Работа офицеров-воспитателей с молодым пополнением и адаптация новобранцев к условиям службы в РВСН - Андрей Филатов - Военный совет - 2017-01-14

14.01.2017

Работа офицеров-воспитателей с молодым пополнением и адаптация новобранцев к условиям службы в РВСН - Андрей Филатов - Военный совет - 2017-01-14 Скачать

А. Ермолин

―

Добрый день всем кто нас слушает, в эфире программа «Военный совет», ведущий в студии Анатолий Ермолин. Наш гость сегодня Андрей Михайлович Филатов, заместитель командующего РВСН по работе с личным составом, генерал-майор, говорим про работу офицеров-воспитателей с молодым пополнением, и про адаптацию новобранцев к условиям службы в РВСН. Андрей Михайлович, добрый день.

А. Филатов

―

Добрый день.

А. Ермолин

―

Ну, это уже у нас традиционная встреча, далеко не первый наш эфир, когда мы говорим и про РВСН, и про работу с личным составом. Знаете, с чего хочется начать? Вот с той историей во Владимирской области, когда к вам в очередь записывались еще до начала призыва, допризывники. Скажите пожалуйста, вот как это случилось? Вот поподробнее про эту историю, что это было такое?

А. Филатов

―

Ну вы знаете, это связано прежде всего с той работой, которая проводится традиционно перед каждым призывом. Работа эта активно проводится не только во Владимирской области, но вот во Владимирской области оказался эффект наиболее такой, который мы только по этому региону отметили, когда действительно наши юноши, будущие призывники, активно проявили свою гражданскую позицию, и после многих мероприятий, которые проводились во Владимире, откликнулись, и изъявили желание служить именно в ракетных войсках стратегического назначения. Я не умоляю заслуг моих коллег по другим видам и родам войск, поскольку эта работа систематически проводится, у кого-то больше получается. Но мы гордимся тем, что вот именно такой всплеск был у нас. И хотели бы, чтобы в каждом военкомате не только во Владимире, юноши вот проявляли такую активность, шли служить в ракетные войска. Мы этим горды, и горды прежде всего тем, ракетные войска – это щит нашей страны, именно щит. И ребята идут выполнять свой долг, вот именно с этой целью высокой, в ракетные войска стратегического назначения.

А. Ермолин

―

Ну все-таки это такой случай, ну беспрецедентный, откровенно говоря. Это когда 300 человек без всякой повестки, сами пришли. То есть, это о чем говорит? Это говорит о том, что ребята хотели попасть именно сюда, и боялись, что если они уже придут по повестке, их куда-то распределят по другим местам службы. Но вот собственно это с чем было связано? С тем, что тот же самый ракетный полк провел день открытых дверей?

А. Филатов

―

Вы знаете, да. Эта форма наиболее действенная наверное, наиболее интересная. Почему? Потому что призывник сам может реально убедиться и в условиях жизни повседневной, посмотреть вооружение, военную технику, ознакомиться с экипировкой, с условиями, какие у нас созданы в казармах. Особенно я так скажу, что Тейковское ракетное соединение, которое рядом с Владимиром проводит такие мероприятия плановые, и ребята видят, что построены новые казармы, помещения великолепно оснащены, великолепно. И спортивные уголки, и наши комнаты информирования и досуга, в которых мы проводим воспитательные мероприятия, все соответствует, ну как мы говорим, по высшему классу. И естественно, что видя красоту вот эту, как все это оборудовано, естественно ребята ну, просто хотят побыть вот в этих условиях. Попытаться доказать, что они способны выполнять обязанности, не боятся служить в армии, это здорово.

А. Ермолин

―

(Неразборчиво) такая шутка есть, что ты был во время экскурсионного тура, а теперь приехал на ПМЖ, да? Это две большие разницы. Как в жизни вот происходит? Вот ну, не разочаровываются ребята, когда приходят служить? Вообще что они ждут, когда вот 300 человек приходят без повестки, да? И что они получаю вот в итоге? Какие у них ожидания, и как вы отвечаете этим ожиданиям? Или далеко не всегда отвечаете? Я вот по себе сужу, две большие разницы. То, что я себе представлял жизнь курсанта, да? И когда все-таки надел сапоги, погоны, да? С желтыми полосками, и буковкой К, это были две разные истории.

А. Филатов

―

Ну конечно скажу так, что когда 300 призывников приходят, для военкомата это праздник, конечно. То есть, выполнена задача государственной важности. С точки зрения, если говорить серьезно, конечно первые дни, в чем сложность? Человек все-таки попадает в новые условия. Юноша, который всю жизнь прожил в семье, в основном у нас призывники из благополучных семей. И естественно, что вот этот естественный отрыв от семейной обстановки, он накладывает определенные трудности, вот в процесс этот нужно втянуться, в повседневную деятельность. Второе – это меняется уклад жизни. Конечно армейский регламент строг: утренняя зарядка, построение, завтрак, дальше занятия, причем связаны они с физическими нагрузками. Естественно, просто даже вот в физиологическом плане, вот эта перестройка и нужна. И вот один из вопросов нашей передачи мы будем говорить, что адаптация. Вот смысл-то в начальном этапе именно адаптироваться человеку к условиям военной службы. И когда этот процесс завершается, то уже, как мы говорим, открывается второе дыхание, человек понимает, зачем он пришел в армию, какие обязанности он будет выполнять, и постепенно все становится на свои места. Я думаю, что через это должен пройти каждый мужчина, не бояться этого. Тогда после службы в армии он может сказать: да, я настоящий мужчина, я защитник.

