Березина: как выпустили Наполеона? - Все так + - 2019-09-14
14.09.2019
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Это программа «Всё так плюс». И мы продолжаем рассказ о династии Романовых, продолжаем рассказ об Александре I и, конечно же, главное событие, которое произошло при его правлении, – это Отечественная война 1812 года. После достаточно подробного рассказа о Бородине, пожаре московском мы вот дошли в этой войне до Березины. Березина – это удивительный такой парадокс. Французы считают именно Березину таким поворотным пунктом всей кампании. И слово «Березина» даже вошло во французский язык как полный синоним трагедии, ужаса, кошмара, ну, в общем, самого неприятного, что может случиться. А у меня такое впечатление, спрашиваю я постоянного нашего рассказчика Максима Кузахметова… У меня такое впечатление, что как раз именно о Березине почему-то и в наших учебниках истории и соответственно в наших головах как-то меньше информации, чем о других событиях этой войны. Почему? Вроде с одной стороны это такая победа, а с другой стороны мы немного о ней знаем.
Максим Кузахметов
―
Парадоксальная ситуации с Березиной действительно. Топоним знаменитый на всю Европу. Это правда. Вы совершенно справедливо сказали, что для французов, то есть если синоним военной катастрофы – это Ватерлоо, то вот такой общечеловеческой драмы, когда вот всё рушится, все гибнут безнадежно, бессмысленно, женщины, дети, раненые, больные – это всё вот, конечно же, Березина. Посвящена в истории масса исследований этим событиям. Сохранилось, как ни странно, несмотря на гибель тысяч людей, множество воспоминаний, в деталях описывающих все вот эти вот ужасы, а у нас это вроде бы какая-то полупобеда. Но действительно такая странная ситуация. Вот французы повержены, из России изгнаны, только как будто гордится особенно нечем, потому что всё-таки они же ушли, хотя всё шло к тому, что вот как раз именно у Березины мы должны были бы торжественно пленить Наполеона Бонапартия, его ослабленную, практически уничтоженную там морозами, голодом, бедствиями армию. И ничего подобного не произошло. Поэтому как-то вскользь упоминается, что вот французы при Березине, терпя страшные лишения и бедствия покинули пределы отечества, да и то там жалкая кучка. А если дальше начать копаться, то всплывает множество любопытных эпизодов, которые трактуются очень по-разному. Ну, можем погрузиться в подробности, потому что там есть как минимум два ярких персонажа, как бы сейчас сказали, оболганных. Да? Там это Витгенштейн и Чичагов. Я бы вот о них подробнее рассказал, потому что их-то, как правило, и считают со слов вообще-то Кутузова Михаила Илларионовича главными виновниками того, что Наполеона взять в окружение не удалось, захватить и закончить вообще войну в 1812 году, вот так вот ответственно завершить. Как это всё потом затянусь еще до 1815-го в итоге. Так вот…
В. Дымарский
―
Упустили.
М. Кузахметов
―
Ну, конечно, упустили. Ну, по порядку. Это конец ноября 1812 года. В октябре, как мы уже рассказывали, Наполеон покинул Москву. Ещё раз напомним, что это же всё пешие переходы. То есть максимум в день можно пройти 25 там, ну, 30 километров. То есть это всё неделями надо идти из одной стороны в другую сторону. Начались холода. Это всё тоже вот в нашей историографии яркая описывается, как правило, что вот идут эти… бредут французы несчастные, обмороженные, некормленые, голодные, недисциплинированные уже. И как-то ускользает, что преследующая их русская армия вообще-то вот в своём движении не сильно отличалась ни внешним видом… Кутузов почему-то двигался ещё и параллельной дорогой, проявлял минимальные инициативы. И те сражения, которые мы там упоминали, например, под Красным, там же ещё можно было как минимум арьергард французской армии окружить, и тоже не получилось. Потери-то огромные, но опять-таки с обеих сторон. Каждая ночь при заморозках, морозы сильные ещё не ударили, но пошёл уже снег. Вот уже -1, то мы же понимаем, это же парализует всё в ночное время. И там несколько сотен человек с утра не проснулись. Но это в обеих армиях: и в русской, и во французской. Ну, так вот почему же на Березине так всё пересеклось? Мы на всякий случай напомним, что вообще-то это не пограничная река. Пограничная Неман, она была дальше. А до Березины, например, был Днепр. Но он не такой широкий, как на Украине, в Беларуси. Но тем не менее как-то французы беспрепятственно Днепр, например, форсировали, дальше перешли, потому что там никто не мешал. Так вот согласно составленным там планам всё должно было пересечься… Окружение вот французской армии согласно русским планам именно у Березины, потому что с севера действовал активно корпус Витгенштейна, генерал, кстати, который умудрился ещё в начале всей компании остановить корпуса французских маршалов, которые потенциально могли угрожать Петербургу. И второй командующий Чичагов…
В. Дымарский
―
Чичагов.
М. Кузахметов
―
Да. Который должен был со своим небольшим корпусом находиться на границе с Австрией, южнее соответственно, ну, примерно на юге нынешний Белоруссии, потому что австрийцы, они же союзники Наполеона, они, может, тоже организуют вторжение. Надо вот было там как-то им противостоять. И как будто бы даже выполняя свои союзнические обязательства, австрийцы что-то изображали, но очень пассивно. Там было неопасное направление. Как будто бы австрийцы расплатились с нами за то, что когда мы были союзниками Наполеона и тоже должны были угрожать Австрии, точно так же, не спеша, двигались, ну, мы рассказывали в предыдущих передачах, к австрийской границе. Австрийцам не помогло, правда. Но остались такими сравнительно друзьями.
В. Дымарский
―
Ну, план довольно простой, но должен был быть эффективным. Да?
М. Кузахметов
―
Ну, конечно…
В. Дымарский
―
Они просто… Они отрезают, как я понимаю, пути отступления Наполеона. Да? И он оказывается вот в этом окружении.
