Военно-медицинская школа России - Евгений Крюков, Александр Чуприна - Военный совет - 2015-05-23
23.05.2015
Военно-медицинская школа России - Евгений Крюков, Александр Чуприна - Военный совет - 2015-05-23
Скачать
А. Дурново
―
Да, действительно это «Военный совет», 12.08 в Москве, меня зовут Алексей Дурново, у меня сегодня сразу два гостя. Обычно бывает наоборот, обычно у нас ведущих больше чем гостей, сейчас немножко мы ломаем эту традицию, ничего страшного. У нас в гостях начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Евгений Крюков, Евгений Владимирович добрый день.
Е. Крюков
―
Добрый день.
А. Дурново
―
И главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, тоже полковник медицинской службы – Александр Чуприна. Александр Петрович, добрый день.
А. Чуприна
―
Здравствуйте.
А. Дурново
―
И я напомню наши телефоны, если у вас есть вопросы, вы можете присылать их в виде СМС, номер +7-985-970-45-45, в твиттере работает аккаунд @vyzvon. Пока мы ждем ваших вопросов, я немножко позадаю вопросы. Во-первых, добрый день еще раз.
Е. Крюков
―
День добрый.
А. Чуприна
―
Здравствуйте.
А. Дурново
―
Ну, госпиталь имени Бурденко, его называют вообще флагманом российской и военной медицины, и вообще медицины. Легко быть флагманом?
Е. Крюков
―
Ну, действительно госпиталь Бурденко – это старейшее лечебное учреждение России, его традиция – традиция медицины в госпитале Бурденко уже более 300 лет. В 1706 году Петр I подписал указ, 25 мая, совсем скоро годовщина указа обоснования госпиталя Бурденко, о строительстве за Яузой рекой в Москве, напротив Немецкой слободы первого учреждения медицинского в России. В госпитале Бурденко была создана и первая медицинская школа, которая в 1712 году произвела первый выпуск наших отечественных врачей. Пожалуй, вот именно с этих дат ведется вообще история российской медицины. Надо сказать, что еще до 1753 года это было единственное лечебное учреждение Москвы. Поэтому традиции действительно госпиталя Бурденко чрезвычайно большие, и конечно в то же время, наверное мы старые по возрасту, но это действительно флагман военной медицины, многопрофильное лечебное учреждение, способное оказать медицинскую помощь по любому направлению современной медицины, в том числе высокотехнологичную современную медицинскую помощь.
А. Дурново
―
Я вот сразу хочу задать вопрос, не военный может к вам попасть?
Е. Крюков
―
Безусловно. Одно из направлений помощи – социальная как бы такая вот нагрузка военного здравоохранения нашего учреждения – это оказание помощи ветеранам ВОВ, участникам, инвалидам ВОВ. Но в то же время и любой гражданин может попасть на лечение в госпиталь Бурденко, получить любой вид медицинской помощи, но за плату.
А. Дурново
―
А примерно вот о каких суммах может идти речь?
Е. Крюков
―
Ну, суммы на самом деле не очень большие, мы поддерживаем стоимость лечения в ряде ситуаций ниже, чем…
А. Чуприна
―
В среднем по Москве.
Е. Крюков
―
Наверное даже ниже, чем средние цифры по Москве.
А. Дурново
―
Но есть какая-то квота именно для гражданских лиц, вот какая-то верхняя планка?
Е. Крюков
―
Бесспорно. Понимаете, здесь ведь не то, что квота или не квота. Ведь мы не можем лечить гражданское население, в ущерб своему основному предназначению, оказанию помощи военнослужащим Российской армии, членам их семей, ветеранам вооруженных сил, и в том числе и гражданскому персоналу вооруженных сил. Поэтому, когда остаются свободные места, и возможности для оказания помощи, мы в том числе оказываем помощь за плату.
А. Чуприна
―
Специально это не развивается.
А. Дурново
―
Но какая приблизительно загруженность у вас, скажем так?
А. Чуприна
―
Больше 90%.
Е. Крюков
―
Загрузка больше 90%, да. То есть, как вот…
А. Чуприна
―
В любое время года.
А. Дурново
―
То есть по сезону…
А. Чуприна
―
Больше 90 опускалось в новогодние праздники.
А. Дурново
―
А, понятно. То есть, в новогодние праздники она все равно высокая.
Е. Крюков
―
Остается, да.
А. Чуприна
―
Остается высоким безусловно.
Е. Крюков
―
В районе 90, чуть ниже иногда бывает.
А. Дурново
―
Вот оно, как. Можем поговорить немножко о структуре госпиталя?
Е. Крюков
―
Да, конечно. Последние в силу ряда обстоятельств, форматирование военной медицины, и в том числе форматирование гражданской медицины, да? Эти процессы идут наверное параллельно. На сегодняшний день основная база госпиталей – это в районе Лефортово, как бы основная часть госпиталя, и госпиталь имеет порядка… Имеет 7 филиалов – это в Москве, и Московской области, которые отличаются по объему оказания медицинской помощи, преимущественным каким-то направлениям в ее оказании. В самой же основной базе, вот если мы говорим о том старом Лефортовском историческом госпитале, здесь представлены все направления медицины. Ну, эти цифры активности госпиталя, да? Это более 50 тысяч ежегодно больных, которые проходят через нас, это более 18 тысяч хирургических операций, которые делают подопечные Александра Петровича, из них там наверное процентов 75 – это сложные хирургические вмешательства. То есть, госпиталь – это работающая структура, включающая в себя в том числе, и оказание помощи на амбулаторном этапе. Это поликлиническое звено тоже входит как бы в наш холдинг.
