Возле царя. Генрих Остерман - Все так + - 2017-10-14
14.10.2017
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Это программа «Все так плюс». И я ее ведущий Виталий Дымарский. Как всегда на этой программе мы в Петербурге в отеле «Гельвеция». И на против меня петербургский же историк и журналист Максим Кузахметов. Добрый вечер, Максим!
Максим Кузахметов
―
Добрый вечер!
В. Дымарский
―
Мы продолжаем вот этот сериал под названием «Романовы». И как мы договорились в самом начале, помимо самих правителей мы будем говорить и о тех, кто их окружал, о тех, кто составлял, как сейчас принято и модно говорить, элиту. Да? Властную элиту российского общества при различных правителях. И сегодня вот будет у нас такой человек, такой герой. Ну, я его назову по-русски, Андрей Иванович Остерман. А хотя у него есть и немецкое имя Генрих Иоганн Фридрих Остерман. Да? И этот человек, который сыграл достаточно заметную роль в истории России. И он охватил своей деятельностью сразу четырех правителей.
М. Кузахметов
―
Да.
В. Дымарский
―
Петра I, Екатерину, Анну Иоанновну и Елизавету.
М. Кузахметов
―
Ну, и в промежутке еще Петра II.
В. Дымарский
―
А, еще Петра II. Точно, да. Даже пятерых. Да? Вот как это получилось, что он делал при всех пятерых правителях, вот об этом мы сегодня и поговорим. Ну, наверное, надо начать с самого начала, с его рождения. Причем рождения отнюдь не российского.
М. Кузахметов
―
Да. Родился Остерман, один из выдающихся, я считаю, деятелей отечественной истории, достаточно далеко от России, в Германии. Более того в отличии от большинства своих соотечественников, которые прибывали на российскую службу, он даже не был дворянином по происхождению. Он был сыном простого пастора. Но начнем просто чуть раньше. Да? С преамбулы. Петр I умер, не оставив внятного распоряжения о том, кто должен принять трон после него. После него правила недолго Екатерина, мы рассказывали. Потом правил малолетний Петр II. А все…
В. Дымарский
―
Если можно сказать, что он правил.
М. Кузахметов
―
Ну, недолго тоже продолжалось это правление. А все это время кто-то же принимал решения о важнейших государственных вопросах. А так, как не было четко установленного престолонаследия, то кто-то и занимался непосредственно сменяемостью власти. Ну, вот в этой преамбуле чтоб мы объяснили, почему мы такое внимание уделяем Остерману. И потом поговорим еще и о других деятелях, которые оказали колоссальное влияние на русскую историю. Так вот. Один из будущих реальных творцов русской истории происходил из самого простонародного… самого простонародного происхождения, только что не из крепостных, как это было в России. Но оказался мальчиком толковым, смышленым. Забегая вперед скажем, что уже на российской службе практически с самого начала XVIII века был его старший брат. Так вот. Будучи студентом, фактически первокурсником, он в Германии в Йенском университете во время попойки, пирушки студенческой… Студенты всегда весело и бодро отмечали то ли сдачу сессии, то ли какие-то другие свои приключения и праздники. Так вот. Он принял участие в дуэли и убил своего оппонента. Это было серьезное преступление. И ничего умнее, как просто бежать из Германии в Голландию Остерман не придумал. И тут вот произошло невероятное событие. Именно в это время находился в Голландии один из ближайших соратников Петра I, адмирал Крюйс, который должен был набирать людей на службу в Россию, ну, как их тогда называли, полезных. Там задачи были вообще весьма размытые. Вот всех, кто просто даже сам по себе грамотный человек, и любые перспективы открывала соответственно в России это карьера. И глазом не моргнув, Остерман, который имел, наверное, самые смутные представления, ему было 18 лет всего лишь, соглашается отправиться в неведомую ему страну с неопределенными целями.
В. Дымарский
―
С этим самым Крюйсом.
М. Кузахметов
―
Да. С этим адмиралом Крюйсом. Ну, он был не единственный. Еще раз напомним, что помимо большой группы других молодых голландцев и преимущественно немцев в России уже в то время оказался старший брат Остермана. Так вот. Он прибывает в 1704 году в Россию. И в отличии от большинства своих соотечественников немедленно приступает к изучению русского языка. Вообще это было нетипично, так как офицеры были в армии Петра I немецкие в изобилии, то многие из них вообще не утруждали себя изучением языка. Многие считали, что они здесь на службе временно. Такие своеобразные гастарбайтеры. И еще раз напомним, что вообще в ту эпоху ничего зазорного в переходе от государя к государю не было. Кончилась, например, одна война, и армию, там условно говоря, во Франции распускают или в Германии, или так же там в Саксонии, например. Что делать человеку, который другого ничего не умеет? Или точно так же там флотские офицеры. Он ищет себе дальше применение. Это в некотором смысле как современные футболисты. Только что у них, наверное, не было там специальных агентов. Который может переходить из клуба в клуб там, где просто больше платят.
В. Дымарский
―
Ну, легионеры…
М. Кузахметов
―
Легионеры, в общем-то.
В. Дымарский
―
Легионеры, наемники.
