Вокруг царя. Бурхард Миних - Все так + - 2017-10-21
21.10.2017
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Все так плюс». Я ее ведущий Виталий Дымарский. Выходим мы из Санкт-Петербурга, из отеля «Гельвеция». Со мной историк и журналист Максим Кузахметов. Все как всегда. Только меняются герои, герои в нашем сериале про Романовых. Сегодня мы еще одну личность взяли в оборот. Речь пойдет не о правителе, а о том, кто был рядом с правителем. Христофор Антонович Миних. Это опять же такой русский вариант. Русифицированный вариант. А вообще Бурхард Кристоф фон Мюнних. Это с таким именем и фамилией этот человек родился. Судя по имени и фамилии, вы понимаете, что родился он отнюдь не в России, а где-нибудь в Германии.
Максим Кузахметов
―
Действительно очередной выдающийся государственный деятель российский и не последний немецкого происхождения. Будем позднее говорить. Родился в Германии. Сразу оговоримся, что в этом с этим деятелем, ну, повезло, безусловно, Российской империи. Мы уже рассказывали, когда о Остермане и будем позднее говорить о Бироне. Ну, я считаю, совершенно неоправданно большая часть этих людей, которых называют временщиками, или забыта, или их деятельность искажена. Это в какой-то степени наследие все-таки, наверное, еще сталинской эпохи. Вот Сталин недолюбливал Петра I за то, что тот приваживал иностранцев. И была такая государственная линия: если вот Меншиков хоть и вороватый, но свой, значит хороший. А если вот Миних или Остерман взяток не брали, но немцы, значит плохие. Тем более, что у нас главный враг была Германия. Но это несправедливо, и хотелось бы все-таки, ну, хотя бы вот таким путем нести свет и просвещение среди образованных людей. Так вот. Бурхард Миних родился действительно далеко от России, в Ольденбурге, в дворянской семье. Но отец его был инженером. И в последующем вот это образование, которое он получил благодаря отцу, сыграло исключительную роль не только в судьбе самого Миниха, а в истории России и в истории Петербурга, будем подробнее рассказывать, как инженерное образование Миниха отразилось. Но в юности ничто не предвещало. В отличие от многих других временщиков, ну, в частности от Остермана, о котором мы рассказывали, тот в 18 лет оказался уже на территории России, а Миних почти 20 лет после рождения, после завершения образования служил в разных государствах и королевствах. Он служил во французской армии в основном на инженерных должностях. Офицером, но инженерным офицером. В германских государствах. В Саксонии. Напомним, что в Европе пока у нас была Северная война, полыхала война за испанское наследство, грамотные офицеры были нужны всем. Еще раз, в очередной раз напомним, что переход от одного государя к другому…
В. Дымарский
―
Это не было предательством.
М. Кузахметов
―
Да никаким предательством не считалось, особенно если по-хорошему, или если для тебя нет никакой серьезной занятости. И перешагивая через его все приключения в Западной Европе сразу скажем, что в России он оказался только в 1722 году. Казалось бы, уже заключен мир со Швецией. Казалось бы, уже Петру I тоже самому недолго осталось отпущено. Ну, какие могут быть перспективы у не очень-то родовитого немца на русской службе? И очередное, ну, может быть полупредание, но вполне убедительное получудо, особенно зная характер Петра I. Оказавшись в России… Еще раз напомним. Да? Манеру Петра раздавать задания всем направо и налево. Как-то подвернулся он под руку. Ты инженер? Инженер. Ну-ка нарисуй как нам вот Кронштадт…
В. Дымарский
―
Кронштадт укрепить.
М. Кузахметов
―
… переустроить. И Миних составил такой план, что Петр I реально впечатлился. Все грамотно. Все правильно. Все с учетом полезности и с учетом местности. Все как нужно и по-современному, и быстро. И началось возвышение Миниха на русской службе, а так как человек он уже был очень взрослый, заслуженный, то уже в 1722 году Петр I назначает его генерал-лейтенантом в русской армии и доверяет ему множество в первую очередь инженерных, а не военных дел. И вот мы находимся в Петербурге и огромному количеству сооружений и, ну, даже вот расположению улиц, например, кварталов мы обязаны именно этому человеку. Ну, для начала он занялся, например, обустройством судоходства в Неве. Это все так легко. Да? Вот Нева там. Против течения, вниз по течению. В реальности где-то пороги, где-то отмели. Нужно все расчертить, нужно расставить знаки. И Миних быстро справляется с этой задачей. Это все было еще при Петре I. Опять-таки почет и уважение. Дальше дело чуть более сложное. Это строительство судоходного канала вокруг Ладожского озера, потому что Ладожское озеро неспокойное.
В. Дымарский
―
Еще порты строил.
М. Кузахметов
―
И порты тоже строил. Да. А задача сверхсложная. Где-то заболоченные берега, где-то каменистые берега. И он достаточно быстро строит достаточно длинный канал. Ну, нынешний канал уже Новоладожский он позднее был прорыт. Но фактически эта водная артерия благодаря Миниху до сих пор и существует, хоть и в обновленном… Ну, сейчас там два канала. Есть старый, есть новый канал. И это для Петербурга оказалось, ну, сыграло колоссальную роль. Эта артерия, по которой беспрерывным потоком пошли грузы для имперской столицы. Здесь же земли-то бедноватые для всего. Ну, продовольствие всегда надо было завозить, особенно для такого огромного города. Строил дороги. Но больше всего Петра впечатлило обустройство Минихом фонтанов. То есть вот знаменитые петергофские фонтаны изначально… Ну, тоже знаменитые…
В. Дымарский
―
В Стрельне должны были – да, – быть?
М. Кузахметов
―
Ну Петр I – да, – ему там больше нравился дворец. А Миних приехал, осмотрел и хватило у него дерзости возразить Петру I. Здесь тебе может и больше нравится, но умнее будет с учетом перепада высот, с учетом подвода воды, конечно, в другом месте. Не смотря… А Петр I же мгновенно принимал решения. Будем строить здесь. Без учета того там будет наводнение, не будет наводнения. Так вот. Петергофские фонтаны, вся эта красотища, тоже началось все с решения Миниха. Вот с человека… С решения человека, который приехал куда-то, посмотрел, все обошел, начертил, что нужно, и убедил Петра I.
