День ПВО - Сергей Бабаков - Военный совет - 2018-04-07
07.04.2018
А. Дурново
―
Это программа «Военный совет», всем добрый вечер, а кому-то может быть даже уже доброй ночи, а кому-то может быть и доброго утра, и доброго дня. Анатолий Ермолин и, Алексей Дурново ведущие, мы воссоединились, и у нас в гостях Сергей Бабаков, генерал-майор, начальник ЗРВ, командования войск ПВО и ПРО воздушно-космических сил России. Сергей Викторович, добрый вам вечер.
С. Бабаков
―
Добрый день, добрый день уважаемые радиослушатели.
А. Дурново
―
Мы встречаемся в преддверии дня ПВО, ну поздравление у нас традиционно ближе к концу эфира, а сейчас начнем так сказать… Будем пробегаться по основным темам.
А. Ермолин
―
Сергей Викторович, вот мы часто встречаемся в этой студии с вами, и с вашими коллегами. И я уверен, что наши слушатели ну, немножко запутались в войсках ПВО, потому что чуть ли не у каждого вида и рода войск сейчас есть своя ПВО. Расскажите, вот в чем ваша уникальность? Вот какую нишу вы занимаете, вот как раз вот в системе ПВО?
С. Бабаков
―
Войска ПВО И ПРО, которые я сегодня имею честь представлять, имеют очень давнюю историю, в 2014 году наши войска отметили столетний юбилей. То есть, они были образованы в 1914 году, и основное их предназначение, это охрана и оборона от воздушного противника, или каких-либо нарушителей. Больших и крупных административных центров, промышленных центров, объектов управления командных пунктов. Ну, если сказать проще, крупных городов нашей большой необъятной родины.
А. Ермолин
―
То есть, вы отвечаете за территориальное прикрытие?
С. Бабаков
―
Да, да, у нас называется…
А. Ермолин
―
То есть, не за войсковое прикрытие, а за территориальное, да?
С. Бабаков
―
Да, наши коллеги называют нас… Так, немножко может быть жаргонно выражусь, большой брат, то есть большое ПВО.
А. Ермолин
―
Большое ПВО.
С. Бабаков
―
Большое ПВО, да, (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Ну вы сразу расставили, нам 100 лет, мы самые главные, мы большое ПВО.
С. Бабаков
―
Да, мы самые большие.
А. Дурново
―
За 100 лет стали ведущими, да? Главными войсками.
А. Ермолин
―
Что поменялось вот с точки зрения угроз, от которых наши города и экономические районы защищаете? Ну, наверное 100 лет назад это было что-то такое там, из фанеры.
С. Бабаков
―
Ну, угрозы всегда были актуальными, всегда были опасными. Развивается наш потенциальный противник, против которого мы должны действовать, соответственно развиваемся и мы. Конечно, на рубеже нашей истории, нашего раньше вида вооруженных сил, теперь рода войск, конечно противник был, глядя на него сегодня, может быть даже немножко наивным и смешным, это были фанерные самолеты, какие-то воздушные шары, аэростаты. Теперь нам на это смотреть опять же с высоты нашей истории, с высоты нашего возраста немножко странно скажем так, но наши партнеры развиваются, и теперь средства нападения воздушного, конечно приобрели очень серьезный характер, и несут в себе очень большую опасность. Это прежде всего конечно крылатые ракеты, прежде всего гиперзвуковые летательные аппараты, ну и большой другой перечень новых средств нападения.
А. Ермолин
―
Вот прежде чем задать вопрос, насколько хорошо вы нас прикрываете, да? Как система эта устроена. Вот кстати, вот ну вы сказали, что такие смешные уже кажутся вот эти вот летающие фанерные всякие аппаратики. Но ведь сейчас собственно сводки с фронтов Сирии которые приходят, в общем-то тоже такие неприятные вещи вот эти новые дроны там… И как-то жалко по ним из вашего вооружения-то работать, а угрозу они несут не меньшую. Вот как-то вот… Или это совсем не ваша сфера ответственности?
С. Бабаков
―
Ну, сфера ответственности… Все, что несет на себе опасность воздуха, это все наша сфера ответственности. И конечно же, наверное не очень правильно говорить о деньгах, когда мы говорим об обороне, или о защите наших граждан или наших объектов. Поэтому не считаясь ни с чем, ни с какими средствами, ни с какой (неразборчиво) угрозы, и ответных действий, мы прежде всего считаем предотвращенный ущерб. Ну, а предотвращенный ущерб, это прежде всего человеческие жизни, конечно же. Поэтому, такие вот самодельные летающие дроны, это тоже конечно несут в себе серьезную угрозу, прежде всего то, что они являются малозаметными, малоскоростными. Ну средства борьбы против них есть, и мы не стоим на месте, развиваемся, применяем против них новые какие-то приемы тактические, применяем широко средства радиоэлектронной борьбы. Поэтому, как вы сказали, вот эти вот самодельные дроны, они тоже являются сферой нашего воздействия, объектом нашего воздействия.
А. Ермолин
―
Ну вы их видите, и умеете поражать, да?
С. Бабаков
―
Мы постоянно учимся, совершенствуемся, и я убежден, что этот противник тоже будет нам по силам. Ну, хотя и сейчас уже мы по нему нормально воздействуем.
А. Дурново
―
Ну, давайте как-то вот опишем, да? Многие воспринимают дроны, как такую дорогостоящую игрушку. Ну, о них уже можно говорить, как о потенциальной большой угрозе, вот которую… Они могут нанести серьезный ущерб уже прямо сейчас, оказавшись скажем так, в недобрых руках, не добрых людей.
