Павел Первый и Мальтийский орден - Все так + - 2018-11-24
24.11.2018
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Все так плюс». Программа «Все так плюс», как хорошо известно нашим постоянным слушателям, выходит из Санкт-Петербурга. В программе «Все так плюс» обычно участвуют два человека, которых я вам с удовольствием сейчас и представлю. Максим Кузахметов, петербургский историк.
Максим Кузахметов
―
Добрый вечер!
В. Дымарский
―
И я, Виталий Дымарский, московско-петербургский ведущий. Итак, мы остановились на Павле I. А первые две программы наши – да? – были посвящены Павлу I и его существованию до престола, а потом первое время на престоле. Сегодня мы продолжаем рассказ об этом не самом удачливом, я бы сказал, по своей судьбе российском императоре. И чему мы посвятим, Максим, сегодняшний наш рассказ? Давайте масонам?
М. Кузахметов
―
Прекрасная, животрепещущая тема.
В. Дымарский
―
Чем она живо трепещет?
М. Кузахметов
―
Лет 20 назад, наверное, трудно было представить как все обострится, а теперь даже в связке жидомасоны настолько часто употребляется в нынешних средствах массовой информации. Ну, как мы можем обойти стороной?
В. Дымарский
―
Ну, это вообще-то безграмотно совершенно...
М. Кузахметов
―
Ну, конечно. Но тем не менее.
В. Дымарский
―
Ну...
М. Кузахметов
―
Оказалось совершенно в тренде, как сейчас говорят. Да?
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Эта история. Ну, давайте там с предыстории, соответственно. Да? Потому, что...
В. Дымарский
―
Ну, давайте с предыстории.
М. Кузахметов
―
Да. Тема масонства она же там столетиями так или иначе не дает покоя особенно любителям конспирологии. Ну, и мы, рассказывая про Екатерину, вскользь упоминали, отложили, возможно, на Павла I, сознательно, – да? – потому что именно при нем все это привело в том числе и к появлению в России ордена Иоаннитов, – да? – Мальтийского ордена. Так вот. А мы начнем издалека. Масоны и Россия, соответственно. Вообще, впервые в таком вот зарегистрированном, – что ли, да? – чтоб в каком-то описании упоминание масонов в связи с Россией появилось в 1731 году. Это вот… Там вообще мы… мы утонем, если начнем погружаться. Да? Где какие ложи, кто...
В. Дымарский
―
… одну историю…
М. Кузахметов
―
… кто против кого.
В. Дымарский
―
Нет, нет. Историю масонства мы будем отдельно делать. Да. Я просто хочу напомнить нашим слушателям, что несколько лет назад, сейчас сразу не вспомню сколько, но на «Эхе Москвы» был... был целый сериал, была программа, посвященная истории масонства. Так что те, кто интересуется этим и спешат, не будут дожидаться следующей такой... такого сериала. Могут его найти на сайте радиостанции. Ну, а мы возвращаемся к Павлу I.
М. Кузахметов
―
А мы давайте сразу оговоримся, что мы-то тем не менее, ну, я во всяком случае достаточно иронично воспринимаю всю эту историю. Мы не можем ее проигнорировать, тем более что масса упоминаний. И еще раз повторимся, в нынешнюю эпоху все это получило неожиданное развитие, – да? – в объяснение всяких исторических процессов и о роли всяких тайных злодеев, тайных обществ. Ну, так вот. Ну, вот приходит 1731 год, и вот ложа Англии открывает в России филиал. Сразу – да? – как все для любителей конспирологии. Вот из Англии тянутся суда ниточки, присылают сюда своих эмиссаров, которые здесь вот создают свои тайные общества. И сразу же какая-то абсурдная история. То есть вот общество, оно же тайное, никто же ничего не должен был знать, а получается, что известно все. И это такое глубокое противоречие, которое без конца сопровождало вообще всю эту идею масонства. Нужны какие-то тайные обряды, тайные знания, тайные посвящения с завязанными глазами, в секретном месте. А в реальности, ну, там в России-то как раз эпоха Павла они уже просто открыто собирались, потому что это все очень утомительно ходить там таиться, да еще в заговоре заподозрят. Ну, так вот. Вот англичане. Ничего хорошего от Англии, – да? – все время что-то дурное такое. И вот тут вот они свое это масонство. Вообще просто пришла какая-то своеобразная мода на все на это именно вот в ХVIII веке и не только в России, это же там по всей Западной Европе все это расцвело. Это вот, еще раз повторимся, любопытный век, когда, ну, как я считаю, это была кульминация пропасти между дворянством и остальным населением, которая выражалась в том числе и в тех вот... во внешнем облике, который впоследствии исчез. Там вот, например, в ХIХ веке уже не так легко было отличить дворянина от зажиточного буржуа. А ХVIII век это вот просто такой... Парик, например, да? Камзол. Там точно ни с кем не перепутаешь. И это вот мода такая же, как я считаю, как в том числе и вот... Ну, вот на парики, например, если... Трудно представить, – да? – откуда они взялись. Почему мужчины серьезные, министры должны были ходить подобно женщинам напомаженные. Да? Это же не просто какой-то там условный парик как впоследствии при Павле I небольшой уже. А это такая... Пышная такая львиная грива огромная. Почему так получилось? Почему это все затянулось? Потом куда-то исчезло. И примерно то же самое с масонством. Вот пришла потрясающая такая очень важная, актуальная для многих мода на тайные общества. Причем все же это обрастает достаточно быстро, ну, каким-то абсурдом, как я уже упомянул, то ли секретно, то ли все должны открыто собираться. Ну, ладно, чтоб опять-таки не тонуть, потому что этих лож там сотни насчитаны. Кто из них более главный? Кто из них более истинный? Кто кому подчиняется? Что важнее английский или французский? А причем тут немцы? Ну, в общем, в Россию они как-то пришли. И дальше опять-таки, как я считаю, специфическую роль в неприязни, например, на первом этапе официальных властей к этой истории играла специфика правления той эпохи. У власти были, как мы уже много раз говорили, женщины. А роль женщины в масонстве почему-то никак не подразумевалась. Вообще. Поэтому, конечно, они должны были насторожено относиться просто по определению. И при Елизавете Петровне, и при... Ну, при Анне Иоанновне там только начиналось все то, потом Екатерина... Но, как только на престоле оказался Петр III – сразу живой интерес. Это ж другая история. Петр III сам может вступить в масоны. Это женщины как-то там все исключены. Но, конечно, пока... Ну, так как правили преимущественно женщины, ну, можно представить, например, совершенно искренний... Ну там еще при Елизавете Петровне под надзором их всех старались держать, хотя там... Ну, Елизавета она же была незлобная женщина, никого не казнили и не таким параноиком она к счастью была, – да? – чтоб сразу там подозревать всех в заговоре. Так вот, но при Екатерине, мы рассказывали, – да? – дело офицера Мировича, который хотел освободить Иоанна Антоновича. Да? И вот следствие вдруг в его каких-то