М. Кузахметов
―
Сначала всё складывалось достаточно удачно. Во-первых… Ну, у нас-то главный герой повествования Александр I, но он в Петербурге, далеко, практически не вмешивается. Общая задача – окружить Наполеона, особенно после того, как стали приходить детали вот его трагического отступления, после того, как стало понятно, как французы бедствуют, казалось бы, ну, вот всё в наших руках уже. Ну, да, мы-то знаем, что помимо всего прочего каждый корпус должен знать, где он должен разместиться, куда он должен прийти. Хорошо бы, чтобы туда подвезли боеприпасы, продовольствие. Мы вроде бы на своей территории, но ещё раз повторюсь, со всеми предыдущими кошмарами, ужасами и бедствиями положение многих русских частей было не сильно лучше, чем у французов, несмотря на то, что на своей территории. Так вот. Но поначалу действительно все складывалось удачно, особенно со стороны Витгенштейна, который и до этого не давал покоя французским маршалам, а тут вот он сумел захватить… Ну, он до этого уже контролировал Полоцк и Витебск, два крупных города, где Наполеон рассчитывал на какую-то передышку, на отдых. А Чичагов с юга точно так же благополучно захватил Минск, еще один крупный город, где тоже Наполеон соответственно не мог рассчитывать уже не на припасы… Они там были собраны для него.
В. Дымарский
―
Да, это такой был тыловой город для…
М. Кузахметов
―
Для Наполеона – да, тыловой. Но еще раз напомним, все-таки тем не менее война 1812 года, всё, что происходило – это тонкая ниточка, которая связывала, условно говоря, французов, оказавшихся в России, с их всеми базами дальше уже в Европе. Вот такого сплошного фронта как это вот уже во 2-ю мировую войну, ну, в 1-ю мировую войну, такого-то нигде не сложилось. И здесь, ну, вот мы кратко упомянули, два командующих, вот на совести которых, как считается, и лежит вина за то, что Наполеон всё-таки ускользнул. И тут я бы, конечно, хотел рассказать подробнее, потому что люди необычные и для той эпохи, и сейчас можно их воспринимать не так вот карикатурно. Ну, я бы начал вот с чего? Вот Павел Чичагов. Да? Чем он вообще знаменит нам со школьных времен, хотя это может быть не совсем очевидно? Это басня Крылова знаменитая «Кот и щука», ну, что случается, когда начинает печь пироги сапожник… тачать сапоги сапожник и наоборот.
В. Дымарский
―
… Чичагов?
М. Кузахметов
―
Казалось бы, причем здесь? Потому, что он же адмирал. Он же командующий флотом. Вот в кое-то веки доверили ему сухопутную операцию, и он её провалил, потому что… Что этот морской вот адмирал мог сделать на суше? Конечно, у него ничего не получилось. Каждый должен своим делом заниматься. Там бы у себя кораблями и командовал. Причем Иван Крылов написал эту басню очень оперативно. Уже в 1813 году. Я даже представляю, как сидят тут в Петербурге, ну, мы в Петербурге же находимся, люди жадно ловят какие-то известие, и вот кто-то там в салонах там приходит и говорит: «Адмирал-то Чичагов-то все там профукал на Березине-то, мягко говоря. Самого Бонапартия упустил, хотя у него и армия свежая была, и ему же совершенно четкое указание дали. Ему же там и царь приказал остановить Наполеон, и Кутузов ему приказал. А он ничего не сделал. Да тут и видно, этот горе-адмирал, конечно, вот доверили ему». Ну, это я так утрирую. Но потому, что на судьбе этого человека это катастрофически отразилось событие, репутация и до сих пор… И несправедливо всё! Вот всё, что вот мы сейчас вот пересказали кратко с этой басней…
В. Дымарский
―
Почему?
М. Кузахметов
―
Я бы немножко издалека начал, потому что он действительно был морским офицером. Но вся его предыдущая биография не то, что ни одного пятнышка, а наоборот, почему я хочу подробнее рассказать об этом человеке. Мы уже много раз упоминали, что в ту эпоху среди офицеров и генералов, ну, человека, который бы где-то там прятался по тылам там, ну, практически не встретишь. Все они начинали там свою карьеру обычно в гвардии, ну, вот Чичагов, правда, исключение, но тем не менее войны же бесконечно шли. Это всё ещё екатерининская эпоха. И практически каждый из них это да, вот впереди солдат. Ну, если на корабле, там вообще никуда особенно не спрячешься. Личная смелость, награды. Но, как говорят в рекламе, но и это ещё не всё. Ну, вот мы же рассказывали, например, Багратион там – безусловная личная смелость, а как только ему Павел I говорит: «А я, кстати, тебе тут невесту подобрал», и что вот этот смелый, решительный боевой генерал посмел разве возразить? И здесь вот исключительное отличие Павла Чичагова, потому что тоже карьера началась, как я уже говорил, при Екатерине II еще соответственно, но вот морская. Он помешался на море. Он даже на каком-то этапе испросил разрешения ехать учиться морскому делу в Англию – передавая морская держава. То есть инициативный. Не то, чтобы поближе к телу, – да? – что важно… Вот уж простите, не могу не упомянуть. Вот, например, у нас в Петербурге освободили здание адмиралтейства, чтобы сюда переехал штаб военно-морского флота, что логично. Но адмиралы придумали миллион причин, почему они должны находиться в Москве. Еще, конечно, логичнее было бы им находиться, наверное, где-нибудь на берегах Тихого, а лучше Северного Ледовитого океана. Но им почему-то роднее в Москве. Так вот, а Павел Чичагов отпрашивается ехать учиться морскому делу в Англию. Там хватало вообще интриганов, которые говорили…
В. Дымарский
―
Ну, наш адмирал тоже бы…
М. Кузахметов
―
Наверное, в Англию… Ну, так он младшим офицером там испросился. С братом поехал. Ну, так вот он действительно поехал в Англию, и там случилась у него любовь. Влюбился он в девушку, в дочку, наверное, начальника порта. Он не офицер был вроде бы, ее отец. И влюбился так, что всё, помолвку там сыграли. И вернулся он там в отечество в родное, и, ну, как тогда принято, испросил разрешения жениться вот на иностранной подданной. То есть ещё раз тоже напомним, чтобы поехать за границу, надо же было получать разрешение, соизволение. А какой механизм был у царя, если вдруг кто-то без спросу? Отберут все…
В. Дымарский
―
… характеристику парткома.
