Андрей Холзаков - Военный совет - 2017-12-02
02.12.2017
А. Дурново
―
12 часов, и почти 08 минут в Москве, всем добрый день, это программа «Военный совет». Ее ведущие Анатолий Ермолин и Алексей Дурново вас приветствуют в студии. Мы ждем нашего гостя, но к сожалению возникли некие непредвиденные обстоятельства, мы надеемся на его скорое появление. А пока будем говорить сами, у нас в принципе заявлена тема подготовки десантников ВДВ, мы вот в процесс ожидания, мы в нетерпении, чтобы узнать какие-то детали подготовки десантников, пока поговорим о подготовке бойцов подразделения «Вымпел».
А. Ермолин
―
Ну, и о десантниках поговорим.
А. Дурново
―
Да, и о десантниках тоже.
А. Ермолин
―
Только с другой точки зрения.
А. Дурново
―
Да, поэтому у нас сейчас будет такой формат, что я буду интервьюировать Анатолия Ермолина, в ожидании второго акта. Но тем не менее, кстати мы же не будем наш традиционный формат менять, и мы скажем, что можно присылать вопросы, номер +7-985-970-45-45, можно воспользоваться твиттером, в твиттере аккаунтом @vyzvon для этих же целей, милости просим. Анатолий Александрович, вот мы все время же говорим о подготовке в наших эфирах военных. Ну понятно, что «Вымпел», это все-таки такая, немножко отдельная история. Как отбирают бойцов для спецподразделений, и что с ними делают, когда уже отобрали?
А. Ермолин
―
Леш, ну я конечно буду рассказывать про события 20-летней давности, потому, что «Вымпелу» вот уже 30 лет. Я туда пришел, когда ему только исполнилось 4 года, вот я буду с таким вот временным интервалом буду рассказывать про то, как это было. Ну, может быть интересно будет как раз потом поговорить о том, что происходит в ВДВ. Потому, что ну, в общем-то у нас было два основных источника пополнения кадрами. Первый источник – это пограничные войска, и собственно я пограничник изначально. А второй источник кадров – это были ВДВ.
А. Дурново
―
А почему именно вот десантники-пограничники? Извините, что я сразу вот забиваю вопросом. Почему именно эти?
А. Ермолин
―
Нет, ну это нормальный вопрос. Наверное потому, что все-таки «Вымпел» как подразделение специального назначения в те времена. Когда я туда пришел, это было первое Главное Управление КГБ СССР, то есть это внешняя разведка, это выполнение специальных заданий за рубежом. И в общем-то понятно, что специализация была особенная. То есть это люди, которые с точки зрения военного опыта, умеют десантироваться, знают, что такое лес, знают, что такое разные климатические условия, умеют выживать в разных климатических условиях. И я думаю, что как раз вот два… Ну, скажем так, ВДВ и пограничные войска являются чуть ли не идеальным резервом для таких подразделений. И хороший вопрос был, как отбирали у «Вымпел» офицеров. Я в свое время… Поскольку я сам был молодым лейтенантом, в свое время. Когда пришел в это замечательное подразделение. Я в общем-то прошел все этапы от лейтенанта до командира группы, до начальника отделения специальных операций, и много изучал литературы по специальным войскам. И в том числе для нас доставали специальную литературу про зеленые береты, про (неразборчиво). И я вот в одном из учебников прочитал, что в спецназ берут людей, лучших офицеров из вооруженных сил, способных пробежать лишнюю милю. Вот поэтому, на самом деле в моей жизни была история, когда я ну на себе понял, что это такое. Это были учения, были учения в Чите, и были очень сложные учения, нас десантировали, и через 4 часа после десантирования, собственно посредникам сообщили, где мы находимся. И за нами, насколько я помню, более 1000 человек организовали погоню, облаву, соответственно подключили охотников. Вот, и мы шли 36 часов с грузом… Ну, где-то килограмм от 25 до 35 килограмм.
А. Дурново
―
Это родня, да?
А. Ермолин
―
Ну, по сути дела, да. И мы не останавливались. Ну, как? 45 минут… 55 минут идешь, 5 минут перерыв.
А. Дурново
―
Без сна.
А. Ермолин
―
Без сна, без еды, без… Ну, в общем… И все время в таком серьезном напряжении, и когда мы остановились… Ну потому, что уже идти не могли, физически не могли идти. Забазировались, как это говорится, да? И через какое-то… А потом, когда подводили итог учений, вдруг выяснилось, что наш противник шел за нами… Условный противник, да? След в след. То есть, охотники все-таки знают свое дело, они не дошли до нас полтора километра. То есть, они сломались за полтора километра до нашей дневной базы. То есть, вот эти… Именно эти полтора километра, эта самая лишняя миля как раз определила правильность отбора нас, как офицеров «Вымпела».
