Александр Романюта - Военный совет - 2017-02-04
04.02.2017
А. Ермолин
―
Добрый день всем, кто нас слушает, в эфире программа «Военный совет», ведущий в студии Анатолий Ермолин. Наш гость сегодня Александр Евгеньевич… Поправьте, если я не правильно скажу Романюта, председатель Военно-научного комитета Сухопутных войск.
А. Романюта
―
Все правильно.
А. Ермолин
―
Здравствуйте, Александр Евгеньевич. Мы часто говорим в этой студии про военно-научные исследования представителей разных видов и родов войск бывают в этой студии. Скажите пожалуйста, а что представляет из себя военно-научный комитет сухопутных войск? Какие задачи он решает, каким направлением деятельности. И вообще, для чего все это надо?
А. Романюта
―
Здравствуйте. Значит военно-научный комитет – это орган военного управления, который обеспечивает своей деятельностью всю военно-научную структуру сухопутных войск. Его задача именно организовать работу, управлять этими структурами. Значит нужно сказать, что он является как бы верхушкой айсберга, а чуть ниже находятся научно-исследовательские центры, лаборатории общевойсковой академии, академии ПВО, академии ракетных войск. Поэтому я больше занимаюсь администрированием, если вот так вот говорить по-простому. Вот, вкратце.
А. Ермолин
―
Александр Евгеньевич, а как сами дошли до жизни такой, да? Вот какой был путь, что вот вы с чего начинали, вы военный ученый. И если да, то как это случилось?
А. Романюта
―
Ну, так сказать в науку попал не то, чтобы целенаправленно. Ну, до академии служил в Дагестане, потом немножко участвовал в боевых действиях.
А. Ермолин
―
Ну не немножко. Я на планки смотрю, у вас как минимум 3 серьезные награды. Очень серьезные, да.
А. Романюта
―
Ну, участвовал в боевых действиях, после выпуска из академии предложили пойти в военно-научный комитет еще тогда, это практически 10 лет назад. Не знал что за работа, сомневался, ну сходил на беседу, поговорил, в принципе понравилось. Понял, что формируют техническую политику, и вообще формируют направления строительства войск, и решил не смотря на другие предложения, остаться в военно-научном комитете. Потом были вот 10 лет там разной службы, и там и сокращали, и разворачивали заново. И вот год назад военно-научный комитет был воссоздан так же, как и в других видах и родах войск появились ВНК, и научно-технические комитеты. Ну и предложили стать председателем, я не отказался.
А. Ермолин
―
А какие вот ключевые функции для сухопутных войск существуют? И как вы определяете, что вот является для вас приоритетным?
А. Романюта
―
Ну, тут тяжело выделить сто-то конкретное, потому что опыт показывает, сосредоточиться на чем-то одном, значит проиграешь в другом. Пытаешься охватить все взглядом. Потому, что и развитие техники необходимо отслеживать. Все инновации, на всех выставках ну, либо я, либо мои офицеры бывает ищут что-нибудь новенькое, или хотя бы направление, намеки на то, что это можно сделать. Такой же подход и к структурам вооруженных сил. Ну, конкретно сухопутных войск, именно в части сухопутных войск. Мы же все понимаем, что эволюция сухопутных войск, она достаточно длительная, и ну, практически весь исторический период, который существует государство, существуют и сухопутные войска. Ну, там когда-то это были там стрельцы, потом гринодеры, потом… Ну и так далее, и дошли до пехоты, и потом мотострелковых войск, ставших основой сухопутных войск. Ну, и они все выбрали танкистов, артиллеристов и связистов, и… Поэтому деятельность многогранная, необходимо разбираться, или хотя бы понимать как происходят процессы практически во всех родах сухопутных войск. Ну, вот как-то… Поэтому и в научном комитете, специалисты практически всех родов, специальностей, начиная от летчиков, ну конкретно беспилотной авиации конечно летчиков, и заканчивая пехотинцами, танкистами, и даже моряки.
А. Ермолин
―
Только хотел сказать, только военно-морского флота у вас… Тоже есть, да?
А. Романюта
―
Даже представители военно-морского флота.
А. Ермолин
―
Ну, вы же сухопутные войска, все-тати главные, как… С точки зрения боевого управления, и флота подчиняются в итоге в какой-то степени, да? Ну, я имею ввиду с точки зрения организации взаимодействия, и управления войсками. Александр Евгеньевич, а скажите, вот вы упомянули про НИИ, а вот насколько эта система сохранилась, или возродилась? Потому, что ну, мы знаем, что было трудное время, когда в общем-то от многого приходилось отказываться.
А. Романюта
―
Ну провал был, ну вот год назад, даже уже два года назад получается министром обороны поставлена задача воссоздать, или так сказать восстановить силы военно-научного комплекса. Этим очень плотно занимались, и вот год назад уже появились научно-исследовательские центры, ВНК, МТК, и существует концепция развития научного комплекса. То есть, мы планомерно наращиваем силы, и я думаю мы восстановим свой потенциал, причем в ближайшее время.
А. Ермолин
―
А главная у вас задача какая? Вы постановщики задачи, или вы ну, некий такой посредник между войсками, между промышленностью там… Ну не знаю, высшим политическим руководством. Которое все-таки там определяет стратегические направления развития ну, тех же сухопутных войск. Моя задача так сказать дать информацию, и обеспечить руководство материалом для принятия решения. То есть подобрать, проанализировать, предложить выводы. Ну естественно, руководители будут уже принимать решение.
