Александр I. Выбор друзей и врагов - Все так + - 2019-02-02
02.02.2019
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Это программа «Всё так плюс». У микрофона Я Виталий Дымарский. И я с удовольствием представляю своего постоянного собеседника в этой программе петербургского историка Максима Кузахметова, с которым мы из неделю в неделю, из передачи в передачу идём по следам династии Романовых, по следам всех императоров, приближённых, в общем, всего того, что входит в правящую элиту, ну, тогдашней… тогдашней России. Если кто помнит из постоянных наших слушателей, мы вот в этом рассказе, в этом путешествии по династическим линиям дошли до Александра I и несколько передач посвятили в первую очередь, ну, его становлению и, самое главное, его внутренним реформам. Да? О том, что он хотел, и что он сделал или, скорее, не сделал в плане в России. Но вот сегодня в очередной программе мы немного поговорим о внешней политике начала ХIХ века. Казалось бы, война уже скоро, – да? – о которой он ещё не знает, наверное. Да? То есть я имею в виду Отечественную войну 1812 года. Но Александр I тем не менее, смотрите, он на европейской арене он фигура заметная.
Максим Кузахметов
―
Чуть позже. Потому, что приняв власть, что он в наследство получил? Ещё раз повторимся, это неудачи русских внешних военных походов во внешней политике. То всё, на что рассчитывал Павел I, ну, у нас это героические, конечно, страницы истории – итальянский поход Суворова, Альпы. Все это мы знаем. Мы это всё рассказывали. Только закончилась для России нечем. Я уже не говорю про бедствия корпус Римского-Корсакова, бессмысленная высадка десанта в Голландии. То есть войска вернулись, но война-то продолжалась. А в это время Александр I и воцарился на российском престоле. Так вот, ну, чтобы кратко напомнить, что в это время происходило в Европе, как там кипела жизнь, и в конце концов всё это, наверное, не давало покоя Александру I, тоже мнил себя, наверное, где-то. Человек, он был скрытный, но, наверное, эти амбиции до поры до времени скрывал, пытаясь обустроить свое воцарение – да? – упрочиться как-то на троне, чтоб, не дай Бог, не получить самому случайно табакеркой по голове. Мы же рассказывали, – да? – его-то дедушка всего полгода просидел на троне, а потом нелепая смерть. Собственная жёнушка же и подсидела его. Ну, так вот он, наверное, примерно к 1700… 1802-3-му году, наверное, Александр I уже почувствовал себя уверенно на российском троне. Потом он, наверное, притомился уже от всех этих разговоров про реформы. Надо бы что-то делать, а что делать непонятно. Ну, мы рассказывали, вроде бы вот указ о вольных хлебопашцах. А ничего не происходит. Ничего там дворяне не освобождают. И в это же время, ну, что вот мы тут вот занимаемся скучными хозяйственными делами, когда в Европе вот такое происходит? А в это же время в 1803 году наконец вот и завершилась война предыдущая, ну, тогда она была ещё не антинаполеоновская коалиция, а против Франции. Это потом уже всё с Наполеоном стало непосредственно связываться. Когда Англия, оставшись по сути в одиночестве против Наполеона, Австрия вышла из войны после разгрома при Маренго и других поражениях, Россия – ещё раньше, а Англия сухопутной армии крупной не имела. И ещё тоже любопытное обстоятельство для нашей истории неслыханное: а в Лондоне в это время просто сменилась… Прошли выборы, пришло к власти новое правительство парламентское. Ну, то есть премьер-министр сменился. И соответственно король-то там, видите ли, не до такой степени имел влияние. И пришли к власти вместо Ястреба Уильяма Питта, знаменитого – да? – премьер-министра, миротворца. Давайте искать какой-то компромисс. Что мы вот тратимся там на войну? Сами воевать не можем. Все наши союзники проиграли. И был заключён очень любопытный Амьенский мир, что тоже вот, как мне кажется, Александру I тоже не давало покоя. Это же без него все происходит. Взяли и делят там соответственно Франция и Англия Европу и вне Европы. А как же я? Там без конца прелюбопытнейший в нашем случае всплывает вопрос Мальты. А это все, как мы увидим, не только Павлу I не давало покоя, но вообще-то и Александру I. В общем, договорились… сначала как будто бы договорились по-хорошему. Вот все острова, например, в Средиземном море должны быть освобождены, потому что французы захватили Эльбу, англичане захватили Мальту, давайте вот вернем к тому, как было. Ведь мир там все должно быть… Но там масса была еще других условий. Но вот любопытно на Мальте пересеклось. Но опять-таки это воспоминания о том, как переживал Павел I, а тут его сын Александр. Так вот худо-бедно, мир как будто бы подписали, а дальше надо же выполнять его. То есть англичане должны уйти вроде бы с Мальты. Там даже они договорились, чтобы туда орден ионитов вернуть. То есть вернуть законным владельцам, которые сотни лет там на острове как будто бы правили. Вроде бы и Франция должна оставить Эльбу. Но там еще всякие сложности, а что дальше делать со Швейцарией, которая Гельвеция, – да? – с Голландией, которая Батавия. А Наполеон… Вот тоже очень поучительный в нашей истории пример. А Наполеон объявляет: так остров Эльба, он же теперь территория Франции. Это ж не какая-то там бывшая, непонятно чья территория итальянская. А это наш остров. Вот вы совершенно официально…
В. Дымарский
―
Эльба наша.
М. Кузахметов
―
Вот закон. Эльба наша. Ну, соответственно англичане говорят: сейчас, здравствуйте, как мы тогда будем выполнять условия по Мальте, если вы не выполняете свои условия? Но там как… Скорее всего, обе стороны рассматривали этот договор не как окончательный, а как там перемирие, в какой-то степени, может быть, вынужденное, как какой-то там манёвр, там накопить силы. Но англичанам явно нужны были союзники. В принципе этим и занимались. А Наполеону нужно было разгромить Англию. Для этого надо было высадиться, ночью преодолеть Ла-Манш соответственно. И силы сухопутные у Наполеона были безусловно для этого… для этого имелись, и опыт, и армия там, и англичане вряд ли что-то могли противопоставить на том этапе. Напомним тоже любопытную подробность, что в Англии-то армия была добровольная, столетиями добровольная армия. Не призывов, не рекрутов соответственно. Пехота-то всегда была немногочисленная. Этого хватало для колониальной политики. А в Европе было всё гораздо сложнее. Ну, так вот…
В. Дымарский
―
… у тебя…
М. Кузахметов
―
… в нашей истории всё это преподносится как коварство англичан, которые вот мол чужими руками всё вот хотят там заграбастать себе…
В. Дымарский
―
Англичанка гадит, как известно.
