Юрий Грехов - Военный совет - 2019-04-06
06.04.2019
А. Ермолин
―
Добрый вечер всем, кто нас слушает, в эфире очередной выпуск программы «Военный совет», ведущий в студии Анатолий Ермолин. У нас сегодня новый гость, новый эксперт. Командующий войсками ПВО-ПРО, заместитель главнокомандующего Военно-космическими силами вооруженных сил РФ, генерал-лейтенант Грехов Юрий Николаевич. Юрий Николаевич, добрый вечер.
Ю. Грехов
―
Добрый вечер.
А. Ермолин
―
Ну, не первый раз встречаемся на нашей территории, все 10 лет уже программа выходит в субботнее время в эфир, как кажется нашим аналитикам, не теряет своей актуальности. И сегодня мы в очередной раз говорим про ВКС, но в части касающейся как я понимаю противовоздушной обороны, противоракетной обороны. И в связи с этим такое традиционное предложение, давайте напомним нашим слушателям вообще об истории создания и развития ПВО. Вот как она появилась, как развивалась, как совершенствовалась?
Ю. Грехов
―
Ну, говоря про историю ПВО хочется сказать, что она имеет свои вехи, и начало свое берет в 1914 году, когда для борьбы с немецкими и австрийскими аэропланами были созданы первые подразделения ПВО, оснащенные пулеметами и легкими пушками. Серьезный экзамен для войск ПВО хочется отметить, была Великая отечественная война. За время Великой отечественной войны, войсками ПВО уничтожены более 7,5 тысяч воздушных судов противника, более полутора тысяч пушек, более тысячи танков. Это серьезный результат, и войска ПВО смогли защитить небо нашей страны. В 48-м году войска преобразуются в самостоятельный вид вооруженных сил, и начинают строиться. В 80-м году войска включили в себя два округа: московский, и Бакинский. То есть, наращивается вооружение войск, появляются новые образцы вооружения.
А. Ермолин
―
Интересная такая логика, Московский и Бакинский, да?
Ю. Грехов
―
Да, именно Московский и Бакинский. В 91-м году являясь самостоятельным видом вооруженных сил, имеет в своем подчинении 12 объединений, то есть 12 армий, это серьезно. В 98-м году прошло реорганизование войск, и ВВС и войска ПВО были объединены. В 2015 году, в результате реорганизаций был создан новый вид вооруженных сил, войска ВКС.
А. Ермолин
―
Это с переходом вот на трехсредовое пространство, да?
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
То есть космос, воздух, земля и море.
Ю. Грехов
―
Да. Объединили в себе ВВС, ПВО, и ВКО. Ну, теперь…
А. Ермолин
―
То есть, сейчас вот этот этап… Ну, в общем-то я уже упомянул, что мы практически 10 лет в эфире, и в общем-то появление наших программ, наших эфиров совпало с переходом к новому облику вооруженных сил. И собственно, вот о чем вы рассказываете, да? Вот когда была в хорошем смысле оптимизация, да? И реструктуризация вооруженных сил, да? Вот как раз перешли на этот принцип. Как вы, трудно вам было этот период проходит?
Ю. Грехов
―
Ну, любая перестройка, любое формирование имеет свои сложности, но я считаю, что вид вооруженных сил сформировался, и доказал свою состоятельность.
А. Ермолин
―
А что вот сейчас представляет из себя система ПВО страны? Ну, в том объеме, в каком можно это рассказать там по структуре, по задачам? Мне так кажется, что это очень сложно организовать взаимодействие в общем-то между… Ну, в общем достаточно разными военными организмами, да? Это космические войска, там соответственно ПВО…
Ю. Грехов
―
ВВС.
А. Ермолин
―
Да, ВВС. Логика понятна, да, что это единое пространство, но все-таки вот если можно чуть поподробнее, то есть что из себя представляет вот… Ну в части, касающейся то, чем (неразборчиво).
Ю. Грехов
―
Ну, вы правильно сказали, ВКС – это прежде всего ВВС, отдельный ствол. Ствол ПВО-ПРО, и ствол космических войск. Это очень взаимосвязанные между собой, по выполняемой задаче войска. Хочется сказать, что сейчас система ПВО, про которую вы спросили, она включает в себя достаточно развитую и развивающуюся систему разведки, систему поражения, и прежде всего систему управления. Как раз развитие системы управления идет очень активно, и вот именно наличие этой системы, ее возможности, позволяют управлять ВВС, ПВО-ПРО, и космическими войсками. Поэтому еще раз говорю, за три с лишним года, наш вид вооруженных сил доказал свою состоятельность и в мирное время, и в боевых условиях.
А. Ермолин
―
А вот я даже когда вас объявляю, я говорю противовоздушная оборона, противоракетная оборона. У вас это как две подсистемы внутри вашего организма военного или это единый комплекс?
Ю. Грехов
―
Это единый комплекс, поскольку соединения, части противоракетной обороны, противовоздушной обороны выполняют совместно одну и ту же задачу. То есть, сейчас силы противовоздушной обороны, или войска противовоздушной обороны, соединения, имеют возможность бороться с баллистическими ракетами. Я думаю, мы об этом еще поговорим.
