Заграничный поход русской армии. Пейзаж перед Лейпцигом - Все так + - 2019-10-26
26 октября 2019 года.
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Максим Кузахметов, петербургский историк.
Эфир ведет Виталий Дымарский.
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Всё так плюс». И у микрофона или у микрофонов по-прежнему два человека, которые ведут программу уже достаточно давно. Это главный рассказчик Максим Кузахметов, петербургский историк. Добрый вечер, Максим!
Максим Кузахметов
―
Добрый вечер!
В. Дымарский
―
И я Виталий Дымарский. Мы по-прежнему в Санкт-Петербурге и по-прежнему рассказываем про династию Романовых. В этом рассказе, напомню, мы дошли до 1813 уже года. Казалось бы, война 1812 года, Отечественная война закончилась, но это не совсем так, поскольку русская армия решила не останавливаться на достигнутом, перешла границу и продолжала преследование наполеоновской армии. Тот, кто слышал… А если кто-то не слышал, советую очень восполнить этот пробел и прослушать. Это возможно сделать на сайте. Там начались много… Там было много очень дипломатических игр, военных игр. Россия обрела новых союзников. Наполеон потерял своих союзников. Вот. И 1813 год продолжает быть, и продолжает русская армия находиться на территории, ну, то, что мы сегодня можем назвать территорией Германии. И по-прежнему находится в военном конфликте с Наполеоном. Так? Примерно.
М. Кузахметов
―
А главное, что при этой армии находится Александр I, о ком, как о представителе, ярком представителе династии Романовых мы и рассказываем вот последние программы. Ну, я бы тогда начал с того, что вообще…
В. Дымарский
―
А все-таки приятно быть победителем. Поэтому он присоединился к армии. И вперёд!
М. Кузахметов
―
Пока что… Пока что три поражения подряд. И побед никаких серьезных нет. Я бы с другого начал, что тут в чём удивительное дело. Вообще русские монархи крайне неохотно покидали отечество. Вот все Романовы, о которых мы рассказывали в первые сто лет правления, ну, чуть меньше, – да? – Алексей Михайлович ненадолго отлучался из Москвы. В основном если они отлучались, то кто-нибудь там на богомолье, то есть близлежащее, условно говоря, по Золотому кольцу ездили. Да? А вот чтобы, не дай бог, за границу – это вот до Петра I было чем-то немыслимым. Так вот. А после Петра I опять. У нас там, правда, монархи были тоже просто иностранцы. Да? Вот как Екатерина II. Ну, к примеру.
В. Дымарский
―
Нет, ну, подождите…
М. Кузахметов
―
В Россию она…
В. Дымарский
―
… но была традиция вот царевичей отправлять в европейские путешествия.
М. Кузахметов
―
Ну, традиция позже появилась. И если у нас был Пётр III, фактически выросший за границей, то вот о чём я и говорю, а попав в Россию как и Екатерина II, они уже эти пределы практически не покидали. То есть у Екатерины, что тоже путешествие, ну, в Крым сложно считать заграничным, а так путешествие по Волге. Ну, вот Москва - Петербург и всё. Или Анна Иоанновна, которая провела лучшие годы своей жизни в Прибалтике, – да? – там будучи вдовой курляндского герцога, оказавшись в Петербурге, и всё, и опять практически не выездная. И тут вот всё-таки это редчайший случай. Со времён Петра I во всяком случае так надолго отечество никто не покидал, потому что Александр I, ну, мы будем подробней сейчас рассказывать, он, ну, почти несколько лет провел за границей, оставив отечество. Это ж какой всегда риск-то был?! Мало ли там как-нибудь заговор созреет? Ну, по разным причинам. Кто-то считает, что он просто боялся возвращаться в разорённую страну, пока не добьётся там решительной победы. Ну, так вот, в общем, Александр I находится почти всё время при действующей армии, и, собственно говоря, ничего хорошего от этого не происходит. Мы напомним, мы остановились ведь на том, что в составе коалиции союзников, то есть это не сама по себе Россия. Там, ну, как минимум сильнейший наш союзник – это Пруссия на том этапе. Потом присоединилась Австрия. Ну, мы рассказывали, что на каком-то этапе европейские монархи поняли, что пока они все не объединятся, одолеть Наполеона, ну, нереально и невозможно. Так вот. Ну, их присутствие при армии, оно же парализует. И у нас был уже такой печальный опыт в битве при Аустерлице, когда Кутузов, ну, почти буквально спрашивает: «Ваше Величество, не угодно ли начинать?» Как это? Почти как в театре. Пока монарх не приехал в свою царскую ложу, спектакль не начинается. И до сих пор такие традиции…
В. Дымарский
―
Главнокомандующий.
М. Кузахметов
―
Ну, какой он главнокомандующий? Он пусть тогда возьмет на себя вот бразды. Вот Наполеон – это главнокомандующий. Вот он сидит в штабе. Он дает распоряжения. Он назначает командиров. А Александр I очень отличался, хотя это он, конечно, назначал командиров, но даже в этом статусе вот, ну, например, ему ничего не мешало – ну, как сказать? – лоббировать своих командующих. Да? Но Витгенштейн, который командовал поначалу союзными силами, потерпел 2 поражения. Ну, напомним, это Лютцен и Бауцен. В мае 2 серьезнейших поражения. Пришлось его сместить. А дальше хочется минимизировать эти риски, кого-нибудь назначить другого. Ну, мы рассказывали, там была прекрасная кандидатура французского командующего Моро, который случайно погиб в одном из этих сражений, потому что 3-е поражение при Дрездене казалось, ну, вот уже всё. Ну, сколько ещё можно искушать судьбу? Это после того, как уже вроде бы и Австрия присоединилась. И вот объединенными силами и не получается ничего. И чудом удалось избежать разгрома. И тут вот, ну, защитники Александра I правильно припоминают, что во многом коалиция не развалилась только благодаря ему. Только вот он… Потому, что всех… там кого-то обаял, кому-то там, может, угрожал, шантажировал, обещал там всем и всё, лишь бы вот эта коалиция не разрушилась, и с Наполеоном дальше продолжить борьбу. Ну, у него там личная, наверное, неприязнь была к Наполеону.А австрийскому императору Францу II, несмотря на все свои досады и обиды, приходилось считаться с тем, что Наполеон женат на его старшей дочери, например. И уже к тому времени родившийся ребёночек… Наполеон II, кстати. Ну, ему там около 2-х лет было. Да, если он в 11-м году, наверное, да, 2 годика. Это же внук его родной. С кем же тогда воюешь? С внуком – что ли? – получается? Который наследник такой прекрасной империи. И там так австрийский император колебался!
