Кому нужна была Крымская война - Все так + - 2020-09-05
05.09.2020
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Все так плюс» продолжает своё путешествие по династии Романовых. Мы дошли до пункта под названием Николай I и на нём… и в этом пункте надолго задержались не случайно, потому что на долю этого правителя, этого императора выпало очень много событий. Да и сам он создавал довольно много, как теперь уже говорят, информационных поводов или поводов для нашего рассказа. Когда я говорю «наш рассказ», я имею в виду в первую очередь, конечно, Максиму Кузахметова, петербургского историка, и меня, ему помогающего Виталия Дымарского. Сегодня мы дошли до страницы не самой славной вообще в российской истории и тем более в истории правления Николая I. Это Крымская война. Крымская война с… Но помимо того, что она была проиграна Россией, хотя сейчас появится… появился… появились такие ревизионистские концепции, теории, говорившие… говорящие о том, что, конечно, России не проиграла во всяком случае это войну. Но это в рамках… в рамках такого нового видения отечественной истории как набора только исключительно славных страниц. Мы просто не можем согласно вот этой новой… новому взгляду на истории мы просто не можем проиграть что-либо. Мы только должны выигрывать. Или в худшем случае не проиграть. Так вот крымская война, она сама по себе, конечно, важнейшее событие. И Россия ее все-таки проиграла. И очень, конечно, важные последствия этого поражения для… для России. Правильно я на Ваш взгляд… Я не знаю, какой Вы концепции придерживаетесь…
Максим Кузахметов
―
Трудно меня отнести к апологетам, что всегда всё только хорошо и лучше становится, но мы про это рассказывали. В идеологии Николая I это было просто совершенно официально включено в такой постулат, будущее России видится только в ярком голубом цвете, а настоящее настолько прекрасно, что все задыхаются от зависти. Но так вот сразу можем про терминологию. Когда я учился в школе, то приходилось признать идеологам советским, что, ну, да, война сложилась для России неудачно. А раз неудачно, то и нечего погружаться во всякие детали и подробности. Тем более что Советская власть недолюбливала Николая I. Вот и всё тут как-то. А в реальности я не вижу смысла в этих эвфемизмах, потому что это катастрофа. это крах вообще всей вот николаевской системы и правления. Ну, реформ там никаких не было. Вот 30 лет человек занимался армией, ну, чуть меньше, и довел всё до безумия, в общем-то. Ну, вот сейчас мы в это, конечно, должны погружаться во все эти подробности и пояснять. Ну, всё-таки вот кратко подводя итог, мы… Война-то довела и самого Николая I до могилы в итоге. Он же и умер от несчастья и от отчаяние, от того, что всё рушилось, и всё оказалось бессмысленным, потому что за 30 лет… Чем он занимался? Он занимался армией и флотом, флотом и армией, армией и флотом. И вот тут вот всё чудовищное отставание и проявилось, вся вот эта безнадежная ситуация. 30 лет он укреплял, как он считал, мир в Европе, был гарантом этого мира, а в итоге оказался в полной изоляции. Вот вообще ни одного союзника у России не осталось. Это надо было очень постараться. Ну, например, постараться, чтобы воевать с Англией, опять-таки непонятно, за что, причем еще и на своей земле, что тоже невероятно. Ни за какие-то колонии как в последствии это там происходило. Да? Например, русско-японская война в конце концов происходила на территории Кореи и Китая. И здесь вот, ну, фантасмагорическая, конечно же, ситуация. Ну, и тоже я не могу вот, уж простите, избежать этих параллелей. После 25 лет нахождения у власти, наверное, случается какое-то помешательство, особенно если это абсолютизм, если не королева Виктория, у которой есть парламент, сменяющиеся премьер-министры, партийная системы какая-никакая. А вот если абсолютна… абсолютная власть у человека, ну, конечно, уже живет человек в мире каких-то своих тоже невероятных иллюзий. Если бы во времена Николая I был «Первый канал», и там повторяли бы вот этот… тоже вот этот безумный лозунг «Можем повторить», то, наверное, Николаю I он бы нравился. Николай I ещё был юношей и застал вхождение русских войск в Париж. И, наверное, через 25 лет это казалось чем-то… особенно когда прославляется поэтами и поэтами даже гонимыми такими как Лермонтов. Да? Там вот «Бородино». Ну, и что тут такого? Что нам эта Франция может показать? Тем более что Наполеона III, нового там императора… Да? Там сначала президента, а потом императора Николай I откровенно презирал. Тоже там можем там даже, забегая вперёд, всячески это демонстрировал. Вам как франкофону, наверное, всё это даже понятно, потому что по этикету требовалось называть монарха равного братом, а Николай I именно вот Наполеона III нарочито называл другом – mon cher ami, хотя вот никто его за язык не тянул. Ну, и кем вот был окружён Николай I тоже через 25 лет своего правления? Ни одного в принципе прагматика. Только лизоблюды и казнокрады. Говорили Николаю I только то, что он хотел слышать. Но и опять-таки вот, конечно, Николай I живёт в этом мире, что все нас боятся, все нас уважают, все нам должны. Никто не посмеет пискнуть. А вокруг ходят люди и кивают головами. Ну, вот. И всё доходит до грубейших ошибок внешнеполитических. Тоже можем эти две ошибки, как я считаю, ключевыми, которые не просто привели к войне, а к катастрофе в этой войне. И лично вот Николай I, конечно же, как деспот, который принимает все решения, допустил. Он не мог поверить, что Англия и Франция способны заключить союз. Это действительно история невероятная. Сотни лет Англия Франция враждовали, и в последствии, кстати, враждовали вплоть до 1-й Мировой войны, никогда союзниками не были со времен Столетней войны. И вот именно Николай I умудрился их объединить. Причём против кого? Против себя! И еще там тоже грубейшая ошибка психологическая или психиатрическая, что Николай I был уверен, но уж зато Габсбурги уж точно за нас. Ладно, там Гогенцоллерны эти мутные. Но уж Австрия! Ну, мы же спасли ее вот буквально вот почти только что. Победили Венгрию, этих бунтовщиков. Но уж теперь-то Вена тоже всегда на нашей стороне. И это тоже оказалась грубейшей ошибкой. И когда там начинаешь погружаться во все эти детали, так из-за чего собственно война-то началась, война, обернувшаяся катастрофой, которая Николая I свела в могилу, это же…
В. Дымарский
―
Из-за Вифлеема. Правильно я понимаю?