А. Ермолин
―
Ну, вот мы стараемся принципиально не обсуждать никакие военные… Не военные, а политические вопросы. Ну, как бы мы принципиально только про профессиональный аспект говорим вооруженных сил. Но тем не менее, последнее время так очень остро становится вопрос, и недавно вот совсем мы тоже говорили про то, что меняется… Ну, в общем… И мы сейчас даже раскрываем какие-то образцы новых там гиперзвуковых ракет, и возможного соперника, не буду по-советски противника говорить. Дай Бог, не вернемся к тем временам. Соперника, тоже не стоят на месте в общем-то их вооружение. И понятно, что это в общем ну, серьезная угроза. Вот на какое время подлета вы ориентируетесь? Вот вы говорили про разведку, вот сколько у вас есть время на принятие решения, на самом деле? Ведь это же буквально минуты какие-то.
Ю. Грехов
―
Давайте маленечко с другой стороны подойдем к этому вопросу, какие у нас есть силы. Вот говоря про разведку, раз уж мы начали говорить, поэтапное, очень широкое развитие получает станция загоризонтного обнаружения. Я не открою секрет, официально это было объявлено, в (неразборчиво) заступило на опытно-боевое дежурство станция загоризонтного обнаружения воздушных целей, которая имеет возможность обнаруживать воздушные цели, массовый взлет крылатых ракет, беспилотной авиации, боевой авиации, на дальности свыше 2800 километров.
А. Ермолин
―
А я хотел спросить, что в вашем понимании за горизонт? Не в бытовом понимании, а именно… 2800 километров, да?
Ю. Грехов
―
Да, более 2800 километров, и это надежное обнаружение, предупреждение, а дальше берите цель, крылатую ракету, баллистическую, или самолет, берите его скорость, и все станет ясно.
А. Ермолин
―
Ну, вот это расстояние, о котором вы говорите, это ну, как скажем, такое… Наверное не тактическое ну в общем-то, ну, не стратегическое. То есть, это с точки зрения обеспечения войск. А если говорить про межконтинентальные пуски, или…
Ю. Грехов
―
Ну, то не наша задача, это…
А. Ермолин
―
Не ваша задача, да?
Ю. Грехов
―
Это космических войск, они имеют свои средства, которые способны обеспечивать информацией и нас, и руководство страны.
А. Ермолин
―
Ну, то есть вы все равно видите?
Ю. Грехов
―
Мы работаем в одной системе.
А. Ермолин
―
Единая система боевого управления, да?
Ю. Грехов
―
Да. Потом, говоря про разведку, нельзя не сказать про радиолокационные станции нового поколения. Это подлеты касты, которые могут работать в серьезной помеховой обстановке, и самое главное надежно обнаруживать цели, летящие на малых, и сверхмалых высотах. То есть, кроме станции, которые смотрят за горизонт на большую дальность, у нас есть станции, которые обнаруживают цели, летящие на малых высотах. То есть, прежде всего крылатые ракеты, беспилотные летательные аппараты. Серьезной проблемой стало обнаружение беспилотных летательных аппаратов, они есть сверхмалые квадротоптеры. Мы нашли подход к этому, и проблем у нас теперь нет.
А. Ермолин
―
Ну это да, практически даже такое, кустарное в общем-то производство, мы по Сирии это можем судить, по каким-то горячим точкам.
Ю. Грехов
―
Да. Вот мы говорим с вами про новые образцы, рассказывая про разведку, обсудим я думаю, и систему поражения, тоже хочется ее отметить. Это комплекс нового парка «С-400» всем известный, «Панцирь» различных модификаций, который очень сильно развивается. Буквально заканчиваются испытания комплекса «С-350», который серьезно пополнит систему ПВО, и она будет еще более надежной, с большим количеством каналов по поражению целей, с большим количеством зенитных управляемых ракет, нельзя об этом не сказать. И хочется сказать про все войска ВКС, про наш вид вооруженных сил, что он очень современный. Для примера можем привести (неразборчиво) армии ПВО-ПРО в Подмосковье, которые доля современных образцов по отдельным направлениям, более 90%. Это очень серьезно, то есть…
А. Ермолин
―
Ну, вот это первая армия, о которой вы говорите, это то, что раньше назывался там промышленный район, да?
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
То есть, она вот прикрывает Москву, и…
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
А с точки зрения защиты, у нас много таких районов? Ну понятно, что основной там вот потенциал, и людской в том числе сосредоточен здесь вот, в центральном регионе.
Ю. Грехов
―
Я скажу так, что наше государство на границах, по границам в центре России, по особо важным объектам, надежно прикрыта.
А. Ермолин
―
Прикрыта?
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
И промышленность, и население?
Ю. Грехов
―
И промышленность, и население могут не прерывать, они надежно защищены по линии противовоздушной, противоракетной обороны.
А. Ермолин
―
Пока мы далеко не ушли от этих квадрокоптеров там, кустарного производства. Вот вы говорите, что мы их умеем поражать, а у меня сердце болит, щемит прямо. Ну как, за 5 долларов купили, ну может быть не знаю, за 50, да? А средство поражения стоит огромных денег.
Ю. Грехов
―
Средство поражения может быть разным, не обязательно его сбивать. Можно его уронить, сделать так, чтобы он остановился, не управлялся.
А. Ермолин
―
Ну да, чтобы (неразборчиво) ослепла, да? Остановить, да, то есть логично, это правильно. Я как-то сразу же думаю там, когда серьезными ракетами работать по квадрокоптеру не хотелось бы. А вот скажите, а вот новые какие комплексы есть? Вот комплекс «С-350» «Витязь», это что?
Ю. Грехов
―
Ну, это новый комплекс средней дальности, с очень высокими маневренными возможностями.