С. Бабаков
―
Конечно это угроза, конечно это одна из новых угроз. Поскольку сейчас эти аппараты приобрели массовый характер, они доступны в продаже.
А. Дурново
―
Ну, в «Детском мире» можно купить.
С. Бабаков
―
Да, в «Детском мире» можно купить. На них можно… Как говориться, использовать их по-разному. Можно подвесить какую-то видеоаппаратуру, можно какие-либо другие предметы, я не хочу сейчас заниматься инструктажем.
А. Ермолин
―
Подсказывать.
С. Бабаков
―
Да, подсказывать, заниматься инструктажем. Мы все прекрасно понимаем, взрослые люди. Их массовость, в этом их и опасность. Они применяются и в городах могут применяться, запустить их можно с любой точки. И сфера борьбы с ними конечно лежит не только именно в вооруженном противодействии, но наверное все-таки и в мерах организационного характера. Нужно приводить в порядок использование этих предметов, использование этих игрушек так называемых, прежде всего на законодательном уровне. Нужно подходить к этой проблеме комплексно, не только с точки зрения противовоздушной обороны.
А. Ермолин
―
Ну да, то есть меры регулирования должны быть.
С. Бабаков
―
Конечно, конечно. Здесь должна и полиция быть, и национальная гвардия.
А. Ермолин
―
Ну, вот если считать разговоры про дроны закрытым, как вот строится оборона там… Ну, без деталей, да там… Просто ну, там можем вот центрального района экономического нашей страны. Вот так совсем контурно, вот если там вот вспоминать там послевоенные события там были… Ну, я имею в виду Великую отечественную войну, там были расчеты, какое количество целей одновременно нас атакует, сколько… Ну, насколько массовую атаку вы способны отразить, скажем так.
С. Бабаков
―
Я хочу принести слова нашего великого маршала Георгия Константиновича Жукова, который сказал, что горе ожидает ту страну, которая не сумеет прикрыть себя с воздуха. Поэтому ПВО, это всегда актуальная, и одна из главных зада. Мы выполняем боевую задачу и в мирное время, у нас нет разницы между как говорится военным и мирным временем. Потому, что несем боевое дежурство круглосуточно, и всем своим составом, на территории всей страны. Ну, а чтобы сказать о принципах построения, ну они очевидные в общем-то принципы, даже на обывательском уровне. Для того чтобы противнику что-либо противопоставить, его нужно сперва увидеть. А для того, чтобы увидеть, у нас есть радиотехнические войска, они вооружены радиолокационными станциями различного диапазона частот, с различными характеристиками, которые способны обнаруживать (неразборчиво), начиная от маловысотных, от практически (неразборчиво) метров до ближнего космоса. И мы это пространство все контролируем. Эти войска дают нам информацию о всем воздушном пространстве, что там происходит. То есть, контролируют и пассажирские рейсы, все воздушные коридоры, контролируют правила использования воздушного пространства. Вот все нарушения, которые могут возникнуть, они все становятся известными, сразу же соответствующие силы и средства приводятся в соответствующей степени готовности, и мы всегда реагируем на различные нарушения использования воздушного пространства. Дежурство несут, это для дальних перехватов в мирное время. Для того чтобы разобраться, что за воздушная цель, воздушный объект, это истребительная авиация. Экипажи боевые находятся на аэродромах, опять же имеют определенные сроки готовности к вылету. Я скажу, что это минуты, даже не десятки минут, а минуты. И при обнаружении каких-либо нарушений (неразборчиво) использования воздушного пространства, дежурных экипаж поднимается в воздух, и опять же по информации, которую дают радиотехнические войска, выводятся на определенную область пространства, приближается к нарушителю, делает вывод, что это такое за воздушные судна. Есть установленный перечень сигналов различных международных, он вступает в контакт либо по радио, либо какими-то определенными сигналами с экипажем этого воздушного судна. Если это судно терпит бедствие, мы помогаем ему уйти на аэродром, если это нарушитель, принуждаем его к посадке. Ну, и не хотелось бы говорить о боевых воздушных судах, потому что здесь мы в соответствии с законодательством имеем право применить оружие. Если это не истребитель дежурный по ПВО, то основной огневой силой, и основным средством прикрытия наших объектов, это являются зенитно-ракетные войска, которые я и представляю. Вооружены они так же различными типами зенитно-ракетных комплексов, которые способны воздействовать на любого воздушного противника, в том числе и по баллистическим целям. Ну, и наши расчеты так же круглосуточно на рабочих местах несут боевое дежурство по охране мирного неба нашей родины, и наших граждан.
А. Дурново
―
Вот если говорить о баллистических целях. Ведь ну, я так понимаю что если не дай Бог до этого дойдет, там будет множество объектов, включая ложные цели. То есть, у вас сразу будет скажем так, много целей, много противников.
А. Ермолин
―
Армагеддон (неразборчиво).
С. Бабаков
―
Я верю в разум наших политиков, наших партнеров, что мы не дойдем до этого Армагеддона. Но тем не менее, мы к этим вопросам так же готовы. Существует такой элемент, как ПВО, и зенитно-ракетные войска способны по определенному классу в баллистических целях воздействовать. Поэтому, как говорится, не углубляясь в эту тематику, я скажу, что мы имеем надежное средство для того, чтобы противостоять таким образом.
А. Ермолин
―
Если они полетят, то это будет самоубийство уже, да? Для всех участников.
А. Дурново
―
Мы-то с вами наверное даже не узнаем.