А. Дурново
―
А как все-таки отбирают? Вот ну не всех же десантников, не всех пограничников берут. Вот как именно, какими изначальными качествами, там не знаю, чертами характера должен обладать десантник, пограничник, чтобы в «Вымпел» попасть?
А. Ермолин
―
Ну, это хороший вопрос. И я уже упомянул, что в то время «Вымпел» относился к системе нелегальной разведки КБСР, поэтому очень важно было владение иностранными языками. И для того, чтобы попасть в наше подразделение, нужно было владеть… Ну, свободно владеть, да? Как минимум одним иностранным языком. А если ты собирался… Ну, вот я заканчивал факультет ин-яз пограничного училища, то есть я военный переводчик по образованию. Ну, и в общем-то не секрет, что и в пограничном училище, и в училище ВДВ до сих пор есть факультеты иностранных языков. Поэтому первое… Ну, наверное не самое важное, но одно из обязательных условий, это свободное владение одним или несколькими иностранными языками. Вот соответственно, потом со временем мне не то, что пришлось выучить, я с удовольствием выучил еще испанский язык. Но вот среди офицеров «Вымпела» были офицеры, которые владели практически всеми языками, которые необходимы для действий в любом регионе мира. То есть, это испанский, это (неразборчиво), это соответственно языки, на которых говорят…
А. Дурново
―
Китайский, японский.
А. Ермолин
―
И китайский, и… Ну, тогда самое главное конечно, это был Афганистан, поэтому соответственно...
А. Дурново
―
Фарси.
А. Ермолин
―
Фарси, дари, да. То есть, это все… Ну, при возникновении необходимости, «Вымпел» как спецподразделение, всегда мог укомплектовать группу из офицеров, в которой все владели… Ну, в которых были бы люди, которые владеют местными языками. То есть, это вот как бы первое условие, ну потом я уже сказал, что это должны были быть лучшие офицеры из войск, да? То есть понятно, что…
А. Дурново
―
Отличники боевой подготовки?
А. Ермолин
―
Ну да, да. Не просто отличники боевое, и политической подготовки, как тогда говорили. Понятно, что и фактор благонадежности естественно возникал. Все мы проходили так называемые спец-проверки, и соответственно мы должны были быть очень хорошими офицерами. Ну вот этот образ, я уже про него рассказал, способными пробежать лишнюю милю. То есть, каждый из нас был таким упертым, по-настоящему упертым, готовым любой ценой выполнить поставленную задачу.
А. Дурново
―
А вот все-таки в те времена желание самого офицера идти в «Выспел» спрашивалось, или это в форме приказа? Вот Анатолий, мы вас переводим… Или… Вот как это происходило технически, переход ид ВДВ в «Вымпел»?
А. Ермолин
―
Ну, в моем случае из погранвойск. Ну на самом деле все попасть туда мечтали, любой… Ну, мне так кажется, любой офицер, любой курсант, но желание скорее всего в этом смысле в последнюю очередь рассматривалось. Потому, что как говорят, если хочешь попасть там в органы безопасности, не проявляй инициативу. То есть, тебя или найдут, или не судьба, да? Вот у меня была очень интересная ситуация с выпуском, потому что ну я был очень хорошим курсантом соответственно, и мог даже выбирать, куда я могу поступать. Ну, если уж так вот вопрос пошел, то в конце третьего курса, ночью меня поднимает курсовой, и говорит: за тобой приехали. То есть, в казарме. Я говорю: кто приехал? Говорит пойдем, пойдем, там Карпухин приехал. Ну, кто знает, что такое группа «А», да? Те понимают, кто такой Карпухин. Это один из легендарных создателей этой группы. Человек, который очень много сделал для того, чтобы она появилась, и собственно ну, превратилась в то, чем является сейчас. Хотя сейчас как таковой группы «А» нет, да? Есть контр-террористический центр, куда вошли там… Ну, не буду, там многоточие здесь поставлю. Вдруг, чего-то я расскажу не то, что…
А. Дурново
―
(Неразборчиво).
А. Ермолин
―
Да, про те события буду рассказывать. И вот ночью я иду, там вижу, что курсовой офицер. Ну, сейчас я понимаю, что он такой же мальчишка, чуть постарше чем я, ведет меня там по ночному училищу, заходим в кадры, там сидят два полковника, один из них я вижу, в десантной форме, сразу узнал, что это Карпухин. Вот, и соответственно… Единственный вопрос, который он мне задал, говорит: ко мне служить пойдешь? Я говорю: пойду. Кто я, знаешь? Я говорю: так точно. Говорит: убить могут. Я говорю: я знаю. Ну, тогда иди. И потом вот год я ездил там на базу, тренировался вместе еще с тремя нашими курсантами, кандидатами. Ну, а потом жизнь так сложилась, что где-то за месяц до выпуска меня так же вызвали в тот же кабинет, сказали старик, ты знаешь, вот на самом деле вас было четверо, один запасной. Соответственно…
А. Дурново
―
Запасной, это ты.