М. Кузахметов
―
Хорошо бы только характеристикой. Останешься просто без имущества, без титула, без дворянства. Ну, титул – ладно. Откуда доход? С имения. Вот и всё. Просто жить тебе будет не на что. Поэтому никто там особенно-то и не рисковал. И это дворяне. Что уж тогда говорить там про простолюдинов? Ну, так вот. Ну, это примерно уже влюбился-то он под конец царствования Екатерины, судя по всему. А когда вернулся уже был новый у нас царь, император Павел I. Вообще Павел I к нему сначала был настроен c симпатией, как ни странно. Ну, мы рассказывали, Павел I – человек вспыльчивый, непостоянный. Что-то ему там наговорили, наверное, что да не просто так он на этой англичанке собрался жениться, да вообще сейчас в английской подданство перебежит, да ещё и на службу к ним уйдёт. Нет…
В. Дымарский
―
… английский…
М. Кузахметов
―
Да, да, от Англии ничего хорошего ожидать нельзя. Вот там какая-то девушка сомнительная. И Павел I запрещает жениться Чичагову на англичанке. Почему? Да потому, что своих девиц полно незамужних. Чего вот не хватает – что ли? – здесь вот невест? Это… Это первый эпизод. Ну, что должен был бы говорить вот истинный – да? – подданный своему императору? Да, Ваше величество, безусловно помолвку разорву. Раз такое дело, ну, конечно, как можно? Ну, как бы Багратион, наверное. Ну, может быть там, побледнев там, ну, не возразил бы. А Чичагов возражает. Ах, так! А я в принципе могу и в отставку уйти. А мне вот специально там ничего не нужно. И действительно отправляют его с негодованием в отставку, такого строптивица, причём без пенсии, хотя он уже успел прослужить достаточно лет для выхода на пенсию. Но вот именно ему на зло без пенсии со всеми там унижениями, потому что слишком молод ещё, пенсию военную не заслужил. А там был ещё до этого эпизод, вот тоже характеризующий очень любопытно гордость людей, даже вот не всех людей той эпохи, а вот как мы уже упоминали, непоротое дворянство. Почему вот в числе прочего там Павел о нем узнал и полюбил? Потому что во время военно-морских маневров здесь вот на берегах Финского залива как раз именно корабль Чичагова заслужил особенное внимание императора Павла I тем, что блестяще выполнял все маневры, и он распорядился соответственно повысить его в звании до полковника. А конверт, в котором содержался этот рескрипт, почему-то был подписан подполковнику Чичагову. И вот, понимаете, дворянская гордость такая. Я уже не подполковник. Вот лично император сказал, что полковник. Хотя там внутри лежит. И опять дворцовые интриганы… Это что значит? Что это за непослушание такое? Как они там назвали, якобинство такое. Ах, так! И Чичагов говорит: «Я вот не приму конверт. Вот я слышал, что я полковник. Если я подполковник, значит, не мне». Ах, так! Строптивец этакий! И опять уходи в отставку. Да ничего мне от вас не надо. И тем не менее вот я вступлюсь опять за Павла I, потому что несмотря на всю свою вспыльчивость, ну, мы рассказывали там, действительно вспышки ярости… Ну, там много утрированного. Якобы он там полками отправлял ссыльных в Сибирь. Это неправда всё. Кто вот ещё из монархов мог вот потом прийти и сказать: «Прости, я был не прав. Я виноват. Давай забудем все прежние обиды». И насколько Павел I был вспыльчивый, настолько же и отходчивый. А главное, что не кого-то подсылать там, ну, ты скажи там, что погорячился я, а самому говорит. Мы сами знаем, вот сколько у нас бытовых примеров, когда рушатся личная жизнь, карьера из-за того, что кто-то там из старших, из главных не способен признать ошибку, извиниться. Так вот Павел I простил, более того даровал чин контр-адмирала, но еще больше повысил в звании, тем более там назревала война… Мы ж тогда то враждовали, то дружили, то враждовали, то дружили с Наполеоном. И важная часть – это морские операции. Там надо было с Голландией воевать. Вообще сейчас с содроганием вспоминаем. Да? Нам надо было воевать с Голландией, например. Нужны морские адмиралы. Причем там, кстати, Чичагов не успел сильно развернуться, но было отмечено, англичане-то его наградили. Ещё раз вот это всё – личная смелость. Так вот и тем не менее во время очередной…
В. Дымарский
―
А к девушке-то он придет?
