Специфика подготовки военных разведчиков - Владимир Марусин - Военный совет - 2014-11-01
01.11.2014
А. Дурново
―
Да, действительно это «Военный совет», 12.07 в Москве, Анатолий Ермолин, Алексей Дурново, о специфике подготовке военных разведчиков мы сегодня поговорим с Владимиром Марусиным, начальником разведки Сухопутных войск, генерал-майором. Владимир Николаевич, добрый день.
В. Марусин
―
Здравствуйте.
А. Дурново
―
Я напомню, что ваши вопросы вы можете присылать в виде СМС, номер +7-985-970-45-45, вы это и без нас знаете. еще можно в твиттере воспользоваться аккаунтом @vyzvon.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) ты нас останавливай (неразборчиво).
А. Дурново
―
Да, я здесь как раз для этого, чтобы напоминать вам о том, что сейчас будут новости, потом уже (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Владимир Николаевич, расскажите пожалуйста… Давайте напомним нашим слушателям, что такое разведка сухопутных войск, вот для чего вы существуете, как некий такой военный институт, организм. Чем занимаетесь, а потом уже пойдем в нюансы.
В. Марусин
―
Ну, наверное вначале необходимо сказать вообще о профессии разведчика, как она зародилась, да? Я скажу, что во все времена эта профессия была тайной и опасной, и я буквально кратенький экскурс в историю, и отвечу на вопросы, и скажу, что в те далекие времена, когда высылали наиболее подготовленных, физически развитых людей, чтобы провести разведку в местности, провести наблюдение, оградить от набегов других племен, да? Затем уже в царской… Даже извиняюсь, на киевской… Уже в киевской Руси уже это было в виде (неразборчиво) послов, гонцов, монахов. (Неразборчиво) районах, потом соответственно все это дело будем говорить стало… В общем-то это где-то 6 этапов наша разведка прошла. Я так скажу, это вот где-то 1549, первый посольский указ, потом 1654, это приказ (неразборчиво) дел. Наш патриот Петр Великий, он издал те законодательные документы, подал все это под основу правовую, законодательную, затем Барклай де Толли, военный министр, он все это упорядочил, создал особенную канцелярию, хотя там было 7 человек (неразборчиво). (Неразборчиво) все было организовано… Так же прототип разведывательное управление. Ну, это уже Лев Троцкий, это регистрационное управление в полевом штабе, затем много было реорганизаций, разделили военную разведку. Наш главный офис… Главное разведывательное управление, оно отошло к наркому обороны, было создано соответственно разведывательное управление генерального штаба, потом их опять в 47-м году объединили, и вот с 47-го года это уже наш самый главный, головной офис ГРУ. Соответственно а мы как родовики и видовики, то есть разведка сухопутных войск, разведка ВМФ, разведка ВВС, и соответственно родовые разведки. Так вот сегодня в разведку сухопутных войск входят части сбора, анализа обработки информации, соединение и воинские части специальной разведки, соединение воинские части электронной разведки, части информационного воздействия, части подразделения войсковой разведки, части подразделения воздушной разведки. Вот это тот блок…
А. Ермолин
―
Общая структура такая.
В. Марусин
―
Общая структура такая, которая входит…
А. Ермолин
―
Пока не ушли далеко от истории… Владимир Николаевич, ну вот вы как уроженец станицы Мелиховская, Усть-Донецкого района Ростовской области, а вот казачьи традиции… Те же самые пластуны, как пешие разведчики… Вы как-то изучаете этот опыт, применяете?
В. Марусин
―
Обязательно, конечно. То, что у нас зародилось на Кубани, именно те пластунские вот именно подразделения, которые были ранее. Конечно все те передвижения, будем говорить на поле боя, передвижения в лесу, ориентиры на местности соответственно без карты, (неразборчиво) местных предметов, так же та же физическая подготовка, тот же рукопашный бой, метание тех же… Как это было и раньше, колющих и режущих предметов. Все мы сегодня это учитываем, и оно нисколько ничуть не устарело.
А. Ермолин
―
А как считаете, вот должна быть какая-то национальная ориентированность системы подготовки разведчика. Он то же самое, что вот Кадышников пытается делать… Ну, не пытается, а делает.
В. Марусин
―
Делает, да.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) рукопашного боя. Или все-таки вот правильные некие такие универсальные модели с разных там боевых искусств…
В. Марусин
―
Я считаю, что да, должны быть (неразборчиво) силы средств, должно быть именно универсальность того, что где-то должно быть допустим сейчас к примеру… И я потом (неразборчиво) подготовки моих ребят-курсантов. Должно быть... Я считаю так, исходя из своего жизненного опыта, и военной службе. Тут должны быть и восточные единоборства, это и русский стиль пусть будет, и это и работа с оружием, холодным оружием. Это так же и метание колющих-режущих предметов. То есть, вот полностью компенсирование всех вот этих вот приемов, и знаний. Оно и позволит разведчику выжить в данной ситуации, и выполнить задачу.
А. Дурново
―
Ну, то есть арсенал.
В. Марусин
―
Да, конечно.
А. Дурново
―
Раз уж мы о подготовке заговорили, я вот вопрос задам от нашего слушателя Андрея. Он спрашивает, какие знания наиболее востребованы в профессии военного разведчика?
