Цусима и конец русско-японской войны - Максим Кузахметов - Все так + - 2021-10-02

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

Стоит ли удивляться, к чему всё это привело в итоге. Я имею в виду поражение в войне, потом революция. А ведь мы же рассказывали, как всё могло бы быть у Николая II неплохо, у него же наследник наконец родился. А тут вот… Он с какой-то досадой, по-моему, относился ко всему остальному. Какая там ещё война, какая революция? Если что — уходил в самоизоляцию, грибы собирать. У него ужас что творится, а он с семьёй проводит время. Может быть, всё было бы ничего, если бы он передоверил кому-то управление, но нет, он хотел руководить всем лично, сам. Характерный пример, когда власть замкнута на одного человека, делиться ею он ни с кем не хочет. А потом стоит ли удивляться происходящим катаклизмам, поражениям, несчастьям.

Давайте поясним, с чего вдруг началась Цусимская катастрофа. Ведь флот, который находился на Дальнем Востоке и был сопоставим с японским, а не то чтобы в три раза меньше или как любят часто говорить, несовременный, устаревший. Сначала, может быть, просто не везло, японцы неожиданно напали, нелепо погиб командующий на одном из сильнейших кораблей, нарвавшись на мины, затем ещё цепочка случайностей. И тем не менее, этот флот практически перестал существовать и во Владивосток не смог прорваться. Но в Порт-Артуре ещё оставались корабли. И вот в Петербурге собираются отцы-командиры, проводят совещания. Не то чтобы Николай II лично распоряжался, это же не Наполеон и не Юлий Цезарь, талантов-то у него немного. Он любит проводить совещания, правда потом принимает решения хоть и сам, но, как мы видим, глубоко ошибочные.

Ну так вот. Звучит здравое предложение: ведь Япония — это остров и, если мы бы все коммуникации им перерезали бы, уж тут-то бы они никуда не делись бы. Потому что как они будут свою армию снабжать на континенте? Можно блокировать им все порты, а в Японии ресурсов нет, это все знают. Им всё надо привозить. А у нас, смотрите — флот-то ещё огромный, мощный, сильный, и на Балтике, и в Чёрном море. Так чего он там пропадает? Нам же сейчас война-то ни с кем не грозит, у нас же мир со всеми. Проводится совещание, это 1904 год, ещё весна. Потом летом они к этой теме возвращаются: «Давайте отправим наш флот из Балтики (с Чёрного моря не будем, с турками вступать в переговоры) и тогда-то он деблокирует оставшиеся корабли в Порт-Артуре». Хотя уже были сомнения, успеется ли, сколько там продержаться. По плану Порт-Артур должен был продержаться, как крепость — год.

И опять всё не слава богу, какие-то корабли не достроены. Потом, надо набирать экипажи. Кого-то призвали из запаса, это моряки, которые давно уже обросли семьями, зачем им всё это, куда-то далеко плыть? Или молодёжь, у которой нет опыта. А главное, что на некоторых кораблях до 7% всякие штрафники, от которых хочется с радостью избавиться, пусть отправляются на войну. Все эти дерзкие, кто-то ударил офицера, кто-то не слушался, кто-то напился. Какой там состав, соответственно? Не лучше и с офицерами.

И это ещё не всё. Если бы какие-то учения проводились, так ведь нет. И тоже всё вроде понятно, почему не стоит лишний раз проводить учения, стрельбы — это же износ стволов, и беречь боеприпасы надо, мало ли, они потом пригодятся. Да ещё чтоб согласованно, чтоб не один отдельно взятый корабль, это же эскадра, там же много кораблей, надо же согласованно действовать. Единственное, в чём преуспели корабли во время похода (страшно сказать — из Балтийского моря туда, к берегам Японии) — это научились более-менее ходить так называемой кильватерной колонной, то есть друг за другом, аккуратно, не теряя друг друга из виду. Больше двухсот дней у них ушло на эту экспедицию.