А. Романюта
―
А это с точки зрения вооружения, или с точки зрения ну, комплекса всего там видов. Ведения боевых действий вооружения там, я не знаю, там подготовки личного состава. Вооружение – это просто более так сказать осязаемо. Потому, что вот задачу поставили там, ТТЗ сформировали, через какое-то время появился образец. Его можно пощупать, опробовать, понять какие-то характеристики, которые в нем получились или нет. Есть еще и вопросы строительства вида, или совершенствования вида вооруженных сил, и входящих в него родов. Тут естественно быстрого результата не получается, это совершенствование подразделений. Вот уже сейчас идут разговоры о создании… Рота была уже создала беспилотных летательных аппаратов в общевойсковых бригадах, а теперь уже появились мысли создать подразделения робототехнических комплексов, и это все постоянно вместе с развитием техники, развивается его штатная структура, и предлагаются новые формы, способы применения всего этого вооружения. Поэтому такая постоянно действующая, и такая живая система.
А. Ермолин
―
А вот как интересно в ежедневной жизни такая работа устроена? Ну, если там сравнить с гражданской жизнью, да? То ну, есть специально обученные люди, которые ищут этих инноваторов, там я не знаю, инновационные менеджеры, есть венчурные компании, бизнес-ангелы… Ну, которые работают по большому счету на… Ну, не только на инновации, да? Но и на коммерциализацию, то есть на заработки для себя. А вот у вас как вот это все построено?
А. Романюта
―
Ну, я бы сказал наша задача – связать не связуемое. То есть в большинстве случаев разобраться в промышленности, и определиться, кто из них имеет какие-то наработки…. А как раз вот в большинстве случаев это наработки действительно инновационные имеются у конкурирующих фирм. Потом, как из них сложить какое-то одно изделие, вот это вот практически сделать не возможно.
А. Ермолин
―
И они не показывают никому, да? Свои образцы.
А. Романюта
―
Ну, в принципе вот на примере той же экипировке (неразборчиво), получилось различные промышленные организации свести под эгидой (неразборчиво), каждому поставить свою задачу, и каждый свое изделие сделал нормальным.
А. Ермолин
―
А вот пока вот мы до ратника не дошли, мы обязательно о нем поговорим. Расскажите, вот как вы участвуете в форуме «Армия 2016»? Что представляли?
А. Романюта
―
Ну, в форуме «Армия 2016» участвовали… Мы, я бы сказал, больше организовывали. А участвовали как раз наши академии, они выставляли свои стенды в училища, на каждом стенде были показаны разработки именно военно-научных коллективов… Ну, либо академий, либо училищ. Так же представлялась техника сухопутных войск, и в динамическом показе и на статическом… Ну, на площадке показа техники. И вот что бы хотелось отметить? Это хорошая площадка для обмена мнением. Потому, что есть возможность… То, что творится внутри там себя, это каждый знает. А вот посмотреть у соседа, и сравнить… И зачастую это тоже является толчком к развитию, и позволяет… А мне, как организатору этого процесса, позволяет их периодически между собой сводить, сравнивать, организовывать как бы соревнования, за счет чего идет так сказать наращивание потенциала и я бы сказал, прогресс какой-то получается.
А. Ермолин
―
А какие-то конкретные результаты? Вот может быть контракты, которые… Ну, вы-то не в меньшей степени заинтересованы в контрактах, вы же не промышленник, но вот что-то такое случилось, что вот как-то кардинально может повлиять вот на улучшение оснащенности боеготовности сухопутных войск.
А. Романюта
―
Ну, уже несколько раз проходит форум «Армия», был еще и «День инновации» в 15-м году. Значит и могу однозначно заявиться. Что после каждого форума выбирается… Ну, грубо от 5 до 15 предприятий, реально имеющие какие-то инновационные разработки. И их пытаемся либо в (неразборчиво) порядке развить дальше до какого-то образца, либо если есть задел, и можно оставить (неразборчиво)… Ну, как бы не рискованно понимая, что образец получится. Есть и такие образцы, которые…
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) вот не интересные сейчас вещи говорите. То есть, вы по сути дела в этом смысле похожи на бизнес. Потому, что находишь ситуации там рисковать, не рисковать, да? А вот было сто-то такое… Ну, неожиданное. Или вы заранее знаете все что будет, все образцы, и в общем-то никто ну вас, как одного из организаторов, ничем не удивит на этом форуме?
А. Романюта
―
Нет, на каждой выставке есть что-то новое. Мы буквально сегодня уже на координационном совете сухопутных войск рассматривали очередное предприятие, которое предлагает новый способ решения создания дисплеев. И предложили им обратиться в фонд перспективных исследований, дальше будем координировать их деятельность, и выводит на… Пока не получится либо результат, либо мы поймем, что это результата нет. Тогда мы от них естественно… Либо будем помогать, либо скажем все, извините, но ваш проект не сработал.
А. Ермолин
―
А с фондом перспективных исследований вы как сотрудничаете?
А. Романюта
―
Тоже достаточно плотно. У нас есть минимум 4 работы, по которым мы плотно идем, я бы сказал даже нога в ногу. Мы формировали технические требования на перспективную разработку, а они сейчас пытаются воплотить ее в каким-то макетном образце.
А. Ермолин
―
То есть, для вас это некое такое… Ну я не знаю, фонд такого посевного финансирования, или там первичного финансирования.