М. Кузахметов
―
Вот рассказываю. Во время очередной встречи с Павлом I опять вот… Ну, вряд ли, я не думаю, что Чичагов дерзил, но, наверное, не высказывал должное почтение, может быть, возражал, может быть, говорил: «Нет, так вот неправильно». И опять довёл Павла I до бешенства. Вот просто в крепость, кричит Павел I, ну, в Петропавловскую соответственно, в заключение. А Чичагов и на это возражает, говорит: «А я, между прочим, Георгиевский кавалер, а по статута ордена нельзя Георгиевских кавалеров в тюрьму заключать». Ну, тут уж, наверное, Павел просто в ярости там бился уже и приказывает там флигель-адъютанту, которым, кстати, оказался тоже не последний человек будущий, генерал Уваров, который с Платовым должен был осуществлять на Бородинском поле правильные маневры. Ничего не получилось. И один из немногих, кто не был награжден. Не представил его, этого Уварова, к награждению. Ни его, ни Платова. Вот тогда, наверное, ещё Уваров провинился, когда тут же мгновенно подбежал к Чичагову и сорвал, ну, вот знаки Георгиевского ордена. Все. Типа раз ты не Георгиевский… не георгиевский орденоносец, тогда и в тюрьму можно. Ну, и опять-таки и что? Чичагов там повинился, покаялся? Нет. Сам с себя снял мундир, говорит: «Не надо мне ваших наград. Чёрт с вами. В крепость пойду раз такая чудовищная неблагодарность». И отправили его в Петропавловскую крепость. Ну, как? Всё-таки не последний человек. Контр-адмирал. Понятно, что там не тесную какую-то клетушку. А Павлу I, ну, наверное, он тоже мучился и негодовал всё, ну, думает, наверное, еще и раскаялся Чичагов, и он пришел его проведать. Пришел проведать в Петропавловскую крепость Чичагова, а тот почему-то прощения не просит. Так Павел I ещё больше разлился и приказал его перевести из равелина в казематы. То есть вот уже реально вот в такую полуклеть. Строптивца этого.
В. Дымарский
―
Ну, вот о том, что было после этого, мы вам расскажем через несколько минут после выпуска новостей. Программа «Всё так плюс». Встречаемся через буквально 5 минут.**********
В. Дымарский
―
Ещё раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Все так плюс». У микрофона Виталий Дымарский. И представляю ещё раз сегодняшнего и не только сегодняшнего постоянного, основного ведущего этой программы Максима Кузахметова. Мы в Петербурге и продолжаем рассказывать, ну, естественно о династии Романовых, но о более конкретном эпизоде. Это о сражении при Березине. И вот мы отвлеклись, но отвлеклись очень правильно и интересно, на мой взгляд, на судьбу, ну, давайте назовем его теперь уж, контр-адмирала Чичагова, – да? – который оказался в Петропавловской крепости. Сообщаю вам краткое содержание предыдущей серии. И к нему пришел не то, чтобы каяться, не то, чтобы, ну, мириться во всяком случае Павел I.
М. Кузахметов
―
Да, это мы вернулись просто назад, рассказывая об одном из ключевых командующих русской армии в сражение при Березине. И действительно, то есть вот столкнулись – да? – один человек вспыльчивый Павел I, а другой, видите ли, какой гордец. И все никак вот не готов…
В. Дымарский
―
И тот, который вспыльчивый еще плюс ко всему император.
М. Кузахметов
―
… покаяться…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Да. И тут Павел еще больше осерчал… Ну, как? Он же монарх. А это же не может быть, что монарх и не прав.
В. Дымарский
―
… не прав. Да?
М. Кузахметов
―
не бывает такого. Власть-то от Бога. Значит, все, что монарх говорит, это его устами Бог молвит. До сих пор живем в такой атмосфере. Ну, так вот Павел I еще какое-то время колебался, но тут, ну, может быть, на счастье Чичагова, на несчастье Павла I, там же заговор зрел, который возглавил, как мы когда-то рассказывали, петербургский губернатор Пален, который был очень заинтересован в единомышленниках, а тут вот Чичагов, обиженный. Да это же просто вот должен быть первый друг заговорщиков. В итоге, забегая вперёд, я скажу, что как раз-таки Чичагов к заговорщикам не примкнул, и они вообще, наверное, просто побоялись с ним связываться, потому что он был просто честный человек. Может быть, говорил: «Я Павла ненавижу, а присягу не нарушу. Да еще пойду и расскажу Павлу I про вас, про изменщиков». Но тем не менее Пален замолвил словечко, и Павел I простил. Ещё раз встретились они. Сказал: «Давай забудем все старые обиды. И вот, чтобы ты меня простил, Павел Чичагов, я тебе и жениться на англичанке, конечно же, разрешаю. Раз такая любовь». А это, кстати, несколько лет прошло. Это вот мы плавно подбираемся…
В. Дымарский
―
Она его… Она его не забыла за эти годы? Нет?
