Карл II Стюарт по прозвищу "Веселый король" - Все так - 2014-02-22

С. БУНТМАН: Ну что ж, добрый вечер, 18 часов 12 минут. Не думайте, что мы не будем с Наталией Ивановной Басовской следить за украинскими событиями, вот, и когда-нибудь мы сделаем передачу с Наталией Ивановной Басовской, когда-нибудь, бог знает, когда, лет через 200, сделаем передачу замечательную «Янукович». Да, Янукович у нас будет персонаж. Но сейчас пока… Так что, мы следим за событиями, и если новость какую-нибудь поймаем, вы ее не упустите. Так вот, мы сейчас обращаемся к Карлу Второму Стюарту. К Карлу Второму, которого мы видим у Дюма, видим: молодой принц в изгнании, вот сейчас «Веселый король», Merry King, он называется.

Н. БАСОВСКАЯ: Так прозвал его народ.

С. БУНТМАН: Да.

Н. БАСОВСКАЯ: Карл Второй Стюарт жил в 17-м веке, годы жизни 1630-1685. 25 лет провел на престоле, но путь к престолу был очень долгим, очень сложным, 30-летним. И в итоге странное прозвище. Король, который прожил, вроде бы, такую грустную жизнь.

С. БУНТМАН: … в изгнании…

Н. БАСОВСКАЯ: Да. Долго был королем без короны, королем без престола, королем без подданных, мучился в изгнании, были всякие тяжелые эпизоды, о которых я скажу, и в итоге прозвище «Веселый король». Его дает народ. Я заметила, интересуясь биографиями людей прошлого, что прозвища, которые дает народ, они не только исключительно точны, они неистребимы в истории. И вспоминаю братьев Стругацких, моих любимых, «народ сер, но мудр». Вот когда он даст прозвище, тут уж ничего не сделаешь. Сколько угодно можно идеализировать, допустим, Николая Первого, попытки есть, но народ сказал «кровавый», и осталось.

С. БУНТМАН: Николая Второго.

Н. БАСОВСКАЯ: Нет, Николая Первого.

С. БУНТМАН: Николай Первый у нас Палкин.

Н. БАСОВСКАЯ: Палкин, да. Он же, я имею в виду и 1905-й год и прочее…

С. БУНТМАН: Да, Николая Второго, да.

Н. БАСОВСКАЯ: Назовут, да, Второго, так он и останется. Его идеализируют до последнего, а все равно вот суровое прозвище остается. Мария Тюдор Кровавая, хотя это несчастнейшая женщина, остается Кровавая.

Так вот, Карл Второй, кажется, что тут веселого? Но народ подметил главное: то, что мне представляется исторически важным, именно с научной точки зрения. Сейчас историю и биографию мы вспомним, но в сущности это попытка вернуть то, что вернуть нельзя в его правление, вернуть абсолютизм в страну, которая пережила громадную революцию.

С. БУНТМАН: Конечно, конечно.

Н. БАСОВСКАЯ: И вернуть абсолютизм нельзя, он этого понять, конечно, не может, хотя и чувствует нечто, он уже ограничен всякими условиями, парламент стал мощным, хотя Кромвеля нет, но парламент остается очень сильным. И вот, мне кажется, его правление, это можно так определить: абсолютизм уходит с музыкой.

С. БУНТМАН: Уходит с музыкой. Правда, потом будут мрачные…

Н. БАСОВСКАЯ: Будут мрачные моменты, да.

С. БУНТМАН: … мрачные 3 года брата его, ну, и там потом будут очень веселые времена. Но здесь они веселые действительно. Хотя преследовали и стихийные бедствия, потом мы с вами увидим.

Н. БАСОВСКАЯ: А двор был очень веселым, король был симпатичен народу, несмотря на отдельные недостатки, и вот и остался с прозвищем «Веселый король».

С. БУНТМАН: Вопрос мы вам зададим, как раз связанный с весельем неугомонным. Разыгрываем мы очень хороший путеводитель, этот оранжевый путеводитель по Лондону, 10 штук мы разыгрываем, передач у нас будет две, так что мы успеем разыграть еще очень хорошие книжки и другие вопросы задать. А сейчас веселый вопрос. В общем-то, честно, у Карла Второго были дети от всех женщин, которых вообще он встречал на свете.

Н. БАСОВСКАЯ: Не было женщины, которой он бы не понравился.