М. Нуждин

М. Кузахметов

Ведь он — боевой морской офицер, воевал в 1877 году (там правда важной роли события на море не сыграли, оказывается, можно было и без флота турок побеждать). Он прогрессивный, вроде бы всё понимал. Понимал, как важно, чтобы не только «шапками закидаем» и чтобы бравые моряки были, а ещё и технологии. Как важны радиостанции, как важно уметь всем этим пользоваться. И вроде администратор он был способный. Возвращаясь к самому переходу: это было очень сложно организовать, это же не парусные корабли.

М. Нуждин

М. Кузахметов

Никого весёлого, кроме каких-то штрафников, они пободрее себя ведут, им, может, в радость, чем по карцерам сидеть. «А тут может попиратствуем». Немножко удалось, но это, скорее, не пиратство, и тоже не сыграло особенной роли. Надо было ловить корабли, которые плывут со всякими военными товарами и ресурсами в Японию, «вот так сможем мы тогда с Японией справиться». Тоже ничего не получилось, только отношения начали портиться с другими державами из-за того, что останавливаются их корабли для осмотра.

Первое боестолкновение где произошло? Первое несчастье, после которого уж точно надо было поворачивать назад. Это так называемый Гулльский инцидент, в Северном море, недалеко от берегов Англии. Глупейшая история. Ладно матросы (хотя, как мы упоминали, в матросы-то брали более толковых и часто даже умеющих читать призывников) могут верить всяким слухам, с трудом представляют себе карту Земли. Но есть же офицеры, и должен же быть какой-то здравый смысл.

Разносятся слухи, как будто бы японские корабли-миноносцы уже сторожат нашу эскадру где-то в северной Атлантике, наверняка в проливах (там есть Ла-Манш, есть более широкий пролив между Скандинавией и Великобританией). «Где-то вот там они нас дожидаются и сейчас будут топить». Какой-то здравый смысл должен был подсказать, что это нереально, невозможно. Тем более, через те коммуникации, которые тогда были, ничего невозможно было скрыть. Японским кораблям приходилось тоже заходить в какие-то порты, грузиться углём, всё это было бы известно.

М. Нуждин

М. Кузахметов

А здесь и Рожественский оказался поражён этими же слухами, впечатлился: «А вдруг, действительно, где-то здесь уже японские миноносцы и всех нас перетопят торпедами и минами?» И вдруг среди ночи поступает сообщение сначала с одного корабля: «Меня обстреливают». Потом видят вдали какие-то ещё корабли, реально начинается паника у этих людей на броненосцах. И они открывают стрельбу по кораблям, а это британские рыболовецкие шхуны. Ни в чём не повинные моряки из города Гулль отправляются ловить рыбу, по ним открывается стрельба с русских боевых кораблей. Пока разобрались, пока выяснили, что это не японские корабли, а рыболовецкие шхуны, одну из них утопили, двух британских моряков убили, многие корабли повредили.

Но это же не просто скандал, это характеристика всего, что происходит с командованием в этой несчастной эскадре. И это ещё только Северное море, ещё даже не огибали Европу, а уж тем более ещё надо Африку огибать, переплыть весь Индийский океан, длиннейший путь. Позор, в общем. И это ещё не всё, потому что во время этой тупой бессмысленной бойни, когда обстреливали, как казалось, вражеские шхуны, 6 снарядов попало в знаменитый крейсер «Аврора». Своих же! К счастью, серьёзных повреждений ему не нанесли, но убили одного человека. И кого? Судового священника, дурная примета. Ни в чём не повинного человека, не военного. Именно он и погиб от своего же снаряда. Ну это всё, такие приметы, такие несчастья — точно надо возвращаться. И, наверное, ещё раз тяжело вздохнув (ну куда теперь денешься), Рожественский отправляется плыть дальше.

Понятно, что начинается в английской прессе, какая русофобская истерия, как бы у нас сказали. «Кто эти люди, которые плывут воевать против японцев, топят наши корабли? Это какой-то флот лунатиков, безумцев!» Потом надо же как-то вступать в переговоры с англичанами, компенсацию им за это платить. В Гулле, кстати, есть памятник погибшим ни за что морякам, которые ничего плохого не делали, рыбу ловили. Ассоциация моряков-рыболовов запросила компенсацию 110 тысяч фунтов стерлингов, а британское адмиралтейство снизило её до 65, «что-то вы уж слишком много оценили свои убытки, не до такой степени».