А потом большинство монархов, которые входили в эту коалицию и до, и после, так или иначе, они ж все были обязаны Наполеону тем, что он или сохранил трон, или посадил их на этот престол, потому что, ну, например, ещё раз тоже упомянем любопытное обстоятельство, при всём страхе возглавить – да? – вот эту просто коалицию, как с военной точки зрения стать реальным главнокомандующим, у них такой был очень любопытный коллективизм при принятии решений, они все очень надеялись на Бернадота, к тому времени наследника шведского престола. Он еще не шведский король. Но это бывший французский маршал, реальный победитель. И даже Бернадот… Он давал массу полезных советов, но до последнего уклонялся от того, чтобы реально возглавить всё эту коалицию. То есть до какой степени было страшно, хотя, казалось бы, ну, вот всё уже. Кого… Кого ещё можно было бы привлечь? Ну, так вот, что если и грело сердце союзников, это вот небольшие локальные победы не над Наполеоном, а над его вообще серьёзными тоже командирами, маршалами. Ну, тоже, может быть, удача где-то улыбалась им. Но тем не менее оказывается всё-таки французов побеждать можно. Например, это всё не ключевые сражения, но тем не менее они вдохновляюще действовали, потому что на реке Кацбах прусскому генералу Блюхеру удалось разбить Макдональда, причём… маршала Макдональда. Причём в то время в его войске у Блюхера большинство составляли русские полки.
Вот то, что я упомянул, например, что вообще большинство солдат в коалиции составляли русские солдаты. Ну, в Австро-Венгрии там вообще запутано было. Австрийцы, венгры, славяне. Получше было у пруссаков, сравнительно монолитное. Ну, у шведов почти все шведы, но армия немногочисленная. Вот больше 100 тысяч, и ещё постоянно подходили подкрепления, это были русские. И доверял Александр I командование своими русскими солдатами прусским генералам, австрийским генералам. Ну, русские, конечно, тоже присутствовали, но в подчиненном таком положении. И ещё одна победа при Денневице. Это фон Бюлов и Бернадот уже там бывший… прибывший туда. Они смогли одолеть Нея, тоже не последнего маршала, знаменитого вообще-то маршала французского. И тоже вот это их как-то грело сердце. Это вообще они спасли Берлин, наверное, марш на Берлин. Вообще Берлин был ближе всего.
И с точки зрения Наполеона захват столицы, кроме Москвы, он же к чему приводил? К тому, что, ну, всё, ищет мира. Никто не хочет превратить свою столицу в пепелище. Ни Габсбурги, ни Гогенцоллерны. А потом же и Наполеон из-за этого пострадал, так забегая вперед, когда вот уже висела на волоске судьба, непросто судьба даже Парижа, а будут или не будут его брать штурмом, и разрушение, но тут уже кроме Наполеона никто не хотел превращать прекраснейших город Европы в руины. Ну, так вот Берлин спасли в том числе вот эти вот локальные сражения.
Но тем не менее принципиально ничего не менялось. Как только при армии Наполеон, это всё, это поражение. И Наполеон там, правда, тоже допускал уже… Это уже был, наверное, не тот великий маршал, и армия у него была уже в основном из новобранцев. Он же… Он правильно пытался сделать – разбить всех союзников по частям, внести разлад, и не получалось, потому что, тоже напомним любопытное обстоятельство, ведь союзники заключили так называемое Трахенбергское соглашение, договор, по которому надо было всегда объединяться, а если при главной армии у врага Наполеон, то в сражение с ним не вступать. А если вступать, то только имея подавляющее численное превосходство. Вот иначе никак. Ну, так вот по отдельности соответственно разбить практически невозможно. Нет уже таких гордецов, которые смело выходят один на один с Наполеоном. Грубо говоря, они готовы сразу отступать и объединяться там, жертвовать своими территориями, ну, может, кроме столицы.
А вообще в основном боевые действия проходили на территории Саксонии. Тогда это еще было королевство. Вот больше всех страдал король Саксонии и тоже метался, не знал к кому примкнуть. Казалось бы, вот все уже объединились против Наполеона. Что делать? Ну, вот он там больше всех в итоге и пострадал. Ну, хотя потом во время Венского конгресса вернули ему Саксонское королевство. Хотя он вот как раз единственный, кто Наполеона, получается, если и предал, то ненадолго. Потом прощения у него просил. Ну, это всё отдельная история. Так вот ещё раз напомним, три поражения подряд, а при всём при том у союзников подавляющее превосходство в живых силах.