М. Кузахметов
―
Нет. Нет. Он забрал её из Англии, привез в Петербург. Настоящая любовь. Вот всё как полагается. Не какие-то там династические браки, или там жениться на богатой. Ничего подобного. Всё честно. Явно она была не особо знатного происхождения. Да ещё что там с приданым, непонятно толком. Так вот Павла-то I вскорости убили. Ещё раз напомним, что к заговору лично Павел Чичагов тоже отношения не имел. И неожиданно он оказался востребован при Александре I. Ну, Александр I по начала много авансов всем раздал. А тут, посмотрите, человек, бывал по заграницам, владеет языками. Мы рассказывали, владеть языками – это… это всё, это уже готовая карьера. Разными причем языками хорошо владеет. Честный, принципиальный, энергичный. Папу-то не убил. Ну, на всякий случай напомним, что тут как-то Александр I тяготился ролью Палена и достаточно быстро его задвинул вместо того, чтобы облагодетельствовать. И Чичагов на радостях, действительно там он очень быстро вошел, ну, мы рассказывали, когда был инициативным ещё Александр I, создавал там комиссии, особый кабинет там, вот особо приближенные. И Чичагов сразу же выступает с яркой понятной инициативой: крестьян освободить. Как в Англии. Он так и говорит: «Вот я в Англии был, там крестьяне все свободные фермеры. И от этого все только лучше. Государство богатеет». Мы про это всё уже подробно рассказывали. Александр I, он же не Павел, он же не затопает ногами. Он же будет говорить, ну, такие вопросы с кондачка не решаются. И всё затянет там на 10 лет. А чтобы как-то Чичагову было чем заняться, он его назначил морским министром. То есть вроде бы прекрасный карьерный рост, – да? – и есть чем заняться – русским флотом. Тем более образованному, грамотному человеку с очевидными заслугами, а вовсе не потому, что он какой-то ловкий интриган. И действительно Павел Чичагов на этом посту, на котором он пробыл несколько лет, на посту военно-морского министра, он сделал очень много полезного для флота. Но другое дело, что мы же тоже прекрасно понимаем, какой бы ты ни был честный человек, а вот в реальности ты сталкиваешься с миллионом обстоятельств непреодолимой силы, когда не исполняются контракты, когда не исполняются бюджетные обязательства, когда приходится иметь дело с людьми, которые открыто намекают, закрыто намекают, что поставки будут, когда будет откат, например. А как вот честному человеку в этом во всём жить и бороться. И тем более мы уже говорили, Павел-то Чичагов, как бы сейчас сказали, может быть, не очень-то гибкий был, а ещё, видите ли, такой вот принципиальный. В общем, в 1809 году он испросился в отпуск. Но фактически он просто надорвался на посту военного министра, и тоже вот… Но… это делает честь. И по-честному говорит: «Я готов уйти в отставку. Вот считайте меня не справившимся». Как много министров так вот готовы сказать: «Я всё, больше ни на что не претендую, потому что тяжело. Просиживать штаны на посту министра мне не нравится. А раз я не могу реально влиять вот на ситуацию, тогда избавьте меня, пожалуйста». Но царь тут тоже вот Александр I не хотел отпускать такого знающего, образованного человека, придумал ему быть просто в свите своей, вот рядом приходить и дежурите. Вот ты такой умный, образованный. Давай вот к нам приходят какие-то сообщения, а ты будешь вот всё это мне докладывать, да ещё я твоё мнение буду спрашивать. И отказать вроде бы невозможно. И польза вроде бы какая-то. Ещё и близость к телу. Мы-то знаем, как это важно. Ну, в случае с Чичаговым там явно было больше ему – как это говорят? – за державу обидно. Так вот и дальше происходит, вот как я считаю, эпизод, который драматически отразился на судьбе Чичагова в дальнейшем, ну, буквально через год, потому что в это время, мы рассказывали, это 1800 уже 11-й год, у нас война с Турцией, которую вроде надо срочно заканчивать. А кто там командующий? Там же Михаил Кутузов – командующий. Чичагов на этих докладах в Петербурге, пересказывая, что там происходит, говорит: «Кутузов веред себя пассивно. Вместо того, чтобы сделать то-то и то-то, ничего не делает, хотя там уже давным-давно можно было войну завершить к нашей пользе». Ну, мы подробно рассказывали. Но тут вот роль Чичагова. И император говорит, Александр I: «А я тебя назначу командующим. Вот делом докажешь соответственно. Отправляйся на юг. Давай завершай войну с победой. Турция – все-таки не Франция. У нас там чудо-богатыри. А то там действительно непонятно, что там Кутузов мешкает». И дальше, ну, Кутузов же тоже в курсе о том, что его отстраняют с поста командующего, назначают Чичагова, и делая вид, что он не успел там получить все эти сообщения, он буквально за пару дней до прибытия Чичагова быстренько заключает с турками мир. Как бы его там не упрекали, что не на самых выгодных условиях, и не бог весть, что мы там заполучили от турок. Но не важно. У нас же тут вот-вот более громкая война с французами. Поэтому вроде бы логично, что мир заключён. В общем, Чичагов здесь остался ни с чем. Наконец-таки он должен был стать реальным командующим. Ничего не получилось. Ну, ладно, мир заключили. Но Кутузов-то не забыл эту вот свою обиду и эту измену какую-то своеобразную. А дальше 1812 год, и так как Чичиков остался на юге России в статусе командующего, просто война-то закончилась, ну, не при делах. И когда начались события 1812 года, ну, ещё раз напомним, а на стороне Наполеон в том числе и Австрия, а мы ещё напомним, он же был женат на австрийской принцессе, на Луизе Габсбург. То есть это же просто уже, можно сказать, там единая семья. Мало ли что там от них ждать, от неблагодарных? Поэтому армия находится на границе с Австрией. Там, правда, гигантский фронт в тысячу километров. Ну, так как это называлось там – наблюдать. И действительно у него там не меньше 30 тысяч солдат, которые не принимали участие во всех событиях, связанных как с походом Наполеона до Москвы и обратно. То есть, ну, как в нашем случае говорят, свежие части, свежие вот дивизии, на которых все искренне в Петербурге рассчитывали. И вот дальше случается драма при Березине. Я потом подробнее расскажу. Сейчас просто кратко, чтобы закончить с судьбой Чичагова. Не получилось окружить Наполеона. Да ещё там не меньше, наверное, 20 тысяч солдат всё-таки наполеоновской армии и все маршалы, все они ушли. В окружение никто не попал. Все прорвались. И вроде бы прогнали супостата из России, но не получилось такой вот громкой красивой победы. Кто виноват? И как я уже рассказывал…
В. Дымарский
―
Чичагов.
М. Кузахметов
―
… Чичагов виноват. Тут вот тоже своеобразно… Потом дальше про Витгенштейна расскажу. Лично Кутузов-то больше на Витгенштейна грешил. Кутузов, который вообще не сделал ничего, и находился в ста километрах от Березины, как-то на передышки там, наблюдая, вообще просто устранился. Мало ли там что? Без меня пусть справятся. У них же свежие корпуса. А я вон какой путь от Москвы, преследуя Наполеона, проделал. Так вот Чичагов, ну, хоть что-то пытался предпринять. А Витгенштейн вообще ничего делал, еще более виноватый. Но Витгенштейн, он имел репутацию человека, который спас Петербург. А Чичагов – это же, как вот… как Крылов нам всем рассказал, сапожник, который вздумал печь пироги. Всё испортил. И опять-таки, ну, по-разному там обижали разных людей. Кто-то там находил потом нужные слова с императором. А Чичагов… Вот именно вот этого уже удара очередного несправедливого, неблагодарного не пережил. Ну, наверное, надорвался по-своему. Сколько вот можно, когда читаешь о себе басни, когда тебе где-то там подхихикивают, а ты… Ну, как когда он на Березине участвовал в событиях, то не в удалённой избе сидел как Кутузов во время Бородинского сражения. Конечно, лично принимал во всем этом участие. Он обиделся так, что… Он был отстранен от командования, конечно, уже в феврале 1813 года как стрелочник такой – да? – своеобразный, развернулся и ушёл. Он уже в 1814 году взял отпуск и навсегда покинул Россию. Он уехал.