М. Кузахметов
―
Ну, известно. Да. Ну, ещё раз напомним, что у англичан ещё сильнейший в мире флот, который тоже соответственно портил все планы французов. И, Наполеон, ну, какая может быть у тебя… какое строительство колониальной империи, если Франция окружена со всех сторон английскими кораблями, и парализует… То есть еще непонятно, кто, кого, в какой блокаде держит. У нас-то всё это называется «континентальная блокада», – да? – когда Наполеон запрещает торговать с Англией. Но это всё… Ну, хорошо. Ну, какие-то… В Европе на что-то можно повлиять. А как повлиять на торговлю Англии там с Америкой или там с Индией? Никак! Ну, так вот Наполеон вообще наконец озадачился серьёзной проблемой, что надо что-то делать в том числе с английским флотом. И флот у французов был, но он, конечно, проигрывал в сумме английскому флоту, но чтобы сконцентрировать какой-то кулак… Это вот всё тоже история с десантом. Булонский лес. Там известные… Да? Известный топоним. Когда Наполеон сконцентрировал, в общем-то, крупную сухопутной армии для высадки, и нужно, чтоб переправиться в самом узком месте Ла-Манша одного дня хватило бы, чтоб переправить несколько десятков тысяч человек, если готова там тысяча барж. Но надо быть уверенным в том, что английские корабли не помешают. Ну, баржа беспомощна – да? – против линейных кораблей. И Наполеон придумал такой вот незатейливый план: надо отправить свой флот куда-нибудь так, чтобы англичане все свои основные силы вынуждены были отправить куда-то тоже подальше из пролива Ла-Манш, а мы в это время быстренько и переправимся. Ну, придумал, что надо отправить в Карибское море, где у англичан серьёзные интересы, там всё пересекается. И тоже всё это, ну, как считают защитники Наполеона, переубивали всех хороших французских адмиралов ещё раньше проклятые революционеры, почти никого не осталось. Вот остался у неё такой Пьер-Шарль де Вильнёв, тоже известный адмирал, сам по себе человек явно решительный и смелый. Ну, так вот отправляется… Извините, что во все эти подробности погружаемся, но там важно всё это. Отправляется Вильнёв через Атлантический океан, как может, портит там жизнь торговом кораблям Англии. А ничего не происходит. Англичане не повились на эту историю, не уходят из Ла-Манша. Ничего не получается. То есть более того… А англичане тоже время зря не теряли, лихорадочно ищут союзников на суше и нашли. Но нашли, понятно кого – Россию и Австрию в очередной раз. Вот с Пруссией не удалось договориться. Когда-то они были основными союзниками во время 7-летней войны. А тут вот Пруссия что-то ни в какую не хочет. Но это были не просто дипломатические какие-то договоренности. А что вот потрясло в частности Александра I? О главном герое нашего повествования. А англичане предложили… Давайте так: вот мы за каждые 100 тысяч солдат в год платим миллион 200 тысяч фунтов стерлингов на содержание, на амуницию, на все. И так Александру I все это понравилось…
В. Дымарский
―
Понравилось. Да.
М. Кузахметов
―
Такая прекрасная вообще история! Там вообще изначально по планам, когда обсуждали, был же заключен союз, он так и назывался Петербургский, потому что в конце концов его в Петербурге и подписали, что основная вообще сила должна была быть предоставлена австрийцами – около 200 тысяч человек, которые должны были действовать против Наполеона…
В. Дымарский
―
Им тоже платили?
М. Кузахметов
―
Ну, да. И австрийцам платили. Но для австрийцев вот эта сумма была не такая впечатляющая и критическая. А для русского бюджета… Это же мы тоже упоминали, вот почему вдруг надо было проводить эти реформы все крестьянские? Да потому, что бедность. Налоги ничтожны. Недоимки. Классика – да? – русской истории. Недоимки там за годы, которые надо списывать, потом они снова копятся. Ну, тогда еще не было судов, которые берут да прощают миллиардные долги…
В. Дымарский
―
Вечно… Вечно дырявый бюджет.
М. Кузахметов
―
А тут делать нечего не надо, набрал рекрутов, а тебе за это платят, ну, по российским меркам фантастическую сумму. Там, правда, тоже надо оговорится, что всё было не совсем так просто. Надо же покупать оружие, обмундирование. А получалось, что лучше всего у англичан и покупать. В каком-то смысле англичане сами в себя опять и…
В. Дымарский
―
Сами себя кредитовали.
М. Кузахметов
―
… и инвестировали. Тут я, правда, вступлюсь. Доходило же до абсурда и в армии французской. Как бы Наполеон не злился, какой бы протекционизм не устраивал, а получилось, что английские ткани лучше и дешевле французских. И вот как он с этим не боролся, а всё равно там же контрабанда… Вот появляется какая-то хорошая… хороше сукно, шерсть какая-то, а выясняется, что они всё равно из Англии привезены, только покрашены в правильный синий цвет, и не получается наладить местное производство. Ну, не действуют, в общем, вот эти запретительные все механизмы. Как вот мы сейчас…
В. Дымарский
―
Санкции.