М. Кузахметов
―
Не просто из-за Вифлеема. Из-за ключей!
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
У кого все-таки должны быть ключи от церкви в Вифлееме, которая страшно далекая и от Москвы, и от Парижа, и от Лондона, у католиков или вот у православных? Уж казалось бы, ну, англичанам какое до этого дело с их англиканской церковью? Ну, вот Николай I умудрился всех втравить в эту историю, причём, ну, тоже сразу оговоримся, все-таки это не борьба была, а война… это не то чтобы там прогрессивное человечество боролось с какими-то ретроградами, потому что и Франция, и Англия – это, конечно же, империалистические хищники, которые расширяли свои колониальные владения. И Россия тоже не такое уж и зло, чего уж там говорить. Но Николай I, ну, явно отставал, явно это был такой хищник, но дряхлеющий, туповатый, не побоюсь этого слова, ограниченный, неспособный вот понимать реалии. И вот если там обычно говорят, – да? – что все генералы готовятся к прошлой войне, и английские, и французские генералы там тоже особо-то не блистали во время крымской войны, но Николай I и его генералитет готовились к позапрошлой войне. Они жили там в лучшем случае событиями 1812 года, когда мы там всех уморим голодом, никто на просторах нашего отечества нас одолеть в принципе не сможет. Ну, и всё это ещё раз повторюсь, ну, конечно же, катастрофа. Ну, как Вы сказали, повод просто тоже фантастический. И вот церковь в Вифлееме Рождества Христова. Вифлеем тогда входит в состав Османской империи. Ну, сейчас это Израиль. И спор уже там…
В. Дымарский
―
Вифлеем – сейчас это палестинская территория.
М. Кузахметов
―
Ну, автономия. Да. Ну, там контролируется всё все-таки…
В. Дымарский
―
Нет, нет. Это палестинская автономия – Вифлеем.
М. Кузахметов
―
Хорошо.
В. Дымарский
―
Ну, неважно. Да. Это я…
М. Кузахметов
―
… в конце концов.
В. Дымарский
―
Главное, что уже она не турецкая. Это точно.
М. Кузахметов
―
Давно – да, – не турецкая. Ну, так вот споры о том, кто всё-таки должен туда быть вхож, а им там сотни лет со времен крестовых походов, и уникальным образом у турков были… у Османской империи были договоры про это и с Францией. Ну, там каждый на свой договор мирный ссылается в своё время. И Россия выторговала это право. И Франция там… А Франция вроде бы может быть даже раньше. А то, что Россия позже… Там у Франции был 1840 года специальный договор. Россия похоже, еще со времен Екатерины. Кто там прав, кто виноват? Ещё когда Османская империя тоже… тоже не знает, с кем дружит, с кем ссориться, фактически обещает и французам, и русским ключи от этой церкви злополучной. Но всё это кажется, повод просто, ну, не серьёзный. И вообще-то, если уж так забегая тоже вперед, рассуждать, если бы Николай I, например, бы в конце концов победил пусть даже дипломатически, ключи бы уступили, и войны бы не началось. Может быть, и по-другому сейчас его оценивали бы и говорили бы, значит, всё правильно делал Николай I. Вот молодец. Вот проявил суровость. А то, что Достоевского на каторгу отправил, так время такое было. Нельзя было никаких…
В. Дымарский
―
Максим, но все-таки существуют такие версии у историков, что война в любом случае… ее невозможно было избежать. И Николай I в том числе был нацелен на войну. Это был повод… Вифлеем был поводом исключительно, потому что как обычно Россия смотрела с вожделением на проливы, на… на… туда на юг. Да? И… И хотела там под предлогом… Не знаю, уж под предлогом, не под предлогом, но тем не менее обезопасить христианское население там и так далее, и тому подобное. То есть…
М. Кузахметов
―
Ну, опять христианское население, о нем вспоминали только, когда нужно было свои имперские вопросы решать и тут же забывали, получив какую-то очередную территориальную уступку от Турции. Мы же рассказывали, Николай I совершенно не собирался грекам помогать, потому что они восстали против своего законного государя, каким бы он ни был этот… ну, султан – да? – Египта. Но законный. Что ж тут такого? А что это мы будем смутьянам помогать? Поэтому вообще у Николая I отношение к Турции было очень противоречивое. С одной стороны он, конечно, Турцию презирал. Мы же ее без конца побеждаем. Потом это чуждый нам, православным, мир. А другой стороны Турция парадоксальным образом, особенно после всех событий 1848 года революционных, это такой, можно сказать, оплот в борьбе с революционной заразной, которая там распространиться ещё и на все эти Балканы. И что мы потом будем с этим делать? Но, в общем, сам себя Николай I загнал в такой своеобразный тупик. Но при этом с Турцией вел себя, ну, совершенно бесцеремонно, давил вот именно механическим путем. Вот как раз у него не было даже представления о каком-то военном походе, не было плана – да? – там захвата Константинополя, расписанного, разработанного, марш-бросок там какой-нибудь по суше или там флотом. Он считал, что вот сейчас мы поднадавим, и они сами согласятся. Он же и требовал покровительства над всеми православными подданными султана. Вот султан бы – да? – потребовал, чтобы Николай I обеспечил ему подданство над всеми мусульманами Российской империи. Это Николаю I… Такая ерунда Николаю I в голову не приходила. Это исключено. И… Ну, еще раз вот повторимся тоже, это уже психиатрия, конечно, какая-то