А. Ермолин
―
Запасной – это ты. Ну, вот я до сих пор не знаю, то ли это был такой один из способов посмотреть, как я буду себя вести в этой ситуации, но за 3 дня до выпуска меня снова позвали в третий раз в этот кабинет, и сказали: мы тебе не скажем, куда мы тебя предлагаем, остаешься в Москве, будешь служить в особом подразделении. Соответственно это внешняя разведка, вот тебе направление, соответственно после отпуска забываешь про свою форму, после отпуска появляешься там-то, там-то в гражданке, тебе объяснят, куда ты попал служить. Вот собственно, так оно все и произошло. Отгуляв свой первый офицерский отпуск после училища, я оказался в Балашихе, на неприметном объекте.
А. Дурново
―
То есть, это совершенно секретно получается, да? Вы сами не знаете, куда вы…
А. Ермолин
―
Я понятия не имел, куда я…
А. Дурново
―
А вот давайте, я сейчас спрошу. Поскольку, я то все это знаю, там если не из ваших рассказов, то из каких-нибудь фильмов. Вот когда такое происходит, сажают в машину, завязывают глаза… Вот это было, или нет?
А. Ермолин
―
Нет, в машину никто не сажал, глаза никто не завязывал. Ну, мне же все объяснили, что нужно делать, вот я приехал там на 25-й километр, вышел, такое неприметное КПП, зашел соответственно. Смотрю, какой-то сидит то ли таджик, то ли узбек, какая-то на нем накинута такая фуфайка, он… Я говорю: я правильно пришел? Он такой посмотрел, говорит: о, говорит старик. Нет, ты вообще чего-то заблудился, говорит. Шпионов не здесь готовят. Я покраснел, побледнел, думаю неужели я государственную тайну какую-то… Тут смотрю, выходит прапорщик там с кастрюлей, там картошка варится, он говорит: Бек, зараза, я тебе разрешил тут секунду посидеть, ты тут общаешься, с кем не поподя. Тот говорит: да ладно, я пошутил. Вот такой мой… Кстати, это оказался один… Рекибек Абдуллаев, один из самых опытных офицеров «Вымпела». Потом он стал моим учителем, наставником, то есть… Ну, в общем так неожиданно началась моя воинская служба, поэтому… Ну, про отбор я наверное достаточно много уже сказал. То есть, отбирали лучших, отбирали со знанием иностранного языка, и собственно инициатива не учитывалась, инициатива скорее всего считалась минусом. Потому, что инициативщиков в спецслужбах не любят.
А. Дурново
―
Велика ли разница между «Вымпелом», и «Альфой»? Или это…
А. Ермолин
―
Хороший вопрос. Ну, я бы сказал так, что диаметрально противоположными были подразделения. Потому, что собственно «Альфа» как спецподразделение, изначально было задумано, как специальная структура по борьбе с терроризмом. И коллеги из «Альфы», они… В том числе и те трое, которые к самой отбирали… Ну, меня якобы отбирали в это подразделение. То есть, это мои друзья, там очень заслуженные офицеры. Один из этих троих, герой России. Причем если говорить про… Естественно, имен не называю, но в первое дежурство, вот я пришел как бы вот на это неприметное КПП, а он пришел, его сразу же поставили в строй, он сразу же попал в дежурную группу, и в эту же ночь был захват самолета. Он участвовал в этом захвате, был награжден орденом красной звезды, он сейчас служит, герой России. В первый день. Вот он в первый день лейтенантом пришел, и в первый день попал вот в такую, в реальную боевую ситуацию, там достойно себя показал. Поэтому… Ну, собственно поэтому специализация «Альфа», она в этом и заключалась. Ну, «Альфа» кстати не правильное название. Это в народе стали называть «Альфой». Это группа «А» изначально была. Но мы были антиподом «Альфы», мы были развитым диверсионным подразделением, то есть наша задача была как раз диаметрально противоположная. И потом, когда уже после развала СССР там мы проходили через… Я не знаю, через такую череду реструктуризации, перекидывания из одной структуры в другую структуру в третью структуру. В конечном счете я думаю, было принято правильное государственное решение, потому что «Вымпел» так же переориентировали на борьбу с терроризмом, это правильно. Потому, что лучше нас никто не знал по тем временам ну, как себя действуют диверсионные группы. Ну, через черточку там. Террористические группы, то есть мы хорошо знали тактику действий. Ну, еще если вспоминать опыт Великой отечественной войны, то собственно вот как раз еще тогда был апробирован этот способ, когда ну, собственно группы… Специальные группы готовились, забрасывались как ложные банды в том числе, да? И они идеально знали, как бороться с противником, и они это делали.
А. Дурново
―
Ну, то есть теоретически могло быть такое, что во времена холодной войны вас условно говоря в США забрасывают, для…
А. Ермолин
―
Ну, теоретически наверное, если бы там тогда Соединенные Штаты считались… Был такой официальный термин «главный противник», все могло быть. Мы были готовы ко всему.