М. Кузахметов
―
Санкции. Да. Вот мы перестанем покупать хороший сыр, вот сами и научимся хороший делать. Не всегда так получается. По автомобилям во всяком случае. Всё это проходили мы при советской власти. Ну, так вот. Наконец-таки достигнуты прекрасные договорённости. И тут ещё одно драматическое обстоятельство. Мы уже упомянули про флот. Наполеон-то всё ещё не потерял надежду высадиться в Англии. И в числе прочего, ну, надо, ну, что делать? У нас есть несколько десятков кораблей, линейных кораблей. Неужели мы не сможем с их помощью обеспечить высадку десанта в Англии? У нас в Булонском лесу стоят лучшие части французской армии, только ждут, не дождутся, как бы им быстрый бросок через Ла-Манш, а дальше всё, Лондон наш. И тут вот происходит знаменитое Трафальгарское сражение. Тоже я не буду погружаться во все подробности. Это, сожалению, может быть, тема там отдельных повествований. Адмирал Нельсон. Когда одно из крупнейших поражений в истории флота по итогам по своим, когда англичане, у которых флот был немного меньше, но флот был французский, правда, объединенный с испанским, и большинство линкоров были испанские. Вот в сражении не просто разгромлен флот, там отступил, а французы и испанцы потеряли практически все корабли. Большая часть была захвачена англичанами в плен. Да? С кораблями там, правда, все это было сложно. Там один корабль потом взбунтовался, потом снова был уничтожен. Ну, то есть всё. Практически Франции да и Испании заодно остались без военного флота, который и так был вообще ослаблен, да и вообще не очень-то Вильнёв и в море хотел выходить. Но что-то надо было делать. Как рассказывают злопыхатели, просто он узнал о том, что Наполеон вдруг решил его заменить. Ну, и последний шанс. Это всё, кстати, около… Трафальгар – это всё на юге Испании около Гибралтара, вообще-то далековато – да? – от пролива Ла-Манш. Ну, в общем, осталась Франция без флота. Это как-то, наверное, тоже потрясло по-своему в том числе и Наполеона. Потерял он, в общем, интерес ко всем колониальным экспедициям. Ну, до этого у него еще была неудача в Египте. Ну, вот мы там в журнале «Дилетант» рассказывали, взял да и продал Луизиану американцам, прекрасные, цветущие земли с городами, с пастбищами, возделанными, ну, потому что невозможно контролировать морские пути, пока эти проклятые англичане имеют такой мощный флот. Ну, так вот как это отразилось-то соответственно…
В. Дымарский
―
На России.
М. Кузахметов
―
… на нас? Потеряв свой флот, Наполеон потерял соответственно и не то, что даже интерес, даже смысл пропал обсуждать дальше что-то по поводу… какие-то планы по поводу высадки в Англии. А вот доходятся сведения, что англичане, эти проклятые англичане, что-то там мутят. Да? И, видите ли, нашли себе союзников в Вене и в Петербурге. И Наполеон, вот как человек решительный, тут надо отдать ему должное, предпринимает вообще потрясающее решение, снимает всю свою армию, которая была готова для вторжения в Англию и направляет ее на восток, ну, в первую очередь против Франции. То, что вот он проделал, до сих пор впечатляет. Ну, у нас вот был такой решительный Суворов, – да? – там проходить в день там по 25, по 30 километров – вообще дело неслыханное. Еще раз напомним, в ту эпоху армии передвигались только пешком. Какая бы там даже не была масса конницы, средняя скорость передвижения все равно была усредненная. Это иллюзия, что вот на лошадях там побыстрее. Это все можно в течение одного дня быстро, ну, чуть быстрее там конница придет. Но в реальности скорость что конницы, что пехоты была одна и та же. И в лучшем случае в хорошую погоду, при хороших магазинах, при хороших дорогах, при хорошей обуви это 25 километров в день. Это максимум. А потом все равно надо отдыхать. А потом кто-то заболел. А потом нечего есть. А потом надо преодолевать какую-то водную преграду. Так вот тут Наполеон с такой скоростью с севера Франции передвинулся, ну, там основные события произошли на юге Баварии, куда успела уже вторгнуться австрийская армия. Причем тоже почему? Да потому, что Наполеон далеко. Ну, там тоже надо опять объяснять, почему именно Бавария. Германия – это множество разрозненных государств. Ну, не то, чтобы разрозненных, ну, кто-то из них там на стороне Наполеона. Кому, что, в общем, пообещали из этих курфюрстов, тот, значит, соответственно и говорит: а я еще ничего не решил. Что мне там интересы Священной Римской империи? Да? Ну, соответственно интересы Габсбургов. Мне там Наполеон побольше пообещал. В общем, надо было навести порядок в Баварии. Там по плану вообще одна австрийская армия должна была вторгнуться на юг Германии, в Баварию, потому что там тоже везде были французы, другая – в Италию, потому что Италию же французы тоже у австрийцев отобрали. Вообще прекрасно – да? – вести боевые действия на территории других стран, как это было безопасно, а тем более что нас в разы получалось уже больше, чем французов. А вместе же с нами ещё Россия. Правда, ещё не успела подойти, потому что России-то надо идти больше 2-х тысяч километров. Да. И тут ещё, правда, был один повод, вот который, я считаю, очень важно упомянуть, ещё в 1804 году, ещё даже Трафальгарского сражения, когда Александр I неожиданно разорвал дипломатические отношения с Францией, скорее всего, конечно, как повод использовал, но вот европейской истории это знаменитый эпизод – это казнь герцога Энгиенского, не можем не упомянуть. Вообще так, как правили-то везде монархи, абсолютные монархи, то вот такая бессудная казнь… Ну, ладно там пережили как-то с трудом казнь Людовика XVI, а тут вот, видите ли, теперь уже Наполеон, этот самозванец, вдруг казнил герцога Энгиенского. Ну, напомним, что это один из представителей младшей ветви династии Бурбонов. Ну, и для французских роялистов, вообще для всех монарших дворов это, ну, если не буквальный претендент на французский престол, то значимая фигура. А что происходит? Ну, этот герцог Энгиенский активно участвовал против республиканцев в сражениях, личной смелостью отличался. Но когда там французские эмигранты все проиграли, многие из них прибыли в том числе и в Россию, кто-то сел в Англии. Ну, вот в частности этот герцог оказался в Германии. Ну, и жил там вообще как сибарит. Друзья, выпивки, женщины. И вот была у него любовь. Влюбился он в какую-то очередную девушку. А французы эту девушку похитили, перевезли через границу во Францию и от ее имени написали поддельное письмо: спаси меня, любимый, а то погибаю тут. И как смелый человек, решительный мужчина, он тут же…
В. Дымарский
―
Пошел спасать.
