Венский конгресс. Итоги - Все так + - 2020-01-04
04.01.2020
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Всё так плюс». Мы продолжаем рассказ о династии Романовых, остановившись на деятельности Александра I. И, наверное, многие наши слушатели, я думаю, помнят, что остановились мы в том числе на Венском конгрессе, куда Александр I прибыл во главе огромной российской делегации. Чуть ли не год длится Венский конгресс. Пытаются договориться. До чего-то договорились благодаря тому, что Наполеон вновь предпринял попытку захватить власть. И остановились мы, по-моему, в прошлый раз на том, что по настоянию Александра I премьер-министром Франции при Людовике ХVIII назначен Дюк Ришелье, Арман Ришелье, тот самый, который создал Одессу и до сих пор…
Максим Кузахметов
―
Почитаем.
В. Дымарский
―
Почитаем и вспоминаем в этом славном южном украинском городе.
М. Кузахметов
―
Да, действительно повезло Ришелье и не только в Одессе, потому что вернувшись во Францию, где он не был четверть века, он становится там, невероятное дело, премьер-министром после вот столь долгого отсутствия. Ну, мы рассказывали в прошлый раз историю, связанную его… с его присутствием и участием в российской истории, в создании Одессы. И вот действительно кажется? что невероятно. Когда такое было, чтобы из Петербурга… Ну, не из Петербурга вообще-то, потому что Александр I в Петербурге уже давным-давно отсутствует, мельком там заезжал за два года и то, по-моему, не в Петербург, а в Царское село. Ну, неважно. По указанию из России, по указанию русского царя назначается французский премьер-министр. Когда такое было? Ну, вместо провинившегося Талейрана… Что не помешало, кстати, Талейрану подождать ещё 15 лет и в 1830 году уже в правление Луи-Филиппа вновь войти во французское правительство. Вот какие люди! Да? Какие хамелеоны! Но тут 815-й год. и Александр I говорит, вот прекрасный кандидат, француз, роялист, администратор выдающийся, наш человек. Забирайте. И Людовик ХVIII соглашается. Ну, чтоб закончить тему с этим Ришелье, всегда же детали – да? – украшают любое повествование. Там любопытная история, ну, я уже упоминал в прошлой передаче, он сравнительно рано умер – в 55 лет и не оставил потомства, хотя был женат. И тут такая невероятная… невероятный сюжет. Его вообще женили, когда ему было…
В. Дымарский
―
А что там было делить? Наследство какое-то?
М. Кузахметов
―
Ну, он был небедный человек.
В. Дымарский
―
Я понимаю.
М. Кузахметов
―
Там и титул перешел… Ну, были племянники там, слава богу, была родня.
В. Дымарский
―
Ну, чай не монарх. Да? Так что…
М. Кузахметов
―
Не монарх, но все-таки сколько беспокойства там про эти умирающие династии, про передачу там дальше титулов, если он громкий, чтоб не пропал. Его родственники, заботясь там вот а продолжении рода, просто переусердствовали, как, кстати, я думаю, с Александром I, так вот все торопили его женить там, и всё так неудачно сложилось, что не осталось у него наследников. И дочери, как мы уже говорили, судя по всему, не от него. И сына… А что-то он сам и не переживал в отличии от Наполеона, который с ума сходил. Там только в 40 лет у него сын родился. Законный сын. Да? Там и то не пригодился, правда. Выдали соответственно премьер-министра будущего Франции Ришелье, основателя фактически Одессы, в 15 лет замуж за 13-летнюю девочку, ну, герцогиню, всё. Девушка из хорошей семьи, казалось бы. Но тут как-то посмотрели друг на друга эти два подростка, свадебные торжества, всё как полагается, а вечером свадебное путешествие. Только Арман один уехал в свадебное путешествие поскорее от всего этого ужаса. Так ему, наверное, всё это было страшно. И полтора года где-то ездил, по Европе путешествовал. Герцог всё-таки. Через полтора года вернулся, – как это называется? – нанес жене визит. Теперь-то он уже постарше, теперь-то ему уж не 15, а почти 17 лет. Учтиво поздоровался и снова отправился в путешествие. И, в общем-то, так у него всю жизнь и продолжалось. То есть он в Одессе где-то, она во Франции. Как вот прекрасный эпизод из фильма «Тот самый Мюнхгаузен». После свадьбы мы отправились в свадебное путешествие: она – в Англию, я – в Турцию. Ну, примерно вот так вот всю жизнь Арман Ришелье со своей женой и жил. Они очень уважали друг друга, как все говорили, с почтением при встречах разговаривали, раскланивались, но не более того.
В. Дымарский
―
Да. Но дети от этого не рождаются.
М. Кузахметов
―
Потомство не оставили, в общем. Титул пришлось там более сложным путем передавать, чтоб не пропал. Так вот теперь-то… Ну, как мы уже тоже рассказали,, не получилось у Александра I поторговаться за то, кто будет новым французским королём вместо этого Людовика ХVIII, который его уже предал. Тут англичане оказались расторопными, как привезли его обратно в Париж, как посадили на трон, и уже ничего не поделать, можно только ходить, и где-то закатывая глаза…
В. Дымарский
―
После Ватерлоо они привезли.
М. Кузахметов
―
После Ватерлоо. Да. Прошу прощения. И это Александр I очень любил, и в задумчивости говорить, а может быть поменять нам этого Людовика ХVIII на герцога Беррийского, ну, чтобы как будто кто-то более сговорчивый был, но судя по тому, что в итоге так особенно-то ничего не получилось, не такой уж он ловкий и интриган был как Меттерних и Талейран, по которых мы рассказывали. Особенно в случае с Талейраном, который представлял интересных побеждённой державы и так представлял, что Александру I ещё пришлось защищать интересы Франции, чтоб у них лишнего не отобрали, и ещё, видите ли, чтоб контрибуция слишком тяжёлой на дружественный Париж не накладывали. Это невероятно. Можно было выторговывать всё, что угодно. На какие-то репарации, может быть, бюджет пошатнувшийся подправить. Ничего подобного. Нам же хотя бы Англия платила, пока война шла. Бешеные деньги вообще оплатила. По миллиону за то, чтоб мы участвовали в войне с Наполеоном. А теперь где деньги взять с этих нищих, разоренных крестьян? Так Александр I еще, пытаясь угодить всем… У него в принципе никаких претензий к Франции нет. Нет, нет. Пусть вот вечный мир. Вот всё, о чём я мечтаю. Ну, тут, конечно, Александр I превзошел, по-моему, сам себя, желая вот всем угодить, всем понравится. Ну, вот тут мы уже на всякий случай напомним, что еще до битвы при Ватерлоо они успели подписать все важные документы, и там зафиксировали вопрос, в котором Александр I, по-моему, это единственный вопрос, в котором он занял вот такую жесткую позицию – это Польша.