А. Романюта
―
Да, я бы сказал это как раз вот может быть не совсем корректно, но попытка спорных… Ну, либо спорных, либо высоко рискованных идей разобраться, оно реально там вырастет, или нет? Если видим что вырастает, значит берем уже Минобороны в какой-т (неразборчиво), и создаем уже образец. Если нет, значит на уровне технологий уже дальше занимается ФПИ, и… Ну, они уже дальше выносят свой вердикт.
А. Ермолин
―
Я хочу напомнить нашим слушателям, что в эфире «Военного совета» сегодня гость – полковник Романюта Александр Евгеньевич, мы говорим про… Ну, наверное про инновации, да? И про внедрение новых вооружений, новых идей в том числе. А поскольку Александр Евгеньевич является председателем военно-научного комитета сухопутных войск… Давайте поговорим про «Ратник». Это уже достаточно известный бренд, в общем-то я бы даже не назвал, что это инновационная какая-то разработка. Но вполне возможно, что вот в известном бренде появилось что-то принципиально новое. Расскажите пожалуйста, что это такое? Что из себя представляет «Ратник»?
А. Романюта
―
Ну, можно начать с истории, конечно. Все наверное помнят 9-10 год, когда Минобороны поняв, что имеющейся у промышленности задел до конца не использован, и то, что они предлагают, реально отстает. Заговорило о покупках иностранных образцов вооружения военной техники, в том числе и французского «Филина» там, и итальянского (неразборчиво)… Ну, экипировки солдата будущего. И вот в результате работ в эти года, удалось убедить руководство Минобороны, что все-таки по экипировке, по стрелковому оружию, по приборам разведки, и по средствам бронезащиты, задел в промышленности есть. Было в течение 10-11 года целая серия показов и министру обороны, начальнику генерального штаба, разработок промышленности, в результате которой они одобрили постановку УК «Ратник». Ну, естественно получилось в связи с различными бюрократическими так сказать обстоятельствами немножко сдвинуты вправо, и реально началось… Начало ее уже получило где-то в 12-м году, ну а с другой стороны это как показатель, что начали в 12-м году, а в 15-м году уже закончили гос.испытания. То есть, за 3 года комплект был создан. Понятно, что это не абсолютно новое там, это не железный человек, как в фильмах показывают. Это просто отобранные в промышленности… Отобранные наработки, доведенные сейчас до совершенствования, и которые отдали на эксплуатацию.
А. Ермолин
―
Ну, это же некий комплекс, да?
А. Романюта
―
Это комплекс, да.
А. Ермолин
―
Это не просто разрозненные вещи, а это такая система, да?
А. Романюта
―
Это да, это еще одна из новых подходов, именно к комплекту (неразборчиво). До этого создавались там бронешлем отдельно, бронежилет отдельно, прицел еще как-нибудь. Потом, когда это (неразборчиво) одевали, было достаточно проблематично ему нормально двигаться там, и ну, там было много нюансов, начиная от эргономических, и заканчивая невозможностью просто применять совместно там прицел, и шлем там. То есть, были много нюансов. И в итоге этой работы получилось объединить по подсистемам, требования прописать, чтобы это все между собой сочеталось, и самое главное провести подконтрольную эксплуатацию сразу всего… Подконтрольная эксплуатация до сих пор идет. А именно гос.испытания получилось провести комплексно, на примере, на нескольких подразделениях и ВДВ, и сухопутки, и морской пехоте. И по результатам этой эксплуатации было еще тоже много доработок, но комплект в целом так сказать зажил. А после того, как в 15-м году начали его производить серийно уже, комплект этот, и поставлять в войска, начальник генерального штаба тоже принял решение, года 3 провести подконтрольную эксплуатацию. И вот мы 16-17 год ведем подконтрольную эксплуатацию, выделено специально части в разных родах, видах, на всей территории страны. Начиная от Калининграда, заканчивая Севастополем и Благовещенском. Определены подразделения, где проходит подконтрольная эксплуатация. Пуда выезжают представители общевойсковой академии, и там исследовательские группы других… Они сборные из академий, из полигонов ГРАО, из институтов ГРАО. Такие достаточно представительные профессионалы, оценивают беседу с солдатами, смотрят на выполнение нормативов, и по сочетаемости различных объектов дают резолюцию что как поправить, сразу же идет практически в режиме реального времени. Ну, как… Вот если у нас были замечания например, по рюкзаку (неразборчиво) большому. Не замечанию даже, замечания как такового нету. Он не порвался, он целый, то есть задачи свои выполнил, но так как многие имеют навык общения там с туристическими изделиями там, или альпинистскими, пошли предложения там лямки переставить, спину сделать ортопедическую там, доработать чуть-чуть. Силовой модуль на спину какой-то поставить, чтобы спину держало хорошо. И вот буквально в июне месяце мы сформулировали все эти замечания от войск, довели до промышленности, в декабре они нам уже дали доработанные образцы, и вот в январе мы уже передали с решениями о выборе лучших так сказать решений, обратно в промышленность. Для того, чтобы они устранили, и серия 17-го года уже пойдет абсолютно другой рюкзак доработанный. То есть, это практически вот прошло полгода, изделие доработано по всем пожеланиям эксплуатирующих его.
А. Ермолин
―
А какие подсистемы вообще есть в «Ратнике»?
А. Романюта
―
Ну, это уже не раз говорилось…
А. Ермолин
―
Вот рюкзак (неразборчиво) к чему?