М. Кузахметов
―
Даже есть еще – да, – тоже любопытная аналогия. Не все же легионеры находясь в России футбольные учат русский язык. А кто-то учит. Кто-то там пускает здесь корни. Так вот. Остерман оказался уникален тем, что он сразу принялся за изучение русского языка. Достаточно быстро его выучил. И как гласит, ну, полулегенда, может быть это реалистическая история, на каком-то этапе Петру I срочно понадобилось составить какой-то документ, подвернулся Остерман, молодой, расторопный. Так напиши. Написал. Петр посмотрел и удивился. Как все правильно, грамотно написано на русском языке. Кто написал? Представляют человека, а человек немец. Ну, надо же? Ну, для Петра I, мы говорили, были у него и положительные черты, он ценил расторопных, деятельных, энергичных. Все это оказалось очень важным. И вот так вот началась карьера будущего всемогущего, одного из всемогущих министров, фактически премьер-министров российских вот с такого вроде бы пустяка. Впоследствии… Ну, как Петр I правил? Да? Мы это называем ручное управление. Только оно было очень специфическое. Он без конца раздавал массу заданий, выпустил ведь 20 тысяч указов. Да? Как мы говорили. Решения мог менять по несколько раз на дню. Кто подвернулся… Ну, мы это тоже говорили. Это яркий эпизод в фильме «Как царь Петр арапа женил». Так боярин, ты чем занят? Ничем? Так вот тебе, отвечай за постройку корабля. Так, Остерман, ты чем сейчас занят? Ничем? Так срочно поезжай, договаривайся там о заключении мира или войны, или о покупке, чего угодно. И вот исполняя массу таких поручений, Остерман заслужил исключительное расположение Петра I. Но и Петр I был в том числе и человеком нежадным, с легкостью раздавал имения. И постепенно Остерман оброс имениями. Причем никого вообще не интересовало, опять-таки напомним, его происхождение. В принципе для той эпохи это было очень важно, корни, дворянское происхождение. Но для Петра I…
В. Дымарский
―
Но он был… Остерман был из семьи пастора.
М. Кузахметов
―
Да. Но не дворянин.
В. Дымарский
―
Но не дворянин. Да. Но пастор… Ну, все-таки пастор, мне кажется, не совсем уж такие низы, о которых вы говорите.
М. Кузахметов
―
Ну, может быть, не низы. Но мы же говорили, как даже внутри русской знати, какое было серьезное противостояние, кто, кого родовитее. Ну, наверное, для представителей старых родов это был тоже своеобразный шок. Ну, все шокировало от таких вот гастарбайтеров. Мало того, что незнатного происхождения, выскочка, так еще и лютеранин. Так это же вообще просто вот преступник.
В. Дымарский
―
А он, кстати говоря, он православие не принял. Да?
М. Кузахметов
―
Непонятно. Там по-разному о нем судят. Его ненавистники упрекали же его без конца, что он просто был очень скользкий тип и никогда внятно даже не пояснял какой он веры, вот истовый лютеранин или вот перешел в православие. Мог и так, и так уклончиво отвечать. Но мы бы называли его скорее дипломатичным. Но как это выглядит среди поборников истинного православия и самодержавия? Скользкий тип. Ну, можем забегая вперед сказать, что ему это припоминали многократно. Ну, такие странные обвинения, что Россия так и не стала для него родной. Почему? Потому, что вот если бы он там крестился, построил бы церковь там, ходил бы в какие-то крестные ходы, тогда да. А тут вот он просто государственными делами занимался. Да что же это такое? Несерьезно как-то все получается. Но тем не менее он был близко с царем. Активно принимал участие в разных делах. И вот одно из важнейших событий, которое повлияло уже на его реальную бурную карьеру, – это было участие в Прутском походе, в драматическом походе 1711 года. Когда Петр I, мы рассказывали…
В. Дымарский
―
Вот именно Прутский, надо пометить. Да.
М. Кузахметов
―
Прутский поход, да. На реке…
В. Дымарский
―
На реке Прут. Это не прусский.
М. Кузахметов
―
Да, да. Петр I после победы при Полтаве возомнил себя великим полководцем непобедимым, свою армию всемогущей. И решил расправиться по быстренькому с Османской империей. Все закончилось, как мы рассказывали, вообще реально катастрофой, деликатно минуемой у нас неудачей. Чудом удалось спастись, после того как русская армия была просто окружена, просто в блокаде была. Да? Петр I причем был же еще и с женой, с Екатериной I. Но люди, окружавшие царя не струсили, среди них был и Остерман. Все закончилось сравнительно благополучно. Ценой дипломатических уступок удалось всем вернуться в Россию. И после этого Петр I уже доверял Остерману не просто какие-то мелкие поручения. Да? Там составление записок, переводы. Переводчиком был очень полезным Остерман. А уже и реальные самостоятельные дипломатические миссии. Когда нужно…
В. Дымарский
―
То есть он фактически отдал ему внешнюю политику?
М. Кузахметов
―
Ну, может быть не всю, а вот какие-то разовые поручения.
В. Дымарский
―
Основные направления.
М. Кузахметов
―
Ну, тут Петр I вообще не боялся.
В. Дымарский
―
Ништадтский мир.
М. Кузахметов
―
Ну, вот мы к нему и переходим, потому что одно из важнейших событий – это, наверное, реальное первое достижение у Остермана на посту реального уже государственного деятеля, это заключение мира со шведами. Да, Ништадтский мир. Напомним тоже, что Северная война продолжалась больше 20 лет. И Полтавская битва произошла в 1709 году, а война продолжалась еще 12 лет. Уже шведы давным-давно вроде бы разгромлены. Уже в русских руках вся Прибалтика, Выборг, русские войска наводнили Финляндию. Уже умер Карл XII. А шведы упрямо отказываются заключать мир. И вот тут… Ну, вот расскажем подробнее как все происходило. Вообще Петр I… Тоже любопытно. Он же еще Карлу XII много раз предлагал заключать мир. Если бы был чуть более прозорлив бы шведский король, так ограничились бы там устьем Нивы, которое осталось бы в русских руках, и все, может быть, обошлось. А так вот упрямство шведского короля, который в итоге перессорился уже не только с Россией, он же объявил войну потом всем. Воевал уже не только с Данией и Саксонией, а еще и с Пруссией. Погиб при осаде норвежской крепости. Так вот. Но его приемники, там сестра его возглавила Швецию, все равно не в какую не хотели заключать мир с Россией. И подействовало, ну, помимо дипломатических талантов Остермана, конечно, наверное, еще и то, что Петр I просто переправлял же в Швецию отряды, которые разоряли все побережье около Стокгольма. Ну, пришлось заключать мир. Еще раз напомним, что не просто был мир заключен, а Россия же заплатила больше миллиона рублей отступных шведам. Так вот. Но было и два любопытных эпизода во время этих переговоров. Вообще формально считался главой делегации русской Яков Брюс. Тоже выдающийся деятель, талантливый немец на русской службе, соратник Петра одним из первых был, еще в потешных полках активно участвовал. Но всю непосредственную работу по переговорам проводил все-таки Остерман. И вот тоже, первый любопытный эпизод. Петр отправляет вместе с посольством еще и кругленькую сумму – 100 тысяч на подкуп. Вообще нормальная история. Да? Ну, там мало ли кому-то надо будет что-то подарить, умаслить там. Как еще? Вот вам 100 тысяч. И происходит удивительная история. После заключения мира, вполне благополучного для России, Остерман привозит обратно 90 тысяч. И за 10 тысяч отчитывается: «Да, вот пришлось потратить. Но вот 90 тысяч сохранил». Ну, на Петра это произвело ошеломляющее впечатление, потому что его наперсник Меншиков поступал несколько иначе.