В. Дымарский
―
Польша, конечно.
М. Кузахметов
―
Вот тут вот почему-то вот ему было очень важно эту бомбу замедленного действия…
В. Дымарский
―
Я Вам хочу сказать…
М. Кузахметов
―
… вернуть в Российскую империю.
В. Дымарский
―
Максим, ну, это до сих… Ну, как мы видим, это до сегодняшних дней Польша не даёт покоя российским правителям.
М. Кузахметов
―
Да. А то… то нам поддельного…
В. Дымарский
―
То нам…
М. Кузахметов
―
… самозванца пришлют…
В. Дымарский
―
Одних разделов сколько было?
М. Кузахметов
―
Да это всё драма никак не пригодилась. Вот я еще раз повторю, все это было и так… И сейчас в ХХ… в XXI веке очевидно, что эпоха империи закончилась, но на том этапе, уже имея за спиной кровопролитные штурмы Варшавы, восстание Костюшко, ну, можно было сделать какой-то вывод. Ну, можно было сделать какое-то государство, – ну, как там? – вассально зависимое. А Александр I нет вот… нет, прямое включение вот к нам в Российскую империю, и меня польским царем. Царство польское. И не какого-то там человека назначить, а я должен быть… вот присоединить ко всем своим титулам царь астраханский, царь казанский… У нас, кстати, была…
В. Дымарский
―
А Польша была привязана жесте, чем Финляндия, да?
М. Кузахметов
―
Ну, Конституцию даровал, но пожё… пожестче, потому что там княжество Финляндское, а тут царство. Ну, в этих…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… словах, но жестче. Жестче. Более сурово. А всех польских восстаний и еще более сурово. Тут замкнутый круг соответственно. Не дали полякам свободы, ну, неизбежное восстание. Тогда его будет жёстко подавляют, больше их притесняют, новое восстание. Ну, и там драма. Но на всякий случай там вступимся за Александра I только в каком плане? Что не вся Польша, но территория, которая была населена поляками, чтобы так было понятно, – да? – не вся она вошла в состав России. А России кроме Варшавы досталась самая бедная… Это всё… вся восточная Польша. А вся жирная и богатая Польша, Силезия, например, или северный… Ну, то, что сейчас входит в состав Польши или северные ее владения, там это Пруссии всё досталось у берегов Балтийского моря. Так вот. Но тут вот с Польшей какую-то он потрясающе твердую позицию занял Александр I, потому что, например, Англия была против. Надо напомнить, кстати, прямо ещё Венский конгресс не завершился, а интересы Англии представлял герцог Веллингтон. Он немедленно отправился к армии, разгромил Наполеона и не вернулся уже ко всем этим переговорам, потому что вместо него прибыл глава английской дипломатии Роберт Каслри, если не ошибаюсь. И тут вот люди, которые пишут целые книги: Англия против России, тайны английской дипломатии и всё такое, вот у них это, конечно, злодей номер 1. Он 10 лет, Каслри, возглавлял английскую дипломатию. И действительно он был там не то, чтобы принципиальным врагом России, но вот ему там приписывают слова, что я вот не допущу, чтобы какой-то калмыцкий князь там перевернул всю Европы. Это он про кого? Про царя царей, про Александра I так говорит. Калмыцким князем его уничижительно называет. А с другой стороны вот я… А я поясню, что почему мы не можем Англию упрекать… Англию упрекать. А Англия потому что не претендовала на то, чтоб им там тоже что-нибудь в Европе выделили и очень уверенно себя чувствовала как владычица морей, и экономика была сильнейшая в Европе. Поэтому, ну, почему бы не дик… ну, не то, чтобы диктовать, а требовать, чтобы с их условиями считались, тем более точно так же в Лондоне должны были быть уверены, что а Александр I должен быть нам благодарен. Кто его содержал? Кто его кормил, поил? Кто ему выделял по миллиону фунтов? Как бы он там с Наполеоном сражался без этих денег? Вот этот человек соответственно, прибывший в Вену как вот… Ну, я уж не буду повторять все эти конспирологические версии, это он-то нам всё и испортил. Как бы он там… Ну, он 10 лет действительно возглавлял упрямо эту линию в английской дипломатии. Но я считаю, не особо это злодейство. Даже поясню. Например, от чего больше всего страдал Роберт Каслри? Не потому, что его Александр I недолюбил, а потому, что в Англии на него такие злые карикатуры рисовали, и ничего не поделать, потому что в Англии в начале ХIХ века было неслыханная свобода слова. Ну, вот короля там они, может, как-то лишний раз не рисовали зло, а министров – пожалуйста. И уж министр иностранных дел… дай только повод. И ничего не поделать. Не запретишь, не задушишь прессу. До сих пор об этом вот толком-то и не мечтаем. В общем, в итоге глава английской дипломатии покончил с собой, как написал там в предсмертных записках, газетчики затравили своими карикатурами. Когда вот у нас газетчики такие карикатуры нарисуют, чтобы глава российской дипломатии не выдержал, там в отставку ушел?Ну, так вот вопрос с Польшей тем не менее Александр I, даже не смотря на то, что Англия противилась все-таки худо-бедно продавил. Хотя на каком-то этапе, когда вот все эти интриги, все они там конфликтуют якобы, якобы вызывал чуть ли не Меттерниха на дуэль, потому что Меттерних там плел свои интриги, хотел поссорить русского короля… русского царя с прусским королем. Ну, я, правда, не очень верю, как там Александр I… Какая дуэль? Тем более Меттерних ему не ровня. Александр I близорукий. Как он там на дуэли собирался стреляться? Или как он собирался там на саблях? Ну, дуэль, в общем, не состоялась. А Конституцию Польше… Оказалось. То есть фактически, ну, не то, чтобы там это свободная страна, но ограниченное самодержавие в рамках вот Российской империи. И тут вот надо как-то это пояснить. Люди многие не понимали. Ладно, там с Финляндией надо было срочно принимать решение якобы накануне войны с Наполеоном, чтоб не оставлять в Финляндии там эту тлеющую бочку, пусть у них будет свое представительство. Да и проще. Да и на бюджет не надо соответственно сажать. Им-то виднее у себя в Финляндии. Тем более что, кстати, напомним, тогда весь парламент финский – это шведские дворяне, и всё на шведском языке. Тоже такая странная история. Так вот защитники Александра I уверяют, что он так проводил эксперимент. Вот давайте мы вот в нашей империи в одной части введем Конституцию и посмотрим, что из этого получится. Ну, и как вот, забегая вперёд, мы знаем, эти неблагодарные поляки, вот им и Конституцию, и всё им сделали, и герцогство Варшавское… То есть не герцогство, а царство польское. То есть… А они новое восстание…
В. Дымарский
―
А они не…
М. Кузахметов
―
… кровожадное, и нашего… и брата нашего Александра I, ну, там это уже, правда, после смерти Александра I произошло, там был его брат Константин наместником, неблагодарные, там с трудом он ноги унес. Ну, какая Конституция? Всё, конечно. Ну, это, правда, уже Николай I принимал решение. Ну, видно, неудачный получился эксперимент. Все неблагодарные. Жесткое управление. Концлагерь сделаем из этого царства польского, чтоб знали своё место, кто в доме хозяин. Но на том этапе там просто невероятные поступки Александр I совершил. Там тоже не могу не упомянуть этот эпизод, потому что первым наместником Польши был не Великий князь Константин, не брат Александра I и, кстати, наследник престола, потому что у Александра I детей-то нет.