А. Дурново
―
Вот кстати, еще сейчас дилетантский вопрос от Алексей Дурново, в рамках программы «Военный совет». Опять-таки, из всевозможных фильмов про спецподразделения мы знаем, что там примерно такой состав: снайпер, сапер-подрывник, пилот, водолаз, Чак Норрис. Вот это похоже на правду?
А. Ермолин
―
Похоже на правду. Я сейчас ну, всех деталей опять же не буду рассказывать, это похоже на правду. Плюс еще как минимум, два мозговых центра, да? То есть, это командир группы, у которого есть особая оперативная подготовка, и заместитель командира группы, который тоже собственно владеет ну всеми навыками, которыми должен владеть ну разведчик, в том числе разведчик-нелегал. То есть, для действий за границей.
А. Дурново
―
А кто собирает информацию о месте высадки, и о местных каких-то реалиях, ландшафтах, и так далее.
А. Ермолин
―
Ну, это вот хороший вопрос опять, да? Вот я скажу… Меня часто спрашивают, как вас готовили, какие вот особые были там придумки. Я вот недавно перечитывал Померанса Григория, «Историю мировых религий». И прочитал там, он пишет про дзен-буддизм, и про то… Рассказывает одну очень интересную историю, да? Что сын разбойника, где-то там в древней Индии, когда ему стало 16 лет пришел к отцу и сказал: ну папа, я вроде как это… Уже пора осваивать ремесло. Тот ему говорит: ну ладно, я тебя услышал. Ночью взял его с собой на дело, как говорится. Запер его в самом богатом доме, устроил там шум всех поднял на уши, что называется, сам убежал. Ну, короче через 5 дней сын приходит в банду весь побитый, весь голодный, весь напуганный. Отцу начинает рассказывать: ты знаешь, так было тяжело, так было сложно. Еле обманул охрану, еле убежал. Тот говорит: вот, сынок. Вот наконец-то ты начал осваивать наше ремесло. Поэтому, если говорить про подготовку «Вымпела», да? И про подготовку мест для десантирования, и так далее, да? Я все время вспоминаю эту историю. Надо почаще запирать людей в чулане. Ну, вот собственно, суть нашей подготовки заключалась в том, что ты можешь придти на работу, вот я начал с чеченских учений, да? Ты можешь придти на работу, да? Тебя контр-адмирал вызовет к себе с кабинет, скажет? Анатолий Александрович, вот вы, и еще несколько человек попейте кофе, самолет через 4 часа, вы вылетаете. Вот, а дальше ты уже оказываешься в Забайкальской тайге, с необходимостью определить и найти какой-то объект. Поэтому, собственно говоря, посредники конечно думали об условиях нашей безопасности, да? Но нам точно не говорили. Поэтому вот запирание в чулане, да? Это вот такой вот идеальный способ подготовки людей, как сейчас говорят в условиях хаоса.
А. Дурново
―
То есть, вот внезапно просто раз…
А. Ермолин
―
Абсолютно, да. И это было по 2 раза в месяц где-то.
А. Дурново
―
Вот вы сказали… У нас просто минута до перерыва, вы сказали: «Приходишь на работу». То есть, вы жили где-то в городе, и ездили на базу, как на…
А. Ермолин
―
Да, никто не знал, включая мою семью, где я служу. Но потом, через какое-то время конечно и семья чего-то там стала догадываться, но не про специфику выполнения задач. В общем максимум, что знали близкие, то что я был военным переводчиком, и что где-то в каком-то закрытом ящике работаю, и все.
А. Дурново
―
То есть, для всех вы обычный гражданский (неразборчиво) метро, то…
А. Ермолин
―
Да, 100%.
А. Дурново
―
И даже семья… А вот если вы улетаете куда-то в тайгу внезапно через 4 часа, то семье тоже сказать нельзя об этом?
А. Ермолин
―
Ну, куда улетаю нельзя было, тем более если там не только в тайгу вылетали офицеры «Вымпела», да? Семьи, конечно они не имели права это знать. Но в общем-то, они что-то конечно, о чем-то догадывались, и понимали, что у нас особая служба, особые условия, поэтому семьи у нас привычные.
А. Дурново
―
Понятно. Мы сейчас сделаем перерыв на новости и рекламу, через 5 минут вернемся. Я напомню, что это программа «Военный совет», Анатолий Ермолин, и Алексей Дурново немножко в необычном формате сегодня. Но тем не менее, сейчас новости на «Эхе Москвы».НОВОСТИ.
А. Дурново
―
12 часов и 35 минут в Москве, всем добрый день еще раз, продолжается программа «Военный совет», и мы так сказать, реструктуризируемся в традиционный уже формат. У нас в гостях Андрей Холзаков, заместитель командующего ВДВ, генерал-лейтенант. Андрей Владимирович, добрый день.
А. Холзаков
―
Добрый день.
