Екатерина против турок - Все так + - 2018-04-07
07.04.2018
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Все так плюс». Я ее ведущий Виталий Дымарский. И мы в традиционном там классическом составе для нашей программы. Вместе со мной петербургский историк Максим Кузахметов.
Максим Кузахметов
―
Добрый вечер!
В. Дымарский
―
И мы продолжаем исследовать, расследовать и вам докладывать, уважаемые слушатели, все перипетии, все детали правления династии Романовых. Если помните... А мы очень, конечно, надеемся, что вы помните. Мы остановились и, видимо, надолго на Екатерине II. И в прошлой программе мы дошли где-то примерно до середины русско-турецкой войны.
М. Кузахметов
―
Первой из русско-турецких войн, которые...
В. Дымарский
―
Первой из русско-турецких войн...
М. Кузахметов
―
… были при Екатерине.
В. Дымарский
―
Да, да. А та, которая началась в 1768 году. И так как мы на полпути-то, на половине не можем бросить такое событие как война, тем более русско-турецкая, то мы практически не прерываясь, продолжаем сегодня рассказ о русско-турецкой войне. Еще раз повторю, Первой русско-турецкой войне, которую вела Екатерина II, она же Великая. Кстати, «Великой» она стала почти сразу. А после...
М. Кузахметов
―
Еще до войны стала Великой.
В. Дымарский
―
Еще до войны, почти сразу как оказалась на троне. И... Где-то мы в середине наверно застряли, да?
М. Кузахметов
―
Ну, мы на важной, волнующей, вечной теме: «Крым наш!»
В. Дымарский
―
Ну, да. да.
М. Кузахметов
―
Теперь-то уж. Раньше может так не обратили бы внимания, а тут вот мы остановились в прошлый раз на том, что и вот оно, судьбоносное явление, которое теперь, конечно, кажется нам каким-то эпическим, в ту эпоху не совсем так это все выглядело.
В. Дымарский
―
Но, между прочим, это главный аргумент, по-моему, вот это...
М. Кузахметов
―
Ну, вот...
В. Дымарский
―
… завоевания Крыма Екатериной. Главный аргумент, в общем-то...
М. Кузахметов
―
Теперь нам все это аукается.
В. Дымарский
―
И в присоединении Крыма в 2014 году.
М. Кузахметов
―
Ну, давайте – да? – поясним тогда для тех, кто невнимательно разглядывает географическую карту... Все-таки если уж даже быть имперцем, радоваться расширению государства, приращению территорий, то гораздо полезнее и важнее было, ни то что бы присоединение территории, а то, что вошли они в землеоборот. Это так называемое дикое поле. Это громадные территории. Это почти вся Южная Украина. Это вот там, где сейчас и русский Ростов-на-Дону, и украинский Харьков, и Днепропетровск, который Днепр, и еще масса городов. А в то время, вот даже в эпоху Екатерины II, это все... все еще дикое поле, где с трудом пытаются закрепиться землепашцы, ничего у них не получается. И мы про это же и говорили, там пытались сербов – да? – поселить. Потом приходит все равно из-за Перекопа орда. То есть настоящие кочевники. Вот просто настоящие такие вот летописные татаро-монголы приходят. Татары, да? Тюрки. Уводят в плен, в рабство просто уводят людей. В рабство их продают. Причем тоже можно оговориться, там все это было хлопотное дело, потому что, например, молдаване считались подданными султана, и продавать их в рабство было нельзя. А они могли и молдаван, конечно, увести. Потом эти несчастные люди как-то пытались где-то в Стамбуле объясниться, что я-то свой османский, пустите меня обратно. А если вот не докажешь, и посчитают, что ты русский там или польский человек, то все — будь рабом. Ну, в общем, ужасная история. Так вот. И это не просто дикое поле, где уводят людей в рабство, а это еще и плодороднейшая земля, огромные реки Дон, Днепр, где с трудом закрепились казаки давно, но это все... Ну, как вот там? Запорожская Сечь-то? На острове они где-то там обитают. По сути тоже разбойничья шайка. Земледелие с трудом развито. Так вот. Вот то, что эти земли... Ну, вот тут меня упрекают, конечно, периодически либералы, что это же все имперская радость-то. Это колонизация. Но колонизация по такому относительно мягкому, цивилизованному пути, когда вместо кочевников, причем кочевников, которые норовили продать своих соседей в рабство, приходят земледельцы, землепашцы, но в последствии там, когда еще и открылись богатые залежи угля, там это все уже в том числе и промышленная территория. Тогда, конечно, никто не подозревал, но все-таки... Ну, это не такой сомнительный... Сомнительное, жуткое приобретение как другие территории. Особенно с национальными там проблемами как Кавказ, например. Но не будем сейчас забегать вперед. Все-таки это обширнейшая территория, где... Ну, по нынешним меркам миллионы людей обрели себя уже как все-таки земледельческая цивилизация. Так вот, а мы почему-то все упираемся в Крым. Ну, тогда вот еще раз, прошу прощения, что такое отвлечение не совсем историческое, не совсем по Романовым, но Крым и в ту эпоху, и сейчас – это такая необычная территория, где на юге еще какое-то земледелие в горах присутствовало, а большая часть острова, ну, обезвоженная. Проблемы там с водой были практически всегда. Это обширнейшая степь, которая летом выжигается практически полностью с небольшими осадками. И приобретение вот именно этой земли для какого-то использования, оно само по себе было сомнительно. Ну, как... как источник опасности – это одно, а вот, как радость того, что теперь мы там всю ее распашем, и это будет наша целина — не так. Ну, и даже тоже вот, напомним лишний раз, что там как-то оживилось, спасибо Хрущеву, когда канал провели от Днепра. Ну, освоение северных там крымских территорий. А теперь все это опять усложнилось. Ну так вот, возвращаемся к тому, когда все это произошло так вот уже необратимо, в какой-то степени. Еще раз вот напомню, что все-таки дикое поле – это одно, а Крым – другое. А у нас все звучит там Крым, Крым, присоединение Крыма. Во-первых, они Крымом-то не называли. Это все была Таврия, – да? – там Таврида. Все норовили вернуться к таким, к истокам, к латыни. Ведь еще Иван Грозный считал себя одним из потомков римских цезарей. Поэтому что там... там все это происхождение? Романовы, даже Рюриковичи там не Бог весть кто, мы от Цезаря ведем свой род. Так вот возвращаемся соответственно в 1771 год. Это действительно 3 года войны, тяжелой, изнурительной вообще-то войны. Это все очень дорого. Это все серьезные удары по бюджету. Но тут Екатерине в какой-то степени еще, конечно, несказанно везло, потому что, ну, тоже забегая вперед, анонсируя, что параллельно-то происходило? Параллельно успели за эти годы поделить Польшу. Успели за это же время пережить в Москве чумной бунт. Успели за это же время совершенно фантастическую провести экспедицию к архипелагу. Ну, будем подробней про это про все рассказывать, и благополучно еще и завершить войну. Так вот в контексте, значит. В это время в Турции правил султан Мустафа III, не самый распоследний человек, пытался реформировать свою страну. Вообще Османская империя в то время, тоже напомним, занимала огромную территорию. Это весь Север Африки. Это вся Аравия. Это Египет. Это весь Балканский полуостров, ну не говоря уж про собственно территорию Турции да еще почти все Закавказье. Поэтому, казалось бы, ресурсы неисчислимые, а в то же время проблемы невероятные. Все это разные народы, все это попытки там без конца...