В. Дымарский
―
Наследник престола. Да.
М. Кузахметов
―
Никто ж еще не знал, как там всё обернётся. Есть же младший брат. Соответственно всё… Ну, женщинам там Павел I фактически…
В. Дымарский
―
И Константину-то тоже Польша помешала.
М. Кузахметов
―
Да ещё как помешала! Ну, потом расскажем.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Так вот, а 1-м наместником Польши был некто Юзеф Зайончек. Все были уверены, что будет Чарторыйский, ближайший друг Александра I. Мы уже не раз упоминали, такая странная история, что сын его дочери, которая, правда, рано умерла, Александра I, ну, любовник жены Александра I, мы уже упоминали. И всё равно они друзья. И всё равно в Вену с собой берёт Чарторыйского Александр I. И вот они такие приятели. Ну, его-то, наверное, и назначат наместником. Нет, он назначает человека, который в первый раз участвовал в войне против России, когда Александр I еще не родился. Мы рассказывали там в повествовании о Екатерине II про Барскую конфедерацию, когда там поляки пытались использовать в своих интересах Турцию. Не будем сейчас погружаться в подробности. Так вот, в общем, ещё тогда молодой Юзеф Зайончек воевал против России и потом участвовал… Ну, это соответственно 1774 год. А потом его открыто называли просто польском якобинцем, потому что в 1791 году он уже вдохновленный примером Франции, да что же это нашу Польшу там делят… Это еще до 4-го… до 3 даже раздела. Новое восстание. Сторонник польской Конституции. Снова против России. Участник… Активный участник, мы тоже рассказывали, восстания Костюшко, утопленного в крови в 1794 году, но это ещё при Екатерине II. И снова не угомонится, потому что он с конца уже XVIII века в армии Наполеона. Всё обиженный. И соответственно он как только вот появилась возможность, он снова против России… Он там генерал в армии Наполеона. И пострадавший во время войны 812-го года каким неожиданным образом? Он вовремя переправы через Березину ноги лишился. То есть вот такой как боевой генерал безусловно заслуженный человек. Но всё, что он до этого делал, воевал против России. Но он в плен попал соответственно при Березине в русский. И вот такого человека Александр I неожиданно, ну, просто невероятно, он еще и успел присвоить ему чин генерала от инфантерии, ну, высший практически чин, потому что дальше только фельдмаршал, и назначает наместником Польши. Вот вам, поляки неблагодарные, вот как я за мир и дружбу. Но тут, правда, если он…
В. Дымарский
―
И за либерализм.
М. Кузахметов
―
… какую-то карту, то получилось так, что поляки посчитали этого Зайончека предателем по сути, потому что он должен был отказаться. Я боролся за независимость Польши. Я не чей-то наместник. Мне… Меня никто не может назначать. Я с рождения свободолюбивый поляк, а не чей-то там представитель. Но тут уже тоже возрастной пожилой Зайончек, и как бы он не храбрился, но вот…
В. Дымарский
―
А пост принял.
М. Кузахметов
―
А пост принял. Да. Александр I еще, чтобы добить всю эту историю, дарует ему титул князя, но уже там чуть позже в 818-м году. Ну, в общем, да, тут вот – как у нас это называется? – испортил себе соответственно некролог, как у нас называется. Да.
В. Дымарский
―
Да, некролог.