А. Чуприна
―
Интенсивность работы можно представить приблизительно так, вот в этом году мы вышли на цифры 300 оперативных вмешательств в неделю, в основном в филиале (неразборчиво) в Лефортово, мы впервые его превысили, больше 300 операций. Обычно от 200 до 300, но вот за 300 мы уже шагнули. И за 60 наркозов в один день. Операция под наркозом в один день – больше 60-ти.
А. Дурново
―
А 300 операций в неделю – это много или мало?
А. Чуприна
―
Это много.
А. Дурново
―
Это перегруз, или…
А. Чуприна
―
Это нормальная нагрузка.
Е. Крюков
―
Это направление развития нашего. То есть, мы со 150-200 за последний год мы вышли на… От 200-т, 250 и вот превысили мы этот моральный рубеж такой 300 в неделю.
А. Дурново
―
Скажите пожалуйста, вот у вас есть какое-то основное направление в медицинской хирургии например, или все направления равны?
Е. Крюков
―
Понимаете, ведь что такое госпиталь еще раз Бурденко? Так госпиталь, который должен быть в состоянии оказать медицинскую помощь военнослужащему по любому направлению современной медицины. Поэтому вот я подчеркнул, что у нас развиты все направления современной медицины. Но в то же время мы являемся одним наверное из лечебных учреждений, которое… Или наравне с военной медицинской академией, которая оказывает допустим онкологическую помощь. Оказывает онко-гематологическую помощь, лечение острый лейкозов, рака крови, это тоже удел госпиталя Бурденко. Поэтому у нас лечатся самые тяжелые больные, это онкологические больные, которые занимают где-то порядка наверное 35-40% в структуре общего потока наших пациентов. И другие направления, которые чрезвычайно, в силу необходимости и особенности военной медицины – это направление военной травматологии, нейрохирургии. Вот те основные локомотивы госпиталя Бурденко.
А. Дурново
―
Вот мне кстати доводилось слышать ни раз, что вот в вопросе лечения онкологических заболеваний госпиталь имени Бурденко – он уже и ЦКБ, и даже Кремлевскую больницу опережает.
Е. Крюков
―
Ну, здесь я не думаю, что надо так ставить вопрос. Потому, что и ЦКБ, и Кремлевская больница, и онкологические центры – это оснащенные современные лечебные учреждения, где трудятся высочайшего профессионала люди, в том числе здравоохранение города Москвы. Но мы в состоянии оказать им конкуренцию по многим направлениям онкологии.
А. Дурново
―
Я напомню, что у нас в гостях начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко Евгений Крюков, и главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, Александр Чуприна. Вот Кирилл спрашивает, пришел нам первый вопрос: есть ли у госпиталя филиалы в регионах?
Е. Крюков
―
В регионах – нет, это Москва, это московский регион. Это Сергиев-Посад, это Купавна, это госпиталя, в том числе и в Москве.
А. Дурново
―
Но есть планы какие-то? Расширяться…
А. Чуприна
―
Нет, мы не расширяемся, мы просто взаимодействуем со всем, что находится. В каждом округе есть свой госпиталь окружной, флотский. Мы с ними взаимодействуем, они отдают нам больных, мы своих переводим прооперированных на реабилитацию, поэтому нет никакого смысла делать их филиалами. Они и так военные лечебные учреждения, просто они находятся на территории того или иного военного округа. Но и бывает, что по 3 раза в день связываемся с ростовским, или калининградским госпиталем.
Е. Крюков
―
И все военнослужащие, нуждающиеся в получении медицинской помощи, которая не может быть оказана им в их госпиталях, переводятся для оказании помощи в наш госпиталь.
А. Дурново
―
А давайте поговорим о кадрах. Вот что собой сейчас представляет современный нынешний военный врач?
Е. Крюков
―
Ну, кадры… Безусловно, это то, что основное… Наверное основная ценность нашего госпиталя, и к сожалению на определенном этапе реформирования вооруженных сил, происходила, скажем так, тенденция к омоложению кадров, когда иногда вместе с водой мы могли выплеснуть и младенца. И целый ряд наверное профессоров военной медицинской академии это коснулось.
А. Чуприна
―
Да, безусловно.
Е. Крюков
―
И военно-медицинскую академию, и в том числе госпиталь Бурденко были вынуждены в 50, в 50 с небольшим лет увольняться из (неразборчиво) сил. К сожалению сейчас ведь сколько денег мы вкладывали в подготовку этого врача высочайшего класса, и вынуждены были отдавать их увольняясь там в гражданское здравоохранение. На сегодняшний день этой проблемы нет, мы очень бережно… И руководство Минобороны, Главное управление кадров относится к сохранению, в том числе военных медиков, ценных специалистов. И кроме того вес те люди, которые увольнялись из вооруженных сил, будучи классными специалистами, мы предоставляем им возможность работать у нас. На сегодняшний день, в госпитале Бурденко трудятся 15 профессоров, более 30 докторов медицинских наук, более там 120 кандидатов медицинских наук. То есть, потенциал на самом деле госпиталя Бурденко – он очень значим, научный потенциал.