А. Дурново
―
А я напомню, Анатолий Ермолин, Алексей Дурново ведущие, и напомню, что можно присылать вопросы в виде СМС на номер +7-985-970-45-45, а так же можно воспользоваться аккаунтом @vyzvon в твиттере.
А. Ермолин
―
Андрей Владимирович, ну мы регулярно встречаемся в этой студии, и говорим все время про боевую подготовку ВДВ, сегодняшний эфир не исключение. Вот в 2017 году удалось ли вам выполнить главную задачу боевой подготовки, и в чем она состояла?
А. Холзаков
―
У нас главная задача боевой подготовки заключалась в повышении качества мероприятий, которые мы спланировали на 17-й год. И главная задача у нас выполнена, у нас не было необоснованных не переносов, не задержек в подготовке войск. Поэтому мы подвели уже итог, командующий ВДВ генерал-полковник Сердюков, и нам поставил уже задачи на новый год. Ну, а как она выполнялась, наверное вы тоже были свидетелями нашей истории. Мы и летом разговаривали с вами, как мы воплощаем в жизнь. Поэтому все на наших, и на ваших глазах.
А. Ермолин
―
А какие основные мероприятия проводились вот в 2017 учебном году?
А. Холзаков
―
Ну, видимо надо сказать, что самым главным мероприятием, где участвовали наши подразделения, части и соединения, это были конечно учения «Запад 2017», к которому мы готовились целенаправленно, планомерно. Ему предшествовали тактические учения, в том числе и с десантированием личного состава. Были у нас в этом году проведены и показное полковое командно-штабное… Полковое тактическое учение, был проведен ряд командно-штабных, внезапные проверки, под руководством заместителя министра обороны, генерала армии Булгакова. Ну, и еще у нас этот год ознаменовался тем, что мы ряд подразделений наших, и частей, принимали так сказать участие, носить гордое наименование ударный. Потом мы вот остановимся наверное тоже.
А. Ермолин
―
Да, вот что такое? Это же по инициативе министра обороны, да? Появилась идея.
А. Холзаков
―
Ну, тогда у нас кроме вот таких значимых учений, мы участвовали и в летных тактических учениях военно-транспортной авиации совместных учениях, взаимодействий ОДКБ, принимали участие «Боевое (неразборчиво)» недавно закончилось у нас учение на территории республики Таджикистан. Ну, и так же традиционно у нас в этом году проводились конкурсы, которые и на территории РФ были, и за пределами РФ по планам наши представители выезжали на конкурс армейских международных игр.
А. Дурново
―
Давайте про ударные поговорим. Вот прежде всего, там какие критерии, и какая работа проводится для выявления тех подразделений, которые будут называться ударными?
А. Ермолин
―
Можно ли провести параллель вот с советским термином «гвардейские части»?
А. Холзаков
―
Ну, ударные подразделения и части, это во-первых должны завершать обучения в периоде обучения на твердую, хорошую оценку. Там не должно быть троечников, не должно быть людей, которые не могут сдавать физическую подготовку, там есть критерий по состоянию дисциплины, есть критерий по стоянию прыжков. Вот (неразборчиво) с парашютом чтобы в этом периоде который представляется, за период указанный зимний или летний, должны выполнить программу прыжков с парашютом, не менее 95%. Это вот очень тоже, сложный пункт такой.
А. Ермолин
―
А 95% от плана, да?
А. Холзаков
―
От плана. Запланировано… Мы планируем каждый год программы прыжков с парашютом, с учетом того, что у нас запланированы мероприятия, в том числе и вот учения тактические, до звена батальон. Затем могут быть у нас командно-штабные, полковые, бригадные, дивизионные, ну и чисто тактические учения дальше, уровня полка, бригады.
А. Ермолин
―
А я вот вас слушаю Андрей Владимирович, мне так кажется, что почти все ваши войска должны быть… Носить статус ударных потому, что ну, я думаю, у вас вряд ли много троечников, если главное требование, это такое серьезное хорошо, четверка, да?
А. Холзаков
―
Ну, серьезную хорошо надо тоже еще заслужить. Потому, что после того, как мы подаем эти подразделения, части и соединения, нас еще перепроверяет Главное Управление боевой переподготовки. Заключает вердикт, потом выносит, способны мы, правильно подали, или не правильно подали. Вот на примере, весной мы разбирались, и у нас было подразделений всего лишь шесть таких, а к осени мы уже сейчас сдали проверку в Главное Управление боевой подготовки, у нас 17 таких. Один полк, 9 батальонов, и 7 рот получилось, которые боролись, чтобы носить звание ударных. Сейчас их перепроверили все критерии, которые я вам говорил, что должны завершить саму подготовку, не ниже оценки хорошо. Там не должно быть преступлений, в этом подразделении. В роте, в батальоне, в полку. Ну, к сожалению у нас старались быть и больше, но пока на сегодняшний день, вот 17 наших подразделений, они гарантировано сдали эту проверку, и надеюсь, что в ближайшее время выйдет приказ министра обороны, где им будет присвоено почетное наименование «Ударный».