В. Дымарский
―
… Да.
М. Кузахметов
―
Да. Несмотря на то, что, я ещё раз напомню, механизмы-то оставались влияния на всех таких строптивых дворян. Останешься без имения, на что ты будешь жить? Но тут вот так, как, наверное, особенно современникам событий и хватало адвокатов у Чичагова среди боевых офицеров, которые, ну, сразу понимали, что всё не справедливо. Это хорошо из Петербурга судить, но мы там были, мы видели. И Чичагов не до такой степени виноват. Да тем более что противостоял ему сам Наполеон. Кто бы еще Наполеона одолел? Да вообще-то никто вот вплоть до фактически 1815 года, когда Наполеон там лично командует, но не было шансов. Все это знали. Поэтому Кутузов в том числе и избегал. Так вот и он в Париже. Вот это, наверное, такая одна из первых волн эмиграции. Почему? Потому, что он там оказался не один, а еще один из героев нашего прежнего повествования…
В. Дымарский
―
Ростопчин.
М. Кузахметов
―
Ростопчин действительно. Бывший губернатор Москвы, который…
В. Дымарский
―
Который сжег…
М. Кузахметов
―
… как истинный патриот… Сжег. Ну, которого Кутузов-то обманул, которого говорили, что Москву точно не сдадим, все как один поляжем. Да мы тут соберём ополчение. Да мы как Минин и Пожарский там до последней капли крови нашу святыню защищать будем. Все его обманули. Ну, что мог сделать Ростопчин? Сжечь всё, чтобы французам не досталось. В итоге всё равно во всём оказался виноватый. Опять-таки ещё человек такой вспыльчивый, опять-таки испортил отношения с Кутузовым, более ловким и умелым интриганом. Ну, в общем, встретились Ростопчин и Чичагов в Париже. И так как Чичагов прожил до 82-х лет, то у него ещё хватило времени, это почти там больше 20 лет – да, – он провел в эмиграции в такой. В Россию так и не вернулся. И ещё, видите ли, собственное мнение, рассказывая всем подряд, как в России рабство, крепостное право, царский произвол, неблагодарность. Но, правда, там его периодически упрекали какие-то люди из России, что же ты тогда пенсию-то русскую получаешь, раз вот, видите ли, такая ужасная страна. Откажись. Но тут все завершилось то же само по себе, потому что в 1834 году, ему ж там 70 лет, а уже новый царь…
В. Дымарский
―
Николай.
М. Кузахметов
―
… Николай I, и он вот в приказном порядке велю вернуться назад, все сроки уже вышли, из отпуска, а то лишу званий, имений, титулов, пенсий. И Чичагов всё равно, не поеду я вот на эту вашу неблагодарную…
В. Дымарский
―
… что он не любит Россию там, причем довольно такие люди…
М. Кузахметов
―
Не последние люди. Да.
В. Дымарский
―
Не последние люди, как бы сейчас говорили, либеральных взглядов. Да?
М. Кузахметов
―
Как можно родное отечество?
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
И что ж такое?
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Неприятно. Да. Приезжаешь, а тебе говорят, живёте вы все в рабстве и… и царь ваш – деспот, а вы все у него рабы. Неприятно, конечно же. Хочется… хочется найти какое-то оправдание. Время такое. Такой уклад. А это наши скрепы. А это особый путь. Духовность вот такая. Хорошо так из Парижа храбриться…
В. Дымарский
―
Если уж так. Да. Да.
М. Кузахметов
―
В общем, отказался Чичагов от всего, что ему причиталось, остался в Париже во Франции. Но у него уже дочери были взрослые. Вот они последние годы жизни о нём позаботились. И напоследок, когда он был лишён всего, с чистой совестью он попросил гражданство Англии и получил его. Тоже раз уж отечество так вот от меня отреклось за все мои вот прежние заслуги, которые вот он считал очевидными, свои хотя бы там прежние достижения, за гордость. В общем, остался Чичагов ни с чем, там на чужбине и умер. А главное, что до сих пор-то – как бы Вам сказать? – толком-то не реабилитирован. Памятников нет нигде. За заслуги в принципе очевидные.
В. Дымарский
―
Ну…
М. Кузахметов
―
Как я периодически вот говорю, есть такие яркие судьбы, эпизоды, которые просятся, ну, в сериал в какой-то, может быть, не всегда бравурный, драматический, но не складывается почему-то. Находятся какие-то другие странные герои одни и те же, либо насквозь выдуманные. Так вот помимо провинившегося Чичагова, на которого общественное мнение свалило вину за то, что Наполеон ускользнул, был же еще один командующий, как раз-таки которого считали настоящим боевым генералом. Он-то был не адмирал, не морской. Причём с реальными заслугами. Это Петр Витгенштейн. И в чём-то судьба, ну, у Витгенштейна не так драматична, но похожа на Чичагова, потому что тоже реально боевой офицер, с юности был в гвардии, с юности принимал участие в сражениях, тоже воевал под началом Суворова. Это если Кутузов, то сразу ученик Суворова. Если Витгенштейн, как-то не пойми кто. Тем более что почему-то под началом Суворова он воевал, не когда надо было с турками сражаться, а почему-то когда надо было поляков в крови топить. Вот этот ужасный эпизод пражского предместья с резней. Вот там вот Витгенштейн был офицером у Суворова. Ну, конечно, он немец. Не, его отец уже приехал в Россию, здесь служил. Нет, были и офицеры, которые вообще по-русски не говорили. Нет, Витгенштейн, он такой уже был, конечно, из обрусевших. Ну, ладно, там это с Суворовым не сложилось, но, казалось бы, 2-й такой громкий поход и очевидные заслуги, но как назло опять-таки это был поход в Персию Зубова, когда взяли Дербент, тоже были победы, но так, как сменилась там царствование, всех отозвали обратно, и это не пригодилось. Ну, и Зубов там, мы рассказывали… Это, правда, был брат Платона Зубова в опале. И опять-таки Витгенштейну…
В. Дымарский
―
Надо тогда напомнить, что Зубов – последний фаворит Екатерины.