В. Марусин
―
Какие знания? Значит ну, во-первых, скажу так. Чтобы стать разведчиком, нужно соответственно иметь хорошее здоровье, физические данные – раз. Второе – это моя психологическая устойчивость. Понятно, да? То, что разведчик должен знать – это понятно, что он штатную структуру вероятного противника… То, что он должен знать технику вооружения иностранных армий. То, что он должен знать минно-подрывные средства, делать расчет зарядов, соответственно закладывать их уметь. Как электрический, так и огневой способ взрывания. Кроме того, он должен уметь эксплуатировать технику вооружения соответственно как свою, так и иностранную. Стрелять их всех видов стрелкового оружия и гранатометов. Знать (неразборчиво) стрельбы ко всем видам стрелкового оружия и гранатометам. Ну и все-таки вместе с тем, на первое место бы я отнес вот именно не знание качества – это патриотизм, любовь к родине. Вот я вам скажу честно, все-таки вот у нас есть Новосибирское училище – 25 героев Советского Союза и России, из них 17 посмертно. Это о многом говорит. И поэтому вот именно я скажу, что человек, который находится в глубоком тылу, выполняя задачи родины, понимая, что здесь только он, и плечо друга, и вот именно та их разведгруппа, или разведывательное отделение – их семья, и вот они представляют интерес той страны, которая им поставила задачу. Ну скажу, это будем говорить так – дорогого стоит, и (неразборчиво) отпечаток именно в воспитании наших будущих разведчиков, и конечно… Я горжусь, скажу честно своей профессией, очень горжусь. И мои и сыновья, сейчас и старший сын пошел по моим стопам, и смотрю, как сейчас вот наши мальчишки-курсанты обучаются у нас (неразборчиво), и вообще по другим ВУЗам, которые готовят разведчиков. То есть, разведчик (неразборчиво) это должен быть профессионал высокого уровня, который вот именно теми качествами которыми я сказал, должен обладать.
А. Ермолин
―
Хороший вопрос пришел: почему разведчики на клятве такие худые, поджарые, больше всех (неразборчиво). Может быть я разверну этот вопрос… В моих глазах такое часто происходило, когда приходит такой вот увалень парень… Я вот примерно в Очакове там кого готовят (неразборчиво).
В. Марусин
―
Понятно, да.
А. Ермолин
―
И приходят такой увалень двухметровый правда там. Ты где-то занимаешься месяца два своими задачами, через 2 месяца смотришь – такой тощий, жилистый. Бегает, поднимает. Вот расскажите, а как в жизни это происходит? Вот пришел парень, который… Ну, в кадровой службе по каким-то показателям которые вы перечислили – отобрали. Вот он к вам пришел, что с ним начинает происходить?
В. Марусин
―
Значит, если мы берем военнослужащего срочной службы, да? Который приходит…
А. Ермолин
―
Да, да, да, мы сейчас говорим (неразборчиво).
В. Марусин
―
Понятно. Значит, во-первых…
А. Ермолин
―
Кстати у вас много их остается сейчас?
В. Марусин
―
Да, да, конечно, обязательно. Сейчас престиж настолько поднят, именно служба разведки я хочу сказать. Тем более, это и в частности ну, сам престиж (неразборчиво) разведки. Второе – у нас и денежные выплаты, я имею в виду вознаграждения за особые условия службы. Поэтому я скажу, что… Ну, и само просто пребывание вот этой разведывательной семьи – оно настолько я считаю почетно, и к нам как к никому другому идут на службу. Что касается призыва именно, у нас смешанный принцип: и контрактники, и срочники. То есть, это потом наш резерв, из которого мы потом набираем контрактников. Человек когда пришел, посмотрел, стоит или не стоит, потянет он или не потянет. Потому, что нагрузки очень большие, физические в частности. Где-то ориентировочно лет с 15-ти, мы начинаем соответственно рассматривать личные дела, офицеры те, кто за это отвечает в частях, (неразборчиво) по военным комиссариатам, изучая, вот начиная уже с допризывного возраста.
А. Дурново
―
А что в личном деле может стать вот скажем так поводом для того, чтобы отсеять человека?
В. Марусин
―
Ну, во-первых, это требование к здоровью. А1 – это без ограничений, раз. Это сразу… То есть, если где-то… То есть ни зрения там соответственно, ни какого плоскостопия, ничего другого, там сколиоза позвоночника, или чего-то еще такое. Бывало, мы как-то брали это вот несколько лет назад, наверное лет 5-7. Дефицит массы тела вот было. Даже больше, лет 10 наверное назад.
А. Дурново
―
Не соответствие вес росту?