В. Дымарский
―
Все это надо контролировать...
М. Кузахметов
―
Все это надо контролировать...
В. Дымарский
―
… Да.
М. Кузахметов
―
Все это вроде бы огромная армия, а армия допотопная, плохо дисциплинированная. И вот, ну, например, там забавные... Забавный пример, какой? Мы рассказывали, что до Петра ведь практически не было никакого внятного образования. Но, слава Богу, появилось, да? Вот в Петербурге вот уже вроде как даже Академия есть, уже даже Ломоносов с другими академиками не просто так дерется, а на гауптвахту за это садится, все примерно в эту же эпоху. А в Турции вот несусветное дело, потому что Мустафа III наконец-таки построил там академию в Турции. Для чего? Чтоб там хоть кто-то учился математике и мореплаванию. То есть крупнейшая вроде бы морская держава, держит в страхе там в Средиземноморье, все западное Средиземноморье. Да? Оргомнейший флот. А как строить корабли никакой школы специальной нет. И вот... Вот мудрый человек все это пытается провести.
В. Дымарский
―
А на каких кораблях же они воевали?
М. Кузахметов
―
Ну, стоили как-то по наитию. Это, кстати, вот тоже любопытный был пример, по Петру I, прибыл в Голландию. А как вот корабли строите? А...
В. Дымарский
―
Тоже не умеют. Да.
М. Кузахметов
―
А мы не знаем. Мы как вот... как дедушка вот научил, так и строим. Он же расстроился. В Англии ему потом хоть какую-то теорию объяснили там, а почему именно так.
В. Дымарский
―
Да, почему-то всегда считается, что Петр I все из Голландии вывез. Но он оттуда мало что вывез, по-моему.
М. Кузахметов
―
Ну, получилось, что теорию кораблестроения все-таки он только в Англии мог услышать. Да нет, там так же приглашали иностранных мастеров, не брезговали. Ну, как нам все время напоминают, это же все турки... Все французы мутили. Это же они там все турков учили всяким полезностям на нашу-то беду. На зло. Непонятно зачем. Это их старинное стратегическое партнерство. Да еще все науськивали — нападите на Россию. Ну, там приезжали, там вообще сыграли большую роль сыграли французские инженеры, когда научили, например, турок, что не только все гигантские пушки, огромные, которые должны там волочить 500 быков, еще полевая артиллерия тоже полезна. Кстати, вот... Именно вот в этот период времени у турков она появилась. И доставила нам немало хлопот. Так вот, в общем, ничего у Мустафы III-то не получилось. То ли не хватало ему таких методов как у Петра I, чтобы сразу всех перевесить, там всех мятежников и бунтовщиков. То есть у него же какой, например, главный источник сопротивления? Это янычары, например, его собственная гвардия. Которые вот привыкли: мы вот так вот жили сотни лет, мы вот так вот воевали. Как можно по-другому? Ну, и серьезное сопротивление — имамы. Не смог вот он как Петр I просто упразднить все это религиозное дело, учинить какой-нибудь свой Синод и министерство и по-своему решать религиозные дела. Впоследствии, фактически все это вот Ататюрк провел, но вот именно такими беспощадными методами.
В. Дымарский
―
Ну, его надо было ждать...
М. Кузахметов
―
Но надо было еще ждать. В общем, ничего у Мустафы III не получилось с реформами. При всем при том, что он, вроде бы все понимал, все знал, получил прекрасное образование, а реализовать все невозможно. Но вот единственное, что вот полезное, мы тоже упоминали, наконец-то он понял, что просто так 150-тысячная армия – это глупо. Она не дисциплинирована. Они все разбегаются. Может привели там 50 тысяч конников, а смысла от них еще меньше, чем от крымских татар. Поэтому уж лучше хорошо там янычары, их пусть будет меньше, но это хоть какое-то подобие дисциплины, они хоть чему-то там обучены. Армия там вот уменьшилась на втором сроке, но сразу и управляемость ее улучшилась. В общем, война затянулась. И мы вот то, что сейчас говорим, это главные действия, как им тогда казалось, были на Дунае, потому что русские реально дошли уже до Дуная, контролировали... Это территории нынешней Румынии. Были достаточно глубоко на территории Турции, но и турки не собирались сдаваться. Вот этот же Мустафа, он был... Мустафа III, он был достаточно непримиримым противником и все... все тщился, все мнил какие-то надежды, ожидал, что он сумеет удержать за собой… Что, в первую очередь, как ни забавно? Крым, например. То есть он готов был обсуждать разные компромиссы там с Азовом, например, с другими крепостями, а вот Крым никак пережить не мог. Да? Вот какая забавная точка соприкосновения при всем при том, что Крым-то был вообще убыточным: ресурсов там нет, леса никакого оттуда корабельного...
В. Дымарский
―
Ну, осваивать это...
М. Кузахметов
―
Осваивать невозможно потому, что воды нет. При всем при том, вот цеплялся до последнего. Даже Кавказ его так не тревожил. Но тут вот российская дипломатия, конечно, действовала гораздо более успешно. Но у нас там был такой специфический, правда, союзник, например, на Кавказе – это Грузия. Повезло вот с христианством. Да? И на каком-то этапе, не смотря на то, что экспедиционный русский корпус в Закавказье ничем там не смог помешать туркам, но сами грузины, ну, вот в то время там тоже эта сравнительно раздробленная территория, умудрились победить в нескольких сражениях турок. И султану пришлось отправить на Кавказ 40-тысячную армию вместо того, чтобы против Румянцева на Дунай. Одновременно удалось, где подкупом, где, уж не знаю, какой агитацией, конечно, начать брожения среди крымских татар. Ну, мы говорим крымские татары, а это вообще несколько орд, которые еще и между собой враждовали. Ну, все вот настоящие кочевники, которые когда-то держали в страхе Московское государство. Вот тоже, достаточно посмотреть на карту, всем вот советую, чтоб представить, как все это выглядело. Вот где Москва, где Тула, ближайший форпост для защиты от крымских татар, и сколько от Тулы еще до Крыма. То есть в каком страхе огромные территории держались кочевыми ордами, которые чуть что спрятались за Перекоп и все, и никак их не достать. Ну и вот... То, что вот главное и никак нам это не обойти, именно вот в 1771 году в числе прочего был запланирован еще и наконец-таки поход на Крым. Тут тоже удивительную активность проявляла Екатерина. Тоже на всякий случай оговоримся, что в отличие от Анны Иоанновны, ну, у нас же все женщины на троне – да? – весь почти XVIII век, которая не вмешивалась в дела. Но там были прекрасные у нее мужчины, там Миних или Бирон, сами все решали, она там им ваше дело. Елизавета Петровна уже вмешивалась: назначала, отстраняла командующих. А вот судя по распоряжениям Екатерины, это уже такой вот реальный главнокомандующий, смотрела, давала задания: так, вот сосредоточитесь на вот этой крепости, а вот эту вот может... А вот эту, например, не трогайте там, в первую очередь.