С. БУНТМАН: Да. Но у него не было детей от одной женщины, очень важной. Вот скажите, от кого у него не было детей. А это здесь вот такой обратный вопрос. +7-985-970-45-45. Сейчас, конечно, вы можете мне перечислить все население Земли того времени, от кого у него не было, но вот вы понимаете, о чем я говорю: вот от кого надо было, но не было. Вот от кого у него не было…

Н. БАСОВСКАЯ: Слушатели начали думать, а мы продолжим. Почитать о нем не так легко на русском языке, на самом деле есть старые работы, есть переводные работы. Гардинер, например, «Пуритане и Стюарты». Давид Юм, это совсем старые работы, но переведены на русский язык в 2002-м году, изумительная книга «Англия под властью дома Стюартов». Есть всяческие истории Англии, история Английской революции, они все важны. Есть специальная статья Людмилы Ивановны Ивониной «Придворная жизнь в эпоху Карла Второго Стюарта», очень хорошая, интересная, это «Вопросы истории» 2010 год. Есть маленькая заметочка, не знаю имени и отчества, автор Кузьмин, в журнале, заметьте, «Природа», кандидат – тогда – кандидат физико-математических наук, может, сейчас доктор, 2008 год, номер 2, журнал «Природа». Слава библиотеке, научной библиотеке РГГУ! По моей просьбе готовя литературу, они находят даже такие изысканные штучки. И эта статья называется «Звездная слава английских монархов» о созвездиях, звездах, названных в честь Карла Второго, а, возможно, и в честь его отца. Но это подробности позже.

Пока несколько слов считаю невозможным, Сергей Александрович, не сказать, вы хорошо это знаете, но не все слушатели знают, о проклятии рода Стюартов. Есть, конечно, мистические какие-то соображения, они чужды научному знанию, я больше склоняюсь к научному знанию. Но поражаюсь вот этой то ли цепи несчастий необъяснимых, то ли совпадений. Стюарты в целом что-то вроде проклятого рода, очень любили проклятие рода Стюартов в Средние века такое. Как заметный род они сложились с 11-го века в Шотландии. Стюарты из Шотландии. Потомки некоего Вальтера, который в 11-м веке был майордомом, управляющим дворцом, и женился на дочери знаменитого шотландского короля Роберта Первого Брюса. Вроде, все так замечательно. А дальше…

С. БУНТМАН: 14-й век Роберт Брюс.

Н. БАСОВСКАЯ: Да, а дальше пошло и поехало…

С. БУНТМАН: Он был Стюард как раз.

Н. БАСОВСКАЯ: Стюард – это когда он служит, а когда это стал род, то это Стюарты.

С. БУНТМАН: … называться по имени своей функции.

Н. БАСОВСКАЯ: И вот начинается вот это самое проклятие с 15-го века. Яков Первый зарезан баронами. Яков Второй погиб при разрыве пушки. Ну, почему король стоял около пушки, которую разорвало? Именно там. Яков Третий погиб в битве. Но, твердое предположение, что все-таки он был заколот своим предателем, не геройски погиб в битве, трагически. Яков Четвертый, женатый на дочери английского короля Генриха Седьмого, тот геройски, но все-таки пал в битве с англичанами, в знаменитой битве при Флоддене. Яков Первый, отец Марии Стюарт, самая ужасная судьба: покинут своими баронами в битве с англичанами, как всегда, потерял в ней двух сыновей, сошел с ума и умер через несколько дней после рождения Марии.

С. БУНТМАН: Яков Пятый.

Н. БАСОВСКАЯ: Да. Это отец Марии Стюарт.

С. БУНТМАН: Да.

Н. БАСОВСКАЯ: Какой-то ужас! Затем казнь Марии, Мария Стюарт Казнена. Яков Шестой, злодей, предатель, череда заговоров и так далее. То есть, они выглядят, конечно, печально, как-то трагически. И вот наш персонаж Карл Второй – сын казненного короля Карла Первого. Карлу Первому революция, Английская революция, отрубила голову. Но у него есть еще прабабушка Мария Стюарт, ей тоже отрубили голову. Две отрубленные головы в одном семействе – это все-таки очень много.

С. БУНТМАН: Многовато.

Н. БАСОВСКАЯ: Его брат и преемник будет свергнут и изгнан, не отрубят голову, просто как-то повезло. Вот такая вот судьба. И все-таки, Веселый король. Вот это противоречие мы в ходе двух передач с Сергеем Александровичем постараемся разъяснить.