Ещё раз напомним, я уже сказал, что большинство у русских. Это в сумме уже за пределами России находилось почти 200 тысяч человек, из них, правда, 30 тысяч обсуждали Данциг, Гданьск. Да? И… И не могли его взять вот до конца года. Там, правда, тоже любопытное обстоятельство. Я всё-таки о нем, наверное, упомяну. Мы в предыдущих историях… программах рассказывали, что так называемые ратники, ополченцы, ну, не то, что не могли помочь, а в действующей армии генералам даже досаждали вот своей бесполезностью, тем более что оружие им боялись давать. А вот тут, как ни странно, вот эти вот люди пригождались, когда там осадные работы, когда нужно обложить крепость. Там несколько десятков тысяч на каком-то этапе в этих осадных работах принимали участие непрофессиональные солдаты, а вот действительно вот эти призывники, которые из бывших крестьян, там им даже разрешали бороды носить, вот они пригодились. Но в действующей армии все-таки были уже регулярные, ну, там специально обученные части. И вот больше 170 тысяч… И подкрепления постоянно подходили. Это в основном вот были русские солдаты. Очень серьезный контингент, примерно сопоставимый по численности, могла бы выставить Пруссия, но там много солдат вообще в сумме тоже больше 170 тысяч, но очень много было занято в гарнизонах, опять-таки в осадах, потому что крепости приходилось брать, которые до сих пор находились частично в том числе и на территории Пруссии.
Ещё раз напомним, там были десятки крепостей. Они не сыграли такой вот решающей роли, не останавливали продвижение войск, но тем не менее надо было что-то решать: осаждать, и осаждать. Меньшими сложно вести осадные работы. Если создаешь численное преимущество, значит, парализуешь действующую армию, отрываешь от неё десятки тысяч солдат. Крупный контингент выставила Австрия, тоже больше 100 тысяч человек после колебаний там. Франц II, австрийский император всё-таки решился примкнуть, но все еще колебался.
Каждый вот из этих монархов кроме, наверное, Александра I, ну, и, наверное, прусский король все-таки не вступал, а все остальные, они вот готовы были в том числе обсуждать и какие-то сепаратные переговоры, особенно австрийцы, конечно же. Или вот колебался очень долго король Баварии. Бавария тогда тоже была отдельным государством. И тоже вот к кому примкнуть? Хочется к победителям. А как бы не ошибиться? И вот тут, конечно, Наполеону скорее хочется посочувствовать. В итоге-то они ж все подписали с ним… рано или поздно у всех был подписан договор. Все действующие монархи…
Мы вот не упоминаем англичан. Они единственные, кто находился, кроме одного небольшого периода, тоже когда-то у них был короткий мир, а так в состоянии войны. А все остальные подписывали соглашения, а потом их разрывали. То есть нарушали данное слово. Вообще не для всех это давалось так просто, как вот у нас сейчас…
В. Дымарский
―
Как бы…
М. Кузахметов
―
… ну, как мы рассказывали.
В. Дымарский
―
Да. Мы уже об этом говорили. Но многие забыли, наверное, о том, что и война 1812 года была в какой-то мере тоже спровоцирована невыполнением соглашений.
М. Кузахметов
―
Вообще да. У нас же был мир с Наполеоном. Более того за этот мир территория Российской империи приросла небольшим Белостокским уездом, но тем не менее. Это просто Александр I не соблюдал взятые на себя обязательства по блокаде, ну, присоединение к континентальной блокаде. Ну, так вот, ну, еще упомянем, что шведский – да? – там небольшой, сравнительно небольшой конкурс, больше 20 тысяч человек. И потом Бернадота без конца упрекали, что он-то своими солдатами в последнюю очередь хотел шведскими рисковать, и даже понятно почему. Потому, что за то, чтобы он присоединился к этой коалиции, ему пообещали Норвегию. А Норвегия в это время была в унии с Данией, и ее, грубо говоря, надо было еще завоевать. То есть всё договорились, а норвежцы к тому времени, это нам трудно представить в начале XIX века, а там вообще серьёзная парламентская, можно сказать, демократия. И потом это было очень даже непросто склонить их к такому условному сожительству – да? – в составе шведского королевства. Они выторговали для себя полноценную Конституцию и вполне… сравнительно номинально входили в состав этой унии. А Бернадот тоже логично говорил, вы у меня Финляндию отобрали, ну, дайте мне что-нибудь взамен. А, пожалуйста. Норвегию забирайте. Никто не претендует. Тем более беднейшая страна. Трудно поверить, – да? – что сейчас это богатейшая в пересчете на жителя государства Европы. А тогда вот даже знати там никакой серьезной не было. Знать могла быть датской или шведской, а норвежская – увы! – не сложилась там. Ну, так вот вся эта коалиция. А что у Наполеона? То есть в сумме там до 500 тысяч человек могли выставить против него. Формально около 400 тысяч как будто бы мог собрать и Наполеон. Но тут у него ситуация была посложнее после всех его чудовищных потерь. Это были новобранцы в основном…
В. Дымарский
―
Или истощенная армия.
М. Кузхаметов
―
Или замученные. Да. Ну, он как будто-то все правильно делал – да? – гонялся за своими врагами. Но в результате вот когда надо проходить по 30 километров в день… Это так звучит всегда там, перебросил там – да? – часть своих дивизий с севера там на юг. А это же пешком же они шли. Не по железной дороге переезжали. И значительную часть составляли контингенты… В основном это были немцы из немецких государств, так называемый Рейнский Союз. Ещё раз напомним, никакой единой Германии не было. Причём все эти государства были в принципе самим, значительная часть государств, Наполеоном и придуманы. И тоже оказались очень ненадежные союзники. И вообще бедствия у Наполеона были какие-то даже неожиданные для него для самого. Там дезертирство резко выросло. Вот пропал тот вот счастливый энтузиазм.