В. Дымарский
―
Да. Но он просто-напросто сказал Петру, что если делать это все в Стрельне, то все это затопится. Там затопления.
М. Кузахметов
―
Ну, в том числе. Ну, может быть этот аргумент подействовал. Ну, мало ли, сказал бы: «Строить». И все тут. Как мы знаем последующие правители там, не сообразуясь там со здравым смыслом. Если Сталин приказал строить по вечной мерзлоте железную дорогу к Ледовитому океану, значит, строят и не обсуждают. То, что она потом вся сразу разрушается уже не важно, зато приказ выполнили. Ну, так вот. Со смертью Петра I, казалось бы, судьба Миниха должна была закатиться. Он не был членом Верховного Тайного Совета, как Остерман, о котором мы разговаривали. Он не был знатного происхождения. Он, конечно, оброс в России имениями, но он не был так богат. Не он, не уже Остерман, о котором мы рассказывали, не брал взяток. Не то, что не брал взяток, они подарков не брали. То есть, ну, как? Вот от человека зависит принятие решений в так называемых тендерах. Да? Например, вот, ну вот ему поручили строить порт. Нужно заказывать дерево, камень, строительные материалы. Подходят люди с подношениями: «Ты уж там по справедливости рассуди, а мы вот тебе кольцо с бриллиантами». А Миних говорит: «Нет, не возьму». Ну, потрясающие вещи. Да? Для русской истории какие-то неслыханные. И в какой-то степени, возможно, случайность сыграла свою роль в последующих событиях, потому что, как мы уже говорили, после смерти Екатерины I и воцарения Петра II Петербург практически опустел. Двор перебрался почти целиком в Москву. Да, здесь, вот где мы сейчас находимся, холодно, продуваемый ветрами город необжитой, вокруг болота. Да и что тут делать, когда в Москве кипит жизнь? Многие родовитые дворяне именно там или вокруг имеют и имения, и прекрасные дворцы. И уникальная роль этого человека в том, что он, оставаясь в Петербурге, он сумел убедить окружение, ну, и молодого, юного императора в том, чтоб ему доверили управление фактически заброшенным городом. Ну, хоть как-то надо присматривать. Порт, какие-то дела надо доделывать. И из собственных накопленных средств тратил огромные суммы на то, чтобы поддерживать Петербург, ну, в состоянии такого своеобразного лоска, чтобы здесь хотя бы проходили какие-то мероприятия, балы, например. Сам был равнодушен, но чтобы город вот не помирал, нужно что-то обустраивать, нужно что-то делать. Причем он был не только главой Петербурга, а еще добился фактически чтобы ему отдали в управление всю Ингерманландию, часть Финляндии, которая принадлежала России, ну, Карелию. И добился тоже потрясающих успехов с ничтожными средствами, чтобы все это не загнулось, не помирало, а продолжало функционировать. Ну, вот тоже, например, любопытнейшее решение. Вроде бы все понимали, что хорошо бы пополнять бюджет за счет коммерции. Но как ее организовать? Как это можно сделать? А ведь что является важнейшим для торговли? Пути сообщения. И невероятным образом Миних фактически вот единолично организует, наверное, впервые в российской истории, паромные сообщения. Ну, не паромные, а тогда корабли были конечно парусные. Между Петербургом и Германией. Регулярные сообщения. Ну, там, конечно, была масса трудностей. Между Петербургом, Любеком и Данцигом. Но было реально налажено сообщение. Была официальная цена. За 3 рубля можно было переплыть из города в город. К сожалению, до сих пор все это так и не налажено. То запускают паромы, то они снова не ходят. Но это кротчайший путь до сих пор по морю, если сухопутно…
В. Дымарский
―
До Германии.
М. Кузахметов
―
Кроме самолета. Да. Это конечно гораздо быстрее, чем на машине.
В. Дымарский
―
Сейчас ходят только в Хельсинки, по-моему.
М. Кузахметов
―
Но эти паромные переправы в Травемюнде и в другие города они много раз запускались, останавливались, запускались, останавливались. Но так и не налажено как…
В. Дымарский
―
Но Миних…
М. Кузахметов
―
Тут еще спрос на это на все.
В. Дымарский
―
Но Миних помимо всего прочего еще пытался запустить, но, правда, у него вроде не получилось, он хотел сделать мост до Стокгольма.
М. Кузахметов
―
Ну, вот…
В. Дымарский
―
Такой грандиозный… такой проект совершенно. Даже не только по тем временам, даже по сегодняшним временам.
М. Кузахметов
―
Ну, вот опять-таки злодеи говорят все это маниловщина, но мне кажется по тому, как Миних решал сложнейшие инженерные задачи, ну, как мы говорили по строительству каналов или позднее будем говорить о его талантах как военного инженера, я не думаю, что это была какая-то авантюра и маниловщина, как ему припоминают. Конечно, в бюджете катастрофически не хватало средств, но их всегда не хватало. Но любая… Еще раз повторимся, любой мост в сто раз важнее для развития Петербурга, чем самый шикарный дворец, потому что это упрощает все коммуникации любое сообщение. Так вот. Звезда Миниха взошла вместе с воцарением Анны Иоанновны, потому что эта правительница, которую временщики позвали на русский престол, прибыв сначала из далекой Курляндии в Петербург, остановилась и отпраздновала свое воцарение именно во дворце Миниха. А Миних, еще раз повторимся, он поддерживал не просто в функционирующем состоянии инфраструктуру, которая от него зависела, а старался, чтоб если вот положено знатным людям устраивать балы, значит, балы. Если фейерверки, то фейерверки. Да, бессмысленно. Да, в убыток. Но у нас же формально все еще столица. Еще неизвестно как бы все обернулось, если бы Петр II прожил бы подольше. И как мы знаем Анна Иоанновна, приехав и короновавшись в Москве, все-таки решила перебраться в Петербург. Не понравилось ей в Москве. Неуверенно там она себя чувствовала. А хотелось, наверное, поближе к Курляндии, в которой она прожила много лет и привыкла она уже больше к прибалтийским...