там бумагах, даже не его, а одного из его товарищей, находят какие-то непонятные, ну, просто переводы документов масонских. Вообще дело будничное. Ведь хочется же приобщиться к каким-то тайным знаниям, ну, просто книжку интересную почитать. И вот у него нашли. Ну, все, сразу сходится все: куда тянутся ниточки, кто все это затеял, кто за кем стоял, а все же таинственное, а все же там еще... Ну, как? Это опять-таки… Это просто мода была такая, чтоб не просто книги масонов, а с какими-то тайными знаками с особенными, а еще бы все зашифровать. Ну, все, конечно, там... Ну, правда, Екатерина II тогда еще была сравнительно молода, поэтому там все это не превратилось в репрессии на тысячи ни в чем неповинных людей, но, конечно, она там была в ужасе и занервничала. Но при всем при том, еще раз вот оговорюсь, что, ну, примерно до 1770 года, как раз вот на Екатерину же пришелся если не расцвет, то такое нашествие – что ли? – там масонов на Россию. Все это было, ну, больше такое декоративное. А вот такое вот серьезное масонство, такого вот уже серьезного характера, как считают многие там исследователи, это примерно 1770 год, когда все это вот уже с какими-то уставами, с посвящениями, когда люди не просто где-то там для забавы собираются, а когда вот у них там устав, подробный там, детально расписанный. Степени там: ученик, мастер, магистр. Потом это вот тоже забавно. Это мы не будем погружаться, но забавно как они между собой все препирались: а сколько должно быть степеней? Вот, а разве 3-х не достаточно? А почему там 6? А что... А что вот в четвертой степени еще такого, чего нет в третьей степени? Но тем не менее как вот их там тоже упрекали здравомыслящие люди: ну, ладно, хорошо, красивые обряды, но споры какие-то совершенно пустые, а потом почему-то все очень часто заканчивается закономерно выпивкой. Как это называлось? Отдают должное Бахусу. Казалось бы? Но тоже не можем упрекать, потому что молодые офицеры гвардии ищут каких-то интересных приключений, а тут что-то вот из-за границы. Ну, из-за границы, как мы знаем, всегда что-то порочное. И здесь вот одним из первых... Как к персонам, – да? – если мы переходим, это вот граф Воронцов. Роман Воронцов. Это брат елизаветинского канцлера. Вот он там тоже в молодые годы в гвардии, офицер. И вот он считается одним из первых, кто отнесся к этому достаточно серьезно и попал соответственно вот в анналы из именно русских не иностранцев, это вот граф Воронцов, Роман Воронцов, брат елизаветинского канцлера. Вот он считается одним из таких вот первых серьезных основателей масонского движения в России. А реальный расцвет – это вот уже Иван Елагин. Ну, тоже не можем не упомянуть. Да? Человек яркий, запоминающийся. Здесь в Петербурге целый остров Елагин, к счастью, до сих пор не застроенный. Чудо произошло. У нас много островов и все они так страшно обрастают домами, а не парками. Ну, так вот. Вот он настолько оказал серьезное влияние на движение масонства в России, что просто так оно и стало называться — елагинское. Елагинские ложи. А это же все тоже, опять мы не будем там погружаться там в миллион всяких подробностей, это 14 лож только в одной России с совершенно самыми разными названиями, лишь бы красиво было. И даже если там какой-то… какая-то из лож называлась ложа Равенства, это никого не должно было вводить в заблуждение. Они там никаких вольтерианских-то идей не проповедовали и там никто не собирался свергать существующий строй. И вот в эпоху расцвета там было до четырехсот масонов. И опять-таки все что вот мы рассказываем, – да? – 14 лож, 400 масонов, ну, это все в разных городах было, не только в России. Ну... Ну, какое может быть тайное общество, если все это было известно? Ну, и, как я уже упоминал, на каком-то этапе они же просто уже открыто собирались, потому что, например, в ту эпоху мостов еще не было, и чтоб добраться до Елагина острова осенью или весной, – да? – когда лед устанавливается или сходит, это вообще было нереально. Это просто там в изоляции окажешься. Основная-то жизнь была на южном берегу Невы, как правило, но тем не менее вот каким-то удивительным образом Елагин смог стать таким серьезным авторитетом. И он серьезно боролся за то, чтобы из раздробленных таких вот и каких-то полушутейных обществ возникло что-то более важное. Но тем не менее опять-таки даже про этого человека, он был образованным и как мог там, ну, хотя бы там просвещения, – да? – там идеи просвещения какие-то нести, они там считали это важным. Так вот, но приходили туда вдохновленные какими-то тайными знаниями другие люди, а потом писали: «Господи, да это все какой-то теологический да еще и алхимический вздор. Ничего серьезного. Пытаются найти в старых записях какие-то там секретные знания». А это все тоже старинная средневековая история, что вот если расшифровать какие-то особенные там, какие-то секретные, тайные там от тамплиеров еще записи, то наверняка наконец-таки мы начнем превращать свинец в золото. Да? Ну... Ну, вечная тема. До сих пор актуальная, кстати. Как же нам... Есть же какой-то способ, заветное слово какое-то или какая-то мазь там секретная, таинственная. Вот. Но из того, что вот... Сложно их упрекать. Ну, как вот идея просвещения. Да? Это вообще в основном-то был гуманизм. То есть вот из тех документов и свидетельств, которые остались, там никакого кровопролития, никакого насилия вообще не подразумевалось. Братская любовь. Но опять-таки трактовать-то можно по-разному. Мы в одной из передач когда-то рассказывали про грустную судьбу тамплиеров, которые с этой братской любовью были все казнены за прелюбодеяния. Да? Хотя все это скорее всего надумано. Тут тоже все было запутано. Но тем не менее, ну, хорошо, если они проповедовали какие-то идеи гуманизма, ну, Господи, слава Богу, если самопознания, как они считали, ну, непонятно... непонятно снова было там, на какие книги опираться. Там же тысячи, – да? – каких-то трудов. И вот, в общем, чтобы не утонуть опять-таки в этих во всех деталях, потому что против Елагинских лож там была создана система шведских лож, которых тоже там было несколько. Так называемые школы Рейхеля, – да? – масонские, которые все враждовали, друг друга недолюбливали, писали друг на друга если не доносы, то гнусные там пасквили. Но тем не менее все это перешло уже в разряд публичных собраний. Екатерина-то иронично вообще к этому относилась. Но вот наконец в 1777 году, мы же про Павла I рассказываем, вот произошло важное событие, которое до сих пор трактуется, как угодно, потому что приехал шведский король Густав III в Россию, мы когда-то про него рассказывали. Тоже любопытная, – да? – история.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Мы же с ним дружили, потом воевали, а потом снова дружили, как ни в чем не бывало.