В. Дымарский
―
Это ненормально. Да. В России это ненормально.
М. Кузахметов
―
Меншиков был гораздо хитрее, он, например, просто писал отчет, а еще вот из своих денег пришлось мне заплатить взятки туда или сюда, или заплатить там, или подарить там дорогое кольцо на 10 тысяч рублей. Хотя оно могло стоить 5. И даже не понятно дарил ли он его. Прошу мне возместить. Вот я, мол, какой, из своих потратился. Да? Меншиков, конечно, был в этом плане непревзойдённый мошенник. Так вот. А тут человек возвращается и возвращает деньги. И второй тоже прилюбопытнейший эпизод. Это то, на чем всерьез остановились переговоры, что шведы… Хорошо, Прибалтику уступаем. Хорошо, Ингерманландию, невские соответственно берега уступаем, на все согласны. Но Выборг верните. Это наша исконная земля, Выборг нам нужен. И Петр I в своих инструкциях был даже согласен на возвращение шведского города и мощной крепости, возвращение шведам этого города, лишь бы поскорее заключить мир, потому что было невыносимо. Реально страна была разорена. А тут Остерман, ну,- тоже, как гласит полулегенда, задержал, просто договорившись там со своими там приятелями на каком-то этапе. Ехал Ягужинский на переговоры, который должен был, напрямую имел полномочия от царя согласиться на уступку Выборга. И он договорился, чтоб Ягужинского, который любил выпить, подпоили, где-то он там остановился.
В. Дымарский
―
На это 10 тысяч и ушло, наверное.
М. Кузахметов
―
Может быть даже на это. И за это время Остерман успел подписать со шведами мир. И Выборг остался в русских руках. Еще раз напомним, что это не просто важный город, а мощнейшая крепость, которая с севера реально защищала Петербург и впоследствии, наверное, при всех амбициозных задачах последующих шведских правителей, 100 лет вообще продолжались реваншистские настроения. Вернем себе все наше обратно. И тем не менее Выборг уже навсегда остался, ну, в имперскую эпоху, в русских руках. И, ну, наверное, не последнюю роль сыграл в защите Петербурга, но и соответственно в том, что с суши, во всяком случае, Петербургу уже ничто не угрожало. Вот. Ну, коротко вот про Брюса расскажем. Тоже любопытная история. Уникальный человек. Был приближенным при Петре I. Мы вот говорим – да, – сейчас про временщиков, про тех, кто возвысился при Петре, который решал проблемы огромного государства. И свои личные проблемы некоторые решали. А вот Брюс оказался уникален еще и тем, что после смерти Петра впал в депрессию или в меланхолию в какую-то, удалился в свои имение и в государственных делах больше никакого участия не принимал.
В. Дымарский
―
Следующей правительнице уже не служил.
М. Кузахметов
―
Ну, вот он не служил. По сравнению с другими своими соратниками, которые, ну, как пишут злодеи…
В. Дымарский
―
… государственной службой.
М. Кузахметов
―
… алчно бросились делить наследие Петра I.
В. Дымарский
―
В любом случае оставались на государственной службе.
М. Кузахметов
―
А Брюс, – да, – образованный человек. Книжник. Кстати, вот одним из первых был… Он же был автором русско-голландских разговорников, словарей. Тоже невероятная, – да, – вещь? Просто так вот в свободное от службы время. Или вот плывут они, например, по Днепру на юг или по Дону во время Азовских походов или Прутских походов, а он карту составляет места. Яков Брюс, конечно, тоже выдающийся деятель. Мне, ну, вот пользуясь случаем, мне жаль, что многие вот эти великие люди у нас или забыты, или где-то в тени таких не менее выдающихся, но как будто бы более родных персонажей, как Александр Меншиков. Так вот. А Остерман после заключения мира со шведами, да еще и после таких выдающихся заслуг, ну, все, пользуется уже абсолютным доверием царя. И одно из следующих важных дел – это заключение мира с Персией. Он уже отправляется туда абсолютно полномоченным представителем, который уполномочен заключать мир с Персией совершенно самостоятельно. Ну, конечно были инструкции. Но это вот исключительное доверие. Еще раз напомним, что к концу правления Петра I… А ведь он после заключения Ништадтского мира уже провозглашен императором, Россия империей, отец Отечества. Так еще и умудрился превратить Каспийское море просто во внутреннее озеро России. Северные берега, ну, тогда Персии, а нынешнего Ирана, они официально принадлежали России. И был заключен очень выгодный мир с Персией. Персия признала, Османская империя признала эти завоевания. Ведь важно было не просто захватить города, а еще и добиться международного признания. И Остерман сравнительно легко добился заключения выгодного для России мира. И, ну, дальше это все не пригодилось. Забегая вперед скажем, что в итоге русские гарнизоны просто сами по себе покинули южные берега Каспийского моря. Но Остерман, тем не менее, добился потрясающего мира. И к моменту смерти Петра I он был одним из самых влиятельных людей. Уже фактически это было правительство. При воцарении, как мы помним, Екатерины I… Вот тут тоже надо оговориться, – да? – как все это происходило. Ведь фактически такие люди, как Остерман, и решали, в принципе коллегиально решали, как нам жить дальше. Вот Петр I…
В. Дымарский
―
Ну, да. Но Петр I все-таки принимал участие хотя бы…
М. Кузахметов
―
Он принимал участие… Он скорее принимал участие как? Запутал все. Он принял закон о престолонаследии, что он сам волен назначить себе приемника.