В. Дымарский
―
А что она понимала в военном деле?
М. Кузахметов
―
Ну, получается, по результатам понимала. Не только все офицеры, высшие офицеры были талантливыми, выдающимися, боевыми командирами, гибли там на поле боя периодически, но так еще и Екатерина разбиралась, кому, что делать, и куда, какие главные силы направлять. Да еще и... Ну, это вот, например, там будем подробнее рассказывать, казалось бы, авантюра безумнейшая там с отправкой эскадры в Средиземное море, а сработала. Да? Ну в... Не буквально, может быть, что там вся Греция наша. А тем не менее, там у турков шороху навели. Хотя безумие было. То есть вот какая-то интуиция – что ли? – у нее была. Ну, я тогда вот чуть подробней рассказал бы, пользуясь случаем, раз мы про турецкого султана... Все-таки про Румянцева. Или это попозже, да там? Когда у нас будет...
В. Дымарский
―
Ну да он...
М. Кузахметов
―
Он не совсем фаворит...
В. Дымарский
―
Да, он не совсем фаворит, и все-таки он получается самый...
М. Кузахметов
―
Мне...
В. Дымарский
―
… самый активный, наверное...
М. Кузахметов
―
В этой войне...
В. Дымарский
―
Кроме Екатерины. Да. Участник войны...
М. Кузахметов
―
Да, он же там потом, как у нас там любят, оболганный там. Да?
В. Дымарский
―
Ну, понятное дело...
М. Кузахметов
―
Обманутый?
В. Дымарский
―
Как обычно.
М. Кузахметов
―
Потому что, по большому счету, ему же в памяти потомков почти ничего не перепало. Его что-то… как Суворов затмил. Хотя Суворов это был его подчиненный в той войне и в следующей войне, кстати, у Потемкина.
В. Дымарский
―
… еще другая война. Да.
М. Кузахметов
―
Да, и другая война была. Ну, здесь Суворов там только под конец приобщился. Ну, где-то Румянцев вот, непонятно почему, не пригодился, не вышел. Памятников толком ему нет, хотя именно он был не просто реальным командующим, мы уже говорили, там вот эти победы: там при Кагуле, например, – да? – при Ларге, он же непосредственно в боевых действиях вот принимал, чуть в плен там не попал, распоряжения отдавал. То есть это не Кутузов, который где-то все Бородинское сражение продремал где-то в отдалении, а все само по себе происходило, а реальный боевой командир, который еще и в Семилетнюю войну пригодился. Ну, забыт почему-то. Да? В тени. Хотя он получил, кстати, по итогам войны, титул Крымский... Ой, Задунайский. Крымский...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… это там Долгоруков получил. Еще один, кстати, вот не последний тоже командир, который тоже как-то в тени, и забыт все пережил...
В. Дымарский
―
Еще же Таврических все получали, да?
М. Кузахметов
―
Целый орден учредили. Ну, хорошо, доберемся. Так вот, непосредственно... непосредственно за взятие Крыма, это 2-я армия так называемая, отвечал князь Василий Долгоруков, который вот и получил впоследствии титул Крымский. Да? Потому, что Румянцев Задунайский. Извиняюсь за все эти оговорки, периодически случающиеся. И тут какое любопытнейшее дело: человек, которому поручили... Но тут уже непосредственно шла речь о том, что надо входить в Крым, потому что больше невозможно терпеть эти бесконечные набеги, которые прям в процессе войны продолжаются. Так вот, он в Крыму был уже с Минихом вместе. Ведь мы же говорили, что все эти... И Измаил не первый раз брали, и Очаков не первый раз. И Крым уже. И входили туда войска, просто все это ни к чему не привело. Вошли в Крым: воды нет, есть нечего, татар не поймать там никак — в полевом сражении не участвуют...
В. Дымарский
―
И что там делать?
М. Кузахметов
―
Делать нечего. Слава Богу, ушли. Ладно, там все, что севернее Крыма – все полезно, а все, что за Перекопом — пользы ноль. Ну, вот и до сих пор. Ну, я уже упомянул там географические особенности. Так вот. Он еще был тогда, кстати, даже солдатом, потому что там непросто у него складывалась карьера по происхождению по своему. Это все там давешняя история противостояния разных кланов. И тут вот тоже Миних не последнюю роль в его судьбе сыграл, именно этого князя Долгорукова, потому что... Ну, это такая, полулегендарная история. Он сказал, вот кто первый вот взойдет на Перекопский вал, вот тому быть офицером. И эта... Ну, это гвардия. Поэтому там можно было быть рядовым. И вот якобы именно Василий Долгоруков первым на этот крымский вал взобрался. Давным-давно это было, еще в 1736 году. То есть почти 30 лет прошло. Да? Четверть века прошло. Стал офицером, потом складывалась у него карьера, шла по нарастающей. Он и в Семилетней войне участвовал, в знаменитых в Цорндорфском, Кунерсдорфском сражении. Он брал Кольберг. То есть реальный боевой офицер. Настоящий полководец. Тоже забытый, памятников ему толком нет. Именно этому Долгорукову их вообще много. Вот он руководил взятием Крыма. И подступили к Крыму. И вот то, что дальше произошло вызывает, ну, не то, чтобы даже восторг, там недоумение. За 2 недели все произошло. То есть вот сколько было мучений… Да? В очередной раз напомним, что у Петра I 2 года ушло на взятие не самой сильной крепости Азов. И собственно на этом все и закончилось. Да? Вся… вся война там на Юге. А тут подходит корпус князя Долгорукова: сначала решительный штурм. Там вообще так вот впечатляюще выглядит и, казалось бы, узкий, очень узкий перешеек, – да? – на котором можно сосредоточиться. Флот, правда, был уже в Азове, там вновь восстановленный, но ведь и турецкий флот был в Черном море. И как-то вот они не очень рассчитывали на десант, все-таки хотели традиционным сухопутным путем. Там огромная мощная стена. Это крепость там хорошо укрепленная, ну, как там пишут, где-то, конечно, она уже обветшала. Но это тем не менее реальная там высоченная стена. Да еще и без конца там из-за нее выходят кочевые орды, не дают там покоя. Да и за стеной там тоже, как мы рассказывали. Ну, преодолели стену, а дальше что? Ну, в общем, состоялся решительный штурм. И...