специфическая Николая I. Он же вообще всех презирал под конец своего правления. Наполеона III презирал. Франца-Иосифа австрийского презирал, потому что пришлось его спасать – да? – от революционной заразы. Короля Пруссии считал, можно сказать, младшим братом. Ну, более-менее на равных он, наверное, мог разговаривать только с Англией, всё-таки это могущественная промышленная держава. Но опять-таки с кем там говорить? Как можно общаться на равных с королевой Викторией, если у неё парламент и по сути Конституция, да? Хотя Конституция в Англии до сих пор… в Великобритании до сих пор нет. Но тем не менее, ну, хоть как-то там приходится признавать успехи там Англии экономическое, а больше нет. Всё. На этом поле только вот мы одна благословенная держава, 3-й Рим. И всё должны к нам не просто прислушиваться, а исполнять нашу волю, причём безропотно. И тоже вот как это слепота вот эта Николая I порочная. Ведь в то время проникала в Турцию каким образом? Не военным, а экономическим, причём, ну, тотальным. Точно так же как в России очень слабая промышленность и всё, вплоть там до булавок поставлялось из-за границы в первую очередь, причём из Англии. Да так же примерно и в Турции. Да еще и там Николай-то I кредит если кому и давал, то только австрийцам, чтобы спасти эту империю от краха, мгновенно там нашёл 6 миллионов рублей. Да? Там это огромные деньги из российского бюджета. А англичане кредитовали турецкого султана на выгодных для себя условиях и тоже таким образом, конечно, его привязывали к себе. И вовсе и не надо было для этого каждый раз угрожать физической расправой турецкому султану или турецкому государству. Там еще раз повторимся, были, ну, совершенно разные интересы у всех держав. И Англия с Францией очень ревностно друг к другу относились. И всё, что сделал Николай I, – это совершенно уникальная ситуация, чтобы вот просто всех настроить против себя. Причем буквально вот за пару десятилетий до этого европейские державы, в том числе и Россия, они же спасали турецкого султана и вообще Османскую империю от краха. Там такая необычная история, что вассал турецкого султана, паша египетский не просто взбунтовался, а победил турецкую армию, захватил Сирию и угрожал захватом Константинополя, ну, Стамбула соответственно. Казалось бы, ну, прекрасный вариант. Пусть эта Османская империя рухнет, разделится на части, будет одним геополитическим соперником меньше, и невероятным образом, ну, так пересеклись там тоже интересы, что пришлось особенно во второй войне египетского паши, пришлось объединить интересы и Англии, и Франции, и России, чтобы эту Османскую империю сохранить. Тоже там отдельная запутанная история. И русский царь присылал для спасения турецкого султана свой флот. Но это тоже вот помешательство такое своеобразное. Потом он и думал, что турецкий султан должен быть нам благодарен. Это ж мы его спасли. Мы же его защитили от его взбунтовавшегося подданного. А наша цель какая? Что если есть какой-то законный правитель, то его все должны слушаться. А то так мы далеко зайдём. Что это за примеры такие, если где попало Конституции принимают? Забавным образом как раз вот в Турции некое подобие, ну, если не Конституции, то либеральных законов-то уже действовало. И там как на подбор, что в Египте эти паши, что турецкие султаны без конца пытались реформировать своё государство, предпринимали титанические усилия, но там с трудом получалось в консервативном обществе. А в России, европеизированной, где вся знать говорит по-французски, ничего подобного. 30 лет вот механического максимального застоя. Ну, так вот тут опять-таки всё в предысторию, да? Казалось бы, ну, там интересы Англии экономические. Понятно. А что вот Франции-то делать?
В. Дымарский
―
Англия тем не менее не декларировала экономические цели. Англии во имя вообще высоких целей включилась в эту борьбу, которую она называла борьбой цивилизаций против варварства.
М. Кузахметов
―
Это говорили все, что борются за мир, за стабильность, за справедливость. Но мы же ищем там…
В. Дымарский
―
Нет, самое главное против варварства.
М. Кузахметов
―
Ну, варварство… Это мы про Россию вообще должны каждый раз говорить. Они упоминали варварами, и карикатуры все эти вот именно тогда появились. Вот этот медведь агрессивный, который влезает во все европейские дела, неслыханным образом вводит свои войска на территорию Венгрии, задавил там свободу Польши. Всё это… Ну, тоже вот можно забегая вперёд, ведь кто в том числе идеологически влиял на настроения в Европе и призывал пожёстче разобраться с Россией? Это, например, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, потому что Россия – душитель революций 1848 года, оплот консерватизма, оплот допотопной феодальной монархии. Конечно, надо поставить её на место. Представляете, как вот мучались вот преподаватели марксизма при советской власти, когда приходилось все эти строчки цитировать? Но приходилось всё на Николая I, конечно, валить. И тем не менее…
В. Дымарский
―
Ну, да. Но они считали вообще…
М. Кузахметов
―
… беспощадно…
В. Дымарский
―
Основоположники-то вообще считали, что и описываемая ими пролетарская революция будущая, – да? – она коснется всех кроме России. Россию они вообще не считали готовой. Да.