А. Ермолин
―
Нет, лучше давай даже…
А. Дурново
―
Мы не убудем об этом.
А. Ермолин
―
На эту тему.
А. Дурново
―
А как проверяется боеготовность соединений ПВО в мирное время?
С. Бабаков
―
Конечно, этот вопрос очень важный, мы ему тоже уделяем много внимания. Потому, что мы должны во-первых понимать, руководство наше военное должно понимать и знать точно степень подготовки, и готовности наших дежурных сил, насколько они способны (неразборчиво) задачу. Вот с этой целью проводятся различные проверки. Проверки, это очень серьезные, они могут проводиться и полетами контрольных целей, то есть поднимается самолет на определенной высоте с определенными задачами, без сигнала опознавания, о его полете знает очень ограниченный круг лиц, и полетом этого самолета проверяется бдительность несения боевого дежурства. То есть, радиотехнические войска должны его обнаружить, выдать соответствующие сигналы оповещения на командных пунктах районов ПВО, зон ПВО должны сработать расчеты, поднять… В соответствующие степени готовности перевести истребительную авиацию, зенитно-ракетные войска. Условно его уничтожить, если он будет идентифицирован как противник, и представить отчетный материал. Существуют средства объективного контроля, они анализируются, и по этим средствам, по этим результатам делаются выводы, справились дежурные силы со своей задачей, или не справились. Ну, уже в этом году мы проверили несколько зон ПВО, районов ПВО. Могу сказать, что и на юге в Крыму, и на севере, вот в Кольском… (Неразборчиво) ПВО, Дальнем Востоке, расчеты с честью справились со своей поставленной задачей. Одним из видов проверки, кстати говоря, может быть и такое, что расчет зенитно-ракетных частей, либо экипаж истребительной авиации может быть отправлен на полигон, и выполнит задачу с боевой стрельбой, тоже внезапно. Это мы тоже практикуем.
А. Дурново
―
А чтобы было понятно, о каком примерно времени идет речь? Вот продолжительность вот этого процесса, летит самолет, вот опознание принятие решения. Счет там на часы, на минуты, на секунды идет?
С. Бабаков
―
Это минуты. Я уже сказал, даже не десятки минут, а минуты, вот в этих пределах. Все очень быстро, и специфика нашей материальной части, техники, технической основы, скажем так. Специфика подготовки воинов ПВО, это прежде всего хорошая реакция, умение быстро реагировать на ситуацию, разобраться в ней, хорошее владение материальной частью, и очень хорошие операторские навыки.
А. Ермолин
―
Летчикам не страшно? Ваши летчики летают?
С. Бабаков
―
Летчики-истребители летают, и я скажу, что летчик, это героическая профессия. Особенно, если (неразборчиво) ПВО, вот они выполняют очень серьезную задачу. Конечно, я думаю им не страшно, они высокие профессионалы.
А. Дурново
―
А вы сказали условное уничтожение, это как происходит?
С. Бабаков
―
Ну, это значит цель, у нас существуют средства, допустим там это электронные пуски, это значит взять цель, прицел самолета-истребителя в так называемый… Раньше называлось это фотопулемет, сейчас называется по-другому. Ну, зафиксировать атаку. То есть, с определенной точностью это истребитель, и с определенной точностью поразить цель электронным пуском ракеты.
А. Ермолин
―
А вот раньше были самые отважные летчики, которые там на канатах таскали за собой мишени, и по мишеням стреляли. Ваши коллеги, сейчас такая практика сохраняется?
С. Бабаков
―
Нет, у нас сейчас широкий ряд мишеней, которые имитируют практически все средства воздушного нападения, наших возможных противников. Сейчас нет такой необходимости, таскать на канатах какие-то дирижабли там, и так далее. У нас ракета – это радиоуправляемые мишени, поэтому, в этом необходимости нет.
А. Дурново
―
Давайте я напомню, у нас в гостях Сергей Бабаков, генерал-майор, начальник ЗРВ, командования войск ПВО и ПРО воздушно-космических сил России.
А. Ермолин
―
Ну, и когда вот идет ракетная атака, ведь практически ну, реакции человека при всей подготовленности, вот о чем вы говорите. Ну, явно не достаточно… Ну что там, когда… Ну какие, вот даже у вас, ваши мишени там типа «Кабан», с какой скоростью они летают?
С. Бабаков
―
Ну, это скорость я скажу так, где-то…
А. Ермолин
―
Километры секундами измеряются…
С. Бабаков
―
Да, это где-то примерно 1000 м/с, где-то примерно.
А. Ермолин
―
То есть, это вот что значит? Это значит, что все-таки компьютер сейчас (неразборчиво).
С. Бабаков
―
Да, это значит, что наша техника имеет очень высокий уровень автоматизации, высочайший. Это практически большая часть наверное операторских функций, на технике старого парка занялась сейчас автоматизированными процессами. Ну, (неразборчиво) человека все равно присутствуют. Потому, что кнопку пуск все равно нажимает человек, и принимает решение тоже человек. Потому, что в противном случае, с нашим мощным оружием можно конечно натворить и беды в том числе. Поэтому, все-таки последнее слово остается за человеком, принятие решения и пуск ракеты. Это касается и летчика, это касается и ракетчика.
А. Ермолин
―
Ну, и выбор приоритетов в целях, да? То есть, вот как…
С. Бабаков
―
Конечно, конечно.
А. Ермолин
―
Наверное, умная система все равно умеет это делать.
С. Бабаков
―
Умная система рекомендует, она предлагает, какие цели обстреливать в первую очередь, какие во вторую там. Конечно, захватывает автоматически целый ряд целей, ну а задача оператора, командира, выбрать наиболее опасную цель, и произвести ее уничтожение.