В. Дымарский
―
В знак уважения к дяде.
М. Кузахметов
―
… берегам. Ну, и опять-таки – да, – прикрываясь тем, что она все-таки достойная наследница своего дядюшки, перебралась в Петербург. И вот началось реальное строительство Петербурга. Все-таки при Петре I оно было в значительной степени хаотическим. Мы об этом говорили. Петр I мог принимать решения взаимоисключающие. То всем надо жить на Васильевском острове, то на южном берегу. То строить крепость на юге, ну, вот где адмиралтейство, то на Заячьем острове. Ну, что угодно там. А здесь вот все-таки при Анне Иоанновне были заложены принципиальные многие вещи градостроительные, которые Миних воплощал, которые вот то, что мы видим там по ширине проспектов, по расположению улиц, кварталов. Все это происходило при нем. Более того, тоже вот любопытное решение Миниха, он за свой счет осушал болото. У нас же здесь жуткие заболоченные берега. Не секрет. Сейчас-то, кстати, город гораздо выше, чем изначально находился. За три столетия город поднялся.
В. Дымарский
―
Насыпали много.
М. Кузахметов
―
Насыпали, да. И наводнений теперь благодаря дамбе уже не будет. А тогда любые наводнения – все, это катастрофа была реальная. Вот. Он осушал болота и устраивал такую своеобразную концессию и участвовал в последующих прибылях, потому что как только сюда прибыла Анна Иоанновна – это же двор, это же поближе к императрице, это же поближе к благам монаршей милости, соответственно вынужденно потянулись сюда и дворяне, и родовитые семейства из Москвы за ней. Надо строить дома, дворцы, особняки. И таким образом Миних вполне гуманно поправлял личное благополучие и решал задачи инфраструктурные. И уже в 1732 году он был назначен фельдмаршалом. Это вообще, ну, высший титул для военного руководителя. Хотя еще раз повторюсь, на том этапе он уже был очень взрослый человек, но тем не менее еще никаких особенных военных заслуг за ним не числилось, потому что он в основном занимался решением инженерных задач. И вот тут, наверное, одно из важнейших его деяний началось, которое отразилось на судьбе империи – это колоссальное его влияние на армию. Мы уже рассказывали, как Остерман возродил и преобразил…
В. Дымарский
―
Флот.
М. Кузахметов
―
… русский флот. А примерно тоже самое уже теперь как здравомыслящий человек, который решает проблемы не сиюминутно, а в долгосрочной перспективе, вопросом преобразования русской армии, которая была в полном упадке, занимался уже теперь Миних. Ну вот начну с одно из решений его и вообще фактически личных решений, которые регулярно забывают. У нас же как вот? Традиционно принято винить Анну Иоанновну, что она обросла немцами, русских презирала. То ли дело Елизавета Петровна, вот она была как-то за своих. Но это не так. По всем документам как раз-таки иностранцев на военной русской службе было больше при Елизавете Петровне, особенно среди высших офицеров. Ну, так вот, что делает Миних? Миних впервые уравнивает права и оклады офицеров русских и иностранцев. Дело вообще невероятное. Ведь Петр I заманивал сюда иностранцев чем? Высокими окладами и гонорарами. Сам же мог, правда, разгонять… И вдруг немец на русской службе уравнивает их в этих правах. И с тех пор это правило не менялось. С тех пор неважно, какого ты происхождения, какого вероисповедания, если положено вот капитану, полковнику, генералу столько-то получать, то все. И вот с тех пор права оказались уравнены. И дальше он решает и занимается множеством чисто технических задач, потому что… Но это в последствии вообще много раз в русской истории повторялось, когда на военной службе числится там тысяча поручиков, а в реальности в полку можно застать 50. Да? Там с детства записывают детей в полк. Конечно, радикально Миних ничего не смог решить. Но серьезно преобразил всю эту историю. Занялся и долго руководил кадетским корпусом в Петербурге, чтобы офицеры были свои и стоили дешевле, и привязанные сюда корнями. Их же нужно учить еще с юношества. И это опять-таки не решение Петра I, вот создаем там навигацкую школу. А кто там будет учить? Какое там будет содержание? Где они будут находиться? Не переживал. Тут, конечно, уже нужен был реальный спокойный, терпеливый, государственный подход. И Миних добился, ну, потрясающих успехов. Опять-таки как у Остермана с флотом. Десятилетия после вот этих реформ Миниха, все это так и функционировало. Но переходим к его важнейшим государственным делам. У нас же империя. Империя, она же по определению должна расти и развиваться, покорять окрестности. И вот первая…
В. Дымарский
―
Прирастать.
М. Кузахметов
―
Прирастать, – да, – землицей. И вот первое военное дело, в котором принял участие Миних – это покорение Данцига. Гданьск. Да? Современный в Польше.
В. Дымарский
―
Современный Гданьск.