А. Романюта
―
Мы относим их к системе…
А. Ермолин
―
Жизнеобеспечения.
А. Романюта
―
Как бы считаем, что основу составляет система поражения, известно потому, что входит оружие, боеприпасы, приборы разведки, приборы прицеливания. Естественно, без средств защиты тоже никуда, система защиты тоже находится в приоритетном, я бы сказал… Ну хотя, расставлять приоритеты наверное не правильно. Система управления очень важна. Не получишь команды, не получишь сигнала, задачу не выполнишь. То же самое по жизнеобеспечению. Не будет там какой-то грелочки или фильтра для воды, опять же задачу не выполнишь. Вот поэтому все пять подсистем, они очень сильно взаимосвязаны, друг друга дополняют. Есть даже элементы, которые даже мы, кто так сказать постоянно в этом деле крутятся, сомневаемся, к какой же подсистеме ее отнести.
А. Ермолин
―
Вы сказали пять, это вот жизнеобеспечение, поражение связи…
А. Романюта
―
Управление, если быть точнее.
А. Ермолин
―
А, управление…
А. Романюта
―
Да.
А. Ермолин
―
Управление, и…
А. Романюта
―
И энергообеспечение.
А. Ермолин
―
Энергообеспечение.
А. Романюта
―
Питание.
А. Ермолин
―
Питание куда входит?
А. Романюта
―
Нет, это жизнеобеспечение.
А. Ермолин
―
Ну ладно, это по ходу вспомним. Вот а что самое важное? Ну, вот вы сказали, что ничего самого важного нет, а что самое трудное было вот в своих соединениях? Вот вы интересную вещь сказали, что иногда шлем мешал правильно прицелиться. Какие были вот такие еще нестыковки, которые эта система решает?
А. Романюта
―
Ну, вот наиболее проблематичным, как раз в ходе «Ратника» оказалась… Не помню, назвал систему энергообеспечения?
А. Ермолин
―
Да, да, да.
А. Романюта
―
Вот как раз разобраться с системой энергообеспечения. Потому, что до там 12-го года, если все приборы мотострелковой роты выложить на плацу, и все батарейки достать, то наверное не хватит даже вашего стола чтобы их выложить, и причем все они будут разнокалиберные и по размерам, и по вольтажу, и там по другим характеристикам. Естественно зарядных устройств будет примерно столько же. Поэтому основная проблема как раз была, это принять больше политическое решение, и всех просто перейти на… Заставить всех перейти на элемент 2А, вольтажом полтора вольта напряжения.
А. Ермолин
―
Это я Ералаш вспоминаю, когда там часами мальчишки меняли, да? И (неразборчиво) к своим часам чемодан еще приложил на всякий случай. Ну а вот решается вопрос каким-то образом, если ну, батарейки не всегда на войне заменишь, и не всегда в магазин сбегаешь. Там вот какие-то специальные аккумуляторы там… Я из своей жизни спецназовской помню, много крутить приходилось, когда на автономном обеспечении находится.
А. Романюта
―
Да, да, да, есть различные способы получения не традиционными способами энергии, там есть солнечные батареи, в комплекте с зарядным устройством сейчас уже идут. И динамо-машины тоже. То есть, этот вопрос прорабатывается, и уже даже серийно это все поставляется в войска.
А. Ермолин
―
Александр Евгеньевич, мы тут прервемся на небольшой перерыв, я напомню нашим слушателям, что мы говорим о деятельности военно-научного комитета сухопутных войск, наш гость сегодня Александр Евгеньевич Романюта, председатель этого комитета, сейчас уходим на небольшой перерыв.НОВОСТИ.
А. Ермолин
―
Мы продолжаем заседание «Военного совета». Напомню тем, кто только что к нам подключился, что в эфире программа «Военный совет», ведущий в студии Анатолий Ермолин. Гость в студии Александр Евгеньевич Романюта, председатель Военно-научного комитета Сухопутных войск, поэтому сегодня мы говорим про инновации, говорим про модернизацию вооружения, экипировку средств связи, всего, чем пользуются сухопутные войска. Вот кстати про средства связи, что сейчас предусмотрено в том же «Ратнике»?
А. Романюта
―
Значит в (неразборчиво) «Ратник» средства связи как таковые не разрабатываются. Взяли готовое изделие – это комплекс разведки и управления связи «Стрелец», его неоднократно уже показывали на выставках, и везде. Это ну, представляет собой, я бы сказал индивидуальный компьютер бойца с планшетом, и с возможностью в него интегрировать различные дополнительные гаджеты. Начиная от беспилотника, и заканчивая обычным… Ну, не обычным, а (неразборчиво) прибором.
А. Ермолин
―
Это для кого, для каждого…
А. Романюта
―
Это в основном идет для развед-подразделений, и практически для каждого разведчика.
А. Ермолин
―
А вот если говорить не про разведчиков, а говорить про вот… Ну, про сухопутчика про обычного. У него есть какое-то средство связи?
А. Романюта
―
Сейчас радиостанция разрабатывается как бы шестого поколения, ну…
А. Ермолин
―
Была «Р-392» (неразборчиво).
А. Романюта
―
Нет, сейчас… В основном это…
А. Ермолин
―
И на отделение одна была.
А. Романюта
―
(Неразборчиво), арбалеты, они…
А. Ермолин
―
Сейчас есть, да?
А. Романюта
―
Цифровые, достаточно… Ну, пока со своими задачами справляются. Есть еще ряд радиостанций, которые разрабатываются, они должны быть лучше, позволять делать больше, ну (неразборчиво).