А. Ермолин
―
Вы-то привыкли «С-200», «С-300», «С-400» там и так далее, в тут раз, и «С-350» появляется.
Ю. Грехов
―
Этот комплекс займет свою нишу в системе ПВО, и значительно повысит ее эффективность. Я вам детали не буду рассказывать. Комплекс «С-400» очень себя хорошо зарекомендовал, уже не первое десятилетие стоит на вооружении. Вот буквально недавно, 26 марта были проведены учения, на которых мы участвовали как руководители. Учения совместные с Белоруссией, в ходе воздушно-огневой конференции, на которой комплекс «С-400», «С-300», «ПМ-2», «Панцирь» показали свою эффективность. Мы в ходе этой воздушно-огневой конференции исследуем новые способы борьбы, варианты проведения тактических учений, рассматриваем опыт ведения боевых действий, применение войск ПВО в том числе в Сирийско-арабской республике, делимся опытом, находим новые формы, способы ведения противовоздушного боя, воздушных боев. Очень активное участие в воздушно-огневой конференции приняли ВВС, показали, на что способны, особенно наша авиация в воздушном бою, в нанесению ударов по наземным объектам. Это очень серьезные мероприятия, которые проводятся ежегодно, практически всегда мы не просто сами проводим это мероприятие, привлекаем активно ВВС и ПВО Белоруссии, они активно участвуют в нашей работе. И самое главное, есть реальный результат. Вообще, говоря про систему обучения, подготовку офицеров, прапорщиков, солдат-сержантов в ВКС, она сделала огромный шаг вперед, и помогли прежде всего, это участие в операции в Сирийской арабской республике. У нас более 50% преподавательского состава и по линии ВВС, и по лини ПВО-ПРО имеет боевой опыт. То есть, они обучают курсантов, слушателей тем, что знают сами, что умеют сами, что они сами принимали в этом участие. Очень интересный опыт обучения курсантов и слушателей, это совместные проведения учений курсантов и слушателей. Когда курсант выступает в должности старшего лейтенанта, капитана, может быть майора, а слушатель академии ВКО имени Жукова выступает в должности командира дивизиона, начальника штаба полка, командира полка, офицера оперативного отдела дивизии. Это реальный боевой опыт, и вот буквально несколько дней назад это учение состоялось, оно показало очень высокий результат, и стрельба оценивается на отлично. Не всегда стрельба полка, дивизиона оценивается отлично, в данном случае полк выполнил задачу несколькими боевыми расчетами, то есть мы курсантов выпускных курсов, прогоняем всех через полигон. То есть, он приходит в войска обстрелянным. А офицер, который выпускник академии, выпускается руководителем, который может организовать стрельбу, это очень важно.
А. Ермолин
―
Это правда очень интересный опыт, то есть ну правда у офицеров конечно уже есть и практический опыт, в академию чтобы попасть, надо еще доказать, что ты этого достоин в войсках. Но действительно как бы две категории слушателей, там курсанты и слушатели, это такой, очень интересный опыт, интересное совмещение. Я кстати, когда вот вы говорили про воздушно-огневую конференцию, почему-то подумал, что сейчас многим нашим гражданским слушателям резануло это так вот. (Неразборчиво) что это за конференция, почему она не… Почему она воздушно-огневая. То есть, вот даже вот у меня какие-то такие гипотезы, то есть это некий аналог ну я не знаю, командно-шабных игр, или совмещенных с практическими стрельбами. Вот что это такое, что это за такая форма работы?
Ю. Грехов
―
Ну, проводим мы свою воздушно-огневую конференцию на базе, на учебно-материальной базе центра боевого применения боевой подготовки ВКС, это Ашулук, полигон Ашулук. Так же у нас, у него есть филиал, это полигон Теленба. То есть, проводим и там, и там. Это серьезная база и авиационной, и база противовоздушной обороны, где мы создаем ситуацию боевых действий, двустороннюю ситуацию. Это не просто подразделения части ПВО, сбивают мишень, это целый этап. Они проводят учения на месте постоянной дислокации, потом совершают марш на полигон, на полигоне занимают боевые позиции, живут в полевых условиях около месяца, готовятся, отражают удар реальной авиации, и тут в данном случае мы оцениваем и летчиков, и офицеров ПВО. Сдают зачеты…
А. Ермолин
―
Это пока без огневого поражения, да?
Ю. Грехов
―
Да, без... Да, сдают зачеты, и если они прошли все эти этапы, они допускаются к выполнению боевых стрельб. Это очень серьезное мероприятие, и к ним просто так положительную оценку получить не возможно, (неразборчиво) достаточно строгий.
А. Ермолин
―
Вот на этом этапе, собственно отдельно хотелось бы поговорить про боевые стрельбы, но на данном этапе есть у вас какие-то вот современные… Ну не знаю, технические средства, тренажеры, которые позволяют… Ну, некие такой аналог, как… Ну сейчас же вот обычный пехотинец в тире стреляет, да? Там он может стрелять из… Лазерным оружием, фиксируется попадание, то есть ну, имитирует… Сейчас спецназ тренируется, там практически не расходуя боевых патронов. И это настолько приближено к боевым действиям, а самое главное, что это ну, реально отражает, попадешь ты в бою, или не попадешь. Ну, хотя там есть много факторов, все-таки одно дело, когда ты в условиях тренировочных ведешь огонь, а другое дело, когда ты оказываешься в ситуации, когда тебя точно могут убить. Это две большие разницы, как говорят в Одессе. А вот у вас, что вот есть? Как вы видите, что действительно там «С-400» поразили воздушные цели?