М. Кузахметов
―
Какое наследство досталось полякам? Ведь там был совмещенный король. Мы подробно рассказывали. Август II Сильный, одновременно курфюрст саксонский. А в Польше было такое необычное право на том этапе, там была демократия, короля выбирала знать, шляхта. И еще во времена Петра I там был еще один претендент на трон Станислав Лещинский, которого с помощью Петра I изгнали. Но после смерти Августа II Лещинский всплыл. Он пользовался серьезной поддержкой Франции. Он прибыл в Польшу и добился избрания себя польским королем. Ну, как у нас же государственные интересы-то везде должны быть наши. Это не наш человек. Он же чужд нам. Нам же нужен свойский. Надо что-то делать. А Лещинский собрал тысячи своих сторонников. Он пользовался серьезной поддержкой Франции, деньгами Франции в Польше. Вообще так далеко и любопытно. И происходит удивительная вещь, потому что, по-моему, это впервые в русской истории непосредственно столкнулись… Было военное столкновение русских и французов. Что произошло? Лещинский укрепился в Данциге, потому что понимал, что так просто ему это не сойдет. Против была Саксония. Против была Россия. Но Данциг был на том этапе первоклассной мощнейшей крепостью с хорошим состоянием укреплений и большими боеприпасами. И у него было там порядка 30 тысяч вооруженных людей, своих сторонников. К нему французы прислали. Там, правда, запутанно они присылали и обратно забирали. Но в кульминации осад там было не меньше 2-х тысяч французских солдат. Тоже поразительно. А что смогли отправить из Петербурга на решение такого вот сепаратного недоразумения, если Лещинский наш враг. Ну, сначала туда отправился Ласси, генерал, а в последствии, чуть позже, Миних возглавил осаду. И вот тут взошла его звезда как инженера. Это прекрасный пример того, что воевать надо не просто числом, неисчислимостью, напором, а еще и умом. Вот тут вот пригодились его потрясающие знания. У него в реальности было всего лишь 20 тысяч солдат. К нему не сразу смогли подвезти осадную артиллерию. Была масса трудностей. И все это на чужой враждебной земле. Но вот способности Миниха, ну, не будем погружаться, там, потому что масса подробностей, как он этого добился, но правильно располагая орудия, правильно используя свои скромные силы. Еще раз. Это вообще неслыханно с 20 тысячами солдат осаждать непреступною крепость, в которой находятся 30 тысяч человек. Из них 2 тысячи профессиональных французских солдат. Да еще и при поддержки французской эскадры. Там тоже сложная длинная история, кто, кому противостоял.
В. Дымарский
―
А можно один вопрос? А Миних, он что был… Откуда у него вот это военное стратегическое мышление? Он инженер…
М. Кузахметов
―
Казалось бы. Оказался, талантливый…
В. Дымарский
―
Военный инженер. Да? Потом государственный там управленец.
М. Кузахметов
―
Нет, он же 20 лет был на службе. Мы уже говорили. Еще во время войны за испанское наследство. Он действительно самостоятельно не управлял.
В. Дымарский
―
Он был на службе инженерной. Он не был на службе…
М. Кузахметов
―
И вот оказалось, что его знания совмещаются еще с реальным управлением. Когда вот в условиях осады надо не просто каждый день, а каждый час принимать экстренные решения. Где-то вылазка, где-то обстрел, где-то надо перемещать огонь. Ну, в общем, он добился потрясающего успеха. Данциг капитулировал. Лещинский в последнюю секунду успел сбежать, и в плен попало больше тысячи французов. Это вообще впервые, наверное. Неслыханно. Да? Вот. Ну, и опять-таки ратуя за то, чтобы, ну, как-то мы в своих приоритетах уважали и полководцев, и государственных деятелей, которые виноваты перед нами только в том, что не были исконно русского происхождения. Вот единственная вина Миниха. Все остальное, все что он делал это было в принципе только на пользу и во славу государства.
В. Дымарский
―
… русские цари и императоры там были…
М. Кузахметов
―
Ну, вообще, да. Последний Николай II – там было…
В. Дымарский
―
Там вообще… Сколько там?
М. Кузахметов
―
… на такую крошечную долю русской крови. Это мы так далеко вперед забежали. Так вот. Так вот. Но что происходит после вот, казалось, бы такого феноменального успеха? Посажен же на трон, разумеется… Тут уже все… все рухнуло. Франция посрамлена. Посажен на трон очередной курфюрст саксонский Август III. Все в порядке. Польша наша. А в Петербурге Бирон Миниха распекает. «А почему так долго? А почему вот не сразу? Что это такое? Тоже мне инженер». Ну, происходит невероятное. Ну, там в принципе люди не так между собой особенно враждовали. Наверное, боялись возвышения один другого. Ну, как мы уже говорили, был такой специфический триумвират. Они как-то разделили там сферы влияния, но…
В. Дымарский
―
Вы имеете в виду Бирон, Миних…
М. Кузахметов
―
Бирон, Миних и Остерман. Да. Потому, что, например, флот хоть и помог при осаде… при осаде Данцига Миниху, но в принципе только в последнюю очередь и решающую роль и не сыграл. Это вот опять-таки как важно заниматься делом профессионально, грамотно и разумно. А не просто идти там в стремительную штыковую атаку на пулеметы. Так. Да, и кстати, тоже за этого человека вступлюсь, что он не брезговал лично ходить в атаки, когда там весела судьба осады на волоске и осажденные делали вылазки. Ну, в общем, все закончилось благополучно и Данциг капитулировал. Ну еще раз повторимся, Польша наша. И удивительным образом Миниху в Петербурге припоминают, что слишком долго.
В. Дымарский
―
Ну, а о следующих походах и деятельности Миниха мы будем говорить после небольшого перерыва, после выпуска новостей.**********
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Все так плюс». Меня зовут Виталий Дымарский. Моего собеседника Максим Кузахметов. Нашего героя Христофор Антонович Миних. Немец по происхождению, но русский государственный деятель, который вот только-только в нашей программе покорил Данциг, – да, – и теперь мы…
М. Кузахметов
―
Склонил к капитуляции.
В. Дымарский
―
Да. И теперь мы переходим к дальнейшим победам и свершениям этого нашего деятеля.
М. Кузахметов
―
Ну, забегая вперед, скажем, что все-таки частично ему повезло в отличие от некоторых других иностранцев на русской службе. Он, например, есть, его образ есть, его скульптура есть на памятнике тысячелетия России.
В. Дымарский
―
На памятнике тысячелетия России.
М. Кузахметов
―
В этом плане его заслуги все-таки, ну, хоть таким своеобразным путем отмечены.
В. Дымарский
―
В Великом Новгороде.