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) на связи, или все-таки это как бы командир отделения все-таки (неразборчиво)?
А. Романюта
―
В пехоте в основном все-таки связь доходит до командира отделения, и огневых средств. То есть пулеметчик, гранатометчик, кому необходимо. Потому, что обычный пехотинец, он все равно действует с кем-то в связке, и персонально им командовать смысла нет.
А. Ермолин
―
Вот а расскажите подробнее, вот про средства связи, ну в пределах возможного. То есть, вот в общем мы в этой студии много говорили и про автоматизированные системы управления боем в тактическом звене, говорили про наладонники… Вот в «Ратнике» что-то такое есть, или не в «Ратнике», но…
А. Романюта
―
Ну, в том же «Стрельце».
А. Ермолин
―
В «Стрельце», да?
А. Романюта
―
Да, в «Стрельце» имеется планшет индивидуальный командирский, на который вводится информация начиная от местоположения самого командира и там бойцов окружающих, план местности. Есть ли в наличии различные там разведывательные приборы, можно определить угол и место цели, и скинуть командиру. Либо командир может скинуть вышестоящему начальнику. То есть такие, достаточно продвинутые функции уже, которые позволяют в режиме, близком к реальному, осуществлять взаимодействия между подразделениями, и от командира на огневые средства передавать информацию.
А. Ермолин
―
А сколько весит вот скажем вся экипировка, и все вооружения у сухопутчика сейчас?
А. Романюта
―
Ну, весь комплект, самый навороченный, весит 64 килограмма.
А. Ермолин
―
Ух, ты?
А. Романюта
―
Но мы же понимаем, что он не все время это носит на себе.
А. Ермолин
―
Нет, нет, нет, я имею в виду, что я на себе… Вот я чуть… Я тогда если 64, я сразу скажу, что воевать с этим не возможно. 2 – уже очень тяжело.
А. Романюта
―
Нет, нет. Это все, что военнослужащий носит. Вот все это если собрать, и положить в рейдовый рюкзак, он специально сделан большой, там 80 литров. Вот это все…
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) за спиной, а какой-нибудь маленький рюкзак есть?
А. Романюта
―
Да, это все носится да. А вот то, что носится на себе, это вот максимум 24 килограмма. Причем это вместе с оружием, и боеприпасами. (Неразборчиво). Но это лучше, чем было там лет 15 назад.
А. Ермолин
―
Ну да, а в атаку когда идешь?
А. Романюта
―
В атаку? Но при этом есть возможность себя… То, что тебе под задачу не нужно снять как бы, и поэтому существует даже в системе жизнеобеспечения вот рейдовый, уже который я вам сказал, 80 литров. Патрульный рюкзак, это в районе 25, там 30 литров.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво), или тоже там…
А. Романюта
―
Ну обычно на спину его вещают, да. Хотя две лямки есть, можно вешать куда угодно. И бойцы ее называют сухарная сумка, либо патрульный ранец. Это на спину, либо на бок, 4-литровый маленький рюкзачок вешается. Это вот для того, чтобы непосредственно в боевых действиях там боеприпасы можно там, консервы какие-нибудь положить.
А. Ермолин
―
А подсумки сейчас как распределены? Они как подсумки висят, или они распределены как-то (неразборчиво)?
А. Романюта
―
Основной элемент, который в жизнеобеспечении мы считаем нам удалось сделать достаточно качественно, и по нему нареканий не много – это универсальная транспортная система, или жилет транспортный. Вот он сделан… Жилетная основа, с системой различных тесемок, горизонтально расположенных. Ну, по типу иностранной (неразборчиво), и к ним…
А. Ермолин
―
Нашей афганской разгрузки, да? Как она называется.
А. Романюта
―
Да, лучше. И к ним так же лентами крепятся карманы. При необходимости можно их переставлять либо на пояс, либо на грудь, и там каждый по себе может настраивать перед задачей, как ему нравится.
А. Ермолин
―
Ну, вот мотострелки действуют на боевых машинах. Вот это как-то вот учитывается? В чем, в «Ратнике» можно отделению полностью быть в боевой машине? Или все-таки это уже будет какая-то проблема вылезания из стресса?
А. Романюта
―
Проблема в экипировке влезть и вылезти, даже если шинель в скатку, в БМП уже проблем залезть.
А. Ермолин
―
Я согласен, да.
А. Романюта
―
А если еще и сидр повесить, так это вообще будет сказочно, как поплавок в люке застрянешь, и все.
А. Ермолин
―
А где лопатка кстати? Она постоянно мешалась, я помню.
А. Романюта
―
Потому, что лопатка мешала, сейчас в основном это в рекомендациях уже всем прописано, ее крепят на патрульный ранец. Который можно просто снять, и положить. Он в принципе всегда при тебе, но лопатка уже к тебе не приторочена, она приторочена именно к ранцу. За счет чего можно ее… Там надо отодвинуть, либо положить там под ноги, и лопатка уже не мешает.
А. Ермолин
―
А расскажите чуть подробнее про материалы? Ну, честно говоря мы постоянно говорим про то, что сейчас вот прямо такие материалы, что там и воду сюда не пропускают, оттуда там тепло не отдают, и… Вот ну вспоминаешь хорошую байку, хорошее х/б, вспоминаешь (неразборчиво), вспоминаешь… Ну, как бы если там летное обмундирование вспоминать, там все равно все это… Мех, хлопок… Вот не веришь почему-то, что новые материалы, они надежнее старых, проверенных. Как вы относитесь этому?