М. Кузахметов
―
… пошел спасать девушку, пересек тайно границу, был схвачен и после короткого безобразного суда почему-то расстрелян во рву Венсенского замка. Вообще никаких обвинений серьёзных против него и не было. Но якобы заговор. Там это понятно. Ну, грешат все на Фуше, который почему-то нервничал, что Наполеон вот-вот хочет с Бурбонами договориться по-хорошему, а тогда встанет вопрос о мести тем, кто подписал приговор Людовику XVI, а Фуше подписывал, и как бы это на карьере не отразилось. И всю собственно эту интригу и провернул.
В. Дымарский
―
Да, да, да.
М. Кузахметов
―
Ну, вот это убийство оказалось роковым для многих других фигур, потому что вот и привело фактически к объединению остальных монахов против Наполеона, который все планы мирного урегулирования испортил.
В. Дымарский
―
Ну, что дальше он испортил, и кто, что починил, это мы узнаем во 2-й части нашей сегодняшней программы. Сейчас перерыв на новости. После чего программа «Всё так плюс» продолжится.**********
В. Дымарский
―
Ещё раз добрый вечер! Программа «Всё так плюс». Мы продолжаем рассказ об Александре I, русском императоре. Мы сегодня говорим о внешней его политике, о коалиции, в которую он не аккуратно вошел, по-моему, против Франции. Ну, аккуратно или не аккуратно – это вопрос оценок. Вот мы даем сегодня оценки в таком составе. Это петербургский историк Максим Кузахметов, я Виталий Дымарский. И мы вот как раз остановились именно на том вопросе взаимоотношений с Францией, уже с наполеоновской Францией причём. Да?
М. Кузахметов
―
Ну, мы – да, – приблизились к главным событиям 1805 года. Это всё мы подходим…
В. Дымарский
―
Это Аустерлиц.
М. Кузахметов
―
… к знаменитому сражению при Аустерлице. Да. Так вот все сложилось, значит, для кого-то благополучно, для кого-то нет. Значит, за год до этого расстрелян герцог Энгиенский. То есть никакого мирного союза, договорённостей, урегулирования всех противоречий с Францией быть не может, такого предательства простить монархи уже не способны, которые до этого-то не могли пережить казнь Людовика. Ну, ладно, там казнили эти проклятые якобинцы, но тут-то без Наполеона не обошлось. Ну, о чём с ним можно договариваться? Разгромлен флот при Трафальгаре, соответственно о высадке в Англии думать невозможно. А в тоже время Англия не просто заключила союз с Россией и с Австрией, а ещё и напомним, – да? – пообещала за каждые 100 тысяч солдат давать больше миллиона фунтов стерлингов. Ну, как тут отказаться? И ещё раз вот в атмосферу психологическую, – да? – которая… И атмосферу, и характеристику самого Александра I я бы обязательно напомнил. Александр. Да? Назвала его бабушка в честь Александра Македонского. С детства ему внушали, у тебя великое будущее. И тут вот всё к нему в руки соответственно стеклось. Союзники – австрийцы. Непобедимая… Непобедимая же армия русская. Мы же знаем. Мы уже… У нас когда в последний раз было серьёзное поражение-то генеральное? Больше 100 лет прошло. При Нарве когда-то там. Уже все забыли. А с тех пор только блестящие победы. Наша армия, она же лучшая. Ослеплены были. Это правда. Были ослеплены невероятно. Но что-то там без нас справиться, судя по всему, не могут. Мы даже вот эти относительные неудачи, ну, Суворова… А ведь как он в Италии какого шороха там навёл? Ведь да? А ведь как он ускользнул из Швейцарии там блестяще? Вывел там чудо-богатырей. Ну, сейчас-то уж, наверное, мы справимся, хорошенечко подготовимся и поставим наконец этого выскочку Наполеона на место. И вот всё же не просто так, не авантюры какие-то, планы серьёзные. Ну, и дальше всё рушится же в деталях. Как мы рассказывали, план был составлен вроде бы прекрасный. Во-первых, Наполеон далеко, на севере Франции, готовиться к высадке в Англию. Никому в голову не приходило, что он за 2 недели сможет пройти тысячу километров и приблизиться к границам Австрии, куда русские вообще-то ещё дойти-то не успели. И там ещё одна была серьезная ошибка, которую смогли преодолеть вообще-то только через… почти через 10 лет – с Пруссией не удалось договориться. Но там вообще проблем… Вот эти договоренности, они же просты и понятны. А кто будет из нас главный? Например, простая такая – да? – понятная история. А что мне за это будет? Что мне достанется? Ну, и как-то… Тут опять-таки…
В. Дымарский
―
А зачем мне это нужно?
М. Кузахметов
―
… Александр. А он почему-то был уверен, что как только всё начнётся, тут-то вот как мы войдем со своими войсками в Пруссию, так им просто ничего и не останется как присоединиться к нашей коалиции. А у пруссаков же тоже… Они ж тоже мнят себя непобедимыми. Ведь сравнительно недавно, вот 40 лет прошло, как закончилась Семилетняя война, из которой Пруссия вошла… вышла вообще неоспоримым лидером, победителем, разгромив всех: и Австрию, и Францию, и Россию при скромной поддержке Англии. Ну, у кого тогда ещё одна сильнейшая армия? Что мы там… Ну, и там пруссы заняли такую любопытную позицию, ну, давайте посмотрим, что там у вас без нас получится, а потом мы отдельно расскажем, – да? – что из этого вышло, там чуть позже. Ну, так вот всё складывается удачно. Такое ещё тоже любопытное, ещё раз упомяну, противоречие, всё… без конца упоминали все стороны, ну, кроме, может, австрийцев, Мальту соответственно. И для франц… И для французов это был принципиальный вопрос. Почему? Да потому, что англичане с Мальты не уходят. Для Александра I соответственно. Мы же из-за чего? Это ж папенька наш еще приютил магистра…
В. Дымарский
―
И сказал, что Мальта наша.
