Александр Первый: в заглавной роли - Федор Кузьмич - Все так + - 2020-02-08
08.02.2020
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Это программа «Всё так плюс». Мы продолжаем рассказ о династии Романовых, дошли до Александра I, успели засвидетельствовать его смерть в Таганроге в декабре… по новому стилю 1 декабря 1825 года. И в сегодняшней нашей программе мы уже перенесемся в период после Александра I, самый непосредственный период после Александра I, и после ли Александра I, поскольку объявляется старец Фёдор Кузьмич, которого многие считают и вот этим самым правителем Александром I, который на самом деле якобы не умер, а вот пошёл по стране с котомкой наблюдать и с Богом разговаривать. Максим Кузахметов и я, Виталий Дымарский, мы продолжаем программу «Всё так плюс».
Максим Кузахметов
―
Ну, на всякий случай поясним, это был необычный самозванец. Мы когда-то подробно рассказывали про самозванцев, которые называли себя немного-немало чудесно воскресшим или спасшимся либо царевичем Дмитрием, либо Петром III. Ну, вот там Пугачёв. А здесь появляется самозванец, который на самом деле ни на что не претендует, никем себя не называет, а просто всё так сходится, что и так всем понятно. Ну, мы рассказали, что в Пермскому краю в 1836 году неожиданно появился, ехал просто по дороге человек в телеге, а бдительный кузнец проявил инициативу… Вот столетия этой настоящей бдительности, которая шагнула и в наше время. Как вот донос не написать? Даже если ты неграмотный, пойти и рассказать. И полиция заинтересовалась. А человек ничего внятно объяснить не может. Паспорта нет. Уклончиво отвечает. И тоже вот простое, понятное решение, кстати. Как вот ещё поступить? Могли бы и отпустить, если это пожилой человек, ничего не украл, ничего на нем не сходится. Где там презумпция невинности? Ничего подобного. Ну, якобы они там видели у него ещё, что на спине… что его уже пороли, а это сразу всё облегчает принятие решения. Ну, так и ему тогда пропишем 20 ударов кнутом и в ссылку его в Сибирь. Хорошо бы в армию, конечно, в солдаты, в рекруты, но тут что-то он староват уже, не подходит. Поэтому просто его в ссылку отправить. И опять мистика, конечно, в этом какая-то удивительная, что человек обрадовался, совершенно не загрустил, не зарыдал там, не отпустите, а как хорошо, а я согласен. А в Сибирь? Хорошо. В Сибирь, так и в Сибирь поеду. Прекрасно. И, кстати, это единственный вроде бы случай, когда всё-таки он худо-бедно хотя бы кем-то назывался. То есть он говорил, что я Фёдор Кузьмич, а по фамилии как-то очень туманно. А тут он как-то сказал, я ничего не придумал другого, я Козьмин, Кузьмич Козьмин там. А потом вообще больше об этом никогда и не вспоминал, и всё тут. И отправили его не близко. В Красноярский край, в Ачинский район. Ну, Ачинский там… современный Ачинский район. И тоже опять вот для любителей конспирологии всех отправляют в кандалах, а он не цепях едет. То есть как будто бы вот уже снова сходится вот какой-то там… Кто-то же всегда там знал, какие-то…
В. Дымарский
―
Какие-то особости.
М. Кузахметов
―
… тамплиеры – да, – каким-то секретом владеют. На ушко друг другу шепчут, но другим ничего там не говорят. И еще раз напомним внешний вид. Это не какой-то согбенный там карлик, замученный, а рослый, статный, крепкого здоровья человек с русыми волосами, с серыми глазами, с крепкой фигурой. Ну, всё сходится. Мы напомним на всякий случай, что Александр I был высокого роста. Не 2 метра как Петр I, но 190 сантиметров. Для того времени, ну, он на голову был выше большинства среднестатистических крестьян. И, конечно, когда такой крестьянин появляется, сразу привлекает к себе внимание, особенно если он шапку и не ломит… Мы когда-то рассказывали, как вот Ломоносов мог притворяться дворянином. Никак. Это невозможно. А иначе бы все так поступали. И тут тоже притворяться невозможно, сразу попадаешься. В общем, поселяется он в Красноярском крае, сравнительно там свободно живёт, любит детей. И вот как бы он там на суде не говорил, а я неграмотный, а вы там за меня поставьте подпись или крестик, я ж не умею. А вдруг выясняется, что он не только читать умеет, а он и писать умеет и очень любит детей, начинает их учить грамоте. Опять всё сходится. Своих-то детей как будто бы у него не было, а он всегда мечтал. И вот начинает учить крестьянских детей грамоте. Ну, как? Понятно, что не для того, чтоб Вальтера читать. Чтобы Святое писание. Ну, и ладно. И хорошо. А старец – это же такая история классическая, особенно непонятного происхождения. Не то, чтобы мы его знаем. Это наш какой-то окрестный забулдыга, или вот мы его отца видели. А из ниоткуда появляется человек. Ничего про тебя внятно не рассказывает. Если не сразу святой, то уже какой-то вот такой романтический флёр вокруг него. И вот он привлекает там к себе интерес. Там казаки живут. Там, кстати, крепостных-то нет. И вдруг какой-то казак, который когда-то бывал в Петербурге, возрастной, говорит, а как вот на царя-то похож. Я ведь в Петербурге царя, помню, видел. Это ж он и есть. Но это как будто одно из первых таких вот уже признаний…
В. Дымарский
―
Ну, да признаний…
М. Кузахметов
―
Сам-то он ничего не говорит. А потом вдруг какой-то священник, который за какие-то провинности, тоже сосланный там в Сибирь из Петербурга, пришёл, посмотрел, говорит, да точно царь. Я его лично видел. Это он и есть. Я в Петербурге… Я его там в церкви встречал. Ну, и дальше… Ну, как скрыть? Всем интересно прийти посмотреть. И, ну, ладно бы он признался бы. А он не признается и сердится. Что я вам тут не пугало. Цирк тут какой-то устроили! Я хочу уединения. Не мешайте мне. Вот мне бы в скиту каком-то жить. Но опять-таки для суеверных людей всё только больше сходится. Это не то, чтобы… Не, это не царь. Нет. А наоборот так, значит, царь и есть. Ему не нравится, что его узнали. Он ведь о чём мечтал? Он мечтал ходить вот с сумой по Руси и даже рассказывал там в одном из писем, писал там или говорил, я ведь о чем мечтаю, чтобы не я мимо вас проезжал… Ну, там дворянам соответственно. А вы мимо меня. Я бы шапку подбрасывал вверх, кричал ура, а дальше жил своей жизнью, спокойный, свободный, без всего вот это вот лицемерия, без этого вот царского рабства, когда ты обязан выполнять кучу протокольных обязанностей скучных, никому не нужных, а главное – никто неблагодарен тебе. А вот как свободен простой мужик, простой крестьянин. Ну, это всё лицемерие. Все любят про это поговорить. Не знаю, ни одного достоверного такого серьезного свидетельства в отечественной истории. Ну, в общем, приходят посмотреть, совета уже спросить. Но тут уже дальше всё сложно со свидетельствами, потому что, ну, понятно, что начинают приходить