В. Дымарский
―
Да. Но в какой-то мере такое впечатление, что Наполеон сам хотел вот этот большой битвы для того, чтобы как бы разрубить вот этот вот узел гордиев. Да? Потому, что там что-то какие-то локальные бои идут, союзники явно как бы на измор берут фактически наполеоновскую армию. Наполеоновская армия действительно, значит, истощилась уже и физически, и морально. И Наполеону уже хотелось наконец-то вот этой битвы, чтобы уже…
М. Кузахметов
―
Ну, разбить их всех, склонить хоть одного из союзников…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… к новому миру, а дальше всё посыплется. Ну, он больше всех, конечно, на Австрию рассчитывал. Тут и родство, и уязвимость, как ему казалось, и ненадежность. Ещё раз напомню, он вообще всех побеждал даже тех генерал против… против которых он сражался. Ну, например, формально возглавил все силы союзников австрийский генерал, фельдмаршал Шварценберг. Но этот же человек был побеждён Наполеоном. Поэтому Наполеон был уверен, что когда он добьется решающего сражения, он всё равно одержит победу. Тем более что с ним были выдающиеся маршалы, которые тоже вместе с ним не раз этой победы добивались.Так вот Александр I, я ещё раз напомню, как ни странно, не добивался командования серьёзного даже в локальных. Ну, там часть… всё было разбито на 3, даже на 4 армии. И главе каждой из них стояли либо немецкие, либо прусские генералы. Ну, вот одну Беннигсен возглавлял, вновь формирующуюся так называемую польскую армию. Но она была тоже второстепенной. Так вот мы всё подходим к решающему сражению. Это всё там грядущая Битва народов. Но накануне произошло еще одно очень важное событие, о котором мы, наверное, после перерыва расскажем.
В. Дымарский
―
Да. И об этом событии, и о главном событии, о Битвы народов мы расскажем после короткого выпуска новостей. Я напоминаю, это программа «Всё так плюс». Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. И через несколько минут мы продолжим.**********
В. Дымарский
―
Ещё раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Всё так плюс». Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. Напоминаю, что мы прослеживаем судьбы и действия, и слова в том числе российских императоров династии Романовых. Сейчас у нас Александр I. И мы в 1813 году уже находимся после победы над Наполеоном на российской территории, и сейчас мы уже в Германии в ожидании Битвы народов, знаменитый Битвы народов, в которую, в общем-то, наверное, можно сказать, что Наполеон был окончательно разбит, но до этого мы скоро дойдём.
М. Кузахметов
―
Да. Потому, что между поражением при Дрездене и Битвой народов произошло одно любопытное событие, ещё одно сражение. Мы о нем упоминали в прошлый раз. Но я бы хотел подробней всякие важные детали. Это сражение под Кульмом. Дело в том, что после поражения под Дрезденом союзники же начали отступать, причем в разные стороны, и Наполеон это всё предвидел и отправил преследовать австрийскую армию, ну, это, кстати, правильно, потому что одно дело заставить врага отступить, а другое – добиться его полного разгрома, уничтожения, пленения его армии. И он отправил, ну, Наполеон, он же мастер маневра, отправил в глубокий обход крупные силы под командованием генерала Вандама, который и должен был преградить путь австрийцам на юг через так называемый рудные горы, перекрыть перевалы. И когда-то Наполеону удавались подобные маневры. Ну, в итоге склонить их к капитуляции. Так вот и вот произошло сражение под Кульмом, которое прославило, но тут надо отдать должное, действительно это гордость отечественной военной истории и такой любопытный эпизод, когда в сражении противостояли наступавшим французам, наседавшим соответственно – да? – на отступавших австрийцев, перекрыли путь. Это корпус под командованием генерала Остермана-Толстого, Толстого-Остермана. И вот это всё русская гвардия. Просто если мы перечислим, кто с… кто вот встал на пути французов, это вот название, греющее душу, ну, так тоже вступимся, патриотическая, может быть, гордость тут в чём-то права. Это Преображенский полк, Семёновский, Измайловский полк. Ну, то есть вот цвет русского воинства. Всё это кануло в Лету, к сожалению. Ну, так вот. И действительно превосходящие силы французов разбивались в своих атаках о сопротивление вот этих вот… вот это вот 1-го… 1-й гвардейской дивизии. Она там составляла костяк воинства, причём понесла колоссальные потери. До половины войско погибло, но не отступило. И вот эта задержка, ну, не… не просто спасла австрийскую отступавшую армию, а привела к тому, что сам Вандам оказался в итоге в окружении, ну, тоже там цепочка случайностей. Отступавшие части настолько несогласованно отступали, что… И тоже какая разведка была ужасная! Что отступавший… отступавшие еще корпуса союзников перекрыли дорогу уже с другой стороны соответственно корпусам Вандама.Я вступился бы… Ой, рассказал бы коротенечно про Толстого-Остермана или Остермана-Толстого. Фамилия необычная. Да? Толстой – мы знаем знаменитая русская дворянская фамилия. Остерман знаем. Тоже мы когда-то рассказывали.
В. Дымарский
―
Тоже…
М. Кузахметов
―
Не совсем…
В. Дымарский
―
… России…
М. Кузахметов
―
… русская. Но это те самые Остерманы. Просто на каком-то этапе, когда род Остерманов угас, не осталось наследников мужского пола…
В. Дымарский
―
Породнились.
М. Кузахметов
―
Андрей Остерман, сподвижник Петра I – это прадедушка вот этого человека, о котором мы сейчас говорим, командира гвардии, корпусов гвардии Остермана-Толстого. И было еще при Екатерине специальное разрешение, чтоб не пропала эта фамилия Остермана присоединить ему, там просто по женской линии всё это так немножко искусственно получилась. И вот он получил двойную фамилию. Но в его случае так, как Толстых-то много, даже мы знаем писателей разных, 3-х как минимум очень известных. Ну, так вот он стал Остерманом-Толстым и… Андрей. Соответственно его прадедушка. И сохранил ненадолго, правда, весь этот род, потому что потом опять пришлось передавать по женской линии. Опять соизволение, потому что он сам не оставил сыновей. Так вот. А во время этого сражения вот он командует гвардией, и ядром ему наносится страшная рана, как рассказали очевидцы. Ну, наверное, когда ты который год уже воюешь, это не шокирует никого. Но тем не менее вот ему отрывает руку, и она висит буквально вот на… на нервах там на каких-то, на ошметках…
В. Дымарский
―
Сухожилиях.
