издание газеты. Меньшевики начинают активно издавать газету «Начало». А там Троцкий, видите ли, пишет. А Троцкий, как я уже говорил, поинтереснее пишет, чем Ленин, там тираж гораздо больше.

Не могу не упомянуть, потому что параллели с нашей эпохой… Витте — выдающийся государственный деятель, продавил, заставил Николая II подписать этот манифест, написал его лично, никому не доверив. И надо формировать правительство. Он назначен теперь уже не декоративным каким-то там председателем совета министров — это когда Николай II хотел от него избавиться и вместо того, чтобы доверить ему всё это дело, всё тяготился. И потом тоже тяготился, и избавился в конце концов от Витте. С чем сталкивается теперь уже Витте? У него репутация царедворца, прихвостня власти. Он пытается обратиться вроде бы к неплохим людям, к Милюкову тому же, с ним встречается, с другими деятелями, земцами.

А они говорят: «Не, я с вами не хочу иметь ничего общего. Я, может, как-то в правительство и войду, но не ваше. Руку пожать стыдно, вы не рукопожатный вообще-то, у вас репутация дурная. Я вот своей репутацией дорожу». Это всё печально, потому что и это — упущенный шанс. В правительство могли бы войти здравомыслящие люди. Но тут нужны и традиции другие, и понимание. Мы всё это застали в 1990-е годы — Явлинский, например, уж простите меня все его сторонники: «Не, я в таком правительстве работать не могу, и в таком правительстве не могу, и с этими я не согласен. И не уйду всё равно с политической арены, и на компромиссы никакие не готов».

Сейчас ладно, какие сейчас компромиссы? Но в 1990-е какие были шансы! И как они все оказались упущены. Как хорошо, конечно, быть профессиональным оппозиционером и любое правительство клеймить! Это правда хорошо и удобно, потому что в 1990-е годы любое правительство было бы расстреляно. А сейчас какое правительство? А когда-то же будет новое правительство, когда-то же оно будет. Придётся всё это расхлёбывать, а когда экономика запущена, и приходится принимать непопулярные меры, кто тебе потом спасибо скажет? Кто-то же берёт на себя эту ответственность.

Но у нас же есть ещё Романовы, о которых мы рассказывали, в том числе Николай II. А что у него, кроме того, что он поплакал? Теперь, может, он включился, как-то хочет повлиять на все происходящие процессы? Может быть, он спрашивает: «Как нам правительство правильно формировать? Может, нам подскажут, как коварно свою монархическую партию сформировать?» Да ничего подобного.

То, чем занят Николай II в эту эпоху, может показаться невероятным, но в это дело он включается лично, тут он и волю может проявить: это дела семьи, свадеб и разводов его родственников, которые могут происходить только с его соизволения. В это невозможно поверить — что в семье Романовых можно жениться только с разрешения государя-императора. А не дай бог ты… Такое происходило и раньше, этого Николай II точно пережить не может. Если он манифест подписал, то тут точно не подпишет разрешение на чей-то развод.

И здесь уходит в отставку Владимир Александрович, великий князь. Он сыграл зловещую роль в расстреле демонстрации 9 января 1905 года, потому что он накануне фактически устно отдал распоряжение командирам. Кто там, в конце концов, принимал решение открывать огонь? Командиры рот и батальонов, это в основном гвардия, потом кому-то из офицеров это всё аукнулось. Не сам лично выходил и командовал. Но в отставку он ушёл, конечно, не за то, что рабочих расстрелял, а за то, что его сынок без разрешения женился.

Одновременно великий князь Владимир Александрович был ещё президентом (слово-то какое — президент!) Академии художеств. А раз президент Академии художеств — человек, командующий гвардией, а гвардия стреляла в народ, то из состава Академии выходят прекрасные художники Поленов и Серов. А Серов, помимо всего прочего, ещё и отказывается в будущем рисовать Романовых. Остались портреты Николая II, где он немножко напоминает по композиции «Девочку с персиками». Так же сидит, только персики в руках не держит.

