Екатерина II против Густава III. Маленькая победоносная война - Все так + - 2018-09-01
01.09.2018
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Все так плюс». Максим Кузахметов, петербургский историк, продолжает нам рассказывать о династии Романовых, а более конкретно о Екатерине II. Я, Виталий Дымарский, его сопровождаю в этом путешествии по российской истории. И сегодня наша тема не такая не то, чтобы яркая, но, может быть, не такая известная. Да? Война. Как, например, русско-турецкие войны, в результате которых Крым стал нашим. Сегодня другая война, но которая разворачивалась параллельно с русско-турецкой войной. Это русско-шведская. То есть пока мы там воевали на… на югах, на севере ещё один враг решил, значит, покуситься на… на наши земли. А враг этот называется Швеция, а более конкретно Густав III, шведский король, после реставрации монархической вот решил взять реванш за… за… За что, собственно говоря, реванш? Просто хотел территорий немножко российских.
Максим Кузахметов
―
Но тут вообще история… Да…
В. Дымарский
―
Странная.
М. Кузахметов
―
Совершеннейше согласен с Вами, странно всё в ней. Во-первых, война в тени. Ну, вот мы здесь Петербурге, ладно, как-то иногда пересекаемся. Но почему война, в которой непосредственно угрожала опасность Петербургу…
В. Дымарский
―
Столице, напомним.
М. Кузахметов
―
… столице Екатерине II, как-то подзабыта, а вот где-то там, вдали на берегах Черного моря, да еще в тех местах, которые вообще-то и не наши, вот это да, вот это славные победы. Но я считаю, тут, конечно…
В. Дымарский
―
То есть, а, может быть, это потому, что особенно поначалу Екатерина сама не очень серьёзно к этому относилась?
М. Кузахметов
―
Екатерина абсолютно несерьезно… Ну, это ж мало ли кто несерьёзно относился? Ну, я так иронично скажу, что потому, что на юге были Кутузов, Ушаков, Суворов. А кто командовал на севере?
В. Дымарский
―
Потемкин.
М. Кузахметов
―
Потемкин. Русскими войсками? Игельстром, Грейг, Нассау-Зиген. Ну, как таким людям в сталинские времена памятники ставить, например?
В. Дымарский
―
Как-то…
М. Кузахметов
―
И в учебнике объяснять?
В. Дымарский
―
… и как-то… и как о таких людях писать в учебнике по истории?
М. Кузахметов
―
Да. Тут вот, ну, я так с иронией, конечно. Но давайте там чуть подробнее, потому что мы, конечно, все прекрасно помним: Полтава, Карл XII и Петр I. А дальше это… это же была не последняя русско-шведская война. А она как-то в тени. Мы вот упоминали, что была при Елизавете Петровне, причём быстро завершившаяся. И в числе прочего границу отодвинули там за Выборг, еще дальше до реки Кюми. Это вот где нынешняя Котка. Там же каждый раз границы ещё чуть-чуть подвинул. Еще.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Вековая мечта. А потом опять по реке Сестра граница. Так вот там какое было условие? Мы вмешались, мы – Россия, непосредственно, кто там будет следующим шведским королем. И вот Густав III, он же сын… Он, кстати, двоюродный брат Петра III. Ну, в общем, это мы как будто его на трон и посадили при Елизавете Петровне, решая там сложные династические вопросы и проблемы, кто там, где должен править. Но опять-таки эпоха такая – да? – монархическая, абсолютизм. Заставили шведов, в общем, русского ставленника на престол. Ну, правда, не Густава III, а его отца. Так вот. Но здесь прелюбопытнейшая история, что из себя представляла Швеция, и вообще показательная. Я прошу прощения, чуть подробнее остановлюсь, потому что вот если просто погрузиться – одно только название. В то время в Швеции шла непримиримая вражда между партией шляп и партией колпаков.
В. Дымарский
―
Да, да.
М. Кузахметов
―
Звучит уже само по себе невероятно. Вообще по сути Швеция была настоящей…
В. Дымарский
―
… партией шапок. Партия шляп и партия шапок.
М. Кузахметов
―
Ну…
В. Дымарский
―
А не колпаков.
М. Кузахметов
―
Колпаки имелись в виду ночные, потому что они там все за мир, они вот всё… лишь бы спать. А вот шляпы – это вот с гордо поднятой головой…
В. Дымарский
―
Шляпы – это аристократия, дворянство.
М. Кузахметов
―
Ну, там не буквально так было всё-таки, чтоб аристократы, и много раз менялась…
В. Дымарский
―
А шапки… А шапки или колпаки, как Вы говорите, – это буржуа.
М. Кузахметов
―
Да вот то же не совсем. И там, и там были дворяне. И там, и там были буржуа. Там просто под конец, вот уже при кульминации одни были более энергичными, а другие… другие менее. По сути это было то же самое, ну, в наших глазах. Мы с трудом иногда понимаем, чем республиканцы отличаются от демократов. Там принципиальных-то прямых противоречий не было. Это вот серьёзная парламентская республика при живом короле. Добились они серьезных привилегий. И дальше в парламенте, в рейхстаге меняются. Власть как переходит? Ну, там, конечно, там крестьяне были предусмотрены у них, но по сути это в основном дворянство и буржуазия. Но это реальные выборы. Это реальный приход к власти. Это реальные, получилось, группы влияния, ну, с коррупцией. Как же там без этого? С проведением выгодных или невыгодных законопроектов. Ну, всегда же можно было переизбрать. Лоббисты… Пока не было монополии на власть, ждёшь выборов и… Они ж чередовались у власти невероятнейшим образом, особенно если какие-то…
В. Дымарский
―
И главное все им как-то не до России всем было, пока парламент работал.
М. Кузахметов
―
Очень долго… Ну, после Елизаветы Петровны долго было не до России. Хотя там реваншистов хватало всегда, потому что как только чуть-чуть наладилась экономика, встали с колен, – да? – хочется там еще чего-нибудь. Тем более в ту эпоху всё реально мерили там территориями. Швеция вот вплоть до эпохи Александра I, до вот потери Финляндии, всё ещё какие-то иллюзии питала превратить обратно Балтийское море в свое внутреннее озеро. Ведь совсем недавно были эти времена, когда вот Балтийское море, оно наше со всех сторон, вершим там всё по-своему. Так вот…
В. Дымарский
―
Ещё Норвегия раздражала. Они все с Норвегией…
М. Кузахметов
―
С Норвегией там все… А Норвегия, она в родне в Данией, а с Данией вражда непримиримая такая, что вот всё… Датчане и шведы, дай только волю, начинают резать друг друга беспощадно. А Финляндия – тоже такое специфическое образование, потому что там вся знать, она шведская так же, как и в Прибалтике вся знать немецкая, и не ассимилируется. Немцы в Прибалтике и шведы в Финляндии, они говорили на своем языке. С аборигенами не вступали…
В. Дымарский
―
А финны… А финны – 2-й сорт.