М. Кузахметов
―
Вообще на сухожилиях каких-то. Страшное зрелище. А он в сознании. И говорит, что делать. Режьте мне соответственно, ампутируйте. Там же всё в пылу сражении ужас, что происходит! Какие люди были – да? – героические! Никто же не орет. И тут операционным столом, как опять рассказывают современники, барабан просто выступает. Но тем не менее потеря крови у него там колоссальная. Всё равно его там сменил в тот же день Ермолов в командовании гвардией. Ещё раз напомним, позиции отстояли. А любопытна судьба самого этого выдающегося – да? – там генерала. Он там начинал-то ещё, как я уже упомянул, при Екатерине II свою службу, потому что он дожил до 86 лет. Но…
В. Дымарский
―
Без руки?
М. Кузахметов
―
Без руки. Да. И при Александре I он еще был, ну, относительно так обласкан. Да? И тоже несмотря на свое ранение, оставался при армии. А вот при следующем монархе он попал в такую своеобразную опалу. Не любил младший брат по каким-то своим там причинам, это будущий герой наш Николай II, всех этих выдвиженцев своего старшего брата Александра I, их, как мог, всех задвинул многих выдающихся генералов и офицеров. Так вот отправился наш герой в Италию, а потом в Женеву. Дожил до 86 лет. Ну, вот просто классическая история. Фактически, ну, если не буквально в Париже как другие победители французов, героические генералы, а в Женеве, но тем не менее свою смерть там встретил, если не ошибаюсь, у незаконнорожденной дочери, которая о нем заботилась. А в родном отечестве… а от родного отечества, несмотря на то, что у него там были имения, ничего ему не перепадало. Другая его родня из Толстых всё это заграбастала. Так вот это всё мы про Кульм рассказываем, потому что, значит, вступил Ермолов. А там опять каждый раз такая запутанная история, потому что пребывает соответственно какой-то более старший по чину, и надо принимать какие-то решения. Прибыл там Милорадович, например, ну, и… Ну, там слава богу, уже вот это всё соперничество было побеждено в предыдущих конфликтах. Они, конечно, все периодически друг друга недолюбливали, но ради пользы дела не раз уступали друг другу только, чтоб не дать Наполеону разобщить себя, потому что на следующий день сражение продолжилось, но всё переменилось, потому что теперь оказался окружен Вандам. Подошли войска, отступавшие прусские войска под командованием Фридриха фон Клейста, и Вандам теперь уже оказался окружен. Это ему теперь надо вырываться из окружения. Причем силы теперь стали превосходящими. Любопытно, что фон Клейст тоже когда-то принимал участие… Пруссия же была союзником Франции, пока Франция в 812-м году воевала против России. И он тоже принимал участие в походе против России. То сколько раз всё менялось! И Шварценберг же принимал участие в походе против России, потом воевать против Наполеона, и ничего, как-то все находили общий язык. И, кстати, фон Клейст получил даже за подход в Россию, отличился там чем-то, Наполеон наградил его орденом Почетного легиона. Вот не знаю, отказался ли он от этого ордена. А мы напомним, что сам Наполеон, кстати, был награжден когда-то Александром I орденом, высшим орденом Андрея Первозванного.
В. Дымарский
―
Ну, они все друг друга там назначали.
М. Кузахметов
―
Но тем не менее. Ну, какое лицемерие!
В. Дымарский
―
Я не знаю… Я не знаю, намерены ли Вы рассказывать историю вот этого австрийского военачальника Шварценберга…
М. Кузахметов
―
Ну, Шварценберг… Потому, что он командующий всеми союзными силами.
В. Дымарский
―
Ну, он командующий союзными силами. А до этого?
М. Кузахметов
―
А до этого воевал против России.
В. Дымарский
―
Да…
М. Кузахметов
―
Но Александр I же…
В. Дымарский
―
… в составе Великой армии Наполеона…
М. Кузахметов
―
Да. Ну, так на южном фланге. Так непосредственно в Москву вроде как не входил. А вот Клейст, например, непосредственно принимал участие. Ну, ладно. Неважно. В итоге, в общем, командование-то принял Барклай-де-Толли как один из самых главных. А почему всё ещё подробно так я рассказываю, в чём интерес? Потому, что там был Александр I, присутствовал, кстати, и прусский король. И вообще-то опять-таки там не раз висела судьба на волоске. Всё ж раз захватили бы его в плен какой-нибудь дерзкой атакой, мало ли как бы там всё тогда переменилось бы. Это ж мечта у всех у них была – схватить Наполеона, схватить Александра I. Ну, там повезло всем. Из них никого не удалось схватить. И два монарха, присутствующие, тоже наблюдали победу. Ну, в общем, Александр I потом вспоминал победу под Кульмом как вот одну из таких вот греющих наиболее его душу, наиболее блестящих, и гвардия… И обессмертили себя. И заставили отступить французов. И вот этот кульмский крест, которым наградили потом. Мы уже тоже рассказывали. Это прусский король практически всех участников… Там, правда, только через несколько лет это дошло. Кульмский крест – это ж как немецкий железный крест, одна из там почетнейших наград.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
А получилось, что первыми… одними из первых награждённых были вот нижние чины в том числе, что было вообще удивительно. Тогда же… Тогда уже был придуман солдатский Георгий, а вообще, как правило, награждали офицеров только.