А. Романюта
―
Будем говорить так, если все это проверено и сделано по технологиям, то они реально не хуже. А по массе и по габаритам однозначно лучше. Потому, что даже взять ватный бушлат, в которых мы ходили, да? Еще там лет 15 назад, и взять современный бушлат из комплекта современного вещевого имущества. Они по теплу примерно одинаковые, а по массогабаритам… Ну, полкилограмма весит, а ватник почти три. Поэтому разница очень сильно чувствуется.
А. Ермолин
―
А как-то… Ну, вот конечно не ваш вопрос, вот тут бы еще соблюдать бы за технологией. Потому, что чтобы это выглядело… Похоже – это не трудно, а вот так, чтобы все вот эти качества соблюдались, вот как это обеспечивать?
А. Романюта
―
Ну, с предприятий-то оно идет, в основном технологии соблюдаются. Потому, что там есть и военные приемки, и все это как бы контролируется. Но тут еще очень много нюансов в эксплуатации. Потому, что все эти новые материалы, они требуют к себе там определенных отношений. То есть, просто как танковой щеткой постирать х/б, это все, значит все свойства, которые у него были там, или…
А. Ермолин
―
А танковая какая-то особенная? Мы просто щеткой терли.
А. Романюта
―
Я про эти щетки и говорю. Раньше х/б брали, мылом намазали, щеткой натерли, сполоснули – все, х/б чистое. Сейчас если так сделать, то все эти мембранные технологии сразу перестанут работать, я бы даже сказал отслоятся.
А. Ермолин
―
А кстати, как вот в этой ситуации?
А. Романюта
―
Поэтому стирка ручная, ну практически во всех казармах сейчас уже имеются машинки стиральные. Вот на щадящей стирочке, сполоснули и все, можно носить дальше.
А. Ермолин
―
То есть, с точки зрения надежности, все-таки тут немножко так, посложнее стало, да?
А. Романюта
―
Если мозги включать, и инструкцию еще читать, то все нормально.
А. Ермолин
―
Про инструкцию – это вы правильно говорите. А чем отличается «Ратник» от всесезонного комплекта полевого обмундирования?
А. Романюта
―
Значит я бы сказал, что это немножко не корректно их сравнивать. Потому, что «Ратник» - это комплект элементов экипировки, который предназначен для обеспечения солдатом, выполнения боевых задач. А вот комплект ВКПО, он предназначен для повседневного ношения. То есть он теплый, и все. Но в нем защитные функции различные, там противоосколочная стойкость, антибактериальная, устойчивость к пламени естественно не заложены. Ну наверное это и правильно, потому, что иначе бы он стоил как… Очень дорого короче. Поэтому средства защиты, и все остальное – это вот имеем ввиду «Ратник», а то, что просто обеспечивает жизнь военнослужащего там в полевых условиях, либо в повседневной деятельности, это комплект (неразборчиво). Но между собой это все увязано, значит практически все элементы… Ну не практически, а все элементы… Не практически, а все элементы проходят подконтрольную эксплуатацию, совместно с комплектом полевого обмундирования. И одевается и бронежилет нормально одевается на полевое обмундирование, и шлем одевается, и ничего друг другу не мешает.
А. Ермолин
―
Этот бронежилет входит в комплект «Ратник»?
А. Романюта
―
Конечно. Это (неразборчиво) в подсистему защиты.
А. Ермолин
―
Вот вы наверное не вспомнили как раз вот про систему защиты. Пятое как раз вот…
А. Романюта
―
Конечно то что на виду обычно забывается. И что еще хочется сказать? Вот на фоне вот этой вот эволюции как раз комплекта вещевого имущества, и появляется часть в последнее время мысли о создании комплекта либо боевого, либо тактического имущества, именно вещевого. В которое как раз и будет заложены различные огнезащитные там, и там баллистические функции. Потому, что если делать защитную одежду, или боевую одежду, то мы понимаем, что она служить будет достаточно долго, там 3-5 лет, и военнослужащие будут одевать именно для выполнения задач там на стрельбу. Там на вождение непосредственно, на выполнение боевой задачи. А в повседневной деятельности он будет ходить в обычном. В том, что там полгода носил, или там год относил, заменили. То есть, вот разная стоимость, разные сроки эксплуатации, и они конечно будут все эти свойства… Ну, как бы обязывать различные свойства иметь у разных комплектов.
А. Ермолин
―
А есть в «Ратник» какой-то минимальный набор, который собственно ну, оптимален при выполнении задачи? Или может быть там разные задачи? (Неразборчиво) на мершее там один комплект, все равно на себе все будешь тащить. Ну, если это пеший переход, да? Там в машине другой вариант, ну все-таки когда там уже выполняется боевая задача, там да даже по Афгану я знаю, по Кавказу там, все равно народ с себя стремился каике-то вещи снять там кроссовки полегче, и чтобы все-таки налегке идти в бой. Вот есть ли такой вот, какой-то универсальный комплект, который максимально облегченный, нов то же время каике-то задачи позволяет решать?
А. Романюта
―
Ну, мы считаем, что комплект боевого снаряжения как бы предназначен универсально обеспечить выживаемость в любых условиях. Это вот три рюкзачка, и…
А. Ермолин
―
Три, да? Вот рейдовые, потом…
А. Романюта
―
Рейдовые, патрульные, и (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Сухарная сумка, все понял.