В. Дымарский
―
Так бывает в политике.
М. Кузахметов
―
Да. Прекрасно вообще. Это, конечно, лучше, чем ненавидеть и до последнего… до последней капли крови. И вот на собрании франкмасонов в Петербурге происходит невероятное событие: в масонство посвящается Павел Петрович, наследник. Причем все это было сравнительно так открыто и официально. Опять-таки мы... мы же рассказываем, что вот тайные знания, какие-то секреты. Если вот посмотреть даже в кинематографе, это ж все там тянется через столетия, где-то они среди нас, ничем себя не выдают, а у них есть какие-то тайные сборища. А тут вообще вот просто собралась знать, – да? – вот красиво там, с какими-то заговорами. И оказывается у нас наследник престола теперь масон. Ну, можем ли мы воспринимать все это серьезно? Что вот...
В. Дымарский
―
Нет, а почему? Это можно воспринимать серьезно, просто надо понимать, что потерялось все таинство. Потерялось, конечно.
М. Кузахметов
―
Так это и есть...
В. Дымарский
―
Понимаете, это как сегодня вот, когда вручают орден, ты же становишься членом ордена Дружбы народов. Да? Никто ж не думает о том, что орден, - это тот самый орден, кстати говоря, – да? – который когда-то мог быть орденом госпитальеров, тамплиеров и так далее.
М. Кузахметов
―
Ну, здравый смысл только что...
В. Дымарский
―
Да. Да. Смысл-то тот же самый, только другое дело, что он потерял... Вернее оболочка та же самая, только она потеряла смысл.
М. Кузахметов
―
Потому, что есть серьезные труды, где на сотнях страниц кропотливо доказывается, что вот он источник зла…
В. Дымарский
―
Да, да. И втайне… втайне они вообще управляют миром.
М. Кузахметов
―
Да. Да. И конечно же, и вот тут вот секретные какие-то, особо таинственные задания...
В. Дымарский
―
Мировое правительство.
М. Кузахметов
―
Да. Как и где погубить. И вот что-то они делали для виду, а что-то они делали тайно, а тут то вот сидит...
В. Дымарский
―
Причем обычно это всегда они только против России.
М. Кузахметов
―
Безусловно. Вот только против России.
В. Дымарский
―
Да. Только против России. Вот они мировое правительство, оно только и создано, и вообще работает, и вообще и этот орден существует, масонство существует только для России.
М. Кузахметов
―
А ниточки все уходят вот туда, в 1777 год, когда обманом и коварством нашего Павла Петровича наследника запутали, и вот стал он чем-то обязан этому могущественному мировому правительству. Ну, так вот это все было, еще раз повторюсь, я с иронией к этому отношусь, конечно, это все была просто форма, внешние такие вот проявления. Это все было интересно и захватывающе, особенно по молодости. Потому, что… Ну, это там классика, – да? – в молодости быть таким прогрессивным, интересоваться всем новым. С возрастом стать если не ретроградом, то таким здоровым консерватором, вспоминать, может быть, тоже с усмешкой и наоборот быть охранителем. Да? Это было нормально. Павел бы тоже таким скорее всего стал, если бы подольше прожил. Так вот ничего не произошло после 1777 года. Это ж тоже удивительная история, казалось бы, тут уж точно масоны должны были дать задание Павлу Петровичу отравить там свою матушку, свергнуть ее как-то. У него, между прочим, вскорости уже там собственная армия была в Гатчине. А мы знаем как...
В. Дымарский
―
Развалить Россию.
М. Кузахметов
―
Развалить Россию наконец-то, разделить ее на части.
В. Дымарский
―
Да, да.
М. Кузахметов
―
Устроить тут внешнее правление наконец-таки. Ничего подобного не произошло. Более того как-то в Петербурге, ну, как некоторые считают, просто наелись этим масонством, и как-то центр масонства переместился в Москву, например. Там стали собираться масоны. Там они стали делиться, дробиться, предавать друг друга проклятью, пересказывать, кто из них там более истинный, а кто из них там отошел от идеалов. Это все вообще в документах сохранилось в изобилии, но, как правило, все это, ну... ну, я тоже еще раз повторюсь, с иронией отношусь, невозможно воспринимать всерьез. Это все вот забава и блажь там знати. Еще более...
В. Дымарский
―
… это символика. Это такой некий символизм.
М. Кузахметов
―
Ну, конечно.
В. Дымарский
―
Точно так же, как ничего не меняется, когда там, я не знаю, когда там президент какой-нибудь страны или у нас там, – да? – вручают там орден. Да? Вот.
М. Кузахметов
―
А в ту эпоху ордена вручали просто по рождению.
В. Дымарский
―
Да. От того, что там при инаугурации на президента вешают орден, – да? – и он становится членом ордена, вообще-то, ничего не меняется.
М. Кузахметов
―
Ничего. Но кажется, что тут-то все...
В. Дымарский
―
Это некая символика...
М. Кузахметов
―
Не просто так.
В. Дымарский
―
… атрибутика.