Н. БАСОВСКАЯ: Ну, я бы прибавил еще двух девочек, чудесную Марию, его племянницу, которая умерла так рано от оспы, замечательная королева, и Анну, которая никак не могла иметь детей, королева Анна. Это последние Стюарты на троне.

Н. БАСОВСКАЯ: И ведь появление детей-наследников для них так важно, они же, как всегда, вот эти династии средневековые, у них есть, у их представителей некое предчувствие, что их род уйдет. Вот Медичи, Екатерина Медичи, как она суетилась, что уйдет ее род, ведь у нее столько сыновей, один за другим они на престоле, и уходят, умирают преждевременно. Так же заканчивалась прямая ветвь Капетингов во Франции. У Филиппа Четвертого Красивого сыновья один за другим умирают.

С. БУНТМАН: Да.

Н. БАСОВСКАЯ: Там проклятие было известно, это Жак де Моле, генерал ордена Тамплиеров, из пламени костра проклял. Кто проклял Стюартов, не знаю. Но похоже. По крайней мере, в Средние века в таких вещах люди не сомневались.

Итак, происхождение нашего Карла Второго. Его отец, я уже упоминала, казненный революцией, король Карл Первый. Впервые революция, революционный суд, какой бы он ни был, он был неправедный, революционное – оно все неправедное, он был неправедный, он был революционный. Были отчаянные люди, которые защищали Карла Первого. По крайней мере, у него были грехи, и немало, но то, что формулировалось ему, как предательство родины, это абсолютная чепуха. Плохой правитель, занятый собой, транжирит деньги – так все это типично. Но что предатель Англии, это сущая ерунда. И вот этот неправедный суд под давлением Кромвеля, этого человека, который был революционером в религиозной форме, так еще страшнее, в фанатичной форме, под его прямым давлением, он говорил, что я не успокоюсь, пока Карлу Стюарту не отрубят голову, спать не смогу, пока не отрубят. Он добился. Итак, отец его казнен. Мать Генриетта Французская, сестра французского короля Людовика Тринадцатого. Его дед по матери – Генрих Четвертый Бурбон. То есть, абсолютно королевское происхождение со всех сторон и абсолютно трагические обстоятельства начала жизни. Детство? Ну, какое детство, до 10-ти лет, наверное, было, то есть, не наверное, а наверняка, традиционно придворное. Но в 10 лет началась Английская революция, и наследника – 1640-й год – и наследника увезли в Голландию к родственникам, к штатгальтеру Голландии Вильгельму Оранскому. Штатгальтер Голландии, буквально - правитель, в переводе, это та компромиссная форма, которую голландская революция в 17-м веке изобрела, дабы как-то переходно приблизиться к республиканской форме правления. Очень трудно после тысячи лет средневековья и абсолютного отсутствия сомнения в том, что власть устроена монархически, формы монархии немножко отличаются, но без монарха нельзя. И очень трудно было создать то, что они назвали Республика соединенных провинций, они так ее назвали, но в ней изобрели должность штатгальтера, который все-таки как бы слегка над республикой. Вот к нему, к его двору, у него тоже все-таки двор, это что-то, такая реформированная монархия, увезли мальчика первоначально в Гаагу. Оранский дом, вполне княжеский, очень знатный и королевский, название от княжества Оранж в Южной Франции. То есть, вот его генетические связи с Францией те родственные и отчасти с Голландией, они будут всю жизнь заметны в его судьбе. Мальчик рос без отца. Мать – несчастная, преданная, сначала заточенному, а затем казненному Карлу Первому, как бы сказать, скиталась вместе с мальчиком по европейским дворам, умоляя Ришелье, затем Мазарини, умоляя германских князей, помочь Карлу Первому. На помощь никто не пришел. Бог им судья, это точно. Но объяснение рациональное есть. В эти годы Европа только что вышла, вырвалась из безумной 30-летней войны 1618-го – 1648-го года, есть такая усталость от войны, которая владела Западной Европой…

С. БУНТМАН: Да.

Н. БАСОВСКАЯ: … и западноевропейскими правителями. Такая внутренняя глубочайшая усталость. Идти на помощь этому островному правителю… Англия, она очень интересна: то она совсем органичная часть западноевропейского региона, а чуть что – они там островитяне. И вот тут легче было рассматривать их как отдельных далеких – Ла-Манш неширокий, но он есть, и вот идти войной на эту революцию английскую означало начать новый круг, новую вспышку…

С. БУНТМАН: И при этом незачем…

Н. БАСОВСКАЯ: … европейской войны. Ради чего? Да.