М. Кузахметов
―
Так вот возвращаясь к геополитическим проблемам России. Польша наша. Швеция сломлена. Прибалтика наша. А все это время и все правление Петра I, и его предшественников, ведь на юге России на плодороднейших, гигантских черноземных… черноземах, как ни в чем не бывало, существуют орды кочевников. Вроде бы отсталых, вроде бы дремучих, но кажется невероятным, а вот именно в ту эпоху, о которой мы говорим в районе Белгорода, как ни в чем не бывало, кочует Белгородская Орда. Чуть восточнее Ногайская Орда. И вот просвещенный век. Да? Там ренессанс. Россия приобщилась к европейской цивилизации. А на юге страны тысячи людей ежегодно уводятся в плен и продаются в рабство. Ну опять-таки они и так были, в общем-то, тут на положении рабов, но то, что происходило в Османской империи, когда они превращались в рабов уже не только по фактическому названию, а превращались в рабов, которых реально продают на невольничьих рынках – это ужасная история. И эта проблема не решалась, как мы рассказывали, ни в правление предшественников Анны Иоанновны. И только вот при ней произошли исключительные события. Проблема не оказалась целиком решена, но сыграли важнейшую роль. И опять-таки ключевым персонажем здесь стал Бурхард Миних. Он выступил инициатором похода против Турции в 1735 году. Он уже был в чине фельдмаршала. Он уже пользовался заслуженным авторитетом. Он пользовался большим авторитетом в том числе и в гвардии, и в войсках. Еще раз напомним, что был заключен вполне благополучный мир со Швецией, Польша покорена, и надо было как-то решать все проблемы с югом.
В. Дымарский
―
С югом.
М. Кузахметов
―
Да. Тут тоже надо оговориться, ведь…
В. Дымарский
―
А юг – это Крым.
М. Кузахметов
―
Ну, Крым гораздо дальше. Там до Крыма еще тысяча километров территории, по которым бродят орды кочевников. Еще раз повторим. Это не буквально Крым был, все-таки не такой вот в нашем представлении, перешеек бы перейти. Так вот. Мы, когда рассказывали про Остермана не упоминали, что благодаря тому временщику произошло серьезное сближение России с Австрией, с Австро-Венгерской империей. Ну, последствия Австро-Венгерской империи. И это решение было стратегически правильным, потому что… Ведь почему Петр I в свое время отправился в Великое посольство? Ему нужны были союзники для борьбы с Османской империей. И здесь Остерман как выдающийся дипломат добился того, чтобы в Петербурге с пониманием отнеслись к союзу с Австрией. Ну, у нас опять-таки в истории пренебрежительно все это звучит. Австрияки Суворова обижали. Но в реальности это неправда. Десятилетия мы вполне мирно существовали, проводили не раз совместные войсковые операции на юге обеих империй, и враг у нас был общий. Конечно, как стратегический реальный партнер, конечно, Австрия нам ближе, чем Османская империя. Хотя по-всякому бывало.
В. Дымарский
―
Ну мы же вместе с австрияками, как говорите… Да?
М. Кузахметов
―
Да еще и Польшу…
В. Дымарский
―
… на польский трон, – да? – ведь, посадили…
М. Кузахметов
―
Да, да. И Лещинского при поддержке. Ну, в принципе ничего плохого в этом не было. Там уже в деталях можно припоминать, что надо было брать там не Варшаву, а Галицу. Ну, не важно. Все эти имперские задачи – это уже запутанная история. Так вот. Здесь это у нас был хороший, полезный, надежный союзник. И заручившись поддержкой, потому что действовать надо было одновременно, в то время австрийцы продвигались на юг, на Балканы, а мы продвигались в сторону Черного моря мучительно. Так вот. Впервые вторжение в Крым было осуществлено, ну, опять-таки с большими потерями, но реальное. Когда был преодолен Перекоп русский войска вошли на полуостров. Захватили нынешнюю Евпаторию. Захватили и сожгли Бахчисарай. Но встретив тактику выжженной земли, вынуждены были отступить. История грустная. Повторялась много раз, как бы не готовились. Даже такой выдающийся специалист по армии, аккуратный, трудолюбивый, кропотливый, как Миних, все равно оказался беспомощен, когда начинаются повальные болезни в армии, когда солдаты умирают не в бою, а от дизентерии, например. Ну, он тоже понимает, здравомыслящий человек, возвращаться срочно, как бы там не решались дела, как бы тебя не упрекали, как бы ты не припоминал. Но вот в случае с Минихом, там эта история тоже десятилетиями повторялась, кто, кому не помог, кому были поручены обозы, а кто там, желая подсидеть один другого, их не прислал там. Ну, не важно. Но впервые именно в 1735 году был преодолен Перекоп и русские войска вошли в Крым. А это опять-таки было не просто завоевание, во-первых, ну, не в самом Крыму, а черноморское побережье на север – это плодороднейшие черноземные земли. А во-вторых, это угроза бесконечного увода в рабство тысяч российских людей, российских подданных. Так вот. И отдавая должное Миниху, что его в чем-то роднит с Петром I, фактическая неудача, когда пришлось оставить завоевание, не сломило этого человека. И уже в 1737 году он отправляется в новый поход на юг, который завершился, ну, потрясающим военным успехом, когда был взят Очаков.
В. Дымарский
―
Очаков.