М. Кузахметов
―
… дремучей. Нет, потом Ленин…
В. Дымарский
―
Даже для так… Даже для пролетарской революции. Поэтому наряду с марксизмом родился и ленинизм.
М. Кузахметов
―
Ну, пришлось – да, – вносить коррективы в это всесильное учение.
В. Дымарский
―
Вот так. Максим, у нас все сильно наше расписание, наш график. Поэтому мы сейчас, следуя ему, передадим слово новостям. После чего продолжим программу «Всё так плюс».**********
В. Дымарский
―
Мы продолжаем программу «Всё так плюс». Максим Кузахметов. Я Виталий Дымарский. Мы сегодня рассказываем вам о крымской войне, не самой удачной, мягко говоря, странице отечественной истории. И вот первую часть этой программы мы посвятили, ну, фактически пытались выявить, а какие были, собственно говоря, интересы участвовавших в той войне сторон. Да? Англии, Франции, Турции, России. Почему все вдруг ополчились на Россию, которую считали и варваром, и… и вообще – да? – и агрессором. И, в общем, то, что сегодня бы назвали, ну, сплошная русофобия.
М. Кузахметов
―
Ну, вот такого, кстати, у них не звучало, что…
В. Дымарский
―
Так… такие…
М. Кузахметов
―
… Россия – варварская страна. Да. Но вот чтоб мы русских там презираем, и это недочеловеки. Нет, такого не было. Если всё появилось, это уже вообще идеология ХХ века. Но тут вот ещё раз возвращаясь к этой невероятной истории, когда Николай I умудрился настроить против себя сильнейшие державы. Это надо было очень постараться. Ну, так вот как я уже упоминал, ладно, Англия, там экономические интересы, везде хотят влезть, везде навязывает свои товары, навязывает свою монополию. России-то там трудно что-то предложить, но тем не менее Турция же ближе к нам. И тут вот столкновение интересов такое было не очевидное, Англия вообще в последний момент в это вступила, но хоть понятно как-то. Англия хочет руководить миром, мастерская мира. Но Франции-то какое дело? Да, у них исторически были связи с Османской империей, но тем не менее к тому моменту, когда началась крымская война Франция захватила Алжир. Вообще Алжир вот так вот для понимания, особенно для русского имперского понимания, это больше двух миллионов квадратных километров. Это в четыре раза больше Франции. Таким как мы, наследникам империи, это ж очень важно, чтобы была территория не то, чтобы благодатная, а просто гигантская. Пусть это всё сплошная пустыня, ледяная пустыня, зато эвона какой размер. А Алжир –это тоже столетиями была вотчина османских султанов. Казалось бы, должны были бы испортить отношения. И тем не менее и здесь вот Николай I прозевал потенциального союзника. Там еще раз повторимся к власти пришёл Наполеон III, которого Николай I тоже презирал, потому что по договорённости на Венском конгрессе ведь править во Франции должны Бурбоны. Так мало того, что эти Бурбоны были беспомощны, так их ещё в конце концов свергли. К власти пришёл… Причём каким? Конституционным путём победил этот племянник Наполеона I Наполеон III и стал президентом, потом стал диктатором, а потом ещё и императора себя… императором провозгласил. Ну, отдельная история. Ну, конечно, Николай I не мог его зауважать, а только мог всячески ему свое презрение демонстрировать. Но на какой волне Наполеон III пришёл к власти? Реваншизма. Мы должны вернуться вот тоже там к нашим истокам. Всем же хочется повернуть время вспять. В те славные времена, когда мой предок Наполеон I в страхе держал всю Европу, когда Россия трепетала под сапогом французского солдата, когда французский солдат был в Москве. И, конечно, это было встречено с восторгом в середине XIX века. Там нашёл он себе кучу сторонников несмотря на то, что были и противники, и цензура там уже не такая была беспощадная во Франции. Но тем не менее поначалу Наполеон III там был кумиром сотен тысяч французов, особенно на фоне успехов, которые не при нём начались, но вот этот тоже имперский рост, Алжир там тоже наш. Алжир, кстати, оказался очень полезен Франции для обкатки в том числе и всех новых военных технологий. Там выросло целое поколение толковых генералов. И вот тоже для сравнения. Вот любопытно, Франция не только в отличие от России еще и от Англии, там же путь в офицерство был открыт в том числе для солдатам. Там же ко времени крымской войны две трети офицеров пришли к своему званию из солдат, что в России было исключено в принципе. В России это всё каста привилегированная, сословная. В Англии там патенты покупались, и тоже было не так-то просто стать простолюдину – да? – офицером. А во Франции вот был такой невероятный прогресс. И всё это нам аукнулось. Ну, ладно, Франция. Ладно, Англия там. Исконные наши враги. Как всегда там пишут тоже забавно, не заинтересованные в усилении России. Можно подумать, Россия была заинтересована в усилении Англии или Франции. Ну, там самый невероятный наш соперник, который в конце концов в эту коалицию включился, и даже забавно звучит, Сардинское королевство. Ну, с ними-то как можно было поссориться? Ну, им-то что? Ну, там даже это может быть неочевидно, Сардиния – это по названию острова, который там… пришлось династию поменять на более богатую Сицилию. Но это Пьемонт. Это вообще северная Италия. Это запад северной Италии. Богатые города. Генуя, Турин, Ницца. И тоже вот Николай I такого мог потенциального союзника получить, потому что там же Италия на пути к объединению. А кто заинтересован, кстати, в объединении Италии? Да вот никто. И там в конце концов стал королем, ещё это была при Николае I, Виктор Эммануил II, который в конце концов и стал королем объединённой Италии. Вот пообещали бы ему чего-нибудь, может, он бы стал нашим союзником. Может быть, он бы там угрожал Франции, и Франция не рискнула бы отправить вдаль…
В. Дымарский
―
Ну, а что мы ему… А что мы ему могли пообещать.