М. Нуждин

М. Кузахметов

Так вот. Пока добрались до Мадагаскара, основная часть эскадры, которая огибала Африку (а другая часть должна была приплыть через Суэцкий канал, корабли чуть меньшего размера), стало известно, что Порт-Артур сдан, что остатки эскадры, которая там находилась и пытались прорваться, но толком не прорвалась, пришлось потопить. Даже непонятно, кого плыть спасать, что делать. Ну как? Плыть дальше. Потому что, во-первых, у нас там огромная, всё время растущая пехотная группировка в Маньчжурии, на территории Китая. Вся война происходит на территории и не Японии, и не России, а на территории других, ни в чём не повинных государств. Как большевики говорили, это «настоящая империалистическая война между империалистическими хищниками на территории полуколоний». А хищники ещё и договориться между собой не могут.

Так вот. Раз там эта растущая группировка, которая потом всё равно опрокинет японцев в море, вроде бы как всё равно надо кораблям туда прибыть и, как минимум, нарушать коммуникации. Вообще, внятного плана не было. Главное — прорваться во Владивосток, а оттуда уже действовать рейдерски (слово-то сейчас какое знакомое). Например, топить транспорты, блокировать порты. Вроде бы разумно, и конечно, назад из Мадагаскара эскадра не повернула, отправилась дальше. И вроде бы даже логистика была организована, углём грузились. Только почему-то получилось, что многие корабли оказались перегружены (надо же было грузиться углём побольше), осадка у них гораздо ниже была, а соответственно, и манёвренность, и скорость хода ниже. С другой стороны, как без угля? А с третьей стороны, некоторым кораблям всё равно не хватало угля, чтобы потом пробиться к Владивостоку.

А что происходит в это время в Японии? А всё хорошо, Порт-Артур захвачен, и терпеливо ждут прибытия российской эскадры в самом узком месте. Был план огибать Японию с восточной стороны, через открытый Тихий океан пробиваться во Владивосток. Кстати, ещё почему же они позже отправились — потому что, вполне возможно, Владивостокская бухта будет ещё покрыта льдом, толком туда будет не войти. Поэтому лучше отправиться попозже, чтоб прийти весной. А то, что время будет упущено — ну, что делать? Так и произошло, отправились позже. И когда добрались к Цусимским островам, которые находятся между Кореей и Японией, там терпеливо ждал японский флот, прекрасно зная из телеграфных сообщений, где находится русский флот и примерно представляя, когда он прибудет.

Я ещё забыл упомянуть, что тоже ярко характеризует атмосферу безумия в управлении российским государством в ту эпоху. Боевого же флота не хватает, и как им казалось, созрел прекрасный план: срочно закупить. Достраивать корабли не успевают, хотя можно было. Только почему-то нельзя было перевести заводы, которые строили корабли, на три смены. Не смогли предусмотреть финансирование на этот случай. Потом вроде бы решили проблему. Так время было упущено. Но ещё раз повторюсь, не Наполеоны, не Юлии Цезари. Они всё время проводили совещания, вроде бы всё знали.

Кстати, тоже любопытно: во время похода эскадры в российской прессе был опубликован сразу цикл статей о том, что всё это безумие, эскадра погибнет. Их опубликовал под псевдонимом один из военно-морских офицеров. Какова реакция власти? Поймать, арестовать, на 15 суток посадить. Если бы вы действительно занимались пропагандой, не только карикатуры на японцев рисуя, просто обманывая всех, скрывая реальное течение событий, а то ни то, ни сё. Что-то публикуется, что-то рисуется, и скрыть невозможно. Ну какие умонастроения в обществе? Это я к тому, что не стоило удивляться революционным событиям, потому что и власть себя дискредитировала.