М. Кузахметов
―
Ну, по сути да. Бесправные. Но там было местное самоуправление, но с сословными всякими ограничениями. Но это не крепостное право, не в рабстве. Продавать их было нельзя. Это тоже можно будет потом отдельно рассказать, как все эти эксперименты, попытки русских после захвата Выборга ввести среди местных крестьян барщину закончились ничем, потому что это невозможно. Я, да, я признаю власть дворян, а вот ходить на чужом поле работать не буду и все, нет такого правила. Ну, так вот и вот этот Густав III, придя к власти по сути произвел переворот. А это же двоюродный брат еще Екатерины II – Густав III, да родственнички, вообще все немецкого происхождения. И на том этапе, тоже вот представляете, специфическая история, как воспринимали многие простые люди, крестьяне, например, весь этот парламент? Это же говорильня какая-то. Вот что они ходят там? Что-то голосуют, решают? Да… Да…
В. Дымарский
―
Так и переводится.
М. Кузахметов
―
Да нормального короля бы нам, чтоб порядок наводил, а там же взяточничество, коррупция процветает у них. Особенно там с судами, когда там решают там по-своему. Король нужен. И главное кому жаловаться вот на коррупционеров? Королю, царю. Понятно, кому жаловаться. А если не сложились там традиции серьезные свободы, демократии… Вообще на том этапе только вот Англия могла так серьезно похвалиться. В других державах не так, в том числе и в Швеции. И тут вот переворот этот фактически в 1772 году Густава III, он был встречен… встречен вообще восторженно. Вот теперь у нас всё будет по-старому. Тем более что таким еще своеобразным… Там память о королях была такова, что предшественники, ну, правда, чуть раньше Карл Х, Карл XI, Карл XII – это были прекрасные короли. Ну, популярные во всяком случае. Карл XII там своеобразный. Или королева Кристина, которая вообще там отказалась от трона. Набожная там была. То есть не какие-то кровожадное деспоты, а такие популярные особенно в народе там, победы, достижения там, с колен подняли Швецию. Правда, вот особенно с Карлом XII там же всё экономической катастрофой закончилось, но неважно. Потом парламент тем не менее привел все более-менее в порядок. Протекционизм опять-таки там своеобразный. Там промышленность-то у шведов серьезно поднялась. Так вот происходит переворот. И в числе прочего как вот для любого монарха прекрасно – маленькая победоносная война. Вот сколько раз мы это проходили? А еще чтоб меня еще больше любили и памятники ставили, надо быстренько где-нибудь победить. Вот она жуткая стратегическая ошибка. Вообще поначалу Густав III ничего плохого не сделал в отличие от Екатерины, которая многое декларировала… Вот у него было по меркам России фантастическая свобода печати, например, ну, свобода вероисповедания, там борьба с коррупцией. Я про свободу печати вот упомяну. Мы как-то рассказывали в одной из передач, как Екатерина мечтала, чтобы выходило много журналов и газет, а потом приходила в ярость, что там они у себя пишут, потому что… Вот обращаются радиослушатели, вступаются за Екатерину II: а как ещё вы хотели абсолютизма? А там же эти чёртовы якобинцы подняли голову? Вдруг их вредоносные идеи… А я объясню, какой был любопытный аргумент за свободу печати в том числе его у монархов, которые были абсолютистами, потому что как ты еще узнаешь обо всём происходящем в своём королевстве как ни из газет независимых. Они же тебе расскажут, где такая коррупция на местах…
В. Дымарский
―
… собрали…
М. Кузахметов
―
… где взяточничество, жульничество, где какой произвол. И вот Фридрих II Великий, он сознательно поддерживал свободу прессы. Ну, там как-то все знали, что король – это одно, а вот мы уж тут своих местных-то не пожалеем, всё про них расскажем. Он реально читал газеты и боролся за эту свободу со своими придворными очень серьезно. Ну, это полезно. А то как вот у нас царь узнает о происхождении на местах, ему же только все в розовых очках показывают. Это польза – свобода слова. Екатерина вот почему-то не признавала. Ей было очень неприятно, когда писали про отдельные недостатки, мы рассказывали. Она любила, чтоб свобода прессы была улыбательная такая, сатира была такая абстрактная. Ну, так вот возвращаясь к Густаву III, потому что надо как-то, в общем, тем более вот отобрали же у нас несправедливо Прибалтику, Финляндии границу… Надо что-то делать. И он стал, ну, считается, что уже в 1775 году готовиться к войне, ждал удобного момента, и вот как раз начало русско-турецкой войны, оно было идеально подходящим. Все российские силы там завязли далеко за тысячи километров от Петербурга. А это же вот столица-то, вот она здесь. Это же вот оно устье Невы. Вот она тут матушка Екатерина, видите ли. И сейчас мы вот решительным штурмом наши корабли… А это шведский флот – не турецкий, там мы знаем, это передовой, европейский, серьезный прогрессивный флот. Это традиции морские там сотни лет, там всё по-настоящему. Тем более что Швеция реально морская держава, а не российская сухопутная. Тоже вот на всякий случай оговоримся, все победы русского флота тем не менее не привели к серьезному морскому торговому флоту, что вообще-то самое важное. Какой смысл во всех этих победах, если не складывается серьезной морской торговли? Ну, как вот у Англии, например. Так вот. А дальше происходит вообще поразительная цепочка, ну, можно сказать даже, недоразумений. Во-первых, Россия еще со времен Елизаветы Петровны была гарантом шведской Конституции. Смешно сказать. Да? Защищала интересы вот этих колпаков и шляп, получается, чтобы под контролем, как тогда казалось, держать короля. А тут опять-таки напуганная всем этим якобинством тут Екатерина не вмешивается. Уж лучше абсолютизм. Это нам что-то понятное и знакомое, чем мало ли до чего эти шведы дойдут. Тут Екатерина отчаянно нервничала. Ну, тогда еще не отрубили голову французскому королю. А мы-то знаем, чем всё это заканчивается. И мало ли до чего там все эти революционеры додумаются, что будем вообще без короля жить, а будет у нас республика. Так мы далеко зайдём. Так вот погубила Густава III нетерпеливость? потому что вообще в его руках особенно с коварством был прекрасный шанс дождаться не просто пока все российские силы да еще и какие полководцы, опять-таки упомянем, Ушаков, Кутузов и Суворов…
В. Дымарский
―
Переключатся на Турцию.
М. Кузахметов
―
А у нас все ордена…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
Они там. Они за 2 тысячи километров. И даже если вот им вот срочно…
В. Дымарский
―
То есть Вы думаете, что у Густава был такой расчёт, да?