М. Кузахметов
―
К несчастью для Екатерины, по сравнению со всей предыдущей плеядой там ярких и честных, и периодически образованных, умных, ну, или хотя бы незлых людей, совсем вот туповатый идиот оказался. Ну, так вот возвращаясь к Витгенштейну, тем не менее трудолюбивый генерал. С Павлом тоже ему не повезло. Тоже очень напоминает судьбу Чичагова, когда его там вспыльчивый Павел, даже не очень понятно почему, может быть, слишком гордый там оказался, может, своё мнение Витгенштейн имел, отправил его в опалу. Но как только Александр I вступил на царствование, немедленного его в армию вернул. И дальше Витгенштейн принимал участие практически во всех кампаниях. То есть как только Александр I решил расправиться с Наполеоном, ну, это мы рассказывали, драма при Аустерлице первая, и Витгенштейн там был. И опять-таки ни слова упрека. Всё, что мог как генерал против самого Наполеона, сделал, не дрогнул, под пули ходил. Потом дальше ещё две военных катастрофы. Ну, в любом случае если не буквальная катастрофа, то не то, что победы удалось добиться, а пришлось мир с Наполеоном искать, ну, это вот битвы при Фридланде, при Прейсиш-Эйлау. Опять-таки Витгенштейн там был. То же боевой офицер, опытный, казалось бы, ни в чем порочащим себя не замечен. И вот наступает соответственно… Ну, он стал, по-моему, полным генералом в 1805 году. А нет, раньше он был полным генералом. То есть, ну, всё уже, казалось бы, карьера вот благоволит ему. Но всё разных причин максимум вот, что ему доверили в 1812 году, хотя с другой стороны, может быть, это было и поважнее для Александра I, это защита северного направления, Петербурга. Опять-таки это же широчайший фронт…
В. Дымарский
―
А у меня такой вопрос. Немножко… Немножко в сторону. А вообще ожидали от Наполеона, что он пойдет на Петербург?
М. Кузахметов
―
Буквально, может быть, не ожидали, но…
В. Дымарский
―
Но…
М. Кузахметов
―
… Наполеон это…
В. Дымарский
―
… может быть?
М. Кузахметов
―
Конечно. Это выдающийся полководец, решения которого были непредсказуемы, в хорошем плане предсказуемы. То есть мы сегодня это так широко и подробно рассказываем про Березину. Никто ж так и не смог предугадать, в каком именно месте он будет её форсировать. Обманул всех Наполеон, как это звучит вот периодически, несколькими умелыми маневрами Наполеон ввел русскую армию в заблуждение, так вот мягко. Не то, что говорят, обманул блестящий полководец, из окружения ускользнул со всей своей небоеспособной армией. Так вот про Витгенштейна, он действительно… он оказался к северу от двигающегося Наполеона и блестяще выполнил свою функцию. То есть вот спасти. Ну, там я не думаю, что был бы какой-то реальный марш на Петербург. Но мало ли что? Мы же знаем, например, что во время Первой мировой войны, когда вот всё рушится, там рота немецких солдат берет Псков там. У Нарвы там с трудом останавливают, не бог весть, какие силы. Это ж всё вот уже на подступах к Петербургу. Так вот Витгенштейн умудрился не просто остановить французские части, превосходящие, кстати, а это были два знаменитых маршала, которые до этого уже прославились своими победами, Макдомальд… Макдональд и Удино. Я уже боюсь сейчас, чтобы утонуть и про них что-то не рассказывать. Потому, что он не только их одолел в полевых сражениях, а позднее, когда уже стало известно, что Наполеон покинул Москву, тут уже Чичагов сам перешёл на своём направлении в контрнаступление, сумел заставить отступить ещё одного маршала Сенсира из Полоцка, то есть тоже захватив важнейших базу, где Наполеон мог бы там задержаться, найти продовольствие, а потом ещё одного маршала Виктора, уже отвоевав Витебск. То есть, конечно, это уже был не просто спаситель Петербурга, а реальный командующий, который добивался реальных боевых успехов. Ну, как говорили…
В. Дымарский
―
… и он, кстати, же у Березины, по-моему, там в конечном итоге он пленил, по-моему, там довольно много французов.
М. Кузахметов
―
Ну, как? Тех, которые не успели переправиться вообще-то…
В. Дымарский
―
Ну, да…
М. Кузахметов
―
… он пленил.
В. Дымарский
―
Ну, а что? То есть не успели переправиться, отрезали их.
М. Кузахметов
―
Ну, в общем, репутация у него была высочайшая. Это действительно непросто боевой генерал, который преследует отступающих французов, а который добивается побед и побед над маршалами.
В. Дымарский
―
Но он тоже попал в опалу.