Уж прошу прощения у тех, кто нас слушает или смотрит, мы же вроде должны рассказывать по хронологии: пока эскадра туда плыла, уже Кровавое воскресенье случилось в Петербурге. Но чтобы завершить один сюжет, а он длинный, 200 дней плыли туда, на погибель, поэтому мы расскажем про Кровавое воскресенье отдельно.

М. Нуждин

М. Кузахметов

Но план был совершенно безумным и авантюрным: просто взять да купить. Потому что всё было не так просто. И опять-таки, даже если бы случилось чудо, взяли бы кредит, купили бы крейсеры, их надо оттуда, из Южной Америки, доставить. Были совершенно безумные планы — на какой-нибудь остров, тайно. Плюс они же нейтральные державы, а чего это они помогают? Япония возражает.

Всё было не так просто и с заходом в порты. В основном, заходили в порты французских колоний, на что японцы присылали ноты протеста: «С какой стати? Мы в состоянии войны, а вы, Франция, разве в состоянии войны с нами? Зачем вы им помогаете?» Французам надо было как-то реагировать. Конечно, они сквозь пальцы смотрели, тем более, что полезно и выгодно углём грузить, деньги зарабатывать. Там же ещё фрахтовали угольные корабли отдельно, у третьих держав, всё это тоже сложная логистика. Кстати, очень уязвимо было — а если б поссорились? А сейчас у кого фрахтовать угольные корабли, если со всеми уже перессорились?

План был, конечно, абсолютно авантюрным. Даже если бы договорились, а где брать экипажи? А как их тренировать, и где? А они в Петербурге, как ни в чём ни бывало, убеждают одни других: «Мы же, на каком-нибудь тайном острове, быстренько обучим экипажи, отправим и всех победим». Там было много заинтересованных лиц, потому что подразумевалось, что платить надо будет чуть ли чёрным налом, и все бы на каждом этапе зарабатывали. Соответственно, интересантов было много. И деньги были потрачены. Если уж не на покупку флота, там всё сорвалось, то на переговоры. 400 тысяч рублей, гигантские деньги! Потому что в Париже надо вести переговоры с посредниками, в дорогих ресторанах. Ну а как иначе? Не по телефону же или электронной почте, которой тогда и не было. Всё логично и разумно. Ничего н получилось.

И вот мы приближаемся к печальным событиям. К берегам Вьетнама корабли подошли только в апреле 1905 года, когда уже давным-давно взят Порт-Артур, Россия кипит и бурлит, уже в совершенно других настроениях после Кровавого воскресенья, а корабли ещё не добрались до Японии.

М. Нуждин

НОВОСТИ

М. Нуждин

М. Кузахметов

А у Рожественского даже нет никакого внятного плана, если будет столкновение. Может, ему нравилось это выражение, которое часто цитируют: «Сначала в бой ввяжемся, а там посмотрим». Это якобы Наполеону приписывают, всегда очень удобно, уж Наполеону-то виднее было. В общем, плана нет и что удивляться всем последующим печальным событиям? Ещё раз напомним: японский флот хоть и имел к тому времени уже свой опыт (причём в борьбе с другими русскими эскадрами), но тем не менее, казалось бы, это не бог весть какой флот, нет у него каких-то славных традиций, всему надо обучаться. Были шансы, я имею в виду. Если бы было внятное командование. Потом Цусимский бой тщательно разобран со всех сторон: ни Рожественским, ни другими командирами не было использовано практически ничего.

И опять цепочка случайностей. Если бы Рожественский, например, разделил свою эскадру… Он-то решил прорываться, значит, надо идти на высокой скорости. Но, как всегда получается, эскадра движется со скоростью самого медленного судна. Да, пришлось бы какие-то суда где-то оставлять. На рейде тоже рискованно и сложно, но в итоге-то всё равно они оказались потеряны. Если уж прорываться, приняли бы какое-то смелое решение, но нет, двигаются медленно. И даже проскочили бы этот пролив, он всё-таки достаточно широкий, в темноте, без огней двигались корабли. Но по международным правилам госпитальное судно должно двигаться с огнями, и оно двигается с огнями. Его-то японцы и видят. Один из крейсеров, которые ведут разведку, отправляется вперёд и, обнаружив госпитальное судно по огням, конечно, и всю эскадру обнаруживает.