В. Дымарский
―
И все.
М. Кузахметов
―
И все.
В. Дымарский
―
Все получилось.
М. Кузахметов
―
И все получилось.
В. Дымарский
―
А почему… у Екатерины все получалось?
М. Кузахметов
―
Ну, тут вот я считаю, что все изменилось, во-первых, потому, что были кроме кадровых талантов это все-таки была уже реальная армия на том этапе. Слава Богу, там она после Семилетней войны еще была цела-жива, там никто не проводил... Вот Екатерина ж тоже, она как прагматик. Там не все, кстати, присягнули. Можем там потом отдельно упоминать разных офицеров, которые еще оставались верны Петру III, в отставку собирались уходить. Но тут Екатерина здраво рассуждала, если боевой офицер, если хороший опыт, пусть руководит, пусть командует. Счеты, в общем, не сводила. И так же отстраняла. То есть у нее каким бы ни был там фаворитом кто-нибудь там из ближайшего окружения, но если бестолочь, в армию командующим не отправит. Поэтому тут она, конечно, ну, интуитивно там, ну, или как менеджер, как администратор... В общем, не Сталин с маршалами. Чего уж там? Бездарями.
В. Дымарский
―
Но у нее с одной стороны все получалось. Все получалось, но, в конечном итоге мало, что получилось.
М. Кузахметов
―
Ну...
В. Дымарский
―
Это такой... Есть такой, да?
М. Кузахметов
―
С государственным устройством.
В. Дымарский
―
Ну, это мы будем говорить...
М. Кузахметов
―
Да, это отдельно, когда...
В. Дымарский
―
… это отдельный…
М. Кузахметов
―
… будем там – что ли? – подводить ее итоги. В общем, вот тут вот у Долгорукова с Крымом получилось все, потому что он сначала разбил... Ну, как разбил? Их очень трудно разбить, – да? – большую кочевую орду, но тем не менее вот они носятся, мчатся там, из луков стреляют, но когда хорошо дисциплинированные солдаты, ну, мы рассказывали, когда они научились сопротивляться, когда они быстро выстраиваются в квадрат, – да? – там этот «каре» так называемое, отбивают кавалерийские атаки сравнительно легко, артиллерии у крымских татар нет. Поэтому этот же... этот же каре, квадрат, может продвигаться вперед, решая там свои тактические текущие задачи. Потом штурм Перекопа, где... Потом... И уже в Крыму, за несколько дней захватываются несколько крепостей, которые когда-то, может, казались неприступными, в которых были какие-то гарнизоны. То есть там просто стало сыпаться все. Ну, в том числе, и подкупом где-то, где-то решительным штурмом, где-то турки там уже сами начинают разбегаться при подходе русских войск. Ну, казалось бы, невероятно. Ну, там центром, относительным центром считался город Кафа – это вот современная Феодосия. Но тоже вот, напомним. Да? Любопытно. Ну, это так, кульминация. Да? Там вот взяли Кафу буквально там через 2 недели после того как прошли Перекоп. И ведь там же были уже, ну, не то, чтобы русские, казаки там были Сагайдачного, которые когда-то умудрились ее захватить, предлагали там, в том числе Алексею Михайловичу там за ней... Михаилу Федоровичу. Занервничал там, не решился. Так вот. Но тут все как будто бы уже необратимо. Турки бегут, вот реально там, бросают все, сразу садятся на корабли, где они есть, вроде пытается подойти какая-то эскадра, ничего не получается. Ну, и там вот тоже спорят некоторые до сих пор историки, что там произошло. Обнаружили там... Там же в Кафе был огромный невольничий рынок, ну, как мы уже упоминали, куда вот собственно, свозили и продавали там... Прекрасный доход был. Людей же выгодно всегда продавать. Кто дошел, у того и здоровье, значит, получше, покрепче. Что освободили там до 10 тысяч людей, русских людей в основном. Ну, русских, украинцев. И не все хотели возвращаться. Не надо мне ваше рабство...
В. Дымарский
―
Осели… осели на этих землях.
М. Кузахметов
―
Ну, они... Нет. Там они ждали своей участи как невольники, но удивительно, что не все хотели возвращаться.
В. Дымарский
―
А! Не хотят возвращаться в Россию.
М. Кузахметов
―
Да. Зачем мне это ваше рабство? Тут, может, передо мной какие-то горизонты новые откроются там. А что я буду из этого рабства в ваше рабство возвращаться? Но тут вот разные спорные суждения, потому что сразу хочется вернуть всех и обратно, давай там на своего барина работай, мы же тебя спасли, ты же вернешься не просто к барину, а к единоверцу к своему, это же православный барин, ему-то все можно...
В. Дымарский
―
Ну, да. Это вечная...
М. Кузахметов
―
Салтычиха тебя поленом забила, но она ж своя. Ей -то можно!
В. Дымарский
―
Вечная дискуссия, какое рабство лучше. Да? Можно ли сравнивать 2 рабства.
М. Кузахметов
―
Ну, в общем, все разрушилось. И у татар уже никакого единства у крымских. Там же произошла тоже, ну, как считается, ошибка относительная, когда турецкий султан вмешался, отстранил одного хана, назначил другого, Селима III Герая. Тот вроде попытался сплотиться, попытался бороться, беи его там не слушаются. Эти... Орда не едина. Это разные орды, которые еще меж собой враждуют. Знают какие-то... Ну, нам трудно разобраться в их клановой структуре. Да? А тут, когда все начинает сыпаться, и выясняется, что никакого единства нет. Не Чингисхан, в общем. Все разбегаются, отлагаются. Смута. Давайте выберем себе нормального хана, а не этого турецкого ставленника. Ну, и, в общем, выбрали, в итоге там к радости Москвы, как это сейчас называется промосковского хана, который сразу же готов был обсуждать условия мира. А ему что предлагают русские? Мы же за вашу независимость, за крымско-татарскую. Ну, зачем вам этот султан? Зачем вам подданные? Мы же что хотим? Чтоб вы независимым стали ханством. Все честно. Все довольны. Буферное государство. И вы там... Вы выбирайте себе хана, какого хотите. Какое красивое лицемерие, да? И выбрали. Выбрали хана, причем так, как они все более менее из одной там династии Сахиба II Герая. Ну, оговоримся, что на том этапе Крым формально как будто бы не входил в русское государство. Никто даже так вопроса не поднимал. Но тем не менее по факту именно вот этот год 1771-й, он стал, конечно, рубежом.