В. Дымарский
―
Ну, в смысле у каждой награды свой статут там и…
М. Кузахметов
―
Ну, тем не менее тут был такой либеральный. В общем, все участники сражения русские эту награду, все, кто выжил, и не быстро, но получили. Еще раз напомним, там же это же много наград. И там уж не сделаешь такое количество серебряных. Нашлепали жестяных. Но считалась очень… очень престижной. Так вот победа, опять-таки всё это греет силу союзников. Но до этого-то было дрезденское поражение. Всё равно ж надо что-то решать. И мы же в каком случае одержали очередную локальную победу? Отступая просто. Там же, например, Вандам тоже не собирался сначала сдаваться, и он отправил на прорыв, буквально вот на прорыв на север конницу под командованием тоже знаменитого командующего Корбино, Жан-Батист, барон. И тот порвался. Прорвался сквозь прусские порядки. Но там, правда, только кавалерия смогла уйти, потому что превосходство союзников все-таки было уже подавляющим. И произошло невероятно, наверное, горькое для Наполеона событие, потому что Вандам попал в плен в итоге. Ну, там цивилизованная была эта капитуляция. Сопротивляться дальше не имеет смысла. Жизнями солдат многие, как не видно, дорожат. А вообще ещё за ХVIII век была настолько отработана система этих капитуляций, когда всё красиво, с учтивостью все друг другу кланяются, улыбаются.
В. Дымарский
―
С вручением ключей еще.
М. Кузахметов
―
Ну… Ну, да. Все друг с другом говорят по-французски. Это всё выглядело никакое-то унижение, на колени-то никто и не вставал, а наоборот там с гордостью вот у нас ведь вот французский маршал теперь в плену. И Вандам там провёл в русском плену почти, кстати, целый год. Но, в общем, сдались основные его силы, несмотря на то, что… Включая самого Вандама. Ещё раз напомню, что опять-таки, наверное, и удержало, может быть, и коалицию от распада и вдохновило союзников, что, ну, как-то да можно побеждать, когда нас втрое больше. Значит, всё-таки можно. А мы напомним, бывало по-разному. Бывало, что русская армия, в пятеро превосходя шведов, все равно терпела сокрушительное поражение как под Нарвой. Мы когда-то об этом рассказывали.Так вот там еще один любопытный эпизод в этом во всём, который я обязательно упомяну, потому что он с Александром I связан. Ну, это всё такая уже полулегенда. Французы о ней любят рассказывать. Я-то… ну, ссылаясь на русские источники, я рассказываю о том, что всё было цивилизовано, красиво, с учтивостью, со взаимными реверансами. Но французы рассказывают, что было не совсем так. Что якобы подъехал к плененному уже Вандаму Александр I, стал ему что-то припоминать, что вы как разбойники, шельмы и мошенники, и император-то ваш там самозванец захватил там власть, узурпатор. Вот. И как будто бы ему Вандам с гордостью отвечает, я-то, может, и разбойник, и шельма, да я хотя бы не отцеубийца как некоторые. И вот якобы там побледнел Александр I, а должен был проглотить эту обиду. Это всё старинная история, что Александр I очевидно был замешан в убийстве своего отца.
В. Дымарский
―
В убийстве Павла. Да.
М. Кузахметов
―
Да. Павла I. Ну, как минимум знал об этом. И как минимум не наказал убийц своего отца. А многие из них, мы упоминали, они же в армии продолжали служить и продолжили карьеру в русской армии…
В. Дымарский
―
Объективности ради, надо сказать, что доказательств участия Александра нет, в общем…
М. Кузахметов
―
Ну, напрямую. Ну, вряд ли – да, – он там бил табакеркой своего батюшку по голове или шарфом его душил. Но тем не менее вся эта история пользовалась популярностью как раз для дискредитации Александра I, припоминалось ему вот уже по прошествии какого количества лет и, наверное… Ну, это ж Наполеон тоже намекал и периодически… Ну, каждому из них было, что сказать друг другу. Как только Наполеону Александр I припоминал, что ты выскочка корсиканская, тот тут же говорил: «А ты отца своего там убил».
В. Дымарский
―
Ко… Кокнул.
М. Кузахметов
―
И это всё было очень неприятно, гадко и обидно. Так вот после… Еще раз напомним, что коалиция не распалась, наверное, во многом потому, что вот и это локальная победа… Ещё раз тоже упомянем, как всё изменилось. Все вот эти сражения, они же отличались чрезвычайной кровопролитностью и упорством. Потери колоссальные, а не отступают. Не так, как раньше. Убили 1-го, 2-го. Паника. А это вот уже такие реально профессиональные солдаты, которые прошли уже через множество битв. Это вообще драма. Сколько вот мы уже про Вторую Мировую раз упоминали там – да? – аналогии? Вот у тебя на глазах гибнут товарищи. «Он вчера не вернулся из боя». Да? Как вот там у Высоцкого. А это не вчера, а сегодня. Справа, слева от тебя гибнут люди. Всё ещё раз вот, как мы рассказывали про Остермана-Толстого, оторвана нога там, оторвана рука, истекает человек кровью, а дальше продолжает сопротивление, как ни в чём ни бывало. То есть вот необычная вообще история для предыдущих лет, в том числе, ну, задолго до этого, может быть, там при Петре I, когда сразу в бегство обращались там потрясённые увиденным полки. А теперь все не так. Сопротивление оказывает отчаянным, ну, вот до изнеможения. И потери поэтому такие колоссальные. А ещё впереди Битва народов, когда там счёт на потери шёл уже на десятки тысяч.Так вот, в общем, коалиция не распалась. Надо что-то дальше делать. И тут вот, ещё раз напомним, что Наполеон-то измотан. Как ни парадоксально, вот он вроде бы одерживает победы, и они даже не то, чтобы пирровы, но в тоже время по ресурсам он начинает уже катастрофически проигрывать союзникам, потому что те привлекают все новых и новых резервистов, новобранцев. Там из России подходят свежие части. За всё за это, кстати, щедро платит Англия. И не просто платит, а снабжает. Ну, для русской армии это все играло колоссальную роль. Сколько бы не припоминали бы вот Англии, без нее было бы очень трудно одерживать победы, например, потому что не хватало ружей, не хватало сукна, не хватало ядер, а Англия всё это поставляла. Ну, злодеи говорят, хотели русской кровью добиться своих интересов, и в чём-то правы, получается. А с другой стороны, ну, что ж тут? Надо признать должное. Чего мы…
В. Дымарский
―
… остров есть остров. Он всегда немножко в стороне. Нет?