М. Кузахметов
―
Нет, у него точно был расчет.
В. Дымарский
―
… пока… пока война там…
М. Кузахметов
―
Конечно.
В. Дымарский
―
… мы сейчас здесь быстренько все…
М. Кузахметов
―
Так и на кораблях это все там несколько дней. Вот паром из Хельсинки в Петербург за ночь сейчас приходит, а так даже… даже самый медленный, ну, при попутном ветре корабль, ну, два-три дня и все, и вот он Петербург, устье Невы там. Там, конечно, фарватер и всё другое, но люди всё знали. Так вот Густава III победила фантастическая нетерпеливость, потому что Екатерина, во-первых, не верила в то, что Густав III такой коварный и обманщик. Двоюродный братец опять-таки, которому ничего плохого не сделали, а ещё и даже не вступились за этих шляп и колпаков, за которыми… с которыми у нас был вообще по сути-то договор со шведским государством. Пусть абсолютизм. Екатерина до последнего не верила и главное, что не промахнулась. Русский флот, Балтийский флот должен был уйти в Средиземное море, чтобы оттуда опять-таки сеять смерть и разрушения туркам с нашей… с помощью наших друзей греков и побыстрей склонить турок к миру. До какой степени Екатерина была уверена в себе. Только просто там еще, может быть, с русским флотом все было не слава Богу в Балтийском море. Там половина кораблей не могла выйти в море, потому что было полугнилая, неприспособленная. Лучшие офицеры опять-таки были уже там на юге, руководили реальным флотом. Просто Густав III просто не дождался. Более того, ну, что еще повредило? Почему-то начали распространяться в Стокгольме слухи, что на самом деле это всё тоже обман, никуда русский флот в Средиземное море не поплывет, потому что это безумие, это вообще авантюра. Куда этот флот, который… половина которого в море не может выйти из мелкого, как они считали… Финский залив – это же вообще лужа – да? – там маркизова. Куда там? Какое море? Ему бы там до Таллина доплыть благополучно. Потом он был разбросан ещё где-то. Ничего подобного. Он сейчас нападет на нашу Карлскруну, ну, главную базу шведского флота. Тут-то нам всем и придет конец. Недопустим. Первыми нанесем превентивный удар.
В. Дымарский
―
Превентивный удар.
М. Кузахметов
―
Да. И это была роковая ошибка. Флот балтийский остался, и дальше, конечно, у шведов ничего не получилось…
В. Дымарский
―
А! Ну, там настолько Екатерина не верила в это, – да? – что она даже передала там через Разумовского, по-моему… Да?
М. Кузахметов
―
Да, да. Ну, вообще искренне, что ничего…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Да вы ему скажите, объясните, нет у нас…
В. Дымарский
―
Да. Что у нас все хорошо. Мы мирно дружим и все… И все замечательно.
М. Кузахметов
―
А… у нас там.
В. Дымарский
―
И подтвердите только…
М. Кузахметов
―
Да, да.
В. Дымарский
―
Они вместо этого выгнали Разумовского, по-моему.
М. Кузахметов
―
Да, там спец… Любопытная история, потому что Разумовский все это в газетах публиковал. Это же как важно – свобода слова! Так пусть король прочитает. Газетам-то можно доверять. В газетах врать не будут, как мы знаем. Так Густав III так разозлился, что это портит все его планы, что он выслал Разумовского. Ну, в общем разорвали дипломатические отношения. Но это уже всё. Война. Тут ничего не поделать. И всё равно Екатерина долго ничего не делала, пыталась как-то закончить всё миром. Зачем нам всё это нужно? И более того Густав III пошёл тоже на фантастический шаг, который ему опять-таки очень повредил, чтобы хоть как-то там эту войну, которая вообще-то была никому в Швеции специально не нужна, там хватало реваншистов, но вот так вот чтобы толпы людей ходили по улицам с транспарантами «Вернем устье Невы, Ингрию себе», вот такого не было. И он придумал провокацию. Это, правда, такая туманная история. Ну, вот якобы в шведском оперном театре, а он очень любил театр, при нём там всё это расцвело, он боготворил, а потом, ну, тоже забегая вперёд, он же смерть принял фактически из театральной постановки…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… «Маскарад» Верди – это же на основе реальных событий. Его же во время маскарада пристрелили. А непонятно кто. Все в масках. Так Густав III всем надоел. Так вот якобы там как это у нас будет постановка. Русские мундиры сшить. А потом провокация на русско-финской границе. Это ж когда еще было, да? Сталин же потом тоже всё это придумал. Лишь бы был повод к войне. Майнильский инцидент. А тут вот тоже придумали инцидент…
В. Дымарский
―
… инцидент.