С. БУНТМАН: В то время, в общем-то, не надо было воевать ни с кем, ни с Нидерландами, ни с кем не надо было уж так насущно воевать, чтобы Англия была союзником. А во-вторых, Мазарини был прагматичен невероятно…

Н. БАСОВСКАЯ: Разумен до невероятности.

С. БУНТМАН: Да, можно договориться, ну, и что? Договориться с Кромвелем…

Н. БАСОВСКАЯ: А Германия и германские князья были истощены 30-летней войной очень серьезно: финансово, с человеческой ресурсной точки зрения, и так далее. Единственная яркая, но очень важная деталь детства и юности этого мальчика, это тот факт, что его учителем математики оказался Томас Гоббс. Как мы часто просто совершенно объективно вспоминаем, кто был учитель. И очень легко это увязывается с особенностями этого человека. Каким он будет правителем: веселым, много всяких детей, женщин, того, сего… Но он же, по настоянию, по приказу его, будет основана Гринвичская обсерватория и Английская академия наук, Английское научное общество королевское. То есть, вот Томас Гоббс, один из крупнейших мыслителей эпохи, материалист, окончивший Оксфордский университет, был секретарем самого Френсиса Бекона, был знаком с Галилеем, с Гассенди. Уехал из Англии, осудив революцию. Он был за монархию, но он был безумно талантлив в естественных науках, рационален и нестандартен, и многое, видимо, в мышлении этого мальчика определялось ранним влиянием Гоббса. В 1651-м году, когда Карл стал королем, - а это он станет у нас после перерыва, - Гоббс вернулся в Англию и развивал в Англии очень важные свои идеи, которые для самой ранней юности для бездомного принца были очень важны. Нужна разумность, нужен общественный договор между властью и народом, все это скажется, когда все-таки Карл Второй, а сначала Карл Стюарт, вдруг станет королем. Казалось, так и останется он бродячим бескоронным бездомным принцем.

С. БУНТМАН: Ан, нет, в 60-м году это будет. Прерываемся на новости, а потом продолжим.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Мы продолжаем. И правильно ответили на наш веселый вопрос: от кого же, собственно, вот такая уникальная женщина, от которой не было детей у Карла Второго? Знают, знают, конечно. Миллион всяких правильных ответов, есть и неправильные. Но просто ошибаются с Карлами некоторые. Но действительно это была его жена, королева Екатерина Браганская. Вот у нее…

Н. БАСОВСКАЯ: Португальская принцесса.

С. БУНТМАН: У нее от Карла Второго не было детей, из-за чего возникло много разных проблем и невзгод. А в остальном, было очень много, кстати говоря, не только жена премьер-министра Дэвида Кэмерона происходит от одного из незаконных детей Карла Второго, но и принц Уильям через маму свою Диану Спенсер, он тоже потомок в общем-то Карла Второго и, может быть, будет первый английский король, потомок через столько лет.

Н. БАСОВСКАЯ: С кровью Стюартов.

С. БУНТМАН: Нет. С кровью Стюартов у них все в порядке, там по разным линиям, по разным там каналам, а вот именно от Карла Второго.

Н. БАСОВСКАЯ: А он очень любил, ну, был склонен, скажем так, признавать своих незаконных детей.

С. БУНТМАН: Да-да-да.

Н. БАСОВСКАЯ: Веселый король. Вот если бы в нем было настоящее злодейство, народ бы его так не назвал. А вот они чувствовали, что грешки-то его довольно такие, относительные, а есть что-то в нем такое человеческое. Но посмотрим, как оно складывалось. До 19-ти лет он был бездомным эмигрантом, жил в основном во Франции и Голландии, то там, то здесь. С ним была группа придворных небольшая, и у них сложились добрые отношения, он вел себя с ними в статусе короля без короны и без королевства, вел себя как добрый жизнерадостный товарищ. Очень любил рассказывать смешные истории, анекдоты, смех был одним из любимых, так сказать, его занятий. Это создавало, несмотря на бедность, хорошую атмосферу в их компании. Он не был красив, признают все современники, но не было женщины, которая с радостью не ответила бы на его минимальное внимание. Вот все женщины были его.

С. БУНТМАН: Это были аристократки, актрисы…

Н. БАСОВСКАЯ: Кто угодно.

С. БУНТМАН: Кто угодно, да.