А. Дурново
―
Вы такими результатами довольны сами?
А. Холзаков
―
Да, мы ставили себе задачу. Не возможно сразу всех сделать ударными. Понимаете, вот когда весной мы коснулись этого вопроса, у нас кто-то где-то проморгал, кто-то не так прочитал, и получилось так, что не все подошли к этим критериям, которые были предъявлены. И как я уже сказал, что только было 6, теперь вот их уже 17. Практически в 3 раза вырос наш показатель, и мы довольны этими результатами. Командующий нам поставил цель уже… Задачу на следующий период обучения, чтобы и бригада была, и количество полков увеличилось, ударных в том числе.
А. Ермолин
―
А у каждого вида или рода войск, у них свои представления, свои требования к ударности, да? Или они какие-то… Ну, вот можно сравнить по качеству боевой подготовки, скажем сухопутные подразделения, да? Которые получили такой статус, и воздушно-десантные.
А. Холзаков
―
Ну, вот я вам говорил, что у нас есть критерий прыжки с парашютом, это обязательный у нас критерий. Остальные примерно все одинаковые, критерии там должны вписываться в эти дисциплины, по основным предметам обучения, и по боевой подготовке, как я уже сказал, что не ниже хорошо. Не имеет право носить там отличительный знак тот военнослужащий, который служит в ударном подразделении. Я вот не закончил предыдущий ответ свой, потому что вот сейчас издадут приказ министра обороны, и те подразделения, которые соревновались, участвовали в этих, так сказать заявленных своих критериях добились своего. Они получат «Вымпел», и получат знаки отличия, на которых будет написано, что это «Ударный».
А. Ермолин
―
«Ударный»?
А. Холзаков
―
Да.
А. Ермолин
―
А я, вот… Раньше был статус, в советских вооруженных силах, вот гвардейские подразделения. Он сохраняется? Просто давно не видел, честно говоря на (неразборчиво), чтобы был гвардейский.
А. Холзаков
―
Нет, у нас все гвардейские соединения и части, за исключением нашего Рязанского воздушно-десантного училища, потому что оно как учебное заведение, не может быть гвардейским. Потому, что там есть тоже критерии присвоения гвардейского.
А. Ермолин
―
Это участия в боевых действиях, да?
А. Холзаков
―
Участие в боевых действиях, да, да. А училище сейчас участие нигде не принимает, и в послевоенное время много выпускников у нас выпускается не только в ВДВ, но и другие соединения и части. В том числе и мотострелковые, разведывательные, но училище пока по законодательству не может носить звание гвардейского.
А. Ермолин
―
Андрей Владимирович, а модно говорить, что вот в этом учебном году, степень интенсивности боевой подготовки, по сравнению с предыдущим годом возросла?
А. Холзаков
―
Да, конечно можно. Мы в этом году провели шесть командно-штабных учений с бригадами и полками, проведено бригадно-тактическое учение с 83-й бригадой на Дальнем Востоке, которая завершалась вот в октябре. Как я уже говорил, проведено полковое тактическое учение показное, и еще проведены два учения под руководством командиров соединения. Проведены тактические учения зенитно-ракетными полками, ну и ряд других учений, всего более 1900 учений различного уровня. Ну, я имею в виду, начиная от взвода, роты, батальон. Ну, прежде чем придти к какому-то вышестоящему учению, у нас необходимо научить подразделения, которые приходят слаживание в более меньшем объеме.
А. Ермолин
―
А вот с точки зрения воздушно-десантной подготовки, вот… Ну, у вас сейчас очень много контрактников, не смотря на то, что вы продолжаете набирать и ребят-срочников. Вот сколько прыгает в среднем… Или у вас же есть наверное приказы, которые регламентируют, сколько должен (неразборчиво).
А. Холзаков
―
Согласно приказу, утвержденному министром обороны, норма 7 прыжков с учетом учения, но военнослужащим по контракту разрешается и другие выполнять задачи. В том числе, у него оплачиваемые прыжки, до 20 оплачивается прыжков. И при подготовке, там начинает подготовку каждый год с доведения этой нормы. О чем я говорил, чтобы она была не менее 95%. В одних подразделениях, там где спланированы учения бывают в зимнем периоде больше, где-то бывают в летнем периоде этих прыжков В зависимости от того, как спланированы этапы подготовки.
А. Ермолин
―
А меньше семи нельзя?
А. Холзаков
―
Тогда уже будет не выполнение плана.
А. Ермолин
―
Понятно. И соответственно, и набавка тоже тогда (неразборчиво).
А. Холзаков
―
Да. Надбавка за выполнение прыжков с парашютом – 50% от должностного оклада. Поэтому все военнослужащие стараются выполнить эту программу прыжков с парашютом, потому что это значительный ощутимы довесок в бюджет.