М. Кузахметов
―
Поддержку вот какую-нибудь… Ломбардию ему… Там же всё на словах в принципе решалось. Пообещать, что мы поможем ему присоединить к своим владениям Ломбардию, которая почему-то принадлежит австрийцам. А мы вот злы на австрийцев за то, что они нам не помогают. Ну, там Николай I, конечно, далек был от всей этой дипломатии. Он просто хотел задания всем раздавать, командовать только приказами и удивлялся, почему дальше ничего не происходит. Ну, точно с Сардинским королевством они там, правда, позже включились в боевые действия, но прислали такое немаленький контингент в итоге. Ну, и вот там, чтобы довершить картину, мы ж как будто бы с Турцией собираемся воевать. Но почему-то приходится Николаю I держать в голове без конца, что ещё не хочет никак с нами заключить военный союз Австрия, которую мы спасли. Ну, там всё это напряжение на Балканах. Соответственно на границах с Австрией еще придётся потом держать огромную армию. Потом у нас же Швеция со своим реваншизмом до сих пор всё вот недовольно и разыгрывает шведскую карту. И тоже приходится соответственно держать уже на севере в Финляндии массу гарнизонов. Так еще и… и Пруссия всё никак не хочет стать нашим союзникам. Но там тоже одна своеобразная обида. Когда Николай I вмешался, мы рассказывали, в дела со Шлезвиг-Гольштейном, не дал пруссакам присоединить все эти области. А в конце концов все равно Пруссия к себе их присоединила. Сейчас территории в Германию-то и входят. То есть вот близорукость и желание руководить всем Николая I фантастическим образом, конечно же, погубили. Ну, хорошо. Раз война неизбежна, как нам говорят, раз все на нас ополчились, но в конце концов воюем-то мы на своей территории, а уж армия-то наша непобедимая, славная, за спиной нашей армии только при Николае I вон эвона какие победы: Персию одолели, Турцию победили, Польшу усмирили, Будапешт был наш, Венгрии лежала у ног Его Императорского Величество, как Паскевич докладывал в Петербург. Но неужели мы там опять с этой Турцией не справимся? Потому, что тоже вот армия же. И как-то Николай I чуть что любил повторять, миллион – да? – зрителей в серых шинелях могли бы прибыть на спектакль неугодный в Париж. И всё вот это пока война на началась, всё это красиво было на бумаге. Это правда, армия формально была гигантской, пожирала колоссальные средства из бюджета. Миллион человек. Это в принципе почти столько же, сколько у всех остальных европейских держав вместе взятых. А в связи с тем, что воевать пришлось, к счастью, не со всеми, а только с какой-то там Англией и Францией, у Англии-то вообще там была крохотная армия. Да, ну, как минимум вдвое больше, чем вот у них. И опять-таки мы ж на своей территории. Это из Лондона до Крыма надо ещё как-то добраться, а здесь-то у нас, кажется, всё под боком. Но вот именно, что кажется. Вот именно, что всё на бумаге, потому что везде некомплект солдат. Ладно, некомплект солдат, так ведь некомплект оружия, причём фантастический некомплект. Всё на бумаге, а в реальности стрелять не из чего. Некомплект лошадей какой тоже фантастический. Это же всё надо возить. Без лошадей-то там тоже никак, тем более что ходят все пешком. Чем тогда 30 лет Николай занимался? Ну, тут вообще ничего не понятно. И тоже парадокс. Это Англия свою крошечную армию, всего каких-то жалких 25 тысяч человек может целиком отправить в Крым. А Николай I из своей миллионной армии, выясняется, что в Крым не может отправить никого, потому что надо держать у Петербурга огромную группировку особенно после того, как десантировались союзники в Крыму. Это, конечно, потрясло Николая I. Это казалось невероятным. Приплывают несколько десятков тысяч солдат, высаживаются и всё, и мы не можем помешать. А если они приплывут к Петербургу? Если они высадятся на северном берегу Финского залива, на южном берегу Финского залива, что мы им противопоставим? Значит, надо держать огромную группировку здесь на северо-западе, причём лучшую часть армии – гвардию, защищать столицу. Потом надо держать огромный гарнизон в Польше, вечно неспокойный. Вдруг они там опять взбунтуются. Потом, как мы уже говорили надо держать огромные силы на границе с Австрией, потому что они ведут какую-то двусмысленную игру. Потом у нас же продолжается война на Кавказе, пожирающая огромные ресурсы без конца. И война сама по себе бессмысленная и беспощадная. Но северный Кавказ – да? – там в первую очередь, который в конце концов завоевали и только прибыли убытков в свою империю. Да и до сих пор не сильно что изменилось. Ну, так вот. Ну, ладно. Но в конце концов может быть хотя бы вот