А. Дурново
―
А сколько всего у вас сотрудников?
Е. Крюков
―
Более 7 тысяч.
А. Дурново
―
А хирургов из них?
А. Чуприна
―
Вот моих подчиненных в Лефортово больше полтысячи.
А. Дурново
―
А это достаточное количество, или нужно больше? Или желательно больше, скажем так.
Е. Крюков
―
Вы понимаете, это… Мы же работаем в системе не изолированно, мы работаем системой здравоохранения военного здравоохранения. И она имеет определенные уровни оказания медицинской помощи. Вот самый высокий уровень оказания помощи – это центральные госпиталя в московском регионе. Это госпиталь Бурденко, это госпиталь Вишневского, великолепный наш госпиталь, и военно-медицинская академия. Они в состоянии оказать помощь самым тяжелым пациентам, мы их забираем из регионов, оказываем медицинскую помощь, оказываем высокотехнологичную помощь, оперируем, и дальнейший этап долечивания, они могут проходить не в нашем госпитале. То есть, за счет этого нам удается выполнить больше оперативных вмешательств, и оказать медицинскую помощь большему количеству людей которые в этом нуждаются.
А. Дурново
―
Боюсь задать совсем дилетантский вопрос, но тем не менее я его задам. Сильно ли военная медицина отличается от не военной медицины?
Е. Крюков
―
Ну, эти вещи совершенно не противопоставляемы друг ругу. Потому, что мы все воспитывались на традициях, в том числе и медицины госпиталя Бурденко российской школы, но в то же время есть свои отличия. Потому, что наверное это более высокие требования к уровню образования и практических навыков врачей. Чем это обусловлено? Врач, который заканчивает военно-медицинскую академию, и попадает на допустим службу на подводную лодку, он ведь кроме прочного корпуса подводной лодки больше нет ничего, и никто ему помощь не окажет под водой. Не окажет помощь – я имею в виду советом, своими знаниями, не встанет из-за спины и не продолжит оперативное вмешательство, которое он делает. И это понимает командир корабля, который максимально способствует, скажем так, наиболее профессиональному росту (неразборчиво) врачей, в то же время накладывает на него ответственность на него большую, в плане профессиональных навыков. В то же время как правило и гражданский врач придя в районную больницу, всегда может обратиться за помощью к своим более старшим коллегам. И наверное вот в этом особенности подготовки и тех профессиональных требований, которые мы предъявляем к нашим врачам.
А. Дурново
―
То есть… Но ведь с точки зрения медицины, что военный, что гражданский, устроены одинаково, да?
Е. Крюков
―
Конечно. Нет, но тем не менее, есть особенности профессионального труда военнослужащего, и есть такие разделы военной медицины как физиология труда, плавсостава, военная гигиена, которая имеет…
А. Чуприна
―
Авиационно-космическая медицина.
Е. Крюков
―
Авиационно-космическая медицина, которые накладывают определенный отпечаток в образовании врача, и на его мировоззрении.
А. Дурново
―
А эта авиационно-космическая медицина – это оказание помощи в космосе, или…
Е. Крюков
―
Подготовки космонавтов, летного состава, определения скажем так тех критериев, предъявляемых к военным летчикам, когда его можно выпустить в небо, а когда нельзя. Этим тоже занимается безусловно военная медицина.
А. Дурново
―
Ну, то есть соответственно и подготовка военного врача – это отдельная наука, да? То есть, не может к вам придти человек скажем с дипломом врача гражданского условно говоря.
Е. Крюков
―
С удовольствием возьмем, высоких профессионалов мы берем. И целый допустим ряд хирургических направлений в госпитале Бурденко например, сосудистая хирургия, отделения (неразборчиво) хирургии, на определенном этапе был сделан очень правильный выбор, и мы получили профессионалов высочайшего уровня из гражданского здравоохранения. Но это мы говорим о госпитальной медицине.
А. Чуприна
―
О клинической медицине, о высоком уровне квалифицированной помощи, в том числе высокотехнологичной. Но есть еще другая медицина, есть профилактическая военная медицина, есть военно-полевая хирургия, потому, что военные медики, они все-таки участвуют в чем-то. Вот у нас Северный Кавказ 90-е – 2000-е годы прошел, Осетия, и наши врачи конечно в этом участвовали, в оказании помощи.
А. Дурново
―
А какие требования вы предъявляете к новому человеку, к вам приходящему трудоустраиваться?
Е. Крюков
―
Прежде всего высочайший профессионализм. Профессионализм, и знания. К сожаления надо констатировать, что в последние годы… Ну, может быть даже не смотря вот на все наши проводимые реформы, приходится говорить о том, что уровень подготовки наших специалистов снизился.
А. Дурново
―
Он серьезно снизился, или…
Е. Крюков
―
Он действительно снизился. Ведь порой иногда, когда беседуешь порой с дипломированными врачами, сталкиваешься с ситуациями, когда эти вещи должны знать даже студенты медицинского ВУЗа, третьекурсники.