А. Дурново
―
То есть, система не избавляет от необходимости думать самому.
С. Бабаков
―
Конечно, конечно. И (неразборчиво) высокой автоматизации процессов, она наоборот предъявляет более высокие требования к подготовке оператора, подготовке командира.
А. Дурново
―
То есть, даже с ней не расслабишься.
С. Бабаков
―
Конечно, наоборот испытываешь большее напряжение.
А. Ермолин
―
То есть, это… Как это, автопилот у летчиков, да? Тоже не проходит, да? То есть, надо все время контролировать.
С. Бабаков
―
Все время нужно быть на чеку, да. Все время на чеку нужно быть.
А. Дурново
―
А как вы оцениваете эффективность, вот есть какая-то шкала оценки эффективности?
С. Бабаков
―
Конечно, шкала есть. Это не только шкала, это одна из характеристик технических того или иного образца техники. И я вам скажу, что зенитно-ракетные вооружения, авиационные комплексы перехвата, они имеют вероятность поражения, близкую к единице. Практически стопроцентная вероятность. Это одно из требований тактико-технических характеристик, и это показатель есть такой.
А. Ермолин
―
А вот с точки зрения… Противник тоже думает, как себя оберегать. Там какие-то я не знаю там, ну тепловые шашки там я не знаю, вот как... Радиоэлектронная борьба…
С. Бабаков
―
Ну, мы развиваемся параллельно. Противник, зная направление развития средств ПВО, конечно же придумывает все новые и новые способы противостояния. Ну, и мы соответственно, развиваемся тоже параллельно, поэтому еще раз повторюсь, что при всей высокой автоматизации процессов противовоздушного боя, или воздушного боя, все-таки (неразборчиво) человека распознает, думает, какой тактический прием применил против него, или по отношению к нему противник, должен угадать его, и принять соответствующие меры. Ну а то, что эти ложные мишени, ложные цели, помехи, конечно они оказывают мешающее воздействие, она предназначены для того, чтобы допустить перерасход боеприпасов, допустить срыв, вернее провести срыв наведения каких-либо средств борьбы. Поэтому здесь в чем и заключается, как говорится, процесс развития параллельный. Они развиваются, и мы следом за ними тоже развиваемся.
А. Ермолин
―
Щит и меч…
С. Бабаков
―
Щит и меч, да.
А. Дурново
―
Вот многие спрашивают, а как можно не ведя боевые действия проверить практическую эффективность ПВО. Но я знаю уже, что есть армейские игры, в которых вы участвуете.
С. Бабаков
―
Мы их организуем. Участвуют наши войска, мы их организуем.
А. Дурново
―
Да, и организуете. А расскажите пожалуйста, как устроен этот конкурс, и какой это дает опыт именно в боевом плане?
С. Бабаков
―
Ну, уже начиная с 2014 года, когда наш министр обороны принял такое решение, что армейские игры, или конкурс по полевой выучке является одним из главных мероприятий боевой подготовке, они проводятся ежегодно. Конкурсы проводятся у нас как среди расчетов нашего государства, нашей страны, так и международные. У нас каждый год проводились международный конкурс «Ключи от неба», в этом году мы взяли небольшую паузу для того, чтобы расширить географию нашего конкурса, и расширить (неразборчиво) техники, которая принимает участие в этом конкурсе. И проводим только всеармейские… И конкурс «Ключи от неба». Это для расчетов зенитно-ракетных войск, и воздушных рубежей, это для расчетов радиотехнических войск. На этих конкурсах наши расчеты практически соревнуются для выполнения различных нормативов на материальной части, расчеты зенитно-ракетных войск, кроме этого проводят боевые пуски с боевой стрельбой. То есть, ну, как бы… Как вот «Авиадартс» у летчиков, точнее значит (неразборчиво) наземную мишень, так и конкурс у нас допустим кто больше и точнее собьет воздушные мишени. Конкурсы эти, конечно же приносят большую пользу подготовки, потому что они задают соответствующую планку, это усредненный план по готовности наших расчетов, и все это… Участие в этих конкурсах, прохождение отбора, начиная с полкового уровня, и заканчивая округом, конечно же мотивирует наших военнослужащих на достижение каких-либо… Каких-то больших таких вот результатов, успехов, и так далее. Ну кроме конкурсов, у нас проводится тактическое учение с боевой стрельбой. То есть, каждый полк у нас периодически выезжает, и отрабатывает задачи с боевой стрельбой на полигонах. У нас два полигона, это в Астраханской области, и в республике Бурятия: Ашулук и Теленба. Там мы практически проводим боевые стрельбы в сложной мишенной обстановке. Задаем плотные налеты там, в налете принимает участие как правило, не менее шести мишеней, с очень маленьким интервалом пуска времени, то есть там буквально секунды. И вот мы должны… Вернее, наши расчеты должны поразить эти мишени со стопроцентной эффективностью. Вот это и есть способы, в мирное время научить расчеты именно вопросам боевого применения, и заодно сделать вывод о нашей готовности к практическим боевым стрельбам.
А. Ермолин
―
Вот эта вот спортивная геймификация, она что-то вот реально дает. Вот в мотивации военнослужащих, да? Вы же сами говорите, что у вас вот учения с боевой стрельбой. Там тоже сравнение результатов, и так далее. И это добавляет какой-то спортивный дух?