М. Кузахметов
―
Мальта наша. На картах уже закрасили нужным цветом. Простить такого не можем. И дальше вот случается 1-е недоразумение, потому что командующий одной из австрийских армий Карл Мак фон Лейберих… Тоже вот какие-то у людей свои – да? – амбиции. Что я буду там дожидаться, делить с кем-то лавры победы, тем более Наполеон далеко, да я там сейчас быстро там в Баварии наведу порядок конституционный. Ну, о Конституции они тогда не знали. Там поставлю всех на место. Там вообще в сумме в Германии было очень много, именно в сумме, сил, прекрасных дисциплинированных армий. Просто они все были раздроблены. А вот если их объединить вместе… Там же как будто формально англичанам принадлежал, например, Ганновер. Да? И тоже неплохая армия. Вот у курфюрста баварского была одна из крупнейших. А еще была сильная саксонская армия. Ну, как все это не объединить? Главное привести к присяге, а то дальше все как-то достаточно быстро решалось. Мы же 7-летнюю войну знаем. Вошли русские войска в Кёнигсберг, все раз и присягнули императрице Елизавете Петровне. Никакой партизанской войны. Ну, так вот и дальше случается невероятное. Наполеон не просто за 2 недели вошел в Баварию, вступил в Баварию, а не вступая в генеральное сражение, ну, там серия небольших стычек, и окружил армию Карла Мака так, что тот оказался в безнадежном просто положении. Даже не пришлось никакой генеральной битвы устраивать. И он тренировал это катастрофа под Ульмом, невероятная, конечно, история, когда дисциплинированная профессиональная армия оказывается отрезанной от снабжения. Но последний раз вот в русской истории это была катастрофа у Петра I в Прутском походе. Вроде бы все чудо-богатыри, шведов под Полтавой разгромили, а что делать, если тебя обложили со всех сторон? Ну, хорошо, там берег Дуная – это за водой ходить. А кормить чем? Ну, день там все храбрятся. Да? Там все смелые. А на 2-й? А на 3-й день, когда уже там коней надо есть? Ну, Петру I противостояли турки, алчный визирь. А тут что? Кого может Мак подкупить? Кому заслать надо было там взятку, чтобы его выпустили? Ничего не получилось. И капитуляция. Причём там такая тоже она любопытная была. Он там перемирие выторговывал. Ну, давайте вот там несколько дней. Вот если не подойдёт ко мне подкрепление, тогда соответственно я капитулирую. Ну, вот русская армия не с такой скоростью перемещалась. Кстати, русской армией командовал Кутузов, которая двигались на помощь австрийцам. Тоже ей… Вот доходят сведения до Кутузова. Во-первых, австрийцы раньше нас перешли в наступление, теперь их окружили, теперь они ждут, пока мы подойдём. Что делать? Тут вот мы Кутузова… Человек вот в бою в реальном, – да? – пока был молодой, дважды же был не просто ранен, он же… в него же пуля дважды попала в голову в одно и тоже место, насквозь пролетела, без глаза. То есть вот такой вот в пехотной атаке был отчаянно смелый. А когда надо принимать какое-то решение, он в растерянности, что делать. Срочно двигаться спасать Мака или остановиться? Или вообще отступать? Мы же на чужой вообще-то земле. Враждебная, не враждебная. Как там курфюрсты дальше решат для себя? А ещё на севере где-то там ещё одна русская армия. Или с ней соединяться? Ну, пока там Кутузов в нерешительности… Ну, в общем, он принял, наверное, правильное решение отступать. И Мак соответственно капитулировал. То есть вот так вот не потеряв практически никаких солдат Наполеон уже добился 1-й невероятной победы, разгромив одну из французских… Ой! Одну из австрийских армий. Но это было только начало. Это был только предвестник…
В. Дымарский
―
Потому что русские не подошли…
М. Кузахметов
―
… катастрофы, потому что – да, – Кутузов отступил сравнительно благополучно.
В. Дымарский
―
А вот извините, я здесь Вас перебью, потому что вот считается, что хотя Кутузов считался, так сказать, верховным главнокомандующим, – да? – но многие решения начал Александр брать на себя, именно военные решения.
М. Кузахметов
―
Ну, поначалу Кутузов вот, ну, как мы уже упомянули, просто был нерешителен, но тут на его беду вскоре Александр I просто прибыл в армию, и как-то вот… Может быть, и слава Богу, пока Александр далеко, пока там письма туда-сюда. Кутузов вообще был… Вот иногда это было полезно – да? – осторожность, особенно если ты на чужой территории там. Но когда прибыл Александр I к армии, а он прибыл на виду у всех, это было уже, ну, на территории современной Чехии соответственно. Да? Аустерлиц – это сейчас вЧехии.
В. Дымарский
―
Славков.