Ю. Грехов
―
Ну, прежде всего существуют системы объективного контроля. Это и серьезная компьютерная база, это локация, это видеонаблюдение, тепловизоры. То есть, оценка выставляется не просто так, ракета попала в мишень. Оценивается ошибка ракеты, степень ее поражения, количество осколков, попавших порою так, в мишень. Если мишень упала, и она обязательно будет найдена, и мы видим… То есть, это серьезная система контроля, и оценки результатов боевых действий. Говоря про тренажно-имитационную аппаратуру, про тренажеры, практически на каждую систему ЗРВРТВ мы имеем тренажер, на каждую. Но прежде всего, это мы экономим ресурс вооружения. Есть возможность готовить личный состав в учебных центрах, и в местах постоянной дислокации, без включения своей техники. По тренажно-имитационной аппаратуре, имеется возможность оценить уровень подготовки всех лиц боевого расчета. Это очень серьезно, и мы серьезно продвинулись в данном направлении. И пред тем, как поехать на полигон, в учебных центрах ЗРВРТВ, у нас есть такие учебные центры, на базе академии ВКО расчеты готовятся, оцениваются, и только после этого они могут быть допущены.
А. Ермолин
―
А вот само программное обеспечение, вот с которым работают расчеты, оно в компьютере, или оно действительно может отражать вот то как работает реальная авиация? Или есть и такие, и такие варианты?
Ю. Грехов
―
Есть и такие, и такие варианты, практически вся техника имеет встроенную тренажно-имитационную аппаратуру, уже в системе она встроена, то есть это в любой кабине работаем для того, чтобы сэкономить ресурс, для того, чтобы ну, не пускать ракеты, будем так говорить. Можно готовить на базе комплексов, в частности «С-300», «С-400», «Панцирь». А есть отдельно созданные тренажеры, на которых они полностью имитируют боевую работу расчетов. Кроме того, серьезным подспорьем в этом поднятии уровня подготовки, и создания принципа состязательности, являются ежегодные соревнования. Это по линии ЗРВ, это «Ключи от неба», а по линии…
А. Ермолин
―
Хорошее кино, до сих пор с удовольствием смотрим его.
Ю. Грехов
―
Да, «Ключи от неба», а второе по линии РТВ, это воздушные рубежи. Я вам скажу, что за последние несколько лет, вот эта система этих соревнований, она очень серьезно подтянула войска. Принцип соревновательности, состязательности, в конце подведение итогов, лучший, самый сильный, самый умелый. Я скажу, что на «Ключах от неба» рядовые солдаты, за рулем серьезной машины «МАЗ», «ВАЗ», показывают чудеса. Не каждый взрослый водитель, который ездит на дальномере, имеет опыт по несколько десятков лет, будет водить так, как водят отдельные наши офицеры, и солдаты.
А. Ермолин
―
ну, вот это ваше мнение очень ценно, и очень интересно, то что я ну, постоянно пытаю руководителей вашего уровня, и вообще всех наших гостей. Потому что ну, может сложиться такое впечатление, что если у вас есть система боевой подготовки, да? Там круглогодичная проверенная, да? То зачем вам еще вот эти игры дополнительные? Там у кого-то авиадартс, у кого-то танковый биатлон, вот у вас «Ключи от неба». Вы считаете, что эффективность очень высокая, да?
Ю. Грехов
―
Очень высокая эффективность, и к нашим соревнованиям подключились очень большое количество государств, которые участвуют в соревнованиях. В частности, по системе «С-300», очень активно принимают участие и Казахстан, Китай, Белоруссия, то есть очень много…
А. Ермолин
―
То есть соревнования, стали уже международными…
Ю. Грехов
―
Соревнования стали международными, да. И очень активно другие государства хотят участвовать в этих соревнованиях. Ну, мы же знаем, очень активно показывают танковый биатлон. То же самое, у нас «Ключи от неба» собрали ни одно, и ни два государства, которые хотят с вами потягаться.
А. Ермолин
―
Ваши коллеги из других видов и родов войск ворчат, что у нас-то все по-честному, у нас отбираются реальные подразделения, и каждый раз новые. А соперники норовят команду звезд сделать, олимпийскую сборную, которая каждый год ездит, учится на ошибках, развивается, то есть это с точки развития войск мне кажется, не очень эффективно. Нету у наших руководителей, ни у кого нет желания там подхалтурить, сделать спорт высших достижений?
Ю. Грехов
―
Нет, у нас очень строгий, серьезный подход к оценке расчетов, определения кто, с какого подразделения, с какой воинской части это только с одной воинской части, только с одного подразделения, это очень строгий подход.
А. Ермолин
―
То есть, это реальный воинский коллектив, который…
Ю. Грехов
―
Это реальный воинский коллектив.
А. Ермолин
―
Это расчет, да, наверное. То есть, это (неразборчиво).
Ю. Грехов
―
Да, это расчет, который способен выполнить задачу. И они выполняют ведь не только боевые стрельбы. Физическая подготовка, стрелковая подготовка, теоретические знания, умение вождения. Это очень большой комплекс мероприятий, которые надо пройти.
А. Ермолин
―
Это кстати в самом хорошем смысле напоминает социалистическое соревнование в войсках, которое когда-то было там.
Ю. Грехов
―
Наверное да.