С. Бабаков
―
Ну, спортивный дух несомненно, потому что человеку, особенно мужчине присуща соревновательность и состязательность, это во-первых. Во-вторых, результат этого конкурса не проходит просто так. Победители, вот офицеры назначаются на вышестоящие должности как специалисты, достигшие высоких результатов. Командиры, которые имеют право поступать в академию, принимают сюда вне конкурса, и без сдачи экзаменов вступительных. То есть, как победители, мотивация серьезная, ну, и наш…
А. Ермолин
―
Как олимпиада для школьников, я понял, да?
С. Бабаков
―
Совершенно верно, да. То есть, мотивация очень серьезная, не просто там вот чувство самоудовлетворения что ты первый, а плюс ко всему ты получаешь какие-то дивиденды. Ну, и наш главнокомандующий никогда не скупится на призы, вплоть до вручения ключей от автомобиля победителям соревнований.
А. Дурново
―
Всем?
С. Бабаков
―
Нет не всем, а ну, как говорится, лучшим.
А. Ермолин
―
Победителям.
С. Бабаков
―
Победителям, да.
А. Ермолин
―
Все же не побеждают, да?
С. Бабаков
―
поэтому, мотивация очень серьезная. Как просто чувство удовлетворения, ну и плюс ко всему, какие-то материальные плюсы, перспективы служебной деятельности.
А. Дурново
―
У нас остается 2,5 минуты примерно до перерыва. Сергей Викторович, а Сирия дала какой-то опыт?
С. Бабаков
―
Ну, участие в каких-то практических боевых операциях, конечно же дает всегда положительный опыт. Потому, что только реальная боевая обстановка может мотивировать на те или иные выводы, (неразборчиво) готовность нашей материальной части, и готовность наших людей выполнить свою задачу. Поэтому, вот это вот участие в операции Сирия ВКС, конечно же коснулись и войск ПВО, ПРО. Там тоже присутствует наша составляющая ПВО, мы прикрываем наших военнослужащих, и бок о бок вместе с нами, там работает в том числе и промышленность, которая тщательно изучает реализацию характеристик тех или иных образцов техники, и в режиме реального времени производится ее доработка какая-то, улучшение параметров, делаются выводы, и несомненно пользы, как для подготовки наших расчетов в реальной обстановке, так и для разработки образцов нашей техники.
А. Дурново
―
Я напомню, у нас в гостях Сергей Бабаков, генерал-майор, начальник ЗРВ, командования войск ПВО и ПРО воздушно-космических сил России. О деятельности ПВО мы говорим, минута остается.
А. Ермолин
―
Ну, я предлагаю начать разговор про подготовку кадров. Вот собственно для такой техники высокоинтеллектуальной нужны высокоинтеллектуальные кадры.
С. Бабаков
―
Конечно, да. Кадры решают все, как сказал один известный человек.
А. Ермолин
―
А давайте вот снизу начнем. Вот собственно про офицеров, это такая большая тема. А вот со срочниками вы что делаете?
А. Дурново
―
Вот давайте мы прямо здесь сделаем паузу, вопрос прозвучал, а ответ услышим ровно… Как вот классически, да? На самом интересном месте серия обрывается, чтобы следующую смотрели. У нас следующую серию ждать всего 2 минуты, сейчас короткий перерыв на рекламу, и снова мы вернемся, и вот ровно с этого места и начнем.НОВОСТИ.
А. Дурново
―
Продолжается программа «Военный совет», Анатолий Ермолин и Алексей Дурново ведущие, о ПВО сегодня у нас разговор. В гостях у нас генерал-майор Сергей Бабаков, начальник ЗРВ, командования ПВО и ПРО воздушно-космических сил. Вот Сергей Викторович, мы остановились прямо на заданном вопросе…
А. Ермолин
―
О срочниках.
А. Дурново
―
Да.
С. Бабаков
―
Ну не срочник. А военнослужащий по призыву, скажем так. Раньше конечно на общепринятом жаргоне назывался срочник. Я скажу так, что процент их в наших войсках ПВО, как в радиотехнических войсках, зенитно-ракетных войсках, и войсках ПРО, каждый год уменьшается. Поскольку мы постепенно переходим на контрактную армию, но тем не менее ребята присутствуют, и набор происходит. Естественно, учитывая сложность нашей техники материальной части, сложность ее изучения, а служить всего лишь год, в военкоматах на этом уровне проводится отбор. И как правило к нам поступают ребята, имеющие… Ну, лучше конечно среднее специальное образование техническое. Это должны быть высоко подготовленные водители, хорошо, если ребята владеют какими-то познаниями радиоэлектроники, ну и конечно они все должны иметь среднее образование, это безусловно. Для того, чтобы подготовить их к службе в наших частях, у нас есть учебные центры, в которых они получают профессиональную… Ну, свою воинскую профессию, скажем так. Это у нас Ярославль, в Белгороде готовят водителей-механиков, в Ярославле специалистов операторов готовят, и после обучения в учебных центрах, они приходят в войска, уже подготовленными специалистами. Ну, как правило 3-4 месяца, и они уже имеют какие-то навыки операторские, которые совершенствуют потом в процессе прохождения службы. Вот так происходит подготовка…
А. Ермолин
―
А как мотивация вот у ребят, которые идут по призыву?
С. Бабаков
―
Ну мотивация я так думаю, конечно же присутствует у нас с каждым годом все больше и больше. Во-первых, какая-то некая открытость процессов, происходящих в армии, вот последние годы, она перестает как говорится отталкивать наших граждан, молодежь, от армии. Ребята узнают о ней больше, патриотические движения все эти, «Юная армия», очень много узнают полезного и позитивного, что происходит в армии, и желающих много. Тем более, что сейчас во многих профессиях, прохождение службы в вооруженных силах является необходимым условием. Поэтому многие ребята стучатся сами в военкомат, и желают пройти службу для того, чтобы потом в какой-то специальности, в какой-то профессии быть ну, как говорится на своем месте.