М. Кузахметов
―
Якобы провокацию, перестрелку. Ну, всё, такой мы терпеть не можем. Куда такое годится? Вот эти люди в русских мундирах стреляли по нашим беззащитным солдатам. Ну, всё, только война. И дальше вот помимо того, что он не дождался, пока русский флот уйдет, случилось там… фактически в первый же год разрушилось всё. Нужен же был блицкриг. Нужно же было срочно, пользуясь случаем, добраться до Петербурга. Ну, план был такой: войти в устье Невы, захватить Петербург и просто диктовать условия мира. Иллюзий не было, что мы… Будет у нас великая Швеция до Урала там или до Тихого океана. Ничего подобного. Нам бы вернуть… вот эту границу отодвинуть до реки Сестры и ещё почему-то, ну, на всякий случай там наши друзья турки, чтобы Россия отказалась от претензий на Крым. Там вообще всё было нормально у него сформулировано. Почему-то Крым и вот граница до реки Сестры – это самое было главное. Ну, это Карельский перешеек, чтобы, значит, опять стал шведским. Ну, ещё флот разоружить агрессивный, чтоб он не угрожал нашей Карлскруне. И всё закончилось несчастьем для шведов, потому что король вообще лично армию возглавил, хотел тоже стать там Карлом XII или Густавом II Адольфом в шведской памяти. И первой же неудачей, даже непонятно почему, подступились к крепости Нейшлот и не с чем… Постреляли, постреляли и отошли. Ну, это вот Савонлинна нынешняя. Тоже любопытнейшая крепость. Это же далеко на север от Петербурга, отсюда это больше 300 километров, огромная каменная крепость построена еще в средние века. Как досаждали новгородцы шведам, чтоб пристроить… пришлось построить каменную крепость? А там, кстати, Суворов приобщился. Он же ее как мог осовременил, там построил какие-то дополнительные укрепления. В общем, ничего у Густава III не получилось. С флотом опять-таки ничего не получилось с неожиданностью, тем более что русский остался. И то же любопытные последствия вот этой первой же шведской неудачи в год, когда надо было всё решить. А мы потом по опыту немцев знаем, если всё быстро сделать, блицкриг иногда творит чудеса, если правильно просчитано, правильно подготовлено. Как на это своеобразно откликнулась Екатерина? Она написала либретто и заказала музыку для комической оперы «Горебогатырь Косометович». Так она насмехалась над своим двоюродным братцем, которого вообще в переписке называла толстяк Бу. Хотя не так уж он был вообще-то толстяк. Вот как она его презирала этого неудачника на шведском троне. Ну, там, правда, некоторые говорят, что вообще она эту оперу придумала против Потемкина, который там тоже зазнался. Ну, там такой сюжет неопределенный, что вот там ходил храбрился богатырь, ничего не получилось. Комедия, в общем. Как должен был быть раздосадован несчастный Густав III? Ну, и это еще не все. Помимо вот этих вот нелепых военных неудач, когда все время было и дальше, ну, уже трудно было рассчитывать на этот успех, там фактически мятеж начался в шведской армии. Так называемый Аньяльский союз, когда больше ста офицеров, ну, это вот на территории нынешней Финляндии собрались вместе и объединились в такую организацию. Да что это такое? Да что это вообще за произвол и абсолютизм? У нас была по сути республика. Мы могли быть все избранными. У нас была сменяемость власти. Теперь пришел этот безумец, организовал провокацию на границе. Ничего у него не получается. Надо вернуться, причем опять-таки мирным путем они хотели. Во-первых, война незаконная, не хотим воевать. А, во-вторых, надо созвать рейхстаг, как водится, ну, как учредительное собрание и решить, как нам жить дальше. Ну, еще там активный сепаратизм. Если офицеры местные финские, чего мы вообще с этой чертовой Швецией, за нас будут тут решать. Мы создадим свою собственную республику финляндскую. Ну, тогда они шведы, в общем, все были, и местное самоуправление было, ну, как я уже говорил, контролировалось шведскими дворянами. И название, которое мы все упоминаем, Нейшлот там или Фридрихсгам, только такие были названия у городов, и крепость главная Свеаборг, ну, Гельсингфорс. Ну, Хельсинки хоть чуть-чуть похожи.
В. Дымарский
―
Похожа…
М. Кузахметов
―
А Свеаборг – это шведская крепость, это сейчас в Суоменлинна, финская крепость. Такой прямой перевод, чтобы нет, теперь всё по-нашему будет и на нашем языке. Так вот, ну…
В. Дымарский
―
… а Выборг так и был Выборгом, да?
М. Кузахметов
―
Выборг… Шведское название сохранилось чудом. Нет, вот такие чудеса редко остаются. Рига-то не поменялось немецкое. И Выборг. Но это редко. Так вот был Ревель, потом Таллин.
В. Дымарский
―
Таллин. Да.
М. Кузахметов
―
Да. Так вот там с топонимикой изменилось практически всё. Было Або столетиями, потом Турку становится город. Был Таммерфорс, потом Тампере. Там чуть-чуть может быть по созвучию уже…
В. Дымарский
―
Котка тоже по-другому называлась, да?
М. Кузахметов
―
Да. Котка – это финское название, а… Да, шведское было другое. Так вот, кстати, вот эти офицеры, они же обратились в том числе и к Екатерине с предложением, так давайте мы… вы нам тут автономию, а мы против нашего шведского короля. Но тут вот Екатерина не могла уже пережить такого якобинства. Она отказалась там что-то с ними обсуждать, потому что это всё-таки нет, это ваши шведские дела, а мы вот…
В. Дымарский
―
А здесь монархи были сами…
М. Кузахметов
―
Монархи с монархами. Это, кстати, тоже забегая вперед, ведь когда война закончилась, как ни в чём ни бывало, обменивались любезностями Густав III и Екатерина II. Это после всего…
В. Дымарский
―
… забегая вперед, Густав III еще деньги получил от нас.
М. Кузахметов
―
Тоже загадочная история. Ну, ладно. Там давайте расскажем по порядку, потому что дальше почти все события происходили на море. И тут вот, ну, просто, мне кажется, потрясающе не повезло и адмиралам, и командующим, ну, как я уже сказал, потому что в основном военными действиями руководил с русской стороны полковник… генерал со шведской фамилией Игельстром, а основные победы это были у адмирала Грейга и Нассау-Зиген. Но у Нассау-Зигена, правда, было поражение катастрофическое. Ну, неважно. Ну… ну, как их там ордена называть…
В. Дымарский
―
Там один русский был, кстати, командующий.
М. Кузахметов
―
Чичагов.
В. Дымарский
―
Нет, Мусин-Пушкин, еще который все…
М. Кузахметов
―
Ну, не… Ну, не главный, не главный.
В. Дымарский
―
Он разве не главный был? Он, по-моему…
М. Кузахметов
―
Мир Игельстром подписывал. Мир итоговый. И главнокомандующим основным был там, как не чередовали там… Это всё сухопутные. Там просто… Важной роли не играли. Главное на море. И вот первое же сражение Гогландское – это как раз вот, когда и надо было в июле 788-го года быстро и решительно, блицкриг, оно закончилось для шведов совершенно неожиданным, если не поражением, то, ну, неудачей, отступлением. То есть как вообще планировали шведы? Они не просто планировали быстренько разбить русский флот, который, кстати, был еще и в разных местах, что-то в Ревеле, что-то было в Риге, ну, понятно в Петербурге, а от Петербурга ещё и в Кронштадте. Ну, главная база была, конечно, в Кронштадте. И там же и главные верфи были. И захватив Кронштадт, все, можно было диктовать свою волю Петербургу, ну, как казалось, уже уверенно. Так вот первое же сражение и недоразумение. Но тут, правда, цепочка случайностей. Вот как мы говорили, что не повезло Войновичу, когда страшные шторма погубили русский флот в Черном море, а здесь наоборот штиль. И никто ничего не может делать. Вот встречаются русские и шведские флоты. А если нет ветра, то как маневрировать? Какие команды, какие флаги не поднимая, какой бы не был дисциплинированный флот, но впоследствии там уже галерный играл более серьезную роль, тем более что там мелководье у берегов, ничего не получается. Корабли как-то пытаются стрелять. В итоге… Дым-то ещё тогда был от пороха такой, что ничего не видно. Бездымный порох позднее придумали. Что всё в белом дыму. Не видно ничего. И в итоге сражения так хоть и закончилось вничью, но шведы отступили, и хотя там они посчитали, что победа наша, потому что один из русских кораблей в этом дыму оказался просто… просто в окружении шведских линкоров и капитулировал. Но так, как и наши сумели один шведский корабль, который таким же образом оказался в окружении русских кораблей захватить, каждый победу приписал себе. Но по сути у шведов вот первое же морское столкновение закончилось несчастьем. Блицкриг не получился. И дальше война стала позиционной…
В. Дымарский
―
Затяжной.