А. Ермолин
―
Мы там посмеивались, а на западе там называли это величайшей инновацией с точки зрения повышения эффективности труда, и мобилизации работников. Ну это здорово, что это все приживается конечно, вот такие…
Ю. Грехов
―
Ну я думаю, что нельзя говорить что приживается, уже прижилось, и самое главное офицеры, которые заняли передовые места, призовые места на этих соревнованиях, они пользуются льготами при поступлении в академию, их первыми выдвигают на вышестоящую должность, то есть стимул очень серьезный.
А. Ермолин
―
А не может быть элемента случайности? Вот когда вот такие соревнования проводятся, это действительно вот самые лучшие такие воинские коллективы (неразборчиво)?
Ю. Грехов
―
Мне кажется, элемент случайности исключен в связи с тем, что сдают экзамены порядка 15-ти нормативов. И если на каком-то нормативе может быть была случайность, то на остальных случайностей не будет. Это серьезный рубеж, пройдя через который офицеры становятся другими. Это как командировка в горячую точку, оттуда приезжает другой офицер.
А. Ермолин
―
Ну, это точно. Ну, вы говорите, что вот как раз опыт работы в горячих точках, он собственно имеет огромную роль для повышения боеготовности?
Ю. Грехов
―
Да, вот такие элементы, вот горячая точка, мы ее так назовем, воздушно-огневая конференция, соревнования «Ключи от неба», или «Воздушные рубежи». Вот такие этапы. Учения, которые проводятся на месте постоянной дислокации, проверки.
А. Ермолин
―
То есть такой комплекс, полный комплекс, который позволяет…
Ю. Грехов
―
Комплекс. То есть, год занят настолько плотно вот этими мероприятиями, что есть реальный результат. Но возвращаясь к воздушно-огневой конференции я скажу, что в ходе конференции проведено 54 практических и теоретических занятий, где поделились боевым опытом.
А. Ермолин
―
Это по всей стране, да?
Ю. Грехов
―
Нет, это мы 54 занятия в течении нескольких дней, провели на воздушно-огневой конференции, вот у течении трех дней.
А. Ермолин
―
Я имею в виду участники, они где, они в одном месте собраны?
Ю. Грехов
―
Мы нет, мы собрали всех в одном месте, и три дня проводили теоретические и практические занятия, которые завершились боевыми стрельбами. В частности, вот комплекс «Панцирь СМ», последний вариант… Крайний вариант зенитно-ракетного пушечного комплекса, он очень показал свою высокую эффективность по сверхмалым целям, и по (неразборчиво). Мог сбить, надежно поразить данную цель. Кроме того мы испытали комплекс, который как вы говорили чтобы сэкономить, не обязательно пускать ракету. Можно сбить с курса…
А. Ермолин
―
Или посадить и посмотреть, что он там (неразборчиво).
Ю. Грехов
―
Посадить. С этой задачей мы тоже справились.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) часов что он нес. А скажите, вот ну понятно, что сейчас боевой опыт в каких местах накапливается. А вот тот опыт, который там в Афганистане был накоплен там, я не знаю, во время там… Ну, обострения самых разных там так называемые горячие точки там у нас внутри собственной страны были, там и на территории бывших республик СССР. Вот этот опыт, он как-то сохраняется? Ну потому, что есть уникальные знания, которые к сожалению стареют вместе с людьми, умирают вместе с людьми, или так же как и люди, знания стареют и умирают?
Ю. Грехов
―
Нет, ну по линии ПВО мы же имеем очень большой опыт Вьетнамской войны, когда…
А. Ермолин
―
Да, тем более.
Ю. Грехов
―
Где перелом…
А. Ермолин
―
Просто я не застал Вьетнамскую. Афганскую застал, а Вьетнамскую, да.
Ю. Грехов
―
Да, война была именно в войсках ПВО. Ведь есть победа, есть проигрыши, и по нашему направлению тоже. Но, вот сейчас опять же возвращаясь скажем к республике, очень практически реальный опыт применения войск ПВО и авиации.
А. Ермолин
―
А есть у вас вот ну, какая-то команда? Ну то, что называется там центром управления знаниями? Вот где не просто вот этот опыт анализируется, да? Не просто привлекаются ну, те же ветераны, ну не с точки зрения привлечь ветеранов там, по чествовать заслуженного человека, да? Или там пускай он там байки расскажет какие-то, как было там, а вот именно с точки зрения вытягивания и сохранения того опыта, который есть. Я вот просто… Ну я сам в спецназе служил, и просто иногда книжки 30-х, даже там 27-го года там, находишь какие-то красноармейские под грифом «секретно» читаешь, и просто понимаешь, что это вот настолько какие-нибудь там с писанием опыта там в Испании, да? Там так это же как раз вот все, что нужно сейчас например да? Вот в этих малых воинах там, сетецентрические воины там, и так далее. Меня все время интересует вопрос, вот вообще вот система накопления этого опыта, да? Сохранения, и самое главное, чтобы им пользовались кто-то.
Ю. Грехов
―
Ну я считаю, что прежде всего системой сохранения, накопления данного опыта, является наше учебное заведение. Мы не зря отправляем в командировки преподавателей, руководителей этих учебных заведений, где в конечном итоге учатся наши офицеры, которые тоже получили боевой опыт, делятся в ходе занятий своим боевым опытом, и таким аккумулятором этих знаний я считаю, является академия (неразборчиво) Ярославское училище ПВО, военно-ученый центр военно-воздушных сил Воронеж, Краснодарское училище. То есть, там учатся, служат офицеры, которые имеют боевой опыт, и реально развивают наши войска. Создают, повторюсь, формы и способы ведения воздушных, и противовоздушных боев.