А. Дурново
―
А они не знают?
Е. Крюков
―
А врачи к сожалению не знают. Но такие прорехи есть как у военных врачей, так и у гражданских врачей к сожалению.
А. Дурново
―
Ну это же может потом стоить куму-то жизни?
Е. Крюков
―
Ну…
А. Дурново
―
А с чем это связано?
Е. Крюков
―
Опять-таки есть наставничество, поэтому все равно… И задача руководителя, в том числе будь то военного или гражданского здравоохранения, обучить и привести вот в соответствие тому… Уровень подготовки врачей, который необходим.
А. Дурново
―
А с чем связан может быть вот такой… С чем может быть связано такое снижение уровня?
А. Чуприна
―
Общего образования? Ну, это закономерный процесс, у нас появилось много учреждений, которые лицензированы на подготовку врачей, у нас людей, которые находят трудоустройство в обычной государственной медицине – это наверное меньше половины всех выпускников с дипломом врача в стране. Поэтому вот общий уровень – он как-то так вот… Ну, не обязательно закончить мединститут, и идти работать в здравоохранение. Можно стать медицинским представителем фармацевтической компании, там что-то организовывать, где-то найти теплое место. Для того, чтобы стать ну, допустим высоко квалифицированным хирургом, нужно закончить 6 курсов. На сегодняшний день интернатуры со следующего года уже не будет. Закончить ординатуру, закончить двухгодичный… Это 8 лет уже приблизительно, если ты военнослужащий, значит еще это 9 лет, и после ординатуры ты все равно допущен к какому-то определенному виду операций. И еще какое-то время надо пожить на очень не большую зарплату, для того, чтобы повысить свою квалификацию, получить категорию, получить какие-то надбавки, и вот этот вот путь – он не 6-ти летний ВУЗ, и ты профессионал, а он 10-15 летний до момента, когда ты начинаешь выполнять то, что позволяет тебе получать достойную заработную плату. Поэтому вот этот путь многие люди проделали когда-то в 90-е, когда совсем есть нечего было, а вот сегодняшняя молодежь, она хочет… Вот у меня есть много учеников, которые ушли в коммерческую медицину, которые ушли в фарминдустрию, по крайней мере в торговлю.
А. Дурново
―
Но за более достойную зарплату.
А. Чуприна
―
Безусловно.
Е. Крюков
―
Но опять очень важно понимать, что этому врачу, который закончил медицинский институт, еще должно повезти с учителем. Вот как госпиталю Бурденко в свое время повезло с Николаем Битловым, первым основателем госпиталя Бурденко, который и создал традиции русской медицинской школы. И первый выпуск же был… Да, мы уже об этом говорили, выпускников врачей в 1712 году, в…
Е. Крюков
―
И учебник на русском языке.
А. Чуприна
―
И учебник на русском языке первый, и учитель должен научить, и он должен быть заинтересован в обучении врачей себе на смену. А количество порой частных медицинских центров, вопросы конкуренции, они к сожалению присутствуют на сегодняшний день, в том числе и в медицине.
А. Дурново
―
Если уж мы затронули сложный и неприятный вопрос зарплаты, то я все-таки спрошу. Не секрет, что зарплаты врачей в России сильно меньше, чем хотелось бы, да? Чтобы они были. Как с этим у вас дело обстоит?
А. Чуприна
―
Вы знаете, если мы говорим о здравоохранении Москвы, то на мой взгляд врачи, медицинские сестры, получают вполне достойную заработную плату. В том числе и в нашем лечебном учреждении. Абсолютно конкурентная заработная плата, и надо сказать, что на сегодняшний день гражданские врачи, которые выполняют (неразборчиво) операции, которые работают в операционных у нас в госпитале, получают даже заработную плату больше, чем начальник госпиталя.
А. Дурново
―
Ну что же, мы сейчас прервемся ненадолго. У нас впереди краткие новости и реклама. Я напомню, что у нас в гостях начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко, Евгений Крюков, и главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, Александр Чуприна. Мы вернемся буквально через 5 минут, пожалуйста никуда не уходите, «Военный совет» продолжится, и ваших вопросов на СМС портал мы по-прежнему ждем.НОВОСТИ.
А. Дурново
―
12 часов и 35 минут в Москве, продолжается «Военный совет», Алексей Дурново меня зовут. И напомню, кто у меня в гостях сегодня: начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Евгений Крюков, еще раз добрый день Евгений Владимирович.
Е. Крюков
―
Добрый день.
А. Дурново
―
И главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, тоже полковник медицинской службы Александр Чуприна. Александр Петрович, еще раз здравствуйте.
А. Чуприна
―
Еще раз здравствуйте.
А. Дурново
―
Начинается у нас новый час, я по-прежнему напоминаю, что можете присылать ваши вопросы, номер +7-985-970-45-45. Еще может пригодиться вам аккаунд @vyzvon в твиттере. Тут почему-то очень многие интересуются, с какими инфекционными заболеваниями вам приходится сталкиваться, и как в этом направлении оказывается помощь. Вот три вопроса почему-то про инфекционные заболевания, от разных совершенно слушателей.