В. Дымарский
―
У нас рубеж другой немножко. У нас рубеж половины часа. Мы сейчас послушаем новости, после чего продолжим программу «Все так плюс».**********
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер! «Все так плюс» из Санкт-Петербурга. Виталий Дымарский, Максим Кузахметов. Мы вот в том же все составе продолжаем следить за судьбой династии Романовых вообще, а сегодня за судьбой Екатерины II как верховного главнокомандующего. Мы сегодня воюем с Турцией и воюем достаточно успешно. Буквально накануне выхода новостей, получаса, мы опять завоевали Крым.
М. Кузахметов
―
Ну, вот да, происходят невероятные события, там же полно людей и в армии еще, которые застали Петра I, кто-то может быть даже был с ним в Прутском походе. Ну, в юности, может быть, потому что все-таки достаточно много времени прошло. Ну, может быть. То есть мы рассказывали, что Петр I после полтавской победы, преобразовав всю свою армию, после казалось бы уже всех своих успехов, на реке Прут потерпел катастрофу просто, вот так и не вступив в сражение, чудом спасся, даже не войдя в Крым. Или вот Миних входил в Крым, но ушел оттуда практически ни с чем. А тут за 14 дней происходит небывалое событие, вот эта старинная угроза, я опять-таки отделил бы там: дикое поле – это одно, а Крым – другое. И все рушится. И вообще никакого толком-то сопротивления, никакой партизанской войны особенно. Все достаточно быстро стало вот, ну, под контролем как минимум. Вот как Польша там была фактически под русским контролем, и здесь все, гарнизоны. Можно выводить уже основную часть войск, потому что их нечем там кормить, нечем поить. Но все безопасно. Ничего не угрожает. Вот... Вот именно в эти годы выбрали лояльного хана достаточно быстро сами крымские татары, признали покровительство России. Ну, там все так витиевато звучит. Тем более что русское правительство тоже говорит: так, пожалуйста, независимость? Независимость, пожалуйста, только чтоб вот турецкого... Вам же лучше будет. Зачем вам этот турецкий султан, который вам навязывает там что-то из своего Стамбула? А вы сами все решайте. Ну, гарнизоны, конечно, наши останутся. Это же нормально. Так всем лучше будет. И у вас больше порядка. Ну, правда, людьми нельзя торговать. Ну, что ж поделать? Придумаем на что вам теперь жить. Так вот. А вот это 2-я была армия, которая взяла Крым. Это для нас так кажется эпически. Вообще была 1-я главная армия, которой, собственно, Румянцев-то и командовал. Вот сейчас бы я тогда о нем чуть подробней бы рассказал, потому что он не был таким очевидным фаворитом, наверное, не такой был красавец...
В. Дымарский
―
Потемкин.
М. Кузахметов
―
… по меркам Екатерины, ну, как Потемкин или как Орлов. Но человек был реальный, выдающийся командир. Вот именно он потом после войны получил этот почетный... почетный фактически, – да? – титул Задунайский. Он родился в 1725 году, прожил достаточно долго. Вот к Крымской войне он подошел как уже реальный герой Семилетней войны. Почти все эти офицеры прошли реально Семилетнюю войну. Все добились вот реальными заслугами своих чинов и званий. Еще раз отдадим должное Екатерине. Но какая необычная, мы упоминали кратко, необычная ситуация была, например, с Румянцевым. Он же остался верен Петру III после переворота, не сразу присягнул Екатерине. Не бросился там писать ей поздравительные оды как Ломоносов, например. Да? Там например...
В. Дымарский
―
... великая...
М. Кузахметов
―
Ни… Да. Не, вот он... Он уже поучаствовал немножко. Сейчас расскажу. Он и как честный человек, он просто попросился в отставку. Ну, что ж поделать? Я же вот не поддержал, не разгадал за конъюнктурой. Удивительное дело. Екатерина ее сначала не приняла, а потом назначила его ни много, ни мало достаточно быстро фактически губернатором Малороссии. Ну, это вот Восточная Украина. И тут вот он уже, ну, как... как благодарный человек или как честный менеджер, он там занялся реальным управлением как администратор. Но в том числе и каким? Когда надо было контролировать ему выборы в Уложенную комиссию, вот тут он очень активно вмешивался, мало ли там кто поедет со своими какими-то челобитными просьбами. Вы там, что хотите у матушки Екатерины попросить? Нет, вот этого человека я не пущу, а вдруг вы там опять захотите сами себе гетмана выбирать? Нет, так дело не пойдет. Вот тут он очень активно вмешивался. Но это скорее такое солдафонство. Как вот способный офицер, талантливый генерал. Но это совершенно не значит, что политический деятель способный. Далеко не всегда. Так вот, и он подошел к... к войне с турками, ну, как вообще уже реальный герой. Он реально участвовал в боевых действиях. Мы говорили там... Ходил там... Сам участвовал в каких-то этапах и в атаках. И тут вот, кратко забегая вперед, потому что потом он ушел практически в тень после вот этой первой войны. Ну я уже говорил, о нем же практически памяти никакой нет. Памятников толком нет. Был вот на Марсовом поле обелиск, его перенесли сейчас в Армянский садик. Ну, давно то есть перенесли его. Ну, и это собственно все по сравнению с Суворовым, который был его подчиненным. А это у нас там эпическая фигура. Суворов, фактически, ну, в конце той войны выполнял приказы. Да? Потом выполнял приказы Потемкина. Самостоятельным командующим, как только оказался, тут же влез в катастрофу в Швейцарии. Ну, потом будем рассказывать там. Да? Забегая вперед. Ну, несправедлива, в общем, судьба...
В. Дымарский
―
До Швейцарии мы еще не доехали.
М. Кузахметов
―
И более того, вот не могу не воспользоваться там уж случаем. Он был очень богат, Румянцев, обласкан Екатериной. Ну, богатство какое? Вот тебе рабы, крепостные крестьяне, делай с ними что хочешь. Тут вот он тоже очень любопытно попросил, Румянцев, уже после всех своих побед, я не просто вот Гомель хочу, я хочу, чтоб это был мой личный город, чтоб я там все по-своему делал. Был такой любопытный компромисс, что это ж все равно все государственное, там же должны быть какие-то органы власти местные. Так он для них построил фактически отдельный город, где вот ваша администрация. А вот этот Гомель, чтоб все было, по-моему. По-свойски. Ну, и... Ну, так как все это получилось на территории нынешней Белоруссии. Еще у него было огромное имение в Малороссии, на Черниговщине. Так вот на Черниговщине его дворец жив-здоров, в хорошем состоянии, красиво, можно приехать посмотреть, в Белоруссии — достопримечательность, музей, можно приехать посмотреть. А его огромный дворец, который был в Подмосковье, который даже...