В. Марусин
―
Да, вес росту. Мы в общем-то тогда делали в частях для них специальное меню, за это дело отвечал начмед, и подкармливали, и ребята уже месяца через два уже приходили в нормальный вес, там уже внешне, все, и соответственно физическая нагрузка постепенная. Так вот, я вернусь… Значит обобрали мы… Ну, изначально изучили личное дело. Посмотрели, всё. Затем вот мы (неразборчиво), чтобы за это время он никуда, соответственно ни в какую нехорошую компанию не попал. Это вес это понятно, мы тоже прекрасно понимаем. Никакие там судимости, и приводы в милицию, и так далее, все это понятно. Наступил момент, где-то за полгода до его дня призыва, будем говорить это осенний или весенний призыв. А сейчас он тем более как-то будем говорить у нас именно растянут практически на весь год. То есть, одни заканчивают ВУЗ, идут там… Эти школу только закончили… То есть, получается так, практически весь год мы набираем. И вот за полгода мы составляем списки, что вот такой-то, с такого то военного комиссариата, этот отсюда, этот отсюда, и даем… Точнее начальнику штаба округа, начальник штаба его утверждает, и потом данный призывник целенаправленно идет в воинскую часть. Затем соответственно начинается курс молодого бойца. Это будем говорить, приказано выжить. Понятно, что оторвали от мамы, от папы, слуг у нас нет, поэтому… Ну, и особенность… Хотя сейчас… Если раньше ходили они в наряд, там по столовой, сейчас это все делается организациями гражданскими, то есть этого сейчас нет, то есть сейчас чисто усиленная боевая подготовка. Конечно, из него там выжимают все соки, конечно мальчишке не привычно. Но где-то через месяц мы… В частности касается… Ну, я как выходец из специальной разведки… (Неразборчиво) прослужил в специальной разведке, то у нас это 3 прыжка с парашютом до присяги. Уже на присягу, мальчишка стоит уже как мы называем там тошнотик… Когда один прыжок, дается там такой значок, вручается ему тельняшка, там все такое, отбивается там по заднему месту парашютом. Всё, и понятно, что за месяц из него там выжали все соки, и он конечно потерял вес. Ну ничего, где-то уже через полгода нормальный организм уже адаптируется полностью, и…
А. Ермолин
―
Один их вопросов слушателей, тут напомнил мне о моей совсем недавней поездке в Читу. И там общались со студентами, и знакомясь с одной девушкой-буряткой… Я сейчас затрудняюсь сказать точно ли бурятка, да? Ну, скорее всего бурятка. Такая симпатичная студентка, и говорит: вот внучка Намаконова, одного из самых известных снайперов в великую отечественную войну. И я говорю, ну и чем занимаетесь, стреляете? Она говорит: стреляю. Мастер спорта. А вопрос такой от Максима: идут ли сейчас в разведку представители коренных народов России? Имеет ли значение вероисповедание?
В. Марусин
―
Нет, не имеет. Не имеет значение вероисповедание, поэтому у нас служат различных конфессий.
А. Ермолин
―
Ну а вот есть вот такие (неразборчиво) такие вот, которых вы специально ищите где-нибудь там не знаю…
В. Марусин
―
Ну вот знаете…
А. Ермолин
―
В Забайкалье, Хакассии, (неразборчиво).
В. Марусин
―
А я вам скажу, я приведу пример, да? Вот время у нас есть… Я приведу пример, вот у меня… Начинал я службу в центральной группе войск, и у меня в разведроте были два военнослужащих. Фамилия Монгуш… Как сейчас помню, Монгуш Рес Уол Оглы Шабанович. Они… И два Монгуш, фамилия Монгуш. И я сморю, стреляют ночью без ночного прицела, без насадки. Ну вы знаете, что такое насадка (неразборчиво).
А. Ермолин
―
(Неразборчиво).
В. Марусин
―
Да, строишь восьмерочку, и по цели кладешь очередь спокойно. И вот однажды спокойно… То есть, всегда пятерка. Всегда пятерка, то есть на 100 канавок обращение с оружием, этот охотничий, его… И пригодился здесь в армии. И вот однажды этот снайпер тувинец не попал, выполняя упражнение, и получил три. То есть, не пробил все мишени, получил тройку. Он плакал полдня, вот я вам скажу честно. То есть, такое переживание, то есть он к такому не привык. То есть, он белке там в глаз попадал, а здесь… И вот это навыки, именно стрельба в сумерках, я всегда был поражен, как он смотрит. Вот это вот именно навыки, приобретенные на гражданке, они помогают конечно.
А. Дурново
―
Как готовят офицеров-разведчиков? У вас сколько училищ этим занимается?
В. Марусин
―
Ну, основной головной ВУЗ – это Новосибирское училище. Новосибирское высшее военное командное училище. Находится в городе Новосибирске, свою историю училище берет с 1967 года. У нас же богатая история, чего там говорить. Мы именно по линии разведки, мы такие конфетные мероприятия какие-то, преобразования, где-то в период раз в 100 лет мы проводили. Я вот так вот проанализировал, так и здесь. Училище изначально готовилось… Ведь у нас было так, по крупному подготовка в Киевском (неразборчиво) училище, на территории Украины. И второе – Рязанское воздушно-десантное училище, которое готовило специальную разведку, а (неразборчиво) готовили войсковую разведку. Конечно потом как правило, офицеры из войсковой попадают специально в войсковую, там (неразборчиво).