М. Кузахметов
―
Опять-таки у нас в российской истории времен Очакова, покорение Крыма – это все Суворов. Да? Это все уже Екатерина II. И совершенно забывается, что Очаков был взят впервые гораздо раньше, был взят Минихом и опять-таки благодаря его уникальным способностям военно-инженерным, потому что Очаков мощнейшая крепость, самый колоссальный гарнизон. Турки при всей своей слабости и тем не менее в ту эпоху совершенно неслыханно поступали во время полевых сражений, они окапывались мгновенно. В то время, когда европейцы строились в красивые ряды в цветных мундирах, с плюмажем офицеры сходились с линейной тактикой. А турки, ни о чем не переживая, быстро строят окопы, шансы, редуты и попробуй их оттуда выковыряй. Все было непросто. Так вот. Правильное расположение артиллерии, грамотный огонь, хорошо обученные артиллеристы сотворили чудо. Миних сумел устроить в городе… Ну, приступы закончились неудачей, но он сумел устроить в городе пожары, и в результате вовремя, когда уже Очаков полыхал, там взорвался огромный пороховой склад. Погибло по свидетельствам современников до 6 тысяч турок. И пожар продолжался и полыхал. Но в этих условиях защищать Очаков было уже нереально и только капитулировали. И еще раз повторюсь, это произошло во многом благодаря талантам военно-инженерным, а не потому что бросились все на штурм, потому что там забросали шинами и все смело полезли на крепостные стены. Нет. Можно было побеждать и сравнительно небольшими силами, если грамотно использовать своих людей. Миних лично ходил, кстати, в атаки. Но на этом война не завершилась. И тоже хочу упомянуть, что впервые турки были разбиты в полевом сражении, не только в осаде, тоже благодаря Миниху. Это было знаменитое и несправедливо забытое сражение при Ставучанах, когда опять-таки превосходящая армия турок… У нас все это почему-то Суворову приписывается, что произошло позже. А впервые это было около города Хотин, это уже на территории современной Украины. Тогда опять-таки казалось бы ни что не предвещало успеха. Но грамотное тактическое руководство войсками, когда создается перевес на одном фланге, создается демонстрация атаки в другом фланге и специально обученные армии… Советую почитать, потому что дисциплина решала все. И правильное распределение сил привели к тому, что турецкая армия бежала. Ну фактически была разгромлена. Хотин капитулировал. Это были потрясающие успехи, к сожалению, на том этапе заключенный Белградский мир не принес особых успехов России. Но там в первую очередь потому, что Австрия менее удачно воевала. Ну, еще раз тоже повторимся, не все в России считали войну до победного конца обязательной. Например, Остерман считал, что, ну, победили и победили, ослабили угрозу и хватит, сколько можно туда водить на погибель людей, которые умирают там в пустынях просто так, потому что нет воды и нет продовольствия. Но победы несправедливо забытые и потрясающие. Это, конечно, заслуга в том числе и Миниха и его личной смелостью. И, казалось бы, уважаемый человек. Казалось бы, заслуги. Но вот умирает Анна Иоанновна. Мы пока факультативно о ней говорим. И дальше приходит к власти на коротенький период Анна Леопольдовна. А ведь был еще один всесильный временщик Бирон. И вот тут происходит невероятное событие. Миних, который в принципе в интригах особенно никогда не участвовал, который в Тайный Совет не входил, который вот в этих дворцовых запутанных историях, кто, кому чего сказал, особенно замечен не был, он принимает, ну, по-моему, впервые вот в своей жизни такое личное, смелое решение: он отправляет своего адъютанта арестовать Бирона. Тоже любопытная история с этим адъютантом. Адъютанта звали Манштейн. Еще один немец на русской службе. А что самое любопытное, что он родился не в Германии, а в Петербурге, потому что… Ну, здесь, потому что его отец сюда приехал на службу. Ну мы знаем все Эриха Манштейна, знаменитого немецкого танкового генерала. И это приемный сын предка того Манштейна, потому что Манштейн-танкист он урожден-то не Манштейн был. Ну любопытная такая параллель. Так вот. Миних фактически санкционировал арест Бирона. Свергнут временщик. Но опять-таки я считаю, это можно даже в заслугу сказать Миниху, ему-то лично не пригодилось ничего.
В. Дымарский
―
Слушайте, но тем не менее он был честолюбив.
М. Кузахметов
―
Вот этим его без конца упрекают. И взятки он не брал, потому что гордыня ему не позволяла.
В. Дымарский
―
Ну, в общем, был тем не менее честолюбив, хотел… Но, правда, честолюбив в хорошем смысле этого слова.
М. Кузахметов
―
Ну, противоречиво… Потому, что он отказался…
В. Дымарский
―
Он хотел делать свою карьеру благодаря там своим военным в первую очередь достижениям.
М. Кузахметов
―
И тем не менее легко отказался от громкого титула генералиссимуса.
В. Дымарский
―
В пользу…
М. Кузахметов
―
В пользу… Да, да, в пользу мужа Анны Леопольдовны.
В. Дымарский
―
Анны Леопольдовны.
М. Кузахметов
―
Ну, не могу вот так вот упрекать этого человека. И дальше происходит грустная история. Ну, короткий переворот. Елизавета Петровна у власти. И мы рассказывали уже о судьбе Остермана. Они приговорены к казни по совершенно надуманным предлогам. Если Остерману еще хоть что-то можно было вину там припомнить, то когда Миниху говорили, что он там брал взятки, что он преступник, что он предатель, ну, это было совершенно абсурдно. Ну, и еще раз повторимся потому, что это относится и к Остерману, и к Миниху. Они вели себя очень хладнокровно. На казнь их вели среди зимы с непокрытой головой в лютый мороз на эшафот на реальный. Ну, вот злодеи говорят, что они якобы знали, что их помилуют. А мне кажется, неизвестно как. Мало ли кто, какие обещания давал, а потом от них отрекался и отказывался. Ну, в общем, они были помилованы оба. И как мы уже говорили, Остерман-то в ссылке погиб, а вот Миних нет.
В. Дымарский
―
Ну, он не погиб, он умер просто.
М. Кузахметов
―
Ну умер. Да. Умер.
В. Дымарский
―
С его болезнями.