М. Кузахметов
―
Теперь-то надо отрабатывать, раз...
В. Дымарский
―
Атрибутика власти.
М. Кузахметов
―
Да. Да. Там они все были в орденах и там с рождения могли получить главнейшие ордена от европейских монархов...
В. Дымарский
―
А теперь получали… А теперь получали титул определенный в этом ордене...
М. Кузахметов
―
И все это были пустые слова. Кто из них магистр, а кто ученик и не более того.
В. Дымарский
―
А кто гроссмейстер.
М. Кузахметов
―
Детские развлечения.
В. Дымарский
―
Но с гроссмейстером серьезнее, кстати…
М. Кузахметов
―
Ну, казалось бы, ну, вот есть... Даже все это впоследствии там в 20-е годы вся эта классика с...
В. Дымарский
―
Нет, ну...
М. Кузахметов
―
… беспризорниками, которые там...
В. Дымарский
―
Нет, нет. Ну, я имею ввиду, что гроссмейстер Мальтийского ордена, он как бы считается правителем Мальты.
М. Кузахметов
―
Сейчас вот доберемся. Да. Это...
В. Дымарский
―
Доберемся...
М. Кузахметов
―
… там просто отдельная история, которая пересеклась.
В. Дымарский
―
Безусловно.
М. Кузахметов
―
Когда-то немецкие рыцари владели всей Прибалтикой. Но это просто была совершенно другая история. Это ж были никакие не тайные знания. Хотя они никого не допускали на свои капитулы. Так вот просто к 1790 году Екатерине все это надоело, и она их всех просто разогнала. Вот терпела, терпела…
В. Дымарский
―
Потом пришел лесник... Потом пришел лесник и всех…
М. Кузахметов
―
Причем совершенно опять-таки с неадекватными последствиями. Мы рассказывали когда-то подробно, там вот стал ей очень неприятен издатель Новиков, который издавал, что ни попадя, ну, в том числе и масонскую литературу.
В. Дымарский
―
Правильно: Новикóв.
М. Кузахметов
―
Это вообще все элементы просвещения. Ну, хорошо. Новикóв.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Хорошо. Элементы просвещения. Как мы еще узнаем о том, что в них какое-то злодейство, если мы их не прочитали, а сразу сожгли или запретили их к ввозу? Вся эта борьба с книгами, она, конечно, дикость и средневековье. Но тем не менее досталось-то больше всех Новикову, который тоже входил в эти масонские ложи, но он как просветитель был. И мы когда-то упоминали, чтобы вот тоже эту тему как-то своеобразно завершить, мне очень нравится цитата из митрополита Платона, выдающегося тоже просветителя той эпохи и гуманиста, когда его спросили: «Ну, а как же вот масоны-то? Они же-то уж что-то точно против России плетут». И он говорит: «Нет, если вот все масоны такие как издатель Новиков...» Ну он же там и религиозную литературу издавал, старые книги издавал, церковно-славянские находил. Все... Откуда мы еще что-то узнаем? Если вот не по крупицам собирать. И митрополит потом говорит: «Да слава Богу! Пусть здравствуют и занимаются всем этим, вот сколько им угодно». Но вот еще там, забегая вперед, окончательно вообще вот это уже своим указом сын Павла, кстати, Александр I в 1822 году просто запретил все эти тайные сборища. Предчувствовал, наверное, – да? – что там в 1825 году произойдет, хотя ничто не предвещало беды. И уже давным-давно угасла тема Французской революции. Вот почему-то вот именно в 22-м году они были запрещены. И исчезли благополучно.
В. Дымарский
―
Но они не исчезли из нашей программы. Мы сейчас прервемся на выпуск новостей, после чего продолжим программу «Все так плюс» и продолжим рассказ о Павле I и его довольно таких плотных связях с Мальтийским орденом.**********
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Все так плюс». Напоминаю, Максим Кузахметов, петербургский историк, и я, Виталий Дымарский, мы вам на протяжении уже довольно долгого времени рассказываем о династии Романовых. Мы добрались до Павла I и, главное, до его связей с Мальтийским орденом, до его позиции, положения внутри этого Мальтийского ордена. Вот в первой части программы мы вам пытались рассказать очень вкратце, очень в таких общих чертах вообще о масонстве. Да? Но вот сейчас перейдем уже к более, наверное, – да? – конкретной истории, это вот, которую можно обозначить как Павел I и Мальтийский орден.
М. Кузахметов
―
Ну, история просто яркая сама по себе, запоминающаяся. Осталось особенно в Петербурге много артефактов, с нею связанных. Хотя еще раз, в очередной раз повторимся, это все внешняя форма. То есть вот считать, что таким образом какое-то злодейское влияние, или как вот в предыдущей части мы рассказали, – да? – что в итоге сын Павла I вообще запретил там все эти тайные общества и масонство. И как пишут знатоки, так они просто затаились. Вот тут-то они по-настоящему ушли в подполье. Да нет, ничего там вплоть там до Николая II, конечно, ничего не происходило. А при Николае II просто опять просто там мода пришла там, – да? – на таинственность там, декадентство.
В. Дымарский
―
По-моему, даже раньше.
М. Кузахметов
―
Ну, чуть раньше. Ну, расцвело…
В. Дымарский
―
Там, кстати, Пушкин же был масоном.
М. Кузахметов
―
… опять-таки. Ну, любил про это поговорить скорее, чем вот в реальности там все эти безумные обряды соблюдать. Тоже опять-таки короткая предыстория, мы все упоминаем Мальтийский орден. А это знаменитый орден Госпитальеров. Это все знаменитые, они же иоанниты.
В. Дымарский
―
Иоанниты.
М. Кузахметов
―
Да. Которые стали называться мальтийцами после того, как их изгнали с Родоса, а до этого еще как родосские рыцари. Да? И подарен... подарен был им остров Мальта заботливыми западноевропейскими монархами, там они обосновались и достаточно долго существовали. Ну, кратко еще раз – да? – напомним, это все эпоха крестовых походов, это знаменитые два были ордена. Тамплиеры трагически закончили свое существование и, как рассказывают знатоки, ушли в подполье, и живы до сих пор...
В. Дымарский
―
И живы до сих пор. И ни в каком не подполье.