М. Кузахметов
―
… затяжной. А это всё.
В. Дымарский
―
Это еще не всё в нашей программе. Сейчас мы послушаем выпуск новостей и потом продолжим программу «Все так плюс».**********
В. Дымарский
―
Ещё раз добрый вечер! Программа «Всё так плюс». Максим Кузахметов, Виталий Дымарский. Мы продолжаем рассказывать на сей раз о русско-шведской войне. Мы в первой части довольно подробно говорили о морских сражениях и о том, как вообще это неожиданная и нежданная война возникла. А теперь мы просто продолжим рассказ о ней и о том, как эта нежданная война закончилась.
М. Кузахметов
―
Да. Мы остановились на том, что блицкриг шведский был сорван после сражения у острова Гогланд. И там я бы – да, – завершил это сражение любопытным эпизодом. Там 3 кораблям русских опоздали к сражению. Ну, как? Штиль, там туман. но там не туман, правда, был. Белый дым. Ничего не видели. Но какие были нравы?! Потому, что командующий Грейг, командующий… Приходится напоминать, – да? – если не Чичагов, то понятно… То непонятно чей. Да? Грейг командовал русской эскадрой. Он отдал их под суд. Он просто не поверил, что вы там не видели там в белом дыму, паруса у вас там не наполняли свежим ветром. Вы струсили. Вы опоздали. А так бы ещё неизвестно как бы сражение в нашу пользу обернулось. Ну, и тоже на всякий случай там тоже любопытно, что мы там говорим, уже упоминали Игельстрома и Грейга, а на самом деле по русским документам Грейг – это Самуил Карлович, а Игельстром – это Осип Андреевич. Ну, как тогда и было принято.
В. Дымарский
―
Ну, как все иностранцы…
М. Кузахметов
―
Ну, Игельстром, он, конечно, фамилия-то шведская, но это остзейская знать, а так как Прибалтика уже была включена в состав России, то его служба на стороне Екатерины II была абсолютно закономерной. И в то время как-то голос крови-то особенно не действовал. Мы уже не раз упоминали, генералы легко переходили с одной стороны на другую. Французы служили в русской армии. Немцы могли служить, где угодно. Так вот возвращаясь к Грейгу, командующему, тоже, к сожалению, вот не повезло этому человеку, не установлены ему памятники…
В. Дымарский
―
Хотя награжден был.
М. Кузахметов
―
… орденом… Ну, он был награжден. В общем, это шотландец, причем настоящий шотландец. Может быть, там в детстве в килте ходил, который… Да, он с юности я служил во флоте, и когда попросила… Это уже, наверное, всё-таки по восшествии Екатерины II, хотя могу ошибаться. Попросили русские у англичан прислать им знающих офицеров, вот он попал в эту когорту молодых перспективных, прибыл в Россию, поступил на службу и много чего полезного успел сделать. Например, вот в этом знаменитом Чесменском сражении, когда с помощью брандер, то есть горящих 4-х судов, из которых вообще сработает только одно сожгли почти весь турецкий флот. Это же он лично участвовал, причем не команды отдавал, а был вот на этом брандере, который… Представляете, вот вы плывете на пороховой бочке гигантские такой, которой надо еще как-то управлять. В вас же тоже могут стрелять. Всё это взорвется. А надо еще как-то обеспечить… сцепить ее вообще в идеале с вражеским кораблем, потом поджечь, потом прыгнуть в воду. А это ещё всё в темноте. И добраться до своих. И вот он лично всё это, ну, там еще с одним английским офицером это лично вот Грейг, ну, тогда еще не адмирал, а офицер, произвел с потрясающим вообще… Ну, я считаю, заслуга там исключительная. Но не только в Чесменском бою, у него была еще одна специфическая заслуга. Мы рассказывали когда-то про несчастную княжну Тараканову, которая выдавала себя за дочь Елизаветы Петровны. А кто ее привез тоже в Петербург?
В. Дымарский
―
Грейг, что ли?
М. Кузахметов
―
Грейг – да, – ее и доставил. Вот какой полезный оказался офицер. Потом он был губернатором Кронштадта и тоже очень много полезного сделал. То есть реально администратор. Но тут вот это сражение, ну, как бы его там не трактовали, может, даже пусть вничью и закончилось по сути, но оно сорвало явно шведский блицкриг. Екатерина-то все равно не могла поверить в такое коварство своего двоюродного брата. А я уже говорил, план-то был какой? Разгромить русский флот, войти в устье Невы, захватить Петербург так или иначе и диктовать там дальше волю. Так все, столица наша. Как еще? Это не какая-то Москва где-то далеко, где Наполеон ошибся. Тут всё очень удобно. Это как раз было сложнее из Петербурга добраться… из Москвы в Петербург сухопутно, чем по морю из Стокгольма. Это же быстро и удобно, и что хочешь, можно привозить. Так вот, к несчастью, Грейг буквально через несколько дней заболел и умер. Он там в Таллине похоронен, и в отличие от многих других, мы там периодически упоминаем, ему повезло. В каком смысле? Потому, что его надгробие там сохранилось. Вот. И дальше там были уже другие… другие командующие, из которых вот Чичагов, например. Ему повезло. Его чаще упоминают. С фамилией повезло. Василий Чичагов. Но это правда. Но не будем лицемерить, в сталинские времена там же вся история такой стала механически патриотической. Пришлось вычеркивать людей с неправильными фамилиями. Что там у Барклая-де-Толли на уме? Не может такого быть, чтоб Барклай-де-Толли был русским патриотом. Ну, дальше будем рассказывать, потому что вот шведы потеряли… Внезапность пропала. К 1789 году Екатерина уже оперу написала, ну, как мы рассказывали про незадачливого богатыря Косометовича… Ой, богатыря Косометовича. Следующее сражение состоялось у острова Эланд, а это уже вообще юг Балтийского моря. Почему? Потому, что у России был очень полезный и хороший союзник – Дания, тоже держава, обладающая сильным флотом. Мы уже говорили там, это датское противостояние вековое…
В. Дымарский
―
Со шведами.