А. Романюта
―
И жилет транспортный, на который там карманы вешаются, и ну, различные элементы для того, чтобы перенести там оборудование, либо вооружение, либо боеприпасы. Вот они и составляют как бы универсальную систему, от которой уже все остальное растет, и них же все и носится.
А. Ермолин
―
Шлем. Вот собственно такая штука, или каска, шлем. Сколько весит, и насколько эргономичен? Одна из самых неприятных штук, такая в общем-то.Голова отваливается… Нет, ну у меня про нормальные каски, даже вот там «ГСГ-9», там вот за евро закупалось в свое время там.
А. Романюта
―
Ну, даже они весили там килограмма полтора, а то и килограмм 800.
А. Ермолин
―
Ну побольше, да.
А. Романюта
―
Да.
А. Ермолин
―
Два где-нибудь.
А. Романюта
―
Под два, да. А сейчас, благодаря новым материалам… Ну, (неразборчиво) различным, мы как раз и вышли на вес шлема, килограмм.
А. Ермолин
―
Килограмм. Ну да, это серьезно.
А. Романюта
―
Причем килограмм – это вот шлем, уже даже с кронштейнами, на которые можно крепить либо монокуляр, либо фонарь там. Ну, я надеюсь, что дальше еще какие-то гаджеты появятся, которые можно будет начинать начиная от видеокамеры. Ну, что угодно можно крепить уже на шлем.
А. Ермолин
―
Обувь. Вот что сейчас берцы представляют?
А. Романюта
―
По обуви, это вот как комплект вещевого имущества полевого. Это вот как раз вопрос больше к тылу, и как раз тыл это и отслеживает, разрабатывает, и поставляет войскам, конкретное вещевое управление. Поэтому, я могу только сказать как потребитель, субъективные свои… Значит те элементы, которые в ходе подконтрольной эксплуатации совместно с «Ратником» носились, они показали себя хорошо. Там практически во всех, начиная… Ну, особенно в зимней форме мембранные технологии используются, потому что ни вода не пропускает, и при этом нога дышит, и допускается там до -25 вполне комфортно себя чувствуешь. Ну и летние, они тоже с текстильным (неразборчиво) идут. Ну, современная обувь нормально сидит на ноге, ну а дальше уже более детально есть за все вооруженные силы, это отслеживать еще в управлении, это надо вопросы к ним задавать.
А. Ермолин
―
Портянок в армии вообще нет?
А. Романюта
―
Портянки уже практически, как элемент вымерли.
А. Ермолин
―
Ну у нас постоянно ностальгия. Народ говорит не правильно, надо чтобы разучивались войска портянки.
А. Романюта
―
Я думаю, если надо будет, научатся.
А. Ермолин
―
Это и гигиенично, и очень так… Ну, бог с ними, не входит в «Ратник», значит мы про них не говорим. А какое все-таки стрелковое оружие наиболее… Личное стрелковое оружие наиболее совместимо с «Ратником»?
А. Романюта
―
Вот как раз в ходе опытной конструкторской работы, основная задача была – это провести модернизацию существующих образцов оружия до современного уровня. Чтобы позволяло использовать современные приборы, прицелы. Задача в принципе была выполнена, у нас на всех винтовках, в смысле СВД в ходе модернизации появился эргономичный приклад регулируемый, пистолетная рукоятка (неразборчиво). Не так раньше за приклад держался, и там хватит у тебя руки, не хватит, там щека выставится, или нет. Сейчас это все уже в приклад… Совмещено с прикладом, и все на болтиках, винтиках регулируется, можно индивидуальную подгонку осуществить. Сверху планка (неразборчиво) для крепления приборов. И если засматриваться, как совокупность и стрелкового комплекса, и прицельного комплекса, то в целом эффективность повысилось процентов на 40.ю по сравнению с предыдущим. Особенно принимая во внимание, что автоматы предыдущие в принципе не подразумевали полного обеспечения оптикой… Ну, в каком-либо ее виде там. Одиночные образцы ночных автоматов там, один на отделение не считаем.
А. Ермолин
―
То есть, это меткость повысилась, да? За счет новой опции…
А. Романюта
―
Естественно. (Неразборчиво) прицельные приспособления, естественно все отделение может стрелять почти как снайпера.
А. Ермолин
―
То есть, уже пуля на погонный метр не столь актуальна.
А. Романюта
―
Я бы сказал, что этот элемент присутствует при расчете эффективности мотострелкового подразделения, но в большинстве случаев от него уже отходим.
А. Ермолин
―
Ну, вот вспоминаю экипировку, там пулемет, это какая-то… Как он… Ну, есть ли какая-то необходимость… Ну, синхронизировать что ли, да? Там подгонять его под ратник, или ратник под пулемет под гранатомет. Вот такие вот нюансы, они как-то учитываются?
А. Романюта
―
Ну, гранатомет не брали потому, что там труба, она и есть труба, там регулировать особо нечего. А вот в пулемете приклад тоже регулируемый, его можно выдвинуть или задвинуть, в зависимости от того, там в бушлате, в бронежилете…
А. Ермолин
―
Просто гранатометчик-то бежит, он же его с собой держит… Несет. Да? То есть, особенности… Или уже… Не одноразовые, я имею ввиду которые, да? Это же тоже ведет другое крепление, другая эргономика, другая физика, другая нагрузка.