Рожественский, для того, чтобы не обнаружить себя, не делал никакой разведки, не отправлял корабли вперёд, чтобы посмотреть, где японский флот находится и подготовиться как-то более правильно. Вроде бы тоже разумное решение: отправим вперёд, они увидят наших разведчиков и поймут, что мы тоже здесь. Японцы и так всё знали вообще-то. А мы ещё и без разведки, и всё равно попались. Делать нечего, эскадра обнаружена, японцы готовятся к встрече российского флота. И дальше в течение двух дней происходит катастрофа, русский флот погиб почти весь. 14 и 15 мая 1905 года.

И опять, несчастье на несчастье. Некоторые вещи невозможно объяснить. Например, командир одной из групп кораблей, Дмитрий фон Фёлькерзам (понятно, что из остзейских немцев) за несколько дней до Цусимского сражения умер, скорее всего, от инсульта. Но никого не предупредили. Вообще корабли разделены большими расстояниями, они должны ориентироваться на команды, которые подаются с помощью флагов. Радиостанции уже были, но всё это было ненадёжно. А так — посмотрел на флажок, и всё понятно. А флажок не спустили, и остальные офицеры не знали, и были уверены, что этот Фёлькерзам жив и даёт какие-то распоряжения. Рожественский знал, но почему не предупредили? Необъяснимые вещи.

Остальные вещи кажутся просто пустяками. Трубы, например, на большинстве российских кораблей были покрашены в жёлтый цвет. Это очень хорошо видно издалека вообще-то. Японцам удобно. Почему так произошло? Казалось бы, всё уже было известно, как красить корабли, чтобы они были плохо видны противнику. Камуфляж так называемый. А тут такие странные решения. И вот командир второй эскадры умер. Его труп находился на борту броненосца «Ослябя», который тоже утонул.

И ещё одно недоразумение в самом начале боя происходит: Рожественский почти сразу ранен, и командовать толком не может. Мне кажется, он даже вздохнул с облегчением. Кстати, потом, когда был суд над ним, его же оправдали. Почему? Потому что он был ранен, соответственно, не могу принимать никаких решений и ни в чём не виноват. А единственное его распоряжение было, на случай, если вдруг будет побит броненосец, на котором он сам находился, «Суворов», перевезти его с помощью вспомогательного корабля на тот броненосец, который более цел. В принципе, это произошло, его раненого перевозили, он на миноносце в итоге оказался и там-то в плен и попал. Благополучно для себя, потому что броненосец, который он покинул, погиб.

Никаких серьёзных повреждений японской эскадре российская не нанесла. Почти все корабли были либо расстреляны японцами в ходе боя, либо захвачены, и потом оказались в составе японского флота (те, которые сдались, даже не участвуя в бою). Там всё по-разному сложилось. Например, если миноносец «Громкий», уже когда был подбит и кончились боеприпасы умудрялся как-то из винтовок отстреливаться от приближающихся японских кораблей, а миноносец «Бедовый», на котором и оказался потом Рожественский, сдался без единого выстрела. Просо подняли белый флаг, когда их окружили японские корабли. Может быть и слава богу, то хоть кто-то выжил. А с другой стороны, какой позор, даже не попытались прорваться. Тем более, что параллельно шёл ещё один миноносец, который, кстати, до Владивостока добрался. Просто там Рожественского не было, а тут у нас командующий флотом, как удобно.

И второй командующий, Небогатов, из догоняющей эскадры, тоже попал в плен. Два адмирала оказались в японском плену, два командующих, которые оказались совершенно беспомощны при управлении флотом. Потом Небогатова в основном-то и судили, он же, на свою беду, не ранен оказался, не на что было ссылаться. Там были примеры героического поведения моряков. Ещё раз повторюсь: это ошибки командующих. Когда крейсер «Дмитрий Донской» до последнего отбивался, расстрелял весь боезапас (причём это устаревший был корабль), а когда нечем было отстреливаться, успели затопить корабль, чтоб он японцам не достался. Там ещё были достаточно серьёзные глубины. Потому что если бы на низких глубинах, то японцы потом поднимали некоторые корабли. «Варяг», например, достался японцам и служил в японском флоте некоторое время.