Надо немножко подробнее рассказать, чем мог заняться Николай II, и почему всё это произошло. Сын великого князя Владимира Александровича, Кирилл Владимирович, двоюродный брат Николая II, женился без разрешения. Мы вообще этого Кирилла Владимировича упоминали уже не раз: он один из немногих, кто спасся. Он был на броненосце «Петропавловск», где погиб командующий флотом, адмирал Макаров, погиб прекрасный художник Верещагин, а великий князь выплыл. Злые стихи потом про него ходили: «Макаров погиб, «Петропавловск» не всплыл, но спасся зачем-то царевич Кирилл».

Но нам он ещё любопытен тем, что он пережил лихолетье 1917 года. Один из немногих Романовых, кто оказался за границей. Именно он был косвенным прототипом тех Романовых, которые в бессмертном фильме «Корона Российской империи» ссорились, кто теперь будет императором — очень условным, конечно же, потому что на каком-то этапе в 1917 году он, можно сказать, отрёкся от Николая II. Может, разрешил бы ему Николай II жениться, на ком захочет — так тот бы не вывел бы свой гвардейский экипаж с красными бантами в поддержку революционных смутьянов, а вступился бы за государя-императора. Между двоюродными братьями какая вражда, как всё это косвенно аукнулось.

И забегая вперёд, у нас же недавно в Исаакиевском соборе произошла шумная свадьба — это правнук его. Правда, по женской линии, из них друг друга не пойми, кто признаёт, кто не признаёт. Это сейчас всё смешно, конечно, но нынешней власти этот Георгий Романов, который по отцу скорее прусской ветви… У нас, правда, был такой Пётр III, он тоже князь Гольштейн-Готторпский. Но понятно, почему он власти дорог: он и в Крым охотно поедет, да и не против самодержавия.

В общем, всё это потомки вот этого Кирилла, который, видите ли, не послушался своего двоюродного брата и без разрешения всё-таки захотел жениться. А в чём ещё драма? Женился же он не на какой-то там простолюдинке, на прачке и не на кухарке, а на женщине не последнего происхождения. В общем, женился он вообще-то на своей двоюродной сестре. Но ужас был в том, что это не только его двоюродная сестра, а ещё и жена родного брата Александры Фёдоровны, жены Николая II, герцога Гессен-Дармштадского. И именно с ним она развелась для того, чтобы выйти замуж за Кирилла.

М. Нуждин

М. Кузахметов

Конечно, ей не пришлось спрашивать ни у кого разрешения — она же разводилась там, у себя в Гессене, и там ей пошли навстречу. Там тоже всё шумно и безобразно, и уже известно, что ладно бы у её мужа любовница где-то была, а у него — мальчики-любовники. Какие уж тут скрепы. Но Николай II и его жена считали: «Ну и что? А разводиться всё равно нельзя. Вы как-то там между собой решайте, потому что семья, ячейка общества, основа основ, и всё тут». Скандальный развод, всё это выплёскивается наружу. Ладно развод бы пережить как-то, так ещё и после этого скандального развода с родным братом российской императрицы — порочная, преступная связь с двоюродным братом императора. Хотят пожениться и женятся без разрешения.

И тут ещё один страшный грех, потому что перед женитьбой с великим князем Кириллом эта порочная женщина не перешла в православие! Что очень важно нам, любителям скреп. Забегая вперёд, скажем: потом она вообще-то перешла в православную веру. Мы уже упомянули, что у них были дети, и правнук их в Петербург приезжает, в Исаакиевском соборе венчается — вот они где, скрепы, как всё хорошо.

Но почему нам всё это любопытно? Во-первых, чем занят Николай II, когда у него наконец-таки происходят важнейшие события в жизни государства. Уж теперь-то, может быть, все бы от него отстали, и стал бы он конституционным монархом, как в какой-нибудь Швеции, Норвегии или даже Англии, где никакой конституции до сих пор нет, а у монарха очень много поклонников. Когда какое-то мероприятие, сотни тысяч людей собираются посмотреть это действо.