М. Кузахметов
―
По-разному бывает. Могли бы оказаться на отшибе. Вот Ирландия тоже остров, а не сложилось вот такой мощной империи, хотя ещё дальше оказалась бы в ещё большей безопасности. В итоге сами от англичан, казалось бы, страдали. Ну, неважно, в общем. Возвращаемся к коалиции. Там я немножко напомнил бы, вот колоритный персонаж в этой во всей истории – это Франц II. Мы рассказывали про польского короля, про российского императора. А Франц II в сложной ситуации. Я уже говорил, во-первых, Наполеон – это его родственник. Дочь его жена Наполеона. Там есть уже внук. Надо что-то решать. А человек был яркий, необычный. Например, чем он отличался от других монархов? Ну, наверное, в средние века ему дали бы кличку скупой. Этот человек реально переживал за бюджет Австрии, контролировал каждую копейку ходил всегда скромно одетый. Не как вот, например, маршал Мюрат весь там цветной, в золоте, в бриллиантах. А вот Франц II этого всего не любил, избегал. Даже портреты сохранились, а он каком-то темном сюртуке. Ну, необычно для той эпохи, когда все там в орденах, в золоте, в парче. Ну, тоже любопытное обстоятельство, он же четыре раза был женат вообще-то. Это у него от второй жены дочь, которая стала женой Наполеона. А вообще вот… И всё, вроде бы всех жен своих любил. Там, правда, с 3-й и с 4-й ему, кстати, как католику это вроде как было нельзя, но всё законно. Но он не отправлял их в монастырь, не расправлялся с ними никак. Они просто умирали, и он снова женился. Долго жил. Умирает 3-я жена, а он на 4-й там жениться. Так вот этот человек был, наверное, самый нерешительный во всей этой коалиции, и чуть что готов был снова вступить в сепаратные переговоры с Наполеоном. И вот опять-таки защитники Александра I говорят, что это во многом благодаря его, где обаянию, где вот каким-то упрёкам коалиция не распалась и удержалась.Кстати, вот раз уж мы упомянули, я все-таки про эту его дочь старшую, жену Наполеона, которая тоже сыграла свою специфическую роль. Вообще в принципе она могла бы сыграть ключевую роль, приехав там к папеньке и сказав: «Пап, ты что делаешь? Это же против внука своего. У тебя не так много там наследников». Это правда там. Всё было сложнее, а тем более тут вот очевидны. Ты что? Хочешь против Наполеон, против моего мужа – что ли? – идти? Но эта женщина… Мы когда-то отдельно… у нас была передача про Наполеона. Ждала только свой звездный час, чтобы от этого нелюбимого, ненавистного Наполеона сбежать. В это-то время она была ещё в Париже. А позднее она перебралась в Италию. Были у неё фавориты, незаконнорожденные дети. Жила, в общем, в свое удовольствие Мария-Луиза, и очень популярна оказалась в Италии, в Парме, если не ошибаюсь, она жила, потому что она там устраивала театр. Ну, что вот для итальянцев может быть лучше? Не на войну же отправлять. Прекрасный пример, вот я считаю такой вот и неожиданный. А вот, что можно ей сразу поставить в упрек? Она же вот этого своего старшего сына терпеть не могла. Как только вот появилась возможность, она отстранилась от его воспитания. Жил он отдельно. Мы когда-то тоже рассказывали. Несчастный Наполеон II рано умер, которого величали там Францем, скрывали от него его происхождения. И вот тоже непростые все люди жили в ту эпоху. Вот женщины какие-то недостаточно героические. Не поехала она, понятное дело, за Наполеоном не в первую ссылку на Эльбу, а уж тем более на остров святой Елены, хотя он писал ей. Как же так? Что ж это такое-то? Ты ж жена моя законная. Возвращайся ко мне. Приезжай. Но, в общем, Мария-Луиза как и её скользкий отец, который то воевал с Наполеоном, то заключал с ним мир, то снова воевал. Это неоднократно повторялось. Напомним еще раз. Не пригодилась она Наполеону. Это тоже была, наверное, какая-то его ошибка. У него же была, мы тоже рассказывали, настоящую любовь…
В. Дымарский
―
Да. Да.
М. Кузахметов
―
… пани Валевская, например, которая всегда была рядом. Но он-то хотел на свою беду приобщиться к сонму великих. Он-то хотел породниться со всеми с ними. И какая это была тоже ошибка. Но с другой стороны Мария-Луиза, когда вот у неё был возлюбленный, тоже генерал боевой Нейпперг, одноглазый, она, наверное, его искренне любила. А он же тоже там героически когда-то сражался, рано потерял глаз. И ничего.
В. Дымарский
―
Ну, почему бы и нет?
М. Кузахметов
―
Почему бы и нет? Вот лучше, в общем, по любви, а не все эти ужасы. И ещё надо упомянуть одного человека…
В. Дымарский
―
Династические.
М. Кузахметов
―
Династические. Вот тоже династическая любопытная история. Ещё один человек, который разрывался между происходящим – это вообще король Саксонии Фридрих-Август I. Тут всё запутано, особенно и для непосвящённого слушателя, потому Фридрих – это одно, Август – другое, Фридрих-Август – это третье. Вот он… Мы же когда упоминали и рассказывали, Август II Сильный, а это Фридрих-Август. Это уже другое, получается, имя. Ну, так вот боевые действия происходят…
В. Дымарский
―
Ну, Фридрих на Фридрихе.
М. Кузахметов
―
… на территории… Фридрих-Август I. На территории Саксонии. Сам человек он был вроде бы и честный и порядочный. Тоже нам бы такого монарха. Он же, вступив на царство, сделал много полезного для Саксонии. Он отменил пытки, например. Ну, у нас и в ХХ-то веке…
В. Дымарский
―
Ну, хорошо.