На многих кораблях, особенно тех, которые японцы расстреляли, команды так и гибли, целиком. Как на броненосце, с которого успели снять Рожественского. Но какие-то команды успевали спасать, вона была ещё сравнительно благородная: сдаёшься — тебя не уничтожат, в плен попадёшь, а там очень высокая выживаемость была. Кто-то, конечно, умирал от болезней и ранений, но не от голода уж точно.

Так вот, Николай Небогатов (за что его и судили), он же сдал 4 боевых корабля, которые были под его руководством, без боя, без единого выстрела. Поднял белый флаг. Он потом объяснял: «А я вижу, что превосходящие силы и всё бессмысленно. У меня никаких приказов чётких нет, я же не знаю, что мне делать. У меня же Рожественский командир. А если не Рожественский, значит, Фёлькерзам должен был. А я же не знаю, то он, оказывается, уже умер и его тело утонуло вместе с кораблём».

М. Нуждин

М. Кузахметов

7 000 человек попало в плен, кого-то поднимали из воды, кто-то сам по себе сдавался. 2 адмирала попало в плен. Японцы потеряли за время боя только 3 миноносца, из которых один погиб только потому, что столкнулся с другим японским кораблём. Тоже вот, качество японских моряков, если они друг с другом сталкиваются в ходе морского боя. А в нашем случае всё печально: 21 корабль затонул, по сути, был расстрелян; 7 кораблей сдались, 6 смогли вырваться, но попали в разные порты (один до Мадагаскара дошёл и потом в Россию вернулся). А если ты попадаешь в другой порт, с которым ничего не согласовано — в немецкий, например, немцы же нам не союзники — всё, интернирован. Тебя будут держать до конца войны и никуда не выпустят.

М. Нуждин

М. Кузахметов

М. Нуждин

М. Кузахметов

И опять-таки я не могу не процитировать лишний раз реакцию Николая II: «Грустно и печально. Очень жалко, вот услышал, так тяжело на душе». А потом — «пошли с детьми, пили чай», например. Или — «сходил, застрелил двух ворон». Или — «ходил на охоту, стреляли фазанов, большинство убил я». Частная жизнь одного человека. Всё бы ничего, если бы не был он самодержцем российским. И как всё это сейчас перекликается.

Но ведь у нас там есть огромная пехотная группировка, сухопутная армия, которая постоянно растёт. У нас же численность населения в три раза больше, чем в Японии, мы можем выставить в три раза большую армию. Нам не надо перевозить её по морю, мы привозим всех по железной дороге. Да, пропускная способность невысокая тогда ещё была, но какая никакая есть. А пока у нас есть вот эти месяцы, и даже после сдачи Порт-Артура и всех несчастий, и ужасов (там, правда, параллельно шли сражения, опять у меня тут хронология немножко нарушена), но тем не менее, есть огромная сухопутная группировка, которая, нарастившись и превосходя японские сухопутные силы, наверное, опрокинет японца в море.

Правда, было упущено время и всё неудачно складывалось. Потому что, пока японцы были заняты осадой Порт-Артура и там были сконцентрированы огромные силы (как это называлось во время Второй мировой войны, «оттянули на себя огромные силы»). Но вот эту группировку, которая прикрывала с севера южную японскую группировку, одолеть не смогли. Японцы освободились после сдачи Порт-Артура и сложилась единая сухопутная группировка вдоль железнодорожной нитки, тянущейся от Харбина к Порт-Артуру. Всё там происходит, в Маньчжурии, на территории Китая. Ну уж теперь то, когда у нас там больше 300 000 солдат, которые подготовлены вроде бы, накормлены более-менее. У нас там ещё мощная кавалерия, что, казалось бы, важно, если есть просторы.