Н. БАСОВСКАЯ: Дипломатки, шпионки, в круге его потом ближайших фавориток, я взялась их пересчитать, в основном спасибо…

С. БУНТМАН: Это неблагодарное занятие, у вас был калькулятор? На ЭВМ только…

Н. БАСОВСКАЯ: … у которой много подробностей, но я выделила основных, пронумеровала, но это…

С. БУНТМАН: Это в следующий раз, конечно.

Н. БАСОВСКАЯ: … это в следующей передаче. А пока он бездомный и живет не унывая все-таки. Мама отчаялась уже давно, что ничего не получит, и он видимо отчаялся. Живет как живет. Но 30 января 1649 года случилось это судьбоносное событие, казнь его отца в Лондоне. Совершенно трудно представить, как он с человеческой точки зрения это воспринял, но вся Европа была во многих смыслах потрясена. Все-таки особа короля священна, и то, что они решились приговорить и привести в исполнение приговор по суду… было привычно: короля отравили, короля задушили, был заговор, короля случайно…

С. БУНТМАН: Ну, да, там, погорячились.

Н. БАСОВСКАЯ: … случайно застрелили на охоте… Чего только не было с королями. Или как вот в русском варианте образном сформулировано нашим классиком, по-моему, Чеховым, что ли: грибков намедни откушал и преставился. Не ручаюсь…

С. БУНТМАН: Это Лесков.

Н. БАСОВСКАЯ: Лесков, простите.

С. БУНТМАН: Лесков, «Леди Макбет…»

Н. БАСОВСКАЯ: В великой русской классике это сколько раз было. А вот то, что по приговору, что суд, что он торжественно заседает, и все-таки публично, несмотря на давление страшное Кромвеля, все-таки называется суд. Вот это яркое событие. И оно, конечно, потрясло Карла, не скажу, как по-человечески, потому что трудно туда проникнуть, таких вот прямых сведений, писем, на эту тему мне неизвестно, но с точки зрения политической, публичной, он отреагировал немедленно, монархия есть монархия. Король умер (пусть казнен) – да здравствует король! То есть он немедленно, Карл, принц без королевства, принял титул короля. Нельзя иначе. Тысячелетняя история взывает к этому. Изменил образ жизни – временно, временно – изменил образ жизни и ринулся в политику. Он сделался фигурой, воплощающей роялистские настроения и роялистские силы, прежде всего в Англии, но и в Европе тоже, потому что вопрос о том, о законности королевской власти и праве и не праве казнить королей, был для них актуальнейшим, вопросом сегодняшней повестки дня. И вот он вождь роялистов. Немедленная реакция социальная: Ирландия, вечно угнетаемая Англией и попранная Английской революцией и Кромвелем очень страшно…

С. БУНТМАН: Еще как! Он прошелся там просто сапогом.

Н. БАСОВСКАЯ: Он уничтожал ирландцев беспощадно. Там поднимается восстание в пользу Карла, юного короля, провозгласившего себя королем. Это в отместку Кромвелю, в отместку революции. Восстание подавлено. Восстание подавлено, и ничего даже, он никакого личного участия не принял. Но тут приходит сообщение, что Шотландия готова признать его своим королем. Род Стюартов шотландский.

С. БУНТМАН: Конечно.

Н. БАСОВСКАЯ: Ими правили Стюарты много лет, хотя в ходе революции и персонального отношения его отца Карла Первого шотландцы вели себя очень двусмысленно, опасно.

С. БУНТМАН: По-разному.

Н. БАСОВСКАЯ: И в общем-то, они отдали Карла Первого Стюарта в руки Кромвеля и революционного суда. Теперь, раскаяние – это так, сентиментально звучит, скорее очередная попытка, может быть, благодарность за то, что они его в трудную минуту призывают на шотландский престол, он потом будет сохранять их независимость, у них одна мысль, вполне понятная: независимость от южного соседа.

С. БУНТМАН: Ну, такая личная уния, как была при Якове Первом.

Н. БАСОВСКАЯ: Да. С 1603 года действует личная уния между королями Англии и Шотландии, ну, уния, конечно, неравноправная, Шотландия прекрасно понимает, они хотят полной независимости. И, возможно, это предложение с расчетом понятным, естественным: он потом нас не забудет. В июле 1650-го года Карл Стюарт прибывает, 20-летний юноша, молодой человек, прибывает туда в Шотландию, его состоялась коронация, он высадился в Шотландии, был коронован 1 января 1651 года королем Шотландии. Хоть какая, но корона, вскоре состоялась коронация. При этом и до этого он вынужден был подписать религиозно-политический договор, который назывался Национальный Ковенант, действовал еще с 1638-го года, строго в пользу Пресвитерианской церкви, единственно возможной в Шотландии и ограничивающей многие полномочия королевской власти. У него не было выхода, он это подписал. Вот эпоха битвы между революционным наследием, революция оставляет след страшный…

С. БУНТМАН: Подписал и тем открыл очень страшную борьбу ковенанторов.