М. Кузахметов
―
Хотя я не вижу какого-то особенного преступления со стороны Зайончека. Ну, в общем, все равно не пригодилось. Все равно поляки восстали. А все равно и это назначение и Александру I не пригодилось, и Зайончеку некролог соответственно испортило, и Польшу не уберегло от нового восстания. Ну, как бы то ни было, всё, вот это Александр I закрепил за Россией царство польское. И тоже там дальше поступки его, ну, уникальны вот. С непониманием современники из России относились к такому потрясающему либерализму. Ну, например, почему? Потому, что Александр I вдруг милостиво разрешает перенести прах еще одного борца с Россией, последовательного, принципиального – Юзефа Понятовского, последнего маршала Франции. Ну, вот он после назначения погиб в Битве народов соответственно, человек, который годами в армии Наполеона возглавлял крупнейший контингент. В армии Наполеона это были поляки, мечтавшие о своей независимости. И вот этот человек, погибший соответственно в Саксонии. И вот Александр I разрешает. А! Да, конечно. Да, возвращайте его прах. Да торжественные похороны хотите? Пожалуйста. Так он ещё и Барклая-де-Толли заставляют участвовать в торжественных похоронах человека, против которого Барклай-де-Толли сражался. А потом ещё и памятник разрешил этому Понятовскому установить. Но и это ещё не всё, как говорят в рекламе, потому что потом Александр I разрешает полякам перезахоронить прах Тадеуша Костюшко, он умер в Швейцарии, снова в Польше. Да, пожалуйста. Это ж ваш герой. Он же сколько воевал-то против России? Ну, правда, мы рассказывали, Тадеуш Костюшко потом как честный человек под честное слово жил в Петербурге. Ну, там Павел I тогда пытался его на свою сторону склонить. Но вот Тадеуш Костюшко… Ему, правда, и деньги дали после всех конфискаций. Но деньги вернул Павлу I. Вот он был более принципиальный. Не знаем, принял ли он был пост наместника. Ну, в общем, Александр I разрешил прах и этого человека, и борца с царским режим всё равно в Польшу вернуть и всяческие памятники ему… Ну, не памятники там. Ну, почести воздавать. Заранее скажем, не пригодилось всё равно. Не стала Польша вот такой вот провинцией, не стала какой-то вот губернии с верноподданными в составе Российской империи. И сумели поляки сохранить свое сводо… свободолюбие. И Польша сейчас одна из крупнейших, кстати… Там, правда, все эти переделы уже за счет Германии происходили. Но неважно. Независимая Польша существует. Дальше вот возвращаюсь к истории все-таки Александр I, я уже упоминал про его специфическую историю обещаний. Вот это… Желая всем понравится, Александр I сам себя загнал на каком-то этапе в тупик и в ловушку, потому что то ли не запоминал он, то ли думал, как-то само собой обойдется. Ну, как вот мы рассказывали историю с Мюратом, вроде бы ему и обещали Неаполитанское королевство, а вроде бы Бурбонам надо вернуть. Но там Мюрат в конце концов выступил против Австрии и избавил всех от этих проблем. А тут вот так вот буквально не получается, потому что Александр I… Там это вопрос Саксонии, в общем…
В. Дымарский
―
Ну, давайте так договоримся по поводу… Мы уже отметили, что он всем всё обещает, что конкретно помимо…
М. Кузахметов
―
А слово сдержать не так-то просто.
В. Дымарский
―
Да, да, да. Что такое Саксония, почему не удалось сдержать слово и другие обещания, после небольшого перерыва на новости.**********
В. Дымарский
―
Итак, обещания Александра I. Всё почему-то мне хочется сказать, Александр II. Почему-то я куда-то вперед бегу.
М. Кузахметов
―
Доберемся.
В. Дымарский
―
Да, доберемся, конечно. Мы доберемся, потому что мы рассказываем о династии Романовых, и Александр II на равных правах с Александром I входит в эту династию. Так что еще все…
М. Кузахметов
―
И Александр III.
В. Дымарский
―
Да. Так что ещё всё впереди. Александр I, Венский конгресс. Всем всё обещает. Там как с Саксонией-то всё разрешилось? Он же сразу двоим обещал.
М. Кузахметов
―
Ну, он обещал только своему другу прусскому королю, но просто с другими не договорился, не согласовал этот вопрос. Это просто любопытный эпизод, – да, – чтоб… Из-за этой проклятой Саксонии чуть новая война не началась. Ведь после этого… После того, как не смогли по-хорошему договориться, Франция, Англия и Австрия тайно объединились и уже готовы были начать войну против Русси… России и Пруссии. А всё из-за какой-то Саксонии. А всё почему? Потому, что как говорил Александр I, ведь саксонский король предал нас, был союзником Наполеона, надо его проучить, отобрать у него Саксонию и отдать прусскому королю. А на вопрос Талейрана: а почему ему-то? Почему не нового короля, ну, хотя бы. «А я обещал», - говорит Александра I, глазом не моргнув. Ну, он-то подразумевает, что я царь царей. Я… Моё слово – закон. А Талейран, видите ли, упрямится. И не просто упрямится, а ещё и припоминает коварно Александру I, правда, полунамеками такими, ну, мало ли кто, чего обещал, мало ли кто когда вынужден был, что обещать, а потом слово своё и вроде как не исполнял. И это к горечи, и обиде, и досаде Александра I. О чём идёт речь? О том, что он… Мало ли что он Наполеону обещал. Тильзитский мир. А потом от своих слов отказался. И Александру I, ну, вот всё это горько, неприятно. Ну, мы там, правда, рассказывали, как он там потенциально, может быть, мстил Талейрану, когда задружился с его любовницей. Да? Там которая оказывается, как мы рассказывали…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… ещё и бывшая жена Багратиона. Ну, там отдельная история с этими двумя звездами Венского конгресса, с двумя красавицами. Так вот спас ситуацию, как мы уже рассказывали, Наполеон, потому что по Саксонии был любопытный компромисс принят, что всё-таки… Надо было срочно – да? – решать как-то и договариваться, чтобы и саксонского короля оставить, потому что он законный. Он там правил, и его предки правили. Нельзя так. Это наполеоновщина всё какая-то получается. А надо, чтоб был закон и порядок, и стабильность. Если кто-то сидел вот с рождения королем, пусть так и сидит. Неважно, что там развития никакого нет, бедствия, произвол. Потому, что так было всегда. И компромисс такой: отобрать у Саксонии примерно всё-таки две пятых и вот Пруссии отдать. А остальное саксонскому королю. И саксонское королевство так или иначе оставить. Там вообще, ну, я боюсь погружаться в детали, там была такая любопытная цепочка разных компромиссов, как они искали компенсации. У кого-то что-то выкупить. Кому-то чего-то перерезать, переделить. Кому-то чего-то передать. И всё это… Никакого плебисцита, никаких там… Никто народ не спрашивает. И ничего. Всё как-то меняли люди подданных. Ну, ладно, если это в условиях Германии одного немецкого князя на другого немецкого князя. А вот в случае с Польшей… Ещё раз повторюсь, бомба замедленного действия. Это, конечно, была бессмысленная… Эта дележка стратегическая ошибка. Никак нам не пригодилась. Только врагов себе плодили, и десятки тысяч жертв на будущее снова.