В. Дымарский
―
Ну, да. А потом оценивал решения своего окружения.
М. Кузахметов
―
А потом колебался. Да. Потом смотрел. Потом мог обидеться на кого-то. Отстранить от себя Меншикова. Отправить в опалу свою жену Екатерину, которой доверял.
В. Дымарский
―
Но Екатерина-то вообще решения не принимала. Да? Она просто и не претендовала на это.
М. Кузахметов
―
И тут вот тоже не возможно не оговориться. И слава Богу. То есть были среди правителей России люди, которые в силу разных причин, может быть, были не столь амбициозны, может быть, объективно оценивали свои способности, они доверяли это дело профессионалам. И хотя в русской истории почему-то весь этот период обычно называется правлением временщиков, которые все злые, вредные, Россию недолюбливали, но тем не менее, там как на подбор в основном совершенно реальные администраторы. Но самый известный из них, конечно, Бирон при Анне Иоанновне, но еще… Ну, Бирон-то приехал вместе с Анной Иоанновной, а до ее приезда Остерман и, будем говорить отдельно, Миних.
В. Дымарский
―
Остерман, кстати говоря, переписывался с Анной Иоанновной и…
М. Кузахметов
―
Советы ей давал.
В. Дымарский
―
…советы ей давал. Да.
М. Кузахметов
―
Так вот. При Екатерине I он становиться вице-канцлером, и формируется, так называемый, Верховный Тайный Совет. Ну, вот фактически Политбюро. Да? Реально принимаются все важнейшие государственные решения в России небольшой группой лиц, причем коллегиально. Они должны были договариваться. Их власть была уже гораздо выше сенатской. Вот, ну, тоже можно Петра I в этом серьезно упрекнуть. Он все хотел сделать по-западному, но по сути только по форме. Вот у него был Сенат, а формально эти люди могли вот так же легко и быть отстранены, им же назначенные, не кем не выбранные, так легко и отстранены от принятия важнейших государственных решений. Так вот. Но тем не менее, во многом тоже благодаря тому, что Петр I все-таки предпочитал себя окружать людьми по заслугам, а не по происхождению, там оказались, ну, в разное время в составе Верховного Тайного Совета было 7-8 человек, в основном вполне реальные решительные люди. На первом этапе всем заправлял Александр Меншиков там, самый из них могущественный, самый влиятельный. Екатерина I ему доверяла. Не долго правда прожила. Занималась, ну, как мы рассказывали, в основном балами, весело проводила время. И вот тут, тоже мы об этом говорили, Меншиков сам себе выкопал в какой-то степени могилу. Особенно после смерти Екатерины и при воцарении Петра II он стал уже слишком заносчив. Он возомнил себя уже полновластным правителем. Напомним, что он придумал несложную схему, что его дочь будет обручена с Петром II.
В. Дымарский
―
С Петром II, да.
М. Кузахметов
―
А он сам, сам Александр Меншиков, соответственно потом станет просто дедушкой будущего монарха, будущего правителя. И зачем ему еще какие-то остальные верховники, зачем ему с кем-то властью делиться. То есть дошло до того, что он уже стал с ними хамоват, заносчив, не ходил уже на заседания, посылал прямо из своего дворца… А у него был самый большой дворец, самый красивый. Да еще и Меншиков был самый богатый из них из всех. Просто посылал записочки с распоряжениями. Кстати, тоже напомним. Любопытно, да? Сам-то писать скорее всего так и не умел, диктовал там просто. Ну как это могло понравиться остальным членам условного Политбюро? Никак. Как минимум обиду на него они затаили. И вот именно в правление Петра II, тоже короткое, незадачливое, Меншиков оказался свергнут. Ну, скорее всего ему повредила болезнь. И опять вот враги Остермана… Принималось-то решение коллегиально. Припоминают ему, что каждый раз, когда нужно было принять какое-то сложное, серьезное решение, Остерман мог сказаться больным. Например, – да, – ножки у него там заболели, не здоров, дома остался. Ну и в последующем там, – да, – любопытная была история с Анной Иоанновной, когда он знаменитые кондиции даже не подписал.
В. Дымарский
―
Не подписал кондиции. Да.
М. Кузахметов
―
Единственный из всех верховников. Так вот. Но тем не менее Меншиков был свергнут, и при воцарении Петра II сформировался новый состав Тайного Верховного Совета. Ну, первым оттуда выжил еще сам Меншиков Толстого. Апраксин умер. Фактически все переменилось. Был там муж одной из дочерей Петра I, Анны Петровны, герцог Мекленбургский. Он просто перестал ходить, не интересовался всеми этими делами. А вот Остерман очень дорожил своим местом в Верховном Тайном Совете. И когда сформировался фактически новый состав, потому что вместе с Петром II возвысились, например, Долгоруковы. Ну, оговоримся. Да? Долгорукова и Долгорукий, большой клан, не все из них даже были особо близкие родственники друг другу. Но Остерман там остался. И опять-таки сколько бы не припоминали, что вот в это время якобы заправляли всем иностранцы, а Остерман там был между прочим единственным немцем, все-то остальные были русские в этих составах Тайного Верховного Совета. Так вот. Оказавшись после смерти Петра II среди верховников Остерман, опять-таки что ему припоминают, фактически был самым скользким. Да? Как говориться, когда надо было уже принимать очевиднейшие решения как жить дальше, опять сказался больным. Но тем не менее, вот чтобы вступить в защиту этого человека, только он один оставил документ о том, как надо будет воспитывать Петра II, царевича. По сравнению с Долгоруковыми, которые просто его подпаивали и возили на охоту.