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Ну, ничего не осталось, – да, – не сохранилось. Разрушено, погибло. Причем, остатки были... Ну, вот последние руины были снесены-то сравнительно недавно. Вот она память о героях. Или точнее, вот такое специфическое вот это наследие памяти. И памятников нет. Ставят непонятным героям, а уж ну, Румянцеву-то что не поставить? Раз хочется вспомнить о славных предках каких-то. Ну, в общем, пользуясь случаем, там...
В. Дымарский
―
Заявимся.
М. Кузахметов
―
Да. Ну вот тоже, забегая вперед, потому что, может быть до этого уже и не дойдет. Он же, когда следующая война с турками началась, как человек с выдающимися заслугами, когда Екатерина поставила его фактически подчиненным Потемкина, он насмерть обиделся. Это немного напоминает судьбу Сципиона. Да? Обиженного на своих римлян. Но мы не можем опять-таки грешить на Екатерину, потому что у Потемкина тоже заслуги оказались выдающимися. Но необычная судьба, – да? – как он ее закончил, Румянцев. Он же так обиделся, что заперся в одном из своих имений и вот, ну, как считали современники, что стал придуриваться: а я никого не узнаю. Вот... Вот придет ко мне Екатерина, скажет: «Прости меня грешную. Вот будешь опять командующим», тогда, может, кого-то и узнаю. Так и детей не узнавал, из комнаты не выходил — обиделся насмерть. Ну, закончил вот полусумасшедшим великий полководец Румянцев свою судьбу в одном из своих имений. Но в ту эпоху он еще был крепкий мужик, руководил лично, везде, где мог командовал, в атаки ходил. И вот эта, как мы говорили уже, дунайская армия. И вот тут вот разворачиваются более серьезные события, потому что, главная турецкая армия-то находилась там, в Дунае. Ну, ни то, что бы защищала подступы к Константинополю, но пыталась что-то сделать с русской армией. И мы уже говорили, – да? – что турки как могли ее, свою армию реорганизовали там, привели легкую артиллерию, сделали более дисциплинированную. И опять я бы вот тут остановился чуть подробнее не только на том, кто вот грудью пошел в атаку, – да? – а кто еще как вот решает еще стратегические задачи, потому что, например, Румянцев не стремился так срочно форсировать Дунай, марш на Константинополь. Константинополь наш. И оказался вот, как мне кажется, прав. Хотя его упрекали, даже после того, как он разбил турок, а что он не двинулся на Константинополь? Я сразу приведу простой, понятный пример. Когда вот Наполеон, фактически разбив русскую армию, победив, и даже взяв Москву... Чем все для него закончилось? Поэтому тут вот война закончилась победой итоговой России. То, что Румянцев не пошел маршем на Константинополь, не сразу, а даже разбив турецкие армии, ну, может быть, в чем-то был прав. Он хотел, для начала, просто выманить турок на левый берег Дуная, который нами полностью контролировался, чтобы тут уже под присмотром их разбить. Ну, может быть и опыт Петра I ему подсказал, как опасно оказываться вдали. В то время, конечно, они уже прекрасно контролировали все пути, снабжение магазина. Такой авантюры, конечно, уже не было. Просто вот огромной армией туда прийти, а питаться будем на местах.
В. Дымарский
―
Максим, а где? Вернее, не где, а что представлял собой такой театр военных действий как Черное море?
М. Кузахметов
―
Ну, вообще, Черное море контролировалось в основном-то турками. Турецкий флот там был, присутствовал, контролировал... Контролировал...
В. Дымарский
―
А Ушаков?
М. Кузахметов
―
Другое дело, что это ничего им не давало.
В. Дымарский
―
А Ушаков?
М. Кузахметов
―
Это все позже уже...
В. Дымарский
―
Это уже позже?
М. Кузахметов
―
Уже позже. Да. Азовская флотилия участвовала. Турецкие корабли периодически подвозили десант. Но там не играло никакой роли. Все решалось, конечно, на суше. Ну, то есть как? Мы можем оговориться, что, ну, например, Измаил вообще, до этого уже был взят в очередной раз, потом опять оставлен, – да? – там. А, например, Очаков — нет. Там мощная крепость. Он оставался турецкий. Вот тут, кстати, вот любопытно вмешательство Екатерины, которая не просто там назначает Румянцева, а дает ему такое любопытное задание. В общем, так. Вы там... Тут предыстория-то какая? Когда брали Бендеры, то превратили в руины и в пепелище. Город Бендеры уже даже бессмысленно было защищать. Даже Екатерина на это рассердилась. Да? Мы упоминали. И тут она... У нее такое необычное задание. В общем так, Вы там Очаков берегите, еще и на берегу моря, крепость хорошая, а то будете штурмовать совсем его разломаете, разрушите, а у нас же явно будет какой-то торг, мир-то турки захотят заключать, мы им Бендеры отдадим вот эти вот разрушенные, обгорелые, а взамен, Очаков попросим. Такая реальная инструкция. То есть вот какое стратегическое мышление. Другое дело, что так в итоге договориться-то не удалось. Но как вот Екатерина все предусмотрела. Так в общем, оставляют этот Очаков в неприкосновенности, потому что боевые действия производились гораздо глубже там, это вот территория нынешней Румынии, вплоть до Болгарии. Туда уже далеко как будто бы. А у нас в глубине, ну, там оставили, конечно, корпус, который должен был присматривать за Очаковым. Но не боялся, кстати, вот этого Румянцев, оставлять у себя в тылу сильную неприступную крепость. Ну, и, как выяснилось, тоже фактически-то ничем не рисковал. Так вот, там первый... Вот этот 1771 год, фактически война-то была позиционная, потому что турок тоже не так просто выманить, они уже просто боятся связываться с русскими. Поэтому надо делать какие-то экспедиции на противоположенный берег, брать там города и тут вот... Ну, тоже я упомянул, бы этот эпизод, – да? – ярко характеризующий и время, и нравы. Крепость Джурджу. Русские решительным штурмом ее берут. Ну, там опять-таки турки разбежались. Остается там небольшой гарнизон. А... 700 человек. И вот этот человек, чья судьба вот мне не дает покоя много лет, как сюжет для какого-нибудь драматического фильма — майор Гензель, остается комендантом небольшой крепости, небольшого гарнизона. И в это время, ну, так как все ходили большими армиями, там расстояния-то огромные, на десятки километров. И тут подходит огромный турецкий отряд, турки