В. Дымарский
―
Ну, да, но Польша долго…
М. Кузахметов
―
Бессмысленно.
В. Дымарский
―
… долго все-таки входила в Российскую империю. Все-таки была частью Российской…
М. Кузахметов
―
Была.
В. Дымарский
―
… империи.
М. Кузахметов
―
А был ещё один провинившийся король, кроме саксонского короля. Король Дании, который тоже был…
В. Дымарский
―
У которого отобрали Норвегию.
М. Кузахметов
―
Да. Который был союзником Наполеона. Но мы тут сразу напомним, мы тоже рассказывали. Вступимся. Просто на каком-то этапе англичане занервничали, как бы датский флот не достался французам, приплыли к Копенгагену, устроили бомбардировку, флот сожгли, Копенгаген грозились сжечь и фактически превратили датского короля в вынужденного союзника Наполеон. Что еще делать, если на тебя нападают злодеи? Эта история напоминает вот и наши недавние события, полемику вот последних месяцев. Зачем надо было нападать Сталину на Финляндию и плодить себе врагов? Все это… Вся эта жуткая история отодвинуть границы никак не спасла в итоге Ленинград от блокады. Ну, и здесь вот бомбардировка Копенгагена только фактически толкнула датского короля Фредерика в объятия Наполеона. Ну, ладно. Это там история как будто бы прошлая. А теперь надо его проучить. Зачем он с Наполеоном дружил? А за это было обещано… Опять-таки такая любопытная история. Тут уже не только Александр I. А за это было обещано шведскому королю, который французский маршал Бернадот, ну, ещё он не король, он там королем станет попозже…
В. Дымарский
―
Отобрать у Дании, передать Швеции Норвегию.
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
Правильно?
М. Кузахметов
―
А Норвегию надо еще завоевать. А норвежцы не согласны. Вот мы на это на всё там… Тоже отдельная история. Это вот… И всё это отвлекает ещё шведского короля. Он, кстати, из-за этого в том числе и не мог присутствовать на конгрессе в Вене, потому что, ну, он это рассматривал тоже не просто ещё как за моё участие в войне против моего благодетеля Наполеона, который, кстати, мне когда-то разрешил стать наследником шведского престола, а ещё и за то, что у нас Александр I отобрал Финляндию. Тогда дайте нам что-то взамен – Норвегию.
В. Дымарский
―
Что-то взамен. Да.
М. Кузахметов
―
Да. А норвежцы не согласны. И там любопытная история. Там была коротенькая война. Блестящий маршал, блестящий полководец, сильная шведская армия, несмотря на попытки героического сопротивления, норвежцы быстро проиграли и не стали устраивать партизанскую войну, а быстро выторговали для себя Конституцию, самоуправление личную унию. И в итоге заложили механизм, по которому… Вот прекрасные исторические примеры в Европе, когда цивилизованные люди умеют договариваться. Правда, прошло еще достаточно много времени, но в начале XX века тихо и мирно Польша и Норвегия разошлись и стали два отдельных государства со своей старинной историей, правда, местного самоуправления. Надеюсь, и мы доживём, чтобы так всё тихо, мирно и в нашем отечестве происходило без кровопролитных войн и без удержания частей империи, которые в этой империи находиться не хотят. Так вот это всё мы… Ещё любопытно тем, что для Швеции вот это война против Норвегии стала последней. С тех пор вот действительно Швеция ни с кем не воевала. Процветающие богатые территории. И Норвегия не бедна. И вовсе не обязательно что-то у кого-то отбирать, чтобы жить лучше и веселее. А мы вот до сих пор в ХХI веке, а всё еще что-то у кого-то отобрать, а то это нам, видите ли, не жизнь. Ни пенсии, ни хорошая медицина. Уж простите за эти аналогии. А мы возвращаемся к датскому королю, у которого надо…
В. Дымарский
―
У которого всё…
М. Кузахметов
―
… что-то отобрать за его провинности. Но там тоже всё любопытно. Датский король приехал. Фредерик VI. А он либерал. Он у себя провёл такие реформы, не слыханные, которые даже другим либералам прусским не снились. Никакого крепостного права. Остатки его ликвидировал. Свободная пресса. Ходит попроще. Ни в каких-то там пурпурах, мантиях, золотых коронах, а в таком вот обычном костюме. Но переживает, конечно, потому что мало чего там у Дании ещё отберут. А был заранее тоже свой компромисс. Там такая цепочка… Я уже боюсь, там сейчас наших радиослушателей утомить. Как вот все этот компромисс, пытаясь договориться, что компенсацию соответственно за то, что у шведов отбираются Финляндию, им еще было обещано… кроме Норвегии шведы должны были отдать северные территории Германии. Так называемая Шведская Померания, которая, как странно, шведской короне продолжала принадлежать. И отдать их в компенсацию датскому королю за утраченную Норвегию. Но как-то так получилось, что во время всех этих войн их заняли прусские гарнизоны, и уже не так просто… Надо как-то переговариваться опять. Как же теперь уже? Уже там наши люди. Это опять-таки немецкие города. А что это мы будем датчанам отдавать? И тоже такой любопытный компромисс: а давайте мы отдадим датскому королю, ну, чтоб ему не совсем обидно было, герцогство Лауэнбург, тем более оно примыкает. Ну, и там вся эта… Вот в нашей истории… Чем всё это любопытно, история с Данией и многим на слух знакомое слово Шлезвиг-Голштиния. Это вот территория, которая на границе Дании и Швеции. Чья она? В разные периоды времени мало ли кому принадлежала. И, казалось бы, должны биться насмерть. Но слава богу, там если кому-то из наших радиослушателей доведется там побывать, не всякий поймет, что пересек эту границу и оказался…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… в другой державе да ещё и с другой валютой. Кстати, в Дании-то там нет зоны Евро. Дай-то бог, чтоб и нам дожить и пересекать границу не через унизительный паспортный контроль, а если едешь в Европу, если мы европейцы, конечно, то вот так вот и не заметил. Просто надписи на других языках там