Н. БАСОВСКАЯ: Конечно, это страшные такие фанатичные люди, но у него не было выхода, он не мог это не подписать, это ортодоксальные кальвинисты крайнего…

С. БУНТМАН: Это очень суровые ребята…

Н. БАСОВСКАЯ: … толка.

С. БУНТМАН: Это хорошая была шутка: так как конвенант – это завет, заветская власть… ковенанторы когда – это очень серьезные ребята.

Н. БАСОВСКАЯ: Все строго, все по правилам.

С. БУНТМАН: Очень.

Н. БАСОВСКАЯ: И король здесь тоже не совсем король. В общем-то, остаться шотландским королем он не мог, не потому что подписал этот договор, это он понимал монархию иначе и никак по-другому понимать пока не мог. Путь к конституционной монархии уже недолгий, но он еще не пройден. А тут король почти без полномочий. Ну, вот, в Англии первый настоящий правитель без реальных королевских полномочий – это королева Виктория. Но до этого еще время, и все поймут, как это счастливо и как это прекрасно, когда и король есть, и проблемы его полномочий нет. Но до этого еще идти и идти. И он не мог принять эти ограничения. Все-таки он пытается поначалу быть, чувствовать себя, ну, кем-то, готовым сражаться за роялистские ценности. Еще в декабре 1650-го года он пытался направить войска, от армии Кромвеля он потерпел поражение при Денвере, в 1651-м при Вустере.

С. БУНТМАН: Да.

Н. БАСОВСКАЯ: И отправился в очередную эмиграцию. Не сделался он шотландским королем. Не подходило это ему ни по характеру, ни в силу вот этих ограничений. Этот строгий пресвитерианский стиль. Ну, и плюс, конечно, армия Кромвеля все еще была очень сильна, а сторонники роялисты Карла Второго, они не организованны, это не есть реальная сила. Он еле уцелел после поражения при Денвере, а большая часть его незначительного войска оказалась в плену, сам он чудом убежал. И знаменитая история, вынужден был провести ночь в густых ветвях дуба, где он просто спрятался и как птичка, такая юность у короля, это нестандартно, конечно, чудом уцелел. Если бы вдруг задремал, упал с веточки, ибо птичка он неопытная, был бы ему конец, потому что армия Кромвеля беспощадно бы расправилась без всякого суда. В их глазах он самозванец, в Англии законный правитель, лорд-протектор Кромвель, который, конечно, по существу перерождается в монарха, но называется лордом-протектором. Конечно, реально до того, как уйдет из жизни Кромвель, ничего бы не могло получиться, очень сильны были все-таки его позиции. И до его смерти еще много времени, Кромвель умрет в 1658-м, а Карл Второй, не ставший шотландским королем, снова стал эмигрантом. Кто он? В Англии по-прежнему Кромвель. Он теперь никто, оттого, что он называется король Шотландии, его и не воспринимают иначе. И вот он скитается по Европе. Он жил в Кельне, в Брюгге, в Брюсселе. Жил скудно, подчас не хватало, не доедал, не было приличной одежды для этого короля, как будто бы виртуально английского и реально шотландского. И все же в 1654-м он получил пенсию от французского короля, это сделал Мазарини, от Людовика Четырнадцатого, который с 1643 года уже король, но реально правит Мазарини. Все-таки было учтено, что он племянник Людовика Тринадцатого, сын его сестры. Когда, видимо, заметили, что слишком скудно живет, слишком плохо одет, несмотря на веселый характер, ему дали небольшое содержание. Кто-то из авторов, пишущих о нем: «не постыдился принять». Я думаю, что тут не учтена королевская логика, принять от Мазарини французское королевство, это одно и то же, между нами королями принять подачку – это не так страшно, как, имея королевский статус, ходить оборванцем. Вот я думаю, что нисколько не было ему стыдно, наоборот.

С. БУНТМАН: … не только оборванцем, но дело в том, что там просто нечего было есть и пить.

Н. БАСОВСКАЯ: Да.

С. БУНТМАН: Как-то не особенно все это было весело-то.