тоже не одной такой ордой действовали, – да? – там. А несколькими колоннами, группами. А это там 20 тысяч человек. И вот подходит 14 тысяч человек. Причем первый штурм майор Гензель отбил, удалось ему. Но дальше... Ну, видно, что все... Мы все здесь погибнем бессмысленно. Да? А... Ну, невозможно сопротивляться. Соотношение 1 к 25. Ну, какие там у нас шансы? И он договорился с турками, которые тоже там не хотели там помирать ни за что, о том, что они покидают эту Джурджу с оружием, со знаменами, со всей амуницией, мирно-добровольно уходят, передают эту крепость. Казалось бы. Причем майор Гензель он посоветовался, провел там с офицерами со своими собрание. И покинул крепость. И... А тут навстречу к ним идет на помощь еще один корпус. Сто верст уже прошли там... Крупный уже русский отряд. Чуть-чуть, буквально несколько часов им не хватило. И дальше вот события развиваются для Гензеля драматически. Он просто предатель, преступник, без приказа. Да как он посмел?! Да все должны были головы сложить! Да мало ли что там живыми с оружием вышли. Да это позорище для всей русской армии! Там в ярости старшие офицеры. Там по офицерскому собранию вообще — казнить, с другими офицерами. Ну, там все это, к счастью, не мгновенно к стенке там поставили. Дошло до Екатерины. Она там заменила на каторгу. Потом вроде как совесть проснулась и у Румянцева, что, ну, в принципе-то, человек ничего плохого не сделал там, у него не было шансов в принципе, все равно, выстоять, остался-то там почти ни с чем. Погибли бы все ни за что. Но Гензель закончил свою жизнь не просто там в безвестности, а еще вот ну, как предатель там, что ли? Хотя, вот еще раз напомним, что человек ничего плохого не сделал. Ну, это вот, просто не знали еще вот современники Румянцева всех ужасов там 1-й Мировой войны, когда бросались там такие крепости, как Новогеоргиевск с огромным гарнизоном, со всей амуницией не почему. Просто разбегались там перед меньшим числом там атакующих. Это вот такое короткое отступление.
В. Дымарский
―
Поражение... Поражение турок было зафиксировано в договоре?
М. Кузахметов
―
Не... Там, ну, как? Вы что имеете ввиду? Вот этот эпизод?
В. Дымарский
―
Нет, вообще как вот...
М. Кузахметов
―
Впоследствии да, но пока еще поражения нет.
В. Дымарский
―
Ну, там много этих было договоров.
М. Кузахметов
―
Потому, что пока жив Мустафа был, турецкий султан, он вообще не хотел обсуждать никакого мира: либо все вот, как было чтоб вернулось, и чтобы из Крыма вы все покинули, либо будем до победного конца. Там будем экспериментировать, будем там французских инженеров нанимать. И тут опять-таки, ну еще раз повторимся, Румянцев же тоже не влезал в эти авантюры. Да, турок в очередной раз победили. Да, разгромили. Да, они там разбежались. Но дальше, глубоко за Дунай он все равно не уходил. И там как ни удивительно вот местное население, в основном-то христианское, оно ж не поднялось там волной какой-то там, не пришло там к своим освободителям-христианам с хлебом, с солью. А там вообще то, что делал Румянцев это вещи тоже спорные. Он хотел с одной стороны турок лишить основы, ну... Какой основы? Да? Чтобы бы ему там ему нечего делать было, он же просто оттуда вывозил это христианское население на свой берег. На левый берег Дуная тысячами вывозил людей. Ну, это в основном современные румыны. Ну, или молдаване, там их восточная часть. И перевез там около 50 тысяч человек за все за это время, лишая турок, ну, вот какой-то там базы, основы, чтоб тоже там была, если не выжженная пустыня, как крепости. То, чтоб там земледельцев вам не оставалось на вашем берегу. В целом вообще, конечно, русские там господствовали полностью, но ситуация зашла в какой-то в определенный тупик. И они в конце концов в... ну, это уже, правда, был 1772 год, договорились на перемирие. И Румянцеву там было тяжело. У него же армия там страдала, например, в том числе от болезней, от жары. Это вообще в ту эпоху это было нормально, как мы знаем, армия вообще могла исчезнуть вся целиком от болезни. Тут-то еще, слава Богу, не до такой степени, но он уже там стал такие... Ну, не то, чтобы жалостливые письма Екатерине писать, но такие озабоченные: матушка Екатерина, надо что-то делать, у меня-то в армии там уже меньше половины осталось под ружьем, столько-то больных, столько-то там, столько-то здесь. А тут же доходят тревожные слухи. Тут же и Мустафа соответственно пытается сколотить свою коалицию, – да? – там что-то делать с Россией, и он достаточно быстро нашел союзников, ну, потенциальных, в лице Австрии. Мы ж все время грешим, – да? – вот эти коварные...
В. Дымарский
―
Австрия...
М. Кузахметов
―
… австрияки. Не совсем справедливо, потому что австрийцы… Точно так же и мы их сколько раз подводили. С чего вообще вся война-то началась с турками в свое время, потому что пообещали одним фронтом против турок действовать и ничего не сделали. А когда-то турки еще и Вену осаждали. Вроде бы общий враг, вроде бы там ислам, вроде бы мы все христиане, а… Свои обязательства выполняли специфически. Но тут вот Мустафа пошел на невероятный шаг, он там пообещал австрийцам только за то, что если они хоть каким-то способом остановят русских от вторжения там, а фактически просто ни за что 10 миллионов пиастров. Ну, сделайте хоть что-нибудь. Там по угрожайте там чем-нибудь, какую-то демонстрацию... И успел отправить в Вену задаток – 3 миллиона. Но тут вот Екатерина тоже, надо отдать ей должное, она оказалась достаточно проницательной женщиной, она просто не верила, что австрийцы что-то начнут, так вот ни с того, ни с сего, вдруг. Что они фактически блефуют, со своими этими демонстрациями, даже когда деньги взяли, но тут происходит... Придется немножко отвлечься, сейчас хотя бы коротенечко, потом подробней расскажем. Потрясающее событие. Тут опять-таки, ну, трудно понять откуда возникла эта идея, потому что в то же время опасность потенциальная вроде как и от Пруссии, там... Мало ли там, кто, чего... С чего вся война-то началась? Это же как будто бы взбунтовавшиеся поляки захотели объединиться. Ну, там конфедерации. Да? Недовольные вмешательством России стали...
В. Дымарский
―
Как всегда.