вдруг стали. И всё. В общем, это был, наверное, такой последний провинившийся, потому что со всеми остальными… Ну, еще раз напомню, тихо, мирно удалось договориться в основном потому, что Наполеон сбежал, и пришлось срочно передоговориться. Ещё до Ватерлоо основные документы там подписали. Но тут тоже любопытный эпизод, я уже там чтобы с датским королём закончить, про лицемерие Александра I, про которое вообще-то проницательные люди иллюзий никаких не питали. И когда Александр I расставался с королём, он же тоже… Он же хотел всем нравится, чтобы все его любили. И вот он говорит датскому королю, вы увозите с собой наши сердца. Вот… Вот какой вот светлый человек! Добрый. А ему датский король говорит, ну, может сердца-то, конечно, и увожу, но ни одной души, ну, имея в виду, что лицемеры тут все, невозможно тут с кем-то… ни одного искреннего человека среди вас я тут не увидел, кто бы вот… Один другого там все… Вор у вора шапку украл. Ну, так вот. Но тем не менее опять-таки ещё раз вот, чтобы вступиться за Александра I, мы уже говорили, в Польше Конституция, в Финляндии Конституция, во Франции Конституцию навязал. И удивительным образом он как будто бы искренне уверял там всяких германских князей… Ну, напомним еще раз, что там же не только королевство Бавария, королевство Вюртемберг, королевство Саксония, а ещё множество независимых княжеств, городов. И всем им настоятельно советует, владетельным соответственно князьям и королям, Александр I… Вам бы, говорят, Конституцию. Меньше проблем будет. Это же… Это же хорошо. Нет поводов для будущих революций. Тут он всё понимал удивительным образом. Но как-то на Россию, правда, вся эта история никак не распространялась. Ну, правда, тут его недруги, Александра I, очень любопытное находят этому объяснение, в том числе, кстати, избирательно, где Конституция, а где нет. Почему? Да потому, что Россия была удивительно тесным образом связана с Германией как? Все жены, в том числе Александра I, и всякая родня, она же оттуда. Это же все так или иначе… все эти династические союзы, династические браки. И у всех соответственно последующих правителей Романовых все жёны были немецкими принцессами. Поэтому нам надо было как-то о них заботиться. И чтобы у них не было гражданской войны и конфликтов, пусть там Конституция у них заодно соответственно будут. Это, правда, не спасало Европу от революций, но вроде бы все-таки не до такой степени крово… кровожадные они все были.И еще один любопытный эпизод, о котором вот хотелось бы упомянуть непременно. Приехал представитель Швейцарии. И тогда вот все признали Швейцарию наконец-то как вот такое отдельное, самостоятельное государство. Ведь для монархов это было что-то такое… Это была странная история. Вот у нас у всех тут наследственные соответственно владения. Ну, где-то, может быть, как в Англии там есть сильный парламент. А тут короля-то нет в Швейцарии. Когда-то в Средневековье все эти швейцарские крестьяне, горцы – да? – диковатые как-то странно между собой договорились и без короля живут. Как такое может быть? И фактически только вот на Венском конгрессе Швейцария была признана самостоятельным государством. Странно, что без короля. Ну, что ж поделать? Какой уникальный пример. И Александр I согласился, что не надо там никакого короля. А в том числе почему? Кто представлял Швейцарию? Невероятная история. Это же человек, о котором мы когда-то рассказывали. Лагарп. Это… Фредерик Лагарп – это учитель Александра I, которого когда-то его матушка, матушка Александра I, выписала из Швейцарии преподаватель, но не только Александру, но ещё и Константину науки, языки в Петербург. Много лет Лагарп проводил соответственно… провёл в Петербурге, потом вернулся в родную Швейцарию. И когда вот начался Венский конгресс он-то швейцарцами и был направлен. Ну, там… Мы там знаем, главным человеком твой бывший ученик. Ты уж, наверное, как-то найдёшь с ним общий язык, чтоб нас там как-то не обидели, признали наш суверенитет, нейтралитет там вечный. Кстати, вот тоже Швейцария – прекрасный пример. Не надо воевать, сражаться. Там, правда, Наполеон вмешивался, мы же рассказывали, устраивал Гельветическую республику. А мы повествование свое ведем из отеля «Гельвеция». Ну, старинное название Швейцарии еще с латинских времен…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Со времен Юлия Цезаря. Так вот. И как рассказывают там очевидцы, ну, опять-таки Александр I, он же вот там со слезами на глазах… Мой бывший учитель, как я счастлив видеть. А тот скромно себя держит. И вот вся эта знать тоже вот с умилением смотрит, как вот Александр I чуть не в ножки кланяется простому скромному швейцарцу, своему бывшему учителю. Спасибо, что вот выучил меня разным наукам, и в том числе и французскому языку. Да что вы? Мы Швейцарию никогда не обидим. Ну, вот только о родном отечестве Александр I непонятно, как всем этим заботился. Ни тебе Конституции, ни тебе послаблений каких-то по недоимкам. Да и вообще царя нет. Кто там будет решать, если в сенате никого не застать. Вот так вот и решались дела в судах годами…
В. Дымарский
―
Слушайте, но конгресс…
М. Кузахметов
―
… десятилетиями.
В. Дымарский
―
Конгресс – это ведь не только там дележка земель. Да? Там еще… Что там еще? Французам – Сицилия. Да?
М. Кузахметов
―
Англичанам – Мальту, например.
В. Дымарский
―
Англичанам – Мальту. Да.
М. Кузахметов
―
Ну, вот да, если так считать, что всё-таки англичане там чего-то выиграли. Но формально, в общем, подписали как будто бы, как я уже говорил, до битвы при Ватерлоо 9 июня, хотя там многие ещё остались скользкие моменты, которые приходилось дальше дорешать, там как-то доделывать. Ну, чтобы подвести какой-то краткий итог, – да? – чем всё… О чем все-таки договорились?
В. Дымарский
―
А Священный союз?