чудеса. Кому-то он предсказал скорую смерть. Кого-то он там излечил. Кому-то помог жениться. А так, как он ещё и в келье поселился. Ну, то есть отдельно. Да? Там ему срубили срубы. Принял там у себя. Ну, всё уже сходится. А история-то затянулась. Человек оказался крепкого здоровья. Каков бы он ни был старик, там все-таки прослеживается судьба вот именно этого конкретного человека почти на 20 лет, даже больше в последующем, потому что вот он, якобы тяготясь этим лишним вниманием, начинают приходить все, приезжать, интересоваться, переехал в другое село, в другую келью поселился. Но тем не менее деться-то некуда, приезжают к нему иркутский епископ. И что говорят очевидцы? На французском говорит крестьянин со стариком. Но тут уже, ну, просто невозможно ни о чём другом думать или представить. Приезжает епископ томский… А уже в 1850-е годы его Лев Толстой навестил и тоже с ним долго говорил. И было им о чём поговорить. И потом Лев Толстой, правда, поздновато уже взялся, уже в ХХ веке, и не закончил свой труд, может, там что-то приоткрыл бы завесу какой-то тайны. Но якобы всё сходится на чём? На том, что образованным, знающим людям всегда, если это Александр I, он мог сказать, не надо меня открывать, меня ж там достанут, будут приходить. Ну, да, это, конечно, я, но вы никому не говорите. И все клянутся, дают обет. И никто потом… То есть потом спрашивают люди вот епископов, например, так царь или не царь. Он же на исповеди там приходил к кому-то. А они говорят, это тайна исповеди. Я обещал. Я не скажу. И якобы вот он вел переписку опять. Ну, это тут уже всё точно надо «якобы» говорить. И якобы даже шифрами с Николаем I общался, с братом как будто бы соответственно своим младшим. И что вдруг сходится? Потому, что в 1855 году Николай I, приходит сообщение в Сибирь. И горько плачет старец и панихиду заказывает. И опять, ну, всё сходится. Это ж брат его младший. Так он как бы не храбрился, не держался, а это ж пережить младшего брата – это ж тоже там личная какая-то драма. И вот тут вот он горько рыдает. И так вот его это подкосило, что он в 1856 году… Ну, он там уже звезда, конечно, в окрестности. Он переехал в Томск. Долго его уговаривал купец Хромов: поселись у меня, святой человек. А согласился, ну, то, чтобы… ну, только, чтобы не в городе жить, а в пригороде в отдельном опять-таки скиту, чтоб никто меня там не доставал, чтобы вот только там я сам по себе и жил. И опять на чем попадается? Что вот когда день памяти пресвятого, благоверного князя Александра Ярославича Невского, он как-то приободряется, ходит в церковь. Так особенно не ходит, а тут вдруг ходит. И вдруг ни с того, ни с сего и говорит, а ведь в этот день в Петербурге пушки палили. Праздник-то какой был! Ну, понятно, что это день его тезоименитство. Опять-таки понятно, что всё сходится. И понятно, что поминает своего предка, в честь которого его назвали. Хоть и там неочевидного предка. Все-таки Рюриковичи. Романовы. Ну, неважно. А тут вот как-то опять всё начинает сходиться. И, казалось бы, ну, вот свидетельства письменные, если бы какие-то внятные остались, чтобы там почерковедскую экспертизу привести, то что Вы упоминали, а остались только сплошные загадки. Например, после смерти старца нашли какие-то записочки…
В. Дымарский
―
Это вот эти ленты, да?
М. Кузахметов
―
… запутанные, какие-то шифры. Что-то он писал. Ну, почерковедческая экспертиза творит чудеса. Доказать можно всё, что угодно. Но опять нелепые обстоятельства. В 909-м году оригиналы исчезли, остались только размытые фотокопии. И мнения делятся. Кто-то решительно говорит, да ничего общего, вообще ни в чём не сходятся, ни в написании букв… А кто-то говорит, да вы посмотрите. Да какое характерное написание! Да это, конечно… Это он… его и есть. Тут же… Это как отпечатки пальцев. Там невозможно ошибиться. Ну, в общем, оставил нам старец поводов для всяких рассказов. Ну, или опять-таки это уже такие свидетельства неочевидные, что вдруг ни с того, ни с сего мог где-нибудь упомянуть Петербург или вдруг Аракчеева, ну, или там что-нибудь про Кутузова сказать. Ну, как вот… Тем более когда он там старенький, что-то у него там всплывает в памяти. Ну, конечно, всё сходится. В итоге он умер только в 1864 году. Если он и был старшим братом соответственно Николая I, то пережив и его на 11 лет. И примерно ему было 80 лет. А если это был Александр I, то 87. Если это был он… Ну, он родился в 1777 году. Поэтому примерно так. То он бы мог стать главным долгожителем из всех Романовых. На всякий случай напомним, из Романовых долго никто не ожидал. Ну, если не брать в расчёт драмы с людьми, которых убили, как вот Петра III, Павла I, то умирали мужчины, не дожив до пенсионного возраста. До пенсионного дожил… до 60 лет только Александр II, да и то его убили. Дольше всех, мы это уже неоднократно упоминали, прожила Екатерина II, которая вообще не Романова, а немка. Вот она там семидесятилетний рубеж хотя бы перешагнула, а так там начиная с Петра II, который умер еще подростком по сути, не дожив до совершеннолетия, и женщины: Елизавета Петровна, Анна Иоанновна, и мужчины умирали сравнительно рано. Дольше всех, как ни парадоксально, мы тоже про это рассказывали, прожил основатель династии – патриарх Филарет. Вот он точно до 80 лет дожил, но что-то крепкое здоровье не передал. И если только оно вот не всплывало в личности Александра I, ну, очень сомнительно, потому что братья-то его тоже не отличались, как получается, потом здоровьем. Это отдельная история про Николая I. А потом какое-то печальное известие, проигранная война, слёг, заболел и умер, не дожив тоже до пенсионного возраста, получается.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Какие оказались все ранимые! А люди были c железной волей. Николай I там пожестче был, чем Александр I. Чуть что там слезами там не обливался по поводу чьей-нибудь кончины. Ну, так вот, как я уже упоминал, там якобы после смерти были найдены всякие документы… Ну, это там уже купец Хромов уверял, что а там же было свидетельство о бракосочетании Александра I у него в бумажках, я там нашёл. А там была цепь ордена Андрея Первозванного. Можно ли всерьёз воспринимать? Потому, что опять-таки артефактов нет, но есть живой свидетель. Вот он говорит, да так всё и было. Но опять-таки, скорее, он там просто всё это… Ну, повод для дальнейших переживаний. Но кто ещё подсказывает и помогает вот развитию всех этих версий и гипотез? Казалось бы, сами Романовы могли бы всю эту историю похоронить, забыть, а они как будто бы только помогали и потворствовали, потому что, например, могилу старца… Ну, там вот это, конечно, уже место поклонения быстро стало. Это же волшебник, святой…
В. Дымарский
―
… мощи там, да?