М. Кузахметов
―
Да. Объединяться с турками. Потом пришлось целую войну из-за этого начинать. Так давайте мы эту Польшу поделим. Как будто бы. Как будто бы давным-давно это все так или иначе обсуждалось еще при Петре I. Давайте вот... Что мы держим? Это огромная территория. Да? Это практически вся современная Белоруссия, это вся Западная Украина, ну, и территория соответственно нынешней Польши вся. Это вся Литва...
В. Дымарский
―
Литва...
М. Кузахметов
―
Соответственно. Да. Поэтому, а давайте поделим. Тем более, ну, смотрите, что там происходит. Там же короля выбрать себе толком не могут, если они пытаются голосовать, то только чтобы вот 100-процентно. Это нереально. Это невозможно. Да что мы там мучаемся? И происходит невероятное. Раньше просто договориться никогда невозможно, а тут умудрились договориться... Но, потом подробнее, наверно все-таки расскажем...
В. Дымарский
―
Ну, конечно.
М. Кузахметов
―
Австрия, Пруссия и Россия...
В. Дымарский
―
Поделили Польшу.
М. Кузахметов
―
… поделили Польшу. То есть таким образом Екатерина, ну, вот свою текущую задачу… Ну, Австрия оказалась просто нейтрализована. Она получила одну из богатейших областей Польши – это Краков, Галиция там со Львовом. Пруссия получила на севере все, что хотела. Русским, как с досадой Екатерина обижалась, досталась самая нищая часть – это Белорусия. Где только там эта голыдьба белорусская. Ничего особенного. Ни тебе богатых городов, ни тебе шахт каких-нибудь как там в Карпатах. Ну, что ж поделать? Ну, по площади, правда, там приличная территория. И все. И турки опять ни с чем. Ну, фактически все это перемирие, на которое они так рассчитывали, чтобы усилить армию, там опять там приехали французские инженеры. Значит, ну, не получается ничего. И в принципе вроде бы надо вести переговоры, но тут опять-таки тоже любопытные там остались свидетельства... Ну, приезжает, хорошо переговаривается о потенциальном заключении мира, от султана делегация, визирь. Но никто не готов на себя брать ответственность вот подписать такой договор. Черт с вами, забирайте Крым! Вот никто не готов. Ну, в конце концов все это перемирие надоело соблюдать в том числе... Ну, там оно сначала закончилось, потом очередное перемирие. Ну, там уже Румянцев вмешивался. Боевые действия возобновились. И опять-таки мы потом подробней расскажем, еще же в это время в Средиземном море действует экспедиция феноменально там, парализуя, фактически уничтожив там турецкий флот, то, с чем сотни лет там Венеция не могла, например, справиться. Да? А тут все происходит там... Потом подробнее расскажем, да? В ходе одного всего лишь сражения. Так вот война продолжается, тут Екатерина уже опять таки вмешивается активно: так, хватит там топтаться на нашем берегу, давайте-ка переходите и марш на Стамбул. Поход на Стамбул. Сколько там я буду ждать? И тут вот Румянцев... Тоже вот, слава Богу, вот были командующие, которые не просто как там маршалы Сталина. А, хорошо. А одним ударом концентрическим? А, хорошо. И он, ну, не то, чтобы саботирует, но не идет вот этим маршем на Стамбул, а все-таки придерживается своей вот этой тактики, что нет, давайте мы либо турок выманим... В общем, там еще цепочка сражений, где русские одерживают победы, и все равно не идет маршем на Стамбул Румянцев. Ну, как будто бы опять затягивается война, но происходит там любопытное событие, которое тоже невозможно не упомянуть, потому что приезжает участвовать в этой русско-турецкой войне Суворов, он же под конец только, а для нас он там как будто бы в учебнике все...
В. Дымарский
―
Всегда.
М. Кузахметов
―
… всегда там как будто главный и был. Причем, он там даже не главный, но там он, правда, тоже приобщился ко всем этим победам, он захватил крепость Туртукай. Причем опять-таки, это тоже вообще фантастические события. Жалко Петр I не дожил. Потому, что фактически тысяч русских солдат штурмом берет крепость, в которой 4 тысячи турок. А мы уже говорили, это не какое-то там ополчение, это гарнизон. Ну, феноменально! Вот какая была выучка, дисциплина! Какая была уже вера в себя у людей, и как там турки уже были сломлены. Ну, так, как злопыхатели всегда и говорят, это ж с турками, попробовали бы вот так вот какой-нибудь... какую-нибудь нормальную крепость во Франции таким же штурмом взять. Но не важно. И как... как ни в чем не бывало в числе прочего, там вот отчитывается в своем донесении Суворов: а что-то вот так осерчали, что всех и перебили. Перекололи нещадно всех, кто там в гарнизоне был. Это всегда опасность была, которая потом, кстати, очень аукнулась во время этой экспедиции в архипелаг, когда перебили гарнизон какой-нибудь сдавшийся, а следующий-то уже не сдастся просто так. Ну, не всегда получалось, в общем, предусматривать такие события. Ну, в общем, тут и Суворов приобщился. И чем еще этот эпизод любопытен? Мы его без упоминания крепости, как часто помним, что якобы он действовал-то несогласованно. Якобы именно тогда произошел эпизод, когда разозлился на него Румянцев, может, поэтому Румянцев все еще у нас в тени. Что это он самовольно так, давайте-ка его там накажем, отстраним от командования, и вот Екатерина пишет вот это свое знаменитое: победителей не судят.
В. Дымарский
―
Матушка...
М. Кузахметов
―
Вот. Она якобы откуда вот этот эпизод, который без подробностей, без упоминания крепости Туртукай, потому что тогда придется все остальное рассказывать, и что это вообще конец войны фактически. Ну, Туртукай пришлось забирать, правда, потом еще раз. Ну, как мы уже говорили, крепости переходят из рук в руки, делать там нечего, причем опять-таки меньшими силами, опять-таки большую крепость. Ну, в общем, в итоге, Румянцев все-таки решается на какое-то важное наступление. Но опять-таки отдадим должное, вот я тут за него вступлюсь, сравнительно осторожно. Он подготовил серьезный флот для переправы. Дунай-то тоже не простая река, мало ли кто, когда, чего. И все-таки война близится к концу. Тут уже у турок нет никаких сил. Умирает наконец-таки непримиримый паша, и война заканчивается, практически потому что у турок почти нет сил сопротивляться. Заключается мир на русских условиях.
В. Дымарский
―
Но не заканчивается воинствующее настроение Екатерины II. Так что она еще будет воевать, в том числе и в нашей программе «Все так плюс», а пока мы делаем перерыв. И до следующей программы! И до следующего рассказа о Екатерине II!
М. Кузахметов
―
До свидания!