И дальше — очень слабое, беспомощное, безынициативное командование (в чём потом с радостью упрекали царскую армию большевики, и это, к сожалению, правда). Неплохие люди, не злые, не вороватые. Командующий Куропаткин, у которого ещё один командующий, Алексеев. Витте же советовал Куропаткину взять, да и арестовать Алексеева, чтоб тот ему не мешал. А с командованием получается хаос, кто кому должен подчиняться? Ну они вроде бы не вредные, не пишут друг на друга доносы потоком, как бывало в прежние времена, но тем не менее, всё это, конечно же, не способствует никаким победам.

Потому что решающее сражение, Мукденское, произошло вообще в феврале, ещё до Цусимского поражения, когда о том, чтобы деблокировать Порт-Артур, речи не шло. Но хотя бы победить японцев в решающем полевом сражении, потому что мы, как минимум, не уступали, а по ряду позиций превосходили их. Наоборот, можно было говорить, что японцы, может и воодушевлены своими победами, но измотаны, у них огромные потери. А у нас много свежих сил. И на фронт отправляли не сброд всякий, были и сильные части, передовые. Да и командиры некоторые (просто не главные) были достаточно способные. Например, там был Деникин, будущий знаменитый белый генерал. Там был Линевич, человек, который руководил объединённым империалистическим отрядом, в своё время захватившим Пекин. Решительный и способный командир. Только он не главный.

И вот оно, печальное, несчастливое Мукденское сражение. Ещё раз повторимся: у русской армии до этого вообще ни одного успеха. Соответственно, настроения невесёлые, в отличие от японцев. Ну ладно, вроде бы нас больше. А всё равно поражение. Почему, как так могло произойти? И здесь опять цепочка случайностей. Вообще фронт получился растянут, достаточно далеко друг от друга находились многие части. И хоть мы и говорим, что вдоль железной дороги, а в реальности всё растянулось на десятки километров. Тогда они ещё жили старыми представлениями о войне, у них же фронт сам по себе сложился, окопы сами по себе роют, пулемёты уже видно, которые производят потрясающий эффект.

А в то же время они всё ждут какого-то решающего сражения, и даже после этой войны не сделали вывод. Ладно наши генералы, так и в Европе — ни французские, ни английские, ни немецкие. Всё так и ждали решающего сражения, а уже было понятно, что вот она, окопная война. И даже в такой войне японцы атакуют, проявляют инициативу, прорывают нашу оборону, вклиниваются в неё. И не хватает ни талантов, ни способностей, ни духу у главнокомандующего лишний раз принимать какие-то решения, ликвидировать этот прорыв. Он вроде бы пытается распоряжаться, а потом всё равно принимает решение отходить, чтобы не быть окружённым. Может и правильно, в чём его упрекнёшь?

И это несчастливое поражение при Мукдене стало, по сути… Ещё раз напомню: в России уже 9 января произошло, как это всё на настроениях отражается? В общем, всё, надо вступать в переговоры с японцами, потому что ничего не получается, хотя вроде бы армия и не разгромлена. И как назло, Японию, у которой вроде бы должны кончиться вообще все ресурсы, никак не получается победить, ни на море, ни на суше. А там в армии ещё какие-то брожения вдруг начинают происходить. В общем, Куропаткин сам попросился в отставку, в чём надо отдать должное. Более того, попросил у Николая II ещё и в звании себя понизить за этот вот позор.

Кто бы у Сталина из его славных маршалов после катастроф и поражений в 1941 году попросил себя в звании понизить? Приходилось принудительно их понижать в звании, как бездарного маршала Кулика. А потом снова повышать, и все они потом стали «Маршалами Победы». А здесь вот какие царские генералы, да, бесталанные, а в тоже время какие совестливые оказывались.

Так вот, командование принял Линевич, как раз-таки способный, талантливый, который Пекин брал. Но и он так и не решился на какую-нибудь решительную войсковую операцию. Эшелоны-то так и шли, группировка к концу войны до 500 000 добралась! И недостатка в боеприпасах на том этапе не было. Но так и не решились ни на что. А может быть и слава богу, а то бы ещё угробили там сотни тысяч солдат. А в Петербурге проходят совещания, собираются наши славные командующие. Николай II, он же с офицерским образованием, напомню. Он же специально учился военному делу.