М. Кузахметов
―
Мощи там. Да, конечно же, сохранились. Там же, ну, как? Любая косточка, она же уже священная. Пришёл, посмотрел на неё и излечился там от всех болезней, особенно если ты внушаемый, то действует. Ну, и пусть, если здоровье прибавляет. Ну, так вот уже в тысяче…
В. Дымарский
―
А где они хранятся? Где-то в Томске? Да? У томского… В томской епархии где-то?
М. Кузахметов
―
Там. Да. Потому, что надо же провести вскрытие могилы Александра I, наконец-таки разобраться там он или не там. Кто там лежит? Похоронили ли там старца? Или там похоронили вообще чужого человека? Всё было бы проще и понятней. А тогда можно было бы экспертизу тех останков проводить. Ну, там сомнительно, потому что останки – это маленькая косточка. В общем, чудо-экспертизы пока нет достоверной. Но уже в 1873 году сравнительно быстро, ну, через сколько лет после смерти старца уже тогда приехал…
В. Дымарский
―
Приехал…
М. Кузахметов
―
Это далеко. Да. Великий князь Алексей Александрович. Это вообще 4-й сын Александра II, как будто бы он внучатый племянник – да? – приехал посмотреть, порасспрашивать. А ещё через 20 лет примерно, в 1891 году во время своих путешествий вот посчитал очень важным навестить это место цесаревич Николай, будущий Николай II, человек, в судьбе которого тоже была драматическая история. Останки исчезнувшие, обретение этих останков, экспертиза и доказательство, что это он и есть, и его дети, и даже посторонние люди, которых ни за что убили. Ну, там люди из окружения. Мы подробно, кстати, про это и рассказывали. В журнале «Дилетант» была целая тема номера. А тут с Александром I какая-то мистика. Ничего подобного почему-то не произошло.
В. Дымарский
―
Надо бы нам понять еще, насколько вообще эта история с Федором Кузьмичем повлияла вообще на престолонаследие…
М. Кузахметов
―
Ну, не повлияла на престолонаследие…
В. Дымарский
―
То есть на самих Романовых. Не было никаких подозрений, что они…
М. Кузахметов
―
Конечно, были. Нет, эта история давешняя. Мы же там упоминали…
В. Дымарский
―
Ну, да. Кроме того там понятно, что весь там… весь Петербург, вся Россия, может быть, об этом говорила. О чем думали сами Романовы?
М. Кузахметов
―
Романовым, как мы упоминали и еще придется упомянуть там про Александра III…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… рано или поздно у всех у них всплывало беспокойство, от кого все-таки родился Павел I, например, там. Он вообще законнорожденный или от Салтыкова там. Сходится – не сходится? Русские мы или нерусские там. Законные или незаконные. Поэтому им ещё раньше приходилось переживать просто про всё про это и с ума сходить. Но нет, это, скорее, там, конечно, будоражило их воображение, но ещё раз напомним, так как никто не заявил требований о праве на престол, какие-то незаконнорожденные родственники, то беспокоиться было не очень. А мы-то знаем, кстати, что как вот несчастные Иоанн VI? Так как у него были права на престол, лучше его зарезать на всякий случай, чтобы всем спокойнее было. Но тут, к счастью, никого убивать не пришлось…
В. Дымарский
―
Ну, я думаю, что мы еще о манифесте поговорим, да?
М. Кузахметов
―
Это отдельная там – да, – история. Тут всё-таки чтобы подвести какой-то итог истории с Фёдором Кузьмичом, я своё мнение скажу. Я очень скептически отношусь к тому, что вдруг вот пошёл по Руси бывший император. Потом попался. Потом не попался. Потом как будто бы почти признался. Да чего уж там? Почему? Да потому, что до такой степени был властолюбив Александр I, что не мог поделиться властью хотя бы как-то формально, хотя бы что-то некое подобие там Конституции или ограничения какие-то. Всё понимал. Всё знал. За границей бывал. Лагарп его всему научил. И даже вот крупицей власти поделиться не мог. А тут вдруг он как-то уйдет странником. Ну, это во-первых. Во-вторых, если уж до такой степени он об этом мечтал, он и так мог уйти, отречься от власти. И тут сразу два прецедента. Во-первых, он знал, что его брат отказался править. Константин, официальный наследник, говорил, не хочу и всё тут.