это группа военных, которая осталась в Севастополе, все эти чудо-богатыри, наверное, вот могут на равных противостоять супостатам, оккупантам, вторженцам, так ведь тоже нет. Чем вот занимаются солдаты в этой армии? Там они профессионалы. Да? Они ж там служат по 20 лет. Ну, изначально, ну, вот возвращаясь там – да? – к этим ужасам, как которые потом вскрылись во время войны. Да, на парадах выглядели блестящие. Да, наверное, носок тянули идеально. Но боевая подготовка этих солдат, если на солдат выделяется 10 патронов в год, то есть, ну, в лучшем случае он там и то не каждый месяц, но раз в месяц должен пальнуть. Как там? Куда пальнуть? Какая там может быть меткость? Как вот там владеет стрельбой? Ну… Ну, вот так. Да ещё и ружья все вот эти отсталые, допотопные, что любят припоминать, но это объективная уже драма, гладкоствольные, то есть которые мало того, что стреляют не так далеко как нарезное оружие, так еще и меткость там такая никакая. А в тоже время в английской армии у солдат более чем у половины нарезное оружие. Ну, все это впоследствии, конечно, аукнулось. И опять-таки Николай… Ладно бы Николай I не был таким милитаристом, был бы гуманистом и с ужасом бы со всем этим столкнулся, как там Далай-лама – да? – там в Тибете. Так ведь нет. Николай I только армией и занимался. Больше, собственно говоря, ничем. То есть он занимался всем, но в первую очередь подавляющее количество времени он занимался именно армией и её развитием и готовится без конца к войне. Ну, ладно. Хорошо. Там оружие отсталое, солдаты стрелять не обучены, но, наверное, порядок хотя бы там в армии… Ведь Николай I, он же любит, чтоб порядок был, чтоб дисциплина, чтоб послушание. И тоже нет. Казнокрадство фантастическое. Вот закупки… Госзакупки – да? – там всё. Ведь у нас же вся экономика была эта мобилизационная. Она же вся была заточена только под военные нужды. Сплошной госзаказ, изготовление орудий, шитье мундиров. И всё это…
В. Дымарский
―
Тендеры. Тендеры.
М. Кузахметов
―
Тендеры. Да, там проводились тендеры. Да. Но ужас. Даже опять не будем погружаться. Сам же Николай I когда посмотрел «Ревизор», как вот это всё дело на местах обстоит, разрешил… Кстати, в Севастополе показывали «Ревизора». Чуда, правда, не произошло. Ну, и… И тоже и все эти огромные расстояния потом тоже вылились против России, потому что вроде бы Крым наш, а чтобы направить туда из Петербурга гвардию – это 2 месяца пути. А если бездорожье? А если пошли дожди? А если дороги раскисли? Да и просто так тоже в путь не отправишься. Ну, и логистика такая никакая. Или там, ну, уж совсем тоже кажется невероятным, колоссальная армии, а резервов нет. А вот снять откуда-то там боеспособные дивизии и перебросить их в Крым, ну… ну, никак. Я уж не говорю про все эти ужасы быта. Ведь совсем недавно российская армия входила в Венгрию, и как мы рассказывали, из погибших в Венгрии в 15 раз было больше тех, кто погиб от болезней и даже от голода, чем вовремя непосредственно боевых действий. Ну, как так может быть? Что это за армия такая у Николая I? Ну, вот как я и говорю, то есть всё пошло прахом. Это вот такая реальная катастрофа. Или вот для сравнения эта вот пресловутая проклятая Англия, которой надо было ещё до Крыма добраться. Это там несколько тысяч миль морем там. Ну, по суше было почти нереально. Да, всего каких-то жалких 25 тысяч человек. Но как я уже сказал, почти половина из них с нарезным ружьём. Это очень дисциплинированная сила. Например, там такой прогресс тоже недоступный российской армии там, они снабжались… Уже были изобретены консервы, например. То есть солдаты там нормально питаются. Русская армия – это тоже такое было бедствие с питанием. Причём солдаты же как-то могут терпеть. Это лошади просто быстро умирают чуть что. А солдаты, ну, как-то вот так сухарями должны как-то перебиваться. Но и главное, что в Англии сильнейший флот. Тоже о чём думал Николай I предыдущие 30 лет? Причем этот флот не целиком, но наполовину он уже паровой. И там все эти преимущества потом стали настолько вот очевидны, что вот эта слава и гордость российского отечественного флота Черноморский флот, его же пришлось затопить бессмысленно и бездарно. Но там тоже на будущее будем рассказывать. Ну, ладно, у Англии маленькая армия, которую Николай I вообще не считал там серьезной силой, но Франция – другое дело. Там армия покрупнее. Это в сумме 250 тысяч человек. Конечно, не все бы они прибыли в Крым. Но это оказалась гораздо более крупная группировка…
В. Дымарский
―
В общем-то…
М. Кузахметов
―
Да еще как я сказал…
В. Дымарский
―
Французам-то тоже далеко.