А. Ермолин
―
Объясните слушателям разницу, насколько это можно… Специальная разведка отличается…
В. Марусин
―
Я все сейчас доведу, да. И вот в 67-м году было… Училище вообще было (неразборчиво) политическое, готовило офицеров-воспитателей. Но в связи вот с распадом Советского Союза, мы перевели факультет, который был в Киеве, с киевского общевойскового перевели в Новосибирское училище. И там соответственно стала готовиться войсковая разведка, кроме офицеров-воспитателей. Офицеры войсковой разведки. Это глубина применения, грубо говоря все зависит от глубины применения. Войсковая, сейчас (неразборчиво) войсковая глубинная до 150 километров. (Неразборчиво) именно тактического звена. Затем в 94-м году из Рязанского воздушно-десантного училища (неразборчиво) специальная разведка. Это связано было я так понимаю раньше, что почему наша специальная разведка носит форму ВДВ? Потому, что раньше это была холодная война, все это зарождалось в те времена, и потому, что люди совершают прыжки с парашютом, личный состав. И чтобы снабжение было такое по линии как бы ВДВ, что это не разведчик специальный. Это десантник, простой десантник, обыкновенный солдат там, или офицер. И вот мы соответственно их прятали под эту так сказать крышу, под эту форму, и все. И вот как бы все это дело скрывалось. Сейчас это не для кого не секрет, и мы в 94-м году перевели в Новосибирское училище подготовку специальной разведки офицеров. И вот готовили до прошлого года. Летом прошлого года подготовка снова вернулась традиционно где она была специальной разведки, в рязанское воздушно-десантное училище. И сегодня у нас получается так: войсковая глубинная разведка готовится в новосибирском училище, специальная разведка офицера готовится в Рязанском воздушно-десантном училище, ну а другие виды допустим разведки, в частности радиоэлектронная разведка в Череповецком училище, ну и соответственно те, кому суждено анализировать, обрабатывать информацию, те готовят (неразборчиво) университете.
А. Ермолин
―
Кстати задает Андрей вопрос такой типичный, которые… Люди которые не понимают, что как устроены российские спецслужбы, путаются. (Неразборчиво) что такое ближние, дальние соседи. Ну, вот задают вопрос: готовят ли военных разведчиков в московской академии ФСБ, Андрей. Объясните разницу, почему не готовят, да.
В. Марусин
―
Елки палки, понятно. Что, мне ответить на этот вопрос?
А. Ермолин
―
Ну хотите – я отвечу, если вам…
В. Марусин
―
Ну, ответьте сами. Я могу, конечно. Тем более, что у меня…
А. Ермолин
―
Ну я поясню, чтобы не ставить товарища генерал-майора в затруднительное положение. Просто у ФСБ своя разведка, и своя подготовка. А у главного разведуправления (неразборчиво). То есть, это две дублирующие друг друга боевые структуры разведывательные.
А. Дурново
―
Я напомню, что у нас в гостях Владимир Марусин, генерал-майор, начальник разведки Сухопутных войск. Мы о специфике подготовки военных разведчиков говорим. Я думаю, мы успеем еще до новостей и рекламы один то вопрос задать.
А. Ермолин
―
Ну, вот тут вопрос такой большой и серьезный. Вот как раз спрашивают нас наши слушатели, так они нас поправляют: неужели все кадровые разведчики – это стрельба, взрывы, марш-броски. А как же Зорге там и так далее перечисляются. То есть, речь идет о второй, не менее важной составляющей, интеллектуальной.
В. Марусин
―
Да. Значит… Да нет, конечно. У нас есть еще и то, что касается Зорге… Здесь еще есть и агентурная разведка.
А. Ермолин
―
Кстати, это военный разведчик.
В. Марусин
―
Да, конечно, конечно. Есть агентурная разведка, это в компетенции главного разведуправления. Отношение разведко-сухопутных войск к ней не имеют. Ну, я могу сказать, что кончено есть люди, которые занимаются этим делом. Это, как правило, ведущие работу нелегальным путем. Есть во всех армиях мира, во всех странах это дело, поэтому кому положено, тот занимается. Ну а есть и другие части, как я сказал, (неразборчиво) в сухопутных войсках. Это части сбора анализа, обработка информации, которая собирает все данные по крупицам, вычленяя… Разведчик – он не смотрит, он наблюдает, как у нас говорят, да? Поэтому здесь отсюда взяли, отсюда взяли, потом сопоставили. Сведения, полученные из трех независимых источников считаются достоверными, или (неразборчиво) абсолютно надежным. Все, поэтому… Вот и все, и не только… Одни сидят на радиоперехвате (неразборчиво), они соответственно отдают свою крупицу. Это специальная разведка посмотрела, она дает свое… Войсковая разведка – это вообще (неразборчиво) самый ближний контакт – это вот 100-150 километров максимальная дальность зона разведки. Поэтому практически это действие, вот друг против друга. Поэтому я (неразборчиво) почему? Потому, что именно разведке приходится действовать в тылу. Поэтому именно он, наш разведчик, должен такими качествами обладать, как я сказал. Да, и взрывать, и стрелять, и метать нож, и выживать в том числе, и выполнять задачу, прежде всего. А есть у нас разные виды разведки, которые… Так что, чтобы было понятно.
А. Дурново
―
Мы прервемся на короткие новости и рекламу, никуда не входите.НОВОСТИ.