В. Дымарский
―
Ну, это…
М. Кузахметов
―
То есть прямо вот твой родной брат говорит. Что тебе мешает? А потом, мы ж рассказывали, то можно было с лицемерием уехать как Иван Грозный в Александровскую слободу. Да или мало ли кто там еще… Да в ту же эпоху, но немного ранее шведская королева Кристина, которой надоело правление шведское, надоело принимать решения, отреклась от престола, тоже, кстати, не имея потомков, и спокойно поехала в Италию, перешла в католичество и жила в свое удовольствие так, как она хотела без дворцовых церемоний. Ничего не мешало Александру I уехать к Нарышкиной, может быть, там за границу или с нею за границу, или с кем-нибудь ещё, и жить там инкогнито, голову всем морочить. Ничего он такого не сделал. Или уж если он точно бы хорошенечько подготовился, то он хотя бы должен был бы какие-то внятные распоряжения оставит. А как мы уже упоминали, еще к этому вернемся, он только всё запутал с этим престолонаследием. Как это называется? Междуцарствие началось. Бунт декабристов. Гибель сотен людей косвенной причиной всего этого стала. Ничего подобного не произошло. И в конце концов ещё раз, каким бы он ни был крепкого здоровья, тем не менее среди Романовых скоропостижные смерти переключались столь часто у здоровых людей, которые там танцевали, выпивали, веселились, а потом вдруг несколько дней, и скоропостижно умирали примерно в том же возрасте или чуть раньше, или чуть позже, что…
В. Дымарский
―
Ну, правда, не только Вы не верите в…
М. Кузахметов
―
Ну, я так, чтобы…
В. Дымарский
―
… Федора Кузьмича.
М. Кузахметов
―
Здравый смысл.
В. Дымарский
―
Но тем не менее… Тем не менее история, ведь это она повлияла на долгие годы. Да? На… На какие-то настроения там писателей. Лев Николаевич Толстой, я имею в виду, ну, как интересовался этой историей?
М. Кузхаметов
―
Ну, живо интересоваться – это ж красиво. А тем более Лев Николаевич не…
В. Дымарский
―
Он писал, что…
М. Кузахметов
―
… не документалист.
В. Дымарский
―
Да. Но он писал, что история очень красивая. Он не верит в единство этих 2-х персонажей, но история очень красива. Он даже писал там какие-то последние письма…
М. Кузахметов
―
Да очень красиво. Тогда чтоб завершить, вот художественная литература…
В. Дымарский
―
… писал…
М. Кузахметов
―
У Юзефовича «Журавли и карлики»…
В. Дымарский
―
Да, да, да.
М. Кузахметов
―
… прекрасное произведение про инкарнацию самозванцев в той или иной роли. Для художественной литературы, для фильма, для сериала…
В. Дымарский
―
Это самое…
М. Кузахметов
―
… прекрасный сюжет. И яркий, и интересный. Богатая почва для фантазии, для развития этой темы.
В. Дымарский
―
Вплоть до того ведь дошло, что Федора Кузьмича кто-то там уже, правда, из современных писателей считал пришельцем из космоса, что его на НЛО… (смеется)
М. Кузахметов
―
Вот если фильм называется «Легенда о Федоре Кузьмиче», я целиком и полностью… А вот если фильм называется «28 героев-панфиловцев», вот это нехорошо…
В. Дымарский
―
Да, да.
М. Кузахметов
―
… все-таки. Давайте назовем «Легенда о героях-панфиловцах». Поэтому пусть будет художественной литературой. Понятно, что Льву Толстому всё это было очень интересно. Но ещё раз повторюсь, в первую очередь…
В. Дымарский
―
… могилу надо.
М. Кузахметов
―
… здравый смысл, а еще хорошо бы всё-таки, чтобы власти нашли в себе мужество разрешить там доступ. Все соберутся там с видеокамерами, проведут экспертизу. В конце концов это тоже не будет уже уникальным событием. Мало ли где экспертиза…
В. Дымарский
―
Ну, боятся…
М. Кузахметов
―
… происходила.
В. Дымарский
―
… что откроют могилу, а там никого нет.
М. Кузахметов
―
Например. Ну, так… Ну, признайтесь! Ну, глупо скрывать. Ну, сто лет прошло. Откройте документы, как и от чего всё-таки Ленин умер там, чтобы перестали люди переживать и плодить эти гипотезы.
В. Дымарский
―
Мы сейчас прервемся на выпуск новостей, после чего продолжим программу. Но уже перейдём от Федора Кузьмича к другим претендентам на престол, скажем так.**********
В. Дымарский
―
Добрый вечер ещё раз! Мы продолжаем программу «Всё так плюс». Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. Мы остановились вот перед коротким выпуском новостей на том, что, в общем-то, фактически поставили точку в истории с Федором Кузьмичом, хотя в реальной жизни точка, наверное, еще не поставлена, ну, и как мы оба считаем, её поставить всё-таки надо путем такой довольно простой экспертизы и вскрытия могилы Александра I в Петропавловской крепости.
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
Да. Вот.
М. Кузахметов
―
В усыпальнице…
В. Дымарский
―
Ну, это история… мы оставим уже для сов… для нашей современной, а, может быть, будущей российской власти, а занимаясь чисто историей, мы переходим к другим событиям, которые последовали за смертью Александра I. И что ещё начнём… Вернее, с кого начнем? С его супруги?
М. Кузахметов
―
Конечно. Раз мы так подробно рассказали про всю историю Фёдора Кузьмича, который, как многие считают, и был Александром I, истинным, настоящим, отправившемся странствовать, то мы не можем не упомянуть, конечно же, и Веру Молчальницу, ещё одну яркую персонаж… ещё одного яркого персонажа, который, как многие считают, была супруга Александра I Елизавета Алексеевна, урождённое немецкая принцесса. То есть тут опять всё же сходится. Ведь она умерла…
В. Дымарский
―
Тоже умерла…
М. Кузахметов
―
… в следующем году при загадочных обстоятельствах вдалеке от Петербурга. Всё опять покрыто туманом. Но если они сговорились, как всё сходится, конечно же…
В. Дымарский
―
И тогда всё нормально было.