В. Дымарский
―
Вот сейчас мы прервемся на выпуск новостей. После чего продолжим программу «Все так плюс» с рассказом об Андрее Остермане.**********
В. Дымарский
―
Еще раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Все так плюс». Говорим мы… Напоминаю тем, кто может быть только сейчас подключился к нашему сериалу, хотя сегодня уже не первая, далеко не первая серия. Говорим мы о династии Романовых и о тех людях, которые, если хотите, обслуживали эту династию, были ближайшим окружением всех правителей. И сегодня один из таких людей, герой нашего сегодняшнего рассказа Андрей Иванович Остерман. Сейчас если начать перечислять его титулы, то мы просто не закончим программу сегодня до конца вечера. Поэтому ограничимся тем, что человек, который занимал высшие посты и при Петре I, и при Петре II, до которого мы как раз сейчас дошли, и потом при Анне Иоанновне, но хуже у него было с Елизаветой Петровной, но об этом мы поговорим чуть позднее.
М. Кузахметов
―
Да. А мы остановились на том, что умерла скоропостижно Екатерина I, воцарился Петр II – юноша, мальчик просто. И кто-то принимает важнейшие государственные решения. И принимают эти решения, как не удивительно, коллегиально члены Верховного Тайного Совета. Ну, вот на всякий случай…
В. Дымарский
―
Так называемые верховники.
М. Кузахметов
―
На всякий случай напомним, что к этому времени вообще-то Остерман уже не просто скромный сын пастора из Германии, оказавшийся на русской службе. Петр I даровал ему сначала титул барона. А к этому моменту он уже был граф. Ну, в принципе вполне почетное звание. Ну, конечно же, для представителей старой родовитой знати это все вызывало только призрение, может быть, смех. Но каким-то фантастическим образом Остерман умудрялся среди… То есть наступила фактически реакция. Ведь во многом власть вернулась к представителям старых дворянских российских родов. Многие соратники Петра I, особенно иностранного происхождения, были отодвинуты от трона. Так вот. Воцарился Петр II. Надо заниматься воспитанием будущего правителя Российской империи. И, ну, я уже кратко об этом говорил, Остерман составил, в принципе, достаточно подробный и грамотный план, что надо делать с маленьким царевичем, чему его учить, и как его воспитывать реального государственного деятеля. Но дело в том, что в попытке влиять на молодого царя, например, клан Долгоруких… Долгоруковых избрал совершенно другую стратегию. Они царевича подпаивали, возили на охоту, занимались с ним развлечениями. Ну, что может понравиться 12-летнему мальчику больше: учить арифметику и иностранные языки, скучную латынь зубрить или поехать повеселиться куда-нибудь там за город? Ну, понятно, на чьей стороне были интересы Петра II. Ну, мы уже говорили, что Долгоруковы достаточно удачно провернули свержение Меншикова, отправленного в Березов. Но так же, забегая вперед, скажем, что и этому клану несильно пригодились вот такие способы, – да? – достижения своих целей, потому что, например, Василий Долгоруков был обезглавлен. Алексей Долгоруков, тоже член Верховного Тайного Совета, в последствии оказался сослан в Березов, куда до этого сам же фактически отправил…
В. Дымарский
―
Меншикова.
М. Кузахметов
―
Да. Меншикова. Но тем не менее, вот верховники реально управляли государством. И вот умирает скоропостижно после короткой болезни Петр II. А в это время благодаря вот своим интригам в Верховном Тайном Совете аж на четыре Долгоруковых, двое Голицыных и Остерман. Ну, казалось бы какие шансы были у этого человека на что-то надеяться. Да? Казалось, что его карьера может быть завершена и он, ну, в лучшем случае, как Брюс может отправиться в какое-то из своих имений, дальше там сочинять мемуары, писать книги. Но нет. Происходит удивительная вещь. Но тут надо подробнее пояснить. Я считаю, что вообще это был уникальный момент в истории России, когда, возможно, могли серьезно шагнуть в цивилизацию, заключить мир с монархом, своеобразную хартию вольностей. Да? Ведь никто не хотел быть убитым без суда. Вроде бы очевидные, простые вещи. Но во времена Петра I произвол точно так же оставался. Воля монарха. Что он… что хочет, то и делает. Суд часто был обычной формальностью, что и мы сейчас, к несчастью, регулярно видим. Если верховный правитель решил «виновен», то и суд принимает угодное ему решение. Так вот. Но тем не менее, верховники… Еще раз напомним, что их было там 8 человек.
В. Дымарский
―
Члены Верховного Тайного Совета.
М. Кузахметов
―
Да. Ведущую роль играли князья Долгоруковы. Подготовили документ. Они решили позвать на царствование Анну Иоанновну. Тоже вот любопытно. Да? Кто принимает решения? Кучка людей, заговорщиков, которые понимают, что без монархии невозможно. В их руках вся власть. Между собой договориться они не могут, как вообще уже бывало в российской истории в смутное время. Надо выбрать кого-то максимально нейтрального. И они принимают достаточно необычное решение. Ведь живы две дочери Петра I. Ну, еще раз напомним, что со смертью Петра II по мужской линии род Романовых пресёкся. Все последующие Романовы были таким более уже сложным путем не по прямой, не по мужской классической линии. Так вот. Совершенно неожиданно и до конца не очень понятно, почему верховники решили позвать на царствование представителей немножко другой ветви.
В. Дымарский
―
Другой ветви.
М. Кузахметов
―
Иоанновичей. У Петра I был сводный брат, дожил до 30 лет и родил пятерых дочерей. Ну, Петр I, не смотря на всю свою жестокость, тем не менее, был с ними сравнительно ласков. Просто использовал этих девушек в своих целях. Выдавал их замуж в государственных интересах. И в частности одну из своих племянниц Анну Иоанновну…
В. Дымарский
―
Анну Иоанновну.