М. Нуждин

М. Кузахметов

И опять-таки, на том этапе, когда уже мир заключали, у нас группировка 500-тысячная, а у японцев 300-тысячная. Если уж совсем механически мерить. Но они уже были совершенно сломлены и подавлены, настроения понятно какие. Причём, это японские военнослужащие были замучены, у них без конца были проблемы со снабжением. И опять –таки, им тоже приходилось находиться на враждебной китайской земле, где их никто не ждал, никогда не любили и как освободителей вовсе не встречали.

А самое досадное (это я уже забегая вперёд), что японцы, в принципе, готовы были понять империалистические устремления России на Маньчжурию, а может и на оккупацию северной части Китая. Надо было договориться, отдав на растерзание японскому империалистическому хищнику, Корею, например. На что наши ни в какую не соглашались. И чем всё закончилось? Японцы же всё равно в 1910 году Корею аннексировали. Всё равно это произошло, только за это мы заплатили жизнями десятков тысяч своих солдат, гигантскими бюджетными расходами, позором, разочарованием, революцией. Зачем до этого было доводить? Конечно, мы все сильны задним умом, но тут всё это ужасно, позорная война, провальная, катастрофическая. Ещё и с такими унижениями.

К концу войны в японском плену находится до 70 000 русских военнопленных, значительная часть из них была захвачена при падении Порт-Артура, много моряков. А у нас, после всех этих несчастий бравых солтадушек-ребятушек, дай-то бог 2 000 японских военнопленных. И надо переходить к мирным договорённостям, мир заключать. Последнее совещание, ещё до заключения мира: «Так мы можем как-то одолеть супостата?» И великий князь Николай Николаевич говорит: «Я считаю, что можем. Просто нам нужен ещё миллиард рублей (к уже куда-то исчезнувшим двум) и тысяч 200 солдат, конечно, погибнет. Но одержим всё-таки славную победу». Но тут даже, наверное, дрогнуло сердце у Николая II, тем более, что всё это тоже не гарантировано, это Николай Николаевич так храбрится. Так он и до начала войны так же. Сколько храбрились, изображали «японских макак, которых мы сейчас легко шапками закидаем».

Переговоры шли в Портсмуте, США, недалеко от Нью-Йорка, куда Витте и прибыл. Активную роль в этом принимал американский президент Теодор Рузвельт, который серьёзно давил на японцев: «Давайте мир заключайте и без всяких особо кабальных условий для России», какой прекрасный человек! Нет чтобы требовать от нас по максимуму. Это же тоже очень удобно было. Николай II пишет Витте инструкцию: «В общем, так. Ни пяди земли чтоб мы не отдали, и никаких контрибуций». Хороший план. Ну сам поезжай тогда и договаривайся, если думаешь, что всё так легко. Слава богу, то оказался такой способный человек, как Витте. Если с контрибуцией просто повезло, я считаю, и Теодор Рузвельт настаивал, что «давайте-ка без контрибуций», то вот чтобы ни пяди земли — не получилось.

Потому что ещё до того, как начались мирные переговоры, японцы умудрились оккупировать Сахалин. У нас вроде бы огромная 500-тысячная группировка в Маньчжурии, а почему-то были уверены – ну куда там японцам до Сахалина? Они Хоккайдо-то с трудом осваивают, а то ещё дальше на север. А у нас на Сахалине каторжников полно, как-нибудь соберём из них ударные отряды. А там же среди них всякие уголовники, люди решительные. Конечно, ничего это не сработало. Японцы целиком Сахалин оккупировали и переговоры резко осложнилась.

В общем, южную часть Сахалина пришлось всё-таки японцам уступить. Опять-таки, это достижение или несчастье? Это же в газетах хорошо писать. Ну это я за Витте вступаюсь, потому что ему газетчики дали позорное прозвище «Витте Полусахалинский» за то, что, видите ли, не отстоял нашу, кровью русских людей политую землю. Хотя Сахалин не пришлось с кровью завоёвывать, он превратился в место ссылки. Дальше расскажем

М. Нуждин