М. Кузахметов
―
Детей у них не было. Поэтому о чём им было вообще переживать? И тут такой пример мужа. А они стали набожные все. Возраст уже такой характерный. И она вот тоже вслед за своим супругом… почему бы ей не отправиться в странствия в какие-то, соответственно истово молиться, замаливать там свои грехи. А она была грешна. Мы про это рассказывали. Ну, как? Две вот, рождённые дочери, во-первых, не от мужа рождённые, а от двух разных персонажей, да еще и рано умерли. Ну, как вот не пойти в монастырь? Тем более старинная русская традиция, правда, подзабытая уже к ХIХ веку. А мы… мы вот упоминали там про ни в чем неповинных сестер Петра I, ни одна замуж не вышла, всех в монастырь. Жену первую Лопухину в монастырь. И чуть что опять в монастырь всех ссылать, пусть там грехи свои замаливают, даже если ни в чём не виновные. И царицу Софью в монастырь там тоже. Поэтому, ну, чему… чем Елизавета Алексеевна отличается пусть и в ХIХ веке? Сходится даже примерно время, когда вдруг появились первые сведения. В 1834 году ни с того, ни с сего появляется в Тихвине какая-то женщина, представляется Верой. Имя Вера соответственно. Ну, как? Дело такое не удивительное. Мало ли кто там? Ну, Тихвин, там знаменитый монастырь. Да? На всякий случай напомню. К счастью, отреставрированный, сохранившийся. Всем советую съездить. Так вот появляется какая-то женщина, приходит к монастырю, ведёт себя загадочно, происхождения совершенно непонятного. Всё быстро обрастает слухами. И, конечно же, ну, как в таких случаях, кто-то в ней вот быстро узревает, ну, как минимум знатную женщину. Тоже дело не удивительное. Ну, мало ли кто из русской знати там, устав там или разочаровавшись, или от несчастий уходил в монастырь. Это тоже старинная история. С ней даже монастыри боролись своеобразно, потому что приходит богатый человек, он же дары приносит. Это ж хорошо монастырю. Но почему-то он, если он хочет не в скиту жить, ну, такие насильники так называемые, а чтобы кормили получше, и не всегда поститься, не всегда в 6 утра вставать. Ну, вот возраст уже. Хочется где-то старость там в тепле и уюте, да ещё поближе к церкви. И борьба соответственно. Истинный монастырь, он там с насильниками молится… борется, а неистинный монастырь привечает у себя. Они там обрастают. Зато денежки с собой приносят. Кстати, эта история никуда не делась. И в ХХI веке тоже такие примеры и даже здесь в окрестностях присутствуют. Поначалу она поселилась в селе на Валдае, кстати. Ей не пришлось так далеко уезжать в Сибирь. Причем тоже почему? Вниманием тяготилась. Начинают ходить, ее рассматривать, что-то в ней подозревать, что-то шушукаться. И любопытное дело: поселилась отдельно, а принимает только детей, потому что вот дети, они непорочные, они чистые. А я могу их учить грамоте. Грамотная уже соответственно. Да? Опять, ну, для крестьян того времени дело практически невероятное. Грамотность там несколько процентов у крестьян, да и то так или иначе там была бы с религией связанная. Ну, в общем, опять что происходит? Характерная русская история. Мы так уже рассказывали про Фёдора Кузьмича. Донос в полицию. Вот чего им было переживать? Ну, живёт и живёт какая-то возрастная женщина, детей учит. Подозрительно сразу. Ну, как вот не пойти в полицию, не донести? Может, полиция бы оставила ее в покое? Ничего подобного. Полиция должна тоже разобраться, что это такое, что это за женщина. А у неё паспорта с собой нет. Ну, как… Как тут такое дело оставить без внимания? А ещё, ну, тут уже, конечно, дальше всё обрастает же всякими деталями, подробностями. Допрашивают ее соответственно в полиции. Так всё-таки кто такая? Фамилия твоя? Откуда родом? А она загадками всякими говорит, что если по небесному, то я прах, а если по земному, то повыше всех тут вместе взятых. То есть, ну, трактует, как хочешь, что… Ну, тут сходится, конечно, всё в конспирологии в такой, что я давно как будто бы, все думают, умерла, а на самом-то деле я вдовствующая… ну, не вдовствующая как бы ты даже, если муж…
В. Дымарский
―
Ну, да, да.
М. Кузахметов
―
… ее там же Фёдор Кузьмич, а я бывшая императрица. Одного моего слова достаточно, всем вам конец. Но мне всё это неважно, я устала там от бремени царствования, я вот хочу там жить свою жизнь там без этих дворцовых этикетов. Ну, всё сходится, в общем, особенно если дети там рано умерли, да ещё и грешна была, а теперь, как говорит герой Калягина в фильме «Пьеса механического пианино», просто по возрасту грешить не получается, вот и вспоминают там о праведности. И так, как надоели все эти расспросы и допросы ей, и она просто замолчала на очередном допросе в полиции. И всё. И с тех пор, а она прожила там ещё больше 20 лет и общалась либо в самом крайнем случае записочками, либо вот, ну, как-то односложно там да, нет. Всё. И вот ничего полицейские с ней делать не могли.
В. Дымарский
―
Молчальница…
М. Кузахметов
―
Да. И так вот она и вошла соответственно в историю. Но опять-таки для любого православного суеверия молчальник – это же… ну, всё уже, это такой полусвятой получается. Кто вот может долго промолчать? Мы же знаем, у нас вот современная психология вот уверена там, пишут люди научные труды, что для женщины там в день нормально сказать не меньше 10 тысяч слов, а то… а то ей не здоровится. Ну, мужчинам там поменьше. Ну, среднестатистическим. Как вот люди тяготятся, когда остается наедине. Это исключение жить там отшельником. А большинство людей нормально разговаривать, делиться, сплетничать там. А тут вдруг такая странная история. Вера Молчальница. И… И 20 лет терпит. Всё сходится. Ее… Там так, как полицейские не знали, что делать, в тюрьме тоже долго держать не могли, приняли простое, понятное отечественные решение – в сумасшедший дом ее просто отправили, потому что о себе не говорит и молчит. Сумасшедшая. Всё сходится. И дальше опять происходит загадочная, удивительная история. Была такая знатная женщина Анна Орлова-Чесменская, дочь Алексея Орлова, графа знаменитого. Мы о ней косвенно упоминали в таком необычном ключе, что когда в Петербурге появился некий Фотий, праведник, который стал бороться со всякими ересями, которые в Петербурге расплодились благодаря Александру I, то вот именно она, именно вот это вот Анна Орлова-Чесменская и сыграла специфическую роль, когда помогла ему и в Петербург попасть и быть представленным Александру I, и помогла ему, когда он находился в монастыре обрасти славой человека, который… при котором только всё лучше становится. И здесь вот тоже играет такую специфическую роль. Заинтересовалась вот этой Верой Молчальницей. И что делает? Проявляет потрясающую инициативу, чтобы эту Веру перевели из сумасшедшего дома, раз человек невредный, неплохой, ну, молчит и молчит. Ну, что ей в сумасшедшем доме там сидеть? Давайте отправим ее в монастырь. Я за неё заплачу. Трудно отказаться, да? Казалось бы. Тоже простая, понятная история. Будет монастырю счастье. Я женщина небедная. Пусть сидит там в монастыре под Новгородом. Сырковский монастырь. Тут, правда, тоже пользуясь случаем, упомяну, что старинный русский монастырь. Почти 500 лет. В руинах. Деньги на войну в Сирии находятся, на какие-то безумные проекты, а вот чтобы привести в порядок, починить рядом со старинным русским городом старинный русский монастырь да еще с такой специфической историей, там же Вера Молчальница жила, деньги не находятся. То ли не близко к Петербургу, то ли как-то звёзды не сошлись. Ну, в общем, вот на сегодняшний день в сравнительно печальное зрелище этот монастырь превращает. А дальше опять специфические история. Она очень не понравилось монахиням. То ли завидовали они ей, то ли вела себя как-то она надменно по сравнению с ними, потому что стали там ходить, грешить на неё, что нам ее подсунули, пусть в другой монастырь переводят, науськивают игуменью. И игуменья едет, тоже удивительное дело, не поленилась там, съездила в Петербург к митрополиту Серафиму. А мы в очередной раз, кстати, напомним, потому что у нас же всё православие было по сути министерством. Есть же Синод – министерство. Оно так и называлось уже на каком-то этапе по делам религии, которое управлялось по сути из Зимнего дворца, а вовсе никакое самоуправление. И патриарха не было. И только один раз Павел I сказал, да вы уж там сами себе выберите обер-прокурора. Обер-прокурор назывался глава вообще всей… всей православные церкви. А потом всё равно цари вмешивались. И Александр I норовил тоже в этом поучаствовать. И мы даже рассказывали, кого он назначал обер-прокурором…
В. Дымарский
―
Голицына.