М. Кузахметов
―
Со шведами. Южная Швеция – это вообще старинная известная датская территория, исконная, незаконно отобранная. Вернем эту землю себе. Встанем с колен. А в тоже время у датчан было в руках Норвегия. И там мы еще и нанесем удар шведам в спину. Хоть и горы, а непроходимые. Там, ну, действительно все так и было. Все это вообще, ну… как раз-таки главная угроза была такая сухопутная со стороны датчан, потому что это непосредственно Швеции касалось. А мы знаем, как и высадка десанта около Стокгольма пригодилась Петру I, чтобы шведы были более сговорчивыми. Так вот надо было объединить флоты, ну, там не совсем был датский флот, но тем не менее объединенными силами потом уже шведам противостоять. Значит, надо не дать русскому северному… русской северной эскадре объединиться с южной, по отдельности их разбить. Все вроде бы правильно. И вот это вот сражение у острова Эланд закончилось опять-таки по сути-то вничью. То есть один флот другой не одолел. Там, правда, летом-то нет таких темных ночей как на Черном море. Там все вообще неплохо видно. Белые ночи. Но тем не менее шведы опять отступили, и объединился русский флот в единую эскадру. Опять-таки, ну, у несчастного Густава III ничего не получается. А тут еще какое любопытное… какая любопытная подробность: командовал ведь шведским флотом брат Густава III, тогда он назывался ещё герцогом Карлом Зюдерманландским. А это будущий король Карл XIII. Да. Но как рассказывали злопыхатели, что сколько бы он не командовал флотом, а во время сражений всё норовил в каюте отсидеться. Ничего ему не пригождалось. А мы еще раз расскажем, что флагман – это он… это все знают. Это не просто как сейчас едет кортеж, а в нём сто машин. Где там сидит глава государства? А тут всё вот… вот его корабль, вот мы весь свой флот, весь огонь направляем и бывало гибели адмиралы вот потому, что всем видно, где он там находится. Так вот про Чичагова тогда тоже коротенечко расскажем.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Там любопытная какая история? Не можем не упомянуть, а пришлась на екатерининские времена. У нас же немного ученых было в XVIII веке с русской фамилией. Вообще один – Ломоносов. И он придумал, что что мы ищем северный морской путь вдоль берега. Мы же знаем, что Земля круглая. А короткий путь, он же через Северный полюс. А там же явно всё должно растаять, там льды потрескаются. Надо просто как-то между этих ледяных трещин… А там вообще как-то он всё рассчитал, что там на собственно Северном полюсе уже льда-то и нет. И отправили Чичагова туда еще молодого, в начале карьеры. Но судя по всему Чичагову повезло, что он нигде там во льдах не застрял, ни Папанин и не Челюскин…
В. Дымарский
―
Как многие потом. Да.
М. Кузахметов
―
Как в последствии – да, – пытаясь там пробиться уже с помощью ледоколов. До Северного полюса он, конечно, не добрался, вернулся, слава Богу, обратно. Но это короткий путь через Северный полюс. В общем, он вернулся, прохода не нашёл. Но теперь мы знаем, что там вечные льды, там не получилось бы ни у кого, особенно на тех кораблях…
В. Дымарский
―
Но путь действительно короткий.
М. Кузахметов
―
Ну, путь короткий. Это правда. Да. Самолеты летают через Северный полюс во всяком случае, потому что так в Америку гораздо ближе. Ну, или там ещё вот тоже любопытен Чичагов… Такой характерный анекдоты для той эпохи. Ну, как? Анекдотом они называли забавные сюжеты. Не в нашем понимании – да? – там анекдот. Что однажды вот он там докладывает Екатерине там о каком-то там успехе, это ж всегда важно самому рассказать, а не вместо тебя там донесение какой-нибудь Потемкин напишет, а потом в Суворов фельдмаршала не получает. Так вот. И он как так увлекся, рассказывая Екатерине, как и что, и где они там шведов побеждали, что перешел на нецензурную лексику и испуганно замолк. Как же так? Тут же высокий стиль. Тут же знать высшая. Какая бы она ни была немка, с акцентом говорила…
В. Дымарский
―
… и ответила… ему ответила…
М. Кузахметов
―
Да. И по, ну, по сюжету байки Екатерина – да, – ему ответила: «Да ничего страшного. Я в вашей морской терминологии не очень понимаю, но я поняла, что это касается каких-то морских терминов. Ну, рассказывайте дальше». Вот. Ну, и в последствии там закончил свою карьеру Чичагов, когда участвовал в блокаде вообще французских берегов вместе с англичанами, с нашими злейшими врагами. То есть, ну, как все могло пересекаться? Как вы говорили, что у Ушакова награда у турок… турецкая была. Также вот и Чичагов мог вместе с англичанами против французов сражаться. Ну, так вот Чичагов там… Его там упрекали в том, что он был такой вот нерешительный, осторожный. Там отзывали его, назначали там новых флотоводцев. Там Екатерина была скора на расправу. Но мы ее не будем осуждать, потому что знаем мы, как может обернуться вот это стремительно броситься в бой в одну штыковую атаку, а потом катастрофой по еще одному морскому сражению, до которого чуть-чуть позже доберёмся, 2-му Роченсальмскому, которое вообще стало крупнейшей катастрофой русского флота, когда почти все корабли русские были уничтожены. Но это было чуть позже, потому что в 1-м Роченсальмском сражении, когда как раз отозвали, кстати, Чичагова как нерешительного, а командовал Нассау-Зиген. Это, ну, понятно, что немецкого происхождения, но тем не менее реальный адмирал, очень смелый. И сражение закончилось исключительно успешно для русского флота. Шведы… Тоже всегда рискованно – да? – оставаться в какой-то бухте, там держать смело оборону как вот по опыту Чесменской битвы. И тут вот они даже затопили при входе, ну, в единстве месте, где можно было пройти 3 своих корабля. Но русские умудрились сделать проход среди затопленных кораблей, ворваться… Это у Котки. Но там пролив такой. И дальше привести все не просто к победе, а к разгрому и уничтожению. Тогда были в основном корабли… Как я говорил уже там, на мелководье галеры были полезнее, особенно… Ну, как Вы сказали там? Штиль и все. Какой там смысл от парусных судов. Так вот Карл Нассау-Зиген феерической победой… И она, наверное, в какой-то степени его ослепила, потому что это было только 1-е Роченсальмское сражение. Роченсальмское сражение. Это все шведские названия. Это и есть… Роченсальм – это ж Котка и есть, как мы упоминали по-фински. А Котка – это по-фински просто «орел». Так вот. Потому, что там было еще Ревельское сражение около Таллина соответственно, которое… там уже командовал Чичагов опять против Зюдерманландского. Опять закончилось оно для шведов неудачей, хотя вроде бы они так особенно кораблей не