А. Ермолин
―
Ну да, 50% это серьезно. А вот сложные прыжки, скажем… Ну, даже не в индивидуальном плане, а вот десантирование техники, насколько более интенсивным становятся вот… Ну, те же самые полковые учения с десантированием?
А. Холзаков
―
Ну, вот мы уже говорили про полковое учение. У нас десантировался на полковое учение батальон целый с техникой, а мы не можем пока весь полк десантировать. (Неразборчиво) усиление батальон десантировался, а впервые на Дальнем Востоке мы десантировали парашютно-десантную роту, это было тоже событие, потому что там у нас рота была… Десантно-штурмовые роты были на «БМП-2», а в прошлом году бригада получила, один батальон… Парашютно-десантный заменили технику на «БМД-2», потом там мы попробовали на площадках Дальнего Востока, в том числе и десантировать роту на учения.
А. Ермолин
―
Вот один из вопросов, которые мы постоянно обсуждаем, это уровень профессионально-должностной подготовки вот не только офицеров и прапорщиков, а вот младших командиров. И отдельно мы несколько лет наверное, обсуждали задачу создания систем подготовки сержантов на базе училища в Рязани. Ну, вот я сейчас не про всех сержантов, а вот про сержантов ВДВ.
А. Холзаков
―
Сержантов ВДВ, вот в этом году мы приступили к реализации этой программы, и отбираем заместителей командиров взводов, для того, чтобы повысить ихний уровень не только образовательности, но и научить им то, что он вот в обыденный день, деятельность у него там проходит занятие в должностной подготовке сержантов. А его оторвать, научить на базе училища ему дать азы подготовки, и потом воплотить это в жизнь. У нас завершился первый набор в Рязанском училище. Заместители командиров взводов, инструкторов по огневой подготовке. Потому, что самое главное для заместителя командира взвода, это научить подчиненный личный состав, как правильно выбирать то оружие которое есть, как правильно прицелиться, как правильно его приводить правильно к нормальному бою, и обучать свой личный состав, который…
А. Ермолин
―
Азбука боя.
А. Холзаков
―
Да, который ему предписан по своим должностным обязанностям. Сейчас у нас идет второй набор, и мы уже половину так сказать прошли этого набора, и декабре выпустим второй набор. А вот на следующий год, да? У нас спланировано все поэтапно, поэтому мы всех своих замкомвзводов в ВДВ будем обучать, и к середине следующего года, все они пройдут эти…
А. Ермолин
―
Ну я правильно понимаю, что это контрактники все?
А. Холзаков
―
Да, кончено это контрактники, это военнослужащие по контракту. Средний возраст сержанта, который прибывает на сборы, это как правило у него там четвертый, пятый контракт, это где-то 28-30 лет ему, замкомвзводу.
А. Ермолин
―
Ну, в самом соку мужчина.
А. Холзаков
―
Мужчина в самом соку, да. Который уже побыл на различных должностях. Они же тоже приходят сначала там наводчиком, потом становятся младшим командиром. Система заложена такая, что военнослужащий обязан просто раз в 63 года ездить, и обучаться. У нас для этого есть 242-й учебный центр, где мы проводим доподготовку и переподготовку военнослужащих по контракту. Вот они попадают туда, а потом отбираем уже заместителей командиров взводов, которые наиболее способны повести за собой, которые целеустремленные люди, и обучаем их сейчас, вот в Рязанском училище.
А. Ермолин
―
А как сами сержанты вот… Я понимаю, что это разные типы личности, но тем не менее, вот в основном предпочитают специалистами быть очень качественными, или все-таки работать с личным составом?
А. Холзаков
―
Ну, у них знаете, есть эта заинтересованность. Потому, что во-первых в Рязанском училище подобраны преподаватели, которые так сказать и ставят на ногу и выпускников, у них есть большой богатый опыт. Это люди, которые вырастили не одно поколение так сказать, и они тоже стремятся, чтобы как-то не оплошать, быть достойными. Потому, что мы прежде чем приступаем к обучению, делаем входной контроль, что они умеют. Потому учим, и уже когда он сдает экзамены, перед тем, как понять чему он научился. И способен ли он дальше тоже иметь сертификат, имеет знак об окончании этих курсов, что он инструктор.
А. Ермолин
―
А многие ли стремятся к получению офицерских воинских званий, и какие есть варианты для этого у контрактника?
А. Холзаков
―
У контрактника? Ну, у контрактника есть варианты. Для получения воинского звания лейтенант, необходимо первое, чтобы у него было высшее образование, чтобы по ходатайству командира соединения, должность, на которую он будет стремиться попасть, была вакантной.
А. Ермолин
―
С высшим образованием.
А. Холзаков
―
Да, высшее образование обязательно, и после этого уже будет приниматься решение. Но так как не было несколько лет выпусков, мы… Да, нам было тяжело, но сейчас в этом году у нас произошел выпуск, в следующем году у нас тоже планируется выпуск, поэтому мы стараемся, чтобы это были люди, которые с высшим образованием.