М. Кузахметов
―
Кого попало. Да. Человека, который говорил, да какой я обер-прокурор, я люблю выпить, покутить. Ну, вот, шалун, и возьмёшься за ум. И что отвечает митрополит Серафим игуменье? Ты с ума сошла? Ты что? Дура? Да скорее нас всех выгонят отсюда, чем эту непростую женщину из монастыря. Здесь какое-то распоряжение было бы из Петербурга. Езжай обратно. Держи рот на замке. Не твоего ума дело. Ну, как тут вот не попал… не поползти слухам о том, что сидит там в монастыре под видом молчальницы, конечно же, Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, который в это же время там в Сибири. А может они ещё каким-то тайным шифром переписываются. Ну, и дальше…
В. Дымарский
―
С Федором Кузьмичом.
М. Кузхаметов
―
С Федором Кузьмичом. Да. Притворяясь там и перемигиваясь как-то. А шифры как будто бы даже какие-то остались. Ну, ее, конечно же, навещали митрополиты, причем целая плеяда митрополитов приезжали. Непонятно, как они с ней… Говорить-то не могли. Она ж молчит. Ну, записочки какие-то. Витиевато всегда ж можно как-то туманно ответить. Как вот мы приводили, мне очень нравится эта цитата: если по небесному, то я прах, а если по земному, то главнее всех вас тут. Ну, так вот как-то витиевато с ними общалась, а потом, если она перед ними исповедовалась, точно также на вопрос посторонних людей: «Так кто это?», а я храню тайну исповеди, обещал молчать. Например. Якобы к ней даже Николай I приезжал в 1848 году. Он же вообще лично ее должен был знать. Им-то было, о чем вспомнить и по-французски поговорить. Но тут уж… уж совсем всё. Это как-то недостоверно и сравнительно. Официально Елизавета Алексеевна…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… умерла… Чтобы рассказать, какой повод для всех этих легенд, раз мы про Веру Молчальницу. Загадка смерти своеобразная. Умер Александр I соответственно в Таганроге. Прошли все панихиды. Отправили забальзамированное тело в Петербург. А Елизавета Алексеевна осталась в Таганроге и прожила там ещё несколько месяцев. Якобы драма, трагедия. Хочу здесь жить ещё несколько месяцев вот в том месте, где умер мой супруг. Хочу побыть одна. Ничего мне от этого вашего Петербурга не надо. Тут, правда, в шоке, конечно, были придворные люди, которые вынуждены были там… фрейлины, ещё какие-то управители. Им-то что в этом Таганроге делать? Они там, не скрывая, писали письма родне. Это ужас! Мы здесь живем в этом Таганроге. В Петербурге кипит жизнь. Новое царствование началось. Там чины и ордена раздают. А я здесь с этой сошедшей с ума Елизаветой Алексеевной в Таганроге сижу на берегу Азовского моря, а она никуда не собирается. Она все-таки весной 1826 года…
В. Дымарский
―
Отправилась…
М. Кузахметов
―
Да, наконец-таки отдала необходимые распоряжения, чтобы, не спеша, поехать всё-таки, возвращаться в Петербург худо-бедно как-то там надо бы. Наверное, достали ее все остальные уже такими выразительными…
В. Дымарский
―
На похоронах мужа не присутствовала?
М. Кузахметов
―
Нет! Даже… Вот, кстати, тоже всё сходится. Что ж она не приехала там на все церемонии, которые в Петербурге уже? Ну, не сопровождала гроб с телом мужа. Потом панихиды, понятное дело, проходили уже и здесь в том числе и в Петербурге. А она не приехала. Нет, всё сходится, потому что она знала, что это не муж просто. Весной 826-го года она отправляется в Петербург и совершенно при загадочных обстоятельствах под Калугой, в городке Белёве, опять-таки ничего, никаких внятных свидетельств нет, вдруг умерла. Причем как? Вскрытие производилось. И даже есть документы, что она же… она-то явно была более болезненна, и сердце у неё было нездоровое. Но опять-таки всё туманные истории, потому что куда-то вдруг исчезла. Гроб что-то не вскрывают. Никому тело не показывают. Ну, и в дальнейшем всё сошлось, чтобы давать повод для всех этих инсинуаций. Ну, чтобы завершить всю эту историю, потому что пропала, а потом вдруг вот всплыла, а потом ещё до 60-х годов прожила, и никому ничего не говорила. Тут, конечно, у нас нет таких психологических свидетельств о её нраве и характере как про Александра I. Она была такая более замкнутая всё-таки женщина. На балах столько не скакала, по заграницам столько не моталась, и вообще не так уж любила все эти путешествия. Маловероятно. Тем более что тут ещё, конечно, всё меньше сходится. Но история для сериала прекрасная, яркая и интересная, запоминающаяся. Но здравый смысл подсказывает, что не выдержав всех свалившихся на неё несчастий… Ещё раз напомним, что недалеко в своих грехах и бедствиях Елизавета Алексеевна ушла от собственного родного мужа. Детей не оставила. Двоих детей родила, ну, она-то своих хотя бы родила детей, а Александр I от нее-то и не имел как будто бы, но они умерли во младенчестве ещё. Осталась одна по сути. Муж ее не любил. Потом, правда, она ему изменяла, но всё это закончилось всякими несчастьями, горькими разочарованиями. Ещё она на чужбине. Напомним, она же немка. Родни никакой там у неё особенно нет. Поэтому неудивительно. Да ещё и на сердце всегда жаловалась в отличие от Александра I. Чтоб она в 826-м году по пути в Москву весной умерла. Всё сходится.