А. Ермолин
―
А вообще, вот как-то принципиально меняются вот как раз формы и методы ведения ну, вот боя в ваше специфике? Ну потому, что уже наверное лет 20 говорят про сетецентрические воины, про то, что нет там линии фронта, что надо быть готовым там… Ну, и собственно многие вещи подтверждаются, да, там…
Ю. Грехов
―
Ну мне кажется, говоря про вид вооруженных сил, ВКС – это как раз те силы, для которых не существует линии фронта. Говорим про космос, говорим про ПВО-ПРО, или про авиацию, не существует. И противник создает новые средства, наш потенциальный противник средства поражения. Мы создаем средства борьбы, вынуждены на это реагировать, мы реактивно реагируем на это, развиваем свои три ствола. Развиваются они очень активно. И все, что происходит сейчас, это такой ВКС, реальный подъем по системе разведки, по системе поражения, и по системе управления.
А. Ермолин
―
А чувствуется вклад военно-промышленного комплекса? Вот насколько вообще вас слышат, насколько вы удовлетворены ну, теми же тактико-техническими характеристиками, которые ну, тех вооружений, которые вы получаете? Это вообще то, или не то? Я просто вспоминаю сейчас там ряд мемуаров там еще дореволюционных, когда наши известные (неразборчиво) писали, что там дома царская там принимает бюджеты, мы заказываем одно, и говорят такие интересные корабли приходят… Не бывает так вот, что такие интересные комплексы приходят.
Ю. Грехов
―
Нет, ну мы говоря про ВКС, надо сказать прежде всего, что мы являемся заказчиками. Не промышленность нам что-то дает, а мы ей заказываем. У нас сложились очень тесные взаимоотношения с промышленностью, мы предъявляем им свои требования, предъявляем достаточно жестко, и выход таких комплексов в счет как «С-400», «С-350», вот буквально на выходе комплекс «С-500», который не за горами. Это достижение нашей промышленности, которая по поставленной нами задаче, создает новое оружие. Которое мы совместно испытываем, принимаем, это очень серьезно.
А. Ермолин
―
А как вы сами оцениваете вот результаты боевой подготовки? Может быть есть возможность, есть смысл отметить, вот кого-то конкретно? То есть, вот какие-то подразделения вам кажутся более успешными, или какие-то регионы.
Ю. Грехов
―
Ну, мне кажется выделять кого-то, не правильно. Поскольку в объединениях, в соединениях есть части, которые более передовые. Кто-то чуть подготовлен на чуть низшем уровне, но все зависит мне кажется, от командира. Если командир сильный, сильная команда заместительского звена, то и воинская часть подразделений, соединений, объединений будут сильными. Ну проверки, которыми нас подвергают систематически, именно систематически показывают, что уровень подготовки объединений ВВС и ПВО, соединений воинский частей, достаточно высокий.
А. Ермолин
―
Ну вас когда проверяют, вас проверяют же по заранее понятным критериям, да? То есть вот вы понимаете, да, что если вас подняли, и поставили в какие-то условия что-то делать, то вы знаете планку, на которую вы должны ориентироваться. То есть…
Ю. Грехов
―
Ну, условия могут быть разными, и требования могут быть разные, и вопросы проверяемые могут быть разные. От вопросов, которые можно проверить на месте (неразборчиво) дислокации, до вопросов по проверке, когда боевой расчет садится в самолет, дежурные силы, уезжает на полигон, улетает на полигон, утром вылетел, вечером стрельба, на следующий день на утро, он уже на месте. И если ты не готовился в течение года, не готовился в ходе несения боевого дежурства, не получишь положительную оценку.
А. Ермолин
―
Ну, так оно обычно и бывает, как еще древние греки говорили, что победа любит подготовку.
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
Ну, собственно говоря, какой меня еще вопрос интересует? А вы в целом довольны вот тем личным составом, которым вы руководите? Вот по всем уровням там, офицерский состав, ну в первую очередь наверное у вас высокотехнологичные войска, там сержантский состав, состав ребят, которые все равно же они продолжают приходить к вам на срочную службу какой-то контингент.
Ю. Грехов
―
Ну, говоря по уровню подготовки офицеров всех рангов, прапорщиков, солдат-сержантов хочется сказать, что за последние 5-7 лет, уровень подготовки офицерского состава вырос значительно. Значительно вырос конкурс в учебные заведения. Если были времена, когда конкурса практически не было, и мы готовили достаточно не большое количество, то сейчас конкурс от 3 до 5 человек на место. А я не скрою, если конкурс у девочек, которые поступают в военные училища, и в академию к нам, в ВКО, до 15-20 человек на место.
А. Ермолин
―
Ну, как в ВГИМО, или самые престижные факультету МГУ там для девочек, да?
Ю. Грехов
―
То есть…
А. Ермолин
―
А кстати, вы уже сумели отследить, отмониторить, как они себя в войсках показывают?
Ю. Грехов
―
Да, девушки очень хорошо показывают себя в войсках, имеют очень высокий уровень подготовки всесторонний, очень высокое стремление к продвижению, к обучению, очень коммуникабельные, и отдельные из них достигают достаточно высоких результатов.
А. Ермолин
―
То есть, не пропадает у них желание служить?
Ю. Грехов
―
Нет, не пропадает. А вот конкурс не уменьшается, увеличивается.