потеряли. Но там уже вот, ну, все, уже бессмысленно было рассчитывать на то, что удастся шведскому флоту прорваться к Петербургу, потому что не получалось ничего. И когда казалось бы уже, все дело шло к благополучному заключению мира на наших условиях, вот тут вот и случилось… Тоже не можем не упомянуть. Почему, наверное, еще война закан… война так остается в тени. 2-е Роченсальмское сражение, причем после 2-х относительных удач при Красногорске, при Выборге, когда опять-таки шведы каждый раз отступали, это вот 2-е Роченсальмское сражение, оно по статистике потерянных судов, оно реально является крупнейшим в истории поражением русского флота, когда было потеряно 64 корабля. Бывали сражения, в которых было меньше кораблей. Ну, не все были крупные, конечно же. Разные. Даже катастрофа в Тихом океане меркнет. Ну, потом уже будем позднее рассказывать, в 905-м году несчастье это с потерей всего русского флота. Ну, так вот. А здесь опять-таки Нассау-Зиген несчастный, который… Ну, как тут его упрекают? Он как будто бы хотел ко дню рождения Екатерины… Нет, ко дню восшествия на престол ей вот такой подарок. Это же когда были заложены традиции – да? – победы ко дню 7 ноября, к рождению вождя? Вот откуда корни! Вот где они истоки вот этих вот авантюр! Причём Нассау-Зиген был абсолютно уверен, вот всё понятно, вот перед нами шведский флот, а мы вот уже какие смелые. Сейчас мы опять ворвемся в эту бухту, всех перережем, перетопим. Победа наша. И не получилось ничего. Хотя шведы, казалось бы, оказались в точно такой же ситуации. Но подготовились. Во-первых, береговые батареи. Мы уже упоминали, что стрелять с корабля при качке – это не то же самое, что с берега, когда ещё и на высоте, и всё хорошо видно. Ну, в общем закончилось всё это реально несчастьем для русского флота. Почти весь Балтийский флот был потерян. Но отдадим должное герцогу Нассау-Зигену, тоже такой колоритный персонаж. Отдельная про него история. К сожалению, сейчас уже не сможем рассказать. Советую почитать, чего он там успел, и где он послужил, и чего там навытворял. Такой поступок совершил адмирал после вот этого разгрома, да еще и оставшись в живых на свою беду, он вернул ордена Екатерине, всё, что у него до этого было, за все победы. Я виноват. Так часто мы видим таких вот генералов, которые… Вот у Сталина кто-нибудь из генералов после какой-нибудь катастрофы в 42-м году под Харьковом пришёл бы и вернул бы свои награды, ордена Ленина, потому что вот все, недостоин я. И Екатерина, конечно, простила его за это за всё. Тем более вот какой благородный поступок и предыдущие были у него заслуги совершенно очевидные. Ну, там ещё определённое несчастье случилось вообще-то на суше. Мы говорили, что за два года до этого у шведов не получалось ничего, а в 1790 году состоялось практически единственное сражение в Финляндии у Керникоски. И оно закончилось для русских неудачей. Командовал, как мы уже говорили, Игельстром Осип Андреевич. Да? И кто там ещё погиб? Кого отправила Екатерина, так как все Кутузовы, Суворовы на юге в помощь ему? Принца Ангальт-Бернбургского. Вот такие были командующие. Причём этот несчастный Ангальт-Бернбургский погиб в сражении. То есть реально шел смело в атаку на шведов. В общем, сражение закончилось для России, ну, как пишут деликатно там, неудачей, а вообще поражением. Но так как и шведы уже не на что так всерьёз не рассчитывали, было понятно, что Петербург не захватить, и не смотря на… Ну, то есть мы еще раз повторимся, они вроде бы разгромили Балтийский флот, вроде бы держали сухопутную победу, но настолько эта война всем надоела, а главное, что Россия уже одолевала Турцию, и тут тоже была такая реальная опасность, что вот-вот Турция… Но Измаил, правда, ещё был не взят, про который мы уже рассказывали. Но тем не менее сейчас придет сюда этот Суворов с Кутузовым, ну, тогда, конечно, не они были на слуху. Хорошо. Там Потемкин. И тут Екатерина задумается, а не добраться ли нам и до Стокгольма? Что мы там всё ждём? Ну, как минимум всю Финляндию там… Надо было заключать мир. И этот мир был заключён, так называемый Ревельский мирный договор, по которому вообще всё закончилось ничем. То есть вот статус кво. Очень дружелюбно и мирно…
В. Дымарский
―
… исходная позиция?
М. Кузахметов
―
Да. Причем кто заключал мир России со Швецией? Ну, ладно, со шведской стороны Армфельд, а с русской тот же Игельстром. То есть я не знаю деталей, но может быть, вполне может быть, что он говорил с Армфельдом на шведском языке, заключая там на всякие пункты, потому что среди очевидных пунктов, что подтверждается нерушимость границ, никаких серьёзных территориально… территориальных изменений. Граница тогда была по реке Кюми. Это вот около города Котки. Это существенно дальше на запад от Выборга, чем сейчас.
В. Дымарский
―
Чем сейчас.
М. Кузахметов
―
А это же всегда…
В. Дымарский
―
После этого… после этого еще были войны.
М. Кузахметов
―
… границу. Вот мир был заключён. Но был, – да, – как Вы уже упомянули, очень любопытный секретный пункт, что Россия выделяет Густаву III деньги, лично деньги ему.
В. Дымарский
―
… на какие-то личные военные операции…
М. Кузахметов
―
И тут до сих, так как между нами… Не рассказали нам в своих мемуарах ни Густав III, ни Екатерина II, о чём там они по-свойски, напомним, это же двоюродный брат и сестра, договорились, потому что злопыхатели говорят, что по сути это была завуалированная контрибуция. Всё-таки мало ли что. Турки-то далеко, а шведы близко. Здесь мало ли, как еще там они захотят. А доброжелатели говорят, что Екатерина просто всерьёз была напугана там уже всем этим якобинством, и чтобы Густав III, не чужой человек… Ну, да, да. Лучше монарх. Лучше с ним иметь дело, потому что сейчас там эти республиканцы шведские поднимут голову, а мы знаем, чем республиканцы французские очень быстро добились…
В. Дымарский
―
Но у них…
М. Кузахметов
―
Республиканская французская армия – там поразительные успехи были у неё.
В. Дымарский
―
Но у них, не смотря на эту войну, и личные отношения потом вполне…
М. Кузахметов
―
Да как ни в чем не бывало. Милый… Милая переписка. Там сестрица, братец. На немецком языке опять-таки. Что им там размениваться?
В. Дымарский
―
Что-то странно… Да? И…
М. Кузахметов
―
На язык Пушкина…
В. Дымарский
―
… удивлялись, когда впервые там обнародовали переписку Александра I с Наполеоном. Да? Когда Наполеон ему во время войны – да? – там… во время Отечественной войны…
М. Кузахметов
―
Милый брат…
В. Дымарский
―
Да, брат мой…
М. Кузахметов
―
… пишет.
В. Дымарский
―
Да, брат мой там и так далее.