М. Кузахметов: В Ххi
―
то веке…
В. Дымарский
―
Еще в ХХI…
М. Кузахметов
―
… страшно представить, что творится. Он занимался образованием своих подданных. Он, ну, например… например, запретил продажу судейских должностей, чтоб суд был независимым. А мы и сейчас об этом в своем отечестве с трудом можем мечтать. Так вот такой прекрасный, благодушный человек, который считал, что только нейтралитет, только вот благополучие подданных. Не надо нам никакой войны. Не надо нам вот никаких исторических побед. И вот на его территории Саксонского королевства все это и происходит. Он как бы там не отбивался, как бы не требовал нейтралитета, но вынужден был когда-то вступать в коалицию, лишь бы не пострадала его Саксонское королевство, чтобы его там Наполеон не уволил. А мы напомним. А Наполеон строптивых там взял и… и извел испанского короля. И назначил там испанским королём своего братца, например. Или в Германии он же там все переделывал, назначил одним из королей германского королевства тоже своего брата, а где-то оставил. А вот Гогенцоллернов пожалел. Вроде бы Александра I вступился. Ну, так вот. И вот этот прекрасно душнейший человек, разрываясь, что ему дальше делать, на каком-то этапе вроде бы как… Тем более что подошли союзники. Наверное, Александр I как-то обаял. Он решил перейти на их сторону и сыграл тоже свою злополучную роль – фактически спас Берлин, когда под давлением своих генералов, которые ему говорили, да всё, надо объединяться с прусскими, с русскими, с австрийскими дворами. Что нам этот Наполеон? Выскочка! Сейчас-то уж они, наверное, его одолеют. И он запретил своей коннице… Это опять-таки все секретные договорённости, всё какие-то вот… Все же боятся так в открытую-то провозгласить. Запретил впускать в одну из крепостей Торгау французов. Ну, в общем, помешал победному маршу французского маршала Нея на Берлин, сыграл свою зловещую роль, а потом испугался после того, как опять-таки союзники проиграли, и написал Наполеону письмо покаянное. Прости меня, Наполеон, смалодушничал. Я твой верный вовеки. И потом, кстати, слово свое сдержал. Но тоже он же не воевал. Он же не генерал. Что ему было делать? Ну, вот потом союзники его, правда, простили за это, за всё. Я уже говорил, он остался саксонским королем. В общем, с кем приходилось иметь дело? Вот Наполеон – реальный боевой офицер, генерал…
В. Дымарский
―
Что за люди?! Что за люди?!
М. Кузахметов
―
И с кем приходится иметь дело? Которые отрекаются от него. Потом снова к нему возвращаются, не знают как…
В. Дымарский
―
Мелкие людишки!
М. Кузахметов
―
… принять правильное решение. А всё знать старинная. Что не родословная, то там на сотни лет какая-то происходит…
В. Дымарский
―
Но знать… Знаете, родословная – видимо, не гарантия…
М. Кузахметов
―
К сожалению, да. Действительно ничего…
В. Дымарский
―
… добродетели.
М. Кузахметов
―
… не гарантирует. Но тем не менее саксонцы-то вы… Я почему ещё об этом подробно рассказываю? Потому, что саксонцы продолжали воевать на стороне Наполеона, а потом сыграли свою заведующую роль. И, наверное, вот… Вот тогда же и было вот заложено это зерно сомнения. А ведь клятву давали. Ведь Наполеона признали своим императором, а потом вот то, о чём будем рассказывать дальше, наконец-таки мы доберемся до Битвы народов в следующей программе, расскажем какую злополучную роль саксонцы в итоге и сыграли. Не сам король, а вот его подданные.
В. Дымарский
―
То есть они ещё проявятся у нас в Лейпциге, да?
М. Кузахметов
―
Проявятся. Почему вот я и хотел чуть подробнее рассказать? Потому, что всё-таки коалиция сохранилась. Всё-таки правдами или неправдами, в том числе и благодаря Александру I она не рассыпалась, и решили продолжить союзники все вместе…
В. Дымарский
―
Преследование…
М. Кузахметов
―
… за одно, хоть им было и страшно, и не знали, кто из них возглавит эту армию, и как воевать против Наполеона, но тем не менее решили всё-таки сохранить всеобщую усилия для того, чтобы всё-таки одолеть узурпатора, выскочку и, в конце концов, вернуть на престол Франции законную династию.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Бурбонов.
В. Дымарский
―
Да, да. Надо ещё напомнить все-таки, что эта коалиция, она называлась 6-я. Да? По-моему.
М. Кузахметов: 6
―
я коалиция.
В. Дымарский: 6
―
я коалиция. Да, с коалициями там, конечно, у них…
М. Кузахметов
―
И все никак не складывалось. А была потом еще и 7-я.
В. Дымарский
―
Была 7-я. Да. И…
М. Кузахметов
―
После того, как Наполеон все-таки вернулся.
В. Дымарский
―
И Наполеон еще все-таки… Да. Еще…
М. Кузахметов
―
Еще дал жару.
В. Дымарский
―
… подействовал. Да? И дал жару. Вот. Не любили его европейские монархи. Конечно, он действительно ведь выскочка.
М. Кузахметов
―
С их точки зрения да, самозванец. Ну, что не мешало им на каком-то этапе и орденами его награждать и дочерей за него замуж выдавать. Ну, может, им не приходилось там проходить обряд проскинезы там, как в Персии когда-то. Да? Или как Александр Македонский любил, что вы уж там все-таки соблюдайте теперь… я уж теперь властелин мира. Уж давайте там на животике ко мне подползайте, а не просто учтивые поклоны. До этого ещё не дошло. Но тем не менее с лицемерием все было в порядке.
В. Дымарский
―
Ну, он до этого не доходил. Да. Ну, вот мы завершили еще один… еще одну часть заграничного похода русской армии. И до следующей встречи, где уже будем говорить о Битве народов. Всего доброго!
М. Кузахметов
―
До свидания!