М. Кузахметов
―
Вот. Сейчас доберёмся. Ну, сейчас вот повторим так.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Значит, России – Польша, Пруссии – всё-таки часть Саксонии, шведская Померания, Австрии – фактически почти вся Италия, хотя там австрийцы были похитрее, там как будто бы сохранялась где-то видимость независимых королевств, но фактически это было под присмотром, под контролем. Вот Александр I так с Польшей, кстати, не сделал. Англии, например, досталась Мальта, Ионические острова. Голландии… К Голландии зачем-то присоединили Бельгию. Ненадолго тоже. Там, правда, не обошлось как у шведов и норвежцев без крови, но короткая была сравнительно революция. Всего через 15 лет и стала Бельгия независимым, отдельным королевством с королем, правда. Не республикой. И вернулись на свои троны благополучно люди, которые годами находились из-за Наполеона в изгнании. Ну, как мы уже сказали, во Францию вернулись… Почти все Бурбоны, кстати. Во Францию они вернулись, в Испанию, в Неаполь, в Пьемонт, в Тоскану вернулись законные, как считалось, правители. Не… Не уверен, что всё это подданным было. Но зато стабильность, законность. Это же династии. Это же всё им. Правда, Александр I там на всех был обижен из-за всех вот этих недоразумений, как мы уже рассказывали, из-за того, что не давали ему с такой легкостью присоединить Польшу, из-за того, что упрямились по поводу Саксонии. И вот то, что вы уже упомянули, и задумал он придумать вообще свой собственный союз, который – да, – и получил такое название «Священный союз». Что это такое? Почему я должен с каким-то там Талейраном там о чём-то договориться? Но Александр I, наверное, был уверен, что сейчас они вот будут на меня смотреть, вот раскрыв рот, как… как привык у себя соответственно в родном Петербурге. Да? Там приходишь в сенат, а все сразу тебе заранее кланяются, и если там и обсуждают, как мы рассказывали про Екатерину II, то только вот каким титулом даровать. Вот всё, что они могут… Ты им говоришь, вы предложите там какую-нибудь инициативу, а у нас инициатива, чтобы вот наивеличайший. Вот что мы придумали. А больше ничего. Всё остальное хорошо. Так вот он и тогда… Вот и зародилась у него эта идея, он чуть позже ее реализовал, Священный союз, чтобы вообще без всяких этих послов, а только вот заслуженные соответственно императоры. Такая тоже странная история. Уже много стало императором. Император же как будто один должен быть, а тут и российский император, император почему-то в Австро-Венгрии. И каждый считает себя, ну, почему императором? От Рима соответственно. Только мы от Византии, которая тоже Рим. Австрийский император от того самого итальянского Рима. Ну, Наполеон тоже себя императором провозгласил, но ненадолго. Тут Людовик ХVIII согласился быть всего-навсего королем. Так вот. Но тут мне кажется, Александр I с этим Священным союзом уже, не побоюсь такого слова, помешался немножко, потому что… или множко. Там сложно найти уже какую-то понятную логику во всех этих его решениях, потому что там же, ну, какая-то пустая декларация. Это ж не какие-то вот серьёзные договоренностям, ну, там свободные границы там или там экономический союз, или беспошлинная торговля. А там просто…
В. Дымарский
―
Будем дружить.
М. Кузахметов
―
Ну, как-то… Да даже не просто будем дружить. Мне нравится просто цитата, что это не какой-то международный трактат, а какая-то такая очень любопытная декларация, в которой присутствуют какие вот, например, слова? Божьим проведением излияло благодеяния, например. Или там высшие истины, внушаемые вечным законом Бога-спасителя. Это всё вот Священный союз. Вот его подписывают соответственно монархи. Но по сути да, будем всегда дружить и всегда помогать. Но опять-таки конкретики ноль. Вот хорошо. Вот помогать…
В. Дымарский
―
Волей и волей.
М. Кузахметов
―
Божьей волей помогать друг другу.
В. Дымарский
―
Да, но надо еще сказать, с кем этот союз. Все-таки это Пруссия и Австрия.
М. Кузахметов
―
Это… Да. Это вот австро… Ну, тогда еще не Австро-Венгрия, Австрийская империя…
В. Дымарский
―
Да, австрийская империя.
М. Кузахметов
―
Чуть впереди там дуалистическая монархия. Пруссия соответственно, наш друг Фридрих Вильгельм. Ну, и вот Российская империя в лице Александра I. Священный союз. По сути это были три консерватора, которые, ну, в лучшем случае парализовали развитие своих государств, но России, правда, и не снились те свободы, которые были в Вене и в Берлине, но тем не менее странная история, но ещё и в том числе и потому, что да, Александр I… Они все против революций. Вот не дай бог. Всё. Нам никаких потрясений не нужно. Мы за вечный мир, чтобы вот были только мир и благодать, а если, вот не дай бог, какие-то смутьяны, карбонарии где-то там поднимут голову, то вот решительно их задушить, будем друг другу помогать. Никакой конкретики, как помогать, сколько вот должно прийти дивизий или полков, на каких условиях. Там просто вот такие счастливые декларации, причём так… так написано, потому что всё это заповеди святой веры, любви и правды. Красиво же! Как вот всё звучит!
В. Дымарский
―
Ну, красиво.
М. Кузахметов
―
Но тут уже какие-то, по-моему, Александр I пытался заложить сакральные слова в это во всё.