М. Нуждин

М. Кузахметов

Николай II был занят, уж простите меня, какой-то невероятной ерундой. Конечно же, этот незаконный брак своего двоюродного брата Кирилла он не признал, по сути запретил приезжать в Россию, в изгнание отправил. Чем ещё заняться? Вот тут-то он проявил волю, кулаком по столу стукнул. И именно из-за этого и ушёл в отставку его дядя, командующий гвардией. Вовсе не потому, что 9 января ему припомнили. «Ах так! Что же, мой сын не может жениться по-своему, на ком хочет? Да ещё и мне всё это припоминают?» Хлопнул дверью, как бы сейчас сказали. А мог бы и за 9 января.

И всё бы ничего, если бы наступила тишь и благодать. Наверное, последнее событие, которое надо упомянуть, которое тоже происходит практически сразу же… Мне важно это упомянуть, потому что мы уже не раз рассказывали: Александр III придумал эту нелепую формулу — два союзника у самодержавия, армия и флот. И начинается настоящий мятеж, задолго до большевистского, в Кронштадте. Такой мятеж, что всё ходит ходуном. Но там, правда, не все матросы хорошо образованные, они начинают препираться с офицерами: хотим послаблений каких-то, а раз наших друзей пытаются арестовать, так мы их освободим. Будем с офицерами хорошо, если просто драться, а если хватаются за оружие, начинается стрельба.

Правда, очень быстро всё это превращается в погром винных погребов. Как большевики любили в своих фильмах и спектаклях показывать: матрос-анархист такой расхристанный, расхлябанный, с сигареткой, нетрезвый. Именно такие матросы устраивают бесчинства в Кронштадте. Там погибло в результате порядков до 50 человек. Понятно, что это никакая не опора и не надежда трона. И что тоже важно, кто одним из первых срочно и экстренно покинул Кронштадт? Святой Иоанн Кронштадтский. Конечно, ему это сразу припомнили. Это он должен был выйти к этим матросам, к своей пастве, сказать: «На колени немедленно! Вы что такое затеяли!» Ведь он пастырь, ведь к его слову прислушиваются сотни тысяч людей! Да и до сих пор вам скажут, какое влияние он имел. Только почему-то сразу из Кронштадта сбежал и не обратился к своим потенциальным почитателям.

А ведь, как ни странно, в подавлении мятежа принял участие… Мятеж пришлось силой подавлять, тут всё понятно: вооружённые смутьяны, перепились, устроили побоище, перебили стёкла, всё, что могли, разломали. Надо вводить верные части, хватать зачинщиков, находить, устраивать суд. Вот тут я понимаю — это не мирная демонстрация. Я как раз-таки считаю, что если бы кто-то так взбунтовался, первыми как раз разбегутся от страха наши нынешние правоохранители.

В общем, занялись подавлениями мятежа два генерала: Алексеев и Николай Иудович Иванов. Какое имя и отчество, да? Ни с кем не перепутаешь. Достоверно не известно, но по некоторым воспоминаниям, когда расхристанные, обнаглевшие матросы попались ему, он им прикрикнул: «Ну-ка, немедленно на колени, пока я не навёл по-другому порядок!» И кто-то там из матросов от нерешительности, от растерянности на колени встал. В общем, подавили этот мятеж. Николай II, конечно же, этим не занимался, потому что надо было родственнику запрещать жениться.

И какие можно было бы далеко идущие выводы из всего этого сделать, но у Николая II началась новая жизнь, потому что он буквально в эти дни познакомился с Григорием Распутиным. И нашёл в этом человеке всё, о чём мечтал: и народ, и заступника, и божьего человека, и прямую связь с богом и с народом, и волшебника, и колдуна, и человека, который мог дать не просто совет, а конкретное задание, кого куда назначить, любое решение Распутин мог придумать. Но всё это будем уже дальше рассказывать, в следующих программах и передачах.

М. Нуждин

М. Кузахметов