А. Ермолин
―
На госслужбу не возьмут, если несение службы (неразборчиво).
С. Бабаков
―
Так точно. Поэтому, вот учитывая сокращения какие-то, может быть сокращается набор военнослужащих по призыву в какие-то годы, но желающих не убывает. Может быть, даже скоро придет время, что за повестками ребята будут приходить сами в военкоматы.
А. Ермолин
―
Так в специальные войска уже приходят, уже просятся…
С. Бабаков
―
Наверное, да.
А. Ермолин
―
Уже в очередь, уже…
С. Бабаков
―
Поэтому мотивация серьезная, и я хочу сказать, в войсках ПВО многие ребята начинают ориентироваться в своей будущей профессии, в выборе профессии. Вот сейчас востребованы инженеры, радиоэлектронщики какие-то. Вот они сталкиваясь с такой сложной и интересной аппаратурой как у нас, многие делают выбор, и поступают в технические ВУЗы после окончания службы.
А. Ермолин
―
А вот про следующую категорию если поговорить, там уже про профессиональных контрактников. Вот много говорили про… Ну, скажем новое поколение сержантов, да? Вот что это особая каста, что вот может быть сержанты даже лучше прапорщиков. Вот как-то этот спор продолжается, или как-то он был завершен уже все-таки? Даже открыли специальную учебку в рязанском десантном училище для всех видов и родов войск.
С. Бабаков
―
Ну конечно, сержанты... Мы вот убеждены в том, что сержант, он конечно должен быть профессионалом. Это младший командир, который должен обладать серьезной подготовкой как в профессиональном смысле, так и уметь работать с людьми. Потому, что это первый командир, который работает непосредственно с солдатами. Самый первый человек (неразборчиво) солдат, поэтому конечно же должны быть навыки какие-то и педагога, и психолога навыки, навыки командирские, какая-то должна… Военнослужащий должен обладать серьезной волей, он должен быть способен привести за собой людей, и конечно сразу такого человека не найдешь, конечно же сержант дожжен быть профессионалом высоко подготовленным. И обучать солдат первичным каким-то навыкам военной службы, должен именно сержант. То что прапорщик, ну прапорщик, это профессионал своего дела, который знает свою специальность от и до, и служит на этой специальности, наверное больше если имеет техническую направленность какую-то. То есть, он больше специалист в техническом плане.
А. Ермолин
―
Сержант, это личный состав.
С. Бабаков
―
Да, личный состав в основном, да.
А. Ермолин
―
И педагогика, да?
С. Бабаков
―
Педагог, воспитатель, личный состав. А прапорщик, это узкий специалист… Ну, по крайней мере у нас в войсках ПВО это узкий специалист технарь, который как бы незаменим на своем участке работы. Это имеющий образование среднее специальное, ну по сути техник он. Это вот прапорщик, у него своя ниша есть. Поэтому, споры эти думаю, они небезосновательны, у каждого есть своя задача, свой спектр деятельности.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) четко развели, там вот прапорщик и сержант. Я просто вот в годы военной молодости бывал за рубежом, встречался с коллегами из США, то есть там конечно заметен уровень и статус сержанта, то есть практически они себя чувствуют там ну я не знаю, ну так же, как офицеры. То есть, вот примерно такой же у них…
С. Бабаков
―
Ну, любой командир, который имеет подготовленность сержантов, конечно же ему легче и спокойнее служить потому, что он знает, что в казарме с солдатами рядом находится знающий, опытный человек.
А. Ермолин
―
Ну вот там, как вот правильно, ну, абсолютно верно разводите там как четко. Офицер – это мозги принятия решения там…
С. Бабаков
―
Командир, да.
А. Ермолин
―
Да, там одна категория, это прапорщик, это спец, да? А за личный состав, это сержант.
С. Бабаков
―
Это сержант.
А. Ермолин
―
Это такой, очень правильный подход. А нет проблем с набором, вот как раз вот этой категории?
С. Бабаков
―
Проблем нет, с набором проблем нет. Проблема потом в том, чтобы остались только те, которые именно нужны, и которые на своем месте, вот в чем…
А. Ермолин
―
Из них отсеют…
С. Бабаков
―
Из них отсеют лучших, да. Потому, что желающих-то много, но не каждый способен. Это очень сложная работа, но с людьми это сами понимаете, это самый сложный как говорится участок деятельности.
А. Дурново
―
А многие ли вот приходящие как раз по призыву, потом идут… Изъявляют желание остаться именно у вас, и идут уже на подготовку соответствующую?
С. Бабаков
―
Да, это очень много ребят поступает в училище, много ребят остаются на контрактную службу, поняв чем они занимаются вот именно в этих войсках, и процент... Ну я не знаю, вот увольняется допустим, скажем 10 солдат, но наверное 3-4 остаются на контрактную службу, изъявляют желание. То есть, процентов 30-40 изъявляют желание остаться на контрактную службу. Конечно, не у всех мы теперь уже и берем, потому что нужно пройти соответствующий отбор, и к контрактнику требование уже конечно выше, чем к военнослужащему по призыву, поэтому…
А. Ермолин
―
А социальные вот какие преференции сейчас есть ну, у сержантов, у прапорщиков?