В. Дымарский
―
Духовные скрепы…
М. Кузахметов
―
Заговорами какими-то действовать. Нет, он как будто околдовать их всех хотел.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Как будто вот сейчас вот они подпишут эти все тайные заповеди, узы братства 3-х монархов, которые соответственно вот… соответственно словам священных писаний должны дальше действовать. Ну, что это такое? На что мы опираемся? На заповеди божьих. Да? Ну, и что? А дальше как вот… кто, кому помогать будет материально в случае, если там деньги срочно нужны? Ну, то есть все это не конкретно. И по сути, ну, это там больше уже припоминают брату Александра I, но тогда вот был заложен вот этот порочный статус жандарма Европы, потому что не просто у себя всё парализовали, так мы ещё у вас в Европе, ну, куда дотянется там наша рука, парализуем, причем механическим путем кровавым. Если кто-то где-то попытается соответственно там революцию какую-нибудь учинить, утопим в крови. А революция из-за чего, ещё раз напомним. Видите ли, буржуазия хочет представительство в парламент. Ну, это всё неизбежный ход, и тут где-то Александр навязывает Конституцию, а дальше он почему-то вот разочаровался. Ладно, у себя там не ввёл. Ну, например. И опять-таки Александр I, который вот вроде бы он там упоминал это еще на венском конгрессе, а как бы нам помочь братьям-славянам, христианам, как он говорил, у нас же христианский союз, а они страдают под мусульманским, турецким соответственно гнетом. И тут почему-то как… как зашикали все эти монархи, какая Османская империя. Нечего там… Стабильность и всё. А нам надо, чтоб стабильность была. И Александр I как-то быстро замолчал. А чуть позднее, когда все-таки в Греции началось очередная восстание, и в очередной раз… Ну, правда, Россия много раз карту разыгрывала, – да? – что вот там греки отвлекали турецкую армию, а мы соответственно еще там отодвигаем границы Бессарабии там где-нибудь. И тут почему-то Александр I на все эти мольбы о помощи говорит, нет, у вас же там революция, а это получается якобинство какое-то. Это будто бы не христиане против мусульман, а как будто бы подданные против законного владыки, турецкого султана. А мы же за мир и стабильность. И даже вот грекам в помощи отказал. Ну, правда, это немножко позднее было, став заложником того, что сам себе со всем всем остальным соответственно наобещал этими своими заповеди… заповедями любви. Ну, там, правда, любопытна… Не совсем история ещё в чём завершилась после Венского конгресса? И опять-таки всё это было связано с Александром I. Потому, что помимо всяких обещаний своему приятелю Фридриху Вильгельму он успел надавать разных обещаний другим людям, загнав себя в тупик. И в итоге… Ну, не то, чтобы испортив отношения, но очень серьёзно себя дискредитировав. Ну, например, ладно, там он обещал Пруссии Саксонию, он Костюшко успел в переписке-то в переписке пообещать, что Польша будет свободной. Не сдержал слово. Но он, мы же рассказывали, он когда-то в Париже, пока… Он же долго в Париже еще там находился. И он же у кого столовался? Кого он полюбил посещать? Жозефину Богарне с её детьми, соответственно, ну, бывшую жену Наполеона, а там Евгений Богарне. Ну, он где-то даже говорил, вот не назначить ли нам Евгения Богарне. Но он пообещал, в общем, что я о тебе позабочусь. Будет тебе какое-нибудь там герцогство или какое-нибудь княжество, владение. Наполеон-то позаботился обо всех родственниках, но надо было вернуть всё законным владельцам. А тут как вот Александр I может… Это в конце концов даже не Польша. Как вот можно чего-то Евгению Богарне вернуть без разрешения в Италии, в Германии? Ну, ладно, там как-то Богарне о себе позаботился, в Баварии ему кое-что перепало, тем более он после… во время 100 дней, в отличие от своей сестры Гортензии удалился там, никак не принимал участие в восхвалениях Наполеона, но, в общем, не бедствовал. А вот Элиза Бонапарт, сестра Наполеона, старшая, кстати, сестра Наполеона, тоже когда-то успела у Александра I попросить, ну, замолви там за меня словечко, потому что она благодаря своему братцу Наполеону Бонапарту была героиней Тосканским, княгиней Луккской. Ну, всё это в Италии. Прекрасные земли. Если кто-то вот бывал в Тоскане или… Вот Лукка – прекрасный город. А она же ещё там успела… Ничего плохого не сделала. Не резала, не вешала. А там, ну, как мы рассказывали про Дюка Ришелье, театры, всякие красивые здания, не милитаризм, в общем. Ну, так вот. Ну, там же законные владельцы. И ей пообещал Александр I… А! Лукка? А! Хорошо. Я позабочусь. Я договорюсь. И не договорился. Ну, что вот эта бедная обиженная Элиза Бонапарт? Ну, опять-таки она не бедствовала. Понятно там, все друг о друге заботились. Ее-то не отправили в ссылку к братцу на остров Святой Елены. Но тем не менее неприятный осадок какой-то всё-таки остался. Ну, получилось, что разочарование. Ну, там ещё мы уже упомянули про… Находясь в Вене всё никак он не может ее покинуть даже после того, как Венский конгресс завершился. Там же он и других же девушек обхаживал своим вниманием. И как писали злопыхатели, на каком-то этапе девушки с разочарованием понимают, что когда он им говорит красивые слова, это он не ими восхищается, а восхищается собой и ещё добивается от них того же самого, чтобы они им тоже восхищались, что вот какой правитель… вот император какой Александр I! Вот это да! Вот это мужчина! Вот это человек! Ну, сколько это может продолжаться? Тем более что он женат, например. Что от него… Какой прок? Да и ещё…
В. Дымарский
―
Ну…
М. Кузахметов
―
… обещал старшей сестре Наполеона вернуть княжество, не вернул. Не такой уж он и всесильный. Не слушаются его, в общем-то. Ну, и, в общем, завершая всю эту историю, ну, про Священный союз мы коротко упомянули, там ещё будет своя история, потому что им приходилось неоднократно встречаться. Так называемые конгрессы потом, потому что новые возникают какие-то истории: где-то династии вымирают, где-то конфликты возникают.
В. Дымарский
―
Ну, это уже более мелкие.
М. Кузахметов
―
Но, в общем, в будущем Александр I вот уже на такую роль, о которой он мечтал, или какая у него была в 814-м особенно году, он уже к ней никогда не вернулся. Дальше вот, ну, конечно, не оказался на задворках истории, но разочаровался и обиделся. В Петербург надо возвращаться, в холодный, неуютный…
В. Дымарский
―
… возвращение в Петербург победителем…
М. Кузахметов
―
Годами не был.
В. Дымарский
―
Да. Но после этого заграничного похода победитель, после Венского конгресса самое время ж для реформ!
М. Кузахметов
―
Казалось бы.
В. Дымарский
―
Казалось бы.
М. Кузахметов
―
И ничего подобного. Посмотрим, какой эксперимент в Польше. А заранее знаем, что неудачный. Нет, вернулся он если к чему, и что и продолжил, все эти вот печальные истории, о которых мы рассказывали, которые называется у нас несправедливо, я считаю, аракчеевщина. А придумал всё Александр I. Вот эти все ужасные поселения, например, – да? – военные. Вот… Вот все реформы и все эксперименты.
В. Дымарский
―
Да. Ну, об этом, о возвращении Александра уже в Россию…
М. Кузахметов
―
… 10 лет будет править. Да.
В. Дымарский
―
Да, еще 10 лет будет править. Возвращение его в Россию и о дальнейшем его правлении уже в следующих программах «Всё так плюс». Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. Всего доброго!
М. Кузахметов
―
До свидания!