М. Кузахметов
―
Но, как говорили злодеи, это ж он не против Наполеона-то. Подумаешь там, с маршалами сразился. Вот если б с Наполеоном. И дальше действительно при Березине злополучная случилась история. Пока Чичагов там хоть что-то пытаться предпринимать, Витгенштейн оставался сравнительно пассивным наблюдателем. И почему, до сих пор не до конца понятно. Наверное, он хотел, чтобы его назначили единым командующим, что было бы логично. Надо же было как-то координировать все действия, тем более что Кутузов вообще самоустранился. Но мы же рассказывали, Александр I такой был специфический царь. Он мог покинуть армию, оставив там Барклая-де-Толли и Багратиона, так и не сказав, кто из них главнее кого. И это чудо, что они между собой смогли договориться. А тут Чичагов не сумел договориться с Витгенштейном, и Наполеон в итоге ускользнул. В общем, в итоге это мы все про Березину-то подробно так и не добрались, а перешагивая дальше, судьба Витгенштейна, он, конечно, не оказался в такой катастрофическая опале как несчастный Чичагов, хотя тоже получилось, что он виновник отступления Наполеона, благополучного отступления во всяком случае для самого Наполеона. Но после того, как Наполеон ушел, ведь вскорости, тоже забегаем вперед, умер Кутузов, и надо было решать, кто же теперь будет командующим. И вот в 1813 году Витгенштейн оказался главнокомандующим всей русской армии. Ну, это вот отдельная там история заграничных походов. Но ненадолго. Случилась невероятная история. Он в последующем принимал участие в сражениях и командовал, и опять-таки он же был ранен в этих сражениях. То есть в первых рядах воевал. Ранения. Всё честно. Но каким-то образом Милорадович сумел его убедить, что ты по выслуге лет всё-таки не достоин вроде как быть командующим. И, кстати, у нас Барклай-де-Толли есть, более заслуженный. Ты бы уступил ему. И как-то вот они между собой уникально договорились, что Витгенштейн сам согласился отказаться от поста командующего. Ну, такое понижение, получается, в звании. И по сути добровольно. Как вот генералы умудрялись между собой договариваться! Потому, что Барклай – да, – там стал командующим. В итоге уже в 1826 году и Витгенштейн стал фельдмаршалом всё-таки по совокупности заслуг. Ну, и чтобы завершить вот историю, что его ещё тоже роднит, конечно же, с Чичаговым, чем вот и мне он симпатичен, он явно женился по любви, потому что его избранницей стала девушка незнатная, небогатая. Но тут он более благополучный был, чем Чичагов, потому что у него в семье родилось 7 детей. И в последующем там род продолжился, и Витгенштейны, ну, по линии сыновей служили русскими генералами. Но тем не менее вот… если вот окунуться в историю, что точно также вот чёрное пятно на биографии Витгенштейна – Березина, когда, казалось бы, всё в руках. Я опять-таки, кратко резюмируя, ещё раз повторю, то главный виновник понятно, что Кутузов, потому что он был командующим. Они все должны были выполнять его распоряжения и выполняли до какой степени, ну, там позволяла обстановка. Но, в общем…
В. Дымарский
―
Мы считаем, что не удалось… Еще раз повторю, ну, то, с чего мы начинали. Да? Французы считают это катастрофой.
М. Кузахметов
―
Ну, катастрофой… Мы, наверное, вот в следующей передаче подробнее расскажем. Да? И подробнее… А так катастрофа больше такая психологическая, когда вроде бы они… Они не потерпели буквально вот такой военного поражения, чтобы закончилось там бегством, – да? – чтобы пришлось капитулировать. Но бедствия Березины, они скорее были вот от беспомощности. Когда вот гибнут люди…
В. Дымарский
―
… гуманитарного характера?
М. Кузахметов
―
Да. Гуманитарная катастрофа. Когда гибнут в первую очередь кто? Раненные, тысячи людей из гражданского населения, которые следовали за армией, отставшие…
В. Дымарский
―
… все-таки…
М. Кузахметов
―
Действительно женщины с детьми. Это вот правда. Там вокруг армии их много оказалось. Они следуют за своими там возлюбленными, маркитанты там, торговцы. И вот они-то и стали жертвами. В принципе вот точно уж ни в чём неповинными, потому что Наполеон в первую очередь спасал солдат. Причём каких солдат? Которые при оружии. То есть боеспособных. Всё остальное во вторую очередь. Вот когда так Кутузов поступал, то ему это ставится в заслугу. Правильно. Зачем нам раненые? Обуза такая. Надо боеспособных спасать. А тут Наполеон, видите ли, бросил всех этих людей на произвол. Гвардия ему, видите ли, была дороже. Ну, опять-таки это же, где, какая оценка. Действительно Березина, она катастрофа всё-таки гуманитарная в первую очередь, но не военная. Окружить-то не удалось Наполеона. Он же всё равно… Это опять-таки можно, как угодно трактовать. Понятно, что во Франции считают, что он одержал… ну, добился цели, чего хотел. Он ушёл. Ушёл, причём с теми, кто вот мог нести оружие. Да еще и мосты за собой разрушил…
В. Дымарский
―
… форма капитуляции, бегство?
М. Кузахметов
―
Он и так уже уходил. Он не собирался оставаться. Просто он выскользнул их окружения. Поэтому, ну, в следующий раз подробнее расскажем, как произошло. Ну, нет, я тут не хочу сейчас спорить, кто, кого победил. Но в любом случае Кутузов не сделал ничего. В это время он находился в ста километрах от этих событий. И по письмам, это же для пешеходной армии 3-4 дня пути ещё. А основные силы были у Кутузова. Как минимум больше 50 тысяч у него. И к нему постоянно подходили подкрепления.
В. Дымарский
―
Ну, хорошо. Мы тогда понемногу завершаем эту программу. Рассказывали мы вам о Березине, о сражении при Березине. Не дорасказали. Поэтому надеемся, что вас заинтриговали. И тогда до следующей встречи в программе «Всё так плюс», в которой мы продолжим рассказ о Березине, о войне 812-го года. Хотя уже постепенно будем переходить в 813-й год, в котором, между прочим, война тоже еще продолжалась. Итак, до встречи!