А. Ермолин
―
Да. А как вы оцениваете, вот вся система, ну казалось бы, не имеющая прямого отношения к воинской… Ну, как, к выполнения боевых задач (неразборчиво), а зарплата, там квартиры, там создание условий там для отдыха, лечения. Вот серьезно повлияли вот на все то, о чем вы говорите?
Ю. Грехов
―
Я думаю, что все, что вы перечислили, это целая система, созданная в вооруженных силах, (неразборчиво) министром обороны, целая система льгот, стимулов для того, чтобы офицер, прапорщик, солдат и сержант выполняющий боевую задачу, не думал, когда… Заплатят ли ему получку, ее платят стабильно без срывов. Не думал, может он поехать в санаторий, или не может. Он поедет в санаторий, если у него есть желание. Не думал, будет ли у него квартира, или не будет. Она у него будет квартира, или по ипотеке, или ему выделят ее через определенное количество лет денежные средства на ее приобретение.
А. Ермолин
―
Как кстати вот по опыту ваших офицеров, что… Я думаю, молодые офицеры все-таки стремятся купить здесь и сейчас на ипотеку.
Ю. Грехов
―
Ну, почему бы… Действительно они стремятся, и покупают себе жилье. Но надо не забывать о системе служебного жилья, которая эта система обеспечения служебным жильем, очень эффективно работает. Практически небольшое количество людей, которые снимают, за это тоже идет компенсация, если вы снимаете жилье, вам платят компенсацию. Очень система сейчас и в Подмосковье, и в регионах достаточно серьезная, работает система обеспечения служебного жилья. Служебное жилье строится.
А. Ермолин
―
Ну, вот это очень важно для… Мне кажется, для понимания нашими слушателями. То есть, речь идет о том, что через сколько, через 3 года, да? после заключения контракта офицер… Не только офицер, любой контрактник, да? Может по ипотеке купить… Ну, ему государство покупает, он 20 лет потом… Не он из своего кармана, а государство за него платит.
Ю. Грехов
―
Государство компенсирует эти деньги.
А. Ермолин
―
При этом, ты можешь купить квартиру в любом регионе, в любом городе на свое усмотрение. Знаешь, что у тебя она будет, когда ты пойдешь там в запас, да? И при этом, ты еще будешь обеспечен служебным жильем, если тебя родина заставит мотаться по самым разным регионам служения.
Ю. Грехов
―
Конечно.
А. Ермолин
―
То есть, это вот ну, действительно…
Ю. Грехов
―
Серьезная льгота, серьезный стимул.
А. Ермолин
―
Ну, такого пакета социального, на самом деле…
Ю. Грехов
―
Я как раз хотел про это сказать, что именно в вооруженных силах один из самых серьезных, социальных пакетов, и поэтому в том числе приток в вооруженные силы достаточно серьезный. Достаточно большой процент составляют военнослужащие по контракту. Есть конечно и тут проблемы, но они решаемые, и отбор по контракту и в центре России, и в регионах особенно, идет достаточно серьезно.
А. Ермолин
―
Ну, проблемы есть везде, кто не работает, только у того и нет проблем. Я сейчас вспоминаю, как в этой студии мы обсуждали, когда вот эта система только еще становилась на крыло и разрабатывалась. Были самые разные эксперименты, если помните, был эксперимент премиальных.
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
И тогда много мы копий в этой студии сломали, такие жесткие разговоры были. Я говорю, ну как вы себе представляете, вот у нас единый воинский коллектив, мы выполняем одну задачу в горячей точке. И вдруг 30% получает премии, а 70% не получает. Вот как, за одни и те же задачи там, под одним… Там в одних условиях находишься… Ну, то есть много было проб и ошибок, прежде чем вышли вот на эту систему, вот которая сложилась, да.
Ю. Грехов
―
Я считаю, что система сейчас работает очень уверенно, надежно, и…
А. Ермолин
―
И решение об ипотеке, это очень такая замечательная…
Ю. Грехов
―
Да.
А. Ермолин
―
И о том, что деньгами надо, офицерам деньги выделять. Ну вы чувствуете, вот ну по мотивации, по настроению, как вы оцениваете то, что… Как это в советское время, морально-психологические доводы это называлось.
Ю. Грехов
―
Нет, я считаю, что морально-психологический долг, как вы назвали, достаточно высокий. А оцениваю его тем, что оттока из вооруженных сил практически нет. Это прежде всего по линии офицеров, прапорщиков, практически нет. Все офицеры хотят служить – служат, и служат…
А. Ермолин
―
А у вас есть на базе ваших учебных заведений, так называемая научная рота?
Ю. Грехов
―
На базе ВКС, есть.
А. Ермолин
―
Ну, вот тоже кстати очень интересное решение. Я кстати, не только в эфире об этом рассказывал, просто со знакомыми когда общаешься, там начинаешь говорить о том, какие придумываются вещи Минобороны, просто ну, к сожалению не все слушают эфиры «Военного совета» «Эха Москвы», но действительно у людей это сразу же как-то взгляд трезвее становится. Там и народ так это, так поспокойнее начинает разговаривать там, с точки зрения критики и всего, что происходит.
Ю. Грехов
―
Нет, это серьезная возможность выявить таланты, дать им возможность развиваться. Найти им свое место, в том числе, в вооруженных силах.
А. Ермолин
―
Ну, это же принципиальная позиция и министра в том числе, насколько я понимаю, да? То есть, создавать настолько конкурентную среду, чтобы самые талантливые ребята…
Ю. Грехов
―
Нашли себя.