А. Дурново
―
Продолжается «Военный совет» на «Эхе Москвы», по-прежнему в студии Анатолий Ермолин и Алексей Дурново. По-прежнему мы говорим о специфике подготовки военных разведчиков, по-прежнему наш гость Владимир Марусин, начальник разведки Сухопутных войск, генерал-майор.
А. Ермолин
―
Владимир Николаевич, вот я с этой службой завязал 20 лет назад, да?
В. Марусин
―
Да, да.
А. Ермолин
―
Вот что нового появилось? Удивите меня чем-нибудь хорошим, интересным, о чем бы я такого не знал. Вот что сейчас происходит с перевооружением возможно, с какими-то новыми способами ведения специальных действий. Вот что вы считаете самым таким перспективным, интересным в настоящее время?
В. Марусин
―
Ну, я скажу, что за последнее время, вот за последние полтора года, скажем так конкретно, у нас сделан стремительный скачек вперед, в плане перевооружения вооруженных сил, в частности я беру технические средства разведки. Вот буквально за последние полтора года. Сегодня… Ну, если будем так говорить, сравнивать, да? Сравнить наш сотовый телефон, какой он был… Даже и до сотового телефона возьмем компьютер, который был у нас раньше, да? Там допустим (неразборчиво) и больше, да? Какие были там процессоры, да? То сегодня это микро, нано там, которые миллиард в секунду делают операций. Соответственно и требования к технике, именно военного назначения, именно разведывательного назначения, они конечно изменились. Сегодня на вооружении разведподразделения частей, мы во-первых смотрим и на ту сторону, что у них. Их, в частности меня, интересует прежде всего это сбор, анализ, обработка информации как у них осуществляется. Допустим даже система (неразборчиво) ихняя, я имею в виду НАТО штаты. Тоже можно что-то полезного взять, изъять, что мы и делаем. Так же смотрим в последний буквально этот год пошли сейчас вот пошли (неразборчиво) станции «Соболятник О», пошла новая разведывательно-(неразборчиво) аппаратура, это различного рода датчики, которые перекрывают… Ставят на возможных путях перехода, (неразборчиво) силы, техники. Даже мы имеем возможность такие и будем говорить видеть и слышать работающий и подлетающий вертолет даже. Раньше такого никогда не было, (неразборчиво) возможности допустим… Как сейчас (неразборчиво) радиоэлектронная разведка, и ее возможности. То есть, если раньше посмотреть фильмы, да? Как допустим ту же великую отечественную войну, когда наши разведгруппы там машина перехвата пеленгования искала, да? То сейчас буквально 5 секунд, и (неразборчиво) дальность (неразборчиво). То есть координаты, и высота над уровнем моря того источника, который находится… Только вышел в эфир. Поэтому…
А. Ермолин
―
Противник не дремлет.
В. Марусин
―
Ну конечно, мы же смотрим тоже на их (неразборчиво) там первый, четвертый, ихнюю техническую составляющую в этом плане. Конечно, и мы создали далеко не хуже, а в некоторых вопросах и лучшие нашу технику. Сейчас (неразборчиво) разведки могу сказать именно очень сильно пошло вперед – это работа с беспилотными летательными аппаратами (неразборчиво). В частности (неразборчиво) как-то у нас был порыв хороший – это 70-е годы, когда был беспилотник так называемый рейс, который… У разведчика всегда все было мобильно, и будет всегда мобильно. То есть, он запускался этот самолет, у него была скорость кончено реактивного самолета, запускался он с основы, с катапульты, и садился на парашюте, приземлялся. Сейчас сделанный нашей промышленностью, и вот где-то буквально во времена Советского Союза выработали свой срок. Ресурс, именно эта техника. И вот буквально после 2000 года началось бурное развитие. Ну, стали наконец смотреть… Вообще посмотреть, что делается у соседей. Они уже давно там предыдущие 2 года в Ираке, Афганистане, вовсю воюют, и уже весь человеческий фактор там вообще присутствует в полном составе. Я имею в виду, это работа и видео, фото, (неразборчиво), и работа в ударном варианте.
А. Дурново
―
Кстати… Простите, что перебью вас. Вот беспилотники, спутники и прочие технические средства, они людей не выдавливают из профессии разведчика?
В. Марусин
―
Да нет. Ну, без человеческого фактора, я имею в виду, будем говорить без управления этими техническими средствами, никогда этого не обойдется. И единственное, я имел в виду то, что допустим раньше необходимо было посылать… К примеру, разведгруппу. Разведгруппа. Вот нужно мне допустим просмотреть какую-то площадь, допустим 300 квадратных километров за сутки. 300 квадратных километров посмотреть. То есть, это не меньше 80% территории я должен прорыскать, и все это осмотреть методом высылкой дозора от себя к себе, и по (неразборчиво) направлениям, соответственно. То сейчас я могу спокойно сидеть, смотреть в компьютер, то есть (неразборчиво) компьютер командира, запустим беспилотник, он полностью мне се облетит, посмотрит как днем, так и ночью. И сейчас уже у нас и работает и в ударном варианте. И я скажу, что это такие у нас передовые сегодня предприятия – это СТЦ Санкт-Петербург, специальный (неразборчиво) центр. Это который комплекс выпускает (неразборчиво) десятый, который себя прекрасно зарекомендовал, и я хочу сказать, прекраснейший самолет. И работает и с нагрузкой ТВ, (неразборчиво), и фото, видео. Так же это у нас ЗАО «Эникс», Казань выпускает самолеты типа «Элерон 3 СВ». Так же прошел государственное испытание, тоже прекрасный самолет, так же… Ну, (неразборчиво) нагрузок немножко меньше, потому, что он сам классом немножко поменьше, это электролет. Ну вместе с тем, его сегодня и на вооружении имеют и специальные подразделения внутренних войск, и соответственно Анатолий ваши коллеги, так что…
А. Ермолин
―
Кстати, вот американцы во время известной спецоперации по нейтрализации Усама бен Ладена, там практически чуть ли не у Обамы стоял телевизор, по которому он видел то, что видят бойцы во время штурма. Вот какая аппаратура у вас используется?