М. Кузахметов
―
Очень далеко. Это надо было очень постараться, чтобы французы второй раз при жизни Николая I оказались на территории России. Ну, он ответственно к этому делу подошёл. Все себе придумал. Ну, будем сейчас рассказывать. Да? Там же… Это, кстати, не мгновенно всё произошло. Это вот всё провалы дипломатии. Ну, вот французская армия… Если в английской, например, были уже изобретены, и пользовались активно английские солдаты консервами, то, например, во французской армии была блестяще поставлена медицинская служба. Но к концу войны и англичане все это преодолели. А у нас только вот зачатки появились. Мы собственно из-за этого и Пирогова славим, что он там как хирург прославился во время крымской войны. Но всё это ужас. Раненый солдат на 50% уже обречен на смерть, даже если рана пустяковая. Ну, ладно, Франция и Англия, всё-таки это европейские державы, но Николай-то I собирался воевать в Турцией. Да? А Турция – это… Ну, кто они такие эти турки? Тем более что ко времени… Тоже вот не можем не упомянуть, ко времени крымской войны султану пришлось-таки наконец-таки ликвидировать, разогнать и ещё и переубивать многих янычар. То есть опору своей силы в предыдущие столетия, гвардию свою, вот лучшую часть своего войска ему пришлось ликвидировать, потому что они без конца бунтовали, замучили его там. Флот у них слабый. Флот не раз побеждали. И в конце концов и война-то началась с того, что в очередной раз этот флот при Синопе уничтожен там. Да? Чуть позже расскажем. Но тем не менее даже турки оказались не так беспомощны, как Николай I был уверен. Вообще вот я считаю, что если бы удалось очень быстро, перейдя Дунай, разбить турецкую армию или взять хотя бы Силистрию, то Англия и Франция не стали бы вмешиваться, потому что они страшно рисковали оказаться на Чёрном море. Ну, там они привязаны были к портам. По сути они же и ключевой… ключевые базы размещались на западе Чёрного моря. Это вот там, где сейчас Румыния и Болгария, а тогда это была Османская империя. Если бы им угрожали бы русские войска с севера, со стороны Дуная, они бы не вмешались. Но Николай I даже здесь, точнее вот его армия, его любимчик, непобедимый Паскевич и то не смог с турками справиться. Ну, там всё чуть позже произошло. И в итоге всё это обернулось для России, ну, я всё это опять в очередной раз вперёд забегаю, тем, что пришлось сражаться со всеми, причём в страшно невыгодных для себя условиях.
В. Дымарский
―
Слушайте, но там же какие-то сумасшедшие цифры русской армии, там чуть ли не под миллион…
М. Кузахметов
―
Больше миллиона по списку. Да.
В. Дымарский
―
Миллион человек – это же… это же…
М. Кузахметов
―
Даже миллион 200.
В. Дымарский
―
Ну, да. То есть…
М. Кузахметов
―
Но всё на бумаге. Всё вот… А в реальности отправить в Крым некого. А если отправлять, железных дорог-то так и нет. Вроде бы начали при нем строить, но есть только железная дорога между Петербургом и Москвой. И всё. Вроде бы там реки на юг текут, но это логистика должна быть организована, чтобы оперативно перебросить из Петербурга гвардию в Москву там – да? – по железной дороге. Потом там быстро на паромах спустить их по Волге до того места, где вот сейчас Волгоград там, потом по Дону, потом вниз. Это же очень удобно по течению. Да? Это там в течении скольких дней можно. Потом в Азов. И вот мы уже около Крыма. Ну, не было вот этой всей логистики. Не было кораблей, которые могли перевозить даже по течению крупные контингенты войск. Ну, вообще не готовы ко всему этому оказались. Еще раз повторюсь, они до последнего не верили, что французы и англичане будут в Крыму высаживаться. Казалось, что всё это угрозы и пустая демонстрация. Это все так любили делать, что приплыли большие корабли, подымили, а потом только становятся более сговорчивы. Ну, подымили те, у кого пароходы. А у кого-то огромные паруса. Ну, так вот там вот дипломатия… Тоже фантастическая история. Мы же спорим-то всего-то-навсего из-за ключей. Ключи вот либо православным, либо католикам. Это Наполеон III вдруг вспомнил о том, что Франция – великая католическая держала. И там тоже Турция разрывается, не знает…
В. Дымарский
―
Но там свои были расчеты у Франции. И Франция хотела поддержать Ватикан. Да?
М. Кузахметов
―
Ну, в том числе заручиться поддержкой Наполеон III хотел – да, – Ватикана.
В. Дымарский
―
Ну, да. Там это ещё итальянские дела вмешивались.
М. Кузахметов
―
Да. Все там сложную вели игру, где там, чего к себе… Это всё империи. Да? Все должны к себе только прибавлять территорию. Но при этом кто-то ещё умудряется проводить реформы, хоть что-то там в экономике, каких-то достижений добиваться. Во Франции, кстати, экономика тоже росла, ну, не сравнить, конечно, с Россией. Да, проигрывала Англии, но тем не менее… Там тоже вот любопытный пример, простите, отвлекусь, вот это всё парадоксы протекционизма. Англичане же на каком-то этапе запрещали вывозить за пределы страны станки, чтобы никто не мог производить на станках – да? – уже конечный товар, а только у нас готовый товар покупали. Ну, всё это в итоге стимулировало производство станков во Франции, особенно если сравнительно свободная экономика. И Франция там только укреплялась. Мы всё время говорим сильнейший флот у Англии? Да, французский был слабее, но это был 2-й флот по мощи в мире. И когда они объединились…
В. Дымарский
―
Французский Вы имеете в виду?
М. Кузахметов
―
Да, французский, французский.
В. Дымарский
―
Ну, конечно. Да.
М. Кузахметов
―
… потому что не было.
В. Дымарский
―
Ну, не английский, но тем не менее всё-таки тоже. Да, воды много вокруг Франции. Что уж тут?
М. Кузахметов
―
Да, да, да. Тем более надо еще завоевывать… тоже догонять Англию, расширять свои колониальные владения повсеместно.
В. Дымарский
―
Особенно юг, Средиземное море.
М. Кузахметов
―
Ну, да. Алжир уже захватили. А там дальше южней Сахары еще много ничьей территории…
В. Дымарский
―
Да. И там дальше Тунис, дальше… дальше Италия. Да?