М. Кузахметов
―
Да, Славков. Там… Да уж, поменялись все эти немецкие названия.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Так вот тогда уже приходилось принимать решения вот прямо сейчас, а не дожидаться, пока там курьеры отвезут письма, вернуться там с письмами. Как бы они там не гнали там, недели уходили иногда на это. Ну, так вот прибывает, – да, – как мы уже сказали, ещё и на беду всех Александр I в армию, о котором мы собственно и говорим, который ослеплен просто вот и своей личной ролью.. Что там они без меня справятся не могут? Главное же – это решительность. Это главное же вот чудо-богатыри не побояться, грудью встали гренадеры наши, которые побеждали самого Фридриха II Великого. Вспомним о славных традициях Петра I. Шведов одолели, Карла XII непобедимого. А тут какой-то выскочка Наполеон. Но там на… Ну, там всё неудачно сложилась. Там я вот чтоб про Мака завершить, 1-я – да? – катастрофа-то любопытная именно с ним случилась. А что сделал Наполеон, к которому попал в плен австрийский командующий? Отпустил его. Под честное слово отпустил просто, ну, под обещание – да? – там против меня больше не воевать. И не повезло, потому что там он был разжалован, вскоре скончался несчастный Мак. Не пригодилось. А Наполеон-то, кстати, в Вену же вступил. Что ещё я, кстати, забыл упомянуть, это ж какое последствие-то было? Катастрофа при Йене. И в это время Наполеон входит в Вену, из которой австрийский император успел сбежать, Франц II, ну, правда, не покорился ещё. Там Франц II тоже был ослеплен влиянием, могуществом Александра I. Вот он так не купился на эти английские субсидии, но был уверен, что сейчас же подойдут русские войска, чудо-богатыри, ну, уж они-то, наверное, сумеют как-то дать отпор этим французским выскочкам. А французы-то теперь уже далеко от своей родной Франции, теперь-то им будет посложнее. А тут же вон какой ученик Суворова – Кутузов, соответственно командующий. Ну, я так, простите, иронизирую, потому что мы подходим вот к этому драматическому сражению при Аустерлице, там у французов… Ой! Простите ещё раз. У австрийцев остались ещё силы, остались армии, как могли, сконцентрировали несколько десятков тысяч человек, в том числе и в Австрии тоже не все были в таких капитулянских настроениях. Вот эрцгерцоги и Карл, Иоанн считали, нет, будем биться до конца. Никогда такого не было. Мы когда-то… Вон когда-то у нас Вену осаждали турки, а мы вот не убоялись. И сейчас мы не согласимся. Что у нас общего? Тогда еще не называли Наполеона корсиканским чудовищем, а, может, называли уже. Англичане, может, в своих карикатурах грешили. Ну, в общем, сплотимся вокруг нас всех. И вот дальше соответственно прибывают к объединённой армии австрийско-русской и оба императора, и австрийский, и русский, и битва, которая произошла, она так и известна – битва трех императоров.
В. Дымарский
―
Трех. Да.
М. Кузахметов
―
Вообще-то тоже такая коллизия любопытная, потому что императоры все в той или иной степени самозванцы. Наполеон вообще просто сам себя императором провозгласил. Но когда-то же и Петр I милостивого принял титул императора от собственного Сената. А австрийскому королю титул императора достался, такая тоже запутанная история, от Священной Римской империи, как будто бы мы наследники. Там это всё давно продолжалось. Наследники той самой Римской империи. Ну, а мы же тоже наследники Византийской империи. Наполеон просто всех победил. Поэтому он и есть император.
В. Дымарский
―
Да, а он… Да, а он…
М. Кузахметов
―
Как Цезарь в свое время. Да. Просто по совокупности фактов.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Ну, так вот собрались соответственно все эти прекрасные люди в цветной, яркой одежде. И дальше это все вообще… Уже время-то года – поздняя осень. Тоже вот оговоримся, вообще сложилась какая практика? Она, правда, регулярно нарушалась. Зимой не воюют, потому что холодно, неуютно, погибель среди солдат невероятная. Уходят на зимние квартиры, а потом все сначала. Мало ли там, как, что произойдет. Ну, так вот здесь прибывший Александр I, сейчас вот мы к нему наконец-таки можем… больше ему внимания уделять, – да? – а не всяким там Наполеонам, он почему-то оказался очень очарован планами австрийский генералов, которые ему показались поумнее, чем свои собственные. И тут тоже вот зловещую роль сыграла эта катастрофа под Ульмом, когда Наполеон просто окружил австрийскую армию и заставил ее капитулировать. Ну, и австрийцы, вот в частности генерал Вейротер говорит: «Чем мы хуже? А мы тоже составим свой такой план, окружим армию Наполеона здесь, и он тоже капитулирует, потому что это наша территория, наша земля, здесь нам каждая тропинка знакома. Нас больше». Это правда. Силы были безусловно преобладающие, потому что у Наполеона максимум было 73 тысячи человек, которые он мог противопоставить, и всего-то 139 орудий. А у объединённой русско-австрийской армии орудий в 2 раза больше. А это очень важно. Артиллерия тогда уже играла в некоторых сражениях ключевую роль. Да и Наполеон все это знал. Он же на этом собственно как артиллерист и приподнялся в свое время. Да? И было больше 80 тысяч солдат, из которых большая часть, 60 тысяч – это были русские, причём не какие-то там ополченцы, а реальная кадровая армия. Ну, и около 25 тысяч соответственно австрийцев. И даже и… Ну, как говорят в рекламе, но и это ещё не всё. А кто среди генералов-то? Ладно вот мы Кутузова упомянули. А это Багратион, например, человек, в личной смелости которого сомневаться вообще никогда не приходилось. А это Милорадович…
В. Дымарский
―
Милорадович…
М. Кузахметов
―
Ещё один выдающийся командир, который вот в последствии в 825-м году, будем рассказывать, вот выходит так вот перед бунтовщиками с открытой грудью и не боится их. Ну, то есть не о чем было переживать. Там, кстати, среди ещё командующих был в том числе и брата самого Александра Константин Павлович…
В. Дымарский
―
Константин Павлович. Да.
М. Кузахметов
―
…в чьей смелости тоже сомневаться не приходилось. То есть о чём мы можем переживать? И все эти и другие офицеры Буксгевдена, о котором редко вспоминают, он же тоже прошёл всю екатерининскую школу, тоже был ранен. Никогда, ну, ещё будучи младшим офицером, не боялся грудью вперед идти на штурм крепостей или вражеских флешей.
В. Дымарский
―
В общем, всё готово для победы.