М. Кузахметов
―
… решил выдать замуж за Курляндского герцога в государственных интересах. Во время свадебных торжеств, мы тоже рассказывали, так напоил несчастного герцога, что тот… И потом еще на посошок, да вот еще разок, да еще ночью посидим перед отъездом. Погрузили бездыханное тело в карету, а потом выяснилось, что герцог-то мертв. Оставил, в общем, вдовушкой свою племянницу Петр I. И она уже много лет находилась в это время в Курляндии. Герцогиня. Ну, вот опять-таки в защиту этой женщины скажем, особенно не во что не лезла. Окружила себя знающими людьми, которые решали все административные вопросы. Так вот. Верховники в первую очередь не могли договориться между собой. Все они, конечно, без устали повторяли, что мы-то хотим продолжить дело Петра I. Петр I был реально популярен в гвардии. Возвысились сотни людей благодаря Петру I. И как-то отказаться от него, но было уже нереально. Вернуться в патриархальную, ну, не буквально, Москву, а в ту Москву, которая была еще там 30 лет назад, уже было невозможно. Все они уже привыкли ходить, одеваться по-западному, жить по-западному. Все же это тлетворное влияние Запада оно же разлагает их души. Ходили в париках неудобных, потели. Но не хотели больше ходить бородатыми и проводить дни и ночи в молитвах. Так вот. Что происходит? Верховники придумали специальный документ, так называемые кондиции. Я считаю, некое подобие, прообраз Конституции. Прекрасный документ. Что верховный правитель без совета с верховниками не имеет права начинать войну, присуждать титулы, не титулы, а чины старшего полковника. Но одно из важнейших вообще вот решений, не имеет права никого казнить из дворян. Вообще, казалось бы, для западной Европы очевиднейшее дело, должны быть суды. А для России что-то неслыханное. И Анна Иоанновна милостиво подписывает, еще до приезда в Петербург подписывает эти кондиции. Да, я согласна. То есть фактически клянётся: «Да, хорошо. Я буду править, советуясь с людьми». Ну, наверное, в том числе они знали, что Анна Иоанновна, сидя в Курляндии, не деспотична, кровавых оргий никаких там не устраивает. Не идет по стопам некоторых римских императоров, о которых мы когда-то рассказывали. Поэтому, наверное, пригодится женщина такая неэнергичная. То, что нам нужно. И вот приезжает Анна Иоанновна в Россию во внутреннюю. Ну, Курляндия была фактически протекторатом России на тот момент, таким условным самостоятельным герцогством. В последствии вообще его упразднили.
В. Дымарский
―
Упразднили.
М. Кузахметов
―
Так вот. И происходит невероятная вещь. Остерман, сказавшись больным, кондиции не подписал. Более того, он написал письма Анне Иоанновне со всякими инструкциями. И когда в Петербурге совершенно неожиданно для верховников созрел, ну, даже может быть не заговор, а какой-то стихийный… Ну, как бы сейчас мы сказали… Даже бунтом сложно назвать. Да? Демонстрация. Когда пришло несколько сотен дворян, в основном из гвардии, к Анне Иоанновне со словами: «Государыня наша, да что же это такое? Что ж ты с кем-то будешь советоваться, чтобы принимать решения? Не смей этого делать! Вот тебе челобитная он нас, от холопов твоих». Возвращаясь, – да, – к старорежимным временам. «Ты сама должна самодержавно все решать». И Остерман один из этих людей. То есть член Верховного Тайного Совета по каким-то не очень понятным для других верховников причинам выступает поборником абсолютного самодержавия, получается. И Анна Иоанновна не без колебаний, не мгновенно, она тоже нервничала, волновалась, мало ли там как все обернется, клятву ведь давала. И она, ну, вот как гласит придание, разорвала эти кондиции: «Буду править как мой дядюшка Петр I. Сама все решать буду».
В. Дымарский
―
Но не сама решала.
М. Кузахметов
―
Но фактически не сама решала. С ней приехал, например, такой знаменитый человек, как Бирон.
В. Дымарский
―
Бирон.
М. Кузахметов
―
Вот тут он только появился в русской истории. Остерман-то давно уже был. Вот. Но тем не менее, она не забыла роль Остермана. И вот тут он в какой-то степени снова возвысился.
В. Дымарский
―
А вот здесь такой вопрос. Не возникла конкуренция между Бироном и Остерманом в плане влияния на императрицу?
М. Кузахметов
―
А можем сразу оговориться. Возникла. Как бы ненавистники всех временщиков не хулили их, никогда между ними единства не было. Может быть, они и не занимались вот так вот какими-то бесконечными интригами, в которых погрязли в итоге, например, Долгоруковы, – да? – выясняя там между собой, между Голицыными, между остальными родами, кто из них знатнее. Но они никогда не были единым триумвиратом, который какие-то согласованные решения бы принимал. Да, они могли объединиться на каком-то этапе, ну, поддерживая, например, Анну Иоанновну, но недолюбливали друг друга и до конца не доверяли. Но в тоже время люди были, ну, явно неагрессивные и незлобливые. И в какой-то степени между ними вот был компромисс. Ну, грубо говоря, они разделили полномочия. Вот тебе, например, Остерман флот, вот тебе Миних сухопутные войска. Занимайся. А тебе казна, управление там, – да, – финансами Бирон. И такой паритет может быть не прописан документально в принципе соблюдался. Еще раз повторимся, ну, в чем вот отличия многих из этих людей от других ближайших соратников Петра I. Они не были такими уж откровенными алкоголиками. Трудно было их застать в тяжелом похмелье, или чтоб они не ходили на работу. Было что-то в них немецкое. Если вот положено приходить на совет, они приходят. А не как… Правда, не все немцы. Мы уже упоминали, что один из герцогов, Мекленбургский-то не ходил, ему это было не интересно. Но не как Меншиков, что я из дворца буду там советы раздавать. Так вот. Возвышается Остерман… Я, кстати, оговорился, графское-то достоинство он вот сейчас получил при Анне Иоанновне. До этого все-таки он был… имел только титул барона. Вот. И дальше, примерно 10 лет он… Ну, я считаю вот дальше начинается уже эпоха его реальных заслуг. Когда он получает…
В. Дымарский
―
Вы имеете в виду реформу флота, наверное.