М. Кузахметов
―
Ну, да, да. И Марокко. Там весь Магриб стал в итоге французским. Было чем заняться. Ну, так вот Франция направила еще летом 52-го года к Стамбулу просто вот мощный линкор «Шарлемань». Ну, это чтоб султан был более сговорчивый. И вот тут вот султан поколебался и отдал ключи французам, хотя обещал и тем, и другим. История, конечно, нелепая. Ну, как вот… Как на это можно реагировать? Канцлер наш Нессельроде по поручению Николая I… Ну, как он может? Он только угрожает, что Россия такого отношения к своим требованиям, такого оскорбления не потерпит. Мы такого не допустим. Как же вот так вот? Что же это такое-то? Как вы посмели отдать ключи от наших православных, как мы считаем, святынь этим католикам, этому ещё и выскочке. И отправляется в Стамбул… Вот тоже кого Николай I отправляет? Князя Меньшикова, потомка того самого светлейшего, только вот как оказалось, этот человек вроде бы был не идиот и не дурак. Я про него потом отдельно хочу рассказать. Но по сути он свою дипломатическую миссию провалил. Причем там тоже не… не особо для этого ему даже пришлось стараться, потому что он вел себя просто вызывающе в Стамбуле по отношению к султану, по-хамски. Ну, это такая уже полулегенда, конечно же. Но вот есть протокол. Надо войти и поклониться. Не то, чтобы там… Это же не проскинеза. Не надо там целовать стопы султану, ну, хотя бы какой-то учтивый поклон. А Меньшиков не кланяется, например. Ну, якобы там во время какого-то очередного приема специально сделали более низкую притолоку входной двери, чтобы Меньшикову, ну, просто объективно пришлось склонить голову, чтобы войти. А он вот так будто бы присел лишь бы спину не сгибать и вот так вот на полукорточках вошел в зал, где его султан принимал. Ну, в общем, он там приехал, конечно, с ультиматумом и говорит так, в общем, даю вам 3 недели, а то всё. В итоге просидел 2 месяца и ничего не добился, уехал по сути ни с чем. Но тоже он же не просто ключи просил, он требовал, чтобы был союз против Франции, чтобы отправили в отставку еще и главу Министерства иностранных дел турецкого, потому что нам недружественный. А ещё до кучи… А ещё чтоб у нас был контроль. Под нашим протекторатом были все православные турецкого султана. А это на минуточку почти треть его подданных. Это почти все на Балканах так или иначе христиане в основном – да, – православные по греческому обряду. И Николай I требует, чтобы теперь все эти… всё это были по сути наши подданные. Ну, что вот может поделать султан, не самый, кстати, последний человек? Там тоже, ещё раз повторюсь, сколько раз он там пытался проводить реформы. Ну, кое-чего, может быть, добился. Ну, в общем, несговорчивый султан. И тогда Николай I принимает, ну, вот, наверное, вот первое такое серьёзное решение перейти от слов к делу. Он просто вводит свои войска в Молдавию и Валахию. Эти территории формально входят в состав Османской империи, но по предыдущему миру они как будто бы под нашим протекторатом. Мы рассказывали там даже реальные успехи были у нашего наместника Киселёва, в Бухаресте ему были очень благодарны. Но по сути это же без объявления войны просто вот вводятся армия, кстати, огромный 80-тысячный контингент на территорию чужого государства вопреки всем международным договоренностям. Но это Николай I был очень уверен в себе, причем он тоже бесцеремонно так и заявляет… Не то, чтобы там взять под защиту там подданных. Да? Хоть бы какая-то там дипломатия. Ничего подобного. Он так и пишет, дабы доказать Порте, ну, то есть Стамбулу, к чему может привести ее упорство. Такая вот совершенно откровенная формулировка. Поставим вас всех на место. Ну, как вот объяснить все эти поступки Николай I кроме вот так его ограниченностью? Ну, так вот, ну, казалось бы, ну, тут-то, наверное, вся Европа поднялась против России, против такого хамства, против вторжений. Да ничего подобного. Происходит еще достаточно много времени. Созывается конференция в Вене, где представители султана убеждают пойти на уступки России. Ладно, подпишите вы этот договор, что там… Хорошо, там и англичане в конце концов можно найти какой-то компромисс там по чётным, по нечётным числам. И подданные там какая-то размытая формулировка. Ну, всё-таки очень рискованно начинать войну. Англичанам и французам она оказалась страшно опасной и рискованной, как бы они не храбрись, они же не знали, как легко пройдет высадка, например. Да? Потом русские войска уже на Дунае, сейчас пересекут Дунай, и вся эта турецкая империя рассыплется. Если она проиграла своему собственному вассалу египетскому паше, а тут непобедимая русская армия, которая ее уже одолевала. И султана убедили принять эти требования, ну, там декларативные – да? – российские, и только султан заупрямился, да, хорошо, ну, вот я тут вот ещё бы внес… вот слова бы там переставил местами в этой договорённости, ну, чтобы тоже как-то сохранить лицо. Николаю I надо сохранить лицо, султану, что он не совсем такой беспомощный. И вот это вот Николая I потрясло. Ладно, он готов там считаться с Англией, с Францией, но с султаном нет. И всё. И тогда только война. И тут вот…
В. Дымарский
―
Ну, вот война. Но давайте… Мы, конечно, за один присест с войной не покончим, я имею в виду с крымской в данном случае. Поэтому, конечно, мы посвятим ещё минимум, я думаю, одну программу, а может быть и больше. Ну, а на сегодня всё. Это была программа «Всё так плюс». И до встречи через неделю!
М. Кузахметов
―
До свидания!