А. Ермолин

―

Вы знаете, почему-то вот вспомнилась история, в наше советское время, да? Собственно это всех казалось, и курсантов, и ребят-срочников. То есть все приходили, и сразу же дико теряли вес, вот все начинали за них бояться, что их там недокармливают. А потом проходит там 3-4 месяца, да? Там полгода, и собственно на том же самом питании ребята становятся там такими атлетами, можно сказать. Вот как сейчас, есть такое вот, вы замечаете тоже вот этот ход?

А. Филатов

―

Вы знаете, ведь это вполне естественно, Анатолий Александрович. Я вот себя вспоминаю, за первое полугодие службы курсантом, я похудел на 6 килограмм. Но в последующей службе это все было отыграно скажем так, то есть я набрал тот нормальный вес, который был. И бояться этого не нужно, это просто временное какое-то отклонение скажем так, в организме.

А. Ермолин

―

Стресс.

А. Филатов

―

Опять же да, определенный стресс, и бояться этого не надо, ничего тут страшного нет. Я скажу так, что организация питания в вооруженных силах вот на сегодняшний момент, и в большинстве своем деятельность обслуживающих организаций аутсорсинга так называемого, они находятся под жестким контролем, и качество питания замечательное. Потому, что вот часто приходится бывать в командировках, общаться и с солдатами, и с офицерами, кто выполняет обязанности на боевом дежурстве, претензий по качеству питания… Ну, практически не бывает. Хотя мы строго спрашиваем аутсорсинг за представляемые услуги, требуем и по качеству приготовления, по ассортименту, чтобы они соответствовали тем нормам, которые определяются руководящими документами. То есть, на данный момент скажу так, что конечно все это индивидуальные особенности, с точки зрения похудеешь ты придя в армию, или нет. Разные бывают подходы, поэтому бояться этого не надо.

А. Ермолин

―

Андрей Михайлович, вот год. Ну, собственно мы уже обсуждаем, и уже не первый год, все войска работают в этом режиме, и в общем как-то ну, считается, что плюсов больше, чем минусов. Ряд негативных социальных проблем ушло, та же дедовщина там, и так далее. Ну а вообще, вот в принципе, чему можно именно в ваших войсках научить за год, да? Вот призывники, вот как вы их используете? Ну, все-таки это особо технологичные, высоко технологичные войска РВСН, да? И из этого собственно второй вопрос вытекает, кто вам нужен?

А. Филатов

―

Отвечу по последовательности поступления вопросов. Конечно ракетные войска - высокотехнологичный род вооруженных сил. Но военнослужащие по призыву у нас выполняют обязанности, как правило по охране и обороне автономных пусковых установок, или шахтных пусковых установок. В основном, выполняя вот функцию ну, как мы говорим охраны, обороны. То есть, это функция сухопутных войск где-то, если так можно сказать.

А. Ермолин

―

Ну, и противодиверсионное подразделение, да?

А. Филатов

―

Ну, стрелковое, да, стрелковых частей, это противодиверсионное подразделение, в составе батальонов охраны разведки. То есть, вот такие обязанности… И мы считаем, что вот за один год, конечно с оговорками, мы в состоянии подготовить надежную смену, так? Выполнить вот эту миссию. Считаю, что этого вполне достаточно. С точки зрения кто нам нужен? Конечно в первую очередь мы особый отбор нацеливаем на морально-психологическую составляющую. То есть, это должны быть психически устойчивые люди, психологически готовые к выполнению обязанностей на боевом дежурстве, то есть это выполнение обязанности в течение длительного времени, может быть где-то монотонные обязанности, связанные с наблюдением, с оценкой обстановки, представления докладов. Определенные риски возникают в связи с этим, когда усталость психологическая накладывается, естественно должны быть ребята проверенные. Второй аспект, конечно те призывники, у которых не было проблем с законом, или по каким-то другим медицинским показаниям. То есть, нам нужны в морально-психологическом отношении здоровые крепкие ребята, спокойные, адекватные, способные адекватно оценивать ситуацию, принимать решения взвешенные. При этом, все время представляя доклады своим командирам, и согласовывая свои дальнейшие действия. Поэтому наверное в первую очередь вот такие качества нас интересуют, и мы за это радеем. Почему мы за это радеем? Я все время при ответе на этот вопрос говорю, что стратегический разведчик не имеет право на ошибку, не может он ошибиться, слишком дорогая цена этой ошибки. Потому что солдат, сержант, выполняет обязанность по охране ядерного оружия, с этим не шутят.

А. Ермолин

―

Ну да, тут сомнений наверное не должно быть. А кто вот эту серьезную работу выполняет? Ведь собственно отбор, оценка… Хватает ли военкомату, собственно говоря вот тех компетенций, которые есть у обычного военкомата? Или вы как-то в этом еще дополнительно участвуете с точки зрения надежности, проверки вот этих ребят, которых для вас отбирает система военкомата?