С. Бабаков
―
Начиная с того, что у них есть возможность получить бесплатное образование, и внеконкурсное поступление в высшее учебное заведение, далее это возможность получить жилье, это хороший социальный пакет в плане медицинского обеспечения, в плане санаторно-курортного обеспечения, опять же отпуска соответствующие. Это не 20 дней, как у гражданских, немножко больше. Потому что и обязанностей больше, и служебное время не нормированное. Ну, и (неразборчиво) содержание сейчас в принципе позволяет чувствовать себя военнослужащим уверенными в этой жизни. Вот поэтому здесь мотивация очень серьезная.
А. Дурново
―
А все-таки, поскольку мы идем вверх, давайте поговорим о подготовке кадров уже офицерских. Кто для вас какие заведения учебные готовят вам (неразборчиво)?
С. Бабаков
―
Офицерские кадры у нас готовятся базовые значит учебные заведения у нас, это Ярославское высшее военное училище ПВО, в котором готовят кадры для радиотехнических войск, зенитно-ракетных войск. Там готовят офицера на первичные офицерские должности. То есть, выпускник – это лейтенант-инженер, учеба продолжается 5 лет, получает квалификацию инженеры, специализация естественно на старших курсах происходит уже по направлениям, но гражданская специальность радиоинженер. Хочу сказать, что курсанты у нас не только изучают теорию как говорится вопрос о ПВО, но и получает серьезные практические навыки. Например, выпускники училища, пятый курс ежегодно выезжает на полигон в Ашулук, и проводит там боевые стрельбы. Естественно, это проходит отбор лучших, ребята соревнуются между собой, стараются попасть в эти расчеты. Ну, мы не можем всех отправить, но большое количество, наверное процентов 60 выпускников у нас бывает на полигоне. Вот недавно проходили боевые стрельбы на всех системах, на системах «С-400», «С-300», на «Панцирях». Расчеты курсантов везде стреляли, я скажу эффективность стрельб стопроцентное, они подтвердили возможность и способность как говорится к практическим действиям, и ничем не уступали войсковым расчетам. А в некоторых вопросах, даже вот я… Меня это поразило очень, я поздравил начальника училища в некоторых вопросах по новым мишеням, которые у нас приняты на вооружение, курсанты даже (неразборчиво) несколько лучше. Поэтому я был приятно удивлен, и от души поздравлял генерала (неразборчиво) Андрея Александровича с тем, что он готовит настоящих профессионалов.
А. Ермолин
―
А за счет чего? За счет того, что появилась какая-то новая, принципиально новая тренажерная база, которая вот позволяет тренировать…
С. Бабаков
―
Да, конечно, уделяем большое серьезное внимание оснащению нашего училища, нашей академии, тренажерной базы образцами вооруженной военной техники, насколько это возможно (неразборчиво) для того, чтобы будущий выпускник, будущий лейтенант понимал куда он придет, и какую технику он будет эксплуатировать, и видел ли уже в железе, как у нас говорят. Это очень важно.
А. Ермолин
―
Нет вот этого комплекса, мол ты тут играешься как в компьютерную игру, а потом пересаживаешься в общем-то…
С. Бабаков
―
Комплекса конечно… Комплекс может и присутствует, естественно мы не можем все образцы поставить в училище. Я всегда говорил выпускникам, и командира говорят ребятам, что не забывайте, что прежде всего вы инженеры. Откройте свой диплом, и прочитайте что написано. А инженер, это специалист широкого профиля. Берет литературу, идет на образец техники, и самостоятельно его изучает. Но для того, чтобы помочь им в этом у нас существует учебный центр в Гатчине, в Ленинградской области. Там профессиональные преподаватели учат уже… Доподготовку проводят на конкретные образцы техники, в том числе и офицеров.
А. Ермолин
―
А то же я помню, в советское время курсантов когда был, там взводный стоит: ты же смотри, каждый патрон 3 рубля стоит. Ты стоишь, у тебя руки трясутся, ты жалеешь… Стыдно за то, что разоряешь экономику Советского Союза.
С. Бабаков
―
У нас сейчас есть средства и возможности научить все-таки, и подготовить профессионалов высокого уровня.
А. Ермолин
―
Ну, то есть это все работает. А вот мы уже много про Сирию говорим, да? Сейчас не про Сирию, а вот про… Ну, в общем оправдывает себя теория сетецентрических воин? То есть, уже что нет линии фронта, что удар можно найти, получить откуда угодно, и в принципе вы как-то эту тему изучаете, сталкиваетесь с этим? И что этому противопоставляете, если это…
С. Бабаков
―
Ну, (неразборчиво) сетецентрических воин, конечно она наверное как раз напрямую нас и касается. Потому, что мы прикрываем с воздуха объекты, и как говорится, наш противник может появиться в любую минуту, и с любого направления. И конечно сфера вооруженной борьбы расширяется, способы и формы применения вооруженных сил так же расширяются. Конечно, вот классической формулы вот линия фронта, и как говорится полоса обороны, полоса наступления может быть уже не так актуальна. Ну, и что мне комментировать? Все у нас грамотные люди, даже читая доступные средства информации, и пользуясь интернетом и так далее видно, что как проходит сейчас борьба, в том числе и вооруженная. Мы говорим, что готовимся к войне, а она практически в любой точке мира может в той или иной степени полыхнуть, и даже информационные воины, вы об этом знаете не хуже меня, один из способов борьбы. Поэтому, конечно мы готовимся и к какому развитию событий.
А. Ермолин
―
Я просто к тому, что с точки зрения там вооружения и личного состава, надо же выделять людей, чтобы вас самих еще охраняли.