М. Кузахметов
―
Ну, сейчас подробнее про реформу флота поговорим, забегая вперед. А он начинает заниматься теми вопросами, которые при Петре I, когда была мобилизационная экономика, решать было невозможно. Когда выжималось вот… Ну, решались сиюминутные задачи. Да? Вот нужно срочно за год построить флот. Ограбим кого? Крестьян, монастыри. Ну, будем решать. Что там дальше будет в следующем году неважно, а сегодня нужен флот. Эта мобилизационная экономика себя уже абсолютно исчерпала, нужно было заниматься восстановлением государственного правления. При Петре II эти вопросы тоже никак не решались. Особенно с Долгоруковыми это было нереально. Каждый там занимался, чем мог, повышая личное материальное благополучие. А теперь при покровительстве реальном Анны Иоанновны можно было постепенно и медленно упорядочивать государственную жизнь. И многие решения, которые вот Остерман провел в жизнь, они удивительны. Например, сократить подати. Ну, чтобы не держать в разорении собственных подданных.
В. Дымарский
―
А это не при Екатерине еще было?
М. Кузахметов
―
Ну, это постоянно происходило так или иначе. Ведь подати были многообразны. И как вот Петр I решал, не хватает денег, так, всех обложить экстренно налогом. Или там кумпанство. Да? Строить корабли. Просто вот 10 областей обязаны построить один корабль. Неважно как. Боярин там назначил, а то не сносить тебе головы, а ты уж там сам, выжимай там у всех что можешь.
В. Дымарский
―
Как олимпийские объекты.
М. Кузахметов
―
Ну… Да есть у нас там свои аналогии специфические.
В. Дымарский
―
Ну, в любом случае надо констатировать одну вещь, что Остерман начиная в основном действительно с дипломатии и с внешней политики, – да? – стал в общем-то лицом, принимающим решения, причем ответственные решения и во внутренней политике. Да?
М. Кузахметов
―
Да. Да. Ну, он сохранил серьезное влияние на дипломатию. Ну, например, он был противником продолжительной войны с Турцией, потому что это было тяжело и экономически не выгодно. Будем подробнее рассказывать, когда будем говорить о Минихе. Ну, вот он, например, выступал за мир с Турцией, потому что невозможно, казна истощена.
В. Дымарский
―
Ну, понятно. Да. Но, в общем, он так прибрал к рукам фактически и, ну… внешнюю, а потом и внутреннюю политику.
М. Кузахметов
―
Да. Но вот любопытна его роль в возрождении российского флота. У нас вот флот – это все, это Петр I, это корабли, это вот в Петербурге адмиралтейство, это могущество, это знаменитые победы. Последняя была там при Гренгаме, которые решили во многом выгодные для России Ништадтский мир со Швецией. Условно выгодный, потому что пришлось заплатить. Так вот. А что было в реальности? Корабли строили наспех. Строили из сырого леса. Перетаскивали, так как строили в одном месте, а нужны они были в другом, так, что они в пути ломались. И в реальности после смерти Петра I флот быстро пришел в упадок. Закладывались ведь десятки кораблей, огромных кораблей. На каком-то этапе там Петр бредил уже 100-пушечными гигантскими линейными кораблями. Денег на это нет. Плавать на кораблях… Ну, это же все расходы. Никто не плавает. И флот в массе своей просто сгнил, исчез. Даже не все на дрова удалось отправить. И за несколько лет, пока правили Екатерина, а потом Петр II не было заложено не одного нового корабля. А старые пришли в такой упадок, что в море в лучшем случае могли выйти там 3-4 корабля. Экипажи не обучены. Ведь выйти в море на корабле – это в какой-то степени сложнее, чем просто отправиться в пеший поход, там наудачу, как-нибудь там сумеем одолеть супостата. Это же паруса. Это же такелаж. Это нужны особые знания. Это же нужно обучать моряков. Если, например, в Англии, Голландии легко могли мобилизовать моряков торгового флота в случае надобности или нанять, то в России просто не было людей. Ну, старались брать там поморов, да, на морскую службу, но в реальности одно дело поморское судно, другое дело 90-пушечный гигантский корабль с множеством парусов, которыми надо как-то уметь управлять. Навигационная школа вроде как была Петром I создана, а в реальности, когда не хватало бюджета, кто там учился, что там они знали. Ну, без выхода в море вообще ничему невозможно научиться. В общем, в какой-то степени даже по личной инициативе Андрей Остерман занялся этими вопросами. И занялся этим достаточно здравомысляще. Ведь тоже вот мы возвеличили Петра I, а для, например, более живой жизни Петербурга он просто запретил не только в Архангельске торговлю, так еще и фактически закрыл там верфи, чтобы максимально оживить верфи Петербурга. Ну, вот наше знаменитое адмиралтейство.
В. Дымарский
―
А Остерман, ну, он… восстановил, он построил фактически…
М. Кузахметов
―
Ну, фактически пришлось с нуля. Но он рассуждал как прагматик. Какие бы леса не окружали Петербург, но деревья нужны, не какие попало. Например, катастрофически не хватало хорошего дуба, хорошего строевого леса. Мы не говорим о том, что его надо было сушить. Отправлялись экспедиции. То есть все надо было решать с точки зрения здравого смысла. Не мгновенно, не мобилизационно, не за год сколотить корабль, который быстро решит задачу, а через год сгниет. А такой построить корабль, который прослужит, ну, хотя бы 10 лет. Это долгая история. И параллельно с изучением этого вопроса, в том числе и со строительством верфей, возрождением верфей в Архангельске, Остерман настаивает на том, чтобы отправить экспедиции для изучения нужных лесов. Достаточно далеко пришлось отправляться, в том числе и в Башкирию, где, кстати, экспедиция закончилась провалом, потому что башкиры не пускали в глубину своих владений. Вот. У Петра I же тоже были специфические методы. Например, запретить вырубать лес в радиусе 50 верст вокруг реки. Но это парализовало другие государственные решения. Так вот. Благодаря Остерману, ну, не будем, – да? – погружаться в массу подробностей, флот реально возродился и был построен. Уже новые корабли строились гораздо лучше, гораздо умнее, дольше служили. И были решены многие административные вопросы. Ведь Петр I при нем было фактически 10 адмиралов. Да? Например, это в основном были неплохие люди. Но нужно же было как-то упорядочить кто, кому подчиняется. И эти вопросы тоже Остерман решил. То есть возрождение у русского флота и в последующем принятые им всякие правила они действовали потом не один десяток лет.