М. Кузахметов
―
А Миних оказался потрясающе крепкого здоровья. Он был сослан в Сибирь, в Пелым, где провел 20 лет. И более того, находясь… Он там много полезного сделал по мелочам. Он отправлял Елизавете Петровне письма: «Матушка Государыня, назначь-ка меня губернатором. Я буду тебе здесь гораздо полезнее». Хорошо, я в ссылке. Хорошо, я там в опале. Но если ты меня назначишь губернатором, то будет лучше. Но тут вот Елизавета Петровна не соглашалась почему-то ни в какую. И Миних дождался, пока и она умерла. Тоже вот оно, здоровье, потрясающее. И в 1762 году, когда на трон взошел Петр III Миниха из ссылки вернули. Кстати, как и Бирона. Ему вообще было 78 лет. Это возраст уже очень почтенный. И тем не менее человек приезжает, возвращается в Петербург и вновь энергично принимается за государственные дела. Более того, он же, когда случился переворот, он же до последнего советовал Петру III не сдаваться, сопротивляться, отправляться в Кронштадт, окружить себя верными войсками, принимать военные решения. Но там Петр III быстро сломался. Но что тоже невероятно, что взошедшая на престол Екатерина II никаких уже преследований не устроила. Миних был прощен и в принципе благополучно доживал свой век, и тоже делал какие-то полезные дела. Но это удивительно, что ему ничего не припомнили, этому крепкому старику.
В. Дымарский
―
Ну, она, Екатерина II, на фоне своих предшественников и предшественниц она была довольно либеральной правительницей.
М. Кузахметов
―
Ну, относительно.
В. Дымарский
―
Ну, относительно.
М. Кузахметов
―
Кому-то припоминала…
В. Дымарский
―
… все относительно.
М. Кузахметов
―
Будем подробнее говорить. Если кого-то она боялась и считала конкурентом, то обижала беспощадно.
В. Дымарский
―
Но тем не менее Миних принес ей присягу.
М. Кузахметов
―
Принес присягу…
В. Дымарский
―
И получил назначение. Да? Миних генерал-губернатор.
М. Кузахметов
―
Удивительно, – да, – что он был назначен наконец-таки генерал-губернатором Сибири, но никуда не отправился, оставался-то он в Петербурге. Просто он отдал много грамотных, правильных распоряжений, которые в удаленном доступе позволили проводить там какие-то полезные преобразования.
В. Дымарский
―
И порты он получил под свое начальство. Да?
М. Кузахметов
―
Да. И как выдающийся инженер…
В. Дымарский
―
По нынешним меркам это ой-ей-ей получить порт.
М. Кузахметов
―
Ну смотря для кого.
В. Дымарский
―
У него три порта было: Кронштадтский, Ревельский и Балтийский.
М. Кузахметов
―
Ну, для него это решение множества текущих инженерных проблем. Какой порт не замерзает? Где глубже гавань? Где нужно строить мост? И он опять-таки сделал много полезного. И тоже вот попрекнем в том числе и наших соотечественников в какой-то степени. Это вот память, – да, – об этом человеке. Ну мы уже говорили, что ему повезло оказаться на памятнике тысячелетия России среди выдающихся деятелей. И в очередной раз напомню, что Ивана Грозного там нет. Так вот. У него сохранилось имение в Эстонии, где он был захоронен. И случилась грустная, гадкая история, потому что после…
В. Дымарский
―
... когда свинарник построили?
М. Кузахметов
―
Да. При советской власти… Вот оно отношение к памяти. То есть раз Сталин сказал, что все немцы плохие, а Эстония теперь наша, мы все разрушим, разломаем и свинарник устроим. Вот как мы…
В. Дымарский
―
На месте могилы…
М. Кузахметов
―
На месте склепа. Ну, вообще это кощунство просто, на кладбище по сути, да еще и человека, который ничем себя не запятнал. Ладно там Бенкендорфа припоминали.
В. Дымарский
―
Он запятнал себя своим происхождением. Он запятнал себя своим происхождением.
М. Кузахметов
―
Многим досталось немцам всяким Барклаям и Бенкендорфам, но Миних самый несправедливо обиженный среди них. Ну, вообще в современной Эстонии там стоит памятный знак и частично… восстановлена. Ну, уж какое дело эстонцам? Это же он в российской истории повлиял. Поэтому, я считаю, что еще память об этом человеке подлежит какому-то особенному почтению.
В. Дымарский
―
Ну, слушайте, что стоят только слова Екатерины II о нем, – да, – Екатерины Великой. Замечательные слова: «Он не был сыном России, он был одним из ее отцов».
М. Кузахметов
―
Уважительно. Да. Потому что не боялась его явно.
В. Дымарский
―
Да. Ну, нет…
М. Кузахметов
―
Я считаю, тут можно сказать в ответ злопыхателям, которые говорят: «Никогда для него, для Остермана, для Бирона, Россия не стала Родиной настоящей». А мне кажется, в отличии от места своего рождения,как раз-таки Россия и стала его полноценной Родиной, которой он и отдал все силы, время там и все, что мог. Там, кстати, тоже вот любопытно, я забыл упомянуть, а ведь в сражении при Ставучанах с ним были и два брата Бирона, два генерала. То есть вот эти люди реально в полевых сражениях, не где-то в тиши дворцовых закоулков решали свои дела, а на поле боевом. Ну, коротко упомянём, что у него была жена и вообще…
В. Дымарский
―
Семейное положение.
М. Кузахметов
―
Он был женат. Да. Ну вот первая жена родила 13 детей, но выжили только четверо. Ну, для того времени обычная история. Но выжили четверо. Все-таки тут вот не так ему повезло с потомками. И в последствии, те из них, которые выжили, тоже были все… Ну, после его помилования они были помилованы и на государственной службе оставались, хотя вот таких выдающихся высот как их предок уже не добились. Любопытная вот еще история: как попрекают, ну не только Миниха, а всех их, это отношение к религии. Кто же они были на самом деле? Этим же даже припоминали еще в ту эпоху, что они, возможно, атеисты. Потому, что они… Ну как вот по нашим меркам? Истово не крестятся. В пост мясо едят, например. Соблюдают какие-то свои обряды, но такие по русским меркам... В церкви сидят у себя. Фактически преступники. Я считаю, что, ну, что нам сейчас переживать? Даже если они равнодушны были к религии, но решали государственные дела, то упрекать их в том, что это как-то могло навредить России, ну, абсурдно. Просто мы сейчас каждый день слышим новости про святость каких-то монархов и про не святость тех, кто с этим не согласен. Ну, еще за 200 лет, сейчас вот забегая вперед, скажем, до Николая II люди решали важнейшие государственные дела, вообще не переживая о соблюдении каких-то вот сакральных обрядов про два перста или три перста, это не играет никакой роли. И тут вот я считаю, что если уж что и могло бы спасти российскую государственность, то все-таки не соблюдение вот таких механических православных обрядов, потому что… Аж уж тем более упрекать Миниха, Остермана или Бирона, что где-то тайно они хотели насадить нам католичество, злостное лютеранство, ну, совсем абсурдно. Ни разу, нигде таким образом они себя не проявили. Даже более того, был любопытный эпизод, когда заключали мир со Шведами, то там отдельным пунктом была полная веротерпимость на захваченных землях. То есть вот в покоренной Прибалтике, ну, в Карелии, в Ингерманландии можно было вероисповедоваться по любому. Притесняли своих староверов православных. А…
В. Дымарский
―
Слушайте…
М. Кузахметов
―
… не обижали.