В. Марусин
―
Да, я сейчас скажу. Значит мы тоже внимательно изучили их опыт, (неразборчиво) вообще как они это все дело делали, применяли все. Ранее… Мы посмотрели, как (неразборчиво) НАТО. То есть, будем говорить, добывание информации шло по вертикали. То есть, младшее звено добыло, доложило верх, то которое среднее, доложило вверх. То есть, вертикаль была именно прохождения информации. Наши коллеги за рубежом посмотрели, что это дорого. Почему? Потому, что…
А. Ермолин
―
Искажения на каждом уровне.
В. Марусин
―
Да, да. А как же теперь боковые инстанции? И тогда сделали еще передачу по горизонту. И образовался вот тот сетецентризм, та паутина, которая сегодня у них и существует. То же самое сегодня сделали и мы, абсолютно так же. Сегодня у нас… Вот в частности берем мы разведчика войскового. В частности берем, это вот наш разведывательный батальон обыкновенный, бригады, дивизии. Солдат – разведчик… Солдат, ну то есть разведчик, снайпер. Командир отделения там, или командир взвода, группы. Оснащен есть у нас такой комплекс разведка, управление связи (неразборчиво) стрелец. Это аналог где-то плюс-минус (неразборчиво) французский, где- то они так сказать… Что он позволяет? Он позволяет, то есть сегодня наш командир, вот именно я начинаю с самого мелкого звена – это командира взвода группы, там командира отделения. Он наблюдает всех своих разведчиков на поле боя. То есть, закачена электронная карта, и каждый имеет свой номер: первый, второй, третий, четвертый, пятый, у каждого свой номер. Эти номера горят на карте. И командир разведоргана в состоянии наблюдать, что с ним, где он находится, координаты каждого бойца – раз. Второе – если военнослужащий ранен, командир так же получает информацию о том, что у военнослужащего что-то со здоровьем, то есть он ранен на поле боя, его координаты. И кроме того, мы увязали, и мы сегодня это продемонстрировали на учениях на запад, и на восток, которые были в этом году. То есть, встроенную систему увязки, технических средств разведки, через этот комплекс разведки управления связи. Его изготовляет предприятие (неразборчиво) Санкт-Петербург. У нас в Питере научно-технический потенциал мощнейший. В этом плане там и академия связи, как бы все это… И мы будем говорить, навязали грубо говоря на это техническое изделие (неразборчиво) станцию, мы нанизали на нее беспилотник, так же навязали на нее и (неразборчиво) аппаратуру. Кроме того, вот эта вся информация, которая идет на командира, она идет соответственно наверх старшему начальнику. И то есть, мы спокойно то, что видит наш разведчик на поле боя, то сегодня видит наш командующий войсками округа.
А. Ермолин
―
Нет угрозы расшифровки со стороны противника?
В. Марусин
―
Нет, он закрыт. Нет, канал закрыт. И мы так же смотрим сегодня, что ведь будем говорить, наши национальные силы я имею в виду, (неразборчиво) наши коллеги, они не начинают никогда операцию, пока не изучат 90% территорий именно района операции. 90% и погодные условия вообще, все полностью для инженерное (неразборчиво) коммуникациях. И то же самое сделано и у нас сейчас. Поэтому как бы говорить о том, что… Ну, конечно все изменилось, бесспорно. Если раньше там на воздушном шаре поднимались, там в подзорную трубу смотрели, да? Потом там бинокль восьмой, шестой там, да? Это в гражданскую войну, потом труба разведчика «ТР 8», которую наблюдали с пенька или откуда-то. То сегодня можно спокойно иметь длинную руку, я имею в виду то же самое, что… Я имею в виду, что и беспилотникам посмотреть, (неразборчиво) станции посмотреть, и перекрыть какие-то пути, закрыть полностью площадь, и иметь полностью информацию, объекты и местности.
А. Ермолин
―
Иностранные спецслужбы, прикрываясь Наташа Вилинбаева спрашивают вопрос: а простой девушке как познакомиться с офицером-разведчиком?
В. Марусин
―
Наталья, возьмите ручку, запишите телефон.
А. Ермолин
―
Все вздрогнули.
В. Марусин
―
Готовы? 8-905-930-16-05 Виталий Леонидович, это начальник училища. Я ему поставлю задачу, он найдет вам кандидатуру достойную. Повторяю: 8-905-930-16-05.