С. Бабаков
―
Ну…
А. Ермолин
―
То есть, какие-то должны быть силы и средства, чтобы вот как раз от тех же диверсионных групп защищаться, от террористических.
С. Бабаков
―
Конечно, наша штатная структура предусматривает способы защиты наших объектов своими силами, но естественно специфика нашей службы, оторванность от каких-либо скажем так, крупных объектов, мы находимся в тех местах, где с наибольшей эффективностью реализуем свои возможности. Это может быть и лес, и степи, и горы, там где угодно. Конечно, охранять себя нужно, и конечно в определенные моменты наши коллеги нас усиливают, и помогают нам в этом. И в боевой обстановке нам выделяются подразделения, которые специализируются вот именно на ведении общевойскового боя.
А. Ермолин
―
А сейчас сохранилось такое понятие, как военный гарнизон?
С. Бабаков
―
Конечно сохранилось, как же.
А. Ермолин
―
У вас много таких?
С. Бабаков
―
Ну, еще раз повторюсь, специфика нашей службы, мы как правило в гарнизонах не служим. Это как правило точки, особенно радиотехнические войска, разбросы воинской части, может быть ну, сотни километров. Это не городок, как в обычном понимании мотострелковый пункт к примеру, да? Вот он стоял в городке там, боксы с техникой, платц, казармы, и так далее.
А. Ермолин
―
Уже дома офицерского состава.
С. Бабаков
―
Да, здесь де все и… Такого понятия у нас гарнизона, наверное нет, потому что еще раз повторюсь, специфика выполнения задач такова, что мы должны быть в различных точках нашей страны, и формировать радиолокационное поле, там систему зенитно-ракетного огня, и так далее. Поэтому, специфика очень интересная, и она есть.
А. Дурново
―
У нас чуть меньше 5 минут остается. Перед тем, как мы перейдем к теме поздравлений, все-таки я попросил бы вас сказать буквально пару слов про Арктику, потому что это очень важная тема, геополитически это кладезь ресурсов не только на Россию, но в общем и на весь мир. А как вот эта вот арктическая ориентированность сказывается на подготовке кадров ваших, на вашем боевом дежурстве.
С. Бабаков
―
Сказывается напрямую, когда мы начали осваивать Арктику в последние годы. Конечно же, как только выдвигаются вооруженные силы в той или иной области (неразборчиво) нашей страны, первыми туда приходят войска ПВО. Мы должны прикрыть с воздуха все, что там есть на земле. И это нас напрямую касается. И в первую очередь это касается радиотехнических войск, потому что это глаза и уши, это разведка наша воздушного пространства. Поэтому, в Арктике мы уже присутствуем, уже несут боевое дежурство зенитно-ракетные части, подразделения, несут боевое дежурство на островах и на побережье нашего Северо-ледовитого океана радиотехнические подразделения, напрямую мы там присутствуем. Конечно, для этого потребовалось создание городков современных, для того, чтобы мы могли иметь инфраструктуру соответствующую. Люди живут в Заполярье, холод, ветер, там специфика очень серьезная, ну государство у нас заботится, и наши военнослужащие живут в благоустроенных помещениях, в городках. То есть, выполняют задачу и на севере.
А. Дурново
―
Суровый климат. Понятно, что он создается…
А. Ермолин
―
Видишь, я эфиру мешаю? Из Заполярья вернулся, из Норильска, кашель.
А. Дурново
―
Суровый климат. Понятно, что он создает трудности для личного состава, для техники.
С. Бабаков
―
Ну, техника есть техника, если к ней относиться как к тяжелому организму, она не подведет. Потому, что в общем-то технические характеристики, диапазон температур очень широкий, это -50 - +50 градусов, и техника работает, выполняет свои задачи. Конечно, там есть специфика в ее эксплуатации, я не буду в это углубляться. Но еще раз повторюсь, если к ней отношение хорошее к технике, грамотное, если к ней относиться с любовью, она выполняет свои задачи не хуже, чем в обычных условиях средней полосы России.
А. Ермолин
―
Знаешь, как мне в Норильске объяснили специфику? Не глуши до весны. Если нет теплого бокса, не глуши до весны. Потому, что…
А. Дурново
―
Весна уже наступила, причем не только по календарю.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) кажется, а в Норильске, где я был, -37.
А. Дурново
―
Да, согласен, не могу с этим спорить. Сергей Викторович, день ПВО. Если вы хотите поздравить коллег, сослуживцев, прошу.
С. Бабаков
―
С удовольствием, спасибо за такую возможность. Я в первую очередь хочу поздравить всех ветеранов войск ПВО страны, летчиков, ракетчиков, военнослужащих радиотехнических войск, и офицеров запаса и тех, кто служил в радиотехнических войсках, войск противоракетной обороны с этим замечательным праздником. Пожелать им крепкого здоровья прежде всего, успехов, благополучия, чистого неба. А тем, кто несет боевое дежурство, выполняет задачи боевого дежурства, с тем, чтобы на этом дежурстве было меньше тревожных моментов. Ну, и у нас еще интересная такая ситуация, периодически с определенными периодами, день войск противовоздушной обороны страны совпадает с великой Пасхой, в этом году, это то же самое. Заодно всех православных я поздравляю с праздником великой Пасхи.
А. Дурново
―
Спасибо большое, это программа «Военный Совет», о ПВО мы говорили с Сергеем Бабаковым, генерал-майором, начальником ЗРВ, командирований войск ПВО и ПРО воздушно-космических сил России. Всего доброго, до встречи ровно через неделю, в следующую субботу.