В. Дымарский
―
Ну, хорошо. Давайте тогда перейдём к престолонаследию?
М. Кузахметов
―
Ну…
В. Дымарский
―
Тайный манифест.
М. Кузахметов
―
Я бы издалека все-таки, чтоб завершить…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… историю. Мы уже упоминали не раз, он тут вот как будто бы, как всегда, вдруг там какой-нибудь потомок является и говорит, а я там чудесно воскресший царевич Дмитрий, незаконнорожденный сын, потому что есть два человека, на которых всё-таки очень вот сходятся косвенные обстоятельства, что это дети Александра I. Наиболее известна Софья Нарышкина. Мы о ней уже упоминали. Была у него любовь. Была у него Мария Нарышкина. Очень он её любил и нравилась они ему. Много лет их отношения продолжались. И никто… И все знали, и никто не удивлялся. И родилась у неё дочь там, и всё сходится, что отцом её был Александр I. А родной муж Нарышкиной не признал эту дочь. Там, правда, он и других детей, которых она потом рожала… Ну, в чём драма-то? Потому, что она ещё ребенка родила, а Александр I точно знает, что от него не могла, потому что не было его в это время в Петербурге. Порочная женщина. Ну, любила там, наверное, Мария Нарышкина тоже вот быть звездой, быть в центре внимания. Может быть, там любила красивых мужчин там. Что тут такого в конце концов? Мужчинам можно, а ей нельзя. Ну, правда, вот дети. Про других её детей вроде бы так Александр I не переживал. А как мы уже упоминали, когда ему в 1824 году сказали, что Софья-то накануне свадьбы… А она много лет жила за границей, мы рассказывали. Тут вот как-то вдруг спешно, срочно, всё опять-таки сходится, срочно надо выдать ее замуж. Подобрали хорошего мужа, позаботились о хорошем приданом. Александр I принимает в этом деятельнейшее участие. Но вот привезли ее из Швейцарии в Петербург, она и так здоровьем не отличалась, и накануне свадьбы буквально, ужасная история – да? – там, умерла. И Александр I долго и горько рыдал там. В этот день должен был быть смотр войск, парад, а он там закрылся, плачет. Потом выходит. И те, которые знали, говорили, вот какой мужественный человек, вот нашел в себе силы парад не отменять, а на лице…
В. Дымарский
―
Боль.
М. Кузахметов
―
… боль. Да. Драма. Бледный весь такой. Ну, кто-то восхищается. Кто-то говорит, да какой все-таки бессердечный. Но тем не менее, ну, опять-таки другие косвенные свидетельства, потому что жених говорит, эх, знали бы вы, какая у меня невеста была. А потом опять на богатой женился. Поэтому вот какие бывают мужчины. И еще один человек, там, правда, совершенно отдельная, другая история. Некто Николай Лукаш, который родился еще в 1796 году от княгини Софии Мещерской, которая в то время ещё не была замужем за князем Мещерским, а была девицей. И вдруг вот такая семейная драма. Ни с того ни с сего молодая девушка рожает мальчика. Здорового мальчика родила, потому что вот Николай Лукаш прожил больше 70 лет, умер только в 1868 году. Но опять-таки никаких документальных свидетельств нет, так как он не умер при жизни Александра I, и никто не видел, чтоб он зарыдал. Тоже непонятно. А тогда он был еще совсем молод, когда… Ему самому было 19 лет, Александру I. Ну, мало ли где-то молодые встретились там. Молодая Софья. Согрешили. Родился мальчик. А она всю эту тайну тоже хранила до конца своих дней. А потом уже вышла за князя Мещерского, тот о детях заботился. Она родила еще несколько детей. И никто не обижал вот это Николая Лукаша, потому что, ну, худо-бедно всё-таки, ну, незаконнорожденный, но дворянин вроде бы как, потому что он стал генерал-лейтенантом в последствии, сделал карьеру, был губернатором Тифлисским. Ну, это вот такой единственный косвенный признак, потому что ещё несколько детей. Ну, там всё-таки более сомнительно. А здесь вот чтобы с наследниками с такими, ну, не можем не упомянуть…
В. Дымарский
―
… несколько детей у Александра?
М. Кузахметов
―
Ну, якобы там…
В. Дымарский
―
Ну, якобы там больше 10 человек.
М. Кузхаметов
―
Да. Чуть ли не 11.
В. Дымарский
―
Да. Да.
М. Кузахметов
―
Но по более ярким признакам не могло такого быть всё-таки. Я как раз ещё могу понять в 19 лет, когда он был молодой, беззаботный, или вот эта Софья Нарышкина, но впоследствии вот уже после всех его разочарований, когда он там уже увлёкся мистикой…
В. Дымарский
―
Ну, в любом случае это внебрачные дети, они не могли никак претендовать ни на что.