Н. БАСОВСКАЯ: Практически нищенствовал. Тем не менее, в кругу старых придворных отца и куртизанок, которые к нему тянулись, несмотря на его бедность, он занимался охотой, игрой на клавесине, очень любил плавание, держался оптимистично. Загрустил только однажды, как рассказывают, когда пришло известие, что Кромвелю предлагают корону, был такой момент. И тогда он сказал: если Кромвель примет корону, вот тогда мое дело будет плохо. Он естественный монархист, для него «корона» - не пустой звук, а что-то очень важное. И все-таки в 1658 году Кромвель умер лордом-протектором. Было ясно, что в Англии будут колоссальные перемены. Такая фактически диктаторская, революционно-диктаторская фигура, вместе с ее кончиной меняется вся ситуация. Это естественно. И потому здесь перемены были неизбежны. Англичане молниеносно отвергли власть сына Кромвеля. Вот королем не стал, а завещал лордом-протектором номер два сделать сына Ричарда. Никакого. Если Кромвель…

С. БУНТМАН: Они имитировали голландскую систему, так почти, да?

Н. БАСОВСКАЯ: Как будто он будет почти король, да?

С. БУНТМАН: Да-да.

Н. БАСОВСКАЯ: Но вот голландское англичане не приняли. Все-таки дело в том, что в Нидерландах на протяжении тысячелетия Средневековья никогда не было реальной монархической, тем более, сильной, власти. А в Англии по крайней мере, ну, с 15-го века, да и уже в 14-м, достаточно сильная, да, господи, когда в 12-м веке Генрих Второй Плантагенет провел свои замечательные реформы, очень укрепилась королевская власть. Поэтому Голландия и Англия в смысле монархической традиции несопоставимы.

И вот в мае 1660 года происходит великий поворот в судьбе Карла Второго и в судьбе английской нации тоже. Сделан выбор в пользу монархии. Все-таки не жить нам без короля! Осуществил этот выбор по-своему замечательный человек, генерал Джордж Монк.

С. БУНТМАН: Да.

Н. БАСОВСКАЯ: Удивительный, привлекающий своим поведением в истории, скажем так. Получилось так, что после смерти Кромвеля, естественной смуты вокруг его сына Ричарда, которого парламент просто заставил отречься, и он отрекся. Обошлось без кровопролития. И исчез из истории навсегда. Реальная власть, как это часто бывает, оказалась в руках военных, в руках генерала Монка. Революционного генерала, который служил Кромвелю. Тут мне он чуть-чуть напоминает Бонапарта, но более такой благородной фигурой своей. Он ввел войска в Лондон, было ясно: реальная власть в его руках. Он мог объявить себя в тот момент кем угодно. Лордом-протектором? Да. Спасителем отечества? Пожалуйста. Вот кем бы объявил, тем бы и был. Первым консулом – вспомним Францию – пожалуйста. Но Монк, Джордж Монк, имеющий все реальные рычаги в своих руках, объявил, что он утверждает и настаивает – и весь парламент затих, и нация затихла, что англичанам после этого всеобщего ужаса революции, напитанности кровью, жертвами, надо вернуться к своей традиции. Всеобщее ликование встретило его предложение возвратить монархию в лице Карла Второго, который без короны мыкается по Европе. В общем, у них есть готовый юный король. Это ликование нации, уставшей от революций и кровопролития. Его призвали. Ему 30 лет. И вот он торжественно, радостно, вступает в Лондон. Вы знаете, я процитирую Давида Юма, - есть сколько-то минуток, - вот почему. Это старый автор, это 18-й век. Ну, во-первых, он поближе был к тем событиям. А, во-вторых, вот как можно писать историю. Цитирую. Это о вступлении Карла Второго в Лондон, призванного Монком на родину. Цитирую Юма: «Память о недавних бедствиях короля вызывала всеобщее сочувствие. Нынешнее же его торжество служило предметом скорее восхищения, чем зависти. А поскольку внезапный удивительный поворот судьбы, восстановивший Карла в его монарших правах, возвратил также мир, свободу, и законный порядок нации, то можно сказать, что ни один государь никогда не получал корону при более благоприятных обстоятельствах и не был в большей степени осчастливлен искренней любовью и преданностью своих подданных». Романтик. Есть преувеличения.

С. БУНТМАН: А вообще на самом деле, правда, его встречали как освободителя, избавителя от всего этого…

Н. БАСОВСКАЯ: Кошмара.