А. Романюта
―
Нет, с гранатометами пока работа не проводилась, как раз есть надежда, что все-таки будем потихонечку переходить на одноразовые гранатометы. Потому, что носить с собой 7 килограмм трубы просто для того, чтобы стрельнуть из нее 3 раза из гранатомета, ну, не интересно. А так контейнер отстрелил – выкинул.
А. Ермолин
―
Ну да, это конечно намного упрощает жизнь. А что вот… Над чем думаете? Вот собственно, что такое вот важное, интересное ждет мотострелков? Ну не обязательно с точки зрения экипировки. Вот вы сказали, что появились такие интересные… Раньше ведь не было таких подразделений, как рота беспилотников, да? Вот ну это же в принципе… Ну как, не то, что принципиально новая вещь, но лет даже 15 назад об этом никто и не мечтал, что появится такое средство разведки.
А. Романюта
―
Ну, прогресс идет семимильными шагами, на примере тех же сотовых телефонов. Пояснять не нужно, да? Поэтому и приборы разведки, там же тоже электроника. И беспилотники так же. Они развиваются, если вот там взять 10 лет назад, это были там модельки типа пионерского кружка, там на уровне там любителей. То сейчас это уже промышленные беспилотники, которые имеют полезную нагрузку, различные и тепловизоры, и фото, и теле аппаратуру. Различное оснащение, которое помогает выполнять задачи. То же самое и про робототехнику можно сказать. Она ведь до 10-го года по большему счету никто и не говорил о том, что они появятся. А сейчас даже по телевизору у нас… Ну, там раз в месяц железно показывают какой-нибудь робот, разработанный для интересов вооруженных сил.
А. Ермолин
―
Ну, кстати вот дл инженерных войск там, или для специфических задач, а чем робот может быть полезен ну, мотострелковому взводу, или роте? То есть, вот какие задачи может решать?
А. Романюта
―
Ну, как любое огневое средство, которое решает задачи в интересах мотострелкового подразделения. Если когда-нибудь у нас появятся такие роботы, они тоже будут решать именно задачи подвижного огневого средства. При этом расчет будет в безопасности, не будет непосредственного воздействия противника, и одно это уже в принципе спасает жизни людей.
А. Ермолин
―
Ну, вот нам ракетчики рассказывали, что их объект уже охраняют подвижные роботы, которые там собственно говоря сами определяют, сами открывают огонь. Как-то вы думаете в этом направлении?
А. Романюта
―
Все об этом думают.
А. Ермолин
―
Или его с собой еще таскать надо (неразборчиво).
А. Романюта
―
Все об этом и думают. Зачем он нужен, если его таскать будут, пусть сам ездит.
А. Ермолин
―
А вот кстати, вот как-то… Ну, я не знаю, вот раньше об этом постоянно говорили. Сейчас в меньшей степени, как будто вот такая угроза пропала. А с точки зрения защиты от радиации, от бактериологического орудия там, от нанесения ядерного удара, да? Вот ну, тот же самый ОЗК, он входит в комплект «Ратника», или какие-то есть…
А. Романюта
―
его взяли как готовое изделие. То есть, специально не разрабатывали. Но в то же время…
А. Ермолин
―
Я совсем забыл, что не все знают, что такое ОЗК. Это Общевойсковой Защитный комплект резиновый такой, да? Такой прорезиненный. Сейчас есть вот… Он претерпел какие-то изменения?
А. Романюта
―
Ну, так как у нас армия, обеспеченная с данным имуществом, то он пока тот же самый и используется.
А. Ермолин
―
Тот де самый, да?
А. Романюта
―
Хотя прогресс опять же не стоит на месте, и разработки ведутся.
А. Ермолин
―
То есть, это сверху «Ратника» тот же плащ, да? Те же сапоги там, то есть это… В этом же.
А. Романюта
―
Ну, а что надежнее резины может (неразборчиво), поэтому…
А. Ермолин
―
Ну правильно.
А. Романюта
―
Поэтому, пока самые надежные (неразборчиво).
А. Ермолин
―
А какие-нибудь специальные там… Ну, он же должен где-то храниться, да? То есть, это значит где-то в «Ратнике» под него должно быть (неразборчиво).
А. Романюта
―
Да.
А. Ермолин
―
Так, питание. Сколько на себе боец может нести продуктов питания, насколько ему хватит?
А. Романюта
―
Ну опять же, все зависит от физических возможностей солдата. А так предусмотрено, что (неразборчиво). В принципе это вот как раз эти 64 килограмма и входят. Ну естественно на себе таскать это все не нужно, положил в рейдовый рюкзак, и в технику (неразборчиво) сложил, и все. А себе там взял то, что нужно сейчас на прием пищи.
А. Ермолин
―
Ну, вот уже подходит к концу наш эфир. Вот такие комплекты, они собственно ну, как массово будут поставляться в войска? Это будет там я не знаю, для боевых подразделений, или это станет нормой, вот прямо вот чуть ли не каждый, кто служит в сухопутных войсках, будет этим обеспечен.
А. Романюта
―
Я надеюсь, что где-то к 20-му году это уже будет норма, и практически каждый военнослужащий сухопутных войск будет этим обеспечен. И пока все идет именно к этому.
А. Ермолин
―
Спасибо за очень интересный разговор, заканчивается очередное заседание «Военного совета», наш гость сегодня был Александр Евгеньевич Романюта, председатель Военно-научного комитета Сухопутных войск. Спасибо Александр Евгеньевич, приходите к нам еще.
А. Романюта
―
Спасибо.