М. Кузахметов
―
Нет, ну, сейчас-то, конечно, они... Это сейчас они уже...
В. Дымарский
―
Я в...
М. Кузахметов
―
… перестали скрываться.
В. Дымарский
―
… в городе Вена, я просто видел, табличка. Знаете, дверь и как учреждение…
М. Кузахметов
―
Там же и немецкий орден тоже. И они там собираются, в основном благотворительностью, конечно, занимаются. Это почетно. Ну, так вот. А иоанниты, вот еще раз напомним, крестовые походы после того как христиане, ну, крестоносцы были изгнаны из Палестины, они перебрались на остров Родос и достаточно долго держали в страхе Османскую империю. Это вообще у самых берегов Турции до сих пор, сейчас это греческий остров, всем советую, кому повезет, там побывать. Мощные крепости там остались, Родосская крепость. И они же именно там выдержали знаменитую осаду на Родосе.
В. Дымарский
―
… Да?
М. Кузахметов
―
Да, да. Ну, там сразу несколько крепостей, но вот знаменитая тяжелейшая осада, когда вся мощь Османской империи не смогла сломить волю в принципе крошечного гарнизона, и они же с почетом покинули тогда остров Родос. Это все вот рыцарские-то. Да? Вот потом на столетия эта репутация. Потом перебрались на Мальту и еще несколько столетий были, ну, таким вот символом, – да? – христианского...
В. Дымарский
―
А не было...
М. Кузахметов
―
… сопротивления нашествию слабых...
В. Дымарский
―
А не было бы этого, был бы Рóдосский орден. Да?
М. Кузахметов
―
Был бы Родóсский, – да, – возможно, орден. Ну, так вот, оказались они на Мальте. И вот славная традиция. И на Мальте там тоже неприступные крепости. И это там подальше от Османской империи. И все планы мусульман захватить вот эту вот христианскую твердыню почти в центре Средиземного моря закончились неудачей. Вот мы добираемся уже, завершается ХVIII век, и случается совершенно невероятное событие, которое потрясло современников. Когда Наполеон, отправляясь в свою знаменитую Египетскую экспедицию по пути, просто по пути, практически без единого выстрела захватывает остров Мальту. И беспомощные вот эти вот хранители традиций, там же... Это уникально. Это же рыцарское государство такое продолжало существовать. Мы когда-то рассказывали в одной из передач про тамплиеров, про немецкий орден, там же все запутано, как пополнять, если они там все дают обет безбрачия. Но худо-бедно там сравнительно все это вот как монашеский орден, но монахи-рыцари, которым еще дозволено носить оружие, и с оружием в руках защищать идеалы христианства, они там существовали. И вдруг они ой-ой-ой, сдались Наполеону. Ну, история темная, запутанная, фантастическая. Подкуп ли? Страх ли? Или они не хотели... Или, как они там оправдывались, им-то запрещено же проливать христианскую кровь, и вот так вот наивно они вот оказались в руках Наполеона. Изгнаны фактически. Остались не при деле. И тут пришел звездный час Павла I, человека, которого до сих пор называют последним рыцарем европейским, Дон Кихотом европейского вот этого рыцарского движения. Мы же рассказывали, там еще в детстве его впечатляли все эти истории про крестовые походы. И он вот… Ну, как там в моем детстве рассказывали мы друг другу: «Эх, вот уже подвиг-то Павки Корчагина уж не совершить сейчас же мирное время вот. Как же нам грустно теперь вот советским мальчикам». И вот тогда, наверное, бедный Павел сидел говорил: «Эх, вот закончилась эпоха крестовых походов. Где ж вот я там буду защищать вот идеалы рыцарства?» И тут вдруг такой звездный час. Это совершенно невероятно. Но там опять запутанная вся эта переписка, кто, к кому все-таки обратился, Павел I стал их уговаривать, или они сами. Красивая легенда такова, что конечно же они, странствуя по Европе, видят, что Европа уже вся не та, уже утрачены все эти идеалы. Что мы видим в Париже? Сплошной разврат. Нет там уже никаких тамплиеров прежних. Что мы видим в Берлине? Скука. Нет там уже... Немецкий орден, он же там сознательно пошел на секуляризацию. Сам себя упразднил немецкий орден и стал светским. Где же вот последний мы можем найти вот приют? Только в Петербурге, только вот у этого добрейшего человека, Павла I, вот у этого не просто любителя, а вот приверженца этих истинных христианских традиций. И да, происходит невероятное. Причем с бешеной скоростью. Уже в ноябре 1798 года, это в тот же год, когда Наполеон завоевал Мальту, Павел I выпускает манифест об Ордене Святого Иоанна Иерусалимского. Ну, в России просто учреждается, как ни в чем не бывало, орден. Ну, мы орден... Чтоб мы не путали. Да? Награда – это одно, а такое сообщество – это другое. Но вообще это... Это одно с другим было вообще тесно связано. В том числе и Мальтийский орден. Он и крест такой вот физический, – да? – и еще вот сообщество рыцарей. И дальше все происходит просто с бешеной скоростью. Опять-таки по-разному все это можно трактовать. Для патриотов, славянофилов, ревнителей происходит просто неслыханное, потому что мальтийский крест восьмиконечный, – да? – знаменитый, узнаваемый помещается на герб российской империи. Это ж такое вообще... Да это ж чуть ли не свастика у нас теперь на гербе. Как такое могло произойти? Это же отречься от всего.
В. Дымарский
―
... след остался яркий?
М. Кузахметов
―
Яркий.
В. Дымарский
―
Оставил яркий.
М. Кузахметов
―
Да, запоминающийся. Но нет, не поднялась волна народного гнева там. Нет там никакого ополчения. Никто никого не сверг. Опять-таки среди дворян это все наоборот. Это ж мода. Это ж наконец-таки и мы в России… Для многих это наоборот было здорово. Теперь мы не какие-то задворки там Европы. Да мы центр теперь вот мира. Теперь вот этот мальтийский крест, этот последний рыцарский орден, он же у нас. И Павел I не жалеет никаких сил и ресурсов на то, чтобы все... Это не просто какая-то формальность, а это вот он-то считал, что полноценно они...
В. Дымарский
―
Да, он всерьез это очень воспринял.