В. Дымарский
―
Но это фактически, можно сказать, что это была первая военно-морская доктрина России.
М. Кузахметов
―
И доктрина тоже. Да. Оговоримся, что помимо возрождения флота, нужно же было ставить…
В. Дымарский
―
Не просто как Бог на душу положит, строили корабли.
М. Кузахметов
―
Да, да, да.
В. Дымарский
―
Согласно некоему плану и согласно доктрине.
М. Кузахметов
―
Это реальная доктрина. Кто может быть нашим врагом? Надо же исходить из здравого смысла. Если мы строим флот на Балтике, значит мы против кого-то военный флот строим. Нашим врагом Польша может быть? Не может. Пруссия может? Не может. Кто может быть наш враг? Дания? Не может. А вот Швеция может. Швеция мечтает вернуть себе земли. Не успокоилась. Значит мы должны строить такой флот, который может противостоять Швеции.
В. Дымарский
―
Давайте, Максим, перейдем к заключительной правительнице, при которой, в общем-то, и закончилась жизнь Андрея Остермана. Это Елизавета Петровна. Да? И что произошло? Поскольку у нас совсем уже мало времени до конца программы.
М. Кузахметов
―
Случилось катастрофа, вообще совершенно несправедливая по отношению к этому человеку. Но он сам частично виноват, потому что после в смерти Анны Иоанновны он поддержал Анну Леопольдовну. Будем подробнее потом рассказывать. А после переворота пришедшая к власти Елизавета Петровна устроила шумный процесс. Не только Остерман, но и другие ни в чем… Это вообще абсолютно искусственные были обвинения в государственной измене, в том, что они Елизавету Петровну обижали. В том, что они хотели…
В. Дымарский
―
Что он изменил присяге.
М. Кузахметов
―
Изменил присяге. Что они хотели… Ну, такие специфические, – да? – обвинения, смешные. Что они хотели несчастную Елизавету Петровну выдать… Нет. Выдать за какого-то противного принца. Как они его называли, убогого.
В. Дымарский
―
Убогого.
М. Кузахметов
―
Убогого принца. И все это реальные обвинения. И приговорены были Остерман и вот Миних в частности к смертной казни, к реальной расправе. Фактически ни за что. Но, вот опять-таки две версии.
В. Дымарский
―
И вот тогда его и отправили в Березов.
М. Кузахметов
―
Ну, казнь же. А казнь, все было… Казнь… А как мы не поясним? Ведь все было на полном серьезе. Зима…
В. Дымарский
―
Колесование.
М. Кузахметов
―
Их выводят из крепости. Да. Ведут на эшафот. Собирается вся гвардия, 6 тысяч человек. Зрители, плаха, топор. Но совершенно хладнокровно идет и Остерман, и Миних. Ну, что ж поделать? Срывают с него парик. Он голову на плаху кладет. И две версии. Те люди, которые уважают Остермана говорят, что он реально был хладнокровный, ничего не боялся и раньше рисковал. И тут: «Ну, что ж поделать? Приму смерть». Но враги говорят: «Да он знал, что Елизавета Петровна поклялась никого не казнить, если выгорит ее дело с переворотом, поэтому был совершенно уверен, что его не убьют». И в последнюю секунду, когда был занесен уже топор над шеей Остермана, последовало распоряжение казнь остановить, милостиво простить, но сослать. Да. И был отправлен Остерман в Березов, о котором мы уже говорили, по следам некоторых других своих предшественников. Далеко, это вот нынешняя территория Ханты-Мансийского округа. И звезда его закатилась. Если есть еще минутка…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… то коротко расскажем, потому что со смертью Остермана род его не пресёкся. У него было четверо детей, из которых выжили трое. И невероятным образом его сыновья Федор и Иван Остерман дожили… прожили больше 80 лет. Долго служили. Младший, Иван, стал канцлером. Но правда оба были бездетными. А род продолжила его дочь Анна, которая вышла замуж за Толстого. И Остерман-Толстой уже впоследствии, может быть, будем об этом говорить, прославился на служении государству российскому.
В. Дымарский
―
А до сегодняшнего дня эта линия не продлилась? Мы не знаем родственников Остермана?
М. Кузахметов
―
Ну, по женской линии сохранились родственники, но вот напрямую по Остерману нет.
В. Дымарский
―
Ну, что? Тогда мы будем завершать, наверное, рассказ про графа уже. Да? Он начинал вообще никем.
М. Кузахметов
―
Безродным.
В. Дымарский
―
Безродным. Потом стал бароном, потом стал графом. Графом и ушел из жизни. Да?
М. Кузахметов
―
В ссылке скончался. Да.
В. Дымарский
―
В ссылке он там и скончался. Но там опять же там, по-моему, опять какие-то раны на ноге вот эти все, все его причитания…
М. Кузахметов
―
Ну, злодеи говорят, что он притворяется. Но защитники говорят, что он реально был болен. И гангрена, и все эти болезни погубили. Но дожил до 60 лет. Да. Не таким уж и молодым.
В. Дымарский
―
По тем временам это неплохо, хотя…
М. Кузахметов
―
По тем временам прекрасно.
В. Дымарский
―
Да. Хотя были и долгожители. Если так уж говорить, по тем же временам которые жили дольше. И так вот такова судьба Андрея Ивановича Остермана, он же… Как там точно по-немецки? Генрих…
М. Кузахметов
―
Генрих…
В. Дымарский
―
Иоганн…
М. Кузахметов
―
Иоганн Фридрих.
В. Дымарский
―
Генрих Иоганн Фридрих.
М. Кузахметов
―
А на русской службе Андрей Иванович.
В. Дымарский
―
А на русской службе Андрей Иванович Остерман. Это была программа «Все так плюс». И мы встретимся с вами в следующей программе и со следующим…
М. Кузахметов
―
Временщиком.
В. Дымарский
―
… временщиком, служителем при правителях.
М. Кузахметов
―
Поговорим о Минихе.
В. Дымарский
―
О Минихе. Всего доброго! До встречи!