М. Кузахметов
―
Всё готово. И это ещё не всё. Мы же знаем, кто ещё в русской армии… Тут я просто не могу не упомянуть, причем сражение-то такое знаменитое, потому что по следующей… в войне последующей коалиции буквально в следующем году было сражение гораздо более кровопролитное при Прейсиш-Эйлау, но почему-то не такое известное. Почему? Потому, что в эпическом романе «Война и мир» наше всё не в поэзии, а в прозе Лев Толстой именно Аустерлицу придавал такое колоссальное значение, именно туда отправил своего любимого князя Андрея Болконского, который именно при Аустерлице… Ну, сейчас напомним. Да? Это классика. Все мы в школе проходили. Именно там он тоже смелый и мужественный, никого не боясь, и когда он увидел, что вот вроде бы вот-вот выпадет флаг у знаменосца, лично подхватил это знамя и лично повел солдат в атаку, и был ранен, но не смертельно. И даже сам Наполеон над раненым князем Андреем и, не понимая, что тот еще жив, склонился и сказал: «Какая прекрасная смерть». А Андрей Болконский выжил и не умер, и было над ним небо Аустерлица, а не какого-то Прейсиш-Эйлау. И вот такая теперь у нас вот ещё и классика в литературе. Казалось бы, как всё прекрасно складывалось, какой был прекрасный план, составил Вейротер, как мы сейчас обходным маневром окружим эту малочисленную армию Наполеона, и всё будет наше. Тут отдадим должное Наполеону. Вот… вот для Наполеона Бонапарта все эти планы были очевидны вообще сразу. Он сделал всё, что мог, чтобы именно такой план австрийцы, ну, ему там было всё равно, кто составляет, враги и составили. Он ещё очень боялся, что вдруг они побоятся вступать в решающее сражение. Вот мы уже имели дело с Кутузовым, а он чуть что отступает. Давайте не будем показывать, что у нас ажно 70 тысяч против их 80. Он как будто, условно говоря, прятал и максимально выставлял вот, ну, чтобы… вот мы все здесь сконцентрировались, вот нас как удобно обойти. И план Наполеона был гораздо проще. Пока они будут совершать свой сложный, длинный обходной манёвр, я просто ударю в центр и будет разгром. Не буду повторять, в общем… Не буду повторяться. Буду действовать разнообразно. Не как при Ульме, а наоборот, пойду там в лобовую атаку, не побоявшись, что передо мной вообще высоты, Праценские высоты там – да? – знаменитые. И дальше всё так примерно и произошло, потому что манёвр-то хорошо звучит так вот в теории, но пока ушли полки, – да? – основные части в обходной манёвр отдалились на 5 километров, это час надо, чтоб вернуться. И один решительный удар, когда друг против друга стоят войска основные, – да? – там вот которых разделяет, например, километр, один решительный удар, обратили в бегство, а основным силам час возвращаться. Это так энергичным шагом ещё в полной амуниции. А придут уставшие. А какой Наполеон уставший должен был – да? – прибыть к… к Аустрелицу. Ну, катастрофа при Аустерлице. Князя Андрея Болконского бросили там с флагом в руках смотреть в небо, думать о вечном, потому что не дожидаясь даже окончания сражения, так как главный герой у нас Александр I, он-то первый и бежал с поля боя, бросив… Вот кто не самый-то героический. Пока там остальные как могли, отбивались, Кутузова чуть в плен не захватили, но Кутузов уже сам в пехотные атаки не ходил, но такие люди как Багратион и Милорадович там лишне… там лично могли отбиваться от врага и сумели отступить. Но это защитники всегда… защитники русской армии поясняют, что в плен не попали, да, отступили…
В. Дымарский
―
Ну, это хорошо.
М. Кузахметов
―
Да, разгромлены. Но это не такой разгром как при Каннах, когда армии не осталось, не такой как при Нарве, когда было потеряно всё. Да, вот армия разгромлена, но кто-то отступил. Да, вот какие-то части… А вот половину артиллерии ещё и укатить смогли. Да, вот нас обстреливали, пока мы там по прудам, по льду отступали. Да, многие погибли. И всё равно смогли отойти. А главное, что Наполеон не смог организовать преследование, потому что такое мы ему… такую трепку мы ему задали, так вымотали его, что вместо того, чтобы…
В. Дымарский
―
Ну, там же…
М. Кузахметов
―
… отправиться за нами как за шведами после битва при Полтаве, ничего он сделать, в общем, не смог.
В. Дымарский
―
Ну, это с одной стороны. С другой стороны там по итогом-то… там жуткие итоги для…
М. Кузахметов
―
Ну, это мы… Мы-то с Вами понимаем, что это катастрофа.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Но…
В. Дымарский
―
И просто по цифрам даже – да? – там 1 300 человек потери у Наполеона, 16 тысяч, значит, с нашей стороны. Да? Там… Сколько там?
М. Кузахметов
―
Там…
В. Дымарский
―
20 тысяч наших взято в плен, а наполеоновцев – там 573.
М. Кузахметов
―
Ну, понятно, что когда начинается отступление, когда начинается…
В. Дымарский
―
Уж такой… Извините. Уж такой показатель – потеря знамен. Это тогда же считалось символом. Да?
М. Кузахметов
―
Это вообще…
В. Дымарский
―
Это важно.
М. Кузахметов
―
После Нарвы таких катастроф в русской армии больше не было.
В. Дымарский
―
Да. Одно знамя потеряно у Наполеона, и у русско-австрийских, значит, будет 46 знамен.
М. Кузахметов
―
Я… Ну, не то, чтобы я вступаюсь – да? – за защитников русского оружия, в общем, этот разгром просто ничему не научил.
В. Дымарский
―
… просто да. Просто надо констатировать…
М. Кузахметов
―
Сейчас мы вовсе… Вовсе не бросился Александр I, не после этого случился Тильзитский мир. У нас как-то почему-то ускользает Прейсиш-Эйлау – да? – следующее сражение. У нас там Аустерлиц, потому что Лев Толстой написал. А дальше Тильзитский мир и братание. Так, в общем, эта катастрофа ничему Александр I не научила. Я вот закончу там с ним, потому что он же ускакал с поля сражения так, что его не могли… свита не могла его найти. С ним там всего несколько человек осталось, всего там вроде бы 2 лейб-гусара, там личный медик. Он сам не знал, куда скакать. Ведь это ещё ноябрь. И как вот грешат на него очевидцы, где-то там замученный остановился. А ему там всё 28 лет, кстати, царю-то нашему молодому. В его вообще-то возрасте Александр Македонский уже покорил почти весь известный мир, всего-то 2 года до смерти осталось, уже там занимался там организацией своей новой империи, а Александр I в первом же генеральном сражении терпит унизительное поражение, бежит с поля…
В. Дымарский
―
Вот… Вот Кузахметов начитался журнала «Дилетант», где про Македонского… про Македонского вышло, сейчас вот второй номер журнала…
М. Кузахметов
―
И сам кое-что написал даже туда.