М. Кузахметов
―
… На полном серьезе. И в том числе, ну, вступимся за него, опять-таки и патриоты уж точно не могли за это упрекать бы Павла I, потому что ведь что к нам прибыло в Россию вместе...
В. Дымарский
―
Целый остров.
М. Кузахметов
―
Ну... Нет, остров формально. Ну, да, расскажем, что, а Павел, глазом не моргнув, включил просто Мальту в состав Российской империи, повелел... Всё губерния там Мальтийская у нас, оказывается.
В. Дымарский
―
Да. Да, да.
М. Кузахметов
―
Да еще и на картах рисовать. А мы знаем, – да? – как это здорово подкрашивать каким-то своим правильным цветом какое-то владение, потому что оно наше, и все тут.
В. Дымарский
―
И военно-морскую базу.
М. Кузахметов
―
Ну, там они так геополитически еще тогда не замахивались. Ну, почему бы и нет? Держать там в страхе все Средиземное море. Так вот нет, мы вступимся за Павла I перед теми, кто был в шоке из поборников истинной русской старины, потому что вместе с мальтийцами в Россию прибыли реликвии. А сейчас опять же у нас мода на все эти реликвии. Сейчас же тысячи людей, десятки тысяч людей на холоде, под дождем стоят, чтобы прикоснуться к каким-то святым мощам, частицам. Так вот нам привезли частицу Древа Господнего. В Россию доставили. Это ж такое вообще! Как можно было Павла I за это упрекнуть? Ну, хорошо, если с частицей Древа Господнего там немножко запутанно, потому что их столько оказалось. И где ни попадя, что это немножко дискредитировало себя, но как минимум одна из реликвий, так называемая Филермская икона – это вот уже другая история. Это вот такой конкретный артефакт, не какой-то кусочек дерева. Это действительно одна из древнейших икон. И это, ну, наверное, украсило бы там… этот артефакт любой музей. Ну, правда, он не сохранился в России. В смутное время Гражданской войны он был вывезен за границу. По-моему, если не ошибаюсь, сейчас в Черногории...
В. Дымарский
―
Какова судьба, кстати, этой...
М. Кузахметов
―
По-моему, и другие вот эти же артефакты попали в Черногорию. Могу ошибаться. В общем, в России их не сохранилось. Сейчас бы они конечно пригодились. Но, может, и слава Богу, что их в Гражданскую войну вывезли, а то бы мало ли как большевики решили бы публично все это сжечь. В своих там традициях, в борьбе там с мракобесием, ну, на том этапе, как они его воспринимали, потому что разрушить храм – это же здорово. Это ж прекрасно там крест свернуть. Ну, мы не будем бороться, – да? – с памятниками, а уж тем более там с иконами. Так вот доставили реальные святыни. И как-то совершенно само собой произошло, что Павел I был избран магистром Мальтийского ордена. Вот наш император. Опять-таки как воспринимать. Для кого-то это неслыханный почет. Это общемировое признание. Это же как здорово-то.
В. Дымарский
―
Нет, ну, слушайте, ну, для него тоже это... У каждого императора, мы же... Надо тоже понимать, мы говорим там российский император, но если посмотреть на его полный титул, там...
М. Кузахметов
―
Чего там только нет.
В. Дымарский
―
Чего там только нет!
М. Кузахметов
―
Чего там только еще не прибавилось.
В. Дымарский
―
… земли нет. И в данный момент и прибавляется еще один титул, в общем, вполне себе...
М. Кузахметов
―
Но этот был очень престижный. Мы когда-то...
В. Дымарский
―
Престижный и имеющий еще за собой территорию, кстати.
М. Кузахметов
―
Мы же рассказывали, – да? – в одной из передач про рыцарские ордена, как долго цеплялись за титул короля Иерусалимского различные европейские монархи, прибавляя себе, отбирая друг у друга, враждуя из-за него, потому что это было исключительно престижно. Это не значило ничего. Уже там ни о каком Иерусалиме и думать нельзя было, но как это было здорово и на гербе, и титуловаться. Король...
В. Дымарский
―
… реальная Мальта, между прочим.
М. Кузахметов
―
А здесь магистр Мальтийского ордена.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Вот мы возрождаем традиции. Вот сейчас мы там в новые крестовый поход. И это правда было престижно. Но мы, правда, оговоримся, что главой разных рыцарских орденов кто только ни был из европейских монархов. Вот орден Бани там, например, в Англии. Название какое хорошее, – да? – Орден Бани. Ну, так вот тем не менее... И Павел I и дальше развивает эту тему. В Петербурге, к счастью, в пригороде Петербурга, в Гатчине сохранился Приоратский дворец. Он вообще не очень большой, но ярко отличается от архитектуры. Мы, наверное, отдельно поговорим, потому что Павел I здорово повлиял на архитектурные традиции, потому что это такая вот яркая вспышка вместо барокко... между барокко и классицизмом совершенно неожиданно в России было построено сразу несколько настоящих замков. Ну, может быть, не в неприступных скалах, но тем не менее так и называются — замки.
В. Дымарский
―
А что сейчас в Приоратском этом дворце?
М. Кузахметов
―
Сейчас там музей. Он там долго и мучительно реставрировался...
В. Дымарский
―
Но не Мальтийского ордена?
М. Кузахметов
―
Ну, там все присутствует, конечно же. Если кому-то повезет, там живописно все это на берегу большого пруда. Это, еще раз повторюсь, небольшой, но там высокая башня. Там должен был собираться капитул, ну, то есть совет ордена, чтобы... Ну, как? Для них, решать эпические задачи по мироустройству и гуманизации, а для других – плести тайные интриги, и мировое правительство. Вот почему бы мировое правительство не сидело у нас вот здесь в пригороде Петербурга, в Гатчине? Не дали, в общем, все. Все погибло. Ну, тоже, забегая вперед, вообще скажем, что первыми заскучали это, конечно, эти все монстры, прибывшие с Мальты. И мы можем их понять. Как они прибыли из солнечного Средиземноморья вот...
В. Дымарский
―
В не лучших...