М. Кузахметов
―
А потом – да – когда победы уже достигаются… Это же вообще было называть «брат», это признать себе равным, а потом уже нет, выскочка, корсиканское чудовище. Потом можно… Потом можн вообще игнорировать письма. Это, кстати, Александр I завел моду вообще на письма не отвечать. Как потом Молотов и писал там эти свои страшные резолюции про пленных… Ну, про Игельстрома там можем еще упомянуть, что вообще он дожил до 85 лет, что для тех времен вообще дело такое потрясающее. Много, где был губернатором. То есть на русской службе честно служил. Ну, вот не заслужил памятника.
В. Дымарский
―
А у шведов была цель Санкт-Петербург?
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
В смысле взять Санкт-Петербург?
М. Кузахметов
―
Нет, вообще по планам…
В. Дымарский
―
Или… или… или по планам что? Завоевать какие-то земли…
М. Кузахметов
―
Тут был…
В. Дымарский
―
… в Карелии?
М. Кузахметов
―
… был Густав III сравнительно реалист, не смотря на весь вот этот авантюрный свой план, но тем не менее граница по реке Сестре, ну, то есть Выборг вернуть, ну, вот на севере Нейшлот, Карелию то есть вернуть себе. Нет, на Петербург он же типа не претендовал. И ещё раз напомним, вообще в ту эпоху вот так вот между собой в Европе договориться было очень сложно, потому что тут же подключалась дипломатия, какая угодно… Ну, как это называлось? Сдержки и противовесы, чтобы, не дай Бог, никто не усилился. И как только кто-то начинает побеждать, соседи тут же против него объединяются. То есть в итоге ж Наполеон воевал со всеми. Он их всех разбивает, они потом против него все объединяются, потому что невозможно такого допустить, чтобы кто-то был сильнее других. И тут Густав III, который вообще получал без конца субсидии и дотации там, ну, ладно, от турок для пользы дела, но везде же брали в долг. И потом под конец его правления там же… Это тоже очень любопытная история, на каком-то этапе, кстати, не в 1-й раз. Там же у Швеции уже не было денег, а расплачивались, ну, вот в журнале «Дилетант» это упоминаем, медными пластинками такими, потому что единственное достояние Швеции, которое было в руках… более-менее в руках короля, – это медные рудники. И вот просто уже там не размениваясь на чеканку монет…
В. Дымарский
―
Деньги печатали.
М. Кузахметов
―
… печатали деньги 20-граммовых… Ну, это, правда, раньше было у Густава III там, он пытался бумажными деньгами тоже там. Всё это быстро обесценивалось. Этим все баловались. Но там реально было разорено королевство. И в итоге, ещё раз напомним, всё это припомнили Густаву III, когда его, ну, правда, уже существенно позже пристрелили в спину во время маскарада.
В. Дымарский
―
Да. Но и еще надо сказать, что русофобы английские и немецкие были очень недовольны тем, что Густав III заключил мир с Россией.
М. Кузахметов
―
Это опять-таки всегда давешняя история, кто, с кем не посоветовался. Деньги брал, а потом все сделал по-своему. Отдавай деньги назад. Но как будто бы для этого и просил, как говорил Густав III: «Я же должен рассчитаться, сестрица Екатерина. Дай мне денег. Я там рассчитаюсь по долгам, чтобы всё мирно за…» Но там непонятно, потому что вот тут вот очевидных источников… Всё-таки это была контрибуций или… или всё по-честному. Но тоже напомним лишний раз, все завоевания Петра, связанные с Прибалтикой и Петербургом чем закончились? Тем, что он заплатил шведам отступных, а по сути тоже контрибуцию. Не бесплатно все это досталось. То есть проигравшая страна – Швеция закончила войну, получив от России 3миллиона, ну, тогда это ефимками называлось, – да? – серебряных талеров, что тоже было для разъяренного российского бюджета, ну, наверное, не последними деньгами. Если осталось немножко времени, я вот… периодически возникает вопрос. Мы просто упоминаем, граница с Финляндией. И здесь нам в Петербурге…
В. Дымарский
―
Еще пара минут есть.
М. Кузахметов
―
Да, волнующий вопрос. Как так получилось, что вроде бы Выборг был наш, входил, ну, вот официально входил… Выборгская, Петербургская губерния. А дальше там граница была вроде бы со шведами и с Финляндией. Потом и Финляндии наша. А почему опять река Сестра? Дело вот, как я уже мельком упоминал, в различных экономических методах хозяйствования. Захватили Выборг, исконную, ну, по тем временам там столетиями уже шведскую территорию, где вроде бы крестьяне. Так как шведы на том этапе, шведские дворяне были несговорчивыми, присягу приносили своему королю… Да это мы про Северную войну ещё говорим. Да? Уезжали, не соглашались, верили, что вернут эту землю себе. А Петр I, захватив Выборг, ничего не отдал и поселил своих дворян. Приезжает соответственно всякий там Долгоруков, боюсь там ошибаться с фамилиями, всякая знать там, Шереметьев и устраивают барщину среди крестьян, потому что старинное русское правило земледелия…
В. Дымарский
―
А они не понимают, что это…
М. Кузахметов
―
А они не понимают. Вот сколько-то там платить какие-то подати лучше деньгами – это понятная история, но работать на поле барина – непонятная. Точно так же и у русских. Вообще это, казалось бы, идеальная система деньгами, она и крестьянам полегче, и на деньги же проще покупать, чем что-то… ведь и зерно самому надо продавать. Вот до какой степени эта была закостенелость. И, в общем, так получилось, что крестьяне разбегались, не работали. А и так земля была разоренная. Это впоследствии Карельский перешеек расцвёл в более позднее времена, когда уже во времена Александра I, когда Великое герцогство Финляндское было присоединено целиком к России, и Выборгская губерния вот вплоть до реки Сестры была отдана в управление нашему вашему брату, и там тут же всё наладилось. Когда вот исчезли все эти препятствия с попытками внедрить там механически крепостное право, там, конечно, отличалась система… Ну, в той же Прибалтике, присоединенной к России, но там, правда, всё это остзейское дворянство, оно уже чуть-чуть позже там у Павла I выторговало право отменить по сути крепостное право, потому что оно очень невыгодное и неудобное. Но в России, во внутренней, всё было не так. И вот во времена Александра I граница-то и прошла по реке Сестре в 2-х шагах от Петербурга. Но тогда никто ничего не подозревал. И вот опасность – граница близко, и потом Майнильский инцидент, и все остальные драматические истории.
В. Дымарский
―
Да. Ну, а мы завершаем рассказ о русско-шведской войне, но не о Екатерине II и династии Романовых. Так что до следующей встречи! Всего доброго!
М. Кузахметов
―
До свидания!