В. Думарский
―
А в XIX веке в Петербурге была издана книга Миниха. Он писал какие-то свои записки, какие-то свои, я не знаю там, дневники, какую-то биографию свою, автобиографию, видимо, в ссылке, потому что когда еще у него было время.
М. Кузахметов
―
Да, он был очень деятелен. Но я тогда в этой связи обратил бы внимание на очень интереснейшее воспоминание человека, которого мы упоминали, Манштейна, который был у него адъютантом, который в последствии Россию покинул, перешел на службу в Пруссию. Хотя ему предлагали вернуться в Россию. И вот то, что он написал… Ну, опять-таки человек писал достаточно откровенно, без трепета перед тем, что он видел, и что происходило в России достаточно откровенно. У нас ведь колоссальное количество свидетельств той эпохи – это все проклятые иностранцы, которые гадко могут написать про Ивана Грозного, гадко могут написать про Михаила Алексеевича, про Петра I, в том числе и про Елизавету Петровну. Но там вполне убедительно, я вот советую почитать. Потому, что там важнейшие, ценнейшие сведения вот буквально там в мелочах. И вот именно тот вот адъютант Манштейн, который арестовал Бирона по приказу Миниха, вот он и оставил гораздо более яркие, интересные воспоминания. Миних там много инженерных интересных трудов оставил, просто сейчас они навряд ли пригодятся, про строительство ретраншементов или редутов.
В. Дымарский
―
А мы говорили про вторую жену Миниха?
М. Кузахметов
―
Да, он… Это… Не были они счастливы с детьми. Родился у них всего один ребенок.
В. Дымарский
―
Один ребенок и то…
М. Кузахметов
―
Да, и то умер в младенчестве. Но это оказалась твердая, решительная женщина, которая разделила… Ну, тоже…
В. Дымарский
―
Она с ним, – да, – она с ним в ссылку поехала.
М. Кузахметов
―
Предвосхищая… У нас же опять-таки жены декабристов.
В. Дымарский
―
Ну это еще когда было
М. Кузахметов
―
Когда было. А еще гораздо раньше…
В. Дымарский
―
И когда будет.
М. Кузахметов
―
… была решительная женщина, которая отправилась за своим мужем в Пелым. А мы уже рассказывали, много раз вспоминали, так происходило далеко невсегда. Вот за Наполеоном его жена никуда не поехала ни в какую ссылку, хотя он очень просил ее об этом, австрийская принцесса.
В. Дымарский
―
Австрийская…
М. Кузахметов
―
А жена Миниха поехала. Поехала в Пелым. Провела там с ним долгие годы. Всегда была рядом. От мужа не отреклась. Поддерживала его. Ну, может, он в том числе и поэтому прожил больше 80 лет и потом еще со всей своей энергией вернулся в Петербург.
В. Дымарский
―
Ну, эта Барбара Элеонора, как звали, значит в православии Варвара Ивановна, она знаете сколько прожила? 83 года.
М. Кузахметов
―
Вот. Можно только позавидовать.
В. Дымарский
―
Вот.
М. Кузахметов
―
Всем бы нам так.
В. Дымарский
―
Что и по нынешним временам-то хорошо…
М. Кузахметов
―
Без медицины и без профилактики.
В. Дымарский
―
… совершенно замечательно. Ну, что мы тогда понемногу завершаем, – да, – рассказ о…
М. Кузахметов
―
Ну, резюмируя, вступимся, что, конечно, невредно немножко отойти от штампов, навязанных нам предыдущей эпохой, что если немец, то все только плохое нам желает. Были выдающиеся государственные деятели, несправедливо забытые, замыленные и обиженные в нашей историографии.
В. Дымарский
―
Ну, слушайте, если мы уж будем продолжать наш сериал, – да, – то я думаю, что мы еще встретим немало немцев на нашем пути, на пути Романовых в том числе. Да? И, кстати говоря, я думаю, что следующей нашей героиней уже, наверное, станет Анна Иоанновна.
М. Кузахметов
―
Да. Скорее всего…
В. Дымарский
―
В полной своей красе.
М. Кузахметов
―
Откровенно мне…
В. Дымарский
―
Интересно. Только у меня такой предварительный вопрос к будущей нашей программе. Анна Иоанновна себя чувствовала Романовой?
М. Кузахметов
―
Я думаю, чувствовала все-таки. Она была последней откровенно русской царицей на русском престоле, все остальные были уже не совсем, а потом и совсем не русские.
В. Дымарский
―
Ну, хорошо. Это… Еще раз повторяю это была программа «Все так плюс». Максим Кузахметов. Вел программу Виталий Дымарский. Нашим героем был Бурхард Кристоф Миних, в России он был Христофором Антоновичем. И был он выдающимся государственным деятелем, попавшим даже на памятник тысячелетия Руси, который стоит в Великом Новгороде, что уже является свидетельством его заслуг. До встречи в следующих программах «Все так плюс»!
М. Кузахметов
―
До свидания!