М. Кузахметов
―
Да. Вот ноябрь, темнота, дождь каждый день. Это Достоевскому все, наверное, вот с его этими мрачными романами было уже никуда не деться, хотя он ездил там тоже потом в Баден-Баден. Но для людей с Мальты это, наверное, был шок. Недолго они здесь, в общем, все оставались, и Павел с трудом их мог удержать под любым благовидным предлогом. Их не так и много было. Всего там несколько человек. Но в разные командировки они норовили улизнуть чуть что. И, ну, что гораздо вообще ценнее было вот кроме Приоратского дворца, который был построен для них, – это вообще Воронцовский дворец в Петербурге. Это вот тоже на Садовой улице, достался от Воронцова, который пока его строил, разорился совершеннейше, продал в казну. Это вообще старинная проблема. У нас много дворцов, владельцы которых еще при жизни часто не знали, что с этим со всем делать. И вот тут в центре города огромный роскошный дворец был дарован. Но тут что яркое? Опять-таки для патриотов одно, а для любителей культуры другое. В общем, там была построена капелла католическая. Прям... И она сохранилась. Там долго было Суворовское училище. Сейчас там судьба дворца непонятна. Надеюсь, будет музей там, очень рассчитываю на это. Хватит воли у городских, хватит с нас этой милитаризации бессмысленной да еще и в центре города, да еще и с детьми. Так вот и эта капелла восстановлена более-менее. Но тут такое противоречие: мы же не можем католиков приваживать. С какой стати? Что там делать? Непонятно. Ну, так вот там даже сохранилась удивительным образом католическая капелла в центре Петербурга в Воронцовском дворце. Ну, вообще ничего страшного. Там на Невском у нас есть католический собор, чтоб никто не пугался. И протестантские соборы. Поэтому нет, это... Невский проспект в этом плане, конечно, уникален.
В. Дымарский
―
Многоконфессиональный.
М. Кузахметов
―
Так вот, ну, и вот как мы уже упомянули там, кульминацией влияния Павла на всю эту историю было включение совершенно официальное такое, и Мальта наша. И Мальта вот была включена в состав Российской империи вот таким вот совершенно произвольным образом. Но не сделано было, правда, но может и к счастью, ничего. Никакая экспедиция туда не отправилась для отвоевания нашей земли, и даже никаких серьезных дипломатических усилий не предпринимали. Ну, напомним там, с падением власти Наполеона, в общем, англичане все очень быстро отвоевали и долго господствовали в Средиземном море, там флот же все решает. И сейчас там Мальта до сих пор, ну, там влияние Англии, как на Кипре, на Мальте...
В. Дымарский
―
Конечно.
М. Кузахметов
―
… одном из Балеарских островов осталось.
В. Дымарский
―
Кстати говоря, Мальта, если уж вернуться к истории относительно недавней, к истории Второй Мировой войны, Мальта сыграла очень большую роль…
М. Кузахметов
―
Ну, конечно.
В. Дымарский
―
… во Второй Мировой войне как такой форпост английского флота в Средиземноморье.
М. Кузахметов
―
Ну, когда начинается, – да, – вот эта война. Но тут как история Иводзимы, за которую там тысячи людей сложили головы только для того, чтоб аэродромом можно было пользоваться там. Но это уже история Второй Мировой войны. Да. Эти острова иногда никому не нужные, безводные, безлюдные, а потом играют какую колоссальную роль. Ну, так вот, чтобы завершить, – да? – историю с Мальтийским орденом. Все закончилось-то по сути ничем. То есть как все это было для кого-то красиво, для кого-то преступно, так же все, как я уже упомянул, во-первых, прибывшие эти... вся эта знать мальтийская быстро заскучала и разъехалась. Но со смертью, с убийством Павла I вообще все пресеклось и осталось только в виде вот этих некоторых артефактов, которые мы упомянули. И все это происходило вообще в принципе прямо на глазах Павла I. То есть ничего не происходило. Вроде бы он приобщился вот к такой вот величественной истории рыцарской, а дальше ничего не происходит. Никто там вот... Не хлынули фанатики со всей западной Европы под знамена Павла I, чтобы организовать новый крестовый поход для отвоевания христианских святынь. Там уже были другие методы, но мы про них потом расскажем, про внешнюю политику Павла I, там больше было, конечно, здравого смысла, чем вот крестового похода, чтоб опять там пешком отправиться там и нашить себе еще на одежду там крест. А он, кстати, вот тоже упомянем, ведь там в числе прочего это же все должно было отразиться на униформе. И частично кое-где там в гвардии, чтоб вот не просто там кираса была, а на ней был мальтийский крест. Ну, не долго все это продолжалось. Но своеобразно очень отразилось, я вот не могу не упомянуть, опять-таки все во внешней форме. Я косвенно упоминал там вскользь, вот я бы подробнее рассказал, потому что на архитектуре это очень здорово отразилось. И у нас сохранилось, потому что замки, ну, может быть они не такие буквально средневековые, но те, которые в России появились, – это все заслуга Павла. Вот весь это его фанатизм уникально проявился. Не можем не упомянуть, потому что как минимум 2 дворца, ну, один-то так и называется Михайловский замок в Петербурге, где несчастный Павел встретил свою смерть…
В. Дымарский
―
Получил. Да.
М. Кузахметов
―
Он так и называется — Михайловский замок. Ну, Михайловский в честь его младшего сына. И он же был по приказу Павла построен именно как полноценная, как они хотели, крепость. То есть окруженная рвами, подъемный мост, чтобы доступ был затруднен, полубастионы вокруг. В Гатчине там просто башни. Там тоже полубастионы вокруг крепости. Но сейчас частично все восстановлено, потому что почему-то... почему-то все время хочется засыпать все эти рвы, это почти по всей западной Европе же, когда, ну, вот в ХIХ веке в основном — стены снести. И в Москве там много стен снесли. Рвы засыпать. И исчезает все вот это очарование старой крепости, к сожалению. Но частично восстановлены. И нам, петербуржцам, проще, а гостям города, конечно, советую к Михайловскому замку подойти, потому что он радикально отличается от всех традиционных дворцов, которые нам строили архитекторы знаменитые. Там, кстати, тоже любопытно, что менялись проекты, – да? – там походу, не все же могут там, как несчастный Монферран Исаакиевский собор терпеливо там с каждым новым правителем снова там переделывать. Ну, так вот сохранился чудом Михайловский замок, и после всех этих мучений советской власти… Там же сидело учреждений сто, наверное, которые со своими перегородками, которые со своими ремонтами превратили его в ужас какой-то. Сейчас более-менее восстанавливается, но там эта история еще, по-моему, на десятилетия. Там же масса помещений. Тоже надеюсь, что там будет дворец. И еще там памятник есть Павлу I. В этом плане Павлу I немножко больше повезло, чем его отцу, потому что и в Гатчине памятник и, слава Богу, цел, и вот внутри Михайловского замка.