А. Ермолин
―
Да, такой рекламы у нас еще не было. Владимир Николаевич, расскажите пожалуйста вот в каких учениях за последнее время принимают участие ваши разведчики.
В. Марусин
―
Понятно. Ну, мы принимаем участие во всех учениях, которые проходят… Проводятся именно стратегические учения прежде всего. Я не беру там уровень будем говорить тактико-специальных учений, там батальона, бригады. Я беру те, которые в (неразборчиво) направлении. Это и запад, или сейчас в этом году восток. Разведывательные подразделения действовали, выполняли задачи по ведению разведки именно противника и местности, действовали разведдозорами, в составе разведотряда. Кроме того, ну, я уже не говорю о том, что велась комплексная радиоэлектронная разведка, велась комплексная воздушная разведка, мы на этом учении именно подготовили, и впервые скажу, мы, наша разведка… Разведгруппа совершила десантирование с высоты 6000 метров, прошла по горизонту 42 километра, и в радиусе 50 метров вобралась, (неразборчиво) объект, и выполнила задачу. Затем была (неразборчиво) основным способом и порядком.
А. Ермолин
―
Это…
В. Марусин
―
Вот сейчас, да.
А. Ермолин
―
На модернизированных парашютах?
В. Марусин
―
Да. Наших, да.
А. Ермолин
―
То есть, вы реально…
В. Марусин
―
Ивановская, да.
А. Ермолин
―
Их потом максимально (неразборчиво).
В. Марусин
―
Да, максимально использовать кислородным оборудованием, то есть это вот специальная разведка наша работала. Собраться в 42 километров…
А. Ермолин
―
На (неразборчиво) 50 метров.
В. Марусин
―
Да. Ну, проводили подготовку соответственно… Это же не один день, понятно. Ну, 35 суток проходила подготовка, изначально с нуля. Мы учим это в Коломне «Арагат-авиа». Так же 39-й учит центр (неразборчиво) клуб ВДВ.
А. Ермолин
―
Это наверное сложнее, чем на берет приземлиться. Потому, что там же навигационная аппаратура.
В. Марусин
―
Обязательно, навигация, да. Они проходили…
А. Ермолин
―
Штурмом надо брать (неразборчиво).
В. Марусин
―
Да, да, да.
А. Дурново
―
Вошли в специфику. У нас немного времени, давайте о конкурсе поговорим, вы хотели. Про поступление расскажите, как вот …
В. Марусин
―
Я бы хотел еще сказать знаете, что? Вот кстати в этом году заканчиваются у нас госиспытания экипировки «Ратник», так же наш разведчик получит эту новую экипировку. В ее состав входит именно так же (неразборчиво) связи (неразборчиво) «Стрелец».
А. Ермолин
―
Она специализированная под вас, или это типовой?
В. Марусин
―
Она типовая, но под нас идет специализированная. Это тоже новая экипировка, которая сов семи элементами навигации, и касается чисто для разведчика, он конечно комплект будет немножко дороже чем тот, но вместе с тем мы учли все требования, там вплоть до стального шлема, (неразборчиво) шлем вместо стального, то есть… Ну, все последние требования и достижения, именно там воплощены.
А. Ермолин
―
А вот качество материала меня все время интересует. Вот вы верите в синтетику? Ну, вот эти вот многослойные ткани всякие, которые разные. Или все-таки лучше хб ничего еще не придумали?
В. Марусин
―
Нет, вы знаете, что как-то вот…
А. Ермолин
―
Я почему спрашиваю? Потому, что были проблемы, что вот вроде бы сверхновая ткань и так далее, но боец перегреется, потом на холодные условия…
В. Марусин
―
Вспотеет, потом холодный, потом… Нет, я скажу… Я тоже с недоверием вначале относился к этому. Все как бы вот знаете, смотрим это все… Как бы мы же привыкли, вот хб там… Больше другого-то… У нас было всё прямо, параллельно и перпендикулярно. А когда начали вести гибкую политику в этом плане, по (неразборчиво) оснащению…. Я хочу сказать, что взяли мы это… Чего тут реально говорить, мы посмотрели на соседей, как у них, и именно добавили свое, и сделали наше. Вот так.
А. Ермолин
―
Как к вам поступить? Я думаю, что сегодняшняя программа (неразборчиво) главную задачу, став большой рекламой для тысяч…
В. Марусин
―
Да? Как к нам поступить, понятно. Значит нужно во-первых набрать конкурс по ЕГЭ. Не конкурс, я извиняюсь, балл ЕГЭ. Это сдаются экзамены математика, русский язык, обществознание. В пределах 190 баллов нужно набрать. 180 так… Ну, 185-190 баллов. Это мы начинаем уже с этим человеком его обирать, он попадает типа в список. Затем у нас идет физическое тестирование… Проверка физической готовности, это 100 балльная система. Будучи в нашем училище новосибирском в частности, за которое я сейчас говорю, это еще идет и профотбор. Проверяют, насколько он профпригоден, этот будущий курсант. И вот получается так, где-то в пределах… Если у него на 100 вышел эта пятерка по физподготовке. Где-то вот в пределах 285-290, вот это уже ребята те, которые к нам идут поступить. Вот в этом году был конкурс, 5 человек на место. Я скажу, что… И сегодня, вот я сейчас на рабочее место…
А. Ермолин
―
Это уже на этапе зачисления 5 человек на место?