А. Филатов

―

Безусловно, такая система и у нас есть. Первичная оценка готовности конечно производится военкоматом. И наша задача, уже провести как мы говорим входной контроль, оценить более глубоко, предметно. Есть определенные, как мы говорим погрешности при отборе, при поступлении военнослужащих. Это единичные случаи, но они есть. И тут задача наших психологов, специалистов, которые проводят отбор уже как мы говорим вторично, непосредственно когда к нам призывник поступает в ракетные войска. Как раз состоит в том, чтобы определиться с его дальнейшим служебным предназначением, не ошибиться, и как правило мы таких ребят не назначаем в подразделения охраны обороны, а используем при выполнении других функций. Это и водители, военнослужащие других специальностей на узлах связи, и так далее.

А. Ермолин

―

А как вот это выглядит ну, вот в бытовом плане? Вот пришли призывники в военкомат, вы их одели… Сейчас их красиво одевают сразу же, да? Вот к вам они приехали, в место расположения части. Вот что с ними происходит с точки зрения как раз вот их адаптации? Так вот ну, в бытовом смысле, как устроен их день?

А. Филатов

―

Как устроен день призывника? Ну безусловно, первый день – это прохождение медицинского осмотра, оценка состояния здоровья призывников. Особенно вот то, что касается зимнего периода, потому, что ребята призывают из разных регионов. В регионах этих разная эпидемиологическая обстановка, разный уровень заболеваемости, в том числе. Естественно нам…

А. Ермолин

―

Справки (неразборчиво) они с собой не привозят, нет?

А. Филатов

―

Дело в том, что надо разобраться, как себя чувствует призывник. Вот как адаптация эта называется организма в физиологическом плане? И естественно малейшее какое-то отклонение в состоянии здоровья, оно более предметно исследуется, то есть сразу же мы направляем на медицинское обследование для того, чтобы определить вот эту медицинскую, физиологическую готовность призывника. После этой оценки, безусловно начинают работать психологи, проводить индивидуальные…

А. Ермолин

―

А вот кто с ними работает до психологов? Вот в чьи руки они попадают, это кто, командиры взводов?

А. Филатов

―

Ну, безусловно, это командир взвода, который определяет порядок вот этого вот, даже дальнейших действий.

А. Ермолин

―

(неразборчиво) молодые офицеры по сути дела, да?

А. Филатов

―

Молодые офицеры, командиры рот, взводов, которые непосредственно встречают, и ставят задачи на проведение дальнейших мероприятий. А дальше все, этот механизм закручивается. У наших психологов есть программное обеспечение необходимое, места автоматизированные так и называются: «автоматизированное рабочее место психолога». Оно позволяет ускорить процесс тестирования психологического, и получения результатов Поскольку раньше вручную мы очень много времени тратили на обработку, сейчас этот процесс ускорился. Естественно вот эта информация она в электронном виде сохраняется. То есть, мы знаем о призывниках, об их психологическом состоянии сразу узнаем. И уже предварительно начинается работа, вот то, что я говорил раньше, по определению служебного предназначения. Способен ли он в подразделениях охраны служить, это мы в первую очередь оцениваем. То есть, самые боевые, самые крепкие ребята попадают вот именно в подразделения охраны. По другим каким-то физиологическим, психологическим особенностям, вот мы отбираем специалистов связи, и в другие подразделения.

А. Ермолин

―

А сколько вам времени вот для этого нужно, чтобы вы приняли решение? То есть неделя, две, месяц?

А. Филатов

―

Честно говоря мы не спешим так, чтобы вот нам день, и сразу… Так задача не стоит. Пока призывник находится вот до принятия военной присяги в подразделения нового пополнения, мы его изучаем не только по психологическим тестам, но и включается психологическое наблюдение, включается его изучение, путем проведения бесед индивидуальных, ознакомление с обстановкой семейной, домашней, как он воспитывался. Включаем и такой элемент, как общение с родителями, которые безусловно очень переживают за своих сыновей, часто звонят, выходят на командиров, интересуются, как проходит процесс адаптации. Вот я пользуясь случаем хотел бы сказать, что не надо сразу звонить министру обороны, или обращаться на соответствующие сайты. Любой командир, он в состоянии ответить на вес ваши вопросы. Поверьте, он всегда снимет трубку, и разъяснит что происходит, где находится сын, в каком он состоянии.

А. Ермолин

―

А вот кстати, а как узнать вот телефон той же воинской части? Это реальная ситуация, вот где-то вот перед новогодними праздниками наша сотрудника с «Эха» меня начала дергать, вот сын тут здесь где-то в Переяславль-Залесском, заболел, температура 38, куда бежать? Я говорю никуда не надо бежать потому, что свяжитесь с частью.

А. Филатов

―

Безусловно.

А. Ермолин

―

Вот как вот действительно в этой ситуации поступить родителю, который…

А. Филатов

―

Вы знаете, вот в первый же день буквально, вот все эти номера телефонов, в том числе и как мы говорим номера телефонов доверия, то есть должностных лиц, которые могут отреагировать на нарушения, в том числе и прав военнослужащего, если он считает, что они допущены, эти нарушения. И поверьте, командир не заинтересован в том, чтобы что-то скрывать. Он в состоянии принять меры, и власть его командира части более чем достаточна для того, чтобы вот разобраться в ситуации. Ну уж в такой ситуации, когда ответить, какое состояние здоровья у ребенка, ну конечно. И не только об этом рассказать, но подойти и дат трубку пообщаться даже ребенку… Как правило, вот такие житейские моменты встречаются, надо это использовать.

А. Ермолин

―

Как быстро родители успокаиваются? Через какое время вот…

А. Филатов

―

Материнское сердце особенно, оно конечно больше, чем мужское переживает за своего ребенка. И бывают такие звонки тревожные и через месяц, и через два, и через полгода. Поэтому мы на связи все время стараемся быть, отвечать на эти вопросы, терпеливо разъяснять, реагировать, в этом наша задача состоит.

А. Ермолин

―

А вот телефоны доверия, ну, вот функционал вот этот психотерапевтический скажем так для мам, да? Вот он в каждой воинской части есть, или это вот надо попасть сначала в РВСН, потом как бы вот вашу какую-то головную, штабную структуру?

А. Филатов

―

Насколько я знаю, ведь это не только касается ракетных войск.

А. Ермолин

―

Ну, да.

А. Филатов

―

Это по всем вооруженным силам есть эти телефоны, и просто необходимо через своего ребенка, через призывника нашего узнать эти телефоны. Он с первого же дня нахождения знает эти телефоны, как обращаться, куда, к кому, как этот процесс происходит, все это разъясняется на самом начальном этапе.

А. Ермолин

―

А вот по скайпу если поговорить? Вот такие современные технологии какие-то доступны для военнослужащих?

А. Филатов

―

Вы знаете, мы… Если речь идет о централизованном общении, да, у нас такие прецеденты есть, мы в Козейском ракетном соединении организовывали такое мероприятие. Безусловно, это в технологическом плане вызывает определенные сложности, скажем так. Помощь спонсора необходима, просто так это все организовать наверное… Как мы говорим, чтобы в каждой части это было, наверное пока сложно. И проводили мы у себя на Власихе, во Власихинском гарнизоне такое мероприятие. Оно очень интересно, когда одновременно вот идет это общение между детьми, родителями, знакомыми. Это своего рода телемост…

А. Ермолин

―

А вы как, коллективно это делаете?

А. Филатов

―

Ну, вот мы да, организовывали как мы говорим рабочие места, и подключали прессу для того, чтобы показать, что вот реально организовывать это все. Это очень интересно на самом деле, и мы видим, что интересы у родителей появляются к тому, что если такое открытое общение, значит и условия службы открытые. Нечего бояться за судьбу своего чада

А. Ермолин

―

Ну, сейчас даже нормальный смартфон тебе тот же самый, возможность…

А. Филатов

―

Ну, это немного другая форма, тут все-таки мы стараемся…

А. Ермолин

―

Да, фейс-тайм, и тебя все видят, и ты уже общаешься с родителями, и в таком, без визуальном режиме. А знаете, сейчас подумал тоже еще о какой форме? Ну, достаточно мне кажется любопытной. Вот не знаю, используете, не используете. Вот мне часто приходится увозить детей там за границу на большие, многотысячные мероприятия, да? И родители волнуются. И там обычно любят ставить камеру. Вот просто так вот тупо висит камера, да? И любой ребенок может подойти, чего-то там покричать, и ничего больше другого и не надо, и родителю спокойно. Обратной связи конечно нет, он не слышит родителей. Но любой может зайти, и там и понимает, что там такое происходит. Интересная форма.

А. Филатов

―

Ну это тоже интересно, но с другой стороны вот я скажу, ведь мы проводили не только общение по скайпу, у нас были акции, пускай они ну, кратковременные может быть, или разовые даже были, когда мы телефонное общение вот такое устраивали в течение короткого времени. Причем это все тоже при поддержке операторов соответствующих сотовых проводились такие мероприятия. Все-таки когда общение с обратной связью, это настоящее общение. То есть, не просто помаши ручкой.

А. Ермолин

―

Ну, это конечно. Я же не призываю заменить выдачу мобильных телефонов.

А. Филатов

―

То есть, вот эта обратная связь для нас очень важная. Эта обратная связь с родителями, для командиров, для офицеров по работе с личным составом. Потому, что помимо вот этой чисто ну, как мы говорим, служебной связи должны быть еще и какие-то не формальные отношения. Чтобы родители видели в командире не просто какое-то механическое создание, а именно человека, который переживает за доверенное ему дело, и он способен все решения принимать.

А. Ермолин

―

А часто приезжают родители?

А. Филатов

―

Практически ведь каждую неделю можно выехать в любую часть, и посмотреть. Комнаты посетителей…

А. Ермолин

―

То есть, комнаты посетителей, нормально.

А. Филатов

―

Они все переполнены, и в удобное время, когда могут родители посетить, конечно они приезжают. И мы всегда ориентируем и командиров, и офицеров всех, чтобы они встречались с родителями, и старались как правило рассказывать об успехах своих детей, чтобы укрепить в них вот этот настрой положительный, позитивный на службу.

А. Ермолин

―

А в увольнение отпускаете?

А. Филатов

―

И в увольнение мы отпускаем, безусловно. Потому что ну, должно быть время для общения полнокровного, как мы говорим. Есть какие-то тайны, есть какие-то вот родительские напутствия отдельные, которые ну, должны знать только он, и родители.

А. Ермолин

―

Ну, в общем как правило, краткосрочные отпуска не спрашиваю, потому, что в связи с переходом на один год, это по сути перестало быть актуальным, да?

А. Филатов

―

Да.

А. Ермолин

―

Вот так регулярно выезжать.

А. Филатов

―

Да.

А. Ермолин

―

Я хочу напомнить нашим слушателям, что в эфире программа «Военный совет», мы говорим про работу офицеров-воспитателей с молодым пополнением в ракетных войсках стратегического назначения, наш гость сегодня Андрей Михайлович Филатов, заместитель командующего РВСН по работе с личным составом, генерал-майор. И мы сейчас уходим на небольшой перерыв.

НОВОСТИ.

А. Ермолин

―

Мы продолжаем заседание «Военного совета», ведущий в студии Анатолий Ермолин, наш эксперт, наш гость сегодня уже традиционно Андрей Михайлович Филатов, заместитель командующего РВСН по работе с личным составом, генерал-майор. Мы говорим про работу офицеров-воспитателей с молодым пополнением, про адаптацию новобранцев к условиям службы в РВСН. Время летит быстро, мы проговорили и про тестирование, и про первый день, и про общение с родителями. Ну, вот если немножко еще там задержаться на теме тестирования… А вообще доверяете тестам? И как оно вот соотносится вот то, что вам специалисты дают с тем, что вы реально видите, происходит с молодым человеком?

А. Филатов

―

Вы знаете, мы все-таки уверены в своих психологах потому, что тест сам по себе, его же нужно еще интерпретировать соответствующим образом. И конечно это все зависит от мастерства, профессиональной подготовки именно психолога, который проводил это тест. Исходя из тех условий, в которых он проходил. Поэтому, только чисто тесту, вот я думаю, что и сами психологи, они достаточно осторожно относятся понимая, что главное все-таки состоит в том, чтобы вот на основе полученных результатов дальше смотреть, наблюдать, делать выводы, и уже тогда принимать окончательно решение. То есть, у нас подход вот такой, взвешенный. Это своего рода как на экзамене. Ведь можно на экзамене получить пятерку, с тем же уровнем знаний, да? А можно вытянуть не счастливый билет, как мы говорим, и провалиться. То есть, тут нужно карелировать все эти возможные ошибки, где-то промахи, может быть неуверенность самого отвечающего на эти тесты. То есть, надо очень аккуратно относиться к этим вопросам, мы исходим из этого.

А. Ермолин

―

А что вам тест говорит? Ну, собственно в начале прошлого столетия, когда вот они только начали появляться, там первая мировая война, там американцы… То есть, собственно там сначала альфа-тестирование было, да? Альфа-тесты, потом альфа-2… А вот там собственно вопрос ставился вообще отличить дебила от не дебила, да? Там можно ли ему дать оружие в руки или нельзя, да? Потом появились тесты там именно вот на более сложные, да? А вот ваши тесты какую профессиограмму вам рисуют? Что для вас важно? Вот чтобы психологи вам сказали про этого молодого человека.

А. Филатов

―

Ну, прежде всего для нас важно вот как раз самый-то главный вопрос. Можем ли мы исходя из тех результатов которые получили, доверить оружие, допустить призывника к несению боевого дежурства. То есть, это уже серьезные задачи, и тесты нам позволяют такие решения принимать. То есть, в одном случае мы говорим что да, ты готов полностью, а в определенных случаях мы говорим так, что подожди, нам нужно разобраться, посмотреть, насколько ты соответствуешь вот этим требованиям. То есть, здесь риск мы исключаем. Что если мы не доверяем этим результатам, мы лучше продолжим работу, а потом уже сделаем заключение.

А. Ермолин

―

Лучше не рисковать, конечно в вашем случае.

А. Филатов

―

Да, тут риски исключены.

А. Ермолин

―

А как вы оцениваете вот мотивацию, и такую морально-психологическую готовность ребят вот к службе сейчас? Вы же можете сравнить кто сейчас идет, кто был 5 лет назад, 10 лет назад. Вот есть какая-то динамика в ту или иную сторону?

А. Филатов

―

Безусловно есть, и динамика эта положительная. Я думаю так, что и мои коллеги по другим видам и родам войск могут подтвердить, и связано это прежде всего с тем, что меняется отношение к армии, в обществе прежде всего. Служить в армии действительно становится почетно, и причем почетно не только офицерам и генералам, но почетно служить солдатам. И вот если раньше такой анекдот ходил, что платили деньги чтобы не служить, то сейчас платят деньги, чтобы наоборот попасть служить в армию.

А. Ермолин

―

(Неразборчиво).

А. Филатов

―

Да. Но это как мы говорим, на уровне анекдота. На самом деле, даже изменения происходят в уровне образования призывников, которые поступают сегодня в вооруженные силы. И процент этот растет. Пускай это не очень большой процент, но по ракетным войскам могу сказать, что в районе 20% достигает. Многие ребята, действительно вот в плане в жизненном, это уже сформировавшиеся люди, личности, получившие образование, которые даже имеют опыт и профессиональной где-то деятельности. То есть, это безусловно все и оздоравливает обстановку в казарме, как мы говорим. И соответственно, это привело к тому, что дедовщина как явление, оно практически сведено на нет в войсках.

А. Ермолин

―

Не успевают постареть, в дедов превратиться за один год, да?

А. Филатов

―

Ну тут проблема другая, потому, что если чисто психологически говорить, симпатия и антипатия, они в любом коллективе возникают. Независимо от того, сколько ты прослужил, из какой ты области призван, из какого субъекта РФ. Тут наверное было бы не правильно сказать, что проблема полностью решена. Есть конфликты, они в большей степени ситуативный характер носят, но мы за этим следим. И мы видим, что вот эта ситуация коренным образом изменилась. То есть, нет дедовщины как явления, понимаете? Связанного с длительностью, с формированием каких-то групп отрицательной направленности, которые ставят своей задачей подавить настроение других военнослужащих. То есть, вот этого практически нет. То есть, ситуация на самом деле оздоровилась. И соответственно я скажу так, что вот все эти изменения, они как раз и формируют позитив. Юноша не боится сейчас говорить о том, что да, я хочу служить в армии, я буду защищать свое отечество.

А. Ермолин

―

Но ведь собственно если говорить про дедовщину, то это извращение в общем-то нормальной практики. Потому, что наставничество старослужащих над теми, кто только пришел, это нормальная традиция в российской, русской армии, да? И если там почитать мемуары там не знаю, кадетов, пажей, юнкеров, то в какой-то степени человеку не сведующему всегда может показаться, что какой-то элемент там присутствует. Главное действительно, чтобы это не было унижением человеческой личности, и вот не доходило до форм такого, действительно издевательства над человеком.

А. Филатов

―

Ну, вот воспоминания «50 лет в строю», граф Игнатьев, который впоследствии был военным атташе в ряде государств, последняя его должность была военный атташе во Франции. Вот он описывает как раз вот эту вот всю иерархию, которая была и в пажеском корпусе, и в военном училище, где он в юнкерском училище. Безусловно, это с одной стороны вызывает улыбку, с другой стороны ведь это было, реально вот такая система отношений. Плохая она или хорошая? Ну, наверное плохая, так не должно быть. Но дело в том, что правила игры эти принимались.

А. Ермолин

―

Я думаю кстати не то, что она плохая, она естественная, просто надо это контролировать. Потому, что ну согласитесь, в армии в общем-то не нужны добрые, послушные такие вот… Ну, не побоюсь этого слова, смазливые маменькины сынки, да? То есть, армия выбирает агрессивных, рьяных где-то, война злых отбирает. И тот же Кропоткин вспоминает там про этот (неразборчиво) там не хотите ли когда там к князю подходит, и вот там ему леща дает. Потом смотрит, как себя будет вести: жалуется, плачет, или в драку бросается. В драку бросился, самый надежный. Я конечно понимаю, что это… Может быть я какие-то не политкорректные вещи говорю, но это я как ведущий говорю уже сейчас.

А. Филатов

―

Анатолий Александрович, я только хочу добавить, что мы почему негативно это оцениваем? Это все-таки наносит вред взаимоотношениям в коллективе, оно разъедает вот эти основы сплочения. А мы нацелены прежде всего на то, чтобы был коллектив, чтобы люди друг за друга были горой, мы стремимся к этому, и развивать именно вот эти отношения. А на счет агрессивности или нет, это чисто боевые качества, я бы не стал вот отношения, которые мы допустим к вероятному противнику, проецировать это на внутри коллективные отношения, мы против этого. Агрессия должна быть направлена именно туда, куда надо.

А. Ермолин

―

Это вы хорошо очень сейчас вывернули. Ну я думаю, что истина, она всегда где-то посередине. И самое важное мне кажется, я уже сказал. Я помню, наш наставник, полковник, начальник кафедры говорил: у вас скоро будут лейтенантские звездочки, да? Всегда помните о том, что есть человеческое достоинство. Никогда не унижайте себя унижением личного состава.

А. Филатов

―

И даже вот этот, как мы говорим бренд, который появился «вежливые люди», вот это замечательное словосочетание, которое применяется сейчас вот к военнослужащим вооруженных сил.

А. Ермолин

―

Оно правде несколько зловеще в известном контексте… Андрей Михайлович, а вот с точки зрения интеллекта, с точки зрения образования, вот ну откровенно говоря, с точки зрения социальных практик ребят, которые к вам приходят. Я в общем вижу многие вещи, ну, работая с молодежью, да? Особенно с детьми из обеспеченных семей, что в общем-то с ними далеко не всегда работают с точки зрения команды. То есть, люди не понимают, что такое дружба, не понимают распределение ролей в команде, да? То есть, вот как бы вот чувствуете ли вы какой-то такой вот избыточный индивидуализм, да? И неумение выстраивать отношение в коллективе.

А. Филатов

―

Я думаю, что конечно проблема вхождения в коллектив есть. Потому, что мы все разные люди, и коллектив то формируется не сразу, чтобы вот пришли, всех построили, и это коллектив. Нет конечно, нужно время. У всех разные взгляды, воспитание разное, образование разное, и искусство командира как раз и состоит в том, чтобы вот из этой разнородной массы ребят которые пришли, сделать коллектив. Чтобы он понимал: да, мы разные, но у нас одна цель. Как только люди понимают эту единую цель, вот в этого момента мы говорим да, это воинский коллектив, и за него можно не бояться, он выполнит задачу. Поэтому все усилия наши как раз вот направлены на формирование вот этого понимания, единства цели и задач, которые стоят.

А. Ермолин

―

Это классика, да. Это классика. Андрей Михайлович, а вот… Ну понятно, что армия – это не гражданка. А как вот помочь вчерашнему мальчишке привыкнуть к суровой воинской службе?

А. Филатов

―

Хороший вопрос. Как привыкнуть? Ну, наверное конечно многое зависит от командира. Почему? Потому, что он все время наблюдает за поведением своего подчиненного, и от того, насколько он вовремя подойдет, и хлопнув по плечу скажет, обратившись даже по имени «Сергей, не робей», или что-нибудь в этом духе, и приободрит, вот в этот момент нудно понять, эмоциональное состояние человека, оказать ему такую духовную поддержку. Это зависит от родителей, которые вот их интерес к прохождению службы. Ребята тоже на это реагируют, и я осуждаю тех родителей, которые не хотят знать, а как проходит служба, мотивируя это тем, что не надо звонить там часто. Наоборот, надо звонить может быть не часто, но какое-то время. Спрашивать, интересоваться, а что у тебя на душе, чем тебе помочь, как у тебя проходит служба, какие у тебя друзья? То есть, это должен быть именно такой процесс. И третье, это зависит от самого конечно молодого человека, от его готовности. Многие приходя в армию, они все-таки идут по пути ну, как я считаю наиболее правильному, то есть они берут все на себя и пытаются разрешать эту проблему по взрослому. Вот мы говорим, с чего начинается мужчина? Именно вот с этой самостоятельности Он понимает, что никто за него ту задачу, которую он получил, не сделает. Будь то это самая простая задача на скорость раздеться или одеться там, да? Как мы говорим, или другие функции. И заканчивая более сложными, то есть действие в составе расчета, когда важны коллективные действия, скорость, мужество, даже когда тебе больно что-то делать. То есть, такие качества конечно, они формируются уже, когда человек осознанно выполняет все. Наверное от совокупности это и позволяет, как мы говорим, выйти вот на эту кондицию, когда человек спокойно уверен в себе, он знает, что о нем позаботится командир, он знает, что он не безразличен своим родителям. Потому, что ребята наши, которые приходят в армию, для них начинается переоценка ценностей с этого момента. Они понимают, что они взрослые, и им хочется узнать, так что он представляет сам из себя как человек, как личность, вот взросление это почувствовать свое. И наверное вот это вот тоже воздействие как мы говорим, оно должно учитываться всеми. Вот то, о чем я говорил.

А. Ермолин

―

Вы знаете, вот у меня когда стресс прошел? Вот 4 месяца гоняли после призыва, дикий стресс был. Ну, когда там мальчишкой там за забор. Ну, в кавычках в тюрьму попал, да? Там эта строевая, наряды, и все такое. Когда я заболел, и когда попал в госпиталь, и когда понял, что меня здесь любят, за мной ухаживают, меня не гоняют. И мгновенно все переключилось. Вот такая вот бытовая забота в какой-то ситуации, она сильно конечно вылечит сразу же. Вот, а ну собственно понятно, что для того, чтобы вчерашний ребенок мотивированно стал исполнять сложные такие задачи, у него должна появиться какая-то корпоративная идентичность, да? То есть, он должен понимать, что он является членом какого-то ну, в кавычках ордена, да, там. И в этом смысле огромную роль играют традиции. Вот какие традиции есть в РВСН, которые помогают вчерашнего мальчика поставить на крыло, и сделать его воином.

А. Филатов

―

Традиций конечно очень много. Главная традиция наверное ракетных войск, и это счастье скажем так, многих поколений ракетчиков то, что ракетные войска создавались фронтовиками. Людьми, которые прошли горнило войны, и они взяли все самое лучшее, что было на тот момент в вооруженных силах, с учетом опыта войны. Скажу более, что мы переняли традиции гвардейских соединений. Практически все наши соединения, ракетные дивизии гвардейские. Соответственно, что этот массив истории, которые за ними стоит, у многих 70-летняя история, то есть с момента формирования. Многие получили боевые награды в годы Великой отечественной войны, то есть вот это вот… Учет этого опыта наших поколений, замечательного опыта, героического опыта, это главное наше достояние, главная традиция. Вторая наверное традиция, которая сформировалась уже… Ну, как мы говорим, в современной истории ракетных войск. И основа-то нашей деятельности – это бдительность при несении боевого дежурства. Как главная задача, главное содержание деятельности стратегического ракетчика – это выполнение этих обязанностей на боевом дежурстве. Бдительность, бдительность, и еще раз бдительность. Ждать этот приказ, быть готовым к его выполнению, в этом главный смысл всей нашей деятельности. Ну и третье – традиции, которые может быть закладываются молодыми поколениями, это все-таки традиция служить родине, выполнять воинский долг, быть мужчинами, беречь свою страну, беречь ценности нашего общества, нашей России, быть патриотами. То есть, все те традиции, которые наверное в любом воинском коллективе, они являются очень ценными, значимыми, и без которых невозможно служить.

А. Ермолин

―

А есть у вас какие-то вот такие неформальные скажем изобретения собственные? Ну, вот сейчас уже никто и не знает, что краповые береты в свое время были придуманы тем же Сергеем Ивановичем Лысюком, да? Его из партии за это выгнали, да? Потому что за то, что он внедрял как бы, да? Там буржуазные традиции, и так далее. Собственно, получить краповый берет – это пытка, да? По-настоящему, как говорили. Через такую боль надо пройти, да? Но это делает парней мужчинами, воинами делает, да? Вот сейчас появляются такие, может быть в чем-то спорные, но все-таки там танковые биатлоны там, авиа-дартс. То есть, ну какие-то такие спортивные, ритуализированные с точки зрения спорта, да, там соревнования. Вот чистая вода там… Ну, каждый вид, род вооруженных сил пытается что-то такое вот изобрести. У вас есть какие-нибудь такие попытки, какие-то инновации вносить с точки зрения вот формирования традиций, или практик воинского обучения?

А. Филатов

―

Безусловно, мы в стороне не стоим от того, чтобы проводить конкурсы, состязания на лучшие расчеты. И конечно мы не можем, как авиа-дартс провести соревнования. Вы понимаете, чем это может закончиться.

А. Ермолин

―

Ну да, (неразборчиво) закончится.

А. Филатов

―

И естественно, что главный-то упор делается на профессиональную подготовку офицеров, и может быть нам сложно вот это все визуализировать, как допустим авиа-дартс, или танковый биатлон. Это уже стало своего рода ну как, таким зрелищем, что от которого люди получают удовольствие действительно. И чувство гордости за ловкость, умение управлять вот этими машинами многотонными, и это просто как, надо это уметь, это очень сложно. Конечно, мы стараемся…

А. Ермолин

―

Я «Тополя» представил, как сманеврировать.

А. Филатов

―

В основе всего конечно лежит состязательность, потому что да, посмотреть как у соседа, почему он лучше, чем я? Я тоже способен это сделать. То есть, мы вот такой механизм пытаемся реализовывать в ракетных войсках. И конкурсы поверьте, их десятки. И разный они носят характер, и среди офицеров на боевой расчет пуска лучший. Это на лучшую автономную пусковую установку расчет, которые обслуживает. Это и среди контрактников, мы вот проводили конкурс, ежегодно воин-ракетчик, конкурс военно-профессионального мастерства. Вот вроде бы тоже, мы говорим контрактники, но это новое явление в вооруженных силах, скажем так. За последние 5 лет это явление укрепилось, обозначилось, мы понимаем, что без квалифицированного профессионала, вот на этих должностях нам уже не обойтись, мы не выполним задачи. Вот сейчас речь идет о том, чтобы качественную сторону совершенствовать. Естественно, опять же через состязательность, через конкурсы, в том числе и среди военнослужащих по призыву, на лучшие подразделения, на лучшего военнослужащего, по своей профессии специальности. Без этого наверное нет дальнейшего развития, и я скажу так, что вот впервые в конце прошлого года 2016, ряд соединений в вооруженных силах, в том числе и одно из наших соединений Йошкар-олинское, обратились с призывом проводить состязания на соревнования, на лучшие соединения в масштабе вооруженных сил, вот мы откликнулись тоже. Своего рода это как мы говорим, может быть сказать такое модное слово ремейк социалистического соревнования.

А. Ермолин

―

Кстати отличная форма работы была.

А. Филатов

―

Но понимаете, на самом деле соревнование необходимо потому, что это как проецирует внутренние усилия человека, вот на решение общей задачи. То есть, когда мы говорим формирование коллектива, понимание единых целей, оно сплачивает через что? Вот через эту единую задачу в ходе состязаний, конкурсов.

А. Ермолин

―

Вот старый добрый ДОСААФ как-то вам помогает в решении ваших задач на своем этапе работы с призывниками?

А. Филатов

―

Безусловно, решить задачу совершенствования тех профессиональных качеств, которые нужны ракетчику, оно комплексная задача, и ДОСААФ в этом процессе тоже участвует. Практически у нас каждый третий призывник, он поступает пройдя школу ДОСААФ, имеет (неразборчиво) специальность.

А. Ермолин

―

Ну, это наверное водители. А вот идет ли работа вот по разработке…

А. Филатов

―

Почему? Водители, связисты, то есть там…

А. Ермолин

―

Широкий спектр (неразборчиво), да?

А. Филатов

―

Широкий спектр, не только…

А. Ермолин

―

Военно-учетных специальностей, я переведу (неразборчиво).

А. Филатов

―

Да, по всем этим, да. Поэтому в помощь есть им, мы рассчитывали, мы уверены в том, что ДОСААФ будет и дальше наращивать эти усилия, наращивать базу свою, и это только приветствуется.

А. Ермолин

―

Очень хотелось расспросить вас про юную армию, но буквально 30 секунд остается. Вы как-то участвуете вот в этих (неразборчиво)?

А. Филатов

―

Да, мы не стоим в стороне. Я скажу так, если… Мы не гонимся за количеством, у нас 21 отряд, 522 юнармейца за прошлый год, и мы прежде всего смотрим в будущее. Юная армия – это военно-патриотическое движение, которое ширится, которое развивается. Мы уверены, что многие ребята даже не став может быть военными, они станут настоящими патриотами нашей страны. Главная цель в этом.

А. Ермолин

―

Ну, на этом мы вынуждены поставить многоточие, потому, что с удовольствием ждем вас в наших эфирах. Я хочу напомнить нашим слушателям, что в гостях был у нас эксперт Андрей Михайлович Филатов, заместитель командующего РВСН по работе с личным составом, генерал-майор. Говорили про работу офицеров-воспитателей в РВСН, спасибо большое Андрей Михайлович, приходите к нам еще.

А. Филатов

―

Большое спасибо и до свидания, до новых встреч.