В. Дымарский
―
Знаете, как по стечению обстоятельств совершенно случайных я именно сегодня там разговаривал с историками петербургскими и интересовался, а что в комнате происходит сегодня, где собственно говоря Павла убивали. Но, в общем, тут мало кто знает, что там происходит, там… там судя по всему, просто какое-то подсобное помещение, и оно...
М. Кузахметов
―
Я очень надеюсь...
В. Дымарский
―
И оно никак не мемориальное.
М. Кузахметов
―
Я надеюсь, что мемориальная... Сложно. Это вообще должна быть всегда, простите за упрощение, фишка для туристов, но...
В. Дымарский
―
Ну, конечно.
М. Кузахметов
―
Ну, конечно, мы должны из этого всего сделать, ну, как я считаю...
В. Дымарский
―
Табакерку положить.
М. Кузахметов
―
Правильно. Табакерку, которой его ударили...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Секретную дверцу, до которой он не успел добежать. Ну, я считаю, это очень важно. Туристам нравится. Причем почему мы должны там все это от них прятать? Это грустная правда. Я думаю, что 90% пришедших в Михайловский замок на экскурсию должны непременно спросить: «Где тут... Где его ударили?»
В. Дымарский
―
Где вы тут убивали своего императора?
М. Кузахметов
―
Где убивали? Да. По какой лесенке шли пьяные гвардейцы? Ну, что туристам отказывать? Пусть в остальных помещениях там будет все посерьезнее. Конечно, надо все это воспроизвести с лесенками... с дверкой к жене, которая почему-то оказалась заперта на ключ, с лесенкой к его любовнице, до которой он там не успел добежать. Ну, потом расскажем, когда будем про драму его личную.
В. Дымарский
―
Еще все впереди.
М. Кузахметов
―
Потому, что, ну, чтобы завершить тему замков, еще один… Ну, чтоб нас не упрекнули, когда пришла мода на парки, и у нас опять-таки в пригородах Петербурга сохранились, это руины, их специально строили. Вот так и строили – руины замка, чтоб в окно было красиво смотреть. Но сейчас он называется замок Бип, а это вообще Мариентальский замок, тоже уникальная такая резиденция. Но это как охотничий такой домик. Да? Но такой он, правда, большой, многоэтажный, много комнат, тоже западноевропейская традиция. И он сейчас хорошо отреставрирован, тоже можно прийти на экскурсию. Радикально отличается от классических усадеб, которые мы привыкли видеть. Да? Там все симметрично, красивый там фронтон, фасад, а тут башня. Огромная, высоченная и вся такая немножко западная Европа.
В. Дымарский
―
А Вы верите вот в эту версию, что вот это все, что он строил, что это все действительно вот было именно вопреки матушке, что это была так называемая вот эта война дворцов, что это была реальная война...
М. Кузахметов
―
Нет, на зло матушке он мог бы и пагоды строить. Тут, я думаю, он реально увлекался всем этим. И если уж строил вот, ну, как мог влиял, – да? – на архитектуру, чтоб это были дворцы, то все-таки это – да? – скорее была... была вот его личная там страсть. Вот что он точно назло мог сделать...
В. Дымарский
―
… говорили же война дворцов.
М. Кузахметов
―
А мы приведем пример. Нет, строить назло он вряд ли бы стал, а вот сносить — да. Это тоже практически забытая история. У нас под Петербургом до сих пор сохранилось это название Пелла. Совершенно неожиданно, – да? – среди таких понятных вокруг названий есть станция Пелла. Почему? Потому, что матушка Павла I, мы когда-то рассказывали, этот греческий проект, ну, сына недолюбливала, а внуки вот она на них возлагала перспективную роль возрождения Византии. Так и назвали там второго сына Павла I по настоянию его матушки, бабушки, – да? – Константином, чтобы готовить его к восшествию на трон Византии.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
А чтоб он как-то к этому как можно лучше приобщился, начали строительство не просто дворца под Петербургом. Это был вообще грандиозный комплекс, а назвали его Пелла — древняя столица Македонии. Ну там и Александра же назвали, – да? – в честь Александра Македонского.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
А тут вот и название Пелла, и оно чудом – чудом! – сохранилось. Сто раз должны были поменять его на какое-нибудь безликое там Красное, Советское, Коммунистическое, но вот такое совершенно неожиданное название сохранилось. Но так вот. А за тот дворец, который там так и не был достроен, там был грандиозный вообще. Ну, у нас какая у всех там десятилетиями у монархов была мода и какой образец? Версаль, конечно же. А мы такой свой Версаль построим, что в Париже все задохнутся от зависти. А это в том числе и размер, значит, должен быть эпический. Не то, чтобы удобно было, а чтоб вот поражало размахом, а там это все еще почти на берегу Невы находилось, живописно и красиво. Так вот благодаря Павлу I не осталось ничего от этого... Ну, там чуть-чуть осталось что-то из бывших конюшен. Этот гигантский грандиозный комплекс был разобран на части. Ну, не то, чтобы там сброшен в Неву, а использовался в том числе и при строительстве Михайловского замка. Вот это точно Павел I делал, я думаю, назло матушке.
В. Дымарский
―
Понятно.
М. Кузахметов
―
Чтобы все ее прожекты вот таким образом завершить.
В. Дымарский
―
Да. Ну, кстати говоря, просто раз уж мы про архитектуру говорим, у нас времени уже совсем не осталось, но надо сказать, что именно при нем началось строительство Казанского собора.
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
Это очень важно.
М. Кузахметов
―
И русским архитектором Воронихиным.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Без иностранщины обошлось. Вот кто же припомнит, кто же замолвит доброе слово за Павла I.
В. Дымарский
―
Мы завершаем эту программу «Все так плюс», но не завершаем весь цикл. И до встречи в следующий раз…
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
… на рассказе о династии Романовых.