В. Марусин
―
Да, да, да. И вот мы сейчас… Это я вот летал, посмотрел тоже. Мне начальник училища говорит: товарищ генерал, ну правда вы не расстраивайтесь, все такие сейчас ребята худые какие-то. Вроде поступали все такие большие, крепкие такие, полные, а сейчас такие… Ну, прошло всего лишь там три каких-то месяца, ну ничего, да, ничего. Потом смотрю, зашел, поздоровался с ребятами. Молодцы, все, орлы. Все, будет толк. Так что Россия пусть будет спокойна за разведку.
А. Ермолин
―
Много вопросов вот про передовые методики подготовки разведчика. А вот думаете ли вы над повышением скажем физических, физиологических возможностей человека. Чтобы он меньше спал, больше… Ну, я не имею в виду психотропные вещества, я имею в виду какие-то методики, которые повышают эффективность человека, как организма, который должен выполнять боевую задачу.
В. Марусин
―
Ну, скажу так. Вот тоже значит я хотел этот вопрос, тоже ответить на этот вопрос, услышать. Мой жизненный опыт показывает: вот я сейчас, во-первых, в училище мы ввели вот уже второй год обязательно, чтобы разведчик умел вести поединок с одним или более противниками. Сейчас вот второй год в училище, да? (Неразборчиво) каратэ, (неразборчиво) у нас в Японии это слово (неразборчиво), мы говорим как шинкай. Когда самый жесткий стиль в каратэ – это с точки зрения для (неразборчиво) устойчивости воспитания нашего будущего разведчика. Второе, я вот (неразборчиво)… Второе, обязательно я ввел – это главные задачи при выполнении воздушных программ воздушной подготовки – это десантирование для выполнения седьмой задачи. Это нужно пропадать 15-20 секунд не открывая парашюта, на стабилизации 35 метров, 40 в секунду (неразборчиво) к земле. Задача (неразборчиво) перед самой землей, для того, чтобы при выполнении задач соответственно (неразборчиво) в воздухе. (Неразборчиво) наших ВДВ, те соответственно тоже ребята прыгают с парашютом. Но их задача через 3 секунды быть под куполом. Это тоже проблематично. Ну а для моих, это соответственно вот я скажу, что вот такие вещи. Кроме того, скажу какие новшества тоже вот за последние 2 года вы ввели. Сейчас наш выпускник обязательно стреляет, и квалификационные требования мы прописали обязательно стрелять на госэкзамене из пяти видов оружия. Из пяти. Ни с одного, из пяти. Это госэкзамен.
А. Ермолин
―
(Неразборчиво) не билет вытягивает, где там (неразборчиво).
В. Марусин
―
Нет, вот да. То есть я вспомнил, как учили меня при Советском Союзе, я заканчивал Ташкентское общевойсковое училище, и скажу раньше было даже у меня, вот мои однокурсники промазали на государственном экзамене. Дима Каширин и Руслан Ибрагимов, и были отчислены (неразборчиво). Ну, тогда были сверхсрочники, были отчислены после четвертого курса, и стали соответственно просто солдатами. Через год конечно им дали возможность пересдать, но какое было требование, я имею в виду. И сейчас вот к этому я скажу так вот: оценивая сегодня подготовку, я сказал, что ребятки, давайте-ка мы все-таки изменим эту тему, и пять видов оружия, это (неразборчиво) и техника, и стрелковое оружие, именно автомат, пулемет…
А. Ермолин
―
Практика должна быть.
В. Марусин
―
Да. Ну, а что касается вот чтобы он не спал, здесь только я вижу – это систематическая тренировка. Почему? Потому, что человек ко всему привыкает, и конечно будем говорить вот у меня вопросы эти вот выживания в экстремальных условиях, что вот холод, зной, ночь, день. Мы ведь и… Ну, тренируем его, как вести себя на допросе. То есть, вот такие вещи. Это тоже не каждый это выдержит.
А. Ермолин
―
А вот краповые береты например, вот все-таки то, что вот Сергей (неразборчиво) в свое время придумал, когда там рукопашная схватка с шестью инструкторами…
А. Дурново
―
У нас минута осталась.
А. Ермолин
―
Да, за одну минуту конечно хороший вопрос задал.
В. Марусин
―
Значит... Ну и, наверное, было бы не правильно сегодня мне не поздравить именно ветеранов наших. Именно тех, кто сегодня находится в строю военнослужащих, разведчиков, (неразборчиво) семей, гражданский персонал. Хочу от всей души от главнокомандующего сухопутными войсками, от начальника главного штаба, от себя лично поздравить с наступающим днем военного разведчика, пожелать всем здоровья, удачи. Так е нести высоко знамя военного разведчика, ну и еще больших успехов на благо безопасности нашей страны.
А. Дурново
―
Большое спасибо, Владимир Марусин, начальник разведки Сухопутных войск, генерал-майор. Анатоли Ермолин, Алексей Дурново, до встречи в следующую субботу в «Военном совете».
В. Марусин
―
Спасибо.