А. Дурново
―
Не так много у нас времени осталось. Упомянули вы конкурс, и я так полагаю, что речь идет о военных играх международных. А как вы оцениваете результаты участия подразделений ВДВ в них?
А. Холзаков
―
В целом, у нас как я уже сказал, в 17-ти конкурсах готовились команды под различными номинациями, мы как и ВДВ отвечаем за конкурс, который у нас традиционно закреплен за нами десантный взвод, в этом году выступали в китайской народной республике. Конечно нам было тяжело, те погодные условия, которые… Там много было споров с организаторами соревнований, потому что они постарались сделать этот конкурс под себя. И даже те страны, которые традиционно к нам приезжают, такие как Казахстан, Иран, они тоже не очень были довольны. Да, китайцы нас приняли радушно и хорошо, а вот сделали все под свою машину. Поэтому выводы мы сделали, и надеемся, что в следующем году, если нам будет доверено участвовать тоже в Китае, то надо начинать с азов. Вот нельзя менять каждый год правила. Сегодня они одни, завтра они другие, поэтому они должны быть правила для всех одни, порядок преодоления препятствий должен быть для всех один. Это не только на нашем конкурсе, на многих конкурсах шли спорные вопросы, потому что так сложилось традиционно, что вот тебе показывают одно, а в день соревнований получается другое.
А. Ермолин
―
А под машину, вы имеете в виду фигурально, или под машину десанта?
А. Холзаков
―
Нет, я имею в виду размеры препятствий, которые вот заложены. Мы, как разработчики конкурса, имеет патент. Как разработчики. А когда приезжают люди, и сделано несколько по-иному… И система начисления штрафных баллов по-другому, и порядок стрельбы по-другому, и некоторые упражнения заменены, поэтому команды не очень готовы к этому сразу, и тем более дается на осмысление вот этого материала который у тебя есть, там 3-4 дня. Ты должен не только понять порядок преодоления их препятствий, но еще и потренироваться, чтобы выступить.
А. Дурново
―
То есть, они не предупреждали о том, что они меняют (неразборчиво).
А. Холзаков
―
Они сказали, что они будут… Все препятствия будут сделаны по международному этапу, как у всех. Но…
А. Ермолин
―
Восточные (неразборчиво).
А. Холзаков
―
Но слукавили, да.
А. Дурново
―
Помогло им это?
А. Холзаков
―
Китайцам помогло, конечно. Вот при равной стрельбе например, да? Там и наша машина показала очень такие хорошие ходовые качества, укладывалось… Ну, мы обгоняли товарищей буквально на 3,5 километрах, где-то на 40-50 секунд. И вот по дистанции трассы самой. Но набирались там такие… Как вот, если у нас за сбитый столб была минута, они прибавляли 5 минут. То есть, ты прошел за 3,5 минуты трассу саму, а тебе прибавляют, если ты сбил с толку, 5 минут штрафа, получается уже 8. И смысла соревноваться нету.
А. Ермолин
―
Ну, да. То есть, для вас это был такой стресс-тест дополнительный.
А. Холзаков
―
Да, приходилось… Вот по долгу мы с ними спорили конечно, эта судейская коллегия была составлена таким образом, что все судьи почему-то оказались с китайской стороны. А наши, как требуют его руководства судейского, там только вторым или третьим судьей.
А. Дурново
―
Чувствуется, что обидно вам.
А. Холзаков
―
Да, нам обидно, мы готовились. Потому, что ну не мы одни такие там были в Китае. Все вот эти разговоры, теперь надо их завершить, сделать выводы, и уже за столом переговоров сначала обсуждать как будут построены объекты, а потом уже соревноваться на этих объектах.
А. Ермолин
―
Ну, это конечно не правильно. Садиться играть в одну игру, а потом оказывается, что ты играешь по другим правилам.
А. Дурново
―
В следующем году тоже в Китае, или все-таки у нас?
А. Холзаков
―
В следующем году, в ближайшее время состоится совещание, вот будут приглашены все представители стран, которые будут участвовать. В брифинге пройдут какие-то заявки подадут, потом мы будем готовиться к этому совместному событию.
А. Ермолин
―
А вот реально, является это стимулом вот для…
А. Холзаков
―
Конечно является.
А. Дурново
―
Минута у нас остается.
А. Холзаков
―
Да, мы побили рекорд по скорости, военнослужащие показали на прохождение трассы скорость 45-50 километров в час. Нам до выполнения мастера там надо 25. То есть, он в 2 раза превысил скорость на трассе.
А. Дурново
―
И это тот случай, когда это хорошо. Я благодарю нашего гостя, Андрей Холзаков, заместитель командующего ВДВ, генерал-лейтенант. Программа «Военный совет», Анатолий Ермолин, Алексей Дурново, мы прощаемся до следующей субботы, всего доброго.