В. Дымарский
―
… Да.
М. Кузахметов
―
Не постесняюсь упомянуть. Так вот плакал Александр I как мальчишка, униженный этим, но почему-то вот правильных уроков-то не извлек.
В. Дымарский
―
Ну, военных-то он там поувольнял.
М. Кузахметов
―
Да, разочаровался. Ненадолго, правда. Ну… Ну, давайте упомянем, вот роль Кутузова, например. Вот, например, Кутузов не согласен был с планом Вейротера, не верил в него, считал его очень опасным, рискованным. И что сделал? Возражал? Предложил свой план? Нет. Свой план не предложил почему-то.
В. Дымарский
―
Выполнял… выполнял приказ.
М. Кузахметов
―
Вступил в полемику с Александром I? Ничего подобного. В отставку ушел, сказал: «Я тогда вообще отказываюсь командовать»? Ничего подобного тоже. И как опять-таки грешат, ну, защитники Кутузова говорят, всё это неправда. А враги Кутузова говорят, что до последнего не знал, что делать, и спрашивал Александра I: «Ну, что, батюшка-государь, что делать-то будем? Атаковать прикажете?» И вот Александр I милостивого: давайте, чудо-богатыри, покажите там этих французишкам. И только тогда соответственно Кутузов да говорит, хорошо, переходим там в атаку. ТАК вот это шок был в определенной степени, причём как ни парадоксально больший-то шок как раз не при петербургском дворе, но там тоже шок, потому что всё абсолютно были уверены, едем за победой, да всё уже, со времен Нарвы у нас вообще уже не больше никакого этого нелепого дворянского ополчения никакого, стрельцов. У нас лучшая армия Европы, чудо-богатыри. Едем ставить Наполеона на место. И тут приходит известие о разгроме соответственно. Ну, больший шок это как раз-таки произвело при австрийском дворе. Сломался-то австрийский император, который посчитал, что всё, дальше бессмысленно. Во-первых, французы в Вене. Да? О чём мы говорим? Во-вторых, армия разгромлена, остатки армии уничтожены. Я-то кем буду сопротивляться? Там-то Александр I, у него-то Москва далеко. Это же… Александр I не скажет: «Куда мы будем отступать? Москва за нами». Это еще никакое не Бородино. Это далеко в Богемии, в Чехии. Это ещё тысячи километров от Петербурга и от Москвы. Но у австрийского императора всё не так. Ему-то надо думать, как бы мы сказали там, о сегодняшнем моменте. Вот. И всё, выходит из коалиции соответственно австрийский император. Ну, и надо подводить какие-то итоги, потому что Александр I ускакал, но он потом пришел в себя, конечно же. Потом его окружили опять-таки, наверное, какие-то более решительные люди, когда до него, наверное, добрались Багратион, там Милорадович, ну, может и хитрый Кутузов, который видит, что Александр I ещё не готов смириться с поражением, напели ему каких-то песен, да всё это Вейротер нам не правильный план составил, австриец. А что вообще от австрийцев ждать хорошее? Мы-то знаем, они всегда вредили, всё назло нам делали, и Суворову в 2 раза меньше осликов прислали, чем он просил. Коварство-то их нам хорошо. Но мы-то теперь… Не надо вообще никаких австрийцев. Мы сейчас вот по-новому соберёмся. А ещё у нас, кстати, Пруссия в запасе. Сейчас мы всё-таки найдем с ними общий язык. А ещё что мы будем отказываться-то? Нам же англичане дают денег. Что же мы с этими деньгами-то… У нас-то вон сколько крестьян там крепостных. Сейчас новый рекрутский набор. И все по-новому организуем. Ну, в общем, Александр I… вот это поражение его ничему не научило. Правда, его, по-моему, никакое поражение в итоге ничему не научило, но любопытный мир заключает в итоге-то Австрия после того, что произошло. Это Пресбургский мир так называемый. Да, австрийцы потеряли Венецию, Истрию, Далмацию, ну, все… всё, что у них было в Италии, признали, что теперь всё это принадлежит Франции, часть земель, которые были в Германии непосредственно под австрийской короной. Да? Бавария, Вюртемберг там пришлось отдать. Но любопытно Наполеон тоже действует. Тут вот тоже психологическая характеристика человека. Это не Чингисхан. Он же выскочка. Он же всё это понимал. Он же мечтал – да? – тоже как-то приобщиться. Вот этим Габсбургым тысяча лет. А кто такие Бонапарты? А я вот хочу жениться на габсбургской дочке какой-нибудь, чтобы тоже вот они уже со мной считались совершенно по-другому. И он помимо вот всех этих вот не то, чтобы унизительных, но условий – да? – Пресбургского мира с Австрией, а он неожиданно милостиво разрешает, просто присоединяет от щедрот Зальцбург к владениям Австрии. Всем советую, кто ещё там не был, побывать. Прекрасные, лучшие…
В. Дымарский
―
Красота.
М. Кузахметов
―
Красотища необыкновенная. Родина Моцарта… Зальцбург – высокая неприступная крепость. Поэтому этот предатель Франц II, конечно же, ну, как он там будет ссориться с Наполеоном? Бросил он, в общем, предал Александра I, оставив его одна на один, но Александр I не сломался, даже не смотря на то, что Священная Римская империя вообще-то рухнула вот именно в этом году, прекратила вообще тысячелетнее существование, хоть и такое своеобразное, аморфное государственное образование. Вот. А Александр I не успокоился. И начинает собирать новую коалицию против Наполеона.
В. Дымарский
―
Да. Ну, а вот как поведет себя эта новая коалиция, как поведет себя Александр I, об этом в следующих программах «Всё так плюс». Это были Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. До встречи!
М. Кузахметов
―
До свидания!