М. Кузахметов
―
Ну, о них можно было заботиться. Если бы они были действительно законнорожденные… Ну, как? После смерти Александра II как бы не злился Александр III на незаконнорожденных братьев и сестёр, сводных, – да? – но на них заботился, дворянство им потом дали. Ну, было всё очевидно. А тут тоже вот позаботились как… как минимум о Мещерском там, хотя и не признали его там своим каким-то Романовым. Ну, так вот умер Александр I без детей, без семьи, страшно одиноким, глубоко несчастным. Ну, так, чтобы какие-то общие итоги подвести. Если была у него дочь, то и последняя дочь умерла, от чего он рыдал. С наводнением справиться не мог. Несчастная судьба получается. Я так, чтобы психологические итоги, потому что всё-таки подводить итоги такие практические – это отдельная история. Умер глубоко несчастным человеком, у которого не получилось ничего. То есть если вот так откровенно говорить. с реформами не получилось. А ведь он храбрился, мы рассказывали подробно, как он созывал все эти комитеты, как писались всякие проекты. Наследников не оставил. Любимой женщиной не обзавёлся, которая была бы рядом. Нелюбимая жена вот как-то вынуждена там, как сестра скорее там уже, рядом с ним была. За границей столько бы он не заботился, как мы в очередной раз напомним, 1-й, кто предал – это был Людовик ХVIII Бурбон, который вообще всем был обязан, казалось бы, Александру I. Со Священным союзом ничего не получилось. Ну, там чтобы уж так всё не… не драматично, как патриоты там припоминают, государство-то приросло землицей-то при нем. Ну, как приросло? Если худо-бедно его матушка Екатерина II прибавила южно-русские земли, Новороссию, то это счастье для земледельцев, – да? – там действительно появились города, земли. Ну, я тут в очередной раз напомню, я не то, чтобы против кочевников, но всё-таки это две разные цивилизации. Кочевники были в принципе обречены на тех землях причерноморских. И когда эти земли перестали принадлежать Крымскому ханству, и там появились земледельцы, ну, стало лучше всё-таки. Ну, так вот. А что получилось у Александра I? Он пристыдил вроде бы как Бессарабию, но это ж Молдавия. Это отдельная земля. Какое сейчас к нам имеет отношение? Да ещё и не граничим. Там же ещё и Украина – тоже отдельная территория. Присоединил Польшу. Но это всё с такой драмой, с такой кровью. И через несколько лет буквально после смерти Александра I началось очередное, даже не первое, а очередное кровавое восстание в Польше. А он хоть им и Конституцию даровал, и 1-м наместником назначил, мы рассказывали, Зайончека. Ничего не получилось. Не… не смог он интегрировать. И в последствии там же его брат сидел наместником. А как вот сделаешь поляков верными подданными, если они столетиями жили в независимом государстве и хотели только независимости, а не какой-то непонятной запутанной автономии, пусть и с Конституцией. Ну, бомба замедленного действия. Это Аляску можно было бы превратить в окраину Российской империи, заселить её крестьянами. Там юг Аляски в принципе, ну, там посложнее, может быть, климат…
В. Дымарский
―
А не знали, как от Аляски отделаться.
М. Кузахметов
―
Не знали, как отделаться. Да. Ну, он ничего для этого не сделал, никаких туда поселенцев не отправлял, никакой программы заселения Аляски не придумал. Ну, это, кстати, это был реальный повод в конце концов там, ну, золотодобыча какая-то. Ну, там… Ну, я уж не говорю про китобойные промыслы. Ничего не сделал. А куда-то там с Польшей? Это надо поляка всех было убивать, депортировать там.
В. Дымарский
―
Ну…
М. Кузахметов
―
Иван Грозный, может, так и сделал бы. Но Александр I, к счастью, спасибо ему за это отдельное…
В. Дымарский
―
Да. Все-таки как бы ни развивались события в Отечественной войне, все-таки в истории, знаете как, события остаются именем того, кто в этот момент правил. И война 812-го года всё равно останется в послужном списке Александра, как бы… чтобы мы не говорили.
М. Кузахметов
―
Так вот. Вот главное достижение, что одолел таки супостата. И опять, ну, как угодно можно писать в современных учебниках, в патриотических, красивые праздники устраивать…
В. Дымарский
―
… патриотических.
М. Кузахметов
―
Но Александр-то I, но он-то знал, он-то не мог забыть, как он при Аустерлице в слезах бежал с поля сражения, как он отсиживался в Петербурге, пока горела Москва, что Наполеон не проиграл сражение непосредственно в России…
В. Дымарский
―
Слушайте, Сталин, знаете, тоже в 41-м году там рыдал на даче и так далее. И тоже был не в лучшей форме.
М. Кузахметов
―
И тоже войну спровоцировал.
В. Дымарский
―
И тоже войну… Да. Но дело даже не в этом. Да, но войну выиграли, и это все равно осталось как победа. И останется как победа. Да? Независимо от того, что испытывал в тот или иной момент правитель страны.
М. Кузахметов
―
Но Александр-то I хотел быть как Александр Македонский. Он-то хотел быть реальным победителем на поле сражения…
В. Дымарский
―
Все хотят быть.
М. Кузахметов
―
… триумфатором.
В. Дымарский
―
Все хотят быть.
М. Кузахметов
―
Но таким остался в памяти потомков совершенно закономерно Наполеон. И если Наполеон и проиграл, то один раз потому, что соперников было вдвое больше при Лейпциге. Два поражения – да? – таких… А второй раз Веллингтону, англичанам, грубо говоря, поиграл и подошедшему Блюхеру, пруссакам. Опять Александру I не повезло.
В. Дымарский
―
Ну, мы об этом говорили. А во французском языке Березина до сих пор тоже остается синонимом…
М. Кузахметов
―
А при Березине…
В. Дымарский
―
… трагедии, драмы…
М. Кузахметов
―
… не смогли Наполеона окружить и захватить в плен, хотя всё складывалось.
В. Дымарский
―
А драма… А французы считают это драмой.
М. Кузахметов
―
Ну, драма там своеобразная, что не так уж и холодно было, а то бы Березина просто замёрзла. И ничего не получилось и здесь у Александра I. Если б он какие-то распоряжения отдавал, назначил бы вменяемых командиров, так поймали бы Бонапартия. Вот! В цепях бы его привели бы там, показывали бы в Петербурге бы, гордились бы, что схватили узурпатора. Так ничего не получилось. Ещё потом 3 года ушло на войны. И ещё десятки тысяч русских солдат сложились свои жизни за что? За то, чтобы вместо Наполеона вернулся Людовик ХVIII бесполезный и тут же предал Александра I.
В. Дымарский
―
Ну…
М. Кузахметов
―
Поэтому Александр I всё это знал и не мог не понимать. Поэтому, ну, мы отдельно итоги правления так формализуем, всё-таки культура: Грибоедов, Пушкин, не можем не упомянуть. А я считаю, что умер он всё-таки глубоко несчастным да и сравнительно молодым.
В. Дымарский
―
Ну, вот так мы второй раз уже, по-моему, подвели итоги правления Александра I. На этот раз уже, наверное, окончательно. И переносимся уже в следующую программу, где будем уже говорить о пост-александровском периоде. Константин, Николай и всё, что с этим связано. Да? Это было «Всё так плюс». Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. И до встречи через неделю!