С. БУНТМАН: … заунывного кошмара, который там развел Кромвель и…

Н. БАСОВСКАЯ: Заунывный кошмар – это прекрасный образ, и я думаю, что то, что во второй части у нас прозвучит, какие порядки устанавливает Карл Второй, во многом это протест против заунывного кошмара.

С. БУНТМАН: И мы увидим ошибки, которые он сделает.

Н. БАСОВСКАЯ: Сделает ошибки при этом.

С. БУНТМАН: И там еще будет…

Н. БАСОВСКАЯ: Политические, международные…

С. БУНТМАН: Финансовые.

Н. БАСОВСКАЯ: … финансовые. Но внутри, вот в глазах нации, он будет оставаться пристойным, иначе с таким прозвищем не вошел бы в историю. Вот так радостно его встретили. Он становится настоящим королем. Удивительно, ну, и знаменательно, что пройдя столько лет скитаний – ему 30 лет – значит, в скитаниях эмиграции он провел 20 лет и не ожесточился. Я считаю, что тут есть какая-то даже, что-то вроде психологической загадки: человек, который 20 лет мыкался, для королевского происхождения это мытарства очень большие, тяжкие, психологически травматичные. И он сохранял оптимизм, жизнерадостность, надежду в течение 20-ти лет. Думаю, что по-своему его характер был уникальным. И вот теперь, мне кажется, время припомнить то, что я бегло упомянула о созвездиях. Вот есть некий какой-то высший суд. Дело в том, что в следующий раз мы будем говорить о том, каким он сделался королем, и там неизбежно придется, как уже Сергей Александрович сказал, отметить его достаточно многочисленные недостатки. А вот эта история с созвездием, это как бы фиксирует, знаменует и красиво завершает воспоминания о его мытарствах, мужестве, выдержке и вот воздаяния на небесах, но при жизни. Что произошло? Выдающиеся астрономы – а он призовет к своему двору многих выдающихся ученых – Джон Флемстид и его ученик Эдмунд Галлей были призваны ко двору Карла Второго. Была создана Гринвичская обсерватория, я упоминала, и вот эти два астронома – господи, боже мой, 18-го века! – выделили два созвездия и назвали их Сердце Карла и Дуб Карла. Современные – это созвездие Альфа Гончих псов. Вокруг созвездия Сердце Карла были некие такие очаровательные астрономически-исторические дебаты: чье сердце имеется в виду? Они при дворе Карла Второго, но не хотел ли Карл Второй посредством вот этого названия, которое они, конечно, с королем согласовывали, увековечить память о страдальческой трагической гибели его отца.

С. БУНТМАН: Гибели отца.

Н. БАСОВСКАЯ: И вот эта версия мне кажется романтически привлекательной, очень приятной, но прямых точных сведений мне об этом не сообщено. Есть карты, они воспроизведены, приложены к той статье, которую я упоминала. Эти старинные карты звездного неба на уровне 17-го века, начала 18-го. Они дожили оба до 18-го века. Наивные. И там звездочки, действительно, расположены так, что получается рисунок сердца. Такой популярный во все времена. Смотришь сейчас, на скольких футболках мы видим: Я – сердце – Москву. Я – то-то – то-то. То есть, это какое-то вечное. Тут 17-18 век, и на звездном небе.

Дуб Карла, конечно, звездочки даже на карте 18 века, конца 17 – начала 18, на дуб совсем не похожи. Фантазеры-астрономы очень уж хотели увидеть этот дуб, а на самом деле это была попытка увековечить на небесах этот самый сюжет с чудесным спасением. Люди той эпохи обязательно приписывали таким замечательным случаям то, что мы в 20-21 веке скажем: какой удивительный случай, они обязательно приписывали чудеса. Что Карла тогда в ветвях дуба спасло чудо. Чудо создало этого монарха, который так обласкал ученых при своем дворе. Чудо вырвало Англию из горнила страшной революции и вернуло ей некие традиционные ценности, хотя жизнь не безоблачна, но что-то прекрасное произошло. И вот эти старинные астрономы с помощью небес оставляют такую чудную память о Веселом короле.

С. БУНТМАН: Карле. Карл Второй Стюарт. Между прочим, дуб – это эмблема рода Стюартов. Еще ко всему.

Н. БАСОВСКАЯ: Еще и такое совпадение.

С. БУНТМАН: Еще ко всему. Мы продолжим в следующую субботу. О, тут начнется уже у нас царствование Карла Второго веселейшее.

Н. БАСОВСКАЯ: Замечательно.