А. Ермолин
―
Нашли себя, вот…
Ю. Грехов
―
Не потерялись.
А. Ермолин
―
Да, вот в этой профессии, родину защищать.
Ю. Грехов
―
Да, и мне кажется, то движение «Юнармии», которое сейчас расширяется, оно серьезный размах приобрело в ВКС, по всем родам. По космосу, по ПВО-ПРО, по авиации, очень серьезный. Это серьезной подспорье, когда с детства у ребенка формируется мнение свое, патриотизм, любовь к родине.
А. Ермолин
―
А как вот вы поддерживаете вот юнармейцев, да? Вот ну, появляется ну, я не знаю даже какая структура, клуб. Там появляется офицер, который занимается в детьми, вот как можно к вам за помощью обратиться, или к командирам воинских частей каким-то образом?
Ю. Грехов
―
Существует целая система юнармейского движения, и армейские командиры, руководители оказывают повсеместную помощь этому движению. Прежде всего, предоставляют базу для проведения занятий, проводят занятия, проводят конференции, сборы юнармейского движения. Ведь оно охватывает несколько возрастов, буквально вот с первого класса, до 11-го. И все, кто участвуют в (неразборчиво), это все дети, это потенциальные защитники родины, которых с детства воспитали на традициях русского военного человека.
А. Ермолин
―
Вот от детей, если будем потихонечку переходить уже к вашим абитуриентам. Вы уже сказали, что большой, и очень серьезный конкурс в ваше высшее учебное заведение. В вот если можно чуть поподробнее, вот вы уже перечисляли, но тем не менее, кто вам офицеров поставляет?
Ю. Грехов
―
Офицеров по линии противовоздушной, и противоракетной обороны поставляет прежде всего академия ВКО, которая готовит и курсантов, и офицеров.
А. Ермолин
―
Это академия Жукова, да?
Ю. Грехов
―
Имени Жукова, да, город Тверь. Училище, Ярославское высшее военное училище противовоздушной обороны поставляет лейтенантов, и вот буквально в этом году очень большой выпуск, там порядка 400 человек пойдет в войска. Это вот серьезное подспорье. Кроме этого, к нам приходят офицеры-выпускники академий ПВО сухопутных войск Смоленск, тоже пополняют наши ряды. Достаточно большое количество офицеров сейчас приходят их ВУЗов, которые готовятся… В гражданских ВУЗах.
А. Ермолин
―
Вот интересно а как они адаптируются?
Ю. Грехов
―
Ну, наверное все-таки им адаптироваться тяжелее, чем офицерам, прошедшим подготовку в военном училище или в академии, но уровень их подготовки достаточно высокий, уровень интеллекта достаточно высокий, и конечно им сложнее, но основная масса из них адаптируется очень хорошо, поскольку они проходят военную подготовку по специальности… Они не просто готовятся как общевойсковая подготовка, они готовятся на конкретную технику, например на комплекс «С-300».
А. Ермолин
―
То есть, еще когда учатся в гражданском ВУЗе на кафедре военной.
Ю. Грехов
―
Да, они приходят достаточно подготовленными. Эти сборы мероприятий, которые мы проводим с ними показывают, что служат они с желанием, и на сборы приезжают с деланием, и сдают экзамены с желанием.
А. Ермолин
―
Ну, просто такая вечная была конкуренция там извиняют пиджаки, сапоги, да? Наверное во всех видах и родах войск все время это было.
Ю. Грехов
―
Да, было.
А. Ермолин
―
Ну, собственно у нас остается чуть больше минуты, и если я не ошибаюсь, то у вас значительное торжественное событие намечается.
Ю. Грехов
―
Да, у нас буквально через несколько дней будет праздник, день войск ПВО. От себя лично, от главнокомандующего ВКО, от себя лично хочу поздравить всех ветеранов войск ПВО, с которыми мы активно очень взаимодействуем и вот 12 числа, и 13 будут торжественные собрания по регионам, и в Москве, в поселке Заря, где я буду лично участвовать. Поблагодарить их за ту работу, которую они ведут. У нас очень активные ветераны, они очень активно работают с нами, делятся своим опытом, помогают разумным советом, участвуют во всех наших мероприятиях, приглашают нас участвовать в своих мероприятиях, которые они проводят. У нас очень серьезные ветеранские организации во всех родах в космосе, в авиации, в ПВО-ПРО. И всех ветеранов я хочу поздравить с этим праздником, пожелать им счастья, здоровья, удачи. Кроме этого, хочу с праздником поздравить всех служащих, которые гражданский персонал вооруженных сил, в частности войск противовоздушной, противоракетной обороны, кстати с нашим праздником. Промышленность, представителей военно-промышленного комплекса, которые активно работают в нами, помогают, делают нам, производят то оружие, с которым мы доказываем свою состоятельность, которым мы защищаем наше государство. Ну, я оценивая того, чего достигли, войска противовоздушной, противоракетной обороны скажу, за последние годы сделано очень много, очень много. Но еще у нас много задач, которые надо выполнить.
А. Ермолин
―
Спасибо большое, Юрий Николаевич. Я хочу напомнить, что в «Военном совете» сегодня был замечательный эксперт, генерал-лейтенант Грехов Юрий Николаевич, командующий войсками ПВО-ПРО, заместитель главнокомандующего Военно-космическими силами, вооруженных сил РФ. Приходите к нам еще.
Ю. Грехов
―
Спасибо.