Е. Крюков
―
Безусловно, в том числе одним из направлений оказания медицинской помощи является помощь инфекционным больным. Мы сталкиваемся с теми же самыми инфекционными заболеваниями, как и любой другой врач, и в большей степени это определяется тем регионом, наверное базирования, или нахождения воинской части, или нахождения поездки человека, где он может заболеть, в том числе и целым рядом специфических инфекционных заболеваний. Буль то тропические инфекции, или допустим…
А. Дурново
―
То есть, это малярия, желтая лихорадка…
Е. Крюков
―
Какая-то крымская геморрагическая лихорадка, это барлиоз, это энцефалит, это все-таки как правило природно-очаговые заболевания. А обычные инфекционные заболевания, конечно болеют точно так же и военнослужащие, как и любой гражданский человек – это и гриппом, и вирусными инфекциями, и пневмонией, и детские инфекции, все это…
А. Дурново
―
Вы просто упомянули тропические инфекционные заболевания, это малярия и желтая лихорадка?
Е. Крюков
―
Безусловно.
А. Дурново
―
Потому, что я слышал от знакомых путешественников, что в России вообще никакой профилактики малярии не существует.
Е. Крюков
―
Слава богу, у нас это не природно-очаговый регион для того, чтобы мы болели, особенно в средней полосе – малярией. Для этого нужны определенные климатические условия для развития малярийного плазмодия, переносчик этого заболевания. Поэтому это удел несколько других стран. Но, тем не менее, при развитой современной транспортной инфраструктуре любой из наших людей может полететь во Вьетнам…
А. Чуприна
―
Находясь в командировках, у нас миротворческий контингент есть в центральной Африке.
Е. Крюков
―
Находясь в путешествии, посетив тот же Вьетнам или Индию, может заболеть в том числе малярией.
А. Дурново
―
Отрадно это слышать. Потому, что вот я слышал, что никак от малярии не помогут в России нигде.
Е. Крюков
―
И помогут, и…
А. Чуприна
―
Помогут, помогут. Не переживайте, езжайте куда хотите.
А. Дурново
―
И прививку от желтой лихорадки тоже сделают.
Е. Крюков
―
По (неразборчиво) показателям заблаговременно.
А. Дурново
―
А, все. Вот Кирилл спрашивает, существует ли у вас система поиска кадров. Давайте вот мы может быть действительно эту тему затронем, она сложная. А есть ли какие-то ВУЗы, которые готовят для вас специалистов целенаправленно, вот для госпиталя.
Е. Крюков
―
Военно-медицинская академия. Как и для вооруженных сил в целом, это основное лечебное учреждение. Ранее было 5 медицинских факультетов при…
А. Чуприна
―
Потом ставшие институтами отдельными.
Е. Крюков
―
Институтами, которые базировались при каком-то медицинском ВУЗе, в частности…
А. Чуприна
―
В Саратове, в Самаре, Томске…
Е. Крюков
―
Нижний Новгород, бывший Горький, где сейчас (неразборчиво) военный факультет для подготовки для других силовых ведомств врачей. Здесь как бы симбиоз гражданского и военного здравоохранения в интересах вооруженных сил, когда врач учился 4 года в гражданском ВУЗе, потом он подписывал контракт с вооруженными силами, и становился военным врачом. Но в то же время мы призываем врачей – специалистов, которые уже имеют определенные достижения в медицине, закончили медицинский ВУЗ, клиническую ординатуру, и решили связать себя с военным здравоохранением. Если он является специалистом, он может быть призван в вооруженные силы, и пройти службу либо врачом воинской части, либо при определенных обстоятельствах, и уровне квалификации мы готовы брать таких врачей, имеющих высокий уровень прежде всего подготовки, и в том числе в главный госпиталь.
А. Дурново
―
А вот что нужно для этого? Потому, что как раз нам пишет Александр, который пишет: «Добрый день товарищ полковник, я нейрохирург, год назад проходил срочную службу на воинской должности солдат. Для чего это было нужно»? Ну, помимо этого вопроса, тем не менее, вот как… Призывается человек с дипломом врача, вот что от него требуется, чтобы он мог попасть к вам?
Е. Крюков
―
Понимаете, ведь он призывается на срочную военную службу, и последние годы Минобороны пошло в том числе и по пути создания научных рот. Сейчас мы говорим о ротах при определенных промышленных предприятиях. На мой взгляд, безусловно врач, пришедший в вооруженные силы, имеющий диплом врача, не должен…
А. Чуприна
―
Он должен заниматься медициной.
Е. Крюков
―
Быть в окопе, и бегать с автоматом, и… Он должен заниматься медициной. Потому, что в масштабах вооруженных сил конкретной воинской части, он принесет намного больше пользы для своей части, для тех, кто рядом с ним служит, выполняя обязанности врача.
А. Дурново
―
Я хотел еще затронуть тему, вот ее затрагивает Татьяна, наша постоянная слушательница. Она спрашивает, что такое медицина в боевых условиях? Вот вы можете что-то об этом рассказать? Ну наверняка можете.
Е. Крюков
―
Расскажете, Александр Петрович:
А. Чуприна
―
Да. Медицина на войне, там в условиях военного конфликта, или локальной войны, сейчас в военной доктрине это все прописано, как что называется. Это лечение в основном раненых. Раненых, и терапевтической патологии, которая имеет место на войне. И если мы берем всех раненых, которые получают повреждения в период боевых действий, то приблизительно половине из них, может быть даже немножко больше, нужен врач-травматолог, это повреждение конечностей. Как организуется им помощь? Вот сама эта организация? На сегодняшний день основная вот военно-медицинская доктрина гласит, что мы должны раненому спасти жизнь, и в максимально короткие сроки эвакуировать его туда, где ему окажут всю исчерпывающую хирургическую помощь. В том числе специализированную, в том числе высокотехнологичную, вылечат все осложнения, которые разовьются от боевой хирургической травмы. Ну, вот собственно говоря, вот это военно-полевая хирургия.
Е. Крюков
―
Вот первая задача – это спасти жизнь раненому, получившему там боевую травму, и не дать ему умереть.
А. Чуприна
―
Устранение жизне-угрожающих последствий, и в максимально короткие сроки он должен попасть туда, где помощь уже узкая, целенаправленная, и где есть все специалисты.
А. Дурново
―
Ну, я так понимаю, что не все раненые транспортабельные.
Е. Крюков
―
На сегодняшний день практически все они транспортабельные, потому что в системе вооруженных сил есть медицинские модули, в том числе авиационные, вертолеты медицинские…
А. Чуприна
―
Они позволяют транспортировать раненого в любом состоянии. С искусственной вентиляцией легких, с недостаточностью кровообращения, проводить лечение в пути. Это вот новое направление, которое при нынешнем министре активно развивается, и вооруженные силы постепенно обеспечиваются вот этой аппаратурой, которая будет позволять летать на любых летательных аппаратах, обеспечивать эвакуацию раненых.
А. Дурново
―
То есть, скажем так, теперь не оказывается медицинская помощь прямо на месте, что называется, да?
Е. Крюков
―
Она оказывается для спасения жизни.
А. Чуприна
―
Она никогда на месте не оказывалась, но устранение жизне-угрожающих последствий производится. Нужно там остановить кровотечение, обеспечить дыхание, обеспечить кровообращение, а вот вес остальное нужно делать там, где для этого есть условия. Потому, что не может высококвалифицированный специалист приехать к раненому, и в поле привезти с собой операционную, рентген, все остальное. Поэтому вопрос эвакуации.
А. Дурново
―
А я слышал… Может быть знаете, это из серии слышал звон, не знаю где он, что велась дискуссия о том, кому оказывать помощь раньше - тяжелораненым, или легкораненым. Действительно есть такие дискуссии?
Е. Крюков
―
Ну, это принципы медицинской сортировки, (неразборчиво) легли учебники по военно-полевой хирургии.
А. Чуприна
―
Нет, они… Легко начиная с этапа, сейчас со второго, третьего уровня, у нас в новой военно-медицинской доктрине мы взяли за основу европейскую классификацию этапов лечения. Первый - самый маленький, пятый – самый высокий. Поток легкораненых начинается там, где начинается квалифицированная хирургическая помощь. И эти пациенты, они идут разными потоками. Мы не можем оказывать помощь тяжелораненым в ущерб для легкораненых. Потому, что легкораненый он пришел, и в перевязочной для легкораненых там есть врач, который оказывает ему помощь. А вот тяжелораненые идут совершенно другим путем. Они идут в противошоковую, в операционную, и так дальше, у них свой путь. Поэтому вот эти потоки сразу же разделяются, потому что иначе они будут путаться, и врач будет стоять, и не знать, что делать. Это все уже давно решено, и они рассортировались на сортировочной площадке.
А. Дурново
―
Слушайте, вот просто для меня, и для многих наших слушателей легкораненый и тяжелораненый – это два слова. А вот с медицинской, с научной точки зрения где границы проходят? Кто легкораненый, кто тяжелораненый.
А. Чуприна
―
Ну, для большинства локализаций такая граница есть. То есть, это ранения, которые без повреждения полостей, допустим ушибы мягких тканей, или ранение мягких тканей, соответствующий срок возврата в строй должен быть, там 30-45 суток, не важно. И он должен быть способен к самообслуживанию. Вот в принципе это основные критерии для легкораненого. То есть, это человек, который может вернуться в строй очень быстро. И вот эта концепция лечения легкораненых, она появилась конечно после участия нашей страны в событиях в Афганистане.
А. Дурново
―
А до этого не было?
А. Чуприна
―
Ну, до этого мы знали, что есть легкораненые, и понятно, что войну выиграли легкоранеными, но вот в научном смысле, и выделении отдельного потока для легкораненых в военно-медицинской доктрине, вот мы получили это в конце 70-х, в начале 80-х годов.
А. Дурново
―
А возвращаясь к теме оказания медицинской помощи. Вот в боевых условиях как проводится отбор кадров, которые отправляются к месту ведения боевых действий? Ну не весь же госпиталь едет.
А. Чуприна
―
Нет, есть…
Е. Крюков
―
Штатная медицинская служба воинской части, которая оказывает помощь в своем подразделении. А дальнейшая задача – оказать помощь, медицинскую помощь в максимальных объемах на следующих этапах. Для этого больной, раненый должен быть эвакуирован из воинской части, где произошла какая-то чрезвычайная ситуация. Там взрыв арсенала, или… Пример, да? Мы обсуждаем эту ситуацию. И надо спасти жизнь больного там, а после этого оказать уже все виды медицинской помощи на этапах там, где в состоянии и уровень квалификации врачей позволяет это сделать.
А. Чуприна
―
На базе достаточно большого госпиталя, где… Куда может приехать хотя бы крупа усиления высококвалифицированных специалистов, и там может быть развернуто, или есть оборудование. А уезжать кому-то в поле… Для организации, для оказания методической помощи – да, а для того, чтобы делать операции в полевых условиях…
Е. Крюков
―
Эффективность работы высококвалифицированного допустим нейрохирурга в поле, не будет отличаться от эффективности работы обычного врача, который не имеет подготовки по нейрохирургии. Потому, что он не сможет оказать помощи: ни аппаратуры нет, ни инструментария нет.
А. Дурново
―
То есть, нет смысла отправлять в поле.
Е. Крюков
―
Конечно. А вот в ближайшую районную больницу отправить нейрохирурга, чтобы на базе этой районной больницы, при отсутствии там высококвалифицированных специалистов, наш специалист мог оказать весь объем помощи, безусловно это и может быть сделано, и делается.
А. Дурново
―
Я напомню, у нас в гостях начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Евгений Крюков, и главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, тоже полковник медицинской службы Александр Чуприна. Я вот о чем хотел… Я хотел о перспективах поговорить в военных госпиталях. Что впереди, есть ли какие-то планы, о которых вы можете рассказать в эфире?
Е. Крюков
―
Да, конечно.
А. Чуприна
―
Развивается.
Е. Крюков
―
Госпиталь Бурденко – это динамически развивающееся учреждение, в прошлом году министр обороны посетил госпиталь Бурденко, в этом году он был с визитом, и было принято решение – строительство нового… Ну, вначале думали нового радиологического центра для лечения онкологических пациентов. Мы немножко эту концепцию пересмотрели, это строительство нового многофункционального хирургического корпуса, где будет развернуто, и будет возможное оказание современной медицинской помощи онкологическим пациентам – это и лучевая терапия, и будут располагаться большинство хирургических отделений, будут…
А. Чуприна
―
Хирургических подразделений практически по всем направлениям.
Е. Крюков
―
По всем направлениям хирургии. Это современное оборудование этого центра, это отделение реанимации, это операционные современные. В идеале вертолетная площадка на крыше этого корпуса, и это позволит иметь перспективы госпиталя Бурденко, очень хорошие. Сейчас проходит реконструкция госпиталя Бурденко, капитальный ремонт целого ряда корпусов, Минобороны даже в непростое время нашло возможность вложить определенные финансовые средства в этом, поэтому безусловно у нас есть перспективы. Но и система подготовки кадров, в том числе мы заключили… Минобороны вот Главное военно-медицинское управление, договор с гражданским здравоохранением по целому ряду направлений мы используем возможность образования наших врачей, в том числе лучших медицинских центрах России, и за рубежом.
А. Дурново
―
Я еще вот о чем хотел спросить. Ведь совсем недавно у нас были… Ну, это назвалось сокращение в рамках оптимизации системы здравоохранения, и довольно много врачей остались без работы. Вот у вас есть возможность их принять, и вообще нужны ли они вам? Есть ли у вас в них какая-то потребность?
Е. Крюков
―
Безусловно у нас есть довольно достаточное количество вакансий, это и врачи – анестезиологи, это и врачи-гематологи в том числе, рентгенологи, врачи – специалисты по ультразвуковой и компьютерной томографии.
А. Чуприна
―
(Неразборчиво) специальности, которые (неразборчиво).
Е. Крюков
―
Сестры, анестезистки, операционные медицинские сестры. На сегодняшний день более 500 вакансий, в том числе наверное около 300... Более 300 – это врачебные вакансии, у нас есть. Но основной критерий – это мы заинтересованы получить уже безусловно профессионала высокого уровня. Если даже мы понимаем, что где-то чуть-чуть его подготовка не дотягивает до требуемых, мы его…
А. Чуприна
―
Готовность обучаться.
Е. Крюков
―
Да, основное – это наверное готовность обучаться, и желание. От когда приходит врач, и у него горят глаза, и он хочет, и ты понимаешь, что такому человеку безусловно можно и помогать, и вкладывать в него, и это будет все (неразборчиво).
А. Дурново
―
А часто приходят такие люди?
Е. Крюков
―
Ну…
А. Чуприна
―
Их много.
Е. Крюков
―
Их много, да, но к сожалению не всегда.
А. Дурново
―
А в основном мужчины, или в основном женщины? Есть какая…
А. Чуприна
―
Ну, если брать хирургию, то конечно это мужская работа. У хирургии нет женского лица. У женщины все-таки другое предназначение. Хирургия – это физически тяжелая работа. Это бессонные ночи, это тяжелая физическая нагрузка. Там бывает несколько часов за операционным столом, которые ты проводишь в то время, когда тебе нужно… Не важно, когда ты закончил предыдущую операцию. Если у тебя есть следующая, ты обязан делать следующую.
Е. Крюков
―
Александр Петрович так очень так сказал… Несколько часов… Это несколько часов – и 10, и 12 часов. Реконструктивные операции…
А. Чуприна
―
У хирургии, конечно, это мужское лицо.
А. Дурново
―
А не у хирургии?
Е. Крюков
―
Не хирургии?
А. Дурново
―
Не про нейрохирургию, нет. Не у хирургии.
Е. Крюков
―
А, не у хирургии? Ну наверное это точно так же анестезиологи, это мужская специальность, тяжелая мужская специальность. Терапия, офтальмология…
А. Чуприна
―
Она тоже разная. Вот если…
Е. Крюков
―
Она тоже разная.
А. Чуприна
―
Вот лечебной физкультурой… Конечно пациента приятно, когда лечебной физкультурой с ним занимается молодая, красивая женщина, да? Вот это точно женская специальность.
А. Дурново
―
Очень часто я слышал о том, что у нас военная медицина значительно опередила гражданскую. Это действительно так?
Е. Крюков
―
Да нет, у нас на сегодняшний день высокого уровня специалисты есть, как в гражданской, так и в военной системе здравоохранения. Опять-таки очень много зависит от того региона наверное оказания помощи, от того, сколько мы вкладываем деньги в здравоохранение. Ведь не бывает бесплатной медицины, она бесплатна для пациентов, но она не бесплатна для государства, и для Минобороны. И уровень оказания медицинской помощи определяется в том числе, сколько губернатор, правительство соответствующего края, региона готовы выплатить денег на поддержание адекватного уровня оказания медицинской помощи.
А. Дурново
―
А вот у меня такой логистический вопрос: госпиталь имени Бурденко – он и Минобороны, и правительству Москвы, и Минздраву, или только кому-то… Или только Минобороны?
А. Чуприна
―
Минобороны в лице Главного медицинского управления. У нас есть Главное медицинское управление, там есть начальник, вот мы подчиняемся…
А. Дурново
―
То есть, оптимизация печально известная вот та самая, о которой мы говорили несколько минут назад, вас не коснулась.
Е. Крюков
―
В свое время коснулась кончено.
А. Чуприна
―
Коснулась, конечно.
А. Дурново
―
Ну, это несколько лет назад было, и…
А. Чуприна
―
Она коснулась всех.
Е. Крюков
―
Она коснулась всех, в том числе и военную медицину, как и все вооруженные силы.
А. Чуприна
―
Военную медицину больше, чем всех остальных.
А. Дурново
―
А вот как вообще… Вот возвращаясь к тем событиям, вы пережили вот этот сложный период, когда говорили, что может быть мы сейчас вообще от военной медицины откажемся, и у нас будет только гражданская. Вот когда был такой тяжелый период.
Е. Крюков
―
Ну, наверное… Вот мне запомнилось одно из высказываний одного из руководителей нашего военной медицины. Он тогда произнес фразу: «Были бы кости, мясо нарастет». Пережили. Я думаю пережили, и все у нас будет хорошо.
А. Дурново
―
У нас осталось буквально, вот даже меньше 3 минут, Я напомню уже в последний раз, что у нас в гостях начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко - Евгений Крюков, и главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко - Александр Чуприна. У меня был еще вопрос, который я знаю, часто задают врачам, относительно оборудования. Вот есть у вас проблемы с обеспечением оборудования?
А. Чуприна
―
Ну, всегда хочется работать на самом новом. Но в принципе вот то состояние материальной базы госпиталя Бурденко, которое существует, оно позволяет работать на очень высоком уровне. Но при этом есть программа переоснащения, в том числе утвержденная на уровне заместителей министров. Все это делается, даже не смотря на то, что в стране плохие… Не очень хорошие времена.
Е. Крюков
―
Но тем не менее, понимаете, деньги на оборудование и на современную технику, они никогда не бывают лишними. И на сегодняшний день, допустим лишний миллиард рублей на приобретение медицинской аппаратуры, он госпиталю Бурденко совершенно не повредит.
А. Дурново
―
Я понимаю. А оборудование отечественное, или зарубежное?
Е. Крюков
―
Зарубежное, и отечественное.
А. Дурново
―
То есть, есть какие-то… Вот оборудование, которое у нас не производится.
А. Чуприна
―
Есть узкие вопросы, которые допустим отечественным оборудованием не закрыть. Вот узкие направления какие-то, которые полностью отечественным пока не закрыть.
Е. Крюков
―
Ну, в том числе мы знаем, что на закупку медицинской аппаратуры не распространяется ограничение по государственным закупкам. Поэтому возможность приобретения, если она имеет преимущество для оказания медицинской помощи импортное оборудование, она всегда есть.
А. Дурново
―
Ну что же, я благодарю наших гостей, еще раз напомню, начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Евгений Крюков, и главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Александр Чуприна. Большое вам спасибо, приходите еще что называется, обязательно поговорим. «Военный совет» на «Эхе Москвы», меня зовут Алексей Дурново, и увидимся через… Услышимся и увидимся через неделю ровно, всего